Судак — поселок Уютное

Самым ранним памятником Судака российского периода является церковь начала XIX века. Ее легко отыскать в начале улицы Ленина, рядом с городским рынком. Отсюда мы и начнем наше путешествие по городу.

После присоединения Крыма к России православные богослужения в Судаке происходили в церкви св. апостола и евангелиста Матфея, обращенной из турецкой мечети (сохраняется на территории Судакской крепости). Поскольку новый поселок Судак возник далеко от крепости, в глубине Судакской долины, «по отдаленности жилищ и трудности всхода Богослужение в ней (церкви св. Матфея, — Авт.) прекращено и перенесено во вновь построенную посреди Судакской долины церковь во имя Покрова Богородицы». Церковь Покрова Божьей Матери была построена в 1819 г. на пожертвования верующих. В нее было перенесено имущество из храма св. Матфея.

В 1912 г. в Новом Свете находился император Николай II. Князь Л.С. Голицын, прихожанин церкви Покрова Божьей Матери, обратил внимание государя на ветхость храма, и Николай II пожертвовал необходимую сумму на реставрацию, которая была произведена в том же году.

В советское время храм в Судаке разделил судьбу многих других культовых сооружений, как христианских, так и мусульманских. Закрыли церковь в 1936 г., в здании организовали пионерский клуб. Во время войны службы в храме возобновились. В 1944—1945 гг. «двадцатка» верующих ходатайствовала перед исполкомом райсовета об открытии церкви, назначении в приход священника и передаче в бессрочное и бесплатное пользование бывшего дома священника, состоящего из одной комнаты, кухни и коридора. В 1945 г. службы в храме возобновились и продолжались почти двадцать лет.

В 1962 г. исполком Судакского районного Совета депутатов вынес решение об изъятии молитвенного здания Покровской русской православной церкви с передачей его судакской средней школе под Дом пионеров. Мотивами для принятия такого решения были отсутствие священника и большие довоенные вложения на ремонт Дома пионеров. В 1980-е гг. здесь находилась мастерская по ремонту теле- и радиоаппаратуры.

И только в 1990-е гг. храм снова вернули верующим. Были проделаны большие реставрационные работы, восстановлен купол. Под вопросом пока остается восстановление в первоначальном виде церковной колокольни.

Как уже говорилось, в дореволюционном Судаке было всего две улицы. С.Я. Елпатьевский писал в начале XX века: «В середине же Судака — улица, настоящая улица бедненького захудалого городка, с церковью, с почтово-телеграфной конторою, с гостиницей, не закрывающейся круглый год, с уездными Мюр и Мерилизами (универсальные магазинчики) и, конечно, с кофейнями и лавочками, где продаются буза и судакское вино местных землевладельцев».

Чтобы попасть в бывшую Татарскую слободу, нужно пройти от храма, с бывшей Главной улицы, мимо городской школы № 1 и здания новой поликлиники к улице Майора Хвостова. У входа в школу установлена барельефная плита с надписью: «Школа названа именем Героя Советского Союза Чайки Алексея Емельяновича (1923—1983)».

А.Е. Чайка был призван в Красную Армию судакским райвоенкоматом в 1941 г. В звании сержанта, будучи разведчиком-наблюдателем артиллерийского полка, он участвовал в форсировании Днепра. Находясь впереди цепей нашей наступающей армии, боец удачно корректировал огонь артиллерии, был ранен.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1944 г. сержанту А.Е. Чайке присвоено звание Героя Советского Союза.

Рядом со школой находится добротное современное здание судакской поликлиники, введенной в эксплуатацию в 1990 г. До начала строительства поликлиники на ее месте, на высоком холме, с дореволюционных времен располагалось обширное русское кладбище. По описанию Евгении Герцык (рассказ о ней впереди), «...а кладбище старое на выжженных холмах с такими древними крестами и плитами, что на многих из них уцелело лишь по нескольку глубоко врезанных греческих букв. Уж их-то выбили задолго до того, как Потемкин завоевал своей царице Крым».

Именно здесь в 1925 г. была похоронена поэтесса Аделаида Герцык, памяти которой Максимилиан Волошин посвятил строки:

...И смерть пришла, но смерти не узнала:
Вдруг растворилась в сумраке долин,
В молчании полынных плоскогорий
В седых камнях Сугдейской старины.

По описаниям, могила Аделаиды находилась на том месте (на уровне 2—3 этажа), где сейчас символично цветут розы, слева от главного входа.

С началом строительства отсюда вывезли огромное количество земли, вперемешку с надгробными плитами. Краеведам удалось тогда сохранить только несколько плит; сейчас их можно увидеть в поселке Уютное, рядом с немецкой кирхой.

Рядом с современными корпусами больнично-поликлиничного комплекса, за зеленью старых акаций и кипарисов, скрывается старое неоштукатуренное здание — первая земская больница Судака.

Датой зарождения официального здравоохранения в Судаке можно считать 18 октября 1880 г. (по старому стилю). В этот день состоялась XV сессия Феодосийского уездного собрания, на котором было принято решение об открытии в Судаке врачебного участка. Открывшуюся вакансию врача первого участка занял И.Х. Пружанский. Сестрой милосердия приемного покоя, согласно прошению, была определена П. Иванова. К 1884 г. на участке было уже двое фельдшеров. Лечение проводилось на пяти койках, размещавшихся в наемной квартире.

Больница была построена при преемнике Пружанского Владимире Степановиче Воинове, в 1891 г. Об этом со слов отца вспоминал сын В.С. Воинова — Георгий Владимирович Воинов: «Когда папа приехал в Судак, приемную снимали у помещика Селецкого. Там же была комната на четыре койки для тяжело больных. Большая часть двора была занята подвалом и винодельней. Постоянно во двор приезжали и приходили люди, было всегда грязно, воздух насыщен запахом вина... Поэтому папа начал усиленно хлопотать о постройке специального здания для больницы и квартир для обслуживающего персонала. Только в 1890 г. утвердили план строительства. Строительство и все хлопоты по постройке больницы и квартир предоставили самому папе.

Тогда в Судаке был один подрядчик — Саламатин. Он обслуживал строительные нужды местных помещиков. Когда у Саламатина случались затруднения, он обращался к папе, и папе приходилось самому руководить строительством и изучать правила архитектуры».

На плане больницы были отмечены летний барак, дворницкая, прачечная, кухня, каретный сарай, инфекционный барак и каменный забор, построенные в 1912 г.

За поликлиникой, в районе улиц майора Хвостова и Октябрьской, довольно хорошо сохранились кварталы старой части города — Татарской слободы. Низенькие приземистые домики, крытые черепицей, поднимаются террасами на вершину холма. Чтобы получить более ясное представление о дореволюционной застройке, можно пройти эти кварталы по улице Маяковского и подняться по лестнице, ведущей к длинному пятиэтажному дому (пер. Серный, 5). Дряхлые саманные домики у большинства не вызывают никакого эстетического чувства и не очень удобны для проживания. Со временем здесь происходят некоторые изменения — жильцы перекладывают крыши, заменяя шифер черепицей, расширяют свои жилища, постепенно меняя облик старых кварталов.

В начале улицы майора Хвостова установлена мемориальная плита, текст которой гласит: «Улица названа в честь майора Хвостова Андрея Олимпиевича, который участвовал в боях за освобождение Судака от немецко-фашистских захватчиков. 13 апреля 1944 года погиб, направив свой подбитый самолет на вражескую колонну».

14 апреля 1944 г., после полного освобождения Судака, в сквере с почестями похоронили воинов, павших в боях за поселок: разведчика майора Кобыжакова, старшего сержанта танкиста А.П. Князева, радиста М.И. Сергеева, капитана М.Т. Мищенко.

14 апреля 1966 г., в день 22-й годовщины освобождения Судака, состоялся торжественный митинг, посвященный перезахоронению останков советских воинов. При раскопках одной из двух могил в городском сквере работники санатория МО нашли обгоревший орден Красной Звезды № 255371. Позже стало известно, что он был вручен майору А.О. Хвостову 24 сентября 1943 г. на Северо-Кавказском фронте. Юные следопыты городской школы № 2 разыскали родственников Андрея Олимпиевича в городе Горьком и завязали с ними переписку.

А.О. Хвостов родился в 1911 г. в семье бедного крестьянина села Картмазово Нижнегородской губернии. Впервые поднялся в небо в 20 лет в аэроклубе Осоавиахима. Увлечение планеризмом переросло в твердое решение стать летчиком. В 1933 г., после призыва в армию, его направили в авиашколу в Луганск. После ее окончания Хвостов служил в городе Люберцы Московской области. В 1937 г. принимал участие в боях на озере Хасан.

С первых дней войны Хвостов воевал на Юго-Западном фронте. Его храбрость была отмечена двумя орденами Красной Звезды, орденом Красного Знамени и, посмертно, орденом Отечественной войны I степени.

13 апреля 1944 г. эскадрилья майора Хвостова получила задание сорвать погрузку вражеских войск на корабли в районе Судака. К тому времени от фашистов были уже освобождены Керчь и Феодосия.

В 14 часов в воздух поднялась первая четверка самолетов. Ведущим первой пары был майор А.О. Хвостов, ведомым — лейтенант И.Ф. Рубцов, впоследствии полковник, кандидат наук, член Союза журналистов СССР. Во второй паре летели майор, впоследствии полковник и Герой Советского Союза, В.И. Истрашкин (его именем названа улица в поселке Уютное) и сержант Сонюшкин, позднее лейтенант, погиб при освобождении Польши.

Еще через четыре минуты вылетела группа истребителей в составе майора А. Журавлева, старших лейтенантов П. Хлопина и А. Шапошникова и лейтенанта Н. Осипова.

Когда показался Судак, летчики увидели движущиеся по виноградникам к морской бухте вражеские войска. Четверка самолетов пикировала на скопление вражеских войск, зажатых в небольшой долине с извилистой речкой, два моста через которую были разрушены. Здесь теснились автомашины, танки, артиллерия, пехота — все пытались продвинуться к причалу, где шла погрузка на пароходы, баржи, плоты, лодки. Сброшенные бомбы разорвались в самой гуще войск.

Установленные на холмах зенитные батареи врага открыли ответный огонь. Внезапно самолет Хвостова круто пошел вверх, неестественно накренился и стал падать. Боевые друзья видели, как его машина выровнялась, потом перешла в пологое пикирование и врезалась в гущу вражеских войск. Раздался взрыв. Столб черного дыма с яркими прожилками огня мощным грибом поднимался вверх... Так майор Хвостов повторил на крымской земле подвиг капитана Гастелло. Это был его 253-й вылет.

Вскоре над Судаком появилась вторая четверка самолетов, которая приняла участие в потоплении быстроходных фашистских барж, отомстив за гибель своего командира.

Имеется интересное свидетельство о действиях нашей авиации в Судаке. 19 апреля 1944 г. в сводке Совинформбюро были опубликованы показания пленного командира взвода 6-й роты тяжелых минометов 2-й румынской горнострелковой дивизии лейтенанта Мурешану:

«Наша рота 13 апреля прибыла в Судак. Там скопилось много немцев и румын. Немцы грузились на баржи. Как только три баржи, переполненные солдатами, отчалили от берега, налетели русские штурмовики. На наших глазах все три баржи пошли ко дну. После этого румынские солдаты категорически отказались садиться на суда. На причалах поднялась невообразимая суматоха. Приказы офицеров не выполнялись. Немцы тоже прекратили погрузку. Они бросили вооружение, военное имущество и удрали по направлению к Алуште. Когда я вернулся в свою роту, меня окружили 300 солдат из разных подразделений и заявили, что они решили сложить оружие. Я тоже вместе со всеми сдался в плен русским».

По соседству с улицей майора Хвостова, в старых кварталах, тихий и незаметный переулок носит имя партизанской семьи Сацюк. Мемориальная плита сообщает: «Бывший переулок Маяковского назван в честь партизанской семьи Сацюк — Александра Артемовича Сацюка, командира 1-го партизанского района Крыма, его жены Марии Харитоновны и дочери Оксаны, которые героически погибли в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и посмертно награждены медалями «За отвагу».

Еще до прихода немцев в Крым Сацюку предложили принять участие в создании партизанских отрядов. Затем он был назначен командиром первого партизанского района, базировавшегося в старокрымских лесах. В него входили Судакский, Феодосийский, Старокрымский и Кировский отряды. С собой Александр Артемович забрал жену и 18-летнюю дочь Оксану, которая перед тем с отличием закончила курсы медицинских сестер при судакской районной больнице.

15 февраля 1942 г. гитлеровцы прорвались к партизанскому лагерю. После двухчасового боя партизанам пришлось отступить. Для прикрытия отхода Сацюк выделил три группы. Основные силы отряда, унося раненых, стали отходить вглубь леса. Партизаны, измученные жестоким боем, продвигались медленно, и каратели настигали их. Все ближе и ближе раздавались автоматные очереди. И вдруг раздался пронзительный крик:

— Оксанка! Прощай!

Кричала Мария Харитоновна, которую захватили фашисты. Оксана кинулась на голос матери, но, пробежав несколько метров, потеряла ориентировку. Густой снег валил сплошной стеной. Совсем рядом девушка услышала чье-то хриплое дыхание. Негромко позвала:

— Мама! Мамочка!

Этим она выдала себя. В нескольких шагах оказались каратели.

— Не стрелять! Взять живой! Это дочь Сацюка! — закричал предатель, который вывел фашистов к партизанскому лагерю.

Оксана выхватила из санитарной сумки гранату и бросила ее в гущу фашистов. Раздался взрыв. От жгучей боли в груди и левом боку девушка застонала.

Немцы быстро надвигались. Оксана поняла — выхода нет. Зажав рану рукой, она лежала на боку с наганом. Оставалось еще пять патронов. Но вот израсходован четвертый. И тогда она слабеющей рукой поднесла наган к виску...

Тут же фашисты убили и Марию Харитоновну. Вскоре погиб в бою и Сацюк.

Указом Президиума Верховного Совета Украинской ССР от 27 марта 1968 г. за мужество, проявленное в боях с врагами Родины, А.А. Сацюк, его жена Мария Харитоновна и дочь Оксана были посмертно награждены медалями «За отвагу».

В стену здания городского лицея, рядом со школой № 1, вмонтированы осколки снарядов, обнаруженные во время земляных работ. Это — еще одно напоминание о жестоких боях, происходивших на судакской земле в годы Великой Отечественной.

Продолжая прогулку по городу, пройдем от поликлиники по улице Гвардейской, в направлении автовокзала. За зданием старой земской больницы, по левой стороне улицы, установлена еще одна мемориальная плита с текстом: «Улица названа в честь старшего сержанта Князева А.П., который участвовал в освобождении Судака от немецко-фашистских захватчиков. В ночь с 13 на 14 апреля 1944 г. на передовом танке ворвался в поселок и героически погиб, до конца выполнив свой священный долг».

Тогда, к ночи с 13 на 14 апреля, наступающими советскими воинами была занята ветлечебница на восточной окраине Судака. Здесь стали сосредотачивать силы для решающего удара. Два танка отправились в разведку с целью выяснить силы противника.

Выехали ночью. Двигались на малых скоростях, чтобы не обнаружить себя. В поселок удалось проникнуть незаметно. Добравшись до центральной улицы, танкисты обнаружили большое скопление вражеских войск и техники и вступили в неравный бой.

Два танка рванулись по центральной улице в сторону моря. Ведущий танк вскоре подбила самоходная артиллерийская установка (рядом со зданием бывшей поликлиники). Командир второго танка младший лейтенант Василий Савельев вступил в бой с немецким «Фердинандом» и подбил его.

Савельев повел свой танк дальше по улице, расстреливая из пулемета отступающих гитлеровцев. Но на развилке дорог, ведущих к морю и в поселок Уютное, вражеским снарядом перебило гусеницу. На оставшейся гусенице удалось сдвинуть танк с открытого места и сползти к небольшой возвышенности (позднее на этой возвышенности, у нового здания исполкома, была установлена стела с портретом В.И. Ленина; сейчас она почти полностью срыта).

Всю ночь продолжался бой. На рассвете гитлеровцы открыли огонь в упор. Нашим танкистам удалось поджечь еще один «Фердинанд», но в это время ударил вражеский снаряд. «Тридцатьчетверка» загорелась. Погибли командир орудия Андрей Князев и радист Михаил Сергеев. Тяжело контуженный механик-водитель Николай Гришин потерял сознание. Танк наполнился дымом. Пламя подбиралось к боеприпасам.

Василий Савельев с пулеметчиком Федором Гриценко, тащившим на спине Гришина, выбрались из танка. На помощь им уже спешили однополчане-танкисты с автоматчиками на броне.

После боя старший сержант Князев и сержант Сергеев были с воинскими почестями похоронены на кладбище в Судаке, а в 1966 г. перезахоронены на холме Славы. За подвиг при освобождении Судака младшему лейтенанту Савельеву было присвоено звание Героя Советского Союза. В память о героях в Судаке появились улица Андрея Князева и улица Танкистов.

За городским автовокзалом улица Гвардейская вливается в улицу Алуштинскую. По левой ее стороне, за домом культуры совхоза-завода «Судак», расположены постройки винцеха № 1. В начале XIX века на этом месте находился винный подвал графа Н.С. Мордвинова, а неподалеку — его виноградники. Мордвинов, государственный деятель и крупнейший экономист России, имел в Крыму обширные земельные владения. Принадлежали ему и земли в Судаке, а также имение Суук-Су (ныне Лесное). Граф купил его у немца Фабра, устроил экономию и сам проживал в ней с 1789 по 1801 г. Мордвинов первый начал выращивать виноград без полива. Он докладывал губернатору, что из судакского винограда можно готовить шампанское.

Напротив винцеха, через улицу, в окружении пятиэтажек и частных домов, стоит старый двухэтажный многократно переделанный дом под красной черепицей (ул. Алуштинская, 16). До революции дом принадлежал членам семьи «Нестора ботаников» X. Х. Стевена.

Дом в Ай-Савской долине принадлежал земляку Стевена лифляндцу Гагендорфу. После смерти Гагендорфа имение унаследовала его дочь Мария. 8 января 1835 г. 54-летний Христиан Христианович обвенчался с 27-летней Марией Карловной в Судаке, в церкви Покрова Божьей Матери. Перед женитьбой Стевен принял вероисповедание своей жены — православие и в том же году принял российское подданство. В зимнее время семья Стевенов жила в Симферополе, а летом в Судаке. Брак оказался счастливым, несмотря на большое различие в возрасте. Мария Карловна взяла на себя все хозяйственные заботы по имениям в Судаке, Симферополе и Карасане, освободив от них мужа, занятого инспекторской деятельностью и наукой.

В декабре 1835 г. у Стевенов родился сын Антон, а потом через каждые два года рождались дочери — Юлия, Наталья, Екатерина. В 1844 г. на свет появился Александр, а затем — еще две девочки, умершие во младенчестве.

Старший сын Антон учился в морском кадетском корпусе в Петербурге. В начале Крымской войны как морской кадет он находился в Севастополе, был ранен в бою, а затем, по приказу адмирала Корнилова, отправлен в Николаев продолжать учение. Впоследствии Антон жил в Судаке, где и скончался в 1890 г.

Александр Христианович занимал должность председателя Таврической губернской земской управы. Он стал первым почетным председателем Таврической ученой архивной комиссии (ТУАК), учрежденной 24 января 1887 г., основал библиотеку «Таврика», которая сегодня является богатейшим собранием литературы о Крыме.

В 1850-е гг. на Стевенов обрушились беды. В 1854 г. вся семья переболела холерой. В 1855 г. в 18-летнем возрасте умерла Юлия, а в 1859 г. — Мария Карловна. В 1861 году, через полгода после свадьбы, в Петербурге скончалась Наташа. Но, несмотря на тяжелые удары судьбы, Христиан Христианович продолжал жить научными интересами.

Любопытные сведения о деятельности ученого в последние годы жизни приводит профессор К.Ф. Кесслер. «От Стевена, — пишет Кесслер, — я узнал тот любопытный факт, что в Судакской долине весной довольно часто попадаются сольпуги. Стевен рассказывал мне, что он производил опыты с ядовитыми пауками, посредством которых убедился, что они взаимно друг друга пожирают и вполне также съедают схваченных ими насекомых, не ограничиваясь выдавливанием у них соков, подобно другим паукам». Как бы дополняя это сообщение, профессор Нордман приводит рассказ Стевена о том, как он проглотил крупную эпейру, чтобы доказать своему окружению, что это животное не ядовито.

Умер Х. Х. Стевен в 1863 г. и был похоронен в Симферополе, в склепе возле своего дома. После смерти в 1910 г. Александра Христиановича имение в Судаке унаследовали его сын Федор и дочь Надежда. В 1922 г. дом был экспроприирован, и Надежда переехала в Симферополь, где и умерла в 1979 г.

В сторону горы Ай-Георгий по Феодосийскому шоссе расположены здания винцеха № 2. Пройти к ним можно по виноградникам, форсировав по пути речку Караджу, или, сделав небольшой крюк, по шоссе. На месте винцеха в конце XVIII века располагалась Потемкинская экономия, от которой сохранился винный подвал — старейший в Крыму. На территории завода открыта музейная экспозиция, посвященная истории виноградарства и виноделия в Судаке, работает дегустационный зал. Таким образом, можно совместить приятное с полезным и не только получить подробную информацию о судакском виноделии, но и тут же, в качестве иллюстрации, отведать замечательные судакские вина.

В квартале частных домов за винцехом, по ул. Десантников, 9, находится старинный, многократно перестроенный одноэтажный домик. Мемориальная плита сообщает: «В этом доме с 1795 по 1810 г. жил известный русский ученый, естествоиспытатель, академик Петр Симон Паллас».

П.С. Паллас (1741—1811) родился в Берлине, учился в Берлинском университете, а затем продолжил образование в Англии и Голландии. В 1767 г. его пригласили для работы в Петербургскую Академию наук.

Сразу по прибытии в Россию Паллас отправился в длительное путешествие во главе академической экспедиции. Он исследовал Уральские горы, пересек Сибирь, побывал на Байкале и в Забайкалье, на Алтае. Собранный материал о животном и растительном мире, геологическом строении, этнографии ученый изложил в труде «Путешествия по разным провинциям Российской империи». В 1793—1794 гг. ученый совершил путешествие на юг России, посетил Украину, Крым, Северный Кавказ, Поволжье. Итогом стал труд «Наблюдения, сделанные во время путешествия по южным наместничествам Русского государства в 1793—1794 годах». Это сочинение сохраняет свое значение до нашего времени. В 1999 г. в московском издательстве «Наука» вышло его полное издание.

В 1795 г. Паллас вышел в отставку и поселился в Крыму. В Судакской долине ученому пожаловали около 10 десятин виноградника и такое же количество пустопорожней земли, годной для разведения винограда. Впоследствии Паллас так отзывался о своем новом владении: «Сады не токмо совсем были разоренные, но по большей части не полные и впуст лежащие, без винограда, заняты лесом и кустарником... и хотя я семилетними трудами и неустанным иждивением земли пустой великие пространства молодым виноградом насаживал, однако же и доныне полных десяти десятин едва ли имею».

Старый академик не жалел трудов и усилий для приведения своих владений в образцовый порядок. Он не доверял работу одним лишь садовникам и никогда не упускал случая обрезать, привить, посадить или пересадить дерево. Результаты не замедлили сказаться. Путешественник Владимир Измайлов отзывался о судакском саде Палласа восторжено: «Садовник принес мне абрикосов, персиков, вишен, груш (виноград не поспел еще); однако ж мне жалко было, что их сорвали. Плоды так украшали деревья, что мне лучше хотелось, чтобы они цвели в глазах моих, нежели услаждали вкус мой». Впоследствии дочь Палласа Вимпфен (вдова генерала, умершего от ран, полученных в сражении при Аустерлице) продала сад за 12 тысяч рублей — сумма по тем временам очень значительная.

В Крыму Паллас продолжал вести большую научную работу, связанную с описанием растительного и животного мира полуострова, выращиваемых сортов винограда. Занимался он и практическим виноделием. В 1810 г. ученый уехал из России на родину, в Берлин, где и скончался в 1811 г.

Побывав на отдаленных городских окраинах, возвратимся к центру.

При въезде в Судак расположена стела «Освобождение Судака», установленная 14 апреля 1969 г., в день 25-летия освобождения города от немецко-фашистских захватчиков. Проект памятника создал инвалид Великой Отечественной войны, офицер в отставке, судакчанин Владимир Федорович Пойда-Березовский. Составной частью памятника является символическая книга памяти. На ее 1115-й странице увековечена дата освобождения города, а на 1116-й — наименования частей 16-го стрелкового корпуса Отдельной Приморской армии, принимавших участие в освобождении Судака:

339 Ростовская Таманская Бранденбургская Краснознаменная ордена Суворова стрелковая дивизия;

383 Феодосийская Бранденбургская Краснознаменная ордена Суворова стрелковая дивизия;

224 отдельный Феодосийский ордена Александра Невского танковый полк;

979 Краснознаменный истребительный авиационный полк 230 штурмовой Краснознаменной авиадивизии 4 воздушной армии Северо-Кавказского фронта;

97 отдельный моторизованный штурмовой инженерно-саперный батальон;

900 Ростовский ордена Богдана Хмельницкого артиллерийский полк.

Сегодня, более пятидесяти лет спустя, мы вновь вспоминаем, как это было...

Потеряв Керчь, 12 апреля 1944 г. гитлеровцы сделали отчаянную попытку задержаться на Акмонайских укрепленных позициях, однако войска Отдельной Приморской армии с ходу прорвали их оборону и овладели Феодосией. Фашисты отступали по двум основным дорогам: по шоссе Старый Крым — Белогорск — Симферополь и в направлении Судак — Алушта — Ялта. Однако 13 апреля Старый Крым был освобожден партизанами. Противник, натолкнувшись на непредвиденное препятствие, пошел в обход Старого Крыма, к Судаку. Здесь скопилось множество войск и техники. Морем и южнобережной дорогой враг пытался осуществить эвакуацию войск, чтобы сохранить их для решительного сражения под Севастополем.

Дальнейшие события, по словам полковника в отставке Виктора Федоровича Ананьева, развивались так: «В передовой отряд преследования противника входили: стрелковый батальон 383-й дивизии, артиллерийский дивизион, танковая рота и саперное подразделение во главе с командиром корпуса — Героем Советского Союза генерал-майором Константином Ивановичем Проваловым. Проводник был из местных жителей.

Произошла задержка в Отузах (Щебетовка). Передовой танк подорвался на мине, что очень испугало проводника, но он свои обязанности не оставил. Местные мальчишки показали объезд, и отряд двинулся дальше. Саперам приходилось очень много работать: искать минные поля, разминировать, засыпать воронки на дороге от взрывов фугасов. Движение задерживалось. Но к вечеру отряд дошел до поворота на Козы (Солнечную Долину).

Дорога на Судак была разрушена мощным фугасом. Слышались взрывы на Синорском перевале. Проводник дал совет проехать через Козы и урочище Капсель. Засыпали небольшой овраг и двинулись вперед. Здесь Провалов приказал мне, тогда еще капитану, разведать обстановку в Судаке. За нами следовали основные силы корпуса. С одним автоматчиком поздно вечером мы подошли к отдельно стоящему дому на окраине Судака. Это оказалась ветлечебница.

Передовой отряд стал сосредотачиваться у высотки около ветлечебницы. Начальник артиллерии корпуса полковник Киселев выдвинул легкие пушки к переднему краю, а тяжелую артиллерию поставил на Меганоме. Танкетку охраны командира корпуса отправили разведать северную окраину Судака и навести панику среди противника. Танкетка свою роль сыграла, ее заметили фашисты рано утром и поняли, что в Судак пришли бронетанковые силы».

Судакская операция — яркий пример военного мастерства на всех уровнях. К.И. Провалов вывел передовой отряд и артиллерию во фланг противнику. Разведчики перекрыли пути отхода. Стрелковая дивизия под командованием Г.Т. Василенко закрыла долину с севера. Сюда же вышли танки майора Малышева и батальон автоматчиков майора Полевика.

Бой за Судак начался в 5 часов утра 14 апреля. Артиллеристы по сигнальной ракете провели короткую, но внушительную артподготовку. Летчики 979-го истребительного авиационного полка утопили баржи с отступающими немцами и разбомбили артиллерийскую батарею на склоне горы Перчем. Передовой отряд и стрелковые части при поддержке танков ворвались в город. Группа разведчиков сержанта Крупчатникова заняла самый узкий участок алуштинского шоссе, при выходе из Ай-Савской долины, и устроила засаду. Когда появилась колонна отступающего противника, бойцы открыли огонь. В этот момент подоспел отряд под командованием майора Козякова. Путь отступления к Алуште был перекрыт для фашистов, и только незначительная их часть успела прорваться на запад.

Пехота пошла в наступление с востока и запада, обходя фланги противника, и заняла город. Командный пункт 16-го корпуса перенесли из Коз на склон Айбатлы. Утром на бронетранспортере в сопровождении К.И. Провалова приехал представитель Ставки К.Е. Ворошилов.

Накануне ночью у причала между немцами и румынами произошло столкновение. Немцы захватили баржи, на которых собирались отплыть румыны (их кавалеристы постреляли коней, чьи трупы лежали вдоль дорог). Однако немцы торжествовали недолго. Советская авиация потопила все баржи.

Ошеломляющий удар Красной Армии и безвыходность положения заставили противника капитулировать. Ананьев пишет, что в Судаке сдалось в плен около 600 немецких и 2000 румынских солдат и офицеров.

От стелы «Освобождение Судака» пойдем по тротуару вдоль шоссе, по которому беспрерывным потоком мчатся автомобили. Вскоре шоссе переходит в улицу Ленина — основную транспортную артерию Судака. Появляются первые судакские домики. Вправо от ул. Ленина отходит первая небольшая улица. Совсем недавно она носила название Совхозная, а напротив нее рос виноград. Теперь вместо виноградника здесь пустырь, а улица носит имя поэта Василия Рыкова.

В одноэтажном доме по этой улице сохранилась его личная комната — кабинет. Здесь написаны многие стихотворения. Во всем — в книгах на полках, в картине на стене — ощутимо незримое присутствие поэта. Картина — семейная реликвия, написал ее сам Рыков.

Долгие годы Василий Павлович был известен как автор двух небольших стихотворных сборников: «Тепло земли» (1975 г.) и «Поющая лоза» (1983 г.). Раньше, в пятидесятые годы, его стихи публиковались в альманахе «Крым», журналах «Юность» и «Радуга». В 1992 г. выходит сборник «Созвездие «Массандра». Вскоре появляется очередная книга — «Шествие Диониса». В 1993 г. в серии «Рекламная Библиотечка Поэзии» в Москве вышел в свет сборник «Как важно иногда подняться в горы».

На шестидесятом году жизни Рыков был принят в Союз писателей Российской Федерации. Поэт активно участвовал в общественной жизни города, часто выступал перед своими земляками и гостями курорта. Появлялись на свет все новые и новые произведения. Рыков нашел свою тему в поэзии; о ней красноречиво говорят сами названия сборников.

Смерть Василия Рыкова в 1994 г. поразила всех, кто знал этого жизнерадостного, наполненного жизненной энергией человека. Сколько лет суждено крымской земле родить виноградную лозу, столько будет жить имя воспевшего ее мастера поэтического слова.

В 1980 г. Рыков выступил инициатором создания в Судаке литературного клуба «Киммерия» и долгие годы был его руководителем. В «Киммерии» выросла целая плеяда талантливых поэтов, которые многим обязаны своему руководителю и наставнику.

В 1993 г. издал сборник стихов и басен «Соленые брызги» судакчанин Михаил Медведев. Двумя годами позже увидел свет сборник Александра Трибушного «У трех дорог», посвященный пахарям, хлеборобам, земледельцам Крыма. Очередная книга появилась в 1998 г.: «Роман с одним городом» Татьяны Алюновой.

С октября 1992 г. в Судаке живет член Союза писателей Российской Федерации Рустем Алиев. Пригласили его в наш город по решению исполкома и горсовета для работы по возрождению в Судаке крымскотатарской культуры.

Тогда, в 1992 г., судакчанином он стал только формально. Всю свою жизнь писатель считал себя гражданином города. Здесь он родился в 1936 г. Здесь в редакции местной газеты работала его мать.

Попав после депортации в Узбекистан и ощутив в себе призвание к литературному творчеству, Рустем писал стихи, очерки, публиковался в газетах. Стихи, положенные на музыку, стали песнями.

В 1973 г. он закончил факультет журналистики в Ташкенте. Работал в газете «Ленинское знамя». И каждый отпуск приезжал в Судак, встречался здесь с местными жителями, старожилами.

В 1980, 1982, 1985 гг. на крымскотатарском языке были изданы три книги под общим названием «Тополя живут вечно». В те годы крымскотатарскому писателю нельзя было даже употреблять в своих произведениях слово «Крым». Не встретить этого слова и в книгах Р. Алиева. Но, тем не менее, они — о Крыме, о Судаке и судакчанах. Были изданы и другие произведения: юмористический сборник «Знакомые мелодии», роман «На повороте».

После долгих лет писатель, наконец, вернулся в родной город. Теперь уже, наверное, навсегда. Он редактирует приложение к газете «Судакский вестник» на крымскотатарском языке, проводит большую работу среди молодежи, выявляя таланты.

— Если я сумею воспитать себе замену, — говорит Рустем Алиев, — и появится хоть один человек, который продолжит мою работу, — это будет главный роман моей жизни.

И — продолжается творчество. Рождаются новые стихи, поэмы. Идет работа над новым романом.

К сожалению, творчество нашего земляка в настоящее время совершенно недоступно «русскоязычному» читателю. Об издании его книг на русском языке пока можно только мечтать. А, может быть, найдется человек, который сумеет осуществить перевод хотя бы некоторых произведений Алиева?

Несколько минут ходьбы по ул. Ленина, и мы выходим к городскому рынку, рядом с которым находится улица Мищенко. Мемориальная плита сообщает: «Бывшая улица «Базарная» названа в честь капитана Мищенко Николая Тихоновича, который участвовал в освобождении Судака от немецко-фашистских захватчиков и 14 апреля 1944 года, корректируя артиллерийский огонь, героически погиб в танковом бою».

Третий артдивизион под командованием майора И.С. Демченко достиг накануне 14 апреля северо-восточной окраины Судака и занял выгодные огневые позиции. Рано утром в воздухе вспыхнули разноцветные ракеты. По телефону и батальонным радиостанциям прозвучала команда: «Огонь!». Началась артподготовка по переднему краю и огневым точкам врага. Из Козской долины по вражеским судам, стоящим в Судакской бухте, била тяжелая артиллерия. Затем огонь был перенесен в глубину, по вражеским колоннам, проходившим по алуштинской дороге. Вперед двинулись танки и пехотинцы.

Бой нарастал. Миновав деревню Каменка (Дачное), Николай Мищенко спрыгнул в широкую придорожную воронку и установил перископ. Судак был виден, как на ладони. Линия немецких окопов тянулась вдоль обрывистого берега мелководной речушки. Оттуда бешено строчили вражеские пулеметы и автоматы. Мищенко передал по радио сообщение о переносе огня и, спускаясь в люк танка, приказал двигаться вперед.

При поддержке артиллеристов и танкистов пехота ворвалась в поселок. Однако машина Мищенко подорвалась на мине и загорелась. Он перебрался с радиостанцией на другой танк и продолжал передавать на командный пункт оперативную обстановку. «Тогда мы слышали голос Николая Мищенко в последний раз. Случилось непоправимое», — записал позже в дневнике майор Демченко.

Из-за старого кладбища появился тяжелый немецкий танк, прикрывавший отходящую в сторону Алушты колонну. Танки — наш и немецкий — замерли в пятидесяти метрах друг от друга. Выстрелы раздались одновременно. Обе машины охватило пламя.

Капитан Мищенко дал возможность экипажу выбраться из горящего танка. А когда сам спускался с башни, раздался взрыв. Так погиб Николай Мищенко, именем которого теперь названа одна из судакских улиц.

Миновав городской рынок, мы снова проходим мимо церкви Покрова Божьей Матери и городской школы № 1. Дальше по ул. Ленина, с левой стороны, за бюстом дважды Героя Социалистического Труда Марии Князевой, стоит красивое здание интересной архитектуры. Здесь, в бывшем здании горисполкома, с 1995 г. размещается гордость нового Судака и его надежда — Крымский республиканский колледж управления. Впервые за многолетнюю историю у молодых судакчан появилась возможность получить высшее образование, не выезжая из города.

Работа по созданию колледжа началась в 1990 г. Тогда в Судаке начали осуществляться крупные региональные программы: «Возрождение Великого шелкового пути», «Экологическая программа», а также «Программа регионального образования». С этого времени регулярно проводятся организационно-деятельностные игры, научные конференции, проектно-проблемные семинары. В проектировании колледжа приняли участие Московский институт новых технологий, Министерство образования Крыма, Крымский центр образования. После долгой кропотливой работы фантастическая на первый взгляд идея создания в Судаке высшего учебного заведения получила свое реальное воплощение.

Сейчас колледж делает свои первые шаги. Остается только пожелать ему долгих лет жизни.

Из примечательных зданий в центре города отметим бывшую городскую управу. Сейчас здесь находится городской отдел культуры, где проводится большинство мероприятий, связанных с общественной и политической жизнью города.

За кинотеатром «Чайка», в старых кварталах, граничащих с современными корпусами ул. Октябрьской, затерялась улица Партизана Сысоева. На мемориальной плите высечены слова о том, что Илларион Петрович Сысоев и его сын Алексей участвовали в партизанском движении в Крыму и героически погибли в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.

В ту пору коммунисту Сысоеву было пятьдесят лет. Алексею исполнилось семнадцать. К началу войны он успел закончить девять классов. Проворного паренька охотно взял в партизанский отряд комиссар Литошко. Алексей часто уходил в разведку в окрестности Судака, собирая сведения о противнике. Во время одной из разведок юноша погиб, подорвавшись на мине.

Следуя дальше по ул. Ленина, возле нового здания горисполкома и пансионата «Звездный», построенного в 1980 г., мы попадем на кипарисовую аллею, которая выведет нас на центральный городской пляж. К морю ведет также ул. Гагарина, берущая свое начало у гастронома «Южный», что по ул. Ленина.

Под номером 39 по ул. Гагарина сохранилось небольшое старое здание, обсаженное кипарисами. Сейчас в нем размещается филиал ялтинского ПТУ № 21 с обучением строительным и поварским специальностям. Немногим раньше, в 1980-е гг., здесь была музыкальная школа. А еще раньше, в начале века, дом принадлежал супружеской паре, Аделаиде Герцык и Дмитрию Жуковскому.

Сестры Аделаида и Евгения Герцык, наследницы древнего польско-литовского дворянского рода, оставили заметный след в истории отечественной культуры начала XX столетия. Они были близки к московским литературно-философским кругам. Евгения — литератор и переводчица, впоследствии автор интереснейших воспоминаний о представителях серебряного века в России. Старшая, Аделаида, переводила с английского писателя и теоретика искусств Джона Рескина, немецкую философскую литературу. В 1910 г. в Санкт-Петербурге вышел единственный прижизненный сборник ее стихов. Поэтическое творчество Аделаиды Герцык вызвало положительные отклики В. Брюсова, В. Иванова, К. Бальмонта, И. Анненского. Ее прозаическое наследие включает в себя такие работы, как «Из мира детских игр», «Мои романы», «Мои блуждания», и другие произведения.

Муж Аделаиды Дмитрий Евгеньевич Жуковский выпускал журнал «Вопросы жизни», издавал произведения Руссо, Ницше, греческих мыслителей, многотомные издания новой философии: Декарта, Лейбница, Спинозу, Фихте, Канта, Гегеля, а также субсидировал нелегальное издание журнала русской либеральной буржуазии «Освобождение». Шафером на свадьбе Дмитрия и Аделаиды был Максимилиан Волошин.

Дом А. Герцык в Москве был одним из самых значительных культурных центров России тех лет. Здесь впервые читали свои произведения Андрей Белый, Вячеслав Иванов, Юргис Балтрушайтис, Константин Бальмонт, бывали Павел Флоренский, Лев Шестов, Сергей Булгаков, композитор Скрябин, художники Ге и Врубель. То было время почти ежедневного общения, напряженного поиска, иногда общей жизни под одной крышей; совместные путешествия, издания, переводы, целые тома переписки, которые стали исторической ценностью.

Герцыки переехали в Москву из Александрова в 1899 г., а незадолго до этого отец сестер купил дом в Судаке (ныне — Гагарина, 49) и разбил рядом с ним сад. К дому примыкала сохранившаяся до наших дней мастерская художника-киммерийца Л.Ф. Лагорио; он был женат на сестре отца Аделаиды Елене Антоновне Лубны-Герцык. Известно, что для судакской католической церкви Лагорио написал образ Божьей Матери.

Впоследствии Евгения вспоминала свою первую встречу с Судаком: «Они выплывают навстречу: сперва Таракташская — вся курчавая, веселая, под своей зубчатой скалой, с двумя по двум концам ее минаретами среди плоскокрыших домиков. А дальше — разлив садов, зеленое половодье, берега расступаются, уходя в море безлесыми, лиловеющими мысами, ширь Судака. Так въехала я в него в первый раз еще девочкой».

В тех воспоминаниях рассыпано множество драгоценных свидетельств о Судаке на рубеже XIX—XX веков. Издалека идущие пароходы, останавливающиеся за версту в открытом море; к ним спешат на баркасах встречать пассажиров турки-рыбаки с головами, обмотанными кроваво-красными платками, поднимающие злой галдеж на непонятном языке. Разноязычие и разноплеменность. Эмигранты — французы, поляки, дети и внуки ученого шведа Стевена. Старинные роды греков, армян, караимов, и среди них — немногие русские семьи. Среди крымских татар — девяностолетняя француженка, дочь эмигранта из якобинской Франции. За именинным столом беседуют батюшка и армяно-католический патер, караимский начетник и старый мулла из Таракташа. Строителя высокой колокольни судакской церкви звали Медичи; наискосок от церкви — мазанка, где еще жили его дети и внуки.

Месяц спустя приехала Аделаида. «Я уж, как знающая, гордо веду ее в одно место, в другое. Молчу и с вызовом гляжу на нее. Поймет ли? Поняла... Потом как-то она говорит мне: «Как ты думаешь, что, если я сделаюсь писательницей, настоящей?» Судак наплывал на нас судьбою».

Позже был построен и второй дом — уже Аделаиды и Дмитрия Жуковского. В третьем номере «Северных записок» за 1915 г. опубликованы стихи Аделаиды, посвященные строительству нового дома:

Люблю пойти я утром на работу,
Смотреть, как медленно растет мой дом.
Мне запах дегтя радостно знаком,
И на рабочих лицах капли пота.
Томясь от стрел и солнечного гнета,
Трепещет мир в сосуде голубом.
И слышится в усилии людском
Служения торжественная нота.
Благословен немой тяжелый труд
И мирный быт. Присевши у ограды,
Я думаю, как нужен нам приют,
Чтоб схоронить в нем найденные клады,
И каясь, и страшась земных уныний,
Уйти самой в далекие пустыни.

Этому дому суждено было сыграть в жизни Судака не меньшую роль, чем дому Волошина в Коктебеле. Они всегда были связаны между собой — дом Волошина и дом Герцыков-Жуковских. В Судаке подолгу жили поэт В. Иванов, увлеченная антропософией А. Минцлова, поэт и прокурор А. Бобрищев-Пушкин, бывали Марина Цветаева (лето 1915 г.), Софья Парнок, Поликсена Соловьева. Нередко приходил пешком из Коктебеля М. Волошин.

О посещениях Волошиным дома Герцык рассказывает в своих «Воспоминаниях» Евгения: «...в один из первых дней он у нас: пешком, через горы, сокращенными тропами (от нас до Коктебеля 40 верст), в длинной по колени кустарного холста рубахе, подпоясанной таким же поясом. Сандалии на босу ногу. Буйные волосы перевязаны жгутом, как это делали встарь вихрастые сапожники. Но жгут этот свит из седой полыни. Наивный и горький веночек венчал его дремучую голову. Из рюкзака вынимает французские томики и исписанные листки — последние стихи».

Вспоминает Евгения и посещения художницы и поэтессы Маргариты Васильевны Сабашниковой — первой жены Волошина.

«Почти не заходя в дом, мы повлекли Маргариту на плоскую, поросшую полынью и ковылем гору, подымавшуюся прямо за домом. Оттуда любили мы смотреть на закат, на прибрежные горы.

Опоздали: «героическое и жестокое» миновало. Но как несказанно таяли последние радужные пятна в облаках и на воде. Лиловел тяжелый Меганом. Я не знаю, откуда на земле прекрасней открывается земля!»

Н. Бердяев впервые приехал в Судак осенью 1909 г. Отсюда он пишет жене: «Приехал вчера в Судак в 6 утра. Здесь очень хорошо, гораздо лучше, чем в Ялте, дом Герцыков очень уютный, сама она очень милая и гостеприимная... Я все время ем виноград и веду религиозно-философские беседы с Евгенией Казимировной. Герцыки очень хорошо к нам относятся».

Евгения описывает посещение Бердяева в 1912 г.: «Уезжаю в Судак, дышу его весенним холодом, влажной сиренью... Не отвечаю на письма Бердяева. И вдруг он сам незваный приезжает... Разговаривая, мы без устали, всегда спешным шагом ходили по долине, карабкались горными тропинками... Случалось, мы не заметим, как стемнеет. И внезапно над потухшим морем вдали вспыхнет мигающим светом Меганомский маяк: раз — вспышка, два, три, четыре — нет, и опять раз — вспышка. И таинственней, и просторней станет на душе от этого мерного ритма огня...»

Во многих стихах Аделаиды звучат мотивы крымской природы; встречаются и прямые обращения к земле, как, например, в стихотворении «К Судаку» (1918 г.):

Ах, ты знойная, холодная
Страна!
Не дано мне быть свободной
Никогда!
Пораскинулась пустыней
Среди гор.
Поразвесила свой синий
Ты шатер...

А потом были «смятенные судакские дни на переломе двух миров», в 1919—1920 гг. «Никто не знал, — вспоминала Евгения, — чьи мы и что наше. Нас не трогают, не выгоняют еще из домов, но виноградники и огороды вытоптаны, обобраны. Земля не кормит больше. Она только призрачный фон для душ чистилища, не отбрасывающих тени. Ни в прошлое, ни в будущее. Мы голодали». Мария, дочь композитора Спендиарова, вспоминала, как сын Аделаиды Никита кричал и плакал: «убейте или дайте хлеба».

В годы гражданской войны в Судаке образовалось особое творческое содружество людей. Целый год в доме Герцыков-Жуковских прожила Анастасия Цветаева с сыном Андреем. В Судаке застала революция и поэтессу Софью Парнок, вместе с ее подругой, актрисой Людмилой Владимировной Эрарской. Сохранившиеся письма свидетельствуют, что Людмила Владимировна была женщина тончайшей, напряженной душевной организации, эмоциональная и жертвенная натура.

Для Софьи Парнок революционные годы были так же тяжелы, как и для всех. Ей приходилось служить, выполнять чиновничьи обязанности, заниматься огородом; однажды она даже была арестована. Но, несмотря на все это, поэтесса называла Судак «родиной души». Именно в Судаке начался расцвет поэзии Парнок, здесь были написаны стихи, без которых ее творчество много потеряло бы.

Жизнь продолжалась своим чередом. В голодном Судаке собирались вместе сестры Герцык, М. Волошин, художник Л. Квятковский, композитор А. Спендиаров, С. Парнок с Л. Эрарской. Они читали стихи, обсуждали новые творческие идеи, даже издавали рукописный журнал. А. Спендиаров и С. Парнок создали по мотивам армянского эпоса оперу «Алмаст»; Парнок написала к ней либретто, основой для сюжета которого послужила армянская легенда.

Осенью 1920 г. в Крым пришла Красная Армия. Начались репрессии против местных жителей, имевших свои дома. Были арестованы брат сестер Владимир Казимирович Герцык, Е.А. Лубны-Герцык и Аделаида, мать двух маленьких детей.

После заключения Аделаида написала «Подвальные очерки». Это произведение совсем по-другому показывает события гражданской войны в Крыму, чем это было принято в советских изданиях. Много лет спустя мы узнали о судьбах наших земляков, захваченных водоворотом трагических событий. Инженер-путеец Павел Сергеевич Костылев, ставший рыцарем подвала. Эмма Федоровна Нарбут и ее юная дочь Таня, расстрелянные большевиками. Братья Роберт, Карл и Зебольд, немецкие колонисты; двое из них умерли от сыпного тифа, а четвертый, Август, лишившийся своей усадьбы, доживал свои дни у дальних родственников.

Как пишет Борис Зайцев в статье об Аделаиде, ей повезло: «...попался молодой следователь, любитель поэзии. Он заставил на допросе А.Г. записать ему ее «Подвальные стихи» и попросил сделать надпись, что она посвящает их ему, и отпустил домой».

Аделаида Герцык умерла от внезапного заболевания почек 14 июля 1925 г. и была похоронена в Судаке. Подруга сестер Герцык, дочь коменданта судакской крепости, организатор школы им. Соловьева в Москве, Вера Гриневич писала: «...Мало, до ужаса мало печатных трудов оставила она по себе. Книжечка стихов, изданная в 1910 г., да разбросанные в журналах художественно-критические очерки... статьи и художественные очерки... Гораздо больше стихов ее, глубоких и прекрасных, осталось ненапечатанным. Особенно жгучими должны быть ее «Подвальные очерки».

А затем наступило забвение. Долгое время судакским краеведам было известно только ее имя — Аделаида Герцык. Только сейчас ее творчество возвращается к русскому читателю. Появляются публикации в периодических изданиях, выходят книги. Сохранился ценный семейный архив Герцыков-Жуковских. Ныне его хранителем является внучка поэтессы Татьяна Никитична Жуковская, научный сотрудник музея Марины Цветаевой в Москве.

В последние годы Татьяна Никитична неоднократно бывала в Судаке. В сентябре 1996 г. в бывшем доме Аделаиды и Дмитрия прошла научная конференция «Сестры Аделаида и Евгения Герцык и их окружение». В стенах дома была развернута выставка, дающая представление о Судаке начала двадцатого века. Выставка была оставлена в дар городу. Сейчас она, однако, нигде не экспонируется. Причина тривиальна — отсутствие в городе краеведческого и литературного музея.

Оживленный, переполненный потоками транспорта центр города остался позади. В этой части Судака гораздо меньше суеты, здесь тише и спокойнее. Ближе становятся горы — Алчак, Ай-Георгий. Внизу, в долине, среди огородов и виноградников, бежит речка Суук-Су; по берегам ее растут могучие тополя. В последнее время, однако, меньше становится виноградников, но гораздо больше новостроек. Один из дачных кооперативов подобрался уже к подножию Ай-Георгия.

В долине можно заметить и несколько хуторков старой застройки. В одном из них находится дача известного советского художника Льва Александровича Бруни (1894—1948 гг.). Художник часто бывал в Судаке, написал здесь ряд акварелей, в том числе «У водоема. Крым. Козы» (1935 г.), «На серном источнике. Судак» (1937 г.), «Генуэзская крепость» (1938 г.). В настоящее время дача принадлежит потомкам художника.

В этом же районе, недалеко от моря, находился и дом Капнистов, разрушенный в годы Великой Отечественной войны. Его окружала тенистая роща, из-под скалы бил ручей «жемчужной льющейся струёй». Несколько гектаров виноградников, принадлежавших Петру Васильевичу Капнисту, примыкали к реке Суук-Су. Вместе с писателем Сергеем Елпатьевским мы можем посетить эту старую дворянскую усадьбу в Судаке. «Странное чувство испытываешь, когда ходишь по старым комнатам, там все так целостно и нерушимо, с тех пор, как без малого 140 лет (в 1785 г.) назад, через два года после покорения Крыма, вошел туда прадед нынешнего владельца, что, кажется, и не жил больше никто, что так все и осталось, как было тогда... Кругом гравюры XVIII века — английская, французская; английский фарфор с нарисованными английскими пейзажами на чайных чашках; на стенах старые картины конца XVIII и начала XIX века и единственный рисунок молодого художника Айвазовского; мебель тех времен XVII века; в углу стоит высокий резной стул, на котором, по преданию, сидел Александр I, когда приезжал в Судак. А все стены столовой увешены портретами старых Капнистов, начиная с прадеда и прабабушки — англичанки. А с потолка спускается удивительно изящная, старая бронзовая люстра. В глубине двора — склеп, где лежат деды Капнистов, а кругом бесчисленные службы, где жили музыканты и капелла и бесчисленная старая дворня, перед домом — виноградное поле в 23 десятины, которое прадед купил за 40 рублей...»

Улица Гагарина выводит к пляжной зоне Судака в районе горы Алчак.

Как курорт Судак приобрел известность с конца XIX века, однако в это время поселок был еще мало посещаем приезжими по причине отдаленности от железной дороги и отсутствия жизненных удобств. Евгения Герцык писала: «Жизнь Судака изменилась на наших глазах в ближайшие же годы с проведением железной дороги до Феодосии и шоссе оттуда. В Судак хлынули новые люди, новые обычаи. Загромыхал по этому же шоссе неуклюжий дилижанс, привозя даже демократические учительские экскурсии». Уже в 1910 г. Г. Москвич отмечает: «Переполнение Ялты и ее окрестностей заставляет многих обратить внимание на Судак с его менее знойным небом, прекрасным купанием, простором для гуляний и живописнейшими лесистыми окрестностями». Курортников привлекали морские купания в чистом море, без примесей нечистот, с песчаным отлогим берегом.

Центром курортной жизни был Судак-курорт, то есть прибрежные дачи, раскинувшиеся по берегу моря от пристани Русского общества пароходства до горы Алчак. На берегу сдавались дачи Римской-Корсаковой, Паскевича, Капона, Фохта, дальше по долине — дачи Байдака, Серебрянникова, Свищева, Руднего, Ашерова, Бертрена, Морозовой, Килиус. Недорогими были номера с удовлетворительной кухней в старой почтенной гостинице Лоренцова, существовавшей с крепостных времен.

В 1910 г. открылась гостиница «Бель-Вю» с 20 комфортабельно обставленными номерами, с теплыми морскими и пресными ваннами и первоклассным рестораном; при гостинице находились небольшой парк и виноградник. Рядом с агентством Российского пароходного общества располагалась гостиница «Бристоль». Гостиница «Гюльтепе» с прекрасно обставленными чистыми комнатами, большой столовой, широкими верандами, могла сделать честь и Ялте, и Алупке. В немецкой колонии, рядом с крепостью, почти каждый колонист сдавал чисто обставленные комнаты, однако селиться там считалось не совсем удобным ввиду удаленности от моря.

Елпатьевский дает своеобразный срез отдыхающей в Судаке публики: профессора, музыканты, художники, учителя и учительницы, врачи, адвокаты, литераторы и чиновники либерального и полулиберального образа мыслей. Люди побогаче останавливались в гостиницах и прибрежных дачах, победнее — в немецкой колонии; но по существу публика была везде одна и та же.

Новый этап развития Судака как курорта начался после установления в Крыму советской власти. 21 декабря 1920 г. В.И. Ленин подписал декрет «Об использовании Крыма для лечения трудящихся». Полуостров начал превращаться во всесоюзную здравницу. В Симферополе было создано Центральное управление курортов Крыма, первым руководителем которого стал Д.И. Ульянов.

В июне 1921. г. Ульянов в сопровождении матроса балтийского флота Беляка на легковом автомобиле объехал юго-восточное побережье Крыма для решения вопросов организации и строительства здесь курортов. Время было неспокойным: вспомним хотя бы убийство в 1923 г. председателя Старокрымского райисполкома Г. Стамова в лесу между Старым Крымом и деревней Салы (Грушевка). На автомашине был установлен пулемет «максим», обязанности пулеметчика возлагались на секретаря Ульянова.

В деревне Козы (Солнечная Долина) Ульянов встретился с начальником особого пограничного полка Н.А. Лукашевичем. Осмотрев деревню и ее побережье, Ульянов с Лукашевичем выехали в Капсель, где осмотрели дачи бывших царских генералов Кулебяки и Хорвата.

Затем Ульянов прибыл в Судак. После небольшого совещания в ревкоме высокий гость и сопровождавшие его товарищи обошли побережье Судакской бухты, побывали в лоренцовской прибрежной гостинице и на опустевших прибрежных дачах. Судакская долина, окруженная с трех сторон живописными горами, с исключительно чистой питьевой водой, удивительным воздухом производила неотразимое впечатление. «Быть здесь курорту», — сказал Дмитрий Ильич.

Вскоре в бывшей лоренцовской гостинице был открыт небольшой дом отдыха «Санкур». Несколько позже, в 1924 г., на территории нынешнего дома отдыха «Судак» в нескольких дачах был организован дом отдыха Кубуч (Комиссия улучшения быта ученых}, впоследствии переименованный в дом отдыха им. А.А. Спендиарова.

В 1924 г. в Судак прибыл А.Н. Делазери, начальник редакционно-издательской части Военной академии РККА им. М.В. Фрунзе, для организации дома отдыха для слушателей и профессорско-преподавательского состава академии. После приведения в порядок дачи «Гюльтепе» и получения в аренду дачи Айвазовского на отдых приехали преподаватели Максимов, Струве, Зорин, Федоровский и другие.

В 1930 г. в санатории Кубуч отдыхали писатели Алексей Толстой и Вячеслав Шишков. В 1938 г. в Судаке находились на отдыхе участники боев на озере Хасан и реке Халхин-Гол. Общая коечная емкость довоенных здравниц в Судаке не превышала 800.

В Великую Отечественную войну прибрежные здравницы и дачи были уничтожены. Прибрежную территорию пришлось отстраивать заново. В восточной части возник санаторий Министерства Обороны СССР, принявший первых отдыхающих 20 июня 1951 г. Здесь выросли многоэтажные корпуса, разбит цветущий парк. Рядом с молодыми деревьями были высажены десятки 30—40-летних кипарисов, кедров, елей, дубов, привезенных из Никитского ботанического сада и других питомников Крыма. В западной части расположился дом отдыха «Судак», принявший первых 50 отдыхающих в 1948 году. Сейчас это одна из самых крупных крымских здравниц.

На территории санатория МО, на склонах горы Ферейки, сохранилось здание гостиницы «Гюльтепе». У корпусов санатория установлены бюсты И.К. Айвазовского и А.А. Спендиарова — на месте дач художника и композитора. В противоположной стороне набережной, под горой Крепостной, можно увидеть остатки дачи Функа. Здание сильно пострадало от недавнего пожара.

На небольшой площади в центре набережной установлен скромный памятный знак. Надпись сообщает: «Здесь, в Судакской бухте, в январе 1942 г. во вражеский тыл был высажен морской десант в составе подразделений 226-го и 554-го стрелковых полков под командованием майора Селихова Н.Г. Десантники продолжительное время сражались с превосходящими силами фашистских войск и после выполнения боевого задания влились в партизанские отряды Крыма».

Эти скупые строки приоткрывают еще одну героическую страницу Великой Отечественной войны.

С кораблей Черноморского флота в районе Судака было высажено три десанта. Первый — 6 января 1942 г. в Новом Свете. Передовой отряд 226-го горно-стрелкового полка насчитывал 218 человек. Высадка состоялась у мыса Чеканный (Чеканын-Кая). Темной ночью, с эсминца «Способный», десантникам удалось беспрепятственно проникнуть в тыл противника.

Часть была сформирована в ходе войны, плохо обучена, опыта боев не имела. Командир и несколько бойцов погибли в Новом Свете при попытке захватить комендатуру. Остальные десантники ушли в лес, на гору Перчем. Группа держала под наблюдением дорогу Алушта — Судак до прихода основных сил полка, а потом получила смену и вернулась к Алчаку.

В Новом Свете, в центре поселка, сохраняется братская могила, где похоронены десантники и жертвы фашистского террора.

Вторая десантная операция осуществлялась в ночь на 16 января 1942 г., в лютый мороз, при семибалльном шторме и ураганном ветре. Новороссийский «бора» повредил корабли еще в Туапсе и Новороссийске.

Главные силы 226-го полка под командованием майора Селихова, численностью 1750 человек, с четырьмя пушками калибра 76 мм, высадились в Судакской бухте с крейсера «Красный Крым», эсминцев «Сообразительный» и «Шаумян» при артиллерийской поддержке линкора «Парижская коммуна» и эсминцев. Румыны бежали из поселка, а немцы оставили его еще накануне. Во всех домах судакчане топили печи, кипятили чай, встречая освободителей. К вечеру десантники захватили Кучук Таракташ и Биюк Таракташ (Дачное).

Майор Селихов, опытный командир, поставил по роте солдат на алуштинскую и грушевскую дороги. Для охраны Судака он оставил часть бойцов и две пушки и с главными силами приступил к решению основной задачи, поставленной перед полком: соединиться с Феодосийским десантом. Однако этому не суждено было осуществиться. Для борьбы с десантом противник снял значительные силы с севастопольского направления и перебросил их на восток. 17 января 1942 г. Феодосия была оставлена советскими войсками, а 18-го в нее вступили фашисты.

Передовая группа судакского десанта вошла в Отузы (Щебетовку) и столкнулась с врагом. Ни один человек из этой группы не вернулся.

23 января эсминец «Бодрый» под командованием капитана 3-го ранга Митина доставил в Судак боеприпасы. С большим трудом, во время шторма, их выгрузили на берег. Жители Судака доставили их в горы к десантникам. Однако под напором танков, самолетов и другой техники десантникам приходилось отступать.

В помощь Селихову в ночь на 26 января в Судаке был высажен 554-й горно-стрелковый полк под командованием майора Забродоцкого. Всего высадилось 1376 десантников и 150 морских пехотинцев из ЧОН. Высаженный полк также был не обстрелян и слабо вооружен. Высадка проходила под огнем артиллерии и танков противника. Десантники понесли большие потери. В районе Малого Таракташа были окружены и расстреляны около 800 человек. Уцелевшим десантникам пришлось уйти в лес на соединение с партизанами. В первый партизанский район с Селиховым пришло около 350 человек.

Две недели в январе 1942 г. Судак, Таракташ, Козы были свободны от оккупантов. Был занят обширный плацдарм. И хотя Судакский десант не выполнил свою главную задачу соединения с Феодосийским десантом, все же он отвлек на себя значительные силы противника и продемонстрировал способность нашей армии и флота к активным действиям.

Неподалеку от набережной возвышается Курган Славы. Пройти к нему можно от центра набережной по асфальтированной дороге, обсаженной кипарисами (правее остается кипарисовая аллея, ведущая к улице Ленина). Справа — аттракционы, футбольное поле; слева — территория туристско-оздоровительного комплекса «Судак». Рядом с дорогой, у подножия Кургана Славы, под кипарисом еще можно отыскать табличку с текстом: «Аллея заложена в честь 50-летия Всесоюзной пионерской организации имени Ленина пионерами школы Судакской зоны 29 апреля 1979 г.».

14 апреля 1966 г., в день 22-й годовщины освобождения Судака от немецко-фашистских захватчиков, состоялось перезахоронение останков советских воинов из городского сквера на Курган Славы. На тринадцати мемориальных досках высечены имена воинов Советской Армии, подпольщиков, партизан, жителей Судака, храбро сражавшихся и отдавших свои жизни за свободу и независимость нашей Родины. Вокруг братской могилы высажены кипарисы. В 1974 г. здесь установлен скульптурный памятник воинам-освободителям. Издалека видна фигура советского солдата, защитника и освободителя родной земли, прижимающего к груди спасенного ребенка. Правой рукой воин опирается на щит.

Неузнаваемо изменился окружающий пейзаж за последние десятилетия. Тянутся вверх многоэтажные здания новых улиц и трубы котельных. Доносится шум города, странным образом не нарушая царящую здесь тишину. Город устремляется в свое неведомое грядущее, с неясными перспективами, но вполне отчетливыми, нелегко разрешимыми проблемами.

Спустившись вниз по ступенькам Кургана Славы, мы окажемся на трассе, которая еще совсем недавно была улицей Ленина. В дальнейшем, проследовав через поселок Уютное и попетляв несколько километров по крутым горным склонам, она выведет в заповедный поселок Новый Свет.

Следуя по этой трассе, мы оставляем позади корпуса ТОК «Судак». Сразу за территорией туристско-оздоровительного комплекса увидим возвышающуюся над дорогой скалу Сахарная Головка. Во время землетрясения 1927 г. от нее откололись две огромные глыбы. Скатившись вниз, они раздавили один из домов, оказавшийся на их пути. И сейчас еще скалистые нагромождения покоятся на территории туристского лагеря «Восход», созданного три десятилетия назад.

Обрывистые склоны Сахарной Головки активно используются альпинистами. У подножия скалы установлена скромная мемориальная табличка в память двадцатилетней Фарины Байраковны Мингажевой, трагически погибшей во время чемпионата РСФСР по скалолазанию.

За Сахарной Головкой взору открываются внушительные развалины Судакской крепости. Безусловно, крепость является одним из самых знаменитых и впечатляющих памятников истории на Крымском полуострове. «Во всей Европе нет развалин живописней: никакие рейнские замки не сравнятся с ними», — писал русский историк М.Н. Погодин. «Генуэзцы как будто искали производить в потомстве удивление к дерзости каменщиков своих: иначе я не постигаю, для чего бы на месте неприступном построить башню так, что наружная оной стена стоит по отвесу с стремниною скалы. Таковы балаклавская и солдайская башни; от сей последней вид на море удивительный; южный берег открывается верст на сто пространства и на конце синеет мыс Аю... Это величественно; а что ужасно, так это край скалы, висящий над пропастью. Если взглянуть вниз, то в страшной глубине видно только море под ногами; нет предметов, на которых бы взор мог отдохнуть; и как глаз измеряет одну только бездну, то горе тому, у кого легко кружится голова...» — делится своими впечатлениями И.М. Муравьев-Апостол.

Грозные, расположенные двумя ярусами оборонительные сооружения по сей день сохраняют свою неприступность. Многочисленные сооружения разных времен — стены, башни, храмы, казармы — хранят память о разных народах, оставивших здесь свой след: греках и армянах, хазарах и турках, итальянцах и русских...

Здесь, кажется, самое время процитировать фразу из дореволюционной книги, посвященной Феодосийскому уезду: «Нигде, кажется, не сохранились так хорошо остатки генуэзских укреплений, как в Судаке, но как эти остатки более или менее описаны подробно, то мы не станем о них распространяться...» Путешествие по Судакской крепости можно совершить в сопровождении экскурсовода или вооружившись одним из многочисленных путеводителей, изданных в последние десятилетия.

Миновав туристскую гостиницу «Горизонт», остающуюся справа, мы приблизимся к поселку Уютное. Как мы скоро убедимся, любой населенный пункт в судакском регионе имеет богатую, неповторимую историю, часто не менее интересную, чем история самого Судака. В полной мере это относится и к Уютному, которое в наше время почти сливается с городом в единое целое.

По свидетельству Палласа, в конце XVIII века рядом с крепостью находилась татарская деревня с мечетью. Большая часть ее жителей покинула эти места после присоединения Крыма к России. К 1805 г. официально относится основание в Судаке немецкой колонии. Манифестами Екатерины II 1762—1763 гг. в Россию приглашались все иностранцы, кроме евреев. Поселенцы должны были заселить и освоить огромные пустующие территории от Урала (Яика) до Дуная.

Первый этап колонизации завершился неудачно. После манифеста 1763 г. в Россию приехали разные люди, среди которых были и бежавшие от уголовного наказания, и пьяницы, и бездельники, не желавшие заниматься сельским хозяйством. Первые колонисты, появившиеся в Крыму в 1787—1788 гг., данцигские поселенцы, частью погибли или самовольно разошлись, частью оказались в крайне бедственном положении и добывали себе пропитание ремеслом или поденной работой.

В 1804 г. были изданы дополнительные правила, согласно которым к переселению допускались только хорошие земледельцы, с навыком к возделыванию винограда и разведению шелковичных деревьев, сведущие в скотоводстве, а также хорошие мастеровые. Ежегодный выход из Германии не должен был превышать 200 семейств. Для их расселения избирались места, приближенные к портам, для облегчения сбыта продукции. Центрами поселений были назначены Одесса и Феодосия.

В 1804—1805 гг. переселенцы из Цюрихского кантона Швейцарии, Вюртемберга и Бадена образовали колонии в Судаке, Отузах (совр. Щебетовка), Цюрихталь (совр. Золотое Поле Кировского района) и другие. Селились немцы и в городах Крыма, где занимались ремесленным производством и торговлей.

В «Памятной книжке» 1869 г. Ханацкий пишет: «какой степени богатства достигли немецкие колонисты и меннониты в Таврической губернии, в том числе в колонии Феодосийского уезда, достаточно указать на то, что в последние (до 1865 г.) годы они приобрели в одном Феодосийском уезде 30840 дес. земли, притом лучшей, при бывших татарских деревнях, в том числе в урочищах Айсава и Токлук (северо-восточная окраина Судака и село Богатовка)».

Как писал Евгений Марков: «Сурож в плену у немцев. Они пасут внутри его твердынь своих лошадей и волов, они засадили виноградниками и огородами его рвы и окопы, они растаскали его камни на свои дома, ограды и цистерны». Марков сообщает, что немцы именовали свою колонию Die Festung (Крепость).

В начале XIX века в немецкой колонии под Судаком проживала семья Гроссов. Иоганн Людвиг Гросс, талантливый художник-самоучка, был близко знаком с П.С. Палласом и доктором Ф.К. Мюльгаузеном. Рисунки И.Л. Гросса были использованы в качестве иллюстраций в первом путеводителе по Крыму К. Монтандона (1834 г.), в других изданиях, посвященных Крыму. Уже после переезда в Симферополь, около 1822 г., в семье родился младший сын Фридрих (Федор), будущий художник, создавший более пятидесяти видов Крыма, в том числе Судака и Нового Света.

Выходцем из немецкой колонии был известный ученый-экономист Николай Иванович Зибер (1844—1888). В 1871 году он издал магистерский труд «Теория ценности и капитала Давида Рикардо в связи с позднейшими разъяснениями», благодаря которому русский читатель впервые познакомился с одним из крупнейших экономистов Запада. Зибер сыграл важную роль в распространении экономических взглядов Маркса, в утверждении в России марксизма как течения общественной мысли.

Вспоминая наших славных земляков, которые в разные годы проживали в Уютном, нельзя не назвать имя замечательного судакского поэта Николая Васильевича Лезина. «Поэт-лирик, романтик, страстно влюбленный в природу Крыма, исходивший большинство его гор; краевед, прекрасный экскурсовод и лектор; учитель, оставивший добрый след в памяти и судьбах учеников; высоко порядочный и скромный человек» — таким предстает он в воспоминаниях дочери Ирины Лезиной.

Родился Николай Васильевич в Харькове в 1893 г., а с 1907 г. его родители ежегодно приезжают на отдых в немецкую колонию. В 1913 г. они построили дачный домик у развалин крепости, с веранды которого открывалось близкое море. Здесь родились первые стихи Лезина — о Судаке, горах и море, о первой любви.

Учился юноша в Харьковском университете, который закончил в 1918 г. В студенческие годы он принимал участие в жизни литературных кружков, печатался в университетском журнале «Записки юристов», общался с поэтами Г. Шенгели, Г. Петниковым, С. Городецким, а в 1917 г. выпустил сборник лирических стихов «Радость весенняя».

После окончания университета Н.В. Лезин служил в разных учреждениях Харькова, последним из которых было Управление Наркомдела СССР по Украине в 1922—1923 гг. В тяжелые годы гражданской войны, голода и разрухи, в воспоминание о прекрасных днях, проведенных в Судаке, он создает цикл «Крымские сонеты» из 14 стихотворений: «Судак», «Феодосия», «Новый Свет», «У железных ворот», «Кутлак», «Судакская крепость» и др.

Судакская крепость

Здесь солнце Генуи так ярко пламенело,
И тяжек был ее неодолимый гнет.
За щелями бойниц и башнями ворот
Свила она гнездо и властно в нем засела.
И консул доблестный Людовико Торцело,
На каменной скале воздвигнув стен оплот,
Могучим призраком доныне здесь живет,
Хоть прошлое давно навеки улетело.
Темнеет. Луч зари погас на Кыз-Куле,
Прозрачной ночи мгла нависла на скале,
В уступах башенных совы печальны стоны.
Над морем отсветы мелькающих зарниц.
И в мертвой тишине обрывистые склоны
Хранят безмолвие заброшенных гробниц.

Осенью 1924 г. Николай Васильевич с женой Еленой Константиновной, с которой познакомился ранее во время одного из приездов в Судак, и с двумя детьми переехал в Судак и поселился на родительской даче. Свыше тридцати лет он проработал преподавателем в судакской школе, где пользовался глубоким уважением коллег и учеников. В предвоенный год его имя занесли в «Книгу почета учителей Крыма».

В Крыму Н.В. Лезин все больше увлекается краеведением. В 1924 г. его избрали секретарем Судакского отделения РОПИК. Он не только исследует памятники природы и истории, но и ведет постоянную борьбу за их сохранение: пытается спасти судакский пляж, с которого сотнями тонн вывозили песок для строек, протестует против вырубки тополей по руслу реки Суук-Су, берет под защиту старинные источники-фонтаны. Многого удалось добиться: был наложен запрет на вывоз песка с пляжа, удалось сохранить часть тополей — по сей день эти могучие деревья радуют проходящих путников.

Как тут не вспомнить еще одного старого судакчанина — Владимира Казимировича Герцыка, сводного брата Аделаиды и Евгении Герцык. В 1960-е гг. он составил список фонтанов — памятников архитектуры в окрестностях Судака, с целью организации их дальнейшей охраны. Однако выяснилось, что в первую очередь подлежат охране памятники революции, гражданской войны и последующих лет. Вопрос учета и описания фонтанов был отложен...

С началом большого курортного строительства в Судаке Н.В. Лезин стал работать экскурсоводом в ОПТЭ (Общество пролетарского туризма и экскурсий). Он показывал отдыхающим крепость и Новый Свет, водил их на Алчак, Сокол, Перчем, постоянно придумывал новые маршруты. Не ограничиваясь экскурсиями, Николай Васильевич на протяжении многих лет читал лекции по истории Судака, об окружающих горах, Черном море, природных ресурсах Крыма. Много людей приходило домой к Лезиным, чтобы познакомиться с этим незаурядным человеком, узнать что-нибудь интересное о Судаке. Был знаком Николай Васильевич и с Волошиным, ходил к нему в гости и получил в подарок волошинскую акварель.

И оставались стихи, которые поэт в Судаке никому не показывал и нигде не печатал. Уже после его смерти некоторые стихотворения, переписанные детьми и близкими друзьями, были раздарены знакомым.

Умер Николай Васильевич Лезин в 1967 г. Последние годы он прожил в центре Судака, в новом доме, построенном взамен прежнего, который отошел дому отдыха «Судак».

Перед Великой Отечественной войной в Судаке было два колхоза с характерными названиями «Имени Гельмана» и «Берлин».

18 августа 1941 г. началось переселение немцев из Крыма в Ставропольский край, а затем в Новосибирскую, Омскую, Кемеровскую области. Алтайский край, Казахстан. Эта акция входила в комплекс мероприятий по организации обороны Крымского полуострова.

О бывшей немецкой колонии на территории Уютного сегодня напоминает старое кладбище на высоком холме при въезде в поселок. После выселения немцев здесь появились и русские захоронения. Сегодня кладбище заброшено и беспризорно. За разваливающимся каменным забором валяются надгробные плиты с надписями на немецком языке. Иногда здесь на приволье пасутся овцы или козы. С двух сторон на кладбище надвигаются новостройки. Существует серьезная опасность, что скоро оно совсем исчезнет с лица земли.

В центре Уютного сохранилась лютеранская кирха, построенная в январе 1887 г. На ее фронтоне — готическая надпись: «Да будет мир на этом месте. Так повелел Бог Саваоф». В послевоенный период кирха использовалась как клуб и кинотеатр. Уже более десяти лет в ней располагается выставочный зал музея-заповедника «Судакская крепость». Сейчас тут по-прежнему выставляются картины и одновременно проводят свои богослужения евангельские христиане-баптисты.

Небольшая площадь вокруг кирхи осталась незастроенной. Сегодня здесь — своеобразный музей под открытым небом, где на тесном пространстве соседствуют исторические памятники разных эпох.

На подворье кирхи сохраняется храм Х—XII веков. Возможно, это «Настасия», указанная на карте Кеппена вблизи развалин крепости. Вокруг храма располагалось обширное древнее кладбище. Вследствие тесноты захоронения подступали вплотную к храму. От этого кладбища остались только одна или две могильные плиты. В конце XIX века храм предполагалось привести в приличный вид, с тем, чтобы в нем можно было совершать богослужения для православных, прибывающих на лето в колонию.

Рядом, за невысоким железным заборчиком, хранятся несколько могильных плит бывшего судакского кладбища, которые удалось сохранить при его сносе. Среди них — надгробные плиты членов семьи Стевенов, артиста Петербургских императорских театров Кондараки.

Чтобы осмотреть другие архитектурные и археологические памятники Уютного, нужно спуститься к берегу моря, к пляжам санатория «Сокол» и пансионата «Львовский железнодорожник».

На территории «Сокола» сохранились остатки бани послегенуэзского периода — осколок древности рядом с трехэтажными корпусами здравницы.

Ближе к морю, у подножия горы Палвани-Оба, возвышается башня Фредерико Астагвера (Портовая). В этом месте в средние века находился порт, на протяжении многих столетий обеспечивавший городу связь с заморскими странами. От Угловой башни к башне Астагвера тянулась стена, преграждавшая доступ в порт с северной стороны. Археологи обнаружили остатки древних стен также западнее башни, которые поднимались на гору Палвани-Оба; предположительно на ее вершине стояла еще одна башня. Возможно, это остатки догенуэзских укреплений, предназначенных для защиты порта и находящегося при нем поселения. Южнее этих укреплений найдены многочисленные остатки жилых построек: этот район был густо населен задолго до появления здесь генуэзцев.

В кладку стен башни Астагвера включено множество блоков с резными крестами. Возможно, это плиты с могил кладбища, находившегося рядом с храмом Двенадцати Апостолов. Храм сохранился до нашего времени. Еще в начале XIX века путешественники видели внутри него фреску с фигурами апостолов, откуда и пошло название.

Поблизости, у подножия горы Палвани-Оба, несколько лет назад археологи раскопали фундамент и остатки стен еще одного небольшого храма. Напротив, у горы Кыз-Куле-Бурун (Крепостной), на вросшей в землю скале заметны следы третьего храма, от которого осталось только несколько камней.

В 1968 г. на южном склоне горы Крепостной, на оконечности скалы, сильно подмытой морем, археологи исследовали так называемое Приморское укрепление. Исследователи датируют его VI веком н. э., или, согласно другим гипотезам, III—IV веками н. э. Таким образом, здесь находятся остатки самых ранних из сохранившихся сооружений города. Значительную часть их, вне сомнения, поглотило бушующее море.