Обитатели прибрежных вод

Морская фауна у побережья Ласпи — Батилимана также достойна описания. Как уже отмечалось, берег здесь в основном скалист, близко начинаются значительные глубины. Можно выделить несколько сообществ живых организмов, приспособившихся к различным глубинам и характеру дна. В прибрежных скалах в непосредственной близости от уреза воды основная растительность — характерная бурая водоросль цистозира. Ее крепкие ветвистые кустики местами образуют сплошные заросли — показатель качества морской воды. Цистозира плохо переносит загрязнения. Местами встречаются зеленые водоросли — ульва, кладофора. Красные водоросли представлены крошечными, жесткими кустиками кораллины и бурыми метелочками церамиума, живущими на скалах даже в прибойной зоне.

Здесь же встречается похожий на пуговицу или китайскую шляпу моллюск пателла, исключительно прочно крепящийся к камню. Прибрежные скалы густо обрастают самым типичным черноморским моллюском — мидиями. Здесь же шныряют мелкие мраморные крабы. Их более крупный сородич — краб каменный, существо много более степенное, живет и промышляет чаще на глубине метра три-четыре, не меньше. С этой же глубины на грунте и скалах еще можно встретить невыловленные экземпляры рапаны¹, хищного моллюска-вселенца, впрочем, весьма недурного на вкус и в последние годы изрядно прореженного добытчиками. Те самые устрицы, которые хороши под белое вино (в отечественной традиции — живьем под водку), в Ласпи — Батилимане также встречаются, но в очень небольшом количестве и на приличной глубине, на отдельных скальных глыбах. Из примечательных моллюсков можно также найти отдельные экземпляры гребешков-пектенов. Как правило, они мелкие, но часто пестренькие и весьма правильной формы — почти бижутерия. В толще воды студенистыми люстрами колышатся медузы, самый почтенный их представитель — корнерот, с диаметром купола тридцать-сорок сантиметров.

Рапана

Каменный краб

Устрицы

Кладофора

Ульва

Цистозира

Пателла

Мраморный краб

Мидии

В водах Южного берега встречается до 80 видов рыб. Как ни печально, времена изумительного рыбного богатства Крымского побережья безвозвратно ушли в прошлое вместе с героями рассказов А.И. Куприна, и в отдельных пунктах ведется лишь незначительный прибрежный лов. Рыбье население Ласпинской бухты можно разделить на виды оседлые, мигрирующие (для них здешние берега — место нагула) и нерестящиеся в этом районе. Оседлых больше. Непосредственно под берегом обычно встречается несколько видов морских собачек и бычков, здесь же охотятся мелкие морские ерши-скорпены, более крупные экземпляры держатся несколько глубже. Особенно забавна промышляющая небольшими стайками на песчаном грунте усатая барабулька-султанка. Наиболее представительные донные рыбины, встречающиеся в Ласпинской бухте, — камбала калкан и морской петух-тригла. Экземпляры камбалы, добытые здесь, иногда весьма впечатляют размерами, этакое живое тележное колесо. Петух-тригла — рыба также не мелкая, до полуметра. И как красив! Спина коричневатая или темно-синяя, огромные крылья — грудные плавники с переливами, в тон спинке, с голубой или розовой каймой, брюшко розоватое. Именно петух стал для автора самым крупным трофеем подводной охоты. Случай из тех, когда полчаса чувствуешь себя героем, а затем, намного дольше, злодеем, истребившим ни в чем не повинного крылатого красавца. Некогда Ласпинская бухта была традиционным местом зимнего промысла белуги, сейчас — это также глухие воспоминания.

Пожалуй, самые пестрые представители местного рыбьего царства — многочисленные зеленушки, иначе губаны, а самые элегантные, в смысле окраски, — рыбы ласточки. Поглубже часто встретишь пасущуюся кефаль, заметишь и быструю ставриду. Ее родич — тунец, типичный для Средиземноморья, в Черном море гость нечастый. Если в Босфоре, у берегов Румынии и Болгарии его отлавливают регулярно, то здесь всякий случай — событие, достойное анналов. В Батилимане поимка тунца фиксировалась дважды; особенно достойный экземпляр, почти в двенадцать пудов, попался в 1911 году. Некогда обычные, луфарь и пеламида встречаются ныне едва ли не в единичных экземплярах, немногочислен и полосатый каменный окунь.

Из оседлых рыб отметим темного горбыля, его значительная популяция сохранилась в районе мыса Айя. Эти крупные стайные рыбы весьма занятны в поведенческом плане: с одной стороны, осторожны, с другой — любопытны. Это делает их привлекательным объектом для подводной охоты. Однако горбыль не прост, рыба неторопливая, но исключительно маневренная, иногда создается впечатление, что уходит из-под выстрела буквально задом. Прекрасно осознаешь, что у рыб заднего хода нет, тем не менее добыча ушла.

Не забудем наиболее древних представителей рыбьего племени. Они много старше самого Черного моря и Крымских гор — это акула катран и два вида скатов: морской кот и морская лиса. Оба пока вполне обычны. С котом лучше не связываться: для супостата у него на хвосте припасен солидный зазубренный шип, которым он способен наделать неприятностей. Кстати, второе название катрана — колючая акула. Она также вооружена двумя острыми шипами перед каждым из спинных плавников, впрочем, он достаточно осторожен и быстр, чтобы не позволить желающим хватать и седлать себя.

Несколько слов о дельфинах. Периодически здесь можно встретить все три вида из поживающих в Черном море: самого крупного, афалину, характерно окрашенного белобочку, самый многочисленный вид, и периодически появляющегося здесь в холодное время года азовского дельфина — небольшую курносую морскую свинью, называемую за характерные звуки также пыхтуном. Впрочем, севастопольские и балаклавские рыбаки некогда свиньями величали всех. Отношение к дельфинам еще полвека назад было двойственное, вроде как всегда с симпатией, а с другой стороны — как к заурядному промысловому объекту. К тому же дельфин считался существом хулиганистым, дескать, сети рвет, да и прожорлив. Но когда рыбий косяк, спасаясь от ловких хищников, попадал прямиком в ставник — это рассматривалось как положительный факт дельфиньей деятельности. Спекуляции на тему изрядного интеллекта дельфинов тогда еще распространения не имели, и били черноморских дельфинов вплоть до 1966 года. Старые статистические данные ужасны: в 1937 году — 140 тысяч, в начале 50-х — до 100 тысяч в год. Это только добытые в наших водах, учитывая, что при практиковавшемся тогда ружейном промысле добывался один, а два тонули. Специализированная бригада существовала и в Балаклаве, так что и у ласпинских берегов дельфинам доставалось крепко. Благо, что все это кончилось достаточно давно, однако и сейчас популяции всех трех видов дельфинов в Черном море далеки от процветания и весьма уязвимы для любого неблагоприятного воздействия. Так что в водах от Айя до Сарыча дельфинов можно встретить далеко не каждый день. Будем надеяться, что вам повезет. В естественных условиях дельфины далеко не столь общительны, как принято считать, и чаще держатся от берега на изрядном расстоянии, однако маленький пыхтун изредка не прочь познакомиться поближе. К концу лета можно наблюдать дельфиньи семейки, мамаш с уже слегка подросшими дельфинятами, причем дельфинья мама всегда норовит занять позицию между наблюдателем и своим отпрыском. Так, на всякий случай.

Черноморский тюлень-монах, также некогда встречавшийся у этих берегов, ныне практически вымер, что не удивительно. Его останки встречались еще на прибрежных стоянках человека мезолитического времени, возможно, что отдельные тюлени заглядывали сюда еще в начале 50-х годов, однако эти сведения не вполне достоверны.

Полагаю, читатель заметил, что описание почти всей примечательной живности и растительности, встречающейся от Айя до Сарыча, заканчивается словами: редок, малочислен, единичен. Это действительно так, значительная часть перечисленных видов находится под угрозой полного исчезновения на всей территории полуострова, многие включены в различные издания Красной книги. Неизбежное дальнейшее хозяйственное и рекреационное развитие района, в том виде, как оно происходит сейчас, в самом ближайшем будущем может не оставить им никаких шансов. Между тем фонд заповедных территорий в районе Ласпи — Батилимана относительно невелик, находятся они в ведении Севастопольского государственного лесного и охотничьего хозяйства. Западную часть котловины занимает государственный заказник «Мыс Айя», учрежденный в 1982 году. В его состав входят собственно мыс Айя, расположенное западнее в сторону Балаклавы урочище Аязьма, восточные границы заказника охватывают Батилиман и западную часть района Ласпи, всего 1132 гектара территории. Кроме того, охранный режим распространяется на 208 гектарах прибрежной акватории. В восточной части долины с 1980 года заповедано урочище «Скалы Ласпи», включающее массив Ильяс-Кая и часть склонов Каланых-Кая. Его площадь ничтожна — жалкие 10 гектаров. Список заповедных территорий завершает «Прибрежный аквальный комплекс между мысом Ласпи и мысом Сарыч», 80 гектаров территории и акватории. Прорабатывается проект создания единого комплексного природно-заповедного объекта «Мыс Сарыч», однако расхват и хозяйственное освоение земель происходит с опережением любых благих намерений. Остальные территории по своему статусу не исключают хозяйственной деятельности. В какой-то мере режим заповедных территорий пока позволяет сохранять в приемлемом состоянии уникальные уголки крымской природы, однако стада разномастных хозяйчиков из года в год продолжают ретиво штурмовать их. Пока с переменным успехом. Однако от границ охраняемых территорий постепенно отщипываются куски, разрабатываются и более амбициозные проекты. В случае их реализации фауна Батилимана — Ласпи будет состоять из одного вида — вредного грызуна Микки-Мауса, с инфраструктурой, разумеется.

Примечания

1. Рапана была завезена в акваторию Черного моря из дальневосточных вод в послевоенное время.