Столица: Симферополь
Крупнейшие города: Севастополь, Симферополь, Керчь, Евпатория, Ялта
Территория: 26,2 тыс. км2
Население: 1 977 000 (2005)
Крымовед
Путеводитель по Крыму
История Крыма
Въезд и транспорт
Курортные регионы
Пляжи Крыма
Аквапарки
Достопримечательности
Крым среди чудес Украины
Крымская кухня
Виноделие Крыма
Крым запечатлённый...
Вебкамеры и панорамы Карты и схемы Библиотека Ссылки Статьи
Группа ВКонтакте:

Интересные факты о Крыме:

В Севастополе насчитывается более двух тысяч памятников культуры и истории, включая античные.

Главная страница » Библиотека » О. Гайворонский. «Повелители двух материков»

Цена интриги (1551—1552)

Казанским ханом избран Отемиш Герай — Возвращение и краткое правление Шах-Али — Отемиш Герай и его мать Сююн-бике выданы в Московию — Неудавшийся поход Девлета Герая на Москву — Завоевание Казани Иваном Грозным и ликвидация Казанского ханства

Пока Сахиб Герай выстраивал себе на погибель опасную рокировку вокруг казанского престола, татары не переставали просить крымского хана о том, чтобы он, наконец, прислал им в Казань правителя из рода Гераев. Не дождавшись скорого ответа из Крыма, казанцы обратились с той же просьбой и к османскому двору, однако это посольство было перехвачено в степях русскими.1

Когда стало очевидно, что внимание Бахчисарая и Стамбула безраздельно поглощено дворцовым переворотом в Крыму, а Казани, по выражению самих татар, было больше «неоткуда ждать помощи и поддержки, кроме покровительства Господа миров и помощи ангелов»,2 казанским беям не осталось иного выбора, как провозгласить своим правителем двухлетнего Отемиша Герая. Вокруг нового хана и его матери Сююн-бике сплотилась крымская гвардия во главе с Кунчек-огланом.3

Подобно тому, как воцарение трехлетнего Ивана стало когда-то для казанцев сигналом к высвобождению из-под московской зависимости, так и теперь возведение на трон Отемиша Герая подало Москве надежду вновь прибрать Казань к рукам: ситуация повторилась в своем зеркальном отражении. В начале 1550 года Иван IV бросил войска на стены Казанской крепости. Отчаянно защищаясь, татары и крымцы сумели отбить атаку.4 Однако в Казани далеко не всех устраивало то, что крымская династия по-прежнему остается у власти; многим вельможам было выгоднее принять покровительство Московии. Завидуя могуществу Кунчека, они распускали слухи, будто Кун-чек задумал жениться на Сююн-бике, убить Отемиша Герая и взойти на престол.5 Все это было выдумкой: не принадлежа к ханскому роду, Кунчек даже и в таком случае не смог бы стать ханом.

Тем временем события приобретали угрожающий оборот. Иван IV всерьез занялся наступлением на Казанский юрт. Он начал с того, что перекрыл волжские речные пути и наложил на город плотную блокаду. Не приходилось сомневаться, что русские скоро снова явятся к Казани с военной силой. Пользуясь затишьем, Кунчек отправился в Крым за военной помощью. Время предстояло тяжкое, и потому он решил заодно отвезти на родину семью и ценности. За ним последовало 300 крымцев, в том числе 19 беев и мирз. До Крыма путники не добрались: в пути они были схвачены русским отрядом, доставлены в Москву и казнены.6 Последняя опора крымской династии в Казанском юрте рухнула.

Девлет I Герай

Будучи отрезаны блокадой от русских рынков, казанские беи терпели огромные убытки. Вскоре они передали московскому князю, что в обмен на снятие блокады согласны принять ханом Шах-Али и выдать в Москву Отемиша Герая с его матерью и остававшимися в городе семьями крымцев.7

Когда вооруженный отряд вошел в жилище Сююн-бике, та не ожидала, что ее пришли арестовывать — иначе, «если бы знала, то убила бы себя», как говорит летопись. Вдову Сафы Герая с сыном повели под конвоем через город к пристани, где стояло судно, готовое отвезти их в Московию. По пути пленница упросила охрану зайти в мавзолей, где был похоронен ее муж Сафа Герай. Плач Сююн-бике на могиле Сафы Герая продолжался два часа и тронул даже охрану, не говоря уже о толпах горожан, рыдавших вместе с правительницей. Затем Сююн-бике доставили на судно и отправили вверх по Волге, в Московию, тщательно наблюдая, чтобы она не совершила самоубийства.8 Пребывая в московском плену, Сююн-бике напрасно умоляла Ивана IV отпустить ее к отцу в Ногайскую Орду. Ни к чему не привели и письма Юсуф-бея, просившего вернуть ему дочь.9

Шах-Али начал свое третье правление в Казани. Он давно мечтал отомстить своим недругам и, вернувшись к власти, казнил десятки враждебных ему беев и мирз. Отряд московских стрельцов, пришедших в город вместе с ханом и являвшихся его опорой, немало раздражал местных жителей, и недовольство казанцев правлением Шах-Али становилось все сильнее.

Наблюдая за этим, великий князь решил, что будет лучше убрать из Казани хана, который трижды восходил на казанский престол и каждый раз вызывал лишь беспорядки, мятежи и всеобщее возмущение. В марте 1552 года Шах-Али покинул Казань, а татары, избавившись от него, избрали своим правителем Едигера из хаджи-тарханской династии. Шах-Али вернулся в Московию, силой взял за себя в жены Сююн-бике и увез ее в свой удел в Касимове.10

Что касается последнего представителя казанской ветви Гераев, Отемиша Герая, то он в возрасте пяти лет был обращен в православие и был назван Александром Сафагиреевичем. За ним сохранили ханское звание, титулуя его по-русски «царем». В семь лет мальчика забрали у матери и направили на воспитание ко двору Ивана IV, где правнук Менгли Герая быстро овладел русским языком и вряд ли часто вспоминал о своих крымских корнях. Жизнь «царя Александра Сафагиреевича» была недолгой: в возрасте семнадцати с половиной лет он умер по неизвестной причине. Таков был финал истории Гераев на престоле Казанского ханства.11

На примере Шах-Али Иван IV убедился, что Москве не удастся покорить Казань, навязывая татарам в правители своих ставленников-Намаганов, ни один из которых не задерживался у власти надолго. Князь нацелился на прямой вооруженный захват Казанского юрта, и ему наверняка придали решимости известия из Крыма: ведь можно было ожидать, что дворцовый переворот помешает крымцам вмешаться в волжские события, и казанцы останутся беззащитными перед превосходящей мощью русского оружия. Летом 1552 года Иван с усиленными войсками выступил в казанский поход.

Великий Улус рушился на глазах у Девлета Герая, и ситуация требовала от него действий, сколь бы ни был он занят сейчас внутрикрымскими делами. Хан приказал собирать армию в поход на Москву.

Ради столь масштабного предприятия следовало обзавестись союзниками в соседних государствах, и Девлет Герай стал искать путей к миру с Ногайской Ордой и Хаджи-Тарханским юртом. Стараясь добиться дружбы ногайского бея, хан немедленно распустил по домам уцелевших воинов Али-мирзы, что уже около четырех лет пребывали в крымском плену, а затем пригласил ногайцев к совместному походу на Московию. Молодые ногайские мирзы горячо поддержали эту идею, но Юсуф-бей не желал в открытую конфликтовать с Иваном, в заложниках у которого находились его дочь и внук, и уклончиво ответил Девлету Гераю: «Много друзей — как один друг, а один враг — как много врагов».12

Одновременно Девлет Герай отправил послов и к хаджи-тарханскому хану Ямгурчи, который после разгрома Сахибом Гераем начал было искать покровительства у Москвы. Девлет Герай старался убедить его, что Крым более не намерен враждовать с Хаджи-Тарханом, а напротив, предлагает ему союз.13

Недоверчивые соседи всё еще раздумывали над предложениями Девлета, а русские войска уже поднимались на Казань. Хан не мог далее тратить времени в ожидании ответа союзников, и был вынужден действовать в одиночку. Стратегия Девлета Герая заключалась в том, чтобы дождаться отхода Ивана IV к Казани, после чего привести крымские войска под стены Москвы, нанести удар по русской столице и тем самым отвлечь противника от завоевательных планов на востоке.

Вскоре хану сообщили, что московский правитель со всеми своими силами уже покинул столицу и выступил к Волге. Тогда Девлет Герай тронулся в путь. Впереди он послал одного из своих сыновей с семитысячным отрядом, а сам отправился следом, сопровождаемый янычарами и артиллерией, необходимой для предстоящего штурма кремлевских стен.

Крымское войско добралось уже до Рязани, когда выяснилось, что разведка крупно подвела хана: на самом деле Иван IV еще не ушел к Казани и со всеми своими войсками стоял неподалеку от Москвы, ожидая подхода крымцев. Ханская стратегия утратила всякий смысл. Девлет Герай решил было повернуть обратно, но беи, не желавшие возвращаться с пустыми руками, посоветовали ему взять хотя бы Тулу, лежавшую неподалеку. Хан послушался их совета и осадил тульскую крепость, однако и тут ему не повезло: разнеслись вести, что Иван движется на защиту города, ведя за собой сильную армию. Схватка с основными силами русских войск не входила в планы Де-влета Герая. Ему пришлось прекратить осаду и повернуть в Крым, а московские воеводы шли за ним по пятам и громили отстававшие крымские отряды.14

Так правление нового хана началось с досадной военной неудачи, а Иван IV мог теперь спокойно отправляться на Казань. Крым уже не был для него помехой — по крайней мере, в текущем году.

В августе 1552 года столица Казанского юрта была окружена московской армией, численность которой впятеро превосходила количество защитников города. Судьба Казани была предрешена. В начале октября русские прорвали оборону и захватили город. Описания этого события полны жестоких сцен: женщины и дети были перебиты либо уведены в плен, а мужское население Казани истреблено почти поголовно.15 Иван вошел в разграбленный город, посетил опустевший ханский дворец и, уезжая, распорядился загасить тлевшие еще пожары и убрать с улиц завалы трупов. Шах-Али, на всю жизнь оскорбленный неприязнью казанцев, не упустил случая тоже явиться на пепелище и лично поздравить своего покровителя с разгромом Казанского юрта.16

Вряд ли те татарские приверженцы Москвы, что годами боролись за усиление русского влияния в Казани, ожидали подобного итога своей деятельности. В пожарах пылали их собственные жилища, лавки и амбары, а земля была густо укрыта мертвыми телами их родственников и соотечественников. Казанские вельможи прекрасно различали «своих» и «чужих» татар — но русским стрельцам, пришедшим грабить богатый город, не было дела до этих различий, и они рубили «басурманские» головы направо и налево, не спрашивая о политических предпочтениях.

Поистине, Стамбул избрал самый неподходящий момент для вмешательства в крымские дела и смены хана. Зловещая интрига везирей против неугодного Сахиба Герая увенчалась полным успехом — но, как оказалось, ценой этого успеха стала гибель Казанского ханства.

Падишах предоставил хану самому разбираться с последствиями казанской катастрофы. Чуть ранее Сулейман уже написал Девлету Гераю, что доверяет ему самостоятельно принимать все решения, связанные с волжским и московским направлением внешней политики.17 Эти слова, конечно, были знаком высокого доверия к хану и признания наследственного права Гераев распоряжаться судьбами Великого Улуса — но что толку было в словах, если теперь судьбой обширного северного юрта распоряжался иноземный завоеватель...

Примечания

1. И.В. Зайцев, Казанские посольства 1549 г., в кн.: И.В. Зайцев, Между Москвой и Стамбулом. Джучидские государства. Москва и Османская империя (начало XV — первая половина XVI вв.), Москва 2004, с. 159—161.

2. Х. Шерифи, Зафер-наме-и вилайет-и Казан, «Гасырлар авазы», № 1, 1995, с. 85.

3. М.Г. Худяков, Очерки по истории Казанского ханства, Москва 1991, с. 116—118.

4. Х. Шерифи, Зафер-наме-и вилайет-и Казан, с. 85—93.

5. История о Казанском царстве (Казанский летописец), в Полное собрание русских летописей, т. XIX, Санкт-Петербург 1903, с. 323.

6. История о Казанском царстве, с. 324—326; М.Г. Худяков, Очерки по истории Казанского ханства, с. 134. Подозревали, что крымцы стремились, пока не поздно, бежать из обреченного города и спастись на родине. Это вполне возможно, но, с другой стороны, известно, что в Казани остались их семьи. Русское наступление еще не началось, и, стало быть, помех к вывозу семей не было — тем более, что Кунчек-оглан, в отличие от прочих, вывез свое семейство. Это может свидетельствовать, что крымская гвардия планировала вернуться в город.

7. М.Г. Худяков, Очерки по истории Казанского ханства, с. 135.

8. История о Казанском царстве, с. 336—350; Sh. Daulet, The Rise and Fall of the Khanate of Kazan (1438 to 1552): Internal and External Factors that Led to Its Conquest by Ivan the Terrible, New York University 1984, p. 251—256. Место, где Сююн-бике прощалась с могилой своего мужа, названо в источнике «мечетью». Поскольку размещение могилы внутри здания мечети невозможно, речь может идти лишь о мавзолее (дюрбе), стоящем близ мечети.

9. В.В. Вельяминов-Зернов, Исследование о касимовских царях и царевичах, Санкт-Петербург 1863, с. 399—402.

10. История о Казанском царстве, с. 354—367; М.Г. Худяков, Очерки по истории Казанского ханства, с. 137—149, 169—170.

11. М.Г. Худяков, Очерки по истории Казанского ханства, с. 172; J. Pelenski, Russia and Kazan. Conquest and Imperial Ideology (1438—1560s), The Hague — Paris, 1974, p. 261—262. Отемиш Герай (Александр Caфагиреевич) похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля — том самом соборе, который в начале XVI века строил и украшал архитектор Алевиз Новый, он же Алоизио Лабмерти да Монтаньяна, работавший в Крыму у Менгли Герая и создавший входной портал ханского дворца Девлет-Сарай (см. главу «Трон "повелителя мира"» в части II этой книги).

12. В.В. Трепавлов, История Ногайской Орды, Москва 2002, с. 266; И.В. Зайцев, Астраханское ханство, Москва 2004, с. 141.

13. В.В. Трепавлов, История Ногайской Орды, с. 241, 266; И.В. Зайцев, Астраханское ханство, с. 148—149.

14. Н.М. Карамзин, История государства российского, кн. II, т. VIII, Санкт-Петербург 1842, с. 90—92; С.М. Соловьев, История России с древнейших времен, т. VI, Москва 1867, с. 84—85.

15. М.Г. Худяков, Очерки по истории Казанского ханства, с. 150—155; Sh. Daulet, The Rise and Fall of the Khanate of Kazan, p. 299. О ходе взятия Казани см.: История о Казанском царстве, с. 396—466; Н.М. Карамзин, История государства российского, кн. II, т. VIII, с. 96—115; Sh. Daulet, The Rise and Fall of the Khanate of Kazan, p. 278—302. Хан Едигер остался в живых, был схвачен и приведен к Ивану. Он спас свою жизнь, обратившись в православие. Переименованный в Симеона Касаевича, Едигер прожил при московском дворе еще 13 лет (М.Г. Худяков, Очерки по истории Казанского ханства, с. 172—173; J. Pelenski, Russia and Kazan, p. 262—264).

16. С.М. Соловьев, История России с древнейших времен, т. VI, с. 95; История о Казанском царстве, с. 471—474.

17. A. Bennigsen, Ch. Lemercier-Quelquejay, La Grande Horde Nogay et le problème des communications entre l'Empire Ottoman et l'Asie Centrale en 1552—1556, «Turcica. Revue d'etudes turcques», vol. VIII, nr.2, 1976, p. 213.


 
 
Яндекс.Метрика © 2024 «Крымовед — путеводитель по Крыму». Главная О проекте Карта сайта Обратная связь