Готия — Дорос — Феодоро

Сопоставляя исторические свидетельства письменных источников, невольно задаешься вопросом: как соотносятся между собой понятия Готия, Дорос и Феодоро?

Прокопий Кесарийский в VI в. описывает «страну Дори», населенную готами — «отличными воинами и превосходными земледельцами».

Захват Готии хазарами и размещение в крепости Дорос хазарского гарнизона привели в 797 г. к восстанию местного населения по призыву епископа Иоанна Готского и «господина Дороса». Повстанцам удалось не только изгнать хазар из крепости, но и захватить укрепленные горные проходы — клисуры, то есть подчинить своему контролю весь регион. Об этих событиях кратко повествуется в интересном источнике — «Житии Иоанна Готского», написанном, как полагают, в IX в. Далее говорится, что он «был выдан властителям хазарским» и заточен в крепости Фуллы (вероятно, Чуфут-кале), откуда ему удалось бежать за море в Амастриду. Местные жители позже «прибегли к кагану», то есть вынуждены были искать покровительства у хазар.

Многие исследователи относят возникновение пещерных монастырей в горном Крыму к концу VIII—IX вв. В Византии в то время верх взяли иконоборцы, и опальные иконопочитатели устремились на окраины империи, в том числе в Таврику. Церковное землевладение расширялось, и в конце VIII в. здесь возникают две новые обширные епархии — Готская и Сугдейская.

Вскоре после восстания 767 г. под руководством Иоанна Готского и князя Готии происходит второе — в 804 г. Сведения об этом восстании обнаружил Д.А. Хвольсон на полях раннесредневекового хазарского Пятикнижия; в одной из приписок говорилось о благодарении Богу за спасение союзников хазар при нападении готов-тетракситов: «наши братья хазары пришли к нам на помощь, разбили тетракситов, отняли у них крепость Дорос».

Захваченный хазарами Дорос подвергся разрушениям и обезлюдел. Однако во второй половине IX в. производится ремонт оборонительной системы, отраженный в источниках как строительство «нового города». В другом документе X в. он под именем Мангуп упомянут как укрепленное поселение, принадлежащее хазарам. Далее следует самый темный в истории Мангупа период времени, вплоть до середины XIV в., когда он появляется в источниках под названием Феодоро.

Некоторый свет на события того времени, как представляется, проливает источник X в., известный как Кембриджский документ T-S Misc. 35.38. Написанный на древнееврейском языке, он излагает краткую историю Хазарского каганата, а также повествует о событиях длительного правления кагана Иосифа. Здесь-то и сообщается о военных действиях хазар в Таврике. Из него следует, что при императоре Романе Лакапине Византия предприняла новую попытку вернуть земли в Таврике: войско овладело крепостями Климатов, но затем было разгромлено на Боспоре или в Тамани в 933—934 гг. По сообщению документа, Роман «послал великие дары (сыну) Олегову (евр. Hlgw), царю Руси, подстрекая его сделать злое к его собственной погибели. Он (сын Олегов) выступил против города Сам-Карей (Тьмутаракань) ночью, захватив его по-воровски, потому что там не было начальника хасмонеев (вооруженного гарнизона). Когда это стало известно болушче (должность или звание), он, Песах-Макар, в гневе пошел войною на города Романа и уничтожил жен и мужей равным образом. Так он завоевал три города, помимо очень многих селений. И оттуда он (Песах-Макар) пришел под Корсунь и сражался против него... и они (греки) ушли из страны»¹.

Таким образом, во времена кагана Иосифа (около 960 г.) большая часть Таврики, включая крепости Климатов и сам Мангуп, еще входила в состав каганата. В так называемой пространной редакции письма хазарского кагана Иосифа (960 г.). Мангуп (Ман-к-т) значится в перечне пунктов, принадлежащих хазарам, наряду с такими, как Судак, Алушта, Кут. Создание в середине IX в. Херсонской фемы и включение в ее области Климатов означало переход Византии в контрнаступление на хазарские владения. Ослабленные войнами с Русью и арабами, хазары в X в., по свидетельству Константина Багрянородного, могли только совершать набеги на земли Климатов, а вскоре и полностью оставили эту территорию.

Во время нашествий золотоордынцев не избежала разрушений и крепость на Мангупе, но при этом город сумел сохранить определенную самостоятельность. Во всяком случае, в середине XIV в. здесь возводятся укрепления, строится княжеский дворец, восстанавливается соборная базилика свв. Константина и Елены, укрепляется цитадель: обо всем этом свидетельствуют скупые строки надписи, где впервые упомянуто название города и княжества — «Феодоро».

В истории крепости можно выделить три этапа, и на каждом из них она называлась по-разному. В период возведения, в VI в. и до нашествия хазар в VIII в. она носила название Дорос. Впервые этот топоним в форме Дорант появляется в подписи под деяниями пято-шестого Трулльского собора, где среди прочих значится титул Георгия, епископа Херсона и Доранта.

Затем топоним Дорос неоднократно упоминается среди других крепостей в округе Херсона под обобщенным названием Климаты.

В «Житии Иоанна Готского» именно «господин Дороса» «со своим народом» вместе с Иоанном и его паствой дают вооруженный отпор хазарам.

Раннему периоду существования крепости соответствуют позднеантичные и раннесредневековые материалы, найденные при раскопках базилики и дворца, а согласно новейшим данным — в изобилии представленные и в других местах плато, в частности, в верховьях Гамам-дере, где выявлены остатки раннесредневековых усадеб. Культурные напластования с I до VIII в.: амфоры, краснолаковая керамика, бронзовые монеты Феодосия I, Юстиниана I и др., найденные в Лагерной балке; могильник поблизости от главной колесной дороги, занимавший территорию 6 га, где несмотря на ограбления, выявлен ряд погребальных комплексов VII в. — все эти памятники говорят об интенсивности жизни на Мангупе в этот период. Мощный слой пожара и разрушений, вероятно, связанных с нашествием хазар, завершает этот этап существования крепости.

После захвата Дороса хазарами, он упоминается под именем Мангуп. В IX—X вв. большая часть ранее обжитой территории плато пребывала в запустении. Население смещается к Тешкли-буруну, где появляются вырубленные в скале виноградодавильни — тарапаны. Но вместе с тем идет ремонт разрушенных ранее стен. Крепость и при хазарах сохраняла свое боевое значение.

Второй этап в жизни крепости, как и первый, кончается гибелью поселения.

Третий этап: XIV—XV вв. Название Дорос, исчезнувшее было со страниц письменных источников, вновь появляется в середине XIV в. в форме «Феодоро». Климаты же продолжали упоминаться вплоть до XIII в., когда они вместе с Херсоном попали в зависимость от Трапезундской империи. Что касается топонима Мангуп, то после X в. он исчезает и появляется во второй половине XIV в., сосуществуя с названием Феодоро, обозначавшим княжество и его столицу.

Самое раннее свидетельство, касающееся независимой Готии, можно обнаружить в книге Теодора Спандужино (род. в 1453 г.) «О происхождении оттоманских императоров». Он отмечает, что император Андроник III Палеолог (1328—1341) вступил в конфликт «с князем Готии, Болгарами и Стефаном, королем Сербии». В другом месте он отмечает, что в том же XIV столетии турецкий султан Амурат вступил в союз с болгарами, валахами, готами и императором Константинополя против Венгерского царства.

В конце XIV столетия, продолжает Спандужино, наблюдались сильные разногласия среди христианских князей Сербии, Готии и Валахии, и все они конфликтовали с императором Мануилом Палеологом (1391—1425).

Для нас интересно то, что во всех этих сообщениях князь Готии упоминается на равных с королем Сербии, а готы — с валахами.

Столица феодоритов конца XIV в. красочно описана в поэме «Описание города Феодоро» иеромонаха Матфея, прибывшего в Крым в 1395 г. по поручению патриарха Константинопольского.

В этом году Тамерлан разорил Тану — цветущую итальянскую колонию в устье Дона. В самом конце XIV в. междоусобная борьба между Тохтамышем и Тамерланом перекинулась в Крым, куда «хлынули полчища Илики (Элигея) для преследования одного из сыновей Тохтамыша, вздумавшего там искать себе убежища»². Несметные войска Тимура, по рассказу турецкого историка Печеви, прошли по Крыму, и его поселения, «попранные копытами коней грабительского войска татарского, сравнялись с землей»³; здесь «бродили и одинокие группы, и толпы татар, занимавшиеся грабежом»⁴.

Матфей увидел город разоренным, после нашествия Тамерлана, но и в этом бедственном состоянии он произвел на него огромное впечатление. Назидательная по смыслу, поэма передает искренние впечатления боли и скорби при виде прекрасного города, пережившего ужасы осады. «Кто, о друг мой, — пишет он, — поведает без слез и печали о красоте портиков, об огромных, отлично пригнанных камнях, о колоннадах, пилонах и удивительных зданиях?». Он увидел величественный храм, источники пресной воды, орошаемые сады, журчащие фонтаны, здесь легко дышалось. Полы храма были покрыты мозаикой.

Матфей поднялся на башню, откуда любовался прекрасной панорамой города, величественными храмами и дворцами, резными надгробиями, портиками с колоннами. С глубокой печалью увидел он также груды человеческих останков и черепов.

Далее автор, именующий себя Чужеземец, встречает незнакомца, который является персонификацией города Феодоро, и между ними происходит воображаемый диалог.

Чужеземец: «...Я вижу величественные храмы, прекрасные дворцы, чудесные многоцветные изваяния под колоннами и расписанные гробницы. Но почему ты пуст и безлюден? Даже если страна Хазария лишена домов, тебе, о достойный всяческого восхищения, надлежит быть заселенным!»

Город: «Стеная из глубины души, я говорю с сердечной скорбью. Я вижу, что ты мудрый, разумный, проницательный чужеземец, хотя и одет в рубище и странствуешь один. Я могу поведать тебе о многих моих утратах, войнах, ужасах, битвах; о народах, осаждавших меня семь лет — о бесчисленных армиях агарян, избиениях и ужасах осажденных и осаждающих, набегах и засадах, ржании лошадей; а внутри вопли и жалобы людей, терпящих девятый год осаду, лишенных пищи; они так страдали от мук голода, что поедали ослов, собак, кошек. Я мог бы рассказать тебе, как, доведенные до отчаяния, они сдали меня; о чужеземец, я согнулся бы под тяжестью жалоб и стенаний, и ты бы стенал и вопил вместе со мною. Но прежде чем ты, потрясенный, предашься скорби, направь свой ум на верный путь, прославляя Господа. Я исполнен печали, но, направляя мой ум верным путем, хвалю Создателя, как справедливого судию, чьи суды всегда праведны. Это случилось со мною из-за гнева Господня за многие преступления, совершенные людьми сего времени».

Поэма, состоящая из 153 стихотворных строк, была опубликована в 1927 г. итальянским исследователем Меркати⁵.

Из поэмы мы узнаем, что захватчики осаждали Феодоро почти девять лет.

Вероятно один из эпизодов осады описывает надпись, найденная в кладке башни в верховьях Табана-Дере в конце XIX в., над расшифровкой которой трудились В.В. Латышев, а позднее Н.В. Малицкий. В ней идет речь о том, что «феодориты» (т. е. жители Феодоро) поставили ее на вечную память о победе над варварами под предводительством (имя не удалось разобрать); отмечено участие в нападении вражеской конницы, и далее, как отмечает Н.В. Малицкий, идет почти связный рассказ: «...десять запряжек волов и погонщика убили, и (имя) услышал, против варваров поднял от мала до велика и преследовали их до (название местности)... богохранимой крепости Феодоро и гнали их и рубили до Зазале (?)... частей 11». Начало сохранившейся даты соответствует XIV в. По мнению Н.В. Малицкого, речь идет об одном из набегов конца XIV столетия⁶.

В поэме значение названия Феодоро трактуется как «дар Божий». Публикатор поэмы Меркати считал, что название дано в честь покровителей города — св. Феодора Стратилата и св. Феодора Тирона. Все это слишком смахивает на позднейшую «подгонку» этимологии к старому названию.

Более вероятной представляется точка зрения, высказанная румынским историком Банеску и поддержанная Васильевым. В генуэзских документах название звучит как Тедоро, Тодоро, Тедори и т. д.: эти формы происходят от старого названия места — Дорос, Дори и слившегося с ним греческого определенного артикля «то», «те».

Примечания

1. Golb N., Pritzak O. Khazarian Hebrew Documents of the Tenth Century. — Cornell: University Press, 1982.

2. Смирнов В. Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты. — СПб, 1887. — С. 169.

3. Там же, С. 159.

4. Там же, С. 152.

5. Mercati S.G. Versi di Matteo Ieromonaco// Studi Bizantini II. — Roma, 1927. — P. 19—30; полный перевод греческого текста поэмы, опубликованного в указанном издании, см. на стр. 224—229 наст. изд.

6. Малицкий Н.В. Заметки по эпиграфике Мангупа // ИГАИМК. — 1933. — Вып. 71. — С. 11.