Храм «Донаторов»

Храм «Донаторов» получил свое условное название по сюжету росписей, изображающих семью донаторов, или ктиторов, церкви.

В литературе он упоминается не часто. Пишет о нем Е. Марков (1902, с. 423). Первое же подробное описание опубликовано Н. Эрнстом (1929, с. 32 34). Исследователь отметил хорошую сохранность росписей и то, что они, в отличие от других храмов, выполнены по более толстому слою штукатурки. План церкви, по мнению Эрнста, подражает двухнефной базилике.

Подробно церковь была исследована Н. Репниковым (1932а, с. 120—122), который датировал ее сначала второй половиной XIV в. (с. 122), а затем конкретизировал — 80-е гг. XIV в. (АКК, с. 77).

Фрескам посвящен раздел в книге О. Домбровского «Фрески средневекового Крыма» (1966, с. 22—34). Автор привел подробный анализ фрагментов росписей и внес некоторые коррективы в их трактовки (см. ниже). Исследователь считал, что фрески были многослойными: появились они в конце XII — начале XIII в. (росписи конхи апсиды, изображение всадника), а остальные композиции создавались до конца XIV в. (с. 33), и ктитором выступал сам местный князь (с. 34).

Обратил внимание на церковь и А. Якобсон, который, сославшись на мнение Н. Репникова, считал роспись созданием столичного художника (1964, с. 101). Храм расположен к западу от Эски-Кермена, в верховьях балки Черкес-Кермен (рис. 156; 4), на плато скалистого мыса, нависающего над ущельем (рис. 197; 207). Подход к нему через расселину в скале, где сохранились следы лестницы. Рядом с храмом вырублены два помещения, по Н. Репникову (1932а, с. 120) — гробница и усыпальница, гробница и склеп — по О. Домбровскому (с. 23). Не исключено, что их можно трактовать как усыпальницу и келью причетника. Такое предположение также имеет право на жизнь.

Церковь (рис. 198—204) подпрямоугольней формы, размерами 5,1×3,2×2,5 м. Апсида подковообразная (1,5×1,8×2,2 м), расположена не по центру наоса, но смещена к югу. К апсиде примыкает синтрон шириной 0,22 м, высотой до 0,45 м, в который «встроен» престол трапециевидной формы высотой 0,65 м, шириной до 0,55 м. В северной стене вырублены две ниши 0,59×0,5×0,14 м нижняя и 0,66×0,54×0,18 м верхняя. По мнению Н. Репникова, одна из них — жертвенник (АКК, с. 75). К востоку от последней есть еще одна ниша 0,37×0,3×0,19 м. В южной стене на высоте 0,52 м находится сиденье.

Апсида отделялась от наоса алтарной преградой, сохранившейся на высоту до 0,35 м. По предположению О. Домбровского, в позднее время алтарная преграда была наращена иконостасом (1966, с. 23). По центру алтарной преграды, в месте царских врат, вырублены ступеньки, ведущие в алтарь.

Наос храма прямоугольный. По его периметру расположена скамья 0,32×0,3 м. Северная стена вырублена двумя аркосолевидным углублениями. Здесь, в скамье, имеется небольшое углубление, возможно, для деревянных конструкций. На стыке северной и западной стен также есть аркосолевидная вырубка.

В южной стене, в восточной части, вырублено окно, размерами 0,46×0,58 м. В юго-западной половине — дверной проем шириной 1,7 м. Потолок северной части в виде полукоробового свода. По мнению Н. Репникова, здесь была скальная колонна, основание которой сохранилось в полу (1932а, с. 121). Остальной потолок плоский.

Храм был расписан фресками (рис. 208—209). Приводим их описание по Н. Репникову: «Изображение на синем фоне. В апсиде над престолом Христос младенец в чаше, по бокам 5 святителей в крещатых облачениях, со свитками в руках и архидиакон с кадилом. В конхе — поясной Деисус. На потолке впритык с алтарным полукружием — Благовещение. За ним по потолку композиции Крещения и Сретения. По своду северной части потолка в пышном орнаментальном узоре в 5 медальонах поясные фигуры. Из них сохранились с изображениями Ермолая, Пантелеймона, апостолов Петра и Павла. На остальном участке этой части потолка композиции мучения Федора Стратилата перед царем и усекновение главы его.

На северной стене в западном аркосолии незначительные остатки фигур Георгия Победоносца и Дмитрия Солунского в рост в воинском наряде с фрагментом малой фигуры между ними.

В восточном аркосолии, по-видимому, остатки конной фигуры (копыта коня). По закрайкам аркосолии пышно орнаментированы узором и вязью надписи. В пространстве между дугами медальоны с бюстами святых. На простенке у алтарной преграды поясные изображения двух мучениц, ниже орнаментальное полотенце. На тяге потолка мученик в княжеском одеянии и преподобный в рост. В узком аркосолии западной стены фрагменты композиции, представляющей «донаторов». По середине остатки фигуры в рост в богатом красном одеянии. Лицо молодое, с остроконечной бородкой, в нимбе. Остаток окончания надписи имени ДINOC с несомненностью устанавливают мученика Анкиндина, державшего в правой руке большой процветший крест, около которого OQ(VOIVIOS). Справа поясная женская фигура в монашеском одеянии, правая рука наискось груди. Слева от Анкиндина бородатая фигура, от которой сохранилась верхняя часть. На голове шапка с матерчатым верхом и меховой опушкой, на уши спускаются матерчатые тесемки белого цвета с кисточками на концах. Правая рука наискось груди. Над головой остатки надписи BOH справа TV. Рядом с этой фигурой остатки женской в красноватой одежде с короткими по локоть рукавами. Исподняя одежда белая. На голове остроконечный кокошник с эспри, в ушах серьги, сбоку надпись EKOIMHTV (почила, упокоилась). Аркосолий с помянутыми изображениями по закрайку орнаментирован. Арка его с правой стороны покоится на колонке, верх которой оканчивается капителью с маскароном в виде головы чудища. Стиль росписи храма высокого мастерства столичного художника» (1932а, с. 121—123; рис. 205—209).

О. Домбровский не согласился с рядом трактовок изображений:

а) вместо Анкиндина он предположил Христа (с. 32), на этом настаивал и Н. Эрнст (1929, с. 32);
б) отрицал изображение Георгия Победоносца в западном аркосолии северной стены;
в) считал, что изображение «мучений Федора Стратилата» более позднее, однако никаких аргументов не приводил.

С мнением о разновременности изображений трудно согласиться, однако исключить факт подновления фресок нельзя.

О. Домбровский считал, что храм был связан с Черкес-Керменом (с. 22). На наш взгляд, это маловероятно. Для сельской церкви данный памятник слишком труднодоступен и замаскирован, что, кстати, и позволило сохранить его росписи. Вероятно, прав был А. Якобсон, считавший церковь частью небольшого монастырька (скита) (1964, с. 101—102). Расположение храма и его росписи подтверждают данную гипотезу.

В данном случае перед нами распространенный в Византии пример, когда на средства состоятельных ктиторов основывается монастырь, являющийся их фамильной усыпальницей. В пользу этого говорит и наличие всего одного, максимум двух (если верно предположение Н. Репникова) мест захоронений.

Вероятно, рядом с церковью имелись какие-то наземные сооружения: перед входом в храм и на площадке видны гнезда для установки деревянных конструкций (рис. 207).

В вопросе о датировке памятника следует согласиться с мнением Н. Репникова. Кроме хронологии фресок, эти выводы подтверждают и архитектурные аналогии. Ближайшая из них — церковь монастыря в балке Табана-Дере на Мангупе, датирующаяся не ранее середины XIV в. (Герцен, Могаричев 1996, с. 43) (см. ниже). По крайней мере, относить храм «Донаторов» ко времени ранее середины XIV в. нет оснований.

Таким образом, на Эски-Кермене из более чем 350 помещений, вырубленных в скале, известно 6 пещерных церквей, а учитывая часовню в «Судилище» — 7.

Уникальность эски-керменских скальных культовых сооружений состоит в том, что:

1. Церкви в районе подъемной дороги позволяют определить начальный этап скального церковного строительства в Таврике.

2. Здесь относительно неплохо сохранились фресковые росписи (кроме Эски-Кермена, фрески сохранились только в церкви южного монастыря Мангупа). Следовательно, в основном только эски-керменские памятники дают представление о фресковой живописи пещерных храмов Крыма.

3. В отличие от большинства других поселений, где датированные церкви имеют узкие хронологические границы функционирования, Эски-Кермен дает пример хронологического разброса — от конца X — начала XI в. до конца XIV в.

4. На Эски-Кермене нет монастырских церквей (кроме храма «Донаторов»), на большинстве же других памятников пещерные церкви в основном связаны с ними.

5. Большая часть храмов городища — относительно надежно датированные памятники.

Все вышеперечисленное позволяет считать пещерные церкви Эски-Кермена весьма важными в работе по составлению хронологической шкалы всех аналогичных памятников Крыма.