Десант через Керченский пролив

Войска Северо-Кавказского фронта 9 сентября 1943 г. перешли в наступление, и в течение месяца под их ударами противник отходил от одного рубежа к другому, понес большие потери, но сохранил основные силы. Без значительных потерь он переправил в Крым 202,4 тыс. человек, 1196 орудий, 15,2 тыс. автомашин, 54,6 тыс. лошадей, почти 100 тыс. т военного имущества. Свыше 200 небольших судов и плавсредств 8—10 октября отошли из Керченского пролива в Севастополь¹.

Наиболее боеспособный 5-й армейский корпус генерала К. Альмендингера, оборонявший до этого район Новороссийска, был поставлен оборонять Керченский полуостров. Оборону северных перешейков осуществлял 49-й горный корпус генерала Г. Конради.

Против партизан в горах и для охраны южного побережья от десантов был развернут 1-й румынский горный корпус (1-я и 2-я дивизии). Западное побережье полуострова охраняла 9-я румынская кавдивизия.

Значительную огневую силу представляла 9-я зенитно-артиллерийская дивизия генерала Пикерта, которая имела 134 орудия калибра 88 мм и 334 20-мм автоматов, большое количество прожекторов и радиотехнических средств. На аэродромах в Крыму и Северной Таврии было 470 самолетов 4-го воздушного флота².

Побережье Керченского полуострова было укреплено долговременными и полевыми оборонительными сооружениями, инженерными заграждениями. Далее на запад поперек полуострова проходили еще три оборонительных рубежа общей глубиной до 80 км (до Ак-Манайского перешейка). Керченский пролив был минирован, подходы к берегу пристреляны артиллерией. Порты Керчь и Камыш-Бурун оборонялись специальными портовыми командами, имели сильную противовоздушную оборону. Боевые порядки войск и порты прикрывали 33 батареи зенитной артиллерии. Всего вражеская группировка на Керченском полуострове насчитывала 85 тыс. человек. Морские силы, охранявшие пролив, имели 30 быстроходных артиллерийских и десантных барж, 37 торпедных катеров, 6 тральщиков. 25 сторожевых катеров и 16 батарей береговой артиллерии³.

Такую оборону преодолеть с ходу было невозможно. Нужно было готовить специальную десантную операцию. Еще в ходе Новороссийско-Таманской операции начали готовиться к форсированию Керченского пролива и дальнейшему разгрому вражеской группировки в Крыму совместно с войсками Южного (с 20 октября 1943 г. 4-го Украинского) фронта.

Командование Северо-Кавказского фронта считало, что для разгрома 5-го армейского корпуса, который мог быть усилен армейскими резервами, нужно иметь полуторное — двойное превосходство в численности, т. е. высадить две армии. Учитывая наличие у противника крупных подвижных резервов, необходимо было на захваченных плацдармах высокими темпами наращивать силы, для чего с начала операции нужно было захватить порты снабжения Керчь и Камыш-Бурун. Наконец, противодесантную оборону могли подавить лишь авиация и тяжелая артиллерия, установленная на восточном берегу пролива, так как использование для этого крупных боевых кораблей исключалось.

По плану Военного совета Северо-Кавказского фронта 18-я армия во взаимодействии с Черноморским флотом и под прикрытием его авиации должна была высадить десант и захватить плацдарм в районе порта Камыш-Бурун, поселок Эльтиген. 56-я армия во взаимодействии с Азовской флотилией и 4-й воздушной армией должна была овладеть северо-восточным выступом полуострова (район Еникале), портом и городом Керчь. В дальнейшем обе армии должны были наступать на запад по сходящимся направлениям, разгромить керченскую группировку врага и освободить весь Керченский полуостров⁴. Всего должны были переправить на Керченский полуостров 130 тыс. человек, свыше 15 тыс. лошадей, более 2 тыс. орудий. 148 реактивных установок, 125 танков, свыше 15 тыс. т боеприпасов, топлива, продовольствия и других грузов⁵. При условии использования портов Керчь и Камыш-Бурун на это ушло бы до 30 суток. Но командование фронтом надеялось сроки перевозки сократить вдвое за счет увеличения переправочных средств. 13 октября план был утвержден Ставкой ВГК.

В ходе Великой Отечественной войны Советские Вооруженные Силы высадили свыше 110 десантов, но ни 49 десантов, высаженные ранее, ни свыше 60 высаженных после не преодолевали такой сильной обороны врага.

Трудности советского командования в планировании операции, а затем и в ее осуществлении проистекали главным образом от малых возможностей переправочных средств. Общее число привлеченных к операции различных самоходных и несамоходных судов составляло по Азовской флотилии 143 и по Черноморскому флоту 135 единиц⁶. Не было специальных средств для перевозки танков и тяжелых орудий. В результате высаженные войска не имели необходимой огневой мощи и компенсировать ее было нечем.

Командующий 18-й армией генерал-лейтенант К.Н. Леселидзе для захвата плацдарма южнее Керчи выделил 20-й стрелковый корпус генерала Д.В. Гордеева (с 4 ноября — генерала Н.А. Шварева), который в первый эшелон десанта назначил 318-ю стрелковую дивизию (командир — полковник В.Ф. Гладков), два отдельных батальона морской пехоты (386-й и от 255-й омсбр) капитана Н.А. Белякова и майора С.Т. Григорьева. Командующий 56-й армией генерал-лейтенант К.С. Мельник для захвата плацдарма севернее Керчи выделил 11-й гвардейский стрелковый корпус генерала В.Ф. Сергацкова (с середины ноября — генерал Б.Н. Аршинцев), который в первый эшелон десанта назначил 2-ю и 55-ю гвардейские стрелковые дивизии (командиры — генералы А.П. Турчинский и Б.Н. Аршинцев).

В передовой отряд был включен 369-й отдельный батальон морской пехоты майора Н.В. Сударикова.

Следует заметить, что стороны были разделены Керченским проливом, длина которого 22 мили (40,7 км), ширина в южной части — 8 миль (ок. 15 км), в средней части — 22 мили, в северной, между мысом Еникале и косой Чушка, — 2,3 мили (4,3 км). Пролив мелководный, в нем часто возникают временные отмели — бары.

Для обеспечения борьбы за плацдармы на таманском берегу создавались армейские артиллерийские группы, в состав которых были включены и береговые батареи. В группе командующего артиллерией 18-й армии генерала Г.С. Кариофилли было 93 дальнобойных орудия, в том числе 47 (а затем 55) орудий береговой обороны и 36 орудий двух армейских артиллерийских полков. Командующий артиллерией фронта генерал-лейтенант А.К. Сивков для поддержки 56-й армии создал две артиллерийские группы: 2-ю гвардейскую стрелковую дивизию поддерживали 6 артиллерийских полков и 2 полка гвардейских минометов, 55-ю гвардейскую дивизию — 5 артиллерийских полков, отдельная минометная бригада, 3 полка гвардейских минометов. 125-я гаубичная артиллерийская бригада большой мощности составляла самостоятельную группу разрушения; 62-я пушечная артиллерийская бригада и 4-й пушечный артиллерийский полк — группу дальнего действия⁷.

Большие задачи возлагались на 4-ю воздушную армию генерала К.А. Вершинина и ВВС Черноморского флота, которыми командовал генерал В.В. Ермаченков. Еще в ходе борьбы за кубанский плацдарм в феврале—сентябре 1943 г. советская авиация завоевала оперативное господство в воздухе, по противник создал сильнейшую ПВО зоны Керченского пролива. Поэтому прежде чем содействовать сухопутным войскам и кораблям, авиации пришлось ослабить ПВО врага и завоевать превосходство в воздухе в зоне пролива.

Инженерные части фронта и флота проделали огромную работу по дооборудованию судов к десантированию, ремонту пристаней, подготовке паромов, плотов и других переправочных средств, разминированию районов посадки на суда, по подготовке команд минеров для выброски их на вражеский берег одновременно с передовыми отрядами десанта.

II все же планомерное наращивание сил на захваченных плацдармах могло быть сорвано противодействием противника и просто плохими погодными условиями. Поэтому расчет делался также на внезапность, самоотверженность и героизм бойцов, командиров и политработников. Было решено в первом эшелоне десанта высадить наибольшее количество самых боеспособных частей, имеющих опыт боев с превосходящими силами противника в тяжелых условиях.

В соответствии с решениями командиров дивизий на бой в каждом полку первого эшелона личный состав был разделен на штурмовые отряды, которые состояли из стрелкового батальона, приданного ему саперного взвода, противотанкового 45-мм орудия.

Отряды, в свою очередь, делились на штурмовые группы, каждая из которых включала стрелковую роту, 10—15 бойцов-саперов, станковые пулеметы, противотанковые ружья. Группа должна была размещаться, как правило, на одной или двух смежных плавединицах⁸.

Во всех батальонах, готовившихся к десанту, были партийные организации. Каждый катер, каждая штурмовая группа имели парторга и комсорга. В 18-й и 56-й армиях было 36 872 коммуниста и около 23 тыс. комсомольцев, что составляло почти 46% личного состава⁹.

Высадка войск 18-й и 56-й армий первоначально назначалась одновременно в ночь с 27 на 28 октября 1943 г. Однако резкое ухудшение погоды заставило командующего фронтом отложить начало операции. Шторм силою в 7 баллов не утихал трое суток. В то же время активные действия войск 4-го Украинского фронта на северных подступах к Крыму подстегивали начать наступательные действия и через Керченский пролив. Как только шторм начал стихать, 30 октября командующий фронтом назначил операцию в ночь на 1 ноября 1943 г., начало высадки на крымский берег — в 3 часа утра, чтобы до рассвета закончить высадку первых эшелонов.

Между тем сильный северо-восточный ветер (до 5 баллов) и волнение не утихали. Если в южной части пролива посадка войск 18-й армии с трудом, но осуществлялась, то на северном побережье Таманского полуострова посадка войск 56-й армии на суда не увенчалась успехом. За ночь была принята на борт лишь половина первого эшелона и, как правило, без тяжелого оружия, при этом имелись потери плавсредств, личного состава, орудий. Командующий войсками Северо-Кавказского фронта генерал армии И.Е. Петров, выслушав доклад командующего Азовской флотилией контр-адмирала С.Г. Горшкова, решил продолжать высадку 18-й армии, а высадку 56-й севернее Керчи отложить на двое суток. Это вело к потере внезапности и снижало темп операции, но командующий фронтом надеялся, что десант в Эльтиген привлечет к себе силы противника и облегчит последующую высадку войск 56-й армии, которой отводилась главная роль.

Из-за сильного противодействия и продолжавшегося шторма десант 18-й армии попал в трудные условия, понес потери, не смог высадить всех войск. Не попали на берег, занятый противником, ни командир дивизии, ни командиры полков. Но высадившиеся подразделения отчаянно дрались и удержали плацдарм.

Во второй половине дня 1 ноября из Тамани вышел мотобот и направился к крымскому берегу. На подходе к плацдарму его атаковали вражеские самолеты, но бомбы легли сзади и в стороне. Риск, на который пошел командующий фронтом, разрешивший полковнику В.Ф. Гладкову переход днем на невооруженном баркасе, оказался оправданным. С мотобота высадились командование 318-й стрелковой дивизии и командиры полков.

Командир дивизии с удовлетворением констатировал, что плацдарм три километра по фронту и полтора километра в глубину с поселком Эльтиген в центре командиры батальонов и рот удерживали мастерски. Все важные в тактическом отношении пункты были приспособлены для обороны, шла напряженная работа по установке минных заграждений, налаживанию огневой связи и взаимодействия. На плацдарме готовились с утра 2 ноября отражать новые атаки противника.

В ходе высадки десанта в первую ночь вышло из строя значительное количество десантно-высадочных средств: погибло 37 единиц и 29 получили различные повреждения. Командир высадки — командир Новороссийской военно-морской базы контр-адмирал Г.Н. Холостяков имел в своем распоряжении только 46 малотоннажных судов, способных принять до 2 тыс. бойцов.

С наступлением темноты перевозка войск на плацдарм возобновилась. Когда суда подходили к берегу, противник открывал артиллерийско-минометный огонь, нанося значительный урон. Несмотря на это, к утру 2 ноября на плацдарм было дополнительно перевезено: 3270 солдат и офицеров, 4 — 45-мм орудия, 9 минометов, 22,7 т боеприпасов и 2 т продовольствия¹⁰. Высадка 318-й дивизии и приданных ей частей в основном была завершена.

2 ноября, когда десант вел тяжелые бои на захваченном в районе Эльтигена плацдарме, войска 56-й армии и корабли Азовской флотилии изготовились к высадке в район севернее Керчи. К 20 часам, потеряв два корабля от подрыва на минах, десантный отряд вошел в Керченский пролив и через два часа приблизился к участку высадки. В 22 час. 02 мин. с Таманского берега 420 орудий и два полка реактивной артиллерии открыли огонь по противодесантной обороне. Самолеты 4-й воздушной армии нанесли бомбовый удар по намеченным объектам. В 22 час. 25 мин. началась высадка десанта в районе Глейки—Жуковка. Батареи и дзоты противника вели огонь, от которого затонул сейнер и были повреждены несколько катеров. Но губительнее всего оказались мины, на которых подорвались и погибли три боевых катера. К 5 часам 3 ноября высадка первого эшелона была завершена и были перевезены основные силы 2-й гвардейской дивизии генерала А.П. Турчинского.

В то время когда эта дивизия уже вела бой за плацдарм, от южных причалов косы Чушка отошла 2-я десантная группа с частями 55-й гвардейской дивизии на борту. Высадив в район селения Опасная передовой отряд без значительных потерь, корабли возвратились к косе Чушка, приняли основные полки 55-й дивизии, которой командовал генерал Б.Н. Аршинцев, и к 7 час. 30 мин. успешно высадили их на том же участке.

Дальнейшая борьба за расширение плацдармов складывалась трудно. Подходы с моря к плацдарму в Эльтигене противнику удалось блокировать огнем артиллерийских батарей и самолетами, а в ночное время кораблями, среди которых наиболее опасными оказались быстроходные артиллерийские баржи. Начиная с 9 ноября снабжение десанта в Эльтигене, по существу, прекратилось (с 9 ноября по 6 декабря было перевезено лишь 138 человек и 62 т различных грузов). Военный совет 18-й армии 5 ноября принял решение о снабжении войск на плацдарме воздушным путем, но проблема не была разрешена: менее трети всех грузов, сброшенных с самолетов, попадало на плацдарм, названный в те дни «огненной землей»¹¹. Необходимо было ликвидировать блокаду плацдарма с моря, по деблокадные действия не привели к ее ликвидации¹².

Как случилось, что уступавшие советскому флоту вражеские военно-морские силы смогли создать превосходство у керченского берега южной части пролива? Бывший командующий Черноморским флотом адмирал Л.А. Владимирский говорил автору этих строк, что они недооценили возможности противника сосредоточить в Керченском проливе большое количество малых боевых кораблей. Это во-первых. Во-вторых, в ходе Новороссийско-Таманской наступательной операции вышло из строя большое количество боевых катеров и Черноморский флот имел в строю мало катерных сил. В-третьих, решение Ставки ВГК использовать крупные надводные корабли от эскадренных миноносцев и выше только с ее ведома сковывало командование в его действиях. Наконец, командующий флотом считал необходимым планировать захват порта Камыш-Бурун на начальном этапе операции. Нельзя было оставлять в руках противника порт, расположенный рядом с плацдармом высадки. К этому следует добавить, что обстановка вынуждала подавить оборону противника не только на берегу, но и в Керченском проливе. Как вспоминал Н.Г. Кузнецов, Владимирский писал, что в Керченском проливе ему пришлось «драться телегами против танков», подразумевая наши деревянные катера и вражеские бронированные десантные баржи¹³.

Иначе сложилась обстановка в районе еникальского плацдарма. Мощная группировка артиллерии на косах Чушка и Тузла перекрывала всю северную часть пролива плотным огнем. Более обширный плацдарм, отвоеванный здесь десантом, вынудил противника убрать свою артиллерию с побережья. Попытки торпедных катеров и быстроходных артиллерийских барж противника прорваться в северную часть пролива на коммуникацию высаженного десанта были отбиты с потерями для него. Азовская флотилия планомерно перевозила на плацдарм войска и предметы снабжения. К исходу 4 ноября Азовская флотилия высадила 11-й стрелковый корпус (без тылов) в количестве 12 тыс. человек и 100 орудий. Потери десантно-высадочных средств составили 20%. К этому времени Новороссийская военно-морская база высадила в районе Эльтигена 9220 человек при 35 орудиях и выход из строя десантных средств составил 70% участвовавших в высадке¹⁴.

6 ноября, на четвертый день после высадки, командующий фронтом определил долгосрочную организацию переправы, начальником которой был назначен командующий Азовской военной флотилии. Он имел штаб переправы, тыл переправы, помощников на косе Чушка и на Керченском полуострове, а также специального помощника по плавсредствам. Это обеспечило систематические перевозки через пролив осенью и зимой 1943/44 г.

С 6 по 12 ноября на еникальский плацдарм был перевезен в полном составе еще и 16-й стрелковый корпус генерала К.И. Провалова (339, 383, 227-я дивизии). К исходу 11 ноября линия фронта проходила восточнее поселка Булганак и по восточной окраине Керчи. Для прорыва очередного оборонительного рубежа противника требовалась тщательно подготовленная новая операция. Интересны в этом отношении воспоминания генерал-полковника К.И. Провалова:

«В чем была наша слабость? Во-первых, мы не имели танков. Но это еще куда ни шло. С нами на плацдарме не было тяжелой армейской и фронтовой артиллерии...

...Неудача с прорывом обороны противника в значительной мере объяснялась и малой емкостью плацдарма. Получался какой-то замкнутый круг. Для того чтобы сломить врага, требовалось больше сил и средств. И в то же время переброска на Керченский полуостров, скажем, 227-й стрелковой дивизии уже мешает, а часто просто не позволяет маневрировать частями и подразделениями»¹⁵.

Войска 56-й армии 20 ноября перешли в наступление с целью прорыва всей глубины обороны врага, освобождения Керчи и овладения всем Керченским полуостровом. Но противник готовился сбросить десант в пролив. Четыре дня длились встречные упорные бои. Израсходовав припасы и резервы, стороны перешли к обороне.

Стало очевидно, что войскам 56-й армии без тщательной подготовки специальной операции освободить город и порт Керчь и вырваться с Еникальского полуострова не удастся. Перспектива ввода в дело двух армий утрачивалась. Поэтому произошли организационные изменения. Ставка ВГК расформировала управление Северо-Кавказского фронта, а 56-ю армию преобразовала в Отдельную Приморскую армию, куда вошли 11-й гвардейский, 16-й и 20-й стрелковые корпуса. 18-я армия выводилась в резерв Ставки ВГК.

24 ноября Военный совет Отдельной Приморской армии доносил в Ставку ВГК, что наступление 11-го и 16-го стрелковых корпусов, начатое 20 ноября, успеха не достигло, и предлагал дополнительно сосредоточить на плацдарме не менее двух дивизий, трех артполков и 60 танков, чтобы иметь тройное превосходство в артиллерии и двойное в личном составе. Были выделены дополнительно 3-й стрелковый корпус и 9-я пластунская стрелковая дивизия¹⁶.

Не сумев сбросить советские войска с плацдарма севернее Керчи, противник решил ликвидировать эльтигенский плацдарм. Эта группировка была малочисленное еникальской, в отличие от последней не имела танков, поддерживалась небольшой артиллерийской группой и была блокирована с моря. К началу декабря эльтигенский плацдарм удерживали до 4 тыс. бойцов и командиров. В строю находилось до 3 тыс. человек. На плацдарме было тяжело с боеприпасами, питанием, водой, теплым обмундированием; невозможно было эвакуировать раненых. Командир 5-го армейского корпуса Альмендингер подтянул к плацдарму батальон 98-й немецкой пехотной дивизии, 6-ю румынскую кавалерийскую дивизию, сводный немецкий полк, а также 45 танков и штурмовых орудий¹⁷.

4 декабря противник начал штурм советского плацдарма у Эльтигена. Героический десант три дня отражал одну атаку за другой. К исходу 6 декабря подразделения десанта израсходовали боеприпасы, противнику удалось потеснить десантников. В связи с невозможностью усилить десант, оказывать ему огневую поддержку, а также в связи с отсутствием средств для эвакуации дальнейшее удержание плацдарма делалось нецелесообразным. Командующий Отдельной Приморской армией И.Е. Петров разрешил прорыв десантной группы на присоединение к войскам, занимавшим плацдарм севернее Керчи.

Легендарный прорыв был совершен в ночь на 7 декабря. Он отражен во многих произведениях и лучше всего самим командиром десанта генерал-майором В.Ф. Гладковым, а также в описании боевого пути 18-й армии¹⁸.

И.Е. Петров послал следующую радиограмму: «Рекомендую вам собрать военный совет, где решить, куда вам пробиваться. Помочь вам живой силой не могу. Артиллерия и авиация будут действовать по вашему указанию. Рекомендую маршрут череп Камыш-Бурун — Горком на мыс Ак-Бурун»¹⁹.

Это не было приказом оставить плацдарм, а всего лишь разрешение сделать это в крайнем случае; это не было и приказом прорываться к главным силам армии, а всего лишь рекомендацией сделать это как выход из создавшегося трудного положения. В необыкновенно тяжелой обстановке командующий предоставлял право защитникам самим избрать дальнейший план действий с учетом всех обстоятельств. Предоставление им свободы действий исходило также из веры в храбрость людей и зрелость командного состава, оно учитывало спаянность гарнизона как боевого организма, безусловную убежденность в высоких патриотических качествах воинов.

Перед командиром десанта встало много трудных проблем. Что делать с ранеными, которых было до тысячи человек? Не было средств для их эвакуации, но как взять их с собой при прорыве с плацдарма? Далее, куда прорываться с плацдарма? Идти к Керчи на соединение с основными силами армии означало идти в тактической зоне противника, в непосредственной близости от его войск, подвергаясь опасности уничтожения. Уходить в горы к партизанам сравнительно большой массой людей по открытой местности без боеприпасов, продовольствия означало подвергнуть их новым тяжелым испытаниям с совершенно незначительными шансами на успех. Когда следует покидать плацдарм? Можно прорываться немедленно, пока люди не изнурены боем и не израсходованы последние боеприпасы, но и противник, не втянувшийся в бой за плацдарм, сохранял большие возможности к маневру. В случае затяжного боя у бойцов и командиров может не хватить физических сил для прорыва. Наконец, как достичь скрытности и в то же время подготовить людей, как построить боевой порядок для прорыва, сберечь средства и боезапас для ближнего боя?

Утром 4 декабря после 45-минутной артиллерийской и авиационной подготовки противник начал наступление на плацдарм, нанося концентрические удары с разных направлений. К исходу дня 335-й гвардейский полк отразил двенадцать атак, 1337-й стрелковый полк — восемь атак. Кое-где пришлось оставить первые позиции. В обороне образовались небольшие вклинения врага. Поредели ряды защитников. Мало оставалось боеприпасов. Ночью на партсобраниях в частях было принято решение: «Коммунистам беречь боеприпасы, поражать цели только наверняка»²⁰. В 23 часа 4 декабря у командира дивизии собрались командиры частей и начальники служб на военный совет. Это были тридцать четвертые сутки на плацдарме. Командир предложил ночью без выстрела прорвать оборону на правом фланге, в быстром темпе пройти двадцатикилометровый путь до Керчи, занять плацдарм на берегу пролива и затем оттуда пробиваться через линию фронта к основным силам Отдельной Приморской армии.

Не сразу все одобрили этот план. Некоторым он показался слишком рискованным, нереальным. Одни полагали, что десант способен драться на плацдарме, используя оборонительные позиции, при поддержке артиллерии и авиации. Можно было удерживать плацдарм до конца и нанести противнику возможно больший урон. Большинство же склонялось к прорыву. Но не все считали возможным еще раз прорваться через боевые порядки противника, особенно в районе Керчи. Казалось, проще уйти в каменоломни к партизанам. В конце концов доводы и авторитет командира дивизии В.Ф. Гладкова и начальника политотдела М.В. Копылова убедили большинство. Было решено прорываться с плацдарма к Керчи. Но командующий приказал весь день прочно удерживать занимаемый район, тщательно готовя прорыв, осуществить который надлежало в ночь на 7 декабря. 6 декабря, в третий день наступления противника, атаки его были особенно настойчивыми. Используя танки, ему удалось во второй половине дня прорвать оборону, и командир десанта послал радиограмму генералу И.Е. Петрову:

«Противник захватил половину Эльтигена. Часть раненых попала в плен. В 16.00 решаю последними силами перейти в контратаку. Если останемся живы, в 22.00 будем выполнять ваш 05 (прорыв. — А.Б.)». Контратака получилась стремительной, отчаянной, перешла в рукопашную схватку. Противник отошел, и это помогло сохранить плацдарм единым и гарнизон компактным²¹.

Военный совет армии к вечеру получил с плацдарма последнюю радиограмму, которая была подписана Гладковым в 16 час. 45 мин.: «Яростные атаки отбивать больше не в силах. Вступаем в неравный бой... Героический десант шлет Вам привет!»²²

В 21 час. 30 мин. 6 декабря в северной части плацдарма собрались остатки полков и батальонов. В соответствии с принятым решением 1339-й полк и 386-й батальон морской пехоты составляли группу прорыва, 1337-й полк должен был прикрывать основные силы слева, 1331-й полк — справа, 335-й гвардейский полк являлся арьергардом. Медсанбат и около 200 раненых должны были идти в центре боевого порядка.

Ночь была темная, моросил дождь. В 22 часа по сигналу — красная ракета — десантники начали движение. Атака вражеской позиции большой массой людей была неожиданной и стремительной. Штурмовые группы гранатами и штыками смяли две оборонявшиеся роты, расчистили путь. Преодолев озеро с очень илистым и вязким дном, десантники выбрались в степь севернее озера Чурубашское.

В это время над Эльтигеном громыхал бон: но его южной и западной окраинам била артиллерия с таманского берега, в проливе шел бон между кораблями. Тяжелораненые, которые не могли участвовать в прорыве, попросили оставить им оружие и боеприпасы, чтобы огнем сковать противника и тем облегчить прорыв своих боевых товарищей. Они знали, на что шли, и хотели заставить врага подороже заплатить за свои жизни²³. Даже на войне нечасто бывает такое высочайшее проявление человеческого духа, преданности боевым друзьям и Родине!

Утром 7 декабря из Эльтигена в Кротков возвратился единственный прорвавшийся туда ночью катер № 19. Он вывез с плацдарма 29 человек, в числе которых 15 тяжелораненых. В течение дня командир высадки направлял катера в пролив для поиска бойцов. Им удалось подобрать 125 человек, переправлявшихся на плотах и других подручных средствах. Экипажи катеров наблюдали в Эльтигене перестрелку, которая продолжалась в течение первой половины дня²⁴.

Десантники в ночной степи шли форсированным маршем к Керчи. Вскоре они наткнулись на зенитную батарею и в короткой схватке перебили орудийную прислугу. Затем на пути оказались еще две артиллерийские батареи, которые также были ликвидированы. В Солдатской слободке десантники уничтожили тыловые подразделения врага, захватили хлеб и консервы. На ходу подкормили людей, физические силы которых иссякали. В предрассветной мгле вырисовывались очертания горы Митридат. Рекомендованный командующим к удержанию плацдарм южнее бочарного завода простреливался бы с горы из всех видов оружия. Поэтому было решено захватить гору Митридат и примыкающий к ней с востока участок берега. После непродолжительного отдыха без выстрела начали штурм горы. Противник был застигнут врасплох. За час боя десант занял Митридат и пристань Угольную. В 7 часов была установлена радиосвязь с командующим. Генерал Петров ответил: «Ура славным десантникам! Держите захваченный рубеж. Готовлю крупное наступление... Вижу лично со своего НП ваш бой на горе Митридат. Даются распоряжения командиру 16-го стрелкового корпуса генералу Провалову о переходе в наступление для захвата Керчи и соединения с вами. Петров»²⁵.

Вконец обессилевшие бойцы и командиры засыпали сидя, стоя, на ходу. Для обороны захваченного плацдарма сил было явно мало. Почти не оставалось боеприпасов. В это время передовой отряд, в который входило до 200 человек, продвигался по городу, подавляя сопротивление отдельных огневых точек, патрулей, часовых. Поднялась беспорядочная стрельба, завязались уличные бои, в результате чего отряд разделился на отдельные группы. Наиболее многочисленная из них повернула на восток и присоединилась к основным силам на горе Митридат. Восемнадцать десантников во главе с майором Р.Л. Григоряном на рассвете с боем пересекли позицию фашистских войск и вышли в расположение 16-го стрелкового корпуса. Шедший в арьергарде с небольшой группой гвардейцев 335-го полка полковник П.И. Нестеров отклонился от маршрута и попал в каменоломни к партизанам. В течение двух месяцев она действовала вместе с партизанами и затем, пройдя линию фронта, соединилась с войсками Отдельной Приморской армии²⁶.

Генерал И.Е. Петров, знавший, на что способны советские воины в критической ситуации, все же не ожидал такого успеха. Войска армии утром 7 декабря не были готовы немедленно перейти в наступление и поддержать отважных десантников. Он экстренно готовил силы, чтобы помочь десанту удержать гору Митридат — ключ к Керчи. Но и противник был многоопытный. Упредив по времени мероприятия советского командования, он направил против десанта 180 самолетов 4-го воздушного флота, организовал блокаду плацдарма с моря, срочно перебросил части из-под Эльтигена к подножию горы Митридат.

В то же время самолеты 4-й воздушной армии совершили в интересах десанта около 340 самолето-вылетов, сбросили 3 т боеприпасов, помогли отбить несколько атак. В ночь на 8 декабря на южные склоны горы было сброшено 4 т продовольствия и свыше 7 т боеприпасов²⁷.

Перед рассветом 8 декабря отряд бронекатеров и тендеров Азовской флотилии подошел к берегу Керченской бухты, быстро высадил батальон (380 человек) 83-й морской стрелковой бригады и выгрузил продовольствие и боеприпасы. Приняв 165 раненых митридатской группы, отряд начал отход, но подвергся артиллерийскому удару, многие суда получили повреждения. С утра 9 декабря враг атаковал гору Митридат и в результате двухчасового боя овладел ею. Были окружены оставшиеся там бойцы и штаб дивизии. Полковник Гладков с группой бойцов организовал штурмовую группу, которая в рукопашной схватке выбила гитлеровцев с высоты, оборону которой затем принял батальон 83-й бригады, но и он вскоре был выбит оттуда²⁸.

В ночь на 9 декабря отряд катеров снова прорвался к берегу у подножия горы Митридат. На этот раз почти все корабли получили повреждения, но к рассвету возвратились, эвакуировав с плацдарма около 300 раненых²⁹.

В то же время 16-й стрелковый корпус не смог прорвать вражескую оборону севернее Керчи и соединиться с десантом. В этих условиях Военный совет армии послал полковнику Гладкову телеграмму: «По условиям сложившейся обстановки держать десантную группу войск даже на такой весьма выгодной позиции, какой является г. Митридат, Военный совет армии находит нецелесообразным, так как в дальнейшем не гарантируется нормальная подача пополнения и снабжения»³⁰.

В ночь на 10 декабря отряд катеров и мотоботов (всего 22 единицы) прорвался к берегу и под огнем взял на борт 1080 человек. При этом два катера были потоплены и восемь получили повреждения. В ночь на 11 декабря отряд катеров вновь пробился к побережью у горы Митридат. На пляже уже действовали вражеские тапки и штурмовые орудия. В ходе огневого боя было снято с берега и подобрано из воды 360 человек³¹.

Так закончилась героическая беспримерная сорокадневная эпопея эльтигенского десанта. В дневнике ОКВ за 12 декабря имеется донесение командующего 17-й армией. «В ходе ликвидации плацдарма Эльтиген взято всего 2860 пленных, захвачено или уничтожено 38 танков, 17 полевых орудий, 61 противотанковое орудие и большое количество легкого пехотного оружия». В действительности на плацдарме не было ни танков, ни полевых орудий, в плен же было захвачено лишь несколько сот тяжелораненых, и, наконец, плацдарм оставили сами десантники в соответствии с решением командования.

Вручая орден Ленина и медаль «Золотая Звезда» городу-герою Керчи, Маршал Советского Союза А.А. Гречко 14 сентября 1974 г. сказал: «Эльтиген вошел в историю под именем "Огненной земли". Тридцать шесть дней и ночей, не стихая ни на минуту, бушевал здесь шквал снарядов, рвались бомбы, свистели пули. Десантники вели непрерывные бои с фашистами, проявив изумительную отвагу, стойкость и массовый героизм»³².

Таким образом, из двух захваченных плацдармов для последующего наступления на керченскую группировку врага мог быть использован только еникальский, с которым сохранялась постоянная коммуникация и на котором была развернута целая армия.

Десантная операция с прорывом такой мощной обороны могла быть успешной лишь при падежном огневом подавлении обороны врага и высоком морально-политическом духе личного состава. В этом отношении заслуживает внимания разведывательный бюллетень штаба 5-го немецкого армейского корпуса от 18 декабря 1943 г.:

«Наша пропаганда (листовки, забрасываемые самолетами и агитснарядами), интенсивная работа громкоговорящих установок, даже тогда, когда у противника было очень тяжелое положение, не имели никакого успеха. Большевистская идеология, которой сильно пропитан весь офицерский состав, моральный подъем в связи с успехами Красной Армии в этом году — все это способствует тому, что войска противника способны творить чудеса.

Противник опять показал необычайное умение использовать наши оборонительные сооружения и способность быстро зарываться в землю. Противник эффективно использовал трофейные боеприпасы. бомбы, противотанковые мины и прочее снаряжение. Противник был хорошо вооружен и технически оснащен (в особенности средствами связи) и только ввиду больших потерь при переправе не мог полностью использовать свою технику»³³.

Керченско-Эльтигенская десантная операция явилась дальнейшим шагом в планировании совместных действий армии, флота и авиации. Но ударная мощь войск для прорыва долговременной обороны противника атакой с моря была еще недостаточной.

Готовясь к операции разгрома противника и освобождения Крыма, на плацдарм севернее Керчи командование переправило 3-й горнострелковый корпус генерал-майора А.А. Лучинского. Военный совет армии заботили проблемы перевозки через пролив всего необходимого (дров, боеприпасов, продовольствия, питьевой воды, горючего). Снабжение постепенно налаживалось, способствовало этому и улучшение погоды. Закапчивалось сооружение канатной дороги над проливом. Было начато строительство железнодорожного моста. Строительство переправ и систематические перевозки на виду у противника были возможны при надежном прикрытии с воздуха. Оно было возложено на 2-ю сталинградскую гвардейскую истребительную дивизию (96 самолетов) и усиленную 17-ю отдельную зенитную бригаду (470 орудий и 294 зенитных пулемета). Летчики сбили 22 и зенитчики 4 вражеских самолета и не допустили разрушения переправ³⁴.

Для расширения плацдарма были проведены две частные операции. 25 декабря маршал Ворошилов, генералы Петров и Штеменко представили в Ставку окончательный план операции, которая была проведена с 10 по 16 января. Главный удар наносили части 11-го корпуса на правом фланге плацдарма, и одновременно в 5—6 км за линией фронта высаживался тактический десант³⁵. Этот план, судя по военным мемуарам, был рекомендован маршалом К.Е. Ворошиловым и начальником Оперативного управления Генштаба генерал-полковником С.М. Штеменко. Сам же командующий фронтом И.Е. Петров был сторонником наступления на левом фланге плацдарма через Керчь³⁶. Командующий флотом вице-адмирал Л.А. Владимирский возражал против морских десантов из-за нехватки десантно-высадочных средств и неблагоприятных погодных условий³⁷. В целом решение на операцию было компромиссным: представители Ставки ВГК и Генштаба согласились с командующим Приморской армией на проведение частной операции, последний согласился с нанесением удара вдоль побережья Азовского моря. Решили высаживать десант вопреки мнению командования флота. Вместо заболевшего командующего Азовской флотилией исполнять обязанности назначили командира Новороссийской базы контр-адмирала Г.Н. Холостякова³⁸.

Элементы несогласованности продолжали накапливаться. Погода была плохая, но приказ был категорическим: «Десанту выйти в море!» Лопались буксирные тросы, из заливаемых волной мотоботов откачивали воду. Высадка десанта сдвинулась с темного времени на утро и проходила под огневым воздействием. Десантники высаживались прямо в ледяную воду. Несмотря на это, 143-й отдельный батальон морской пехоты майора Н.Д. Алексеенко и 166-й полк 55-й гвардейской дивизии под командова-нием Героя Советского Союза подполковника Г.К. Главацкого (всего свыше 2 тыс. человек) завязали яростный бой за прибрежные высоты.

Однако наступавшие части 11-го корпуса не смогли прорвать оборону. Повторилось то же, что летом на Кубани: оборона превосходила боевую мощь наступающих. Нужны были более мощные средства разрушения долговременной обороны и новая организация, т. е. новый уровень военного искусства. Однако готовность к этому войск на различных участках фронта наступала не одновременно.

К исходу 11 января десантникам удалось, повернув на восток, соединиться с 32-й дивизией³⁹. Ставка ВГК, имея на керченском плацдарме авторитетных своих представителей, лишь напомнила, что подготовка общего наступления на Крым идет полным ходом (имелся в виду 4-й Украинский фронт). Это деликатное подстегивание вызвало новый компромисс в командных инстанциях, находившихся на плацдарме. Генерал И.Е. Петров убедил маршала К.Е. Ворошилова, что успех мог быть достигнут наверняка, «если бы прислушались к его мнению и провели наступательную операцию с нанесением удара через Керчь»⁴⁰. Последовала новая частная операция.

В ночь на 23 января в черте города были высажены 393-й и 369-й отдельные батальоны морской пехоты под командованием майоров Н.В. Старшинова и Н.В. Сударикова. Один батальон продвинулся по улице Карла Маркса, другой овладел железнодорожной станцией Керчь-I. В то же время дивизии 16-го корпуса продвинулись только на одни километр. Лишь левофланговая рота 1133-го стрелкового полка 339-й дивизии успешно продвигалась за огнеметами и соединилась с десантом. Генерал И.Е. Петров наградил командира роты лейтенанта И.М. Черемных орденом Суворова III степени⁴¹.

Бойцы действовали решительно: ворвались в первую траншею, взяли в плен 199 человек, но сами при этом понесли тяжелые потери. Цели операции достигнуты не были. Захватить город не удалось. Значительными оказались потери десантов. Маршал А.М. Василевский по этому поводу написал: «Однако, несмотря на настойчивость и упорство Приморской армии, действия ее войск не только не дали желаемых результатов, но привели к значительным и неоправданным потерям, а потому вызвали беспокойство в Ставке»⁴².

К этому времени советские войска уже имели опыт и прорывали сильнейшую вражескую оборону: под Ленинградом, на Курской дуге, в Донбассе, на р. Молочной, на Днепре. Поэтому 27 января в директиве Ставки на имя И.Е. Петрова и К.Е. Ворошилова указывалось, что армия превосходит противника в численности, артиллерии, танках и в авиации, но эти преимущества она теряет, ввязавшись в уличные бои в городе. Ставка ВГК рекомендовала перенести основные боевые действия армии в открытое поле, где можно эффективно использовать все армейские средства усиления. Действия в городе Керчи должны были иметь вспомогательное значение⁴³.

В начале февраля командующим войсками Отдельной Приморской армии был назначен генерал армии А. II. Еременко, имевший опыт прорыва сильной вражеской обороны под Сталинградом. Писатель В.В. Карпов приводит рассказ И.Е. Петрова о вызове его в Ставку ВГК. Сталин сказал: «Всю свою армию переправили в Крым, зачем еще десанты? Кому нужны эти новые потери? Надо с плацдарма наступать, а вы новые десанты посылаете. Кому они нужны? Вот и угробили людей и корабли, а успехи мизерные». Мужество покинуло генерала Петрова, и он выдавил: «Операцию организовывал лично представитель Ставки»⁴⁴.

В суровых и горьких словах Верховного Главнокомандующего была правда. Не удалось очистить от врага Керченский полуостров до начала совместной с войсками 4-го Украинского фронта операции.

Генерал армии А.И. Еременко вступил в командование И февраля и не стал расширять плацдарм, а организовал целеустремленную подготовку войск к прорыву вражеской обороны и наступлению на всю глубину с занимаемого плацдарма, вплоть до Севастополя, т. е. вместо двух операций готовил одну. И это было правильно, потому что оборона противника стала труднопреодолимой. Чтобы взломать ее, требовались и тяжелые орудия, и танки, и другая тактика. И самое главное — огромное количество боеприпасов. Причины неуспеха, по его мнению, заключались в том, что огневая система вражеских войск не подавлялась и атака советской пехоты отражалась организованным огнем. Поэтому новый командарм поставил задачу хорошо разведать передний край противника и его огневую систему, готовить войска к подавлению конкретно каждой огневой точки на переднем крае и в глубине обороны. Он потребовал от артиллеристов и летчиков «филигранно» точных ударов. За каждой батареей были закреплены конкретные цели. Взаимодействие по месту, времени и цели получило новое содержание. Были проведены сборы офицеров по специальностям. Батальоны поочередно, скрытно отводились с переднего края на специально оборудованный в районе Баксы полигон, где учились прорывать оборону, атаковать врага, следуя в ста метрах за артиллерийским огневым валом. Занятия с командирами полков командарм проводил лично.

Для боя в глубине и преследования противника было решено создать в армии и корпусах собственные моторизованные войска — подвижные группы войск. Каждый корпус сажал на автомашины одну дивизию и один артиллерийский противотанковый полк. В каждую группу включался также один-два танковых батальона. В руках командующего армией и командиров корпусов образовались сильные подвижные группы.

По требованию командующего были организованы систематические активные действия, включая разведку боем, с целью изнурения противника. Ежедневно проводился огневой бой.

Где «нейтральная» полоса была минимальной, разгорались гранатные дуэли. С каждым днем пружина предстоящего наступления сжималась все туже. Огневые налеты, поиски и атаки поколебали моральный дух противника, ночью, например, он прожекторами освещал местность перед передним краем. Большинство солдат немецкой и румынской армий потеряли надежду на возвращение из Крыма.

Таким образом, мероприятия, проведенные генералом армии А.И. Еременко, помогли войскам овладеть искусством прорыва мощной обороны. Представитель Генерального штаба в армии полковник Н.Д. Салтыков донес в Москву, что «отработаны и проверены действия нашей пехоты при атаке вслед за разрывами снарядов своей артиллерии»⁴⁵.

Примечания

1. Hillgruber A. Die Räumung der Krim 1944. Berlin; Frankfurt/M. 1959. S. 12.

2. Вершинин К.А. Четвертая воздушная. М., 1975. С. 282.

3. История второй мировой войны. М., 1976. Т. 7. С. 233.

4. Восемнадцатая в сражениях за Родину. М., 1982. С. 288.

5. Кононенко В.М. Керченско-Эльтигенская десантная операция. М., 1954. С. 23.

6. Там же. С. 24.

7. Там же. С. 164, 165.

8. ЦАМО. Ф. 288. Оп. 9921. Д. 8. Л. 2.

9. Воен.-ист. журн. 1974. № 5. с. 73.

10. Кононенко В.М. Указ. соч. С. 79.

11. Восемнадцатая в сражениях за Родину. М., 1982 С. 312.

12. Там же. С. 313.

13. Зонин С.А. Верность океану. М., 1986. С. 91.

14. ЦВМА. Ф. 54. Д. 5778. Л. 101.

15. Провалов К.И. В огне передовых линий. М., 1981. С. 291.

16. ЦАМО. Ф. 288. Оп. 9929. Д. 3. Л. 1—4.

17. Там же. Оп. 9921. Д. 14. Л. 12.

18. См.: Гладков В.Ф. Десант на Эльтиген. 3-е изд. М., 1981; Восемнадцатая в сражениях за Родину. М., 1982. Гл. 6.

19. Гладков В.Ф. Указ. соч. С. 172.

20. ЦАМО. Ф. 288. Оп. 9921. Д. 14. Л. 40.

21. Гладков В.Ф. Указ. соч. С. 199.

22. ЦАМО. Ф. 288. Оп. 9921. Д. 14. Л. 53.

23. ЦАМО. Ф. 1629. Оп. 1. Д. 24. Л. 103.

24. ИВИ. Документы и материалы. Инв. 1044. С. 409.

25. Гладков В.Ф. Указ. соч. С. 214.

26. ЦАМО. Ф. 1629. Оп. 1. Д. 24. Л. 104.

27. Вершинин К.В. Указ. соч. С. 296.

28. ЦАМО. Ф. 288. Оп. 9921. Д. 8. Л. 9.

29. Там же. Д. 3. Л. 78.

30. ИВИ. Документы и материалы. Инв, — 1044. С. 413.

31. Восемнадцатая в сражениях за Родину. С. 326.

32. Правда. 1974. 15 сент.

33. Сборник материалов по изучению опыта войны. М., 1945. № 20. С. 71; ЦАМО. Ф. 288. Оп. 9921. Д. 160. Л. 37, 38.

34. Войска ПВО страны в Великой Отечественной войне, 1941—1945 гг.: Краткая хроника. М. 1981. С. 274, 289.

35. ЦАМО. Ф. 288. Оп. 9929. Д. 9. Л. 21—25.

36. Салтыков Н.Д. Докладываю в Генеральный штаб. М., 1983. С. 201.

37. Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М., 1975. Кн. 1. С. 280, 281.

38. Холостяков Г.Н. Вечный огонь. М., 1976. С. 404.

39. Закуренков Н.К. 32-я гвардейская. М., 1978. С. 79.

40. Салтыков Н.Д. Указ. соч. С. 210.

41. Провалов К.И. Указ. соч. С. 305.

42. Василевский А.М. Дело всей жизни. С. 413.

43. Там же.

44. Карпов В. Полководец. С. 362. И.Е. Петров был понижен в звании до генерал-полковника и назначен командующим 33-й армией. Был освобожден от командования Черноморским флотом и вице-адмирал Л.А. Владимирский.

45. Салтыков Н.Д. Указ. соч. С. 221.