Бакла

Пещерные сооружения городища Бакла (рис. 353.1) являются наименее изученными скальными памятниками Крыма, хотя первые сведения о них опубликовал еще К. Габлиц (1785, с. 14).

По данным археологических исследований, история поселения представляется в следующем виде: культурный слой содержит материалы с IV—VI по XIV в. (Рудаков 1981, с. 73; Талис 1969, с. 62—63; 1974, с. 98—102; 1981, с. 66—67), но наиболее плотная застройка относится к X—XIII вв. Анализируя Баклу этого периода, В. Рудаков пришел к выводу, что городище являлось малым городским центром (1981; 1984, с. 53).

Как культовый скальный памятник, на Бакле однозначно можно интерпретировать только одну часовню. Она находится в 500 м к западу от городища, на верхней скальной террасе. Первое описание памятника было составлено А. Маркевичем (1889, с. 112), а подробная информация о нем была опубликована И. Волошиновым и Н. Клепининым (1912, с. 157—158).

Сведения о часовне встречаются в работах Н. Репникова (АКК, с. 372—373), Е. Веймарна (1958в, с. 76), В. Рудакова (1980, с. 39) и ряда других авторов.

Очень подробное описание памятника было опубликовано В. Петровским (1994) (рис. 354).

«В часовню с северо-запада ведет высеченный в скале изогнутый коридор протяженностью 2,3 м, расширяющийся у входа. Стены коридора вертикальные, максимальная ширина 1,3 м, высота 1,6 м. В юго-западной стене, на расстоянии 0,6 м и 0,8 м от входа, имеются две подпрямоугольные подрубки 0,2×0,1 м; 0,23×0,12 м, а так же круглое углубление диаметром 0,05 м, глубиной 0,07 м. В полу коридора у входа вырублен сток для отвода воды, подпрямоугольный в сечении. Вход в часовню размером 1,33×0,62 м подпрямоугольный, со слабо выраженным арковидным верхом и закругленными углами, образует коридор 0,85 м длиной. Внутренние контуры коридора имеют трапециевидную форму 1,33×0,7—0,55 м. В потолке у входа с юго-западной стороны просверлены два отверстия диаметром 0,05 и 0,06 м, глубиной 0,06 м. Такое же отверстие диаметром 0,06 м, глубиной 0,03 м имеется на полу для крепления дверной оси. С противоположной стороны на высоте 0,01 м от пола высечено трапецевидное углубление 0,05×0,03×0,05 м для дверного засова, закругленное изнутри. Высеченные перед углублением для оси прямоугольные пазы на полу и в углах у потолка служили для крепления дверной коробки. Дверь открывалась внутрь помещения слева направо. Над входом в часовню имеется подтеска полуовальной формы для крепления козырька. Лицевая часть скальной поверхности над входом тщательно обработана. Помещение в плане имеет вытянутую овальную форму 4,4×2,85 м, ориентировано по оси ЮЗ-СВ с отклонением апсиды на 30° к востоку. Максимальная высота часовни — 2,3 м. Потолок имитирует коробовый свод. Между стенами и потолком — четко выраженная граница. Стены вертикальные. Из коридора внутрь помещения вырублена ступенька 0,95×0,25×0,17 м, угол ее округлен. Вдоль юго-западной и юго-восточной стен оставлен уступ подпрямоугольной Г-образной формы (0,9×0,3×0,28 м и 1,5×0,3×0,14 м). В юго-западной стене, на высоте 0,5 м от уступа вырублено амбразуровидное окно подпрямоугольной формы с округленными углами. Наружная часть окна овальная. Его внутренние размеры — 0,7×0,56, наружные — 0,37×0,33 м, длина 1,42 м. Окно ориентировано на юг, с незначительным отклонением на юго-запад. В юго-восточной стене, напротив входа, на высоте 0,9 м от уступа высечена арковидная ниша 0,44×0,4×0,2 м. На расстоянии 0,36 м от нее по направлению к апсиде имеется неглубокое прямоугольное углубление 0,6×0,22×0,01—0,02 м. Апсида была отделена от основного помещения алтарной преградой (сохранились пазы в верхней части юго-восточной и северо-западной стен шириной 0,2 м для ее крепления), а также арковидным уступом по своду потолка. К юго-западу от этого уступа на 0,2 м в центральной части потолка вырублена подпрямоугольная ниша 1,15×0,68×0,12 м. В ней высечена борозда, поперечная оси помещения, длиной 0,68 м, в которой на расстоянии 0,18 м от края и 0,18 м друг от друга просверлены два конусовидных отверстия диаметром 0,01 м, глубиной 0,01 м, возможно, для крепления лампады. В средней части северо-западной стены на высоте 1,6 м от пола высечен крест 0,19×0,14×0,03—0,05 м. В этой же стене вырублены в различных местах три углубления округлой формы диаметром около 0,05—0,1 м, глубиной 0,02 м. В центральной части апсиды 2,95×1,5 м имеется арковидная ниша 0,29×0,24×0,11 м. Под ней на высоте 0,15 м от пола высечен вертикальный фигурный паз 0,2×0,1×0,05 м, служивший, вероятно, для крепления алтарного столба. В северо-западной части апсиды вырублено углубление прямоугольной формы 0,44×0,12×0,1 м. Поверхность пола неровная, за исключением участков в восточной части апсиды и у юго-восточной стены. Уровень пола апсиды на 0,1 м ниже, чем в помещении. В северной части апсиды в полу у стены вырублено овальное углубление 0,6×0,36×0,35 м. Пол в часовне, вероятно, был деревянным и крепился на уступах вдоль стен» (1994, с. 68—69).

Датировал В. Петровский часовню X—XI вв. (Петровский, Труфанов 1995, с. 141).

Опубликованный В. Петровским и А. Труфановым материал из раскопок в округе часовни (1995, рис. 1) (рис. 353.2) позволяет, на наш взгляд, рассмотреть вопрос о датировке памятника. Однако сначала необходимо уточнить и проанализировать выводы и логические построения указанных авторов.

По их мнению, схема развития данного участка представляется в следующем виде. Первоначально (VIII—IX вв.) здесь находился монастырь, состоящий из наземного храма на нижней террасе (рис. 353.2, кв. 1, 3), 17-ти скальных келий и хозяйственных помещений (рис. 353.2, № 1—17), 10-ти скальных склепов, тарапана, пещеры с источником и караульного помещения (рис. 353.2, I—Х, 21, 22). После прекращения функционирования монастыря (конец IX в.) на этом месте возник плитовый могильник (IX—XII вв.) и высекается скальная часовня (рис. 353.2, 18) (1995, с. 141—142).

По нашему мнению, версия о монастыре не более, чем полет фантазии авторов. Даже беглого взгляда на план, не говоря об осмотре на местности, достаточно, чтобы увидеть: на указанном участке выделяются два отдельных комплекса — скальная часовня с «монастырскими помещениями» и могильник с храмом на нижней террасе (рис. 353.2).

Непонятно, на основании чего помещения № 1—17 были интерпретированы как монастырские. Во время археологических исследований в одном из них (№ 10) было обнаружено 26 захоронений, аналогичная ситуация и в помещении № 11(1995, с. 137). Другие пещеры комплекса, заполненные суглинком и обломками скальной породы, не исследовались.

Несомненно, что рассматриваемые памятники не что иное, как усыпальницы, которые широко представлены на «пещерных городах» и часто находятся рядом с церквами (см., например, Эски-Кермен и Тепе-Кермен).

В процессе исследования среди 26 костяков была обнаружена только серьга из гладкой бронзовой проволоки с сомкнутыми концами (Петровский, Труфанов 1995, с. 137, рис. 2.2). Такие серьги начинают бытовать с X—XI вв. (Айбабин 1991, с. 47, рис. 7).

Отсутствие материала в усыпальницах может объясняться их ограблением, бедностью местного населения или поздним временем, не ранее XII—XIII вв., когда в жизнь обитателей Баклы прочно вошли каноны христианства. Например, позднейшие могилы Эски-Керменской базилики также почти безынвентарны (Паршина 1988, с. 46—47).

Второй вариант маловероятен, так как в плитовом могильнике на нижней террасе вещей гораздо больше. Поэтому, скорее всего, отсутствие инвентаря у погребенных может объясняться ограблением и поздним временем.

Рассмотрим участок на нижней террасе.

Скальные склепы. Все захоронения в них потревожены. Вероятно, уже в XI в. они не функционировали (Петровский, Труфанов, с. 138).

Плитовые могилы. Материал, обнаруженный в них, обычен для X—XI вв. (Там же, с. 138—140). Могилы располагались вокруг наземного храма, очевидно, часовни.

Неясно, почему В. Петровский и А. Труфанов датировали храм VIII—IX вв. и считали его предшествующим плитовому могильнику (с. 140—141). Этому противоречат даже их наблюдения за расположением могил — большинство из них были устроены вокруг апсиды (с. 140) или «прорезали» пристройки. Следов же «перекрытия» апсиды храма могилами нет.

Аргумент, что при сооружении некоторых могил был использован обработанный камень, а в заполнении найдены фрагменты штукатурки с остатками фресок, выглядит неубедительным. Церковь несомненно неоднократно ремонтировалась, а при ее сооружении образовался строительный мусор.

Таким образом, археологическая ситуация на данном участке представляется следующим образом: первоначально здесь были скальные склепы и, возможно, тарапан, хотя последний, вероятно, склепам предшествовал и входил в винодельческий комплекс первого строительного периода (Талис 1969, с. 58). Не ранее X—XI вв. возводится наземный храм, а вокруг него появляется плитовый могильник. Подобная ситуация характерна для большинства могильников Таврики. По мнению А. Айбабина, в ряде мест на рубеже IX—X вв., а в Лучистом в XII в., грунтовые (склеповые) могильники сменяются плитовыми, обязательным элементом которых, как правило, являются церкви (1993, с. 130).

Вероятно, не ранее конца XI—XII вв. появляется комплекс на верхней террасе, состоящий из скальной часовни и усыпальниц. Пока неясно, усыпальницы пришли на смену плитовому могильнику или они некоторое время сосуществовали, это может выяснить археологическое исследование обоих участков.

Вышеперечисленные аргументы позволяют датировать баклинскую часовню временем не ранее конца XI в., а вероятнее всего — XII—XIII вв.

Данное культовое помещение было кладбищенской часовней, расположенной в предместье Баклы. Функционировала она, очевидно, до конца XIII—XIV вв. и была заброшена после затухания жизни на городище.

Кроме часовни, на Бакле известны и другие скальные памятники, в которых некоторые исследователи видели церкви.

Например, сначала П. Кеппен (1837, с. 321), а затем и Е. Марков (1902, с. 460) сообщали о полуразрушенной пещере, которую проводники считали церковью. А. Маркевич категорически отрицал идентификацию данного помещения с храмом (1889, с. 111).

Наше обследование пещерных сооружений Баклы также не позволило выявить пещеры, которые однозначно можно было интерпретировать как культовые. Поэтому, на наш взгляд, для подтверждения или опровержения гипотезы необходимы дальнейшие археологические исследования памятников.