Мобилизация и перевод хозяйства на военное положение

22 июня 1941 г. в 3 час. 15 мин. немецко-фашистская авиация совершила налет на Севастополь, сбросила мины в бухту, одна из которых взорвалась на отмели у Приморского бульвара, другая — в городе, на перекрестке улицы Щербака и Подгорной. К вечеру на выходе из Севастопольской бухты подорвался на мине буксир СП-12.

Налет не застал врасплох командование Черноморским флотом. В начале июня на учения Черноморского флота совместно с войсками Одесского военного округа прибыл заместитель наркома ВМФ адмирал И.С. Исаков. Он собрал старших командиров флота, проинформировал о возможном нападении Германии и передал приказ наркома оружие держать в боевой готовности: в случае изменения обстановки на его применение будет дан сигнал. 14 июня во время учения было опубликовано сообщение ТАСС, опровергавшее слухи о возможности войны с Германией. Представитель Главного управления политической пропаганды ВМФ бригадный комиссар И.И. Азаров на основании указаний начальника управления И.В. Рогова объяснил личному составу крейсера «Красный Кавказ», что сообщение чисто дипломатическое, а дело военных — быть всегда начеку. 19 июня нарком Н.Г. Кузнецов приказал всем флотам перейти на готовность № 2. В штабе флота было установлено ночное дежурство поочередно начальника оперативного отдела, заместителя начальника штаба и начальника штаба. В ночь с 21 на 22 июня дежурил начальник штаба контр-адмирал И.Д. Елисеев¹. Накануне, не проведя разбора маневрам, внезапно уехал в Москву заместитель наркома ВМФ адмирал Исаков. Корабли флота после учения возвратились в Севастополь и остались в повышенной боевой готовности (№ 2). Хотя часть личного состава была уволена на берег, но корабли были затемнены, запасы пополнены и часть оружия приведена в готовность к немедленному открытию огня.

В 23 час. 50 мин. народный комиссар Военно-Морского Флота Н.Г. Кузнецов по распоряжению наркома обороны СССР С.К. Тимошенко передал приказание всем флотам и флотилиям перейти на оперативную готовность № 1 в связи с возможным нападением Германии. Сразу же после этого нарком позвонил в Севастополь и предупредил И.Д. Елисеева о посланной телеграмме. Последняя легла на стол начальника штаба в 1 час 03 мин. 22 июня. Готовность № 1 была объявлена по флоту в 1 час 15 мин. 22 июня 1941 г.², т. е. за два часа до налета вражеской авиации.

Перевод флота на готовность № 1 предусматривался или скрытно при помощи оповестителей, или открыто при помощи объявления тревоги, в том числе гудками кораблей и судоремонтного завода. Вначале командный состав оповещали при помощи посыльных. Начальник Дома флота в Севастополе, например, подходил к сидевшим командирам, и те поднимались и покидали сад. Затем И.Д. Елисееву показалось этого недостаточно и была объявлена «базовая тревога» — по всей главной базе флота.

По сигналу город погрузился в темноту, личный состав поспешил на корабли и в части, органы тыла начали подачу на корабли топлива и других видов снабжения.

В 2 час. 30 мин. 22 июня первый секретарь Севастопольского горкома партии Б.А. Борисов, получив информацию от командующего флотом об ожидающемся нападении, собрал бюро горкома на заседание. Было решено привести в готовность МПВО, вызвать на предприятия всех руководителей и коммунистов, обеспечить в городе порядок. Обо всем этом было доложено в Симферополь секретарю обкома партии В.С. Булатову.

Около трех часов служба ВНОС доложила о появлении неизвестных самолетов. В 3 час 13 мин. оперативный дежурный по флоту капитан 2-го ранга Н.Т. Рыбалко с ведома командования приказал открыть огонь по самолетам (по свидетельству И. д. Елисеева, он приказал открыть огонь в 3 час. 07 мин.). Таким образом, налет вражеской авиации не был столь внезапным, хотя многие, в том числе и старшие командиры, считали, что это учебная зенитная стрельба³.

Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф.С. Октябрьский немедленно доложил в Москву Н.Г. Кузнецову, который, в свою очередь, доложил об этом С.К. Тимошенко и в канцелярию И.В. Сталина. Это был первый доклад руководству государства о вероломном нападении Германии на СССР⁴. Сразу же из НКО и НКВД в Севастополь позвонили, чтобы уточнить о налете.

Нападение фашистской Германии на Советский Союз в морально-психологическом плане явилось неожиданным для всех советских людей, начиная от И.В. Сталина и кончая рядовым гражданином в любом удаленном районе. Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов свидетельствует: «...хотя всем ходом событий я в какой-то степени морально был подготовлен к возможному нападению фашистской Германии на нашу Родину, это известие ошеломило меня»⁵. Еще более неожиданным нападение оказалось для первого секретаря Крымского обкома ВКП(б) В.С. Булатова. Ему позвонил Ф.С. Октябрьский и сообщил, что бомбят Севастополь.

— Как бомбят?! Кто бомбит и почему бомбит?

— Почему и кто — узнаем после, а сейчас ставлю тебя в известность, прими соответствующие меры⁶.

Секретарь Севастопольского горкома ВКП(б) Б.А. Борисов вспоминает, что во время налета авиации непрерывно звонили телефоны; некоторые не хотели верить, что это война, а не учебная тревога. «Почему такая стрельба? Из Симферополя и Евпатории запрашивают, что делается в Севастополе, почему над городом зарево, стрельба»⁷.

Уже шла война, но партийные, советские и, к сожалению, некоторые военные деятели боялись произнести слово «война». Когда Борисов спросил командующего флотом: «Это война?», Ф.С. Октябрьский ответил: «Нападение». В свою очередь, Борисов стал так отвечать всем остальным⁸.

Партия стала во главе народа, готового к отпору врагу. Уже в 4 часа 22 июня состоялось заседание бюро Крымского обкома ВКП(б), оно наметило некоторые срочные мероприятия и направило своих представителей в города и районы Крыма⁹.

Во второй половине дня. после выступления по радио заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров В.М. Молотова и объявления указов Президиума Верховного Совета СССР о введении военного положения и мобилизации военнообязанных, Крымский областной комитет партии телеграфировал горкомам и райкомам партии о введении военного положения в Крыму. «...Приведите в боевую готовность партаппарат, все средства воздушной обороны. Поднимите отряды самообороны, мобилизуйте для них автомашины, вооружите боевым оружием, организуйте сеть постов наблюдения за самолетами и парашютными десантами, усильте охрану предприятий, важнейших объектов. На ответственные места поставьте коммунистов. Усильте ход важнейших работ предприятий, совхозов, колхозов»¹⁰.

С получением первых сообщений о начале войны повсеместно состоялись митинги и собрания. Трудящиеся обсуждали формы возможной помощи фронту, а также способы безусловного выполнения народнохозяйственных планов.

Большое волнение в первые дни войны проявляли курортники, среди которых было свыше 10 тыс. человек, подлежащих мобилизации, а также значительное число военнослужащих, в том числе старших и высших командиров. Все требовали, и некоторые весьма возбужденно, немедленной отправки их к местам жительства и службы. Но транспорт был занят мобилизационными перевозками, и эвакуация курортников длилась целую неделю. Это оказалось важной проблемой Совнаркома республики.

Еще до объявления мобилизации призывных возрастов Одесского военного округа, куда входила и Крымская АССР, у военкоматов, особенно городских, выстроились очереди желающих вступить в вооруженные силы и стать на защиту Родины. Это был патриотический порыв граждан, искреннее предложение командованию своих услуг, самой жизни для решения возникших военных задач. Все горкомы и райкомы проведение военной мобилизации считали первоочередной задачей и для ее обеспечения выработали и утвердили необходимые мероприятия. Мобилизация проводилась ускоренно, и многие предприятия вследствие этого оставались на некоторое время без нужных кадров и транспортных средств. Потребовалось вмешательство бюро обкома ВКП(б) в работу военкоматов, чтобы строже регламентировать изъятие призывников и транспорта с производств, не допускать произвольного разбронирования кадров.

К 4 июля мобилизация первой очереди личного состава в республике была завершена¹¹. Было призвано около 10 тыс. коммунистов, или более трети состава областной партийной организации¹². Из 153 тыс. трудоспособных колхозников было мобилизовано 43 тыс., или около 30%¹³. Не было случаев уклонения от явки на призывные пункты или самовольных уходов. Все свидетельствовало об организованности населения, его патриотизме и высоком политико-моральном подъеме.

Массовый уход мужчин в Красную Армию поставил новые задачи — учет и перераспределение рабочей силы, привлечение на предприятия женщин, подростков и других групп населения, организацию их обучения по профессиям. По решению бюро обкома партии от 5 июля 1941 г. при городских и районных Советах были образованы специальные кадровые комиссии. Одновременно при исполкомах местных Советов были образованы комиссии, которые решали вопросы о назначении пособий семьям военнослужащих.

24 июня 1941 г. Совнарком СССР принял постановление «Об охране предприятий и учреждений и создании истребительных батальонов» для борьбы с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе. Организация истребительных батальонов, вооружение, обучение и руководство боевой деятельностью были возложены на управление НКВД районов. В батальоны включались проверенные, надежные люди из числа партийного, комсомольского и советского актива¹⁴.

Во всех районах Крыма были созданы истребительные батальоны (всего 33). По штату батальон должен был иметь 205 человек в составе двух стрелковых рот или кавалерийских эскадронов. Например, 17-й истребительный батальон Старокрымского района обеспечивал город, 11 сельсоветов, 34 колхоза, где проживало до войны около 21 тыс. человек. Батальон имел стрелковую роту, кавалерийский эскадрон и взвод связи, т. е. общевойсковую организацию.

В Кировском районе был создан 22-й истребительный батальон в составе двух стрелковых рот и взвода связи. Он имел на вооружении 220 винтовок старых образцов, ручной пулемет, 3 пистолета ТТ, 100 гранат, 5 автомашин. Штаб батальона находился во Владиславовке¹⁵.

Основной задачей истребительных батальонов считалась борьба с воздушными, а также морскими десантами врага. В оперативном отношении при борьбе с десантами они подчинялись командирам соединений Красной Армии по территориальному расположению. В конце августа личный состав батальонов с казарменного положения был переведен на квартирное и снят с централизованного довольствия¹⁶.

Не дожидаясь указаний сверху, местные органы власти организовали ускоренную подготовку населения к противовоздушной обороне (МПВО) и противохимической защите (ПХЗ). Все это соответствовало существовавшим взглядам на организацию обороны, согласно которым собирались отражать первые удары с воздуха. Это также соответствовало неясности обстановки первых дней войны, большинство было уверено в благоприятном исходе приграничного сражения. Когда 2 июля 1941 г. было опубликовано постановление правительства о всеобщей обязательной подготовке населения к ПВО и ПХЗ, в Крыму уже шла такая подготовка.

Патриотический порыв населения был очень высок. Все постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР воспринимались народом с большим подъемом. В разных местах Крыма население оказывало различную помощь фронту, возросла производительность труда, налаживалось военное производство. Некоторое беспокойство вызывало сокращение числа руководящих работников — председателей колхозов, директоров и главных инженеров предприятий, секретарей райкомов ВКП(б) и др., ушедших добровольно и по мобилизации в ряды Красной Армии. С первых дней ушли более половины председателей колхозов, 3370 трактористов из 4300, большая часть счетоводов и др. Прошло значительное время, пока всем была подобрана достойная замена. В целом мобилизация военнообязанных прошла организованно, при высокой активности населения, выразившейся в добровольной явке на призывные пункты не только военнообязанных, но и запасников второй и третьей очереди. Еще до оглашения указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня «О режиме рабочего времени рабочих и служащих в военное время» многие коллективы решили работать по одиннадцати часов в сутки вместо восьми. В сентябре около 8 тыс. рабочих предприятий Крыма перевыполнили нормы в два раза и более¹⁷.

7 июля 1941 г. Наркомздрав СССР издал приказ о массовой подготовке медицинских сестер и санитарных дружинниц. Около 2 тыс. девушек, в основном комсомолок, окончили в Крыму курсы медицинских сестер и были направлены на фронт. Здравницы Крыма превращались в госпитали, где почти 6 тыс. комсомольцев помогали ухаживать за ранеными и больными.

Всенародный характер принял осенью сбор теплых вещей для фронта. Шапки, фуфайки, полушубки, валенки, кожаные сапоги, теплое белье — каждый гражданин стремился хоть чем-нибудь оказать помощь фронту.

В Евпатории мелкие предприятия и отдельные домохозяйки, организовавшись в промартели, вызвались шить солдатское белье, чинить теплые вещи для фронта. На трикотажной фабрике организовали швейный и вязальный цеха для изготовления теплых вещей.

На промышленных предприятиях к станку встали многие женщины. Секретарь Фрайдорфского РК ВКП(б) Лоскутников писал: «Женщины показывают образцы работы по уборке поздних культур, а также на севе, где трактористы — в основном девушки-курсантки»¹⁸.

В то лето в Крыму вырос хороший урожай. Студенты Крымского сельскохозяйственного института имени М.И. Калинина 24 июня на общем собрании решили принять участие в уборке урожая всем составом. Одновременно во всех школах состоялись комсомольские и пионерские собрания, на которых школьники решили принять участие в уборочных работах. Уборку урожая колхозники и рабочие Крыма закончили организованнее и лучше, чем в предвоенные годы. Почти половину всего хлеба — 270 тыс. т успели вывезти в центральные районы страны. Более половины осталось в Крыму. Плановые поставки хлеба государству были выполнены.

Усилия местных партийных и советских органов с самого начала войны были направлены на обеспечение мобилизации, подготовку населения к защите от возможного нападения, в первую очередь с воздуха, охрану предприятий, оборону городов, помощь войскам Крыма и Черноморскому флоту в обороне территории всего полуострова. Одновременно население автономной республики готовилось к борьбе с врагом в условиях оккупации. В одно и то же время формировались народное ополчение, истребительные батальоны и партизанские отряды.

Директива СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. партийным и советским организациям прифронтовых областей и особенно выступление по радио 3 июля Председателя Государственного Комитета Обороны И.В. Сталина известили, что наше Отечество в смертельной опасности, и определили основную программу действий по отпору фашистской Германии под лозунгом: «Все для фронта! Все для Победы!».

Этими документами партия ориентировала советский народ на длительную войну, связанную с потерей части территории.

Чтобы ликвидировать нависшую над Родиной опасность и разгромить врага, требовалось перестроить всю жизнь и работу на военный лад, все подчинить интересам фронта. «Мы должны укрепить тыл Красной Армии, подчинив интересам этого дела всю свою работу, обеспечить усиленную работу всех предприятий, производить больше винтовок, пулеметов, орудий, патронов, снарядов, самолетов, организовать охрану заводов, электростанций, телефонной и телеграфной связи, наладить местную противовоздушную оборону», — говорил И.В. Сталин в речи 3 июля 1941 г.¹⁹ При вынужденном отходе Красной Армии предлагалось угонять подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни килограмма хлеба, ни литра горючего. В занятых врагом районах рекомендовалось организовывать партизанские отряды и диверсионные группы, создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников.

Два первых месяца войны перевод предприятий Крыма на выпуск военной продукции шел сравнительно медленно; все согласовывалось с Госпланом и общесоюзными наркоматами. Только 28 августа 1941 г. обком ВКП(б) обязал Крымпромсовет, завод им. Войкова, Камыш-Бурунский комбинат, Наркомместпром организовать производство гранат, мин, бутылок с горючей смесью и других простейших средств борьбы и спустил предприятиям конкретный план на сентябрь и октябрь 1941 г.²⁰

При обкоме была создана военно-промышленная комиссия, возглавляемая секретарем обкома по промышленности (Березкиным, затем Л.Е. Спектором), которая помогла наладить производство минометов в Севастополе, Керчи и Симферополе. До ноября включительно сделали 2 тыс. ротных (50-мм) минометов и 70 тыс. мин; свыше 800 батальонных (82-мм) минометов и 60 тыс. мин. Было изготовлено также 40 тыс. противотанковых гранат, 300 тыс. ручных гранат, 50 тыс. противотанковых мин и 150 тыс. противопехотных. В Керчи наладили производство зажигательной смеси.

Трудящиеся Крыма сделали семь бронепоездов: 1 («Железняков») — в Севастополе, 2 — в депо Симферополя, 3 — в Керчи на заводе им. Войкова и 1 — в Камыш-Буруне.

Из Мелитополя в Крым вывезли механические мастерские, которые перешли на ремонт легких танков. В период боев 78 танков были восстановлены на заводе им. Войкова. За десять дней до оставления Симферополя часть станков с ремонтных заводов была перевезена в Севастополь, что позволило затем организовать там спецкомбинат²¹.

После окончания уборки урожая к концу июля, у совхозов и колхозов для нужд армии дополнительно были взяты трактора, автомобили, лошади. Значительное число колхозников было привлечено к строительству оборонительных сооружений. Чтобы подготовить новые кадры механизаторов, с одобрения обкома партии были организованы краткосрочные курсы, на которых к сентябрю прошли подготовку около 1500 женщин. Комсомольские организации около 850 девушек направили на курсы трактористок.

В ответ на призыв ЦК ВКП(б) развернуть всенародную борьбу против немецко-фашистских захватчиков по всей стране создавались различные добровольческие формирования. Формирования проводились на производстве, без отрыва от работы. Организация не всегда была обоснованной: здесь были и отряды народного ополчения, и истребительные батальоны, коммунистические отряды, группы самозащиты, противопожарные взводы и группы. Всего в них вошло свыше 166 тыс. человек²². Командование отрядами народного ополчения было возложено на героя гражданской войны, широко известного в Крыму А.В. Мокроусова и его заместителя по политической части, заведующего военным отделом обкома П.М. Крупина. При этом истребительные отряды подчинялись органам НКВД, коммунистические отряды — райкомам и обкому ВКП(б).

Что представляли собой добровольческие формирования народного ополчения, видно из донесения секретаря Крымского обкома ВКП(б) В.С. Булатова в Центральный Комитет партии от 3 августа 1941 г.

«...Организация полков и подразделений, а также подбор командного и политического состава в основном закончены по большинству районов Крыма... Явка ополченцев на занятия хотя и повысилась за последнее время, однако не поднялась выше 75% по отношению к списочному составу. Это объясняется главным образом занятостью многих бойцов на производстве по выполнению спецзаданий. ...В городских парторганизациях созданы коммунистические батальоны, а кое-где и полки, составленные из лучших ополченцев-коммунистов (на 70—75%) и комсомольского актива. Эти отряды специального назначения готовятся усиленным образом, занимаясь почти ежедневно по 4 часа...»²³

11 сентября бюро обкома партии приняло решение коммунистические отряды расформировать и их личный состав влить в дивизии народного ополчения, которые начали формировать. 1, 2-я и 3-я Крымские стрелковые дивизии дислоцировались соответственно в Феодосии, Евпатории и Симферополе. 4-я Крымская дивизия формировалась в районе Судак — Балаклава, т. е. по южному берегу Крыма. В ее состав, кроме 3 тыс. добровольцев-ополченцев, влилось некоторое количество пограничников²⁴.

Первоначально крымские дивизии существовали лишь в рамках формальной организации; подразделения вместе собирались лишь после работы, были слабо вооружены и в тактическом отношении не сколочены. Наиболее боеспособной считалась 1-я Крымская дивизия, командиром которой являлся полковник М.М. Шаповалов. 2-я и 3-я Крымские дивизии командованием первоначально оценивались как небоеспособные. 4-я Крымская считалась более подготовленной. Первоначально командовал ею комбриг Киселев. Позже крымские дивизии народного ополчения были переформированы в стрелковые дивизии и получили соответственно номера: 320, 321, 172-я и 184-я²⁵.

За счет частей народного ополчения в конце августа были сформированы для созданной в Крыму 51-й армии мотополк, автобатальон и авторота, 3 рабочих и 2 строительных батальона по 435 человек каждый, 5 самокатных батальонов по 200 человек, рота мотоциклистов²⁶.

Поскольку крымские дивизии считались не очень боеспособными, личный состав из них часто передавался на пополнение других дивизий 51-й армии. Так, 28 сентября 1941 г. из этих дивизий 1500 человек были переданы на пополнение 156-й и 157-й стрелковых дивизий.

Директива СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня определила программу действий народа на весь период до достижения победы. Но какую часть территории Красная Армия вынуждена будет временно оставить врагу, никто знать не мог, поэтому местные партийные, советские и хозяйственные органы оказывались в затруднительном положении. Они в случае опасности должны были успеть эвакуировать все ценное имущество и максимум населения и уничтожить все, что невозможно вывезти. С эвакуацией нельзя было опоздать, и в то же время заблаговременная подготовка к оставлению территории, эвакуация предприятий и народного добра неминуемо отрицательно сказывались бы на производстве, настроении населения и его боевом духе.

В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 27 июня 1941 г. время эвакуации людей и материальных ценностей должно было устанавливаться Советом по эвакуации или военными советами фронтов, а осуществление вывоза возлагалось на местные органы власти. Размещение всего вывозимого должно было производиться по указанию Совета по эвакуации и совнаркомов союзных республик²⁷.

30 июня 1941 г. все обкомы ВКП(б) приняли постановления о мерах по выполнению директивы СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня. Командование Юго-Западного фронта предусматривало эвакуацию по линии р. Днепр²⁸. Восточные области (Поволжье, Урал и др.) решали вопрос о подготовке к приему эвакуированных. В более сложном положении оказались области, расположенные восточнее Днепра и западнее Дона, которые были объявлены на военном положении. Их руководители должны были готовить свое население, хозяйство и территорию к упорной обороне и в случае необходимости к своевременному оставлению и эвакуации.

Бои шли еще далеко на Правобережной Украине, когда Крымский обком 4 июля провел совещание секретарей райкомов, на котором были обсуждены мероприятия на случай угрозы вторжения фашистских войск, включая эвакуацию и организацию партизанского движения. Областной комитет партии направил письмо в горкомы и райкомы, в котором развивал положение директивы СНК СССР и ЦК ВКП(б) о борьбе на оккупированных территориях. Партийные и советские работники должны были покидать оставляемые города и селения последними, вместе с воинскими частями²⁹.

Во всех районах развернулась работа по подготовке эвакуации, отбору кадров для подпольной борьбы и в партизанские отряды. Руководство республики, таким образом, готовило население к возможному оставлению Крыма и одновременно к его защите, к отстаиванию каждой пяди земли до последней капли крови.

Между тем соседняя союзная республика — Украина в соответствии с решением Совета по эвакуации и ЦК КП(б) Украины с 11 августа начала эвакуацию крупного рогатого скота и молодняка лошадей, а с 29 августа на основании приказа командующего войсками Юго-Западного фронта — эвакуацию промышленных предприятий и ценностей с территории Левобережной Украины и Донбасса. 8 сентября 1941 г. Запорожская область начала переселение колхозов, в том числе из приграничных с Крымом Сивашского, Генического, Осипенковского и других районов. Переселение колхозов предполагалось закончить к 15 сентября³⁰.

В этих условиях Крымский обком партии принимал меры к частичной эвакуации и в то же время готовил население республики к борьбе. Анализ документов и обстановки того периода дает основание заключить, что население ориентировалось на эвакуацию или в случае необходимости предстоящую борьбу с оккупантами. Разное по национальному и социальному составу население Крыма — кто с горечью, кто более равнодушно — готовилось встретить удар судьбы. Абсолютное большинство населения страшилось оккупации. Многие искали связи с партизанскими формированиями, чтобы вести активную борьбу с захватчиками.

Эвакуация населения Крыма началась в июле, когда бои шли еще на Правобережной Украине. Когда противник вошел в район Николаев — Херсон, по решению Совета по эвакуации начали вывозить промышленные предприятия. Были эвакуированы Керченский металлургический завод им. Войкова; из Симферополя 4 консервных завода — в Узбекистан, кожевенный завод — в Кустанай, судоремонтные заводы из Керчи — в Красноводск и из Севастополя — в Туапсе. Эти предприятия, а также сельскохозяйственный и медицинский институты сохранили свои коллективы и успешно выпускали продукцию на новом месте.

26 августа Совет по эвакуации разрешил Совнаркому Крымской АССР организовать в Симферополе эвакопункт 1-го класса и в городах Севастополе, Керчи, Евпатории, Феодосии и Джанкое — эвакопункты 2-го класса; были назначены начальники этих пунктов³¹.

Из постановления Совета по эвакуации от 19 августа следует, что предполагалось вывезти из Крыма 85 тыс. рабочих и служащих вместе с их семьями. НКПС обязался перевезти 35 тыс. человек по железной дороге, и 50 тыс. должны были отправиться морским транспортом³².

Своевременными решительными мерами обкома ВКП(б) удалось эвакуировать из Крыма около 700 тыс. голов скота, из которых 240 тыс. — на Кубань и Кавказ и остальное через Перекоп и Чонгар — в сторону Мариуполя и Сталино (Донецка). К сожалению, говорил В.С. Булатов, не удалось вывезти трактора. Около 4 тыс. их было собрано в Керчи, но вывезти не успели³³.

27 октября противник прорвал Ишуньские позиции и вышел на степные просторы полуострова. На территории Крыма было введено осадное положение. 29 октября бюро обкома приняло последнее решение об эвакуации. На другой день все правительственные учреждения надлежало отправить в Керчь. Часть актива советских и партийных органов, а также население Симферополя эвакуировалось в Алушту, куда завозилось 200 т муки из Феодосии и другие товары³⁴. Можно предполагать, что секретарь обкома В.С. Булатов и другие руководители республики надеялись на продолжительную защиту горной части Крыма.

Осенью 1941 г. из Крыма было вывезено (в организованном порядке) более 225 тыс. человек населения, в том числе до 26 тыс. из Севастополя. С ноября 1941 по июль 1942 г., т. е. в период блокады, из Севастополя дополнительно было эвакуировано 58 тыс. гражданского населения. И, наконец, во время второй эвакуации с Керченского полуострова, в мае 1942 г., было переправлено на Таманский полуостров около 12 тыс. человек гражданского населения³⁵. Всего из Крыма было эвакуировано около 800 тыс. человек гражданского населения.

Большинство эвакуированных из Крыма были размещены в Краснодарском и Ставропольском краях, в республиках Закавказья и Средней Азии. Лишь незначительная часть попала в приуральские области РСФСР.

Уполномоченные Крымской автономной республики были командированы в эти регионы для оказания эвакуированному населению помощи в трудоустройстве и материальном обеспечении.

Интересно посмотреть на динамику численности коммунистов Крымской областной партийной организации в критический момент оставления врагу территории республики. В день эвакуации обкома ВКП(б) из Симферополя (31 октября 1941 г.) на учете состояло 20 002 члена и кандидата ВКП(б). Из них ушли в партизанские отряды 940 человек (около 5%); мобилизовано во флот и Приморскую армию из Севастополя 500 человек; 1000 коммунистов были мобилизованы в армию в конце сентября, учетные карточки на них еще оставались в областной организации (7,5%). Эвакуировано вместе с предприятиями 716 коммунистов; погибло во время эвакуации из Ялты на транспорте «Армения» в числе 3 тыс. граждан 262 коммуниста и при переходе из Керчи на транспорте «Рот фронт» до 1000 коммунистов (свыше 5%). Эвакуировалось самостоятельно одиночным порядком до 7 тыс. (35%) членов и кандидатов ВКП(б). Примерно 3 тыс. (15%) коммунистов не успели эвакуироваться по различным причинам и оставались на оккупированной территории. Около 500 коммунистов работали в Севастопольской городской партийной организации, большинство из которых оставались там в течение всей обороны.

Остальные свыше 5 тыс. человек (25%) погибли, пропали без вести, эвакуировались самостоятельно неучтенными путями, о которых обком сведениями не располагал. В это критическое время некоторые не выдержали суровых испытаний³⁶.

В то тяжелое для Крыма время от всех граждан требовалось величайшее мужество и ответственность. Этому была подчинена агитационно-массовая работа. Она была направлена на всемерное укрепление Красной Армии, безусловное удержание Крыма и одновременно на эвакуацию и борьбу с оккупантами.

В информации в ЦК ВКП(б) о работе колхозов и совхозов от 10 сентября 1941 г. обком партии доносил: «Днями Крым приступает к севу. Решение обкома партии о проведении осеннего сева подняло боевой дух не только трудящихся деревни, но и городов и бойцов воинских частей, расположенных в Крыму, укрепило политико-моральное состояние»³⁷. Но когда из Крыма по железной дороге на северо-восток страны и через Керченский пролив на Северный Кавказ пошли эшелоны с эвакуированными, пропаганда имела целью перестроить сознание людей на борьбу с оккупантами, на поддержку партизанского движения.

Это был тяжелый период в морально-психологическом состоянии Красной Армии и всего советского народа.

Неудача, постигшая Красную Армию в первые дни войны, неприятно удивила и огорчила, но не обескуражила советских людей. Каждый знал: чтобы оправиться от внезапного нападения и поражения в приграничном сражении, нужно время. Но когда и где удастся остановить противника? На московском направлении в разгаре было Смоленское сражение, где войска пытались остановить главную группировку вермахта, рвавшуюся к нашей столице. На северо-западном направлении советские войска контратаковали и пытались остановить врага на подступах к Ленинграду. На юге шли бои за Одессу и Киев. В бой вступали вновь сформированные соединения, как правило, не до конца вооруженные и еще слабо обученные. На стойкость войск оказало влияние и выступление по радио Председателя Государственного Комитета Обороны 3 июля: «Красная Армия, Красный Флот и все граждане Советского Союза должны отстаивать каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за наши города и села, проявлять смелость, инициативу и сметку, свойственные нашему народу».

Чтобы укрепить еще более моральный дух войск, поднять их стойкость и самоотверженность, 16 августа во все фронты и армии были посланы указания по усилению воспитательной работы, «чтобы даже отдельные бойцы не потеряли перспектив борьбы и веру в победу»³⁸. Одновременно требовалось поднять дисциплину в бою, бороться с паникерами, не допускать оставления позиций без приказа. В то же время Президиум Верховного Совета СССР 18 августа дал право присвоения воинских званий до майора, батальонного комиссара военным советам фронтов. 19 августа Центральный Комитет ВКП (б) разрешил принимать в партию особо отличившихся в боях с врагом при рекомендации трех членов партии с годичным партийным стажем.

Все это имело важное значение в повышении боеспособности войск.

Примечания

1. ЦВМЛ. Ф. 10. Д. 40329. Л. 2.

2. Там же. Л. 3.

3. Воен.-ист. журн. 1963. Д. 6. С. 66.

4. Кузнецов Н.Г. Накануне. М., 1966. С. 336, 337.

5. Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. М., 1976. С. 7.

6. Научный архив Института истории СССР АН СССР. Ф. 2. Р. III. Оп. 11. Д. 46. Л. 1. Воспоминания Ф.С. Октябрьского. (Далее: НА ИИ АН СССР).

7. Борисов Б.А. Школа жизни. М., 1971. С. 106.

8. Там же. С. 104.

9. Крым в Великой Отечественной войне Советского Союза, 1941—1945. Симферополь, 1963. С. 25.

10. Крым в период Великой Отечественной войны, 1941—1945: Сб. документов и материалов. Симферополь, 1973. С. 19.

11. Крым в Великой Отечественной войне. С. 34.

12. Там же. С. 4. На 1 сентября парторганизации Крыма имели 17 154 члена ВКП(б) и 5152 кандидата в члены партии. См.: Крым в период Великой Отечественной войны. С. 55.

13. Там же. С. 57.

14. Великая Отечественная война, 1941—1945: Энциклопедия. М., 1985. С. 310.

15. ЦАМО. Ф. 1632. Оп. 101389. Д. 3. Л. 8, 21.

16. Там же. Л. 8, 21.

17. Крым в Великой Отечественной войне. С. 29.

18. Там же. С. 61.

19. Сталин И. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1946. С. 14, 15.

20. Крым в период Великой Отечественной войны. С. 54.

21. НА ИИ АН СССР. Ф. 2. Р. III. Оп. 11. Д. 46. Л. 1, 2.

22. Крым в Великой Отечественной войне. С. 36.

23. Крым в период Великой Отечественной войны. С. 48, 49.

24. ЦАМО. Ф. 407. Оп. 9837. Д. 2. Л. 5, 9.

25. ЦАМО. Ф. 406. Оп. 9835. Д. 1, Л. 37.

26. ЦАМО. Ф. 406. Оп. 9837. Д. 2. Л. 9.

27. Великая Отечественная война, 1941—1945: Энциклопедия. С. 801.

28. Советская Украина в годы Великой Отечественной войны, 1941—1945: Документы и материалы. Киев, 1980. Т. 1. С. 268.

29. Крым в Великой Отечественной войне. С. 40.

30. НА ИИ АН СССР. Ф. 2. Р. III. Оп. 11. Д. 46. Л. 1 об., 2.

31. ЦГАНХ СССР. Ф. 1884. Оп. 31. Д. 2981. Л. 153.

32. Там же. Д. 3023. Л. 268.

33. НА ИИ АН СССР. Ф. 2. Р. III. Оп. 11. Д. 46. Л. 2. Стенограмма выступления В.С. Булатова.

34. Крым в период Великой Отечественной войны. С. 63.

35. Там же. С. 66.

36. Там же. С. 64, 65.

37. Там же. С. 57.

38. ЦАМО. Ф. 209. Он. 1184. Д. 1. Л. 3.