Главные ворота

Осмотр крепости удобнее всего начинать с ворот. Они представляют собой полуовальный вверху проем шириной 3,7 м в мощной стене, соединяющей две боевые привратные башни. Ориентированы ворота на север. Полагают, что проем закрывался цельным полотном, по-видимому из дерева, обитого железом, поэтому ворота не распахивались, а поднимались и опускались на блоках. При помощи подъемного механизма полотно ворот скользило по пазам, которые хорошо видны и теперь.

Над воротами — небольшая малозаметная плита с высеченной над ней надписью на средневековой латыни (как н все остальные надписи на оборонительных сооружениях крепости). В настоящее время надвратная надпись читается плохо — сильно выветрилась. В.И. Юргевич перевел ее в прошлом веке так:

«1389 года, девятого дня июля. Во время управления отличного и могущественного мужа, господина Батиста ди Зоали, прежде Андоло, достопочтенного консула Солдайи. Богу благодарение».

Подобные надписи, указывающие время окончания постройки и имя консула, при котором она производилась, были обычной формулой, своего рода «каменной печатью» и ставились на всех важнейших крепостных объектах.

Перед крепостными ворогами расположено предмостное укрепление (барбакан), состоящее из полукруглой оградной стены, которая опирается своими крыльями с запада на правую привратную башню, а с востока на стену за левой привратной башней. В первоначальном виде сохранилась лишь северная часть этого укрепления, восточная разрушена до фундамента, западная реставрирована. В северной части стены частично уцелели выходные створчатые ворота. Толщина стены у этих ворот достигает 1,6 м. Назначение барбакана перед главными воротами состояло в том, чтобы усилить оборону главного входа в крепость. Среди специалистов нет единого мнения о времени сооружения барбакана. Ю.С. Асеев, М.А. Фронджуло и Е.И. Лопушинская считают, что барбакан был возведен генуэзцами. И.А. Баранов, О.И. Домбровский относят строительство барбакана к XVII в., т. е. к турецким временам. Госстрой УССР утвердил проект реставрации барбакана как генуэзского комплекса.

Передняя стена барбакана отстояла от главных крепостных ворот более чем на 10 м, общая площадь его составляла свыше 200 кв. м. Как полагают исследователи крепости (М.А. Фронджуло и др.), перед барбаканом находился наполненный водой ров, через который был перекинут мост, поднимавшийся на ночь или в случае опасности, грозившей крепости извне. Существование такого моста подтверждается требованием Устава 1449 г., в котором говорится, что мост должен обязательно подниматься на ночь. Частично эта точка зрения подтверждена раскопками: в 1978 и 1982 гг. обнаружены остатки рва.

Трехэтажные привратные башни были построены под некоторым углом по отношению друг к другу таким образом, чтобы можно было обеспечить ведение перекрестного обстрела на всем пространстве перед главными воротами.

Привратные башни, как и большинство других, были, видимо, открытыми, т. е. имели лишь три стены, без четвертой со стороны крепости. Такие открытые башни еще называют трехстенными. Башни открытого типа давали возможность командованию крепости во время боя следить за действиями защитников каждой из башен одновременно регулировать силы обороны, маневрируя немногочисленными резервами. Кроме того, в случае проникновения врага в крепость ему невозможно было использовать башни, открытые в сторону города. Так что открытые башни имели ряд преимуществ перед закрытыми. Кстати, и постройка их обходилась дешевле. Эта точка зрения на башни генуэзской крепости нашла свое отражение и в проекте реставрации. Башни реставрируются как трехстениые.

Однако не все исследователи Судакской крепости согласны с вышеизложенным мнением. Руководитель Судакской археологической экспедиции И.А. Баранов на основании изучения стратиграфического материала пришел к выводу, что башни крепости строились как четырехстенные, но четвертая стена делалась без перевязи и поэтому она быстрее других обрушивалась, в результате чего в наше время почти все крепостные башни предстали перед взором посетителей крепости как трехстенные.

Не исключено, правда, что при строительстве башен фундамент закладывался под четыре стены. Это придавало всему сооружению, даже трехстенному, большую жесткость, т. е. делало его прочнее. Кроме того, этот «пустой» фундамент мог преследовать цель его прямого использования впоследствии, возможно, «в лучшие времена», хотя бы для возведения четвертой каменной стены только на высоту одного-полутора ярусов, что ограждало бы башню от проникновения нежелательных лиц. Наконец, сооружение четвертой стороны фундамента целесообразно и для установки на ней изнутри крепости своеобразного каркаса с перилами, предохраняющими защитников башни от случайного падения во время сражения с довольно большой высоты. Возможно, что именно для укрепления такого каркаса, имевшего также и лестницы, в стены башен вделывались бревна, концы которых явственно выступают на башне Пасквале Джудиче на уровне окоп третьего яруса. В случае необходимости каркас мог быть мгновенно повален и подожжен.

Этажи башен разделялись деревянными перекрытиями. Такие перекрытия были практичнее каменных. Они не распирали стен башни при ударах тарана, при обвалах не угрожали жизни защитников, находившихся на нижних этажах. Деревянные настилы в случае нужды снимались или уничтожались огнем. Их даже не прибивали, чтобы можно было быстро снять в случае прорыва врага.

Западная привратная башня (как впрочем и все другие башни крепости, на которых сохранились надписи об их постройке) ныне обозначается именем руководившего ее возведением солдайского консула Якобо Торселло. Надпись на плите, вставленной в северную стену башни, гласит (перевод В.Н. Юргевича): «...в первый день августа, во время управления отличного и могущественного мужа, господина Якобо Торселло, достопочтенного консула и коменданта Солдайи».

Верхняя часть плиты жестоко пострадала от времени, и год возведения башни теперь не виден. Но путешественники XVIII и первой половины XIX в. еще имели возможность читать эту надпись полностью, хотя последняя цифра и вызывала споры среди ученых. Так, Одерико и Вексель указывали на 1380 или 1382 г., Юргевич — на 1385 г., Скржинская полагает, что Одерико и Вексель, вероятно, приняли V за II (в надписи цифры римские).

Периметр башни по внутреннему обмеру стен: с северной стороны — 5 м, с западной — 10,6 м, с восточной — 4,8 м. Низ башни укреплен пологим откосом — контрфорсом, который выполнял роль не только чисто инженерную, но и боевую. Боевое значение контрфорса состояло в том, что от него отскакивали камни, сброшенные вниз защитниками крепости, а это, естественно, увеличивало площадь и возможности поражения противника. Контрфорс не только укреплял башню, но и повышал ее военно-оборонительный Потенциал.

В нижнем боевом ярусе башни прорезаны узкие щели — бойницы, выше них, в следующем ярусе, устроены прямоугольные амбразуры, причем расширяющиеся не наружу, а внутрь башни нишами, где, по всей вероятности, устанавливались бомбарды-баллисты.

С юго-западной стороны к башне примыкают фундаменты стены, ограждавшей большую постройку (площадью до 250 кв. м) с остатками камина. В одном из ее помещений найден арсенал — каменные ядра для баллист. Возможно, это сооружение служило караульным помещением для дежурной стражи. Не исключено также, что там была казарма, где солдаты жили постоянно, так как рядом с жилыми находились и хозяйственные построения и, судя по остаткам фресок на камнях, гарнизонная капелла. По мнению И.А. Баранова, в поздний период существования города и крепости здесь находилась таможня.

Во время раскопок внутри башни Торселло в 1972 г. на глубине 5 м М.А. Фронджуло обнаружил стены высотой 2,2 и шириной 1,65 м и фундамент византийской башни XI в.

Восточная привратная башня, называемая башней Бернабо ди Франки ди Пагано, была построена намного позже, чем западная. Считают, что именно от этой башни хранится плита в Одесском историко-археологическом музее. Чтение надписи на плите вызвало среди исследователей разногласия. В.Н. Юргевич читал ее следующим образом:

«1414 года, в четвертый день июня, постройка настоящей крепости вся окончена во время управления именитого и могущественного мужа, господина Бернабо ди Франки ди Пагано, достопочтенного консула, главного казначея, коменданта и военачальника Солдайи».

Надпись истолкована В.Н. Юргевичем как свидетельство окончания постройки в 1414 г. всей крепости.

Е.Ч. Скржинская расшифровывает надпись иначе:

«В 1414 году, в четвертый день июня, во время правления именитого и могущественного мужа господина Бернабо ди Франки ди Пагано, достопочтенного консула, главного казначея и военачальника Солдайи, было полностью закончено сооружение моста крепости Святого Креста». По мнению Е.Ч. Скржинской, крепость Святого Креста и крепость Солдайя — понятия идентичные.

Интересно отметить, что при обоих вариантах переводов надписи мы не видим в ней одной детали — речи о постройке той самой башни, которая названа именем достославного консула. Видимо, целесообразно говорить поэтому «так называемая башня Бернабо ди Франки ди Пагано».

Длина стен этой башни по внутреннему обмеру с северной стороны равна 4,2 м, с восточной 5 м, а с западной 7,3 м. Внизу башни находятся бойницы, вверху — четыре окна-амбразуры, подобные тем, что в башне Якобо Торселло. Внутри башни на стенах видны консоли, по которым опускались деревянные перекрытия ярусных настилов. На стене, обращенной к воротам, имеется несколько расположенных без всякой системы камней с высеченными на них крестами. У южного основания башни найдены ступени лестницы, по которой воины поднимались на башню и стены. Над воротами обе башни соединяются каменным переходом с окном-бойницей посередине. Это окно освещало помещение для стражей, поднимавших и опускавших крепостные ворота и мост.

Против крепостных порот, на небольшом расстоянии (примерно в 100 м) от барбакана, там, где теперь проходит дорога, находится фонтан. Он снабжался водой из водостоков, сохранившихся от генуэзских, а возможно, и более ранних времен. Во время археологических раскопок обнаружены трубы водопровода, который, по-видимому, шел от верхней части Крепостной горы вниз, к воротам. Как считают А.И. и Ю.А. Полкановы, в системе водоснабжения крепости был использован закон сообщающихся сосудов: возможно, вода в город подавалась по трубам самотеком от источника на горе Перчем (она выше Крепостной горы), а затем распределялась по городу. При прокладке траншеи для канализации на Приморской улице (южнее фонтана) выявлены четыре нитки гончарных труб, которые шли по направлению к главным воротам города-крепости. Можно предположить, что сохранившийся фонтан как архитектурное сооружение сравнительно позднего происхождения (XVIII—XIX вв.).

Судя по надписям на каменных плитах, вставленных в стены при окончании строительства, первое крепостное сооружение было возведено генуэзцами в 1371-м, а последнее — в 1469 г. Ряд плит обнаружен в разных местах не только самой крепости, но и близлежащей округи, некоторые из них трудно соотнести с какими-либо определенными объектами.

Такова и самая ранняя плита (1371 г.), ныне хранящаяся в Одесском археологическом музее. Надпись на ней свидетельствует о строительстве какой-то части крепости — стены или башни в правление консула Леонардо Тартаро.

Плита с надписью 1469 г. резко отлична от всех прежних своей геральдикой: вместо герба Генуи в центре помещено изображение богоматери. Это объясняется тем, что с 1464 по 1478 г. Генуя находилась в подчинении миланских герцогов Сфорца. В этих условиях солдайских консул не смог вставить в официальную надпись герб потерявшей самостоятельность Генуэзской республики.

В конце XVIII в. эта плита еще находилась в стене над воротами Судакской крепости. По мнению Е.Ч. Скржинской, которая перевела надпись на плите, текст ее следует понимать в том смысле, что консул Бернардо ди Амико подправил и усилил ворота в крепости, но отнюдь не воздвигал их.

Когда же были воздвигнуты городские ворота? Ответить на этот вопрос помогут, вероятно, археологические раскопки, которые в настоящее время проводятся в связи с реставрационными работами экспедицией Института археологии АН УССР. Археологи уже обнаружили перед проезжей частью главных городских ворот металлообрабатывающую мастерскую, погибшую в результате пожара в конце XIV в. и перекрытую в 1414 г. башней Бернабо ди Франки ди Пагано и крепостными воротами. Существование на этом месте мастерской, по мнению археологов, не исключает наличия здесь ворот в предшествующий, византийский период.

Вызывает споры вопрос о том, венчали или нет превратные башни зубцы. Разрешение всех вопросов, связанных с главными воротами, очень важно, так как в настоящее время идет их консервация и частичная реставрация.