Очерки позднескифской истории и культуры

Недолгая «дискуссия» так и не развилась в серьезную полемику, но, безусловно сыграла роль при написании нескольких историко-археологических очерков, посвященных Крымской Скифии.

В 1995 г. И.Н. Храпунов в монографии, освещающей этническую историю Крыма в раннем железном веке, уделил внимание и поздним скифам (Храпунов, 1995). Временем перехода от собственно скифской культуры к позднескифской культуре автор признал III в. до н. э. Использование термина «позднескифская культура» исследователь считает вполне правомерным и удачным, так как он отражает этническую и культурную преемственность населения. Название крепостей Палакий и Напит, по его мнению, можно отождествить с племенными объединениями палов и налов, а не с социальными слоями позднескифского общества. Обитателями городищ были потомки кочевых скифов, об этом свидетельствуют письменные источники, иранские имена и лепная керамика, прототипы которой он видит в скифских кочевнических древностях. В эллинистическое время культура скифской верхушки была в значительной степени грецизирована, существовали устойчивые связи с боспорской аристократией. Со II до н. э. крымские скифы были объединены в едином государственном образовании. Территориально в состав этого государства в это время входили предгорные районы, Северо-Западный Крым и подчиненная скифами Ольвия. Изучение погребального обряда свидетельствует о том, что простые грунтовые погребения в предгорье могут в равной степени считаться как позднескифскими, так и сарматскими. Подкурганные погребения в каменных ящиках с большим количеством костяков являются позднескифскими и представляют собой археологическую иллюстрацию процесса смешения таврского и скифского населения. Разнообразие погребальных сооружений свидетельствует об этнической неоднородности «позднескифского» общества. Погребальный инвентарь в значительной степени «сарматский», однако он не несет строгой этнической окраски. Скифов и сармат в Северном Причерноморье различает не столько материальная культура, сколько античные письменные источники. Явно сарматские памятники в Предгорном и Степном Крыму представлены несколькими подкурганными погребениями, в частности Ногайчинским и могильником Скалистое II. В I—II вв. н. э. сарматы периодически проникали в Степной Крым. Вероятно, с такими походами связано прекращение жизни на многих позднескифских поселениях Северо-Западного Крыма и на Булганакском городище в Предгорном Крыму. Но в это же время сарматы вливаются в состав позднескифского населения предгорных районов, придавая позднескифской культуре сарматизованный облик. Те же взгляды были изложены исследователем и в более позднем очерке (Храпунов, 2003, с. 87—109).

В большей степени дискуссией 1992 г. определены положения очерка В.М. Зубаря и А.Е. Пуздровского (Зубарь, Пуздровський, 1998). Время появления Малой Скифии в Крыму было отнесено исследователями к концу III — [началу II в. до н. э. Позднескифское государство, полагали они, возникло в результате седантаризации и консолидации собственно скифских племен. Основными историческими областями Крымской Скифии при этом были Северо-Западный, Центральный и Юго-Восточный Крым, с I в. до н. э. начал осваиваться новый район юго-западной части полуострова. Сарматская угроза, исходившая из степи, уже на раннем этапе позднескифской истории привела к созданию многочисленных укреплений. В первой половине II в. до н. э. скифское государство поддерживало тесные отношения с Боспором и Ольвией, но вело боевые действия против Херсонеса, направленные на захват его сельскохозяйственной территории. На какое-то время скифскую агрессию остановила система договоров 179 г. до н. э., но с середины столетия скифы начали новое наступление на Херсонес. К этому времени ставка Скилура — Неаполь превратилась в городской центр, а позднескифское государство приобрело черты монархии эллинистического типа. Власть Скилура, скорее всего, распространялась и на позднескифские поселения Нижнего Днепра. В ходе войны 113—110 гг. Понтийский полководец Диофант нанес серьезное поражение скифам. После этого Скифия оказалась в зависимости от Митридата VI Евпатора, а скифские войска приняли участие в войнах Митридата с Римом. Есть основания считать, что упомянутые античными писателями многочисленные сыновья Скилура были правителями небольших областей, созданных различными племенными группами, названия которых можно уловить в именах таких скифских крепостей, как Напит, Палакий, Хабеи. После подчинения Скифии Митридату на ее территории возникло несколько административных объединений, номинально подчинявшихся царю Понтийской державы.

Социальная дифференциация в поздней Скифии не была столь глубока, как в V—IV вв. до н. э. Однако оседание вчерашних кочевников на землю привело к превращению племенных групп в территориально-соседские общины, появлению «замков», повторному классообразованию на основе новых форм собственности. Для этнокультурных процессов в Крымской Скифии характерно сочетание местных Тавро-Скифских элементов с западными и восточными. Например, проникновение сармат в Предгорный Крым сопровождалось признаками оседлости уже с рубежа н. э.

Очевидно, во втором — третьем десятилетии I в. н. э. боспорский правитель Аспург предпринял военную операцию в глубь Таврики, а его жена Гипепирия несколько позже вела переговоры со скифами. В период римско-боспорской войны Крымская Скифия могла оказаться под ударом аорсов, ворвавшихся в Крым через Перекопский перешеек. В 50—60-е гг. I в. н. э. скифы совместно с аланами нанесли удар по Херсонесу, но на помощь херсонеситам пришли римские войска из Мезии. Тит Плавтий Сильван нанес поражение скифам и сарматам, однако бывшие владения херсонеситов в Западном Крыму так и остались в руках скифо-сарматского населения. Господство сармат в Степном Причерноморье дает основание для предположения о зависимости крымских скифов от союзов сарматских племен. Со II в. н. э. сарматское влияние и прямое проникновение сармат в предгорье усиливается настолько, что позволило засвидетельствовать сложение нового скифо-сарматского этноса. Очевидно, под давлением очередной волны сармат скифы оставили Северо-Западный Крым, а во второй половине II в. н. э. скифо-сарматская активность заставила Рим и Боспор расширить свое присутствие в Таврике. Вероятно, в соответствии с договором 193 г. н. э., зафиксированным в Танаисской надписи, Юго-Западный Крым был поставлен под римский контроль, а центральные и восточные районы предгорья отошли к Боспорскому царству. В середине — третьей четверти III в. н. э. поселения Предгорного Крыма погибли под ударами дружин готского племенного союза.

Этническая история Крымской Скифии может быть разделена на 4 этапа. На первом, в конце III—II в. до н. э., происходила ассимиляция скифо-тавров, скифо-фракийцев, скифо-меотов в единый этнос. На втором этапе — в I в. до н. э. — первой половине I в. н. э. в Крым усилился приток сармат с Северного Кавказа и из Прикубанья, а также жителей Нижнего Поднепровья и Северо-Западного Причерноморья. На третьем этапе, во второй половине I — первой половине III в. н. э., сарматы играли в Крыму доминирующую роль. Наконец, на четвертом этапе — в третьей четверти III в. н. э. — скифо-сарматское объединение было разгромлено, а его остатки были инкорпорированы в среду аланских племен, заселивших Горный Крым. Позднескифская же культура постоянно находилась под влиянием греческой цивилизации и испытывала мощное воздействие культуры сармат. Следовательно, для поздних скифов был характерен ярко выраженный культурный синкретизм.

Этнополитические вопросы истории Крымской Скифии рассмотрены в диссертации (Пуздровский, 1993) и статьях А.Е. Пуздровского, вышедших в конце 80—90-х гг. (Пуздровский, 1989; 1992; 1994/1995). Этическая история поздних скифов выглядит здесь следующим образом (Пуздровский, 1999; 2001; 2001б). Одним из основных тезисов служит хорошо обоснованное положение о хронологическом и культурном разрыве. Последний, по мнению ученого, археологически прослежен между скифскими памятниками первых десятилетий III в. до н. э. и позднескифскими древностями, появившимися в конце III — начале II в. до н. э. Носителями скифского этноса в опустевшей степи оставались уцелевшие остатки кочевой аристократии, а также скифские анклавы на периферии: в Подунавье, Приднестровье, в Побужье.

Можно лишь предполагать, что какие-то группы скифских полукочевников уцелели и в глубине Горного Крыма. Новый позднескифский субстрат предгорий, судя по погребальным комплексам II—I вв. до н. э. и некоторым особенностям материальной культуры, формировался за счет смешения местного скифо-кизилкобинского и пришлого скифо-фракийского населения. В какой-то степени в этом процессе участвовали и выходцы из Восточного Крыма, Предкавказья, Подонья. Для нового смешанного населения характерно вторичное использование каменных подкурганных сооружений и многократные захоронения, склепы-катакомбы в грунтовых могильниках, западная ориентировка погребенных. В антропологических материалах фиксируется примесь средиземноморских элементов, греческих и (или?) фракийских, а также степных, сарматских.

Таврские или кизил-кобинские традиции прослеживаются в широком использовании каменных погребальных сооружений, в лепной посуде, некоторых категориях погребального инвентаря.

В результате этих процессов к концу II в. до н. э. сформировался новый этнос «крымские скифы». Собственно, греки жили в основном в столице государства, Неаполе, где в эллинистическое время занимались торгово-ремесленной, военно-консультативной и строительной деятельностью. В Северо-Западном Крыму и в скифской столице уже на раннем этапе присутствовало довольно многочисленное эллинизированное население, переместившееся из Северо-Западного Причерноморья и с Боспора. Новый всплеск греческого влияния может быть связан с событиями второй половины I—II вв. н. э., перемещением в предгорье варварского населения, испытавшего воздействие греческой культуры и пришедшего с Боспора в Центральный, а возможно, и в Юго-Западный Крым. Не исключено, что перестройка и новое оформление интерьера здания «А» на Неаполе обусловлены как раз появлением в городе во II в. н. э. лиц, связанных с боспорской администрацией.

Керамический комплекс первого этапа позднескифской культуры, который исследователь доводит до середины I в. н. э., свидетельствует о присутствии в Крымской Скифии фракийского или фракизированного населения. Можно предполагать и незначительное кельтское влияние.

Проникновение сармат в Крымскую Скифию, в представлении А.Е. Пуздровского, представляло собой длительный процесс, в котором выделяется несколько этапов. Для первого, длившегося с конца II по начало I в. до н. э., характерны сарматские впускные погребения в курганах близ скифских поселений и появление сарматских погребений на некрополях позднескифских поселений. Погребения с южной ориентировкой могут быть сопоставлены с продвижением населения Азиатского Боспора и Прикубанья. Некоторые погребения в мавзолее Неаполя свидетельствуют о контактах столичной аристократии с сарматами Азиатского Боспора. Однако наиболее активное продвижение сармат в предгорья происходило в конце I в. до н. э. — начале I в. н. э. В это время появляются многочисленные погребения в курганах Юго-Западного и Северо-Западного Крыма, некрополях Центральной и Юго-Западной части полуострова.

На втором этапе, во второй половине I — начале II в. н. э., после римско-боспорской войны 46—49 гг. н. э. в Крым проникли сарматы раннеаланской культуры и сармато-меоты Прикубанья. Началась интеграция скифо-сарматского населения. Число жителей в Северо-Западном Крыму сократилось, между тем возросло население Предгорья. На могильнике Усть-Альминского городища появились склепы сарматской знати, несколько увеличилось сарматское кочевое население в Степном Крыму. На рубеже I—II вв. или в начале II в. н. э. в предгорья начали проникать носители позднесарматской культуры. Об этом свидетельствует ряд воинских погребений, раскопанных в районе Неаполя Скифского. Третий этап связан с изменением этнополитической ситуации в Степном Причерноморье и военно-политической деятельностью Рима и Боспора в конце II — первой половине III в. н. э. В Центральный и Юго-Западный Крым переселяются сармато-аланские племена. Появляются глубокие подбойные могилы, многочисленные грунтовые и вырубные склепы, возрастает количество погребений с северной ориентировкой. На рубеже II—III вв. н. э. в Крыму сложилось объединение скифов и сармат, контролируемое Боспором и проримским Херсонесом. Наиболее ярко эти особенности становятся заметны после неких военных событий, происходивших в конце первой четверти III в. н. э. Еще в большей степени этот процесс стал заметен после «катастрофы 240 г. н. э.», считающейся следствием вторжения готских и аланских племен.