Кокоревы — последние владельцы имения Мухалатка

Через двадцать с лишним лет после войны имение Мухалатка стало собственностью семьи Кокоревых.

Имя главы семейства Василия Александровича Кокорева, замечательного предпринимателя, банкира, публициста, мецената, собирателя живописи, основателя художественной галереи, сегодня, к сожалению, мало кому известно. Недостаточно вспомнить некоторые подробности его деятельности, которая поражала воображение современников смелостью и размахом, чтобы понять, что этот человек достоин народной памяти.

Родился Василий Александрович в 1817 году в семье купца-старообрядца в Костромской губернии. В 40-х годах он приехал в столицу простым торговым мальчиком, но вскоре, благодаря своему природному уму, железной воле и энергии добился многого. В начале 60-х состояние его уже доходило до 7 млн. рублей. Предпринимательская деятельность Кокорева была очень разнообразной: он занимался винным откупом, вел торговые дела в Иране и Средней Азии, был одним из инициаторов создания в России крупных акционерных обществ. Он основал в Москве Закаспийское торговое общество по эспортно-импортным операциям, создал Бакинское нефтяное общество, Северное страховое общество, Волжско-Камский банк. По его инициативе был построен первый нефтяной завод в Баку, в качестве эксперта он пригласил выдающегося химика Д.И. Менделеева. Отличительной чертой предпринимателя Кокорева была неординарность всей его деятельности как в области народного хозяйства, так и в общественной жизни.

Василий Александрович был прекрасным оратором, умел красочно и остроумно выражать свои мысли. Это видно и по его книгам и статьям. Самый значительный труд он написал незадолго до смерти — «Экономические провалы». Вот что, например, писал там Кокорев: «Пора государственной мысли перестать блуждать вне своей земли, пора прекратить поиски экономических основ за пределами отечества и засорять насильными пересадками на родную почву; пора, давно пора возвратиться домой и познать в своих людях силу».

«Кокорев — человек необыкновенный. Я даже постигнуть не могу, как он может так писать, не получив настоящего образования. Он может принести громадную пользу. Это вполне русское чудо!» — отзывался о нем писатель С.Т. Аксаков.

В.А. Кокорев был русским человеком, горячо и преданно любившим свой народ. Он много писал о желаниях и нуждах простого народа. И не только писал, но и действовал. В своем имении в Новгородской губернии он предоставил крестьянам возможность приобретать на выгодных условиях участки земли. Василий Александрович пользовался также авторитетом и влиянием в кругах высших чиновников. Министры финансов, председатели Государственного совета не раз приглашали его на свои заседания.

Однажды в Петербурге проходило торжественное собрание, на котором обсуждались способы помощи обедневшим крестьянам северных губерний. Был приглашен на это заседание и В.А. Кокорев. Пока шли прения, он молчал, внимательно слушая предложения выступавших. А когда подошла его очередь, поделился своими соображениями.

По-моему, все предложения к изысканию средств помощи очень хороши, но ни одно не обеспечит обедневших крестьян. Никакие миллионы не спасут наш север, — сказал он.

— Почему?

— Потому что единовременная помощь бесполезна, систематическая невозможна. От единовременной помощи крестьянин только передохнёт, на систематическую не хватит никаких денег, да и забалует она, пожалуй, мужика...

— В таком случае, что делать? По-вашему, значит, нет возможности облегчить положение обедневшей окраины?

— Как нет? На те деньги, которые пошли бы в единовременную помощь, надо накупить ружей, пороху да дроби — вот и все.

Собрание не удержалось от улыбок.

— Зачем это?

— Для раздачи крестьянам. Пусть в своих богатых лесах охотятся. Это их поправит лучше всякой помощи.

Это было настолько математически точно и просто, что без всяких дебатов было решено сделать именно так».

Результаты оказались блестящими. «Гениальный человек!» — сказал председатель про Кокорева, когда тот, высказав свои предложения, удалился из собрания.

Были в его предпринимательской деятельности и взлеты, и падения. Однажды в тяжелую минуту полного разорения, когда он не знал, чем поправить дело, и пребывал в отчаянии от безысходности положения, ему принесли увесистую кубышку. Оказалось, что деньги, которые он посылал матери к праздникам, она прятала в эту кубышку и, узнав о его стесненном положении, поспешила отправить ему свои сбережения. В кубышке оказалось 60 000 тысяч рублей. Эти спасительные деньги пошли на новые крупные начинания неутомимого предпринимателя.

Фантазия Кокорева была неистощима. Долго помнили жители столицы иллюминацию, которую устроил Василий Александрович в день Александра Невского перед своим громадным домом в Петербурге на углу Невского и Литейного проспектов.

В те времена царские дни праздновались с небывалой торжественностью, и по вечерам по залитым огнями улицам шагом продвигались ряды экипажей, переполненных обывателями, желавшими полюбоваться на богатую иллюминацию столицы. Особенно красиво всегда смотрелись два-три магазина на Большой Морской, впервые щегольнувшие бриллиантовыми вензелями.

Однако иллюминация показалась В.А. Кокореву недостаточно роскошной, а главное — недостаточно оригинальной. Он решил блеснуть невиданной новинкой и выстроил на углу Невского подобие огненной русской избы с изображением в дверях ее хозяина — крестьянина с хлебом-солью в руках. Перед этим необычным зрелищем останавливались все пешеходы и экипажи. Уведомленный о новинке, проехал по Невскому проспекту и Государь, а Кокорев, вероятно, заблаговременно предупрежденный о возможности такого высочайшего внимания, сам вышел в этот момент на порог своей оригинальной огненной постройки с хлебом-солью на роскошном блюде.

В те времена все эти новации и подношения были возможны без всяких предварительных цензур и официальных разрешений.

После окончания Крымской войны Кокорев обратил на себя внимание торжественной встречей, организованной черноморским морякам, приехавшим в Москву в феврале 1858 года. При поддержке крупного купечества и интеллигенции Василий Александрович провел большую организаторскую работу и субсидировал эту встречу, придав ей характер национального праздника. Кокорев сам выступал с патриотическими речами, высказывая мысли о преобразовании страны. Купцы же в ноги кланялись защитникам Севастополя, а откуп разрешил героям три дня пить, как говорится, «бездонно и безпошлинно».

Друг Д.И. Менделеева, М.И. Погодина, С.И. Мамонтова, персонаж поэм Н.А. Некрасова и сатир Н.А. Добролюбова, Кокорев прославился не столько своим богатством, сколько редким для России соединением талантов финансиста, общественного деятеля и публициста. Имевший обширные связи, Василий Александрович немало помогал своим единоверцам, старообрядцам, став ходатаем петербургских поморов перед властями. И когда в 1889 году в возрасте 73 лет Василий Александрович Кокорев умер, поморская община осиротела. Поморы, выделявшиеся на фоне столичной толпы необычными старорусскими одеяниями, длинными кафтанами со светлыми пуговицами, особой стрижкой волос, вынесли из шикарного особняка на полотенцах долбленный дубовый гроб, сделанный без единого гвоздя, и на руках донесли его до Малой Охты.

Фамильное захоронение Кокоревых до сих пор сохранилось в восточном углу малоохтинского кладбища, расположенного недалеко от Новочеркасского проспекта, в глубине жилого квартала Петербурга. Большинство горожан, вероятно, и не подозревает о существовании этого некрополя, одного из старейших в городе. Когда в 1906 году был принят закон, позволявший беспрепятственно регистрировать старообрядческие общины, петербургские поморы воспользовались им первыми в России. В том же 1906 году в день Преображения на Тверской улице была заложена пятиглавая церковь в новгородском стиле. Участок для нее пожертвовала вдова В.А. Кокорева, а построен храм на пожертвования петербургских поморов, причем львиную долю средств — четверть миллиона — внесла семья Кокоревых.

Увлечения, интересы, познания Василия Александровича были на редкость многообразны. Но особая благодарность Кокореву — коллекционеру и меценату, устроителю картинной общедоступной галереи. (Кстати, слово меценат, которое мы часто упоминаем, происходит от имени знатного римлянина Гая Цильния Мецената, жившего в I в. до н. э., оказавшего большую поддержку всемирно известным поэтам Горацию и Вергилию).

В 1884 году по замыслу В.А. Кокорева возле Вышнего Волочка, в красивейшей местности на реке Мсте была основана творческая дача Академии художеств, где под руководством наставников практиковались на натуре молодые художники. Прекрасное местоположение, хороший климат и, что немаловажно, удобное сообщение с Москвой привлекали туда не только молодых, но и таких крупных художников, как Репин, Куинджи, Виноградов. За организацию приюта для художников, который стал прообразом Дома творчества, В.А. Кокорев был награжден званием почетного члена Академии художеств.

Воодушевленный прекрасным начинанием, Кокорев мечтал устроить такие же дачи на Волге, Кавказе, в Крыму, стараясь привлечь к этому известных купцов братьев Третьяковых, Г. Хлудова, С. Мамонтова. Дача В.А. Кокорева и поныне служит художникам всей России местом учебы и совершенствования мастерства.

Василий Александрович мечтал об организации в России художественной национальной галереи. Свой замысел он осуществил в Москве, с которой связал свою жизнь в 1850-е годы. Собирать произведения живописи Кокорев начал в 40-х годах. Он был активным собирателем, и вскоре его обширная и ценная коллекция, насчитывала, по свидетельству В. Стасова, более 500 первоклассных полотен известных русских художников и западных мастеров живописи. Предпочтение Василий Александрович отдавал произведениям русской школы, только полотен Брюллова было у него более 40. После К.П. Брюллова самое большое место занимали в коллекции работы И.К. Айвазовского.

Для размещения разросшейся коллекции Василий Александрович перестроил один из своих особняков. Кокоревская картинная галерея стала доступна для москвичей, так как плата за вход составляла всего тридцать копеек, а по праздникам и того меньше — десять. Коллекционер считал, что галерея должна стать не только художественным, но и просветительным центром. С этой целью был оборудован вместительный зал для чтения бесплатных публичных лекций. В этом зале выступали Ф.М. Достоевский, А.Н. Островский, А.Н. Плещеев, артист Малого театра С.В. Шумский.

Были в галерее и произведения, обязанные своим рождением Кокореву. Статуя «Мальчик в бане», которая находится сейчас в Третьяковке, высечена из мрамора С. Ивановым по заказу В.А. Кокорева. По его желанию были написаны и такие картины, как «Сватовство майора» П. Федотова (вариант широко известной картины, принадлежащей ныне Русскому музею), и «Встреча в Москве защитников Севастополя» Н. Сверчкова.

Экспозиция строилась по историческому и монографическому принципам. В этой попытке систематизировать картины Кокорев опередил не только других современных ему коллекционеров, но и Эрмитаж, где долго сохранялся «декоративный» принцип экспозиции. Просуществовала галерея недолго — до 1870 года — по причине финансовых затруднений ее владельца. Часть коллекции вошла позднее в собрание Русского музея, часть была приобретена П.М. Третьяковым, картины западноевропейских мастеров перешли в коллекцию Д.П. Боткина.

Картины украшали и крымское имение Кокоревых в Мухалатке. К сожалению, содержание крымской коллекции Василия Александровича нам не известно, так как перечень художественных произведений и других ценных предметов дворца в Мухалатке, составленный при национализации, далеко не полный и неточный. Предположительно, там находилась картина А.И. Куинджи «Ночь на Днепре», которая сейчас экспонируется в Симферопольском художественном музее. В описи, которая проводилась при национализации имения в декабре 1920 года, отмечены два портрета генералов. К сожалению, фамилии их не указаны, но это работы английского художника Джорджа Доу, выполнявшего заказ Главного штаба для Военной галереи Зимнего дворца. Как известно, портреты трехсот тридцати двух генералов, которые командовали частями и соединениями в Отечественной войне 1812—1814 годов, были помещены в знаменитой галерее Эрмитажа. Она была открыта 25 декабря 1826 года, на стенах ее размещались тогда двести тридцать шесть портретов, выполненных Д. Доу, его младшим братом Генри и русскими помощниками А. Поляковым и Голике, которые трудились днем и ночью.

Галерея и тогда, и сейчас производит огромное впечатление на посетителей, и при упоминании о ней приходят на память строки из стихотворения А.С. Пушкина «Полководец»:

У русского царя в чертогах есть палата:
Она не золотом, не бархатом богата;
Не в ней алмаз венца хранится за стеклом;
Но сверху донизу, во всю длину, кругом,
Своею кистию свободной и широкой
Ее разрисовал художник быстроокой.
Тут нет ни сельских нимф, ни девственных мадонн,
Ни фавнов с чашами, ни полногрудых жен,
Ни плясок, ни охот, а все плащи, да шпаги,
Да лица, полные воинственной отваги.
Толпою тесною художник поместил
Сюда начальников народных наших сил,
Покрытых славою чудесного похода
И вечной памятью Двенадцатого года...

Среди картин, которые украшали интерьеры дворца в Мухалатке, была и «Мадонна» К.П. Брюллова, портрет работы А.Г. Варнека, известного русского художника первой половины XIX века, две акварели С.Ю. Судейкина, модного в те годы художника, картина Е.Е. Волкова «Пожар в деревне». Был здесь и парадный портрет В.А. Кокорева, написанный в 1850 году Карлом фон Штейбеном. Этот модный живописец начал свое образование в Петербурге, а затем долгие годы учился в Париже, выставлялся в Салоне с 1812 года по 1843-й. В 40-е годы в течение 10 лет он работал в России.

В настоящее время портрет В.А. Кокорева находится в художественном музее города Севастополя. Аналогичный портрет, но не подписанный и не датированный художником, был подарен Государственному Русскому музею в 1899 году Л.А. Алфераки. Севастопольский портрет приобретен в Симферополе после Великой Отечественной войны у гражданки Агафоновой.

В 1997 году жители Мухалатки подарили Севастопольскому художественному музею мраморный бюст Кокорева, созданный в 1913 году, уже после смерти коллекционера, известным скульптором И.Я. Гинцбургом и долгое время хранившийся в бывшем имении знаменитого москвича. Мраморный бюст Василия Александровича находился в прачечной комнате современного санатория, и только посетив как-то выставку картин в Севастопольском художественном музее и увидев там парадный портрет В.А. Кокорева, работники санатория догадались, чей бюст уже много лет находится у них. После этого они привезли его в Севастополь, а работники музея определили имя автора.

Если судить по описи, сделанной в 1920—1921 годах, великолепный дворец в Мухалатке украшали более 70 картин, представляющих большую художественную ценность. К большому сожалению, составляя опись имущества в декабре 1920 года, рабоче-контрольный комитет отмечал в основном рамы, их цвет, и названия полотен встречаются в этом документе крайне редко. Так, нам известно, что среди картин, украшавших дворец в Мухалатке, кроме парадного портрета Василия Александровича Кокорева были и другие работы художника Карла фон Штейбена, в том числе портрет Мамонтова.

Множество прекрасных гравюр, акварелей, литографий, собранных в этом чудесном дворце, произвели чрезвычайно сильное впечатление на приемную комиссию. Все помещения украшали красивые вещи, подлинные произведения искусства, которые на протяжении многих лет собирали владельцы усадьбы. Обращали на себя внимание многочисленные вазы: настольные и напольные из японского фарфора, египетские фаянсовые, малахитовые, высокие этрусские. Во всех комнатах — бронзовые канделябры, хрустальные люстры, большие и маленькие лампы из черного фарфора и красного хрусталя. В кабинете и гостиной — бронзовые статуэтки, среди них бюст Наполеона, египетские ножны в виде крокодила, кальян из фарфора и многие другие уникальные вещи, которые вместе с многочисленными ценными картинами и обширной библиотекой в количестве 230 томов создавали особую атмосферу. Неслучайно уже тогда рабочему комитету, производившему опись, пришла мысль об использовании дворца в Мухалатке под художественную студию или картинную галерею.

Роскошный дворец в этом имении, сооруженный в 1909 году по проекту архитектора Оскара Эмильевича Вегенера (среди его работ гостиница «Метрополь» в Ялте), называли чудом архитектуры. Построен он был сыном В.А. Кокорева Сергеем Васильевичем, которому удалось поправить пошатнувшееся материальное положение семьи после женитьбы на Евдокии Викуловне Морозовой, представительнице известного в России богатого московского купеческого рода. На имя Евдокии Викуловны и было куплено имение Шатиловых в Мухалатке, которое впоследствии значительно увеличилось за счет купленных у соседей земель.

Новый дворец с большой террасой, на которой были расставлены греческие вазы, окружали олеандры, розы, кипарисы (имение многие так и называли — гнездо кипарисов), а по стенам его вились пышные яркие гроздья глицинии. На широкой парадной лестнице внимание гостей привлекали своими мирными позами мраморные львы. А вокруг дворца — волны тепла, аромат цветов, пение разнообразных птиц, которые, никого не боясь, перепрыгивали с ветки на ветку.

Дворец Кокоревых в Мухалатке (фото начала XX в.)

В огромном парке площадью 50 десятин были устроены поэтические бассейны и два небольших искусственных пруда. Один из бассейнов был огорожен белой решеткой в греческом стиле; в центре стояла колонна из белоснежного мрамора, а вокруг нее плавали белые водяные лилии. Другой бассейн украшала грациозная мраморная фигурка стыдливой купальщицы, также окруженная плавающими в воде белыми лилиями. Всюду в этом сказочном мире, который завораживал и заставлял останавливаться на каждом повороте, были разбиты нарядные цветники из роз, тюльпанов, нарциссов, хризантем. Монументальные керамические цветочные вазы, изготовленные по оригинальным рисункам внука художника И. Айвазовского М. Латри, белые скамейки, загадочные гроты, изящные мостики и беседки, спортивные площадки заполняли территорию парка. Многочисленные рощи из кедров и кипарисов, словно фантастические стражи, сегодня, как и прежде, стоят на аллеях парка и на склонах лесистых гор, спускающихся к морю. Весь этот зеленый рай был прорезан дорожками для экипажей шириною от 2 до 6 метров и пешеходными, с цементированными лестницами. К морю можно было легко спуститься и по этим лестницам, и по двум экипажным дорожкам.

Полуротонда в парке (фото начала XX в.)

Набережная протяженностью в два километра была уже тогда очень хорошо обустроена, а пляж у небольшой бухты отлично оборудован для купания.

Все, кто попадал в имение Кокоревых в Мухалатке, видели готовое место для курорта или города-сада, так красиво и продуманно было в нем все. Любили свое южнобережное поместье, одно из самых богатых и благоустроенных на побережье Крыма, и последние владельцы Сергей Васильевич Кокорев и его жена Евдокия Викуловна, а также вся их многочисленная семья...

По воспоминаниям служащих, до Первой мировой войны хозяева этого сказочного уголка жили здесь почти круглый год. Именно такая жизнь — на лоне природы, вдали от столичной суеты, в окружении шедевров архитектуры и паркового искусства, в покое и безопасности, в согласии с окружающей средой и, конечно, в труде — была идеалом для владельцев Мухалатки.