Савмак — рабом ли он был?

Да, вечная боязнь
Утратить власть, —
Будь это царь, будь это князь, —
Готовы головы сложить,
Но только не свои, чужие
Во имя власти той служить
Без содержания, пустые,
То ль живы? То ли мертвецы?…
Здесь внуки, дети и отцы
Нет душ у тех, нет душ у тех,
Кому из них сопутствует успех?…

Что в имени твоем человек? Для чего ты родился и жил? Каков был твой конец? Что оставил на земле после себя? Ну, хотя бы знать, как выглядел ты в расцвете сил и возможностей своих? Все эти вопросы возникают, стоит только произнести слово Савмак!

Тяготился ли Савмак своим положением при дворе Боспорского царя? Действовал ли он интуитивно, или обдуманно продвигался к достижению цели? Шел сам, влекомый жаждой власти, или плыл по воле общественных волн, зная, что эти волны могут высоко поднять, и тут же сбросить и захлестнуть, не оставив даже упоминания имени?

День за днем, изо дня в день, повторялись мелкие хлопоты при дворе боспорского царя. Присутствие при принимаемых им решениях, участие в трапезе и мелких празднествах, хождение в храм Аполлона, покровителя Пантикапея. Бурных событий не было. Были мелкие стычки со скифами, хотя действовало соглашение о мире с ними, сопровождаемое выплатой скифам дани.

Последний владыка Боспорского царства из династии Спартоков Перисад V ничем не прославил свое имя, хотя немало лет восседал на престоле в славном городе Пантикапее. Жизнь в столице протекала медленно и тускло. Как и прежде, воды Меотиды (Азовского моря), пролива Киммерийского, и Черного моря кишели рыбой, но вылавливать ее в прежнем количестве не имело никакого смысла. Торговля с Афинами прекратилась давно, а других мест сбыта не нашли — не ловить же рыбу только для того, чтобы ее тут же вываливать назад в воды пролива, но мертвой?… Такое же положение было и с хлебом. Вялая торговля, откуда деньги брать? Недовольство зрело невидимо. И естественно все плохое связано было с именем царя. Кротким ли был Перисад? Кто теперь может сказать? Но в гостеприимстве никому не отказывал! Более года во дворце его, будучи юношей, пребывал Митридат, спасавшийся от тайных и явных убийц, подсылаемых родной матерью. Теперь Митридат сам стал владыкой огромного царства, соперничавшим с могуществом Рима.

Перисад доживал свой век, вместе с ним доживала династия Спартоков. Не было потомства у боспорского царя. Поменял он множество жен, и — никакого толка. Видимо, проклятие богов лежало на нем самом?… В чьи руки он мог передать государство? Такой вопрос становился насущным. Из родственников Перисада, жившим и воспитывавшимся при дворе царя, был Савмак. Внешне он ни чем не выделялся, такой же, как и сотни других. И дальновидностью ума и образованием тоже не славился. Молодой и внешне инертный, он не тяготел ни к образу жизни эллина, ни к культуре греческой. Старался походить на обычного горожанина, чем приобрел среди простого люда и рабов немалую популярность. Было ли это естественным стремлением подстраиваться по других, или мимикрия была результатом вынашиваемого им какого-то плана, сказать было трудно. Перисад слежки за ним не организовывал, доживая умеренно и спокойно свой век. Не знал он даже того, что заговор против его жизни не только зреет, но давным-давно созрел и только ждет удобного времени. Придворные при царе Пери саде были расколоты на две группы: одна — участвовала в заговоре, другая — не была посвящена в него, оставалась в полном неведении. Слухи о том, что между Перисадом и Митридатом Евпатором ведутся тайные переговоры, уже стали известными малой группе людей, особенно преданных царю. В их число Савмак не входил. Но всякие слухи имеют особенность просачиваться даже там, где, кажется, для этого нет никаких условий. Возможно, что что-то и стало известно Савмаку, недаром вокруг него засуетилась молодежь, пользуясь всякой возможностью для проведения сборищ за пределами акрополя. И это не настораживало Перисада. Просто царь недооценивал своего родственника. Он даже готов был бы передать власть на Боспоре в руки Савмака, но понимал, что положение государства станет еще хуже, потому что воспитанник совершенно не разбирался в государственных вопросах. Поэтому расклад мыслей царя постоянно останавливался на фигуре Митридата Понтийского. Тот и ростом, и силой ума, и решительностью превосходил многих государей того мира. Но, главное, в нем соединились две царственные династии, он был потомком персидских царей и Антиоха Македонского. Тайно подготавливалась передача власти над Боспором Митридату Евпатору. Почему тайно? Да потому, что большинству жителей Боспора не хотелось идти под руку чужеземца, беспокойного мятущегося понтийского царя, ведущего постоянные войны. Слабость правления Перисада устраивала многих из тех, кто вынашивал планы о самостоятельном правлении. Такие были в Феодосии, такие были и в Фанагории. Перисад V не мог не чувствовать того, что что-то идет совсем не так, как он этого хотел. А это подсказывало принятие единственного правильного решения: поторопиться с выполнением принятого плана. В Синопу был срочно отправлен гонец.

Ответ пришел через неделю: с важной государственной миссией в Пантикапей будет направлен Диофант Синопский, прославившийся и военными успехами и дипломатическим талантом. Ожидали его прибытия. Вскоре в бухту Пантикапея вошел корабль из Херсонеса, из него на берег сошел Диофант, с небольшим количеством гоплитов… Встреча посланника понтийского царя была торжественной… После подписания документов, был устроен пир… Как и при других царских дворах, тяготеющих к востоку, пир сопровождался неумеренным возлиянием и чрезмерным чревоугодием. Пир затянулся далеко за полночь. Отягощенные желудки требовали покоя, и скоро тишина поглотила все здания, находящиеся за стенами акрополя. Не слышно было и обычной переклички наружной стражи. Те тоже воздали должное служению богу вина Дионису. Однако тишина была обманчивой, она сопровождалась множественными убийствами. Просто, убиваемые, находясь в объятии двух богов Диониса и Морфея, не оказывали сопротивления. Заговорщики действовали по подготовленному плану, легко ориентируясь в темноте и лабиринтах царского дворца. Первым пал царь Боспора Перисад, затем один за другим падали сторонники политической линии передачи власти Митридату. Погибли и понтийские воины. Искали Диофанта, но безуспешно…

Утром при большом стечении народа царем Боспора был объявлен Савмак. И Фанагория и Феодосия стали на сторону Савмака.

Период ликования был недолгим. Те же проблемы, что и были при Перисаде, оставались неразрешенными. Мало того, добавились многие другие. Переворот сделал прежних союзников Боспора свободными от обязательств. Скифы требовали увеличения выплачиваемой дани, а денег не было. Савмак стал выпускать монеты с собственным изображением, но она значительно потеряла в весе. Профиль Савмака на монетах не увеличил их ценности. Неполноценную монету принимали, но неохотно. Наемникам платить было нечем, а местные жители предпочитали заниматься мирным трудом. Племена Северного Кавказа и Прикубанья не поддержали Савмака. Фанагория объявила себя независимой. Жизнь на Боспоре понемногу замирала. Многие отвернулись от Савмака. Через год на Боспор прибыл Диофант. С помощью армии и флота он через несколько месяцев отвоевал у Савмака и его сторонников Пантикапей и Феодосию, жестоко покарал восставших. Сам Савмак был закован в цепи и отправлен в столицу понтийского царя Синопу. Дальнейшая судьба Савмака не известна. Полагают, что он был казнен?…

Боспорское царство и большая часть Крыма были включены в состав Понтийского царства. А это означало включение его в сферу приготовлений к войне. Укреплялся Пантикапей, обновлялись стены Феодосии. Северо-западная часть Таманского полуострова Митридатом VI была превращена в сильно укрепленный район. Все города, особенно Гермонасса и Фанагория были превращены в крепости. Кроме них были построены крепости-башни прямоугольной формы, построены из сырцовых кирпичей, окружены рвами. Таких крепостей, расположенных одна от другой на расстоянии от двух до десяти километров было более двадцати. Высота стен достигала 5—6 метров, внутри башен были помещения с запасами воды и пищи. Вокруг таких башен возникали небольшие поселения. Гарнизон крепостей был постоянным.

Чувствовалось приближение военной грозы…