Владимир Купченко

Его жизнь была изрядно насыщена тревогами, переживаниями, бедами. Как говорят, хватило бы на несколько судеб. С 1962 г. он практически постоянно жил в Феодосии — в Коктебеле, Щебетовке. В 1983-м он, выдающийся литературовед, крупнейший биограф Максимилиана Волошина, создатель целого направления в русском литературоведении, основатель Дома-музея Волошина в Коктебеле, усилиями КГБ и недругов, опубликовавших клеветническую статью в журнале «Крокодил», был изгнан из Дома Поэта.

Личная драма ученого могла отразиться на его дальнейших исследовательских трудах. Но Владимир Петрович выстоял. После двух лет работы ночным сторожем на Карадагской биостанции, он перебрался с семьей в пригород Петербурга — Ломоносов, где продолжились и дали высочайший результат его исследования.

До конца дней он подвижнически был предан Волошину и Крыму. И в этой сложной судьбе обрел настоящую радость. Он был счастливым человеком, ибо свершил дело жизни.

Благодаря целеустремленности, блестящим знаниям, интуиции, умению четко организовать рабочее время, он сделал столько, что, порой, удивляешься: это — труды одного человека? Чего стоит только исследовательская сторона его работы — более четырехсот публикаций в сборниках, журналах, газетах, три десятка книг... Он создал обстоятельную летопись жизни и творчества Волошина, ставшую своеобразной энциклопедией истории отечественной культуры первой трети XX в. Написал биографию выдающегося поэта, опубликовал и откомментировал сотни его стихов, писем, воспоминаний, статей. Подготовил и издал автобиографическую прозу и дневник Волошина. Записал многочисленные свидетельства современников поэта. Работой в таком объеме занимаются обычно коллективы авторов, отделы институтов со штатом научных сотрудников.

И уж воистину, мало кто, как Купченко, так глубоко и серьезно работал над наследием большого мастера. Волошину повезло. Трудно поставить рядом с Купченко и кого-либо из исследователей Юго-Восточного Крыма по скрупулезности, научному подходу и суммарному объему свершенного. Современников просто нет. Из лет давних — разве что феодосийский историк Л.П. Колли.

Десять лет, до последних дней, Владимир Петрович сотрудничал с феодосийским Издательским домом «Коктебель», его альманахом «Крымский альбом», часто публиковался в литературно-краеведческой газете «Феодосийский альбом». В этом издательстве вышло четыре книги, подготовленные им: мемуары Марии Степановны Волошиной, поэтическая антология «Образ поэта», сборник ранних произведений Волошина и книга самого Владимира Петровича — «Киммерийские этюды» (1998). В интервью, которое он дал 8 февраля 1998 г. в Петербурге редактору «Феодосийского альбома», на вопрос, отчего лишь один раз он посетил Коктебель после переезда в Петербург, Купченко ответил: «События пятнадцатилетней давности навсегда отравили любимые места. Мне больно вспоминать эти горы, холмы... Я по-прежнему вижу Коктебель и Дом Волошина во сне, но жить там уже не в состоянии и не хочу...». Но в сентябре 2003-го, после десятилетней разлуки, он все-таки побывал в Киммерии в роли почетного гостя и участника Международной научной конференции в Коктебеле, посвященной 100-летию Дома Поэта.

Владимир Купченко, выпускник журфака Уральского университета, всю жизнь положивший на изучение жизни и творчества Волошина и истории Серебряного века, не имел ни научных степеней, ни званий. Об этих условностях он не думал. Не обращали на это внимания и зарубежные коллеги, приглашавшие его на чтение лекций. Зимой 1990 г. по приглашению Колумбийского университета он полтора месяца провел в Нью-Йорке, в 1991—1992 гг. побывал в Париже, дважды выступил в Сорбонне. Зимой 1994—1995 гг. по гранту Гарвардского университета четыре месяца работал в Кембридже.

За четыре десятилетия исследовательской работы успел многое.

И практически все из написанного опубликовал. Обидно, что второй (последний) том его главной книги «Труды и дни Максимилиана Волошина» он так и не увидел. Без него будет продолжаться и выпуск собрания сочинений Волошина, первые тома которого Купченко подготовил в сотрудничестве с литературоведом Александром Лавровым. Непременно будет издана и книга его воспоминаний «Двадцать лет в доме М.А. Волошина». Написанные нелицеприятно, с редкостной объективностью, они опираются на дневниковые записи, переписку и официальные документы. В ней впервые приоткрыта неусыпная опека КГБ над домом опального поэта.

Тогда, в середине 80-х, судьба жестко вывела ученого из привычных условий жизни. Крым оставался в прошлом. Но трагедия (как казалось) обернулась для него надеждой на новый этап его исследовательской работы. Выписки, копии, картотека переехали вместе с исследователем. Но главное — появилась уникальная возможность работать в Пушкинском Доме — в Институте русской литературы, где сосредоточена значительнейшая часть архива Волошина, и в богатейшей Публичной библиотеке. Эти научные центры оказались для Купченко еще ближе, когда в 1996-м семья переехала из Ломоносова в центр Петербурга, на Петроградскую сторону.

Те немногие, кто был свидетелем его работы в Петербурге, отмечали дисциплину и четкий график дня. Любую информацию из своих бесчисленных картотек и каталогов Владимир Петрович находил буквально за одну минуту (и это не преувеличение). Такой полной картотеки по истории города, феодосийским семьям конца XIX — первой трети XX в. не имеет ни Дом-музей М.А. Волошина, ни Феодосийский музей древностей. И это не упрек уважаемым музеям, а логический результат кропотливых изысканий ученого. Ждет издателя биографический справочник «Кто был кто в Феодосийском уезде, включая гостей полуострова: 1783 — первая треть XX в.», над которым Владимир Петрович работал до последних дней. В этом исследовании — около 9 тыс. имен!

В декабре 2003 г. исследователю была вручена престижная премия «За подвижничество» Международного благотворительного фонда им. Д.С. Лихачева. Президент Фонда писатель Даниил Гранин сказал о лауреатах: они никогда не получали государственных наград или почетных званий, их каждодневный труд часто незаметен, но именно такие люди и есть «соль земли», опора Отечества.

Сердце Владимира Петровича остановилось 2 июня 2004 г. Он не дожил 10 дней до своего 66-летия. Невозможно было поверить в эту трагедию: он всегда был рядом. Его исследования, книги, мысль и дыхание, его совет, сердечность и готовность разделить радость об успехе ближнего — все это окрыляло. И думалось, что так будет всегда...

Д.А. Лосев