Глава 11. Осень 1942 года — весна 1943 года

11.1 Изменения в военной администрации в 1942 году

После захвата Севастополя немецкими войсками, миссия 11-й армии вермахта в Крыму была завершена. В связи с тем, что возникли разногласия по вопросу разделения группы армий «Юг» на группу армий «A» и группу армий «B» между А. Гитлером и Ф. фон Боком, последний был отправлен в отставку. Группу армий «A» (армии правого фланга: 1-я танковая армия и 17-я армия) с задачей захвата нефтепромыслов Кавказа возглавил фельдмаршал В. фон Лист (бывший командующий 12-й армией, действовавшей на Балканах). Левый фланг — 6-я и 2-я армии, к которым добавились 4-я танковая, 8-я итальянская и 2 венгерская армии — был нацелен на Сталинград.

11-я армия начала передислокацию своих войск из Крыма. В связи с этим с 11 июля 1942 года в Крыму начали происходить изменения. Однако до 24 августа 1942 года властные функции на полуострове осуществлялись штабом 11-й армии, который подчинялся командованию группы армий «A». Из состава армии на другие участки фронта начали убывать прикомандированные на период штурма Севастополя подразделения. Распределение комендатур осталось прежним, с тем лишь исключением, что из Крыма убыла Джанкойская полевая комендатура. В подчинении штаба 11-й армии оставался штаб тылового района 553 с подчинёнными подразделениями. Боевые части армии были рассредоточены на полуострове для отдыха и переформирования.

В распоряжении армии оставались, кроме боевых частей:

1. Службы снабжения:

— армейский штаб снабжения 521;

— колонны снабжения 552 и 614;

— штабы снабжения особого назначения 60 и 673;

— колонны 747, 764, 770, 853;

— батальоны снабжения 523, 593;

— автотранспортный штаб 540;

— автороты 144, 157, 159;

2. Ряд более мелких подразделений:

— Управления:

— управление армейского продснабжения 516;

— штабы продснабжения 2, 12;

— части строительного снабжения.

— Санитарные службы:

— армейский санитарный штаб 553 с подчинёнными ему мед. частями;

— лазареты 46-й и 50-й ПД.

— Ветеринарные службы.

— Службы охраны порядка:

— корюк 553;

— комендатуры;

— охранные батальоны 49 и 522;

— батальон полевой жандармерии 683;

— дулаги 123 и 241;

— шталаг 370.

— Почтовые службы, 17 технический батальон.¹

С 10 июля 1942 года все татарские роты расформировываются, однако 20 августа 1942 года из Берлина приходит разъяснение, что увольнение и приём на службу татар должно осуществляться с простановкой штампа в солдатской книжке, и весь бывший личный состав рот должен быть взят на персональный учёт.²

В августе выходит приказ по формированию восточных подразделений. Особый интерес представляют приложения к документу.

ПРИЛОЖЕНИЕ № 1

Приказ № 8000/420 от 1 августа 1942 г.

«Положение о местных вспомогательных силах на востоке»

1. Подбор.

Подбором добровольцев из местных жителей и русских солдат (военнопленных) ведает батальон. Принимает присягу на верность фюреру — штаб батальона.

2. Использование.

Подбор добровольцев преследует цель заменить немецких солдат добровольцами. Из добровольцев создаются строительный батальон, вспомогательные части по борьбе с партизанами и т. п. Немецких солдат использовать в действующих частях. Запрещается постоянное использование добровольцев денщиками, дровоколами и т. п. (всякое использование на не штатных должностях).

3. Личный учёт.

Ведётся список добровольцев, принявших присягу, и регистрация учётных карточек в батальоне. На каждого добровольца до получения им учётной книжки составляется учётная карточка в 2-х экз. (один экз. у добровольца, второй — в его личном деле). На учётной карточке ставится номер полевой почты батальона. Номер учётной карточки служит номером (личным) добровольца. На каждого добровольца составляется анкета, которая по минованию надобности ликвидируется. В анкете записываются личные наклонности, ранее занимаемая должность и спецобразование (слесарь, шофёр, повар и т. п.).

4. Руководящие указания по обращению с добровольцами.

Добровольцы идут к нам, чтобы создать себе лучшие условия в настоящем и будущем, а поэтому необходимо создать для них лучшие жизненные условия. Воспитывать их в духе борцов с большевизмом. Прививать им «воинскую гордость» (путём выдачи обмундирования и знаков различия). Немецкий солдат должен быть образцом для добровольцев. Младший комсостав специально подбирать для обслуживания добровольцев. Препятствовать панибратству. Немецкий солдат должен оставить за собой превосходство, но в то же время проявлять заботу о добровольцах. Добровольцев, говорящих по-немецки, назначать доверенными лицами.

5. Осуществление власти, дисциплина, взыскания.

Дисциплинарные взыскания на добровольцев накладывать, как и на немецких солдат. (Денежное взыскание не налагать). Полученные наказания добровольцев заносить в его анкетный лист.

Самым большим наказанием должно быть направление в лагерь военнопленных. (Быв. гражданских лиц направлять в гражд. лагерь.) Знаки отличия изымать.

6. Одежда и знаки различия.

Добровольцы носят свою русскую военную форму или гражданское платье с повязкой на левой руке с подписью «На службе немецкой армии». В отдельных случаях выдаётся старая форма немецкой армии. Единообразие формы соблюдать необязательно.

7. Денежное содержание.

Денежный вопрос урегулирован в «Положении о местных вспомогательных силах на востоке». Добровольцы получают содержание по 3-м разрядам:

1 разряд — 30 марок — 375 руб.

2 разряд — 36 марок — 450 руб.

3 разряд — 42 марки — 525 руб.

Первый разряд могут получать все добровольцы. Второй разряд — до 20% всего состава добровольцев. Третий разряд — 10% добровольцев. Каждый перевод во 2-й и 3-й разряд должен быть подтверждён письменным распоряжением командира батальона.

8. Продовольствие.

Добровольцы получают продовольствие бесплатно в таком же количестве, как и солдаты данного подразделения.

9. Расквартирование.

Квартиры бесплатно. Добровольцы размещаются отдельно от немецких солдат, обеспечить охрану, особенно на случай налёта русских солдат и партизан.

10. Медицинская помощь.

Медпомощь добровольцам оказывается бесплатно.

11. Обучение и вооружение.

Вооружение добровольцам выдаётся не всегда: запрещается выставлять добровольцев на охрану складов с боеприпасами и оружием.

12. Отпуск.

Отпуск санкционируется только батальоном в деревню, занятую немцами, (к родным) после проверки.

13. Надзор в целях предотвращения шпионажа.

Надзором за добровольцами в целях предотвращения шпионажа ведают в первую очередь главные фельдфебели (главные вахмистры) подразделений. К добровольцам необходимо, по возможности, засылать тайных агентов. Постоянный надзор за добровольцами необходим ввиду засылки русских агентов в ряды добровольцев. Батальонный офицер по контрразведке должен наблюдать за связями добровольцев среди местного населения. Установить обязательную 2-месячную проверку добровольно оставшихся и перебежчиков.

14. Бегство добровольцев.

Чтобы затруднить бегство добровольцев, главные фельдфебели (гл. вахмистры) делают перекличку утром и вечером всех добровольцев, а также проверяют в ночное время. В случае побега сообщают по телефону в штаб батальона близнаходящимся частям и пунктам жандармерии с описанием примет.

15. Награды.

О награждении добровольцев указано в общеармейских известиях, пункт № 667.

16. Хранение военной тайны.

Главные фельдфебели (гл. вахмистры) обязаны ежемесячно инструктировать добровольцев отдельно от немецких солдат по вопросу хранения военной тайный.³

С 24 августа в связи с передачей штаба 11-й армии в распоряжение группы армий «Север», функции управления на полуострове перешли к штабу 42 АК? (командующий — генерал ф. Маттенклотт),⁴ на базе которого был образован «Штаб Главнокомандования Крымом». Штаб был создан по приказу штаба верховного главнокомандования вермахта 17 июля 1942 года (GenStdH/Org. Abt. Nr. II/12347/42). Полномочия 11-й армии были переданы новому штабу 29 августа. Ему в подчинение были переданы все тыловые и войсковые части на полуострове.

На момент передачи властных полномочий, 42 АК передавались следующие подразделения:

— неотправленные с полуострова подразделения 24, 50, 72, ПД 28 егерской ПД;

— тыловые части 11-й армии;

— румынский Горный корпус с 1-й, 4-й ГСД и группой Шрёдера;

— штаб «Командующего перешейками Крыма» (с подчинёнными частями);

— высшая артиллерийская комендатура 306 (с подчинёнными частями);

— штаб 2-го отдельного дивизиона 2-го учебного артполка;

— 766-й полк армейской береговой артиллерии;

— 741-й пионерный батальон;

— штаб 2-го крепостного строительного полка со 2-м крепостным батальоном;

— штаб Крейцера с подразделением организации «Тодт» (ОТ 73), гражданской строительной организацией «Крым»;

— мостостроительный батальон 464 (4-я рота);

— рота пропаганды 695;

— рабочий батальон 766;

— службы тайной полевой полиции;

— армейский полк связи 558.⁵

Кроме того, из 42 АК в подчинение штаба перешли:

— 114-я артиллерийская комендатура;

— 46-я пехотная дивизия;

— мотополк Корнэ;

— 223-я рота трофейных танков (12 лёгких и 3 средних танка);

— части армейского ПВО;

— 766-й полк армейской береговой артиллерии имел в своём составе дивизионы № 147, 148, 284, 338, 474, 772; 2-ю батарею 145 дивизиона, моторизованный взвод синоптиков 513.

Состав штаба «главнокомандующего Крымом» насчитывал около 3 тысяч человек, в него вошли некоторые офицеры и службы штаба 11-й армии. «Двойного управления» в Крыму не было, он находился исключительно в зоне действия военной администрации, однако есть некоторые нюансы, связанные с полицейским аппаратом и службами безопасности.

11.2. Аппарат служб безопасности и полиции

В связи с тем, что значительное количество документов, связанных с деятельностью служб безопасности были уничтожены, по данному вопросу наблюдается значительное количество расхождений.

Хотя ряд источников указывает на то, что с 19 ноября 1941 года территория Крыма находилась в зоне действия «Полицейского управления округа Таврия — Крым» со штабом в Симферополе, это утверждение не имеет документального подтверждения и не соответствует информации, полученной из трофейных документов.

До 24.08.1942 года главным органом по обеспечению порядка на территории Крыма была айнзацгруппа «D», во главе которой до 29 июля 1942 года стоял СС-оберфюрер О. Олендорф. Её штаб, действительно, располагался с 19 ноября 1941 года в центре Симферополя. С 30 июля 1942 года группу возглавил оберфюрер СС Вальтер Бирками. В июле 1942 года, «в связи с выполнением задач», по Крыму происходит смена руководства в структурных подразделениях айнзацгруппы «D».

В команде 10a оберштурмбаннфюрера СС Хайнриха Зеетцена сменил на посту штурмбаннфюрер СС Курт Христманн (с 1 августа 1942 года).

В айнзацкоманде НА штурмбаннфюрера СС Пауля Цаппа сменил штурмбаннфюрер СС Герхард Баст (с 1 августа 1942 года)

В айнзацкоманде «11b» штурмбаннфюрера СС Ханса Унглаубе сменил штурмбаннфюрер СС Бруно Мюллер (с 1 августа 1942 года).

Штаб айнзацгруппы вместе с наступающими войсками группы армий «A» в сентябре 1942 года уходит на Кавказ в Ворошиловск.⁶

О.В. Романько указывает: «Согласно приказу Гитлера от 17 июля 1941 года на рейхсфюрера СС и шефа германской полиции Г. Гиммлера было возложено полицейское обеспечение восточных территорий. Последний назначал главных фюреров СС и полиции (Höhere SS- und Polizeiführer; HSSPf), которые являлись высшими полицейскими чиновниками в рейхскомиссариатах или, по согласованию с военной администрацией, в тыловых районах групп армий. Хотя фюреры СС и полиции формально подчинялись рейхскомиссарам или находились в оперативном подчинении у командующих тыловыми районами групп армий, реальную власть над ними имел только Гиммлер. Этот последний факт означал, что полицейская администрация действовала параллельно и на равных правах с гражданской и военной администрациями. В данном случае, начиная с сентября 1942 года, фюрер СС и полиции генерального округа «Таврия» находился в оперативном подчинении командующего войсками вермахта в Крыму».⁷

Последняя формулировка не совсем точная. Фюрер СС и полиции генерального округа «Таврия» (Людольф-Герман Эммануэль Георг Курт Вернер фон Альвенслебена в принципе, не мог находиться в «оперативном подчинении». Это разные ведомства. Военные органы власти осуществляли административное управление на территории Крыма, в то время как полицейские функции и функции обеспечения безопасности осуществлялись штабом фюрера СС и полиции генерального округа «Таврия», который осуществлял аналогичные функции и на соседней территории, контролируемой «гражданской» администрацией А. Фрауэнфельда (округ «Таврия»). Айнзацгруппа «D» передала свои полномочия другой структуре своего же ведомства (РСХА). Подобная практика наблюдается и в современных условиях. Органы власти имеют свою структуру, силовые ведомства — свою, при этом никто не пишет ни о каком «двойном управлении», т. к. властные и силовые структуры — это разные понятия. Они сотрудничают, но никакого подчинения в этом случае нет.

В период с августа по ноябрь 1942 года в связи с расформированием «рот самообороны» противопартизанские мероприятия проводились армейскими частями. К примеру, операция «Кожаный чулок» («Lederstrumpf») проводилась 1.11.42 года, ягдкомандами 50-й ПД по информации из штаба СС и полиции.

11.3. Советское партизанское движение в Крыму летом—осенью 1942 года

После того, как был потерян последний очаг сопротивления на полуострове — Севастополь, — советское командование взяло курс на сокращение численности партизан на территории Крыма. Одновременно произошло изменение в структуре управления советскими войсками на Кавказе.

29.07.1942 г. на основании директивы СВГК войска Южного фронта объединены с войсками СКФ,⁸ и новому фронту присвоено наименование «Северо-Кавказский фронт». Через месяц прошли существенные реорганизации на южном участке советско-германского фронта. Приказом командующего Закавказским фронтом от 3 сентября было объявлено, что согласно директиве Ставки Верховного Главного Командования (8 августа 1941 года переименована в ставку верховного главнокомандования (СВГК) — Ред.) от 1.09.1942 года Северо-Кавказский и Закавказский фронты объединяются в один Закавказский фронт, а войска СКФ преобразовываются в Черноморскую группу войск Закавказского фронта.

Управление партизанским движением в Крыму в рассматриваемый период имело достаточно сложную структуру, что оказало негативное влияние на организацию. Изначально, движение создавалось партийными органами и НКВД Крыма. После начала военных действий к управлению подключились и «армейцы», которые начали ставить свои задачи партизанским отрядам, сформированным из военнослужащих разбитых частей. Летом 1942 года военные попытались перехватить управление партизанским движением, и началась «подковёрная» борьба.

Ситуация усугублялась тем, что «гражданские» органы руководства партизанами находились в Сочи. Здесь располагались и функционировали обкомы ВКП(б) и комсомола, Совет Народных Комиссаров, Верховный Совет, НКВД Крымской АССР и множество других организаций.

В период с июля по октябрь 1942 г. организацией снабжения и руководством партизанским движением занимался, по-прежнему, обком ВКП(б), не имевший ни ресурсов, ни средств доставки, ни достаточных возможностей оперативного управления партизанскими силами на полуострове. В этом он напрямую зависел от решений военного командования, которое использовало сложившуюся ситуацию в своих интересах.

В.С. Булатов был вынужден просить ВС СКФ выделить необходимое количество самолётов для заброски продовольствия и обмундирования в запас и выделить для партизан возможное количество автоматов, противотанковых ружей, противотанковых и ручных гранат.⁹ А также «просить ВС СКФ дать указание разведотделу фронта временно, впредь до установления своей связи с партизанами, держать связь ОК ВКП(б) с партизанами, ибо при теперешних условиях Крымский ОК ВКП(б) лишён возможности руководить партизанским движением, что решением ЦК ВКП(б) возложено на местные партийные органы. В целях ликвидации двойственного положения в руководстве партизанами просить ВС СКФ, по примеру других фронтов, создать при Военном Совете оперативную группу по руководству партизанским движением в Крыму, включив в неё представителя Крымского обкома ВКП(б) и НКВД Крыма».¹⁰

Совершенно очевидно, что вокруг партизан Крыма, сражавшихся в отчаянных условиях, голодающих и ослабленных, сложилась совершенно нездоровая обстановка. Разменной монетой в этой борьбе стали и межнациональные отношения.

Получая однобокую информацию от «армейских» партизанских отрядов, у большинства из которых были крайне сложные взаимоотношения с местным населением из-за «экспроприаций» продовольствия, в котором население само крайне нуждалось, армейское командование допустило серьёзные ошибки.

Командование СКФ указывало: «Отныне крымские партизаны должны сказать себе: у нас нет продовольствия, но есть у противника. У нас мало оружия и боеприпасов, но они имеются у противника. У нас не хватает одежды, но она есть у противника, а раз есть у противника — значит, будет у нас. Всё за счёт противника и ничего от государства. Не время теперь надеяться на государственный паёк».

Позиция военных была однозначной: всё местное население — предатели. Свои неудачи, невыполнение приказа об отходе на Севастополь, бездействие и ограбление местного населения отдельные командиры списали на предательство татар.

При этом военные, особенно командование 48-й КД, не стеснялись искажать факты. Бегство командования 48-й КД 07.11.41 года описывается следующим образом:

«ИЗ РАПОРТА ВОЕНКОМА 48-Й ОТДЕЛЬНОЙ КАВАЛЕРИЙСКОЙ ДИВИЗИИ ПОПОВА ВОЕННОМУ СОВЕТУ КАВКАЗСКОГО ФРОНТА (8 ноября 1942 г.)

Целый день 6-го ноября мы дрались и скакали от рубежа к рубежу. Последний рубеж в районе д. Куру-Узень мы удерживали до 16-го. К этому времени татары-предатели из д. Казанлы вывели нам в тыл автоматчиков, и создалось такое положение, при котором 68-й кавполк, прикрывающий дорогу Ускут-Карасубазар, оказался совершенно от нас отрезанным. Остальные части — 62-й, 71-й и 147-й кавполк — оказались в тактическом окружении. Единственный выход вёл в лес через ущелье по реке Суат на г. Демерджи».

В реальности ситуация была совсем иной, и брошенные командованием части сдались уже 7 ноября.

Соответственно, вся информация, полученная от военных, была однозначной, и звучала приблизительно так: «Гражданского партизанского движения не существует, всё сделали военные, но много сделать не смогли, потому, что все предатели».

ИЗ ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКИ Б.Н. КВАШНЁВА НАЧАЛЬНИКУ ОТДЕЛА КАДРОВ ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ № 00125 (2 ноября 1942 г.)

Отношение татар горной части Крыма к партизанам исключительно враждебное. В лице татар оккупанты имеют активную поддержку в борьбе с нами. Создав в населённых пунктах добровольческие отряды, немцы этим самым в период боёв на Керченском и Севастопольском участках фронта высвободили большое количество своих войск, которые должны были бы в иной обстановке составлять гарнизон для охраны тыла. Эти новоявленные «арийцы» оправдали оказанное им доверие фашистов. Будучи прекрасно вооружены (миномётами, пулемётами, автоматами), татары активизировали свои действия как против партизан, так и против незначительной части населения, преданной советской власти. В населённых пунктах горной части построены ДОТы, и партизан встречали пулемётным и миномётным огнём. Местные татары и частично русские в первые два месяца из отрядов дезертировали, и большинство из них стали на путь предательства».¹¹

Агрессивнее всего в «татарском вопросе» выступал комиссар Лобов, бывший первый секретарь Зуйского райкома ВКП(б) Н.Д. Луговой, который полностью принял точку зрения последнего. Как указано в письме комиссара Н.Д. Лугового В.С. Булатову, «...для того чтобы партизанские отряды играли свою роль в Крыму и впредь, необходимо в кратчайший срок разгрузить их от балласта, подкрепить костяк продовольствием и вооружением, пополнить часть комполитсоставом и диверсантами. Рассчитывать на длительность этой операции нельзя. Пока не все татары свободны от уборки урожая, пока враг ещё не выделил татарам какую-нибудь ещё хоть потрёпанную армейскую часть как авангард, чего по всем данным надо ждать в самое ближайшее время, мы должны успеть перестроиться. Если не успеем — нас сомнут».

ИЗ ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКИ Н. Г. СЕЛИХОВА, М.А. БУСКАДЗЕ, Б.Н. КВАШНЁВА П.Р. ЯМПОЛЬСКОМУ (4 июля 1942 г.)

Отношение татар горной части Крыма к партизанам исключительно враждебное. В лице татар оккупанты имеют активную поддержку в борьбе с нами. Создав в населённых пунктах добровольческие отряды, немцы этим самым высвободили большое количество своих войск, которые должны в иной обстановке составлять гарнизоны, для охраны тыла. Эти «новоявленные арийцы» оправдывают оказанное им доверие фашистов и, будучи прекрасно вооружёнными, активизируют свои действия как против партизан, так и против незначительной части населения, сочувствующего советской власти. Одновременно немцы использовали татар как на Керченском, так и на Севастопольском участке фронта. Здесь сказались результаты работы приезжавшего в Крым в декабре 1941 г. представителя партии «милифирка» Садретин Мустафа, являющегося ближайшим соратником Джафер Сейдаметова. Этот Садретин имел директиву съезда «милифирка» о создании ханского Крыма, организации повстанческого движения крымских татар. Перед поездкой в Крым Садретин посетил Берлин, где имел встречу с Гитлером и Гиммлером, от которых получил задание о вооружении крымских татар против советской власти и создании добровольческих отрядов по борьбе с партизанами. По приезду Садретина в Крым был созван в Симферополе мусульманский съезд, на котором обсуждались вопросы вооружения татар, создание добровольческих отрядов и уничтожение евреев. После этого съезда Садретин посетил Ялту, Алушту, Ускут, Отузы. Некоторые населённые пункты, как Айленма, Чермалык, где население оставалось верным советской власти, татарами.

Следует обратить внимание на то, что даже в этих достаточно тенденциозных документах отмечается тот факт, что часть населения осталась верна советской власти.

Позиция «гражданских» партизан намного более взвешенная. Несмотря на изначальные донесения А.В. Мокроусова о повальном предательстве местного населения, и, прежде всего, татарского, он сумел разобраться в реальной обстановке и признал свои ошибки. Достаточно точный анализ обстановки сделан в докладной военкома Бахчисарайского партизанского отряда Чёрного:

ИЗ ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКИ КОМИССАРА БАХЧИСАРАЙСКОГО ОТРЯДА В. И. ЧЁРНОГО (11 ноября 1942 г.)

По вопросу об отношении населения к партизанам нашего района и о нашей работе по связи с населением я имею в виду сообщить вам следующее:

С первых же дней пребывания в нашем районе немецкое командование путём распространения всяких провокационных слухов и действий стремилось скомпрометировать в глазах народа действия партизан и противопоставить население партизанам. С этой целью Бахчисарайский комендант, пользуясь услугами предателей из местного населения, ещё 8 ноября 1941 г., а затем 9, 10, 11 ноября согнал в расположение нашего отряда население населённых пунктов Бия-Сала, Улу-Сала, Шуры и др. с целью растащить наши базы, а затем усиленно распространили слух о том, что партизаны разгромлены, и населению нужно идти в лес, чтобы забрать скот, который коммунисты угнали из колхоза для партизан. Поддавшись провокации, некоторая часть населения пошла по этому пути. Но партизаны, отошедшие в результате двух трёхдневных боёв от своих первоначальных баз, оценили эти действия населения как мародёрство и задержанных в лесу граждан расстреливали.

Тогда немецкое командование, используя факты расстрела партизанами нескольких человек у Мордвиновки, усиленно доказывало населению, что партизаны таки разгромлены, но остатки их, лишённые продовольственных баз, теперь ведут бандитский образ жизни, и что борьба с этими бандитскими группами — дело самого населения. По этому поводу в населённых пунктах проводились собрания населения, на которых выступали представители мусульманского комитета. На этих собраниях перед населением ставились вопросы создания добровольных дружин по борьбе с партизанами, помощь бедноте, старикам, семьям красноармейцев и многосемейным. Об этих собраниях усиленно трезвонил орган мусульманского комитета «Азат Крым», который помещал специальный отчёт о ходе таких собраний и о положительных действиях населения, симпатизирующего якобы новому порядку.

Нам известны такие отчёты о собраниях в д. Биель, Азек, Биюк-Яшлав и др. С помощью мусульманского комитета немецким властям удалось значительно легче и быстрее спровоцировать и разложить некоторую часть татарского населения. Поэтому в борьбе с партизанами, которую организовало немецкое командование, татарское население оказалось наиболее активным.

Пассивность проявляло греческое население, и это не случайно, так как провокационные действия фашистских властей в греческих населённых пунктах разоблачались в сознании народа политической работой партийных и советских кадров, сохранившихся в этих населённых пунктах в результате того, что в первое время греческое население не было подвергнуто мобилизации в Красную Армию.

В первое время добровольные дружины комплектовались из наиболее настроенных антисоветских элементов, бывших кулаков, воров, хулиганов, отбывших в разное время наказание по суду. Однако население относилось с презрением к такого рода дружинам, состоящим из ненавистных народу проходимцев. Тогда немецкое командование начало принудительно посылать в дружины людей, пользующихся авторитетом у населения из числа советского и производственного актива. Так, например, в д. Биюк-Озенбаш в первые дни в дружину записали Куртиева Ильяса, знаменитого своими хулиганскими действиями, и его соподвижника-клеветника Нафе Чуплак, и ряд других, а затем начали вербовать секретаря сельсовета Эдема — члена ВЛКСМ — и бригадира-табаковода Ибраима. Их четыре раза вызывали к коменданту в Гавры и предупреждали, что если они не возьмут оружие и не будут вести борьбу с партизанами, то будут обвинены в сочувствии к партизанам и расстреляны. Но, взяв оружие, они всё же оставались нам верными.

Эдем в августе месяце на Ялтинской тропе встретил партизана т. Османова, отдал ему свои продукты питания и предупредил, что ему грозит опасность от приближающейся группы добровольцев, от которой он пошёл первым в качестве разведчика. Абла принёс Османову в лес 20 кг муки в июле месяце и рассказал о положении в деревне и в районе. Усеин принимал у себя на квартире по 5—6 партизанских разведчиков, но потом, предупреждённый старостой, просил больше не заходить к нему в дом. Однако, как бы ни свирепствовал разбой фашистов и их прихвостней, основная масса населения всех национальностей хранит в сердцах своих любовь к советской власти.

В Кошдегерменкойской общине в мае месяце в беседе с партизанами Шмелёвым и Шилиным женщины говорили: «Мы ждали к 1 мая приход Красной Армии, приготовили известь, чтобы побелить дома, но Красная Армия не пришла, и известь осталась неиспользованной». В сентябре около д. Биюк-Озенбаш 8 человек женщин и девушек собирали кизил. К ним подошёл партизан-разведчик т. Османов. 40-летняя татарка ему говорит: «Это ты тот самый Сеит Бекир, о котором у нас говорят в деревне? Знаем, вот придёт советская власть, ты будешь наш герой». Они накормили его и отдали все продукты питания, которые имели при себе.

Можно привести множество фактов, свидетельствующих о том, что народ ненавидит своих поработителей и с нетерпением ждёт восстановления советской власти. Однако факт, конечно, что оккупантам с помощью антисоветски настроенных элементов удалось завербовать некоторую часть предателей из числа неустойчивых элементов и особенно татар, в разложении которых оккупантам оказал большую услугу мусульманский комитет.

Разлагательская работа оккупантов в массах значительно облегчалась совершенно неудовлетворительной работой среди населения, которую вели партизанские отряды, а подчас даже вредными действиями отдельных партизанских групп партизанского отряда и штаба 4-го района в населённых пунктах Коуш, Стиля, Биюк- и Кучук-Озенбаш, беззастенчиво ущемлявших интересы населения этих деревень под маркой борьбы с предателями и изыскания продуктов питания».¹²

Совершенно очевидно, что немцам удалось частично переиграть организаторов партизанского движения в Крыму и внести раскол в ряды движения. В докладной записке секретаря Судакского райкома В.С. Булатову указывается: «Причиной ухода партизан из отряда, в особенности из татар, считаю, что примерно в весенние месяцы к татарским товарищам партизанам не было никакого доверия. Следили за каждым партизаном, часто упрекали их дезертирами, курултайщиками, предателями и т. д. Вследствие такого положения только в мае месяце из ушедших из отряда 21 человек 9 татар».

Во многих работах принято писать о том, что отношение к партизанам среди татар менялось по мере изменения обстановки на советско-германском фронте. Это тоже выдумка. Точно так же как и среди остального населения СССР, среди населения Крыма шло расслоение на тех, кто был прикормлен нацистским режимом, и тех, кто остался верен своей стране. Но осознание этого факта пришло достаточно поздно.

Не имея объективной картины всего происходившего в Крыму, и не перепроверив информацию, С.М. Будённый сделал импульсивные ошибочные выводы, которые, однако, оказали негативное влияние на общую обстановку на полуострове и на национальные отношения, в частности.

Неверная информация пошла выше по инстанциям и попала через С.М. Будённого на самый верхний уровень: на уровень И.В. Сталина и Л.П. Берия. В дальнейшем эта точка зрения на партизанские отряды в Крыму как на воинские формирования со всеми присущими им атрибутами и логикой действий также нашло отражение в докладе командования СКФ (командующий — маршал Советского Союза С.М. Будённый, член ВС — адмирал И.С. Исаков) Верховному главнокомандующему И.В. Сталину «О намеченных мероприятиях по укреплению частей, действующих в лесах Крыма и перспективах партизанского движения» в июле 1942 г.

Прежнее руководство партизанами Крыма, действовавшее на основании Постановления бюро Крымского ОК ВКП(б) от 23.10.1941 г. было отстранено: 8 июля ЦШПД¹³ утвердил план реорганизации руководства партизанским движением в Крыму, которым упразднил командование партизанским движением в лице А.В. Мокроусова и С.М. Мартынова. 10.07.1942 г. они были вывезены из Крыма на самолёте в Краснодар.

В дальнейшем, получив информацию из первоисточника, руководство ЦШПД не согласилось на переформирование и сведение партизанских отрядов в воинские подразделения.¹⁴ Однако в развитие обстановки и внедрение в жизнь положений этих докладов был проведён ряд мероприятий, которые непосредственно коснулись партизан Крыма. Приказом командующего войсками Северо-Кавказского фронта Маршала Советского Союза С.М. Будённого от 8 июля 1942 г. был создан Штаб партизанских отрядов в Крыму (командующий — полковник М.Т. Лобов). Однако чуть позже постановлением Крымского ОК ВКП(б) от 27 июня 1942 г. была создана Группа по руководству партизанским движением (П. Ямпольский (руководитель), Казаков, Никерин, Бантыш, Сентов, Белявский, Орлов, Хайруллаев). В управлении движением создалась неразбериха.

21 июля 1942 года в 23:30 на Караби-яйлу приземлился тяжёлый бомбардировщик ТБ-3, впервые в истории и авиации, и Крыма. Пилотировал самолёт майор Ф.А. Жмуров. Самолёт разгрузили, разместили в нём 23 эвакуируемых партизан. Шум двигателей ТБ-3 был засечён частями 4-й ГСД румын, ведущих операцию по прочёсу района. При экстренном взлёте, потеряв ориентировку из-за срочно погашенных посадочных костров, самолёт, не набрав необходимой высоты и скорости, ударился колёсами о скалу, упал. Партизаны и 9 человек экипажа успели покинуть ТБ-3 и спастись. 22 июля двумя самолётами С-2 экипаж был возвращён на «Большую землю». Противник указывает, что в октябре «...в результате противопартизанских мероприятий румынским батальоном XIX захвачен большой четырёхмоторный самолёт».

10 августа снова на малой площадке приземлились два легкомоторных самолёта. Пилоты И.И. Молчанов и Я.М. Фадеев привезли немного продовольствия (лётный состав звена отдал партизанам свои личные продпайки) и почту.

16 августа при посадке потерпел аварию самолёт, пилотируемый Я.М. Фадеевым. Сумев с помощью партизанских умельцев¹⁵ сделать полевой ремонт, Фадеев решился на обратный вылет с двумя эвакуируемыми. Важно отметить, что облёт после ремонта был произведён в дневное время без происшествий.¹⁶ Не рискуя лететь через море, пилот направился на восток над горами, но в районе Старого Крыма попал под зенитный обстрел и совершил вынужденную посадку на лес. Фадеев и пассажиры (партизанский комиссар В.И. Филиппов и бортмеханик разбившегося ТБ-3 И.В. Мац), совершенно обессиленные, вернулись в зуйские леса 27 августа.¹⁷

Крымским обкомом партии¹⁸ было начато формирование Южного штаба партизанского движения, но создание штаба затянулось, командование СКФ только после 4 августа издало приказ о сформировании и организации работы ЮШПД.

Несмотря на обращения, эвакуация больных и ослабленных от голода партизан почти не производилась, продовольствие доставлялось крайне эпизодически. Несмотря на то, что партизаны были скованы своими тылами, ранеными и больными, потери их были минимально возможными в этой ситуации.

4 ГСД румын после окончания операции против партизан в районе севернее Алушты 26.08.42 переводится в район Евпатория — Альма: 1-я полковая группа, три батальона, лёгкий артдивизион, противотанковая и пионерная роты, часть роты (два взвода) связи уходят в Джанкой в резерв (подчинены командующему перешейками).¹⁹ Противник указывает: «Операция против партизан западнее дороги Симферополь — Алушта завершена, нет потерь, нет трофеев».²⁰

Только 1 сентября с целью подъёма боеспособности и манёвренности крымских партизан Военсовет СКФ постановил произвести эвакуацию из Крымских лесов всех раненых и тяжелобольных партизан.²¹ Эвакуацию планировали провести в четыре приёма с 3 сентября по 21 сентября 1942 года плавсредствами ЧФ и санитарными самолётами. Ответственным по эвакуации назначили полкового комиссара Е.А. Попова.

Одновременно с эвакуацией планировалась ежедневная выброска продовольствия двумя самолётами ТБ-3 из расчёта: один — М.Т. Лобову (11-й район) и один — Г.Л. Северскому (III-й район). Для питания партизан предписывалось отпустить 1000 пайков.²²

Походы подводной лодки Д-5 для эвакуации партизан были неудачными.²³ 5 сентября 1942 года начальник ЮШПД полковник Хаджи-Умар Мамсуров утвердил ряд мероприятий и подписал рабочий план по эвакуации больных и раненых партизан из крымских лесов,²⁴ в котором отмечались неудавшиеся попытки эвакуировать партизан подводной лодкой. Этим же планом предусматривалось производить посадку самолёта ТБ-3 в районе Караби-Яйла для эвакуации тяжелораненых и усиления выброски продовольствия. Генерал-майору авиации С.К. Горюнову поручалось выделить для этого дополнительно один ТБ-3 в распоряжение полкового комиссара Е.А. Попова. К сожалению, выделенный ТБ-3 был в плохом техническом состоянии и почти не использовался.

Сформированные группы эвакуируемых несколько раз выходили на побережье. При рискованных переходах к местам посадки на побережье, охраняемом противником, и обратно часть партизан понесла потери в боевых столкновениях, а многие умерли от ран и истощения или оставлены на произвол судьбы в ходе быстрых переходов.²⁵

Из-за слабой организации эвакуация партизан затянулась и была сопряжена с потерями. Лишь в ночь с 7 на 8 октября 1942 года двумя катерами типа МО из района мыса Кикенеиз было вывезено 78 человек.²⁶ Противник засёк подход катеров, однако посчитал, что они осуществляют высадку.²⁷

13 октября противник засёк посадку ТБ-3 и начал готовить новую операцию против партизан. По сообщению управления полиции и СС, в районе г. Тирке (15 км севернее Алушты) обнаружено большое количество партизан. 50-й ПД поставлена задача по проведению операции против партизан.²⁸ В связи с отпуском Ф. Маттенклотта, его обязанности перешли к командующему 50-й ПД генерал-майору Шмидту.

Решение об отправке части личного состава отрядов на «оседание» и подпольную работу также было достаточно спорным, в связи с тем, что противник к этому времени учёл всё население и вёл контроль его перемещения. Статистики по данному вопросу нет, в связи с чем сделать какие-либо конкретные выводы достаточно сложно. Однако отмечается, что количество людей, задержанных СД, против которых были «применены санкции», выросло в 9 раз.

Полковник Лобов, сказавшись больным, также эвакуировался на «Большую землю». Вскоре, 14 октября, на самолёте С-2 был был эвакуирован и майор Северский. Вместо себя он оставил В.Е. Автомонова. Часть личного состава удалось вывезти по воздуху в октябре 1942 года. Только за три дня октября удалось вывезти самолётами 259 человек.

29 и 30 октября 1942 года противник провёл противопартизанскую операцию силами 50-й ПД, 1-й румынской ГСД, полицейских частей и роты татарского шуцмашафта. Результатом операции стал захват посадочной площадки в 5 км восточнее Ени-Сала. Партизаны отошли в район 20 км севернее Алушты. Захвачены 50 скорострельных винтовок, 100 автоматических винтовок, снаряды 76-мм, миномётные мины, уничтоженный 4-х моторный самолёт, 1 сожжённый самолёт, 1 пушка, повозка с боезапасом, 18 тюков зимнего обмундирования. Потери: 1 человек погиб, 5 ранено, 8 человек ранено на минном поле.²⁹

Постановлением бюро ОК ВКП(б) от 18.11.1942 г. был создан новый орган управления партизанским движением — Оперативный центр по руководству партизанскими отрядами Крыма (Г. Северский — командующий партизанским движением, П. Ямпольский — секретарь ОК ВКП(б), Р. Мустафаев — секретарь ОК ВКП(б), начальник штаба — старший батальонный комиссар Ермаков). Однако следует обратить внимание на то, что все руководители партизанским движением к тому моменту находились не в Крыму, а в Сочи. И если Ямпольский и Мустафаев лично возглавили 1-й и 2-й партизанские сектора в Крыму, то майор Северский так и остался в Сочи.

Если подходить объективно, то к декабрю 1942 года партизанское движение было почти полностью свёрнуто. Численность партизанских отрядов сократилась в 10 раз, связь с ними почти отсутствовала.

К ноябрю 1942 года партийное руководство, наконец, пришло к более или менее объективному понимаю обстановки. И родился следующий документ:

ПОСТАНОВЛЕНИЕ БЮРО КРЫМСКОГО ОБКОМА ВКП (Б) «ОБ ОШИБКАХ, ДОПУЩЕННЫХ В ОЦЕНКЕ ПОВЕДЕНИЯ КРЫМСКИХ ТАТАР ПО ОТНОШЕНИЮ К ПАРТИЗАНАМ, О МЕРАХ ПО ЛИКВИДАЦИИ ЭТИХ ОШИБОК И УСИЛЕНИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ РАБОТЫ СРЕДИ ТАТАРСКОГО НАСЕЛЕНИЯ» 18 ноября 1942 г.

Анализ фактов, доклады командиров и комиссаров партизанских отрядов и проверка, проведённая на месте, свидетельствуют о том, что утверждение о якобы враждебном отношении большинства татарского населения Крыма к партизанам, и что большинство татар перешло на службу к врагу, является необоснованным и политически вредным. После оккупации Крыма немецко-румынским мерзавцам удалось путём массового кровавого террора и насилия, а также используя буржуазно-националистические, кулацкие и другие враждебно-уголовные элементы, привлечь часть татарского населения предгорных и горных районов на свою сторону. Большая часть дезертиров Красной Армии, оставшаяся в Крыму, особенно из местных формирований, чувствуя свою вину перед советским народом и неизбежную кару за свои преступления, пошла на службу к врагу в отряды «самооборонцев». Чтобы создать вражду между партизанами и населением, немецко-румынские оккупанты, грабя партизанские продовольственные базы, часть продовольствия умышленно раздавали населению горных и предгорных татарских деревень, таким путём: с одной стороны, натравливая партизан на население этих деревень, с другой — внушая населению страх перед партизанами, заставляя его вооружаться под видом самообороны от партизан.

В результате фашистам удалось, опираясь на антисоветские элементы, ставя их и своих инструкторов во главе в ряде сёл и деревень, особенно в районах действия партизанских отрядов (д. Коуш, Шелен, Ворон, Корбек, Ени-Сала, Бешуй и др.) создать вооружённые отряды так называемых самооборонцев.

Немецко-румынские оккупанты, демагогически заигрывая с татарским населением, обманывая его на каждом шагу, пытались создать видимость, что они являются «освободителями» народа, на первых порах открыли мечети, наделили татар усадьбами садов, виноградников, табачными плантациями, не облагали их налогами. Это обстоятельство у некоторой части татар создало иллюзию о прочности режима, установленного немцами в Крыму. Это, в свою очередь, оказало некоторое влияние на дезертирство из партизанских отрядов местных татар.

Бывшее руководство центра партизанского движения (т.т. Мокроусов, Мартынов) вместо того, чтобы дать правильную политическую оценку этим фактам, вовремя разоблачить подлую политику немецких оккупантов в отношении татарского населения, ошибочно утверждало, что большинство татар враждебно относится к партизанам, что неправильно и даже вредно ориентировало руководителей отрядов в этом вопросе. Как результат, со стороны отдельных партизанских групп по отношению к местному населению были допущены неправильные действия. Например: группа т. Зинченко на одной из дорог отобрала продукты у проходящих граждан. В д. Коуш группа партизан бывшего 4-го района в пьяном виде устроила погром, не разбираясь, кто свои, кто враги. Грабёж продовольственных баз фашистами расценивали как мародерство со стороны местного населения, и любого попавшего в лес гражданина расстреливали.

Эти возмутительные факты не получили должной оценки со стороны центрального штаба партизан, а это не могло не отразиться на отношении населения к партизанам, тем более что немецкие мерзавцы эти факты использовали в своей гнусной агитации против партизан, рекламируя их как бандитов, доказывая, что борьба с партизанами — дело самого населения.

Наряду с этим, бюро ОК ВКП(б) констатирует, что вследствие неудовлетворительной организации заброски продовольствия Северо-Кавказским фронтом партизаны месяцами голодали, в силу чего они вынуждены были забирать у населения скот, картофель, кукурузу и проч., что крайне обострило взаимоотношения партизан с населением.

Бюро ОК ВКП(б) считает, что органы НКВД и прокуратура допустили ошибку в том, что вовремя не очистили татарские деревни, особенно южной части Крыма, от остатков притаившихся буржуазно-националистических, кулацких и др. контрреволюционных элементов. А местные партийно-советские органы в своей политической работе подходили с одной меркой к различным группам населения, не учитывали особенностей работы среди татар, не заметили, что в ряде татарских деревень засели и скрыто орудуют враги советского народа.

Признать, что обкомом ВКП(б) и НКВД Крыма в момент комплектования партизанских отрядов была допущена серьёзная ошибка, заключавшаяся в том, что ни одного из руководящих областных товарищей, тем более из местных татарских работников, не оставили в лесу, а бывший комиссар центра, кандидат в члены бюро ОК ВКП(б) т. Мартынов не справился с возложенными на него задачами обкома ВКП(б), оторвавшись от руководителей партизанских отрядов, не зная истинного положения, неправильно информировал ОК ВКП(б) в отношении поведения крымских татар.

Имеющиеся в распоряжении обкома ВКП(б) факты свидетельствуют о том, что татарское население многих деревень не только сочувственно относится к партизанам, но и активно помогало им. Целый ряд татарских деревень и сёл горной и предгорной части Крыма долгое время оказывали активную помощь партизанам (деревни Кокташ, Чермалык, Айлянма, Бешуй, Айсерез, Шах-Мурза и др.), а десантные части, прибывшие в январе месяце 1942 г. в Судак, целиком снабжались продовольствием окружающими татарскими сёлами этого района.

В д. Кокташ полмесяца жил и кормился партизанский отряд, пока немцы не разорили эту деревню. Деревни Айлянма, Сартана, Чермалык продолжительное время кормили партизанские отряды 2-го района. Отряд т. Селезнёва 4 месяца стоял в районе д. Бешуй и снабжался продовольствием. Нельзя не отметить и такой факт, характеризующий отношение местного населения к партизанам. В августе 300 человек партизан 1-го района на виду у населения в течение трёх суток ожидали подводную лодку на берегу моря, но никто из местных людей не выдал их, а наоборот, когда отряд проходил, оставляя за собой следы, то чабан-татарин прогнал по следам партизан отару овец с расчётом замести следы партизан. В д. Арматлук старик-татарин обиделся на партизан, когда те, посещая его деревню, не заходили к нему в хату только потому, что он татарин.

Татарское население всё больше убеждается в том, что немецко-фашистские мерзавцы обманывают их, перестаёт верить в их демагогические обещания и с нетерпением ждёт возвращения советской власти.

Всё это, вместе взятое, свидетельствует о том, что путём усиления политической работы среди татарского населения, налаживания тесной связи партизан с татарскими деревнями мы наверняка добьёмся того, чтобы поднять татар на борьбу против фашистских оккупантов и их приспешников — буржуазных националистов и кулаков. Бюро ОК ВКП(б) постановляет:

1. Осудить как неправильное и политически вредное утверждение о враждебном отношении большинства крымских татар к партизанам и разъяснить, что крымские татары в основной своей массе также враждебно настроены к немецко-румынским оккупантам, как и все трудящиеся Крыма.

2. Просить Военный Совет Закфронта и Черноморского флота отобрать и передать в распоряжение Крымского ОК ВКП(б) группу команднополитического состава из крымских татар, проверенных в боях за родину, для направления их в партизанские отряды и работы в тылу.

3. Обязать редакторов газет «Красный Крым» и «Кызыл Крым» основное содержание печатной пропаганды направить на разоблачение фашистской демагогии в отношении татарского населения, их заигрывания на национально-религиозных чувствах, показать, что гитлеризм несёт татарскому народу тяжкие бедствия, голод, бесправие, унижение, расстрелы, систематически разоблачать предателей татарского народа, широко освещать на страницах печати героическую борьбу народов СССР против заклятого врага — гитлеризма, вселяя уверенность в скорую победу Красной Армии и изгнание немецко-фашистских оккупантов с советской земли.

4. Обязать командование партизанским движением Крыма систематически истреблять фашистских наймитов, предателей татарского народа, мобилизуя для этого само население. Наладить регулярную связь с татарскими деревнями, разъяснять населению смысл происходящих событий, втягивать его в активную борьбу против гитлеровских оккупантов. Бюро ОК ВКП(б) считает, что, если командиры и политработники партизанских отрядов, а также все бойцы-партизаны сделают правильные выводы из настоящего решения, то есть основания полагать, что мы не только исправим допущенные ошибки, но и поможем большинству наших товарищей из татарской части населения Крыма стать в ряды борцов за общее дело против фашистских гадов.

Секретарь обкома Булатов.

Но, к сожалению, документ этот родился слишком поздно. 21.07.1943 года сам А.В. Мокроусов признал: «Так как мои утверждения, основанные на шатких материалах, обвиняют большинство татарского население предгорной и горной части Крыма, по существу, в измене, отказываюсь от своих утверждений». (Приложение к протоколу заседания бюро ВКП(б) от 11.08.1943 года).

11.4. Формирование батальонов «шума» и «восточных» батальонов

Поддержание порядка на полуострове в конце лета и осенью 1942 года обеспечивалось исключительно немецкими и румынскими подразделениями, расквартированными на полуострове.

7 июля 1942 года командованием группы армий «A» было принято решение из первой волны формирований восточных легионов к 25.07.1942 года направить в Крым три батальона, а затем из второй волны к 20.08 ещё четыре батальона. Батальоны, формируемые в Кавказско-мусульманском, Армянском и Грузинском легионах были предназначены для борьбы с партизанами в крымских горах.³⁰

В результате 170-я ПД получила один туркестанский батальон, 28-я ЛПД получила два грузинских батальона, а 22-я, 72-я, 132-я, 46-я ПД получили по одному восточному батальону.³¹

Кроме того, из батальонов, сформированных в генерал-губернаторстве, в группу армий «A» для действий на кавказском направлении были посланы:

— азербайджанский батальон 804 (сформирован в Радоме) — в 4-ю горную дивизию;

— туркестанский 781-й батальон (сформирован в Радоме) — в 101-ю егерскую дивизию;

— армянский 808-й батальон (сформирован в г. Пулавы) — в 1-ю горную дивизию;

— грузинский батальон 795 (сформирован в Рембертове) — в 1-ю горную дивизию;

— туркестанский батальон 452 (сформирован в Радоме) — в 97-ю егерскую дивизию.³²

15.08.1942 года был создан Волжско-татарский легион, в который оказались включены волжские (казанские) татары, башкиры, татароговорящие чуваши, мордва, марийцы).³³

В дивизии к 15.08.1942 года были направлены полевые батальоны (Feld-Bataillone):

— туркестанские батальоны — в 73, 9, 370, 298 дивизии;

— азербайджанские батальоны — в 111, 295 дивизии;

— армянские батальоны — в 125-ю и 198-ю ПД;

— грузинский батальон — в 76 ПД.

К концу осени были созданы шесть туркестанских, два азербайджанских, три северокавказских, два грузинских и два армянских батальона. Вторая волна формирования (начало 1943 года) состояла из 21 батальона, третья из 17 батальонов. Всего 53 батальона.

В первых числах сентября началась немецкая операция «Блюхер II» по переброске немецких войск из Крыма на Таманский полуостров. Из Крыма на Тамань убывает большая часть войск, расквартированных на полуострове. Переброска немецких и румынских дивизий из Крыма в сентябре 1942 года привела к тому, что стала ощущаться нехватка частей, занятых в борьбе против партизан, т. к. приданные дивизиям восточные батальоны убывали вместе с «базовыми» дивизиями к месту новой дислокации.

В связи с этим и было начато (в октябре 1942 года) формирование татарских батальонов. Формирование крымскотатарских батальонов (№ 147 — № 154) началось только в октябре 1942 года.

Обстановка в Крыму по состоянию на 1 декабря 1942 года

Вопрос об их формировании был поднят Штабом главнокомандования Крымом 9 сентября 1942 года. В документе указывалось, что после расформирования рот в готовности находятся две тысячи крымских татар, однако указано, что многие уже заняты в промышленности и сельском хозяйстве.

Задача по созданию татарских формирований была возложена на ведомство фон Альвенслебена. Вооружение и снабжение возлагались на штаб Главнокомандующего Крымом.³⁴

В связи с этим планировалось изменить призывной возраст, принятый для формирования этих подразделений, принимая на службу татар с 17-летнего возраста до 40 лет, рост добровольцев должен быть выше 1,65 м, требования по здоровью, как для военнослужащих вермахта. В отличие от рот самообороны, размещение батальонов «шума» в Крыму было казарменным (в казармах СД).³⁵

Их принято называть шуцманшафт батальонами, но это не совсем верно. В документах они фигурируют не как батальоны «шума», а как батальоны самообороны, и числятся не за полицией, а за вермахтом. Это связано с тем, что Крым оставался вотчиной вермахта, и не был передан «гражданской» администрации. Именно поэтому они стоят особняком от остального шуцманшафта, и указываются вместе с «боевыми» восточными батальонами, хотя эти части боевыми не являлись и тяжёлого вооружения по-прежнему не имели. Батальоны формировались:

— 147-й батальон — Симферополь;

— 148-й батальон — Карасубазар;

— 149-й батальон — Бахчисарай;

— 150-й батальон — Ялта;

— 151-й батальон — Алушта;

— 152-й батальон — Джанкой;

— 153-й батальон — Феодосия.

Чуть позже, в январе 1943 года, был сформирован второй симферопольский батальон — 154-й. Личный состав батальонов, в общей сложности, насчитывал 1477 человек (по 211 человек в батальоне), затем — 1688 человек. В основном в эти батальоны зачислялись те, кто уже был «замазан кровью». Анализ использования татарских рот даёт понимание того, что немецкое командование старалось задействовать в операциях против партизан как можно большее количество самооборонцев, перебрасывая иногда роты из других районов. Как и ранее, значительную часть личного состава набрали из бывших пленных, до этого служивших в ротах самообороны, прошедших проверку СД.

К этому времени на оккупированной территории СССР уже существовали следующие батальоны «шума»:

— литовские: № 1 (с июля 1942 г.), № 2 (с марта 1942 г.), № 3 (с марта 1942 г.), № 4 (с марта 1942 г.), № 6 (с марта 1942 г.), № 7 (с марта 1942 г.), № 8 (с марта 1942 г.), № 9 (с июля 1942 г. на базе полицейского батальона), № 10 (с июля 1942 г.), № 11 (март 1942 г.), № 12 (июль 1942 г.), № 13, 14, 15 (март—июль 1942 г.), № 251 — № 255, начато формирование пятого батальона (из батальона самообороны);

— латвийские: охранный отряд «Рига», № 17 (декабрь 1941 г.), № 18 (сентябрь 1941 г.), № 19 (декабрь 1941 г.), № 20 (сентябрь 1941 г.), № 21 (февраль 1942 г.), № 22 (февраль 1942 г.), № 23 (февраль 1942 г.), № 24 (март 1942 г.), № 24 (март 1942 г.), № 25 — № 28 (март 1942 г.), № 266 — № 275;

— эстонские: №№ 29, 33, 36, 37, 39, 40 (фронтовые), №№ 30, 31, 32, 34, 35, 38, 41, 42, 43, 44, 45, 50;

— белорусские: № 46 — № 49.

Это группа армий «Север» и «Центр».

Что касается «рейхскомиссариата Украина», то в нём числятся:

— украинские батальоны «шума» № 51 — № 55, № 101 — № 146, № 155 — № 158, № 161 — № 167 (закончили формирование в ноябре 1942 года), № 284 и № 201;

— казачьи батальоны № 159, № 160.

Формирование батальонов продолжалось. Безусловно, «лидерами» по формированию этих батальонов являлись прибалтийские республики. И, в принципе, причина этого явления понятна. Эти республики до присоединения к СССР были буржуазными, и далеко не все слои населения были рады этому присоединению.

Причина появления украинских и белорусских батальонов тоже понятна — ситуация в этих регионах достаточно подробно описана в начале книги. Противник пытался воевать с СССР, используя бывших граждан Советского Союза.

16 ноября 1942 года из Крыма убыл штаб тылового района 553 (Корюк 553). Управление передано 751-й фельдкомендатуре, которая была переброшена из Джанкоя в Симферополь.

В конце ноября 50-я ПД в Крыму была сменена частями 5-й авиаполевой дивизии.³⁶ 10 декабря 1942 года в Крым прибыла 153-я учебная дивизия.

11.5. Партизанское движение в конце 1942-го, в начале 1943 года

25.11.1942 года начальник ЦШПД представил в ГКО «Переработанные штаты штабов и представительств ЦШПД на фронтах», в соответствии с которым руководство партизанским движением в Крыму должен был осуществлять Закавказский фронт, однако уже на следующий день в него внесли изменения. Постановлением ГКО № 2541сс был воссоздан Южный штаб партизанского движения (ЮШПД),³⁷ и одновременно — для обеспечения работы штаба — создавалась опергруппа фронта.

3 декабря начальник ЦШПД телеграммой предложил В.С. Булатову приступить к выполнению обязанностей Уполномоченного ЦШПД по Крымской АССР.³⁸ Одновременно с этим в истории партизанского движения появляется ещё одна сторона — Черноморский флот, который был заинтересован в получении разведданных от партизан. В конце ноября по просьбе Черноморского флота партизаны несколько раз выходили в разведвыходы в интересах флота.

В начале декабря помощи с «Большой земли» партизанам практически не было. Партизанское движение перешло в режим выживания.

«Ямпольскому. Дугласы отозваны в Москву. Татьяны не летали из-за отсутствия погоды. 6 декабря Татьяна при полёте к вам потерпела аварию, вышла из строя на 10 дней. Добились второй Татьяны, которая меняет моторы, после чего начнёт летать. Добились Дугласов на постоянную работу. Маленькие [самолёты] будут летать. Подтвердите координаты. Лещинер».³⁹

13 декабря самолёт ПР-5 принял на эвакуацию М.И. Чуба, Р.М. Пономаренко, Ф.И. Захаревича, Н.Е. Касьянова и авиамеханика А. Таранова. Самолёт разбился на кавказском берегу на вражеской территории, но группа вышла к своим.

17 декабря состоялась ещё одна немецкая операция против партизан. Проводила её 1-я ГСД румын.⁴⁰ После боя партизаны, почти не имея боеприпасов и понеся тяжёлые потери (убиты 17 и ранены 27 партизан), были вынуждены сменить дислокацию и покинуть зуйские леса. Численность партизан на тот момент оценивалась в 260 человек, при этом до 40% из них раненых и больных.

20 декабря В.С. Булатов издал приказ о вступлении в должность и назначении своих помощников: по оперативной работе — полковника А.В. Мокроусова; по разведке — капитана ГБ П.М. Фокина; по связи — военинженера 2-го ранга А.И. Евцихевича.

ПРИКАЗ № 1
УПОЛНОМОЧЕННОГО ЦЕНТРАЛЬНОГО ШТАБА ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ ПО КРЫМСКОЙ АССР О НАЗНАЧЕНИИ ПОМОЩНИКОВ УПОЛНОМОЧЕННОГО

20 декабря 1942 г.

§ 1.

Постановлением Государственного Комитета Обороны СССР я назначен уполномоченным штаба войсковой части № 00125 по Крымской АССР. Основание: Постановление ГКО № 2635/с от 17 декабря 1942 г.

§ 2.

Назначаю моими помощниками:

а) полковника Мокроусова Алексея Васильевича по оперативной работе, оклад 1400 руб.

б) капитана госбезопасности Фокина Петра Максимовича по разведке, оклад 1400 руб.

в) военинженера 2-го ранга Евцихевича Анатолия Ивановича по связи, оклад 1200 руб.

Уполномоченный ЦШПД по Крымской АССР
В. Булатов

23.12.1942 года с целью дальнейшего усиления боевой активности партизанских отрядов, упорядочения связи с ними и укрепления руководства отрядами ВС ЗКФ постановил: «ЮШПД дислоцировать в Сочи, оперативную группу Уполномоченного ЦШПД по Кр. АССР — в Геленджик с подчинением её ЮШПД и полной ответственностью перед ним».⁴¹

Командующий партизанскими отрядами майор Г.Л. Северский всё так же продолжал оставаться на Кавказе. Снабжение партизан ни «гражданскими», ни «армейцами» не осуществлялось. В партизанских лагерях было крайне трудно с продовольствием и боеприпасами.

25.12.1942 года Черноморский флот осуществил сброс продовольствия с самолёта МБР-2, но ситуация продолжала оставаться крайне тяжёлой. И. Купреев, командир партизанской разведгруппы, писал: «Вечером выдали по одному котелку муки на бойца. Ожили, а то половина отряда лежала без движения. Вот уже шесть самолётов бросают продовольствие, но найти ничего не можем. Люди ослабли и не могут двигаться».⁴² Вечером 26 декабря радист В. Выскубов передал радиограмму в адрес командования ВВС фронта: «Сейфуллаеву — для Овчинникова и Петросяна. Партизаны обращаются непосредственно к вам — помогите! Неужели наши лётчики не могут проявить мужество и помочь. Сказками о погоде, которыми нас ежедневно кормят — людей не накормить, они мрут с голода. Погода здесь отличная. Ждём от вас немедленной помощи. Ямпольский, Мустафаев, Калугин».⁴³

Наконец, 27.12.1942 года в 13:30 бомбардировщик СБ сбросил три парашюта. Следует отметить, что зимой 1942—1943 гг. из-за недостаточно эффективного руководства партизанским движением со стороны ОК ВКП(б), военных советов ЧГВ ЗКФ и СКФ, неудовлетворительного снабжения с «Большой земли» и ограниченных возможностей заготовки продовольствия с помощью местного населения партизанское движение в Крыму оказалось на грани уничтожения. Остатки партизан поддерживались в основном авиацией ЧФ. Всего же в период с 26.12.1942 г. по 05.01.1943 г. авиацией ЧФ было произведено 39 вылетов самолётами 5-го гвардейского авиаполка ВВС ЧФ и сброшено около 5 тонн продуктов.

В то же время, из-за организационной неразберихи отправка продовольствия ЮШПД задерживалась. В январе 1943 года секретарь Областного комитета ВКП(б) В. Булатов и председатель Совнаркома Крымской АССР П. Сейфулаев обратились к командующему фронтом генерал-лейтенанту И.Е. Петрову с просьбой выделить 20 тонн продовольствия для выброски самолётами партизанам Крыма, снова голодавшим и умиравшим из-за отсутствия продуктов питания — но безрезультатно.

Противник, тем временем, начал переброску в Крым 153-й учебной дивизии. В её задачу входила подготовка немецких армейских кадров. Однако на неё же возлагалось поддержание порядка на оккупированной территории. Для этого в оперативном отношении дивизия была подчинена 751-й фельдкомендатуре.

После Нового года в партизанских отрядах резко возросла смертность от голода и болезней. Общая численность партизан Крыма не превышала 300 человек, из них 60% были ослаблены или больны.

Создавшееся положение с продовольствием вынудило командование 1-м и 2-м секторами провести продовольственную операцию по захвату лошадей, в которой участвовали все здоровые партизаны и пять командиров отрядов. Четыре группы наткнулись на засады и вынуждены были, теряя людей, с боем возвращаться в лагеря.

8—10 января группа из 15 партизан под командой Е.А. Вихмана привела на стоянку отрядов 20 лошадей, уведённых из румынской конюшни, располагавшейся в Качинской долине в районе д. Аранчи (совр. Суворово).

16 января 1943 года Черноморский флот начал заброску разведгрупп. Первой высадилась «группа Антона» из 3 человек (разведотдел ЧФ). Командир группы В.А. Антонов и радист П.П. Толстиченко нашлись в тот же день. Г.И. Юдина — сотрудника разведотдела, знавшего местные условия — партизаны обнаружили только на третьи сутки.⁴⁴

7 февраля радист флотской разведгруппы П. Толстиченко передал в Сочи телеграмму П. Ямпольского и Р. Мустафаева: «...вашим телеграммам не верят. Положение такое, что никаких боевых и оперативных задач решать не можем...».⁴⁵

10 февраля ушла «молния» на имя И.В. Сталина: ««Молния», т. Сталину, № 53. Крымские партизаны 15 месяцев ведут жестокую борьбу с немецкими оккупантами. За последние 2 месяца партизаны, полуголодные, раздетые, уничтожили до 600 гитлеровцев и пустили под откос три воинских эшелона. Сейчас боевая деятельность крымских партизан прекратилась. Партизаны вымирают от голода. Обстановка такая, что на месте добыть продовольствие невозможно, а неоднократные просьбы и обращения в Крымский ОК СНК результата не дали. Нас обещаниями обнадёживают, но не принимают мер к заброске продовольствия. Обращаемся к Вам, товарищ Сталин, за срочной помощью, чтобы спасти партизан. Последние могли бы и дальше принимать активное участие в окончательном разгроме гитлеровцев и изгнании их из нашей Родины. Секретари Крымского ОК ВКП(б) Ямпольский, Мустафаев. И. о. командующего партизанскими отрядами Крыма Ермаков». Только после этого ситуацию с продовольствием удалось нормализовать.

12 февраля 1-я ГСД румын провела противопартизанскую операцию в районе горы Чёрная. Партизаны первого и второго секторов уклонились от боестолкновений.

Днём 13 февраля в помощь «Антону» были десантированы радисты Мурыгин и Жаров. При приземлении Жаров погиб.

17 февраля ушло донесение Ямпольского Булатову: «Наличие людей на 17 февраля — 266 человек, из них в дальних разведках — 32, небоеспособных — 20. Наши потери с 25 октября 1942 г. — 167 человек, из них: в боях — 37, диверсиях — 1, разведках — 3, продоперациях — 59, умерших от голода — 57, расстрелянных — 10».⁴⁶

В начале марта в крымские леса выбросили 8 парашютистов группы особого назначения (в т. ч. 26.02.1943 года — испанских коммунистов Б. Гарихо, Х. Батихой, Б. Асунсион, Р. Сомер, ставших инструкторами подрывного дела) и восемь грузовых гондол.⁴⁷ В марте была высажена группа ОМСБОН НКВД СССР.⁴⁸

Партизанское движение начало обретать более современные черты, схожие с действиями диверсионно-разведывательных групп современности.

К сожалению, история крымского партизанского движения в феврале—июне 1943 года является историей борьбы за выживание. Приведу лишь несколько радиограмм:

«Булатову. Назрела катастрофа... Пятые сутки без пищи. Половина состава больные и раненые. Ещё несколько дней, и противник передавит нас, как мышей. Почему же самолёты, которые сбрасывают Антонову деликатесы, не могут 1—2 раза сбросить нам муку и соль. Мустафаев — Ермаков — Витенко. 5.04.43 г.».

Разведчики ЧФ, действовавшие в составе отрядов, дали следующую радиограмму своему командованию: «28.04.43 г. Намгаладзе — Осовскому. Погибаем с голоду вместе с партизанами. Спасайте от позорной трагедии партизан и нас. Бросайте продовольствие на костры ночью. Юдин».

На 15 мая 1942 года в I секторе насчитывалось всего 77 партизан: штаб сектора — 18, 1-й отряд — 31, 2-й отряд — 28 человек. На 1 января 1943 года было 122 человека. Потери составили 45 человек (убито в боях — 11, умерло от голода — 10, расстреляно — 4, пропало без вести и дезертировало — 20). Во втором секторе их было всего 69 человек.

К сожалению, экстремальные условия, в которых действовали партизаны, проявили не самые лучшие черты их командиров. В дневнике начальника штаба 2-го отряда И. Купреева указано: «8 мая... сбросили продовольствие... утром нашли один парашют, вечером ещё пять. В отряде 29 человек... мало людей. Должность начштаба сокращена. Меня перевели командиром группы. 14 месяцев я был начальником штаба. Муковнин, Семернёв и Талышев⁴⁹ обвинили меня, что я украл два котелка муки. Обидно и стыдно! Сами воры, украли целую гондолу... Украли 2 банки масла по 25 кг, 2 окорока, сгущённое молоко, компот-консервы, шоколад и печенье. Всё это запрятали на Хыралане, и сейчас есть масло и консервы, а партизаны умирают с голоду. Но боюсь всё вскрыть. Они со мной расправятся...»

Ещё одно описание состояния партизан в крымских лесах: «26 мая. В 14:00 через 2 балки на склоне рядом с Аракчёй прошли мимо больных 2 отряда, которые сидят на речке Холодная вода: трое, как ходячие скелеты и беспомощные, в т. ч. Саитов, Кругов и Абдулаев, ожидали своей очереди умереть от голода...»

Примечания

1. NARA T-311 R-149 fr. 0878.

2. NARA T-315 R-2342.

3. NARA T-311 R-149 fr. 0919.

4. NARA T-314 R-996 fr. 0519.

5. NARA T-314 R-995 fr. 0311.

6. В данном контексте имеется в виду старое название г. Ставрополь.

7. Романько О.В. Немецкая оккупационная политика на территории Крыма и национальный вопрос. (1941—1944). Монография 2009 г.

8. Создан 20 мая 1942 г. на основании директивы Ставки ВГК от 19 мая 1942 г. из войск бывшего Крымского фронта, частей, соединений и учреждений, подчинённых главкому Северо-Кавказского направления, маршалу С.М. Будённому.

9. ГАРК, П-1, оп. 1, д. 2141, л. 16.

10. ГАРК, П-1, оп. 1, д. 2141, л. 17.

11. Партизанское движение в Крыму в период Великой Отечественной войны. Сборник документов и материалов. 1941—1944 гг. / А.В. Мальгин, Л.П. Кравцова, Л.Л. Сергиенко. — Симферополь: СОНАТ, 2006.

12. Партизанское движение в Крыму в период Великой Отечественной войны. Сборник документов и материалов. 1941—1944 гг. / А.В. Мальгин, Л.П. Кравцова, Л.Л. Сергиенко. — Симферополь: СОНАТ, 2006.

13. Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД) — центральный орган управления партизанским движением в СССР в годы Великой Отечественной войны.

14. Кондранов И.П. Крым. 1941—1945. Хроника. — Симферополь: КАГН, 2000. — С. 94.

15. Партизаны А.И. Зыков, К.В. Завгородний и Ф.К. Родионов, в довоенной жизни слесари и столяры.

16. Емельяненко В.Б. Воздушный мост. — М.: Сов. Россия, 1998. — С. 216.

17. ГАРК, ф. П-8417, оп. 1, д. 85, л. 7—8.

18. ГАРК, П-151, оп. 1, д. 8, л. 38.

19. NARA T-314 R-996 fr. 258.

20. NARA T-314 R-995 fr. 504.

21. Партизанское движение в Крыму в период Великой Отечественной войны. Сборник документов и материалов. 1941—1944 гг. / А.В. Мальгин, Л.П. Кравцова, Л.Л. Сергиенко. — Симферополь: СОНАТ, 2006. — С. 135.

22. Партизанское движение в Крыму в период Великой Отечественной войны. Сборник документов и материалов. 1941—1944 гг. / А.В. Мальгин, Л.П. Кравцова, Л.Л. Сергиенко. — Симферополь: СОНАТ, 2006. — С. 135—136.

23. Морозов М. Подводные лодки ВМФ СССР в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. Летопись боевых походов. Часть 2. Черноморский флот. — М.: «Стратегия КМ», 2003. — С. 15; Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре. Вып. 3. — М.—Л.: Воениздат, 1947. — С. 190.

24. ГАРК, ф. П-151, оп. 1, д. 8, л. 43—45.

25. Партизанское движение в Крыму в период Великой Отечественной войны. Сборник документов и материалов. 1941—1944 гг. / А.В. Мальгин, Л.П. Кравцова, Л.Л. Сергиенко. — Симферополь: СОНАТ, 2006. — С. 173—174.

26. ГАРК, ф. П-151, оп. 1, д. 316, л. 32—34.

27. NARA T-314 R-996 fr. 436.

28. NARA T-314 R-996 fr. 442.

29. NARA T-314 R-996 fr. 462.

30. NARA T-311 R-149 fr. 0483.

31. NARA T-311 R-149 fr. 0481.

32. NARA T-311 R-149 fr. 0593.

33. NARA T-311 R-149 fr. 0469.

34. NARA T-314 R-995 fr. 0386.

35. NARA T-312 R-421 fr. 0919.

36. NARA T-314 R-996 fr. 490.

37. Великая Отечественная: сборник документов. Т. 9: Партизанское движение в годы Великой Отечественной войны, 1941—1945 гг. / А.С. Князьков. — 1999. — С. 172, 180.

38. ГАРК. ф. П-151, оп. 1, д. 14, л. 36.

39. ГАРК, ф. П-1, оп. б, д. 32, л. 40.

40. NARA T-314 R-995 fr. 0504.

41. Великая Отечественная: сборник документов. Т. 9: Партизанское движение в годы Великой Отечественной войны, 1941—1945 гг. / А.С. Князьков. — 1999. — С. 258—259.

42. ГАРК, ф. П-151, оп. 1, д. 470, л. 9.

43. ГАРК, ф. П-151, оп. 1, д. 465, л. 22.

44. Мельничук Е.Б. Чужие среди своих... (Боевые действия разведчиков ЧФ на территории оккупированного Крыма в 1943—44 гг.) // Москва-Крым: историко-публицистический альманах. Спецвыпуск: Крым в Великой Отечественной войне: дневники, воспоминания, исследования. Вып. 5. — М.: Фонд «Москва-Крым», 2003. — С. 393.

45. Мельничук Е.Б. Чужие среди своих... (Боевые действия разведчиков ЧФ на территории оккупированного Крыма в 1943—44 гг.)... — М.: Фонд «Москва-Крым», 2003. — С. 397—398.

46. Кондранов И.П. Крым. 1941—1945. Хроника. — Симферополь: КАГН, 2000. — С. 126.

47. Луговой Н.Д. Страда партизанская: 900 дней в тылу врага. Дневниковые записи. — Симферополь: ЧП «Эльиньо», 2004. — С. 555.

48. ОМСБОН — Отдельная мотострелковая бригада особого назначения НКВД СССР, входившая в состав 4-го (партизанского) управления НКВД. 2-й батальон бригады был сформирован из добровольцев-интернационалистов.

49. Командир, комиссар и уполномоченный особого отдела партизанского отряда.