Неожиданный отпор

Начиная с 20-х годов XVI столетия борьба России и Крыма приобретает масштабный и жесткий характер. Основным местом столкновения интересов двух государств стали бывшие владения Золотой Орды в районе Поволжья. В это время Крымское ханство проводило активную наступательную политику по отношению к России, стремясь ослабить ее и добиться вхождения Поволжья в сферу крымско-турецкого влияния. 20—70-е годы XVI века отмечены самими крупными походами Крымского ханства против Москвы, которые в наибольшей степени угрожали ее безопасности.

В тот период Московская Русь вела войны на трех сменяющих друг друга фронтах — западном, восточном и южном. Подчас все три действовали одновременно. Ни одно государство Европы не имело столь протяженной границы, подвергавшейся постоянной военной угрозе. Эта проблема усугублялась территориальной уязвимостью. Государство Российское представляло огромное континентальное пространство, границы которого не были защищены естественными преградами в виде гор или рек. Из-за регулярных вторжений со стороны степи, ставшей «мягким подбрюшьем» России, огромная Московская держава была на самом деле довольно хрупкой. Задачи национальной обороны надолго становятся ведущим направлением ее политики.

Внешнее военное противоборство усиливалось несхожестью религиозных мировоззрений. На юге и востоке проходила граница с мусульманским миром, на западе маячила угроза католической экспансии. В то ответственное и неспокойное время, когда рождались нации, войны России с соседями определились не только спорами за территорию, но и конфликтом религий, цивилизаций. Это придавало столкновениям ожесточенный, бескомпромиссный характер, имевший порой черты борьбы за выживание.

Образование независимого русского государства произошло в то время, когда остальные православные народы оказались под иноземным господством. В западной части бывшей Древней Руси хозяевами положения стали католики, а греки и южные славяне пали жертвой османской агрессии. Москва осталась последней защитницей православия на государственном уровне и начала рассматриваться ее руководителями в качестве нового центра православного мира.

Наиболее ярко эту идею выразил псковский монах Филофей в письмах Великому князю московскому Василию III. Ее суть сводилась к следующему: вначале мировым центром христианства был Рим (Римская империя), затем новый Рим (Восточно-Римская империя, или Византия). Сначала от уклонения от истинной веры и нашествия варваров пала первая. Затем от унии с католиками и агрессии турок погибла вторая империя. Тогда хранительницей и защитницей истинной христианской веры (т. е. православия) — Третьим Римом — стала Держава Российская. «Два Рима падоша, — писал Филофей, — а третий стоит, а четвертому не быти». Так родилась идея о всемирном значении Москвы как «Третьего Рима» — центра и оплота православия.

Столь высокая миссия укрепляла дух и самосознание русского народа, повышала международное значение России как последней защитницы всех униженных и угнетенных православных христиан. Теория «Третьего Рима» стала отражением московской идеологии той эпохи — находиться в окружении враждебного, иноплеменного мира и нести праведную идею. В той сложной внешнеполитической обстановке подобный мессианизм работал на национальное самосохранение, на веру в себя и свое высокое назначение, на выполнение русской доминанты той эпохи — выстоять вопреки всему.

В декабре 1533 года скончался Василий III. Власть перешла к его вдове — Елене Глинской. Она правила в качестве регентши при своем малолетнем сыне — Великом князе Иване Васильевиче. Смена власти в Москве обострила ситуацию на российских границах, вызвав события, аналогичные тем, какие последовали при кончине Ивана III.

В войну с Россией вступило Польско-Литовское государство (1534—1537). Антироссийские настроения возобладали и в Казани, где вновь усилилась крымская партия. Казанские власти вступили на путь разрыва с Россией. В 1535 году правительство царицы Ковгоршад совершило дворцовый переворот, в ходе которого был убит хан Джан-Али. Сторонники союза с Москвою эмигрировали в Россию, а на казанский престол был вновь приглашен хан Сафа-Гирей.

Новая русская власть, погрязшая в борьбе аристократических группировок, не отреагировала на произошедший переворот. Ее пассивная внешнеполитическая позиция позволила Сафа-Гирею захватить инициативу и развязать против России необъявленную войну, применяя крымскую тактику налетов. Они производились по трем основным направлениям: Нижний Новгород, Кострома, Муром.

Восточные российские рубежи вновь становятся объектами нападений. В эти времена Казань, по словам летописца, «допекала Руси хуже Батыева разорения: Батый только один раз протек русскую землю, словно горящая головня; а казанцы беспрестанно нападали на русские земли, жгли, убивали и таскали людей в плен». В ханстве в то время находилось, по некоторым данным, до 100 тыс. русских пленных.

Действия Сафа-Гирея получили поддержку Крымского ханства. Более того, оно пригрозило Москве вторжением в случае ее ответных действий. Так, хан Сагиб-Гирей писал только что вступившему на престол Ивану IV: «Я готов жить с тобою в любви, если ты... примиришься с моею Казанью...но если дерзнешь воевать, то не хотим видеть ни послов, ни гонцов твоих: мы неприятели; вступим в землю русскую, и все будет в ней прахом».

Подобный поворот событий подтолкнул Москву поскорее замириться с Литвой, чтобы вновь заняться решением дел на востоке. Однако наступившее после смерти Елены Глинской (1538) боярское правление при малолетнем князе Иване IV оказалось не в состоянии решать крупные государственные задачи. Это было время ослабления военной мощи государства, когда, несмотря на активизацию казанских набегов, ответные походы на Казань не проводились.

Ведя клановую борьбу за власть и привилегии, представители российской аристократии пытались опереться и на иноземные силы, в том числе Крымское ханство. Подобная ситуация лишь провоцировала внешнее вмешательство. Так, бежавший из Москвы князь Семен Бельский хотел с крымской помощью воссоздать Рязанское княжество, на которое сам претендовал, будучи сыном рязанской княжны Анны Васильевны. Став на сторону Крыма, Бельский во второй половине 1530-х годов участвовал в набеге крымских отрядов на московские земли. При его участии Крымское ханство и Польско-Литовское государство подписали союзный договор, направленный против Москвы.

В 1541 году хан Сагиб-Гирей, поддавшись на уговоры Бельского, предпринял большой поход на Московское государство. Другой причиной нападения стали сведения из Казани, что русские готовят крупную военную акцию против Казанского ханства и стягивают силы к его границе. Сагиб-Гирей решил использовать ситуацию и нанести превентивный удар по Москве с юга.

5 июля 1541 года на российскую столицу двинулась крупная крымская армия. В ней имелись ногайские отряды, а также были впервые задействованы силы Османской империи (отряды пехоты янычар и турецкая артиллерия). Об этом выступлении в Москве уже знали от беглых русских полоняников и разведки, поэтому внезапного удара не вышло. Молодой Великий князь Иван IV не укрылся в провинции, а остался в столице.

Первый удар приняла новая каменная крепость Зарайск, гарнизон которой который отбил натиск. Тогда, не став затягивать осаду, Сагиб-Гирей повел армию прямо к Оке. С другой стороны к реке спешили полки князей Турунтая-Пронского, Микулинского и Серебряного. 30 июля ханские отряды подошли к Оке. Быстрой переправы не вышло, поскольку ногайский авангард Бакы-бека промедлил с ней. Когда его конница начала переправляться через реку, в бой с ней вступил отряд Турунтая-Пронского.

Тогда хан велел турецким артиллеристам открыть огонь, чтобы отогнать русских от берега. После залпов пушек воины Пронского дрогнули, но тут им на помощь подоспели полки Микулинского и Серебряного. В ночь с 30 на 31 июля на русских позициях также была установлена артиллерия. Узнав, что к Оке подошла сильная рать с пушками, Сагиб-Гирей прекратил натиск. Он не ожидал такого отпора и начал корить Семена Бельского, а также свое окружение: «Вы мне говорили, что великого князя люди в Казань пошли, что мне и встречи не будет, а я столько нарядных людей в одном месте никогда и не видывал».

Рассчитывая на внезапность набега, Сагиб-Гирей, видимо, не располагал иным вариантом операции. Хан не стал просчитывать ее новый сценарий и на следующее утро отступил. На обратном пути Сагиб-Гирей решил хоть как-то оправдать свое грандиозное предприятие и разрушить русский степной аванпост — крепость Пронск. Но ее гарнизон во главе с воеводой В. Жулебиным отказался капитулировать и 3 августа отбил штурм.

Для разрушения крепостных стен осаждавшие не имели артиллерии, которую бросили во время отступления от берегов Оки. Тем не менее, хан все же велел готовить туры для нового приступа. В разгар осадных работ в ханскую ставку пришла весть, что к Пронску приближаются полки Микулинского и Серебряного. Опасаясь вступать в серьезное сражение, крымцы сожгли туры и 6 августа быстро отступили. Русские преследовали их до самого Дона.

1521 год не повторился. Поражение резко задело самолюбие владыки Крыма. Об этом свидетельствует его бранное письмо в адрес Ивана IV. В нем крымский правитель пытается оправдать свою неудачу. «Проклятый отверженный беззаконник, московский пахарь, раб мой! Да будет тебе ведомо, что мы намерены были, разграбив твои земли, схватить тебя самого, запрячь в соху и заставить тебя сеять золу. Как мои предки поступали с твоими предками, так и я хотел поступить с тобою: я, заковав тебе ноги в колодки, велел бы тебе копать отхожие места. Я показал бы твое значение и сделал посмешищем целому миру. Благодари Всевышнего Бога, что у тебя еще остался в этом мире кусок хлеба: этому причиной Бакы-бек, по вине которого не состоялась переправа через Оку».

Победа русских закрепила новую линию их обороны на юге. Старый оборонительный рубеж по берегам рек Оки и Угры с этих пор становится резервной, тыловой позицией. Новый фронт проходил теперь южнее по черте: Козельск — Одоев — Крапивна — Тула — Зарайск — Переяславль-Рязанский, с вынесенным вперед «в Поле» городом Пронском. После 1541 года крымские отряды совершали набеги в основном на менее укрепленные северские и рязанские места.

В Казани же второе царствование хана Сафа-Гирея было неспокойным. Стараясь опереться на своих, он окружил себя крымскими выходцами. Это вызвало недовольство местной аристократии. Она возобновила переговоры с Москвой о свержении хана Сафы. «Ныне казанским людям вельми тяжко, у многих князей ясаки поотымал да крымцам подавал, а земским людям великая продажа, копит казну да в Крым отсылает», — так говорили прибывшие в Москву представители казанской оппозиции. Тем не менее, подготовку похода на Казань пришлось отложить из-за вторжения Сагиб-Гирея (1541). В следующем году из-за боярских распрей и падения правительства князя И. Бельского военные приготовления были временно прекращены.

Тучи над Сафа-Гиреем начали вновь сгущаться в 1545 году, когда Москва решила поддержать военным походом выступление оппозиции. Но та оказалась не готова к перевороту. В результате поход свелся лишь к демонстрации. Тогда Сафа-Гирей приступил к репрессиям против оппонентов. Его жестокости вызвали ответную реакцию. В январе 1546 года хан был свергнут без всякой русской поддержки и вновь бежал к ногайцам. В марте 1546 года Москва прислала в Казань Шах-Али. Но тот продержался на троне лишь до 15 июля, когда с ногайским войском в столицу ханства вернулся Сафа-Гирей. Шах-Али бежал в Касимов.

В это время Крымское ханство, стремясь перехватить у Москвы инициативу, активизирует действия против Астрахани для создания широкой антимосковской коалиции. В 1547 году Сагиб-Гирей захватывает Астрахань, где на престоле утверждается крымский ставленник — хан Ямгурчей. Теперь на границах России, от Крыма до Казани, возникает сплошной пояс антимосковских государств, поддерживаемых Османской империей.

Осложнение ситуации с Казанью и Астраханью вызвало ответную московскую реакцию, которая имела далеко идущие последствия. До этого все походы на Казань носили скорее характер карательных акций. Они предпринимались в первую очередь для утверждения в ханстве дружественного Москве правительства.

С середины XVI столетия происходит смена российской политики на восточном направлении, где впервые ставятся масштабные внешнеполитические задачи стратегического характера (овладение бассейном Волги и выход к Каспию). Они связаны с деятельностью царя Ивана IV. Отчасти подобная трансформация произошла из-за роста нестабильности на востоке и исчерпания московскими правителями запаса надежд сохранить там мирную и лояльную Казань.