Четвертое «турецкое письмо» Бусбека и крымские готы

Интересующие нас сведения о крымских готах и их языке находятся в «четвертом турецком письме» Бусбека. Оно описывает события, случившиеся с дипломатом в период между 1 июня 1560 и концом августа 1562 года. По всей видимости, текст письма был создан и подготовлен Бусбеком для публикации значительно позднее, между 1580 и 1589 годами¹. Написанное на элегантной академической латыни послание содержит преимущественно этнографические наблюдения Бусбека и включает уже упомянутое выше описание его встречи с крымским готом и греком. Чрезвычайно важно отметить, что встреча Бусбека с визитерами из Крыма не была случайностью: как отмечает сам автор, ему «уже давно хотелось видеть кого-нибудь из этого народа, и, если возможно, узнать что-нибудь, что было бы записано на их языке». В том, что Бусбек не мог найти письменных памятников крымских готов, нет ничего удивительного: крымско-готский был бесписьменным языком. Примечательно другое: дипломат, видимо, уже давно слышал от кого-то (или читал) о существовании крымских готов, говорящих на родном для них языке.

Портрет Александры «Роксоланы» Лисовской (Хюррем-Султан) кисти неизвестного автора XVIII века. Именно из заметок Ожье де Бусбека мы узнаем подробности о жизни Роксоланы

Проанализируем, что же именно рассказывает нам Бусбек о своей встрече. Текст источника приводится в переводе Н.А. Ганиной, сверенном нами с латинским текстом оригинала^*:

Не могу обойти здесь молчанием то, что я узнал о народе, который и теперь еще обитает в Крыму^** и о котором я часто слышал, что он речью, обычаями, и даже самыми чертами лица и телосложением выказывает германское происхождение. Поэтому мне уже давно хотелось видеть кого-нибудь из этого народа, и, если возможно, узнать что-нибудь, что было бы записано на их языке, но [я] не мог этого исполнить. Однако некий случай сколько-то удовлетворил мое желание. Ибо приехали сюда посланцы оттуда, которые принесли правителю [султану — Н.Г.] неизвестные мне жалобы от имени своего народа, а мои переводчики их повстречали, и помня, что я им наказывал на такой случай, привели их ко мне на обед. Один из них был выше ростом, всем своим видом являвший некую врожденную простоту, так что казался фламандцем или батавом [голландцем, нидерландцем. — Н.Г.]; другой был пониже, более плотного телосложения, смуглый, по происхождению и речи — грек, но такой, который ввиду частой торговли приобрел немалое знание их языка. Первый же из-за соседства и частого общения с греками так впитал их речь, что забыл свою родную. Будучи вопрошен о природе и нравах того народа, отвечал он [т. е. грек — М.К.] сообразно. По его словам, это воинственный народ, который и сегодня обитает во многих деревнях, из которых царек татар^***, когда он готовится к войне, набирает восемьсот пехотинцев с огнестрельным оружием^****, составляющих оплот его войск; главные их города называются: один — Манкуп, другой — Сциварин^5*. К тому много о татарах и их варварстве; хотя он и вспоминал, что некоторые из них обнаруживали немалую мудрость. Они [т. е. мудрые татары — М.К.], будучи спрошены о самых серьезных вещах, отвечают кратко и по сути. Потому справедливо говорят турки, что у прочих народов мудрость записана в книгах, а татары свои книги съели и мудрость у них в груди, откуда они ее извлекают, когда нужно, и словно божественные прорицания изливают. При этом в обычаях своих они чрезвычайно нечисты: если к столу подают какую-нибудь похлебку, никто не просит ложек, но просто черпает похлебку пригоршней. Они ели мясо убитых лошадей, не приготовляя его на огне, кладя куски его под конское седло, и когда те согревались от тепла лошади, вкушали их подобно прекрасно приготовленному блюду. Царек этого народа ест на серебряном столе, а в качестве первого и последнего блюда подают голову коня, подобно тому, как у нас первая и последняя честь принадлежит сливочному маслу. Теперь я запишу немногие из тех многих германских слов, которые он сообщил. Ибо там было столь же много слов, совершенно отличных по форме от наших, что зависело либо от природы их языка, либо от того, что память изменяла ему [информанту — Н.Г.] и он заменял чужие слова своими. При этом все сообщаемое он предварял артиклем «tho» или «the». Слова, мало отличающиеся от наших, были такими:

Broe. Хлеб.
Plut. Кровь.
Stul. Сиденье.
Hus. Дом.
Tag. День.
Oeghene. Глаза.
Bars. Борода.
Handa. Рука.
VVingart. Виноград.
Reghen. Дождь.
Bruder. Брат.
Schuuester. Сестра.
Alt. Старый.
VVintch. Ветер.
Siluir. Серебро.
Goltz. Золото.
Kor. Пшеница.
Salt. Соль.
Fisct. Рыба.
Hoef. Голова.
Thurn. Дверь, ворота.
Stein. Звезда.
Sune. Солнце.
Mine. Луна.
Boga. Лук (оружие).
Miera. Муравей.
Rinck или Ringo. Кольцо.
Brunna. Источник, ключ.
VVaghen. Повозка.
Apel. Яблоко.
Schieten. Стрелять.
Schlipen. Спать.
Kommen. Приходить.
Singhen. Петь.
Lachen. Смеяться.
Eriten. Плакать.
Geen. Идти.
Breen. Жарить.
Schuualth. Смерть.

«Knauen tag» было у него «Добрый день»: «Knauen» называл он «хорошим, добрым», и употреблял многие другие слова, с нашим языком не вполне совпадающие, как то:

Iel. Жизнь или здоровье.
Ieltsch. Живой или здоровый.
Iel vburt. Да будет здраво.
Marzus. Свадьба.
Schuos. Невеста.
Statz. Земля.
Ada. Яйцо.
Ano. Курица.
Telich. Глупый.
Stap. Коза.
Gadeltha. Красивое.
Atochta. Плохое.
Wichtgata. Белое.
Mycha. Меч.
Baar. Мальчик.
Ael. Камень.
Menus. Мясо.
Rintsch. Гора.
Fers. Муж.
Lista. Мало.
Schediit. Свет.
Borrotsch. Воля^6*.
Cadariou. Воин.
Kilemschkop. Пей чашу.
Tzo Warthata. Ты сделал.
Ies Varthata. Он сделал.
Ich malthata. Я говорю.

Будучи спрошен, вел счет так: «Ita, tua, tria, fyder, fyuf, seis, sevene», совсем как мы, фламандцы. Вы же, брабантцы, полагающие, что вы [правильно — Н.Г.] говорите по-немецки, этим так кичитесь, и имеете обыкновение высмеивать нас за то, что мы якобы дурно произносим слово, которое вы произносите как «Seuen». Затем он продолжал: «Athe, nyne, thiine, thiinita, thunetua, thunetria» и т. д. «Двадцать» он называл «stega», тридцать — «treithyen», сорок — «furdeithien», сто — «sada», «hazer» — тысяча. Кроме того, он также исполнил песню на их языке, начало которой было следующим:

VVara vvara ingdolou
Scu² te gira Galtzou
Hœmisclep dorbiza ea.

«Четвертое турецкое письмо» Бусбека: список крымско-готских слов и выражений с переводом на латынь

Готы они или саксы, я не могу определить. Если саксы, то они, я считаю, ушли туда во времена Карла Великого, который рассеял этот народ по разным областям круга земного. Свидетельством тому города Трансильвании, где и ныне обитают саксы. И может быть, он [Карл. — Н.Г.] также умирил самых свирепых из них, отослав их далее, в самый Крым, где они среди врагов еще сохранили христианство^7*. Но если они готы, то я считаю, что они уже издавна занимают места [обитания — М.К.] по соседству с гетами. Вероятно, не ошибаются те, кто полагает, что бо́льшая часть пространства между островом Готией и Перекопом, как его сегодня называют, некогда была заселена готами^8*. Отселе разошлись названия готов, вестготов и остроготов: отсель двинулись в мир победы и рассадник огромный варварского множества^9*. Вот все, что я узнал о Крыме от тех жителей Перекопа^10*.

Примечания

*. Замечания Н.А. Ганиной приводятся в квадратных скобках с инициалами автора: [Н.Г.]. Наши комментарии к тексту будут сопровождаться инициалами «М.К.». Помимо перевода Н.А. Ганиной недавно были опубликованы еще два перевода свидетельства Бусбека на русский язык: Х.-Ф. Байера и А.К. Шапошникова. К сожалению, они не соответствуют нормам академического перевода, хотя перевод Байера местами достаточно удачен. Русский перевод сведений Бусбека, опубликованный в книге П. Скардильи, по сути является переводом с немецкого перевода, сделанного в свою очередь с итальянского; как следствие, он также не слишком точен (Скардильи П. Готы: язык и культура / Пер. А.Д. Сыщиков. СПб., 2012. С. 247—249). Для проверки перевода Н.А. Ганиной мы воспользовались первым изданием латинского оригинала (de Busbecq A.G. Augerii Gislenii Busbequii D. Legationis Turcicæ Epistolæ quatuor. Quarum priores duae ante aliquot annos in lucem prodierunt sub nomine Itinerum Constantinopolitani & Amasiani. Adiectæ sunt duæ alteræ. Parisiis: Apud Ægidium Beys, 1589).

**. В оригинале здесь и еще в двух местах употребляется топоним Taurica Chersonesus, который, безусловно, следует переводить как «Таврический полуостров», а не как «Крым» [М.К.].

***. Лат. regulus значит «царь небольшого государства, царёк, принц, царевич» [М.К.].

****. В оригинале octingentos pedites sclopetarios, т. е. дословно «восемьсот пеших склопетариев». Байер, справедливо указывая на употребление автором XVII века слова sclopetum в значении «мушкет», предлагал переводить термин pediti sclopetarii как «мушкетеры-пехотинцы» (Байер Х.-Ф. История крымских готов как интерпретация Сказания Матфея о городе Феодоро. Екатеринбург, 2001. С. 246, прим. 731). Нам представляется более удачным вариант «стрелки-пехотинцы» или «стрельцы-пехотинцы», который указывал бы, с одной стороны, на пеший характер готского ополчения, а с другой — на огнестрельный характер их оружия [М.К.].

5*. Или Скиварин, есть читать латинское c как «к», а не как «ц» (Sciuarin). Так или иначе, здесь идет речь об искаженном топониме Сюрен [М.К.].

6*. Конъектура: удовольствие [Н.Г]

7*. Более точный перевод этого предложения: «А также, возможно, [Карл] решил рассеять самых диких из них еще дальше, вплоть до самого Таврического полуострова, где они среди врагов доныне сохраняют христианскую религию». Карл Великий (правил с 768 по 814 гг.) неоднократно воевал и переселял племена саксов [М.К.].

8*. Н.А. Ганина справедливо указывала на то, что «это место не комментируется современными исследователями». Вне всякого сомнения, здесь Бусбек имел в виду расстояние между северной и южной точками готской экспансии, т. е. между островом Готланд в Балтике и Крымским полуостровом. Как известно, в Европе XV—XVIII веков Крым часто называли Перекопом или Перекопией по славянскому переводу татарского топонима Ор (Ор-Капу), крепости на Перекопском перешейке на севере полуострова. Здесь топоним Procopia используется в качестве синонима к топониму Крым [М.К.].

9*. На наш взгляд, здесь латинское слово nomma используется в значении «народы», а не «названия». Мы предлагаем следующий перевод данного предложения: «Отсюда [пришли] различные народы готов, вестготов и остроготов; отсюда распространились по миру [их] победы и [здесь был] мощный источник варварских толп» [М.К.].

10*. Дословно «от тех перекопцев» (ex his Procopiensibus). Здесь слово «перекопцы» используется в значении «жители Крыма, крымцы, крымчане» (выше мы уже замечали, что в эту эпоху Крым часто именовали Перекопом) [М.К.].

1. von Martel Z.R.W.M. Le cercle d'amis de Busbequius // SltdB. P. 29.

2. По мнению П. Стайлса, в большинстве ранних изданий «IV турецкого письма» Бусбека стоит форма Seu, а не Scu. Исследователь объясняет это изношенностью наборного шрифта, использовавшегося для публикации первого издания писем Бусбека (Stiles P.V. A Letter in a Letter: A Textual Note on Busbecq's «Crimean Gothic» Cantilena // Gotica Minora IV: Taurica et Slavica / Ed. Christian T. Petersen. Darmstadt, 2005. P. 1—6).