Ялта. Сад Чехова

Работы в саду начались почти одновременно с постройкой дома. Некоторые деревья, как, например, маслины, остались от прежних хозяев. Теперь маслинам уже двести лет, они до сих пор радуют посетителей ажурной тенью. Как только закончили класть фундамент, Антон Павлович стал сажать «хлыстики», которые с годами превратились в могучие деревья. Вдоль подпорной стены с севера растут кедр гималайский, берлинский тополь, вавилонская ива: они закрывают участок от холодных ветров, которые срываются с яйлы в зимние месяцы. Чтобы защитить сад с юга, Чехов посадил аллею из 50 пирамидальных акаций. Их особенность в том, что они обогащают почву азотом. В центре сада высится атласский кедр, рядом с ним — магнолия, османтус, индийская сирень, фотиния, питтоспорум, веерные пальмы. Вокруг дома зеленый заслон от шума и ветра создали густохвойные кедры. Южный фасад дачи закрыт глицинией, которая при цветении выделяет фитонциты, подавляющие туберкулезную палочку, и вьющейся розой Банкса. Они сохранились до сих пор. Рядом с вечнозелеными растут листопадные породы, большей частью плодовые: сливы, груши, абрикосы, яблони. Местный садовод Соколов по просьбе Чехова развел карликовые породы груш. Одна из них цветет и плодоносит до сих пор. Есть и небольшая виноградная беседка.

Мария Павловна предложила посадить каштан, которому в период цветения нет равных по красоте. Антон Павлович возразил: «...каштан широкоразвесист, он займет половину сада <...> Погоди, через два-три года ты увидишь, что я посадил то, что нужно...» Чехов выписывал семена, саженцы, клубни цветов, каталоги по садоводству. Настольной книгой была «Флора садоводства» Золотарева, где красным карандашом отчеркнуты выбранные породы. Действительно, его привлекали прежде всего пирамидальные формы деревьев: акации, шелковицы, кипарисы... Чехов часто заверял друзей, что, если бы не литература, стал бы садовником. «Вчера и сегодня, — сообщал он сестре, — я сажал на участке деревья и буквально блаженствовал, так хорошо, так тепло и поэтично. Просто один восторг».

Чехов восхищался тем, как уже в феврале—марте, намного раньше, чем в России, оживает природа. «Гиацинты и тюльпаны лезут из земли, рацидусы и подсолнухи тянутся к небу розы цветут необыкновенно...» Быстро поднимался молодой сад, доставляя радость своему хозяину. «Но не чувство собственника сказывалось в этой хлопотливой любви, — отмечал А.И. Куприн, — а другое, более мощное и мудрое сознание. Как часто говорил он, глядя на свой сад прищуренными глазами: «Послушайте, при мне же здесь посажено каждое дерево, и, конечно, мне это дорого <...> Ведь здесь же до меня был пустырь и нелепые овраги, все в камнях и в чертополохе. А я вот пришел и сделал из этой дичи культурное, красивое место»».

Чехов отобрал и высадил в саду деревья и кустарники 159 пород — его фантазия свела на небольшом клочке земли растения из Индии, Китая, Японии, Центральной Америки, Африки, средиземноморских стран. Его привлекла идея наблюдать в своем саду «вечную весну». И вправду, чеховский сад цветет круглый год. Первой покрывается нежно-кремовыми цветочками жимолость душистая. В январские солнечные дни — а они в Ялте не редкость! — на душистых соцветиях мушмулы японской жужжат пчелы. Февраль отмечен желтыми венчиками кизила, который за сто лет из куста превратился в настоящее дерево. В марте вспыхивает ярким желтым пламенем форзиция. В апреле и мае разливается настоящее половодье цвета: сиреневые водопады глицинии, золотистый ажур розы Банкса, многочисленные кусты сирени... Вишни в белых подвенечных платьях... В розовом наряде стоит декоративный кустарник из семейства японской сакуры. В июне—июле магнолия покрывается огромными, будто вылепленными из белого воска цветами. Первого августа обычно зацветает сирень индийская. К осени расцветают различные виды клеродендрона, за ними эстафету цветения принимает душистый куст османтуса падуболистного... Из Сухуми Чехов выписал обширный ассортимент любимых ирисов, насадил клематисы и другие цветочные культуры. Вдоль дорожек появились бордюры из душистого пепельно-сизого сантолина: это растение — прекрасное средство для успокоения сердечных болей. Но именно от ослабления сердечной мышцы и скончался писатель в Баденвейлере.

В дальнем углу в окружении кипарисов стоит так называемая «горьковская» скамья. На ней в 1901 г. подолгу беседовали А.М. Горький и А.П. Чехов. Горькому как «поднадзорному» полиция не разрешала проживать в Ялте, которая имела статус летней резиденции царской семьи. Чехов воспользовался тем, что дом его находится в Аутке, за городской чертой, и поселил Алексея Максимовича на своей даче. Сохранилась домовая книга с записью не шибко грамотного пристава: «Алексей Максимов Пешков, летиратор...» Возможно, именно здесь, в саду, Чехов сказал Горькому: «Если каждый человек на куске земли своей сделал бы все, что он может, как прекрасна была бы земля наша!»

Сегодня дом Чехова утопает в зелени. В 1980—1990-х годах прошлого века произведена реконструкция сада, были восстановлены многие утраченные породы, убраны кустарники, возникшие самосевом. На месте погибших деревьев высажены новые. Шумят две березы, посаженные к 100-летию со дня рождения писателя, возрождена аллея пирамидальных акаций, цветут любимые Чеховым белые розы. Перед окном кабинета высится кипарис; его посадила Мария Павловна в память о брате в 1904 г.

А.П. Чехов в саду у дома. Фотография 1904 г.

Сад у Дома-музея А.П. Чехова в Ялте в наше время. Фотография С.Н. Смирнова, 2016 г.

А.П. Чехов в саду. Фотография 1903 г.

Окно комнаты О.Л. Книппер обвито лианами глицинии и розы Банкса. Фотография

Баденвейлер. А.П. Чехов на смертном одре. Июль 1904 г. Фотография

«Горьковская» скамья в саду Дома-музея А.П. Чехова в Ялте. Фотография С.Н. Смирнова, 2016 г.