Черноморская торговля

В начале XIX столетия правительство окончательно встало на путь поощрения черноморской торговли. Специальными указами было разрешено вывозить за границу хлеб, «горячее вино», сырые кожи и тонкую овечью шерсть. Большое значение имело возобновление в мае 1803 г. закона об уменьшении пошлин во всех черноморских и азовских портах на привозные и отпускные товары на четверть по сравнению с другими портами страны. Из-за крайнего недостатка в Новороссии капиталов издавались постановления о беспошлинном хранении товаров, привезенных в черноморские порты, в особых магазинах в течение длительного срока. Такое право было предоставлено сначала Одессе в 1804 г., затем Феодосии и Таганрогу — в 1806 г.

В 1820—1825 гг. оборот черноморской торговли колебался вокруг среднегодового показателя, равного почти 9 млн. рублей серебром — 8,6% общероссийского оборота, что вдвое превышало исходную цифру 1802 г. Черноморская торговля к концу первой четверти XIX в. становится важным фактором в экономике всей империи, ее состояние в значительной степени зависело от правительственной политики и международной обстановки.

В 30-х гг. XIX столетия русская торговля значительно отставала от западноевропейской. Для укрепления русских позиций во внешней торговле правительству необходимо было поощрять расширение торговли с Ближним Востоком. В августе 1834 г. статс-секретарь А.С. Танеев отправляет на имя Воронцова записку о торговле, чтобы он «старался возбудить соревнование в купечестве Новороссийского края на открытии прямых сношений с г. Трапезундом для сбыта российских мануфактурных изделий».

Генерал-губернатор начинает собирать сведения о состоянии торговых отношений России с Южным берегом Черного моря, и особенно с г. Трапезундом, изучает материалы, полученные из Одесского отделения коммерческого совета и лично от опытных негоциантов в Одессе, Козлове и Феодосии. В результате он приходит к заключению, что торговля с Анатолией и Персией по сравнению с предыдущими годами находится в упадке; в рапорте на имя Императора (1836 г.) исследуются причины этого.

Торговые отношения Малой Азии и Закавказского края были весьма налажены, и основными их участниками являлись армяне, пока Закавказский край имел право порто-франко и был открыт порт в Редут-Кале. Они отправляли туда товары из Одессы. Но одновременно правительство, борясь с контрабандными перевозками, издало ряд распоряжений, не способствовавших транзитной торговле, в результате чего уменьшилось общее количество товаров, ввозимых в Россию и армянскими купцами. В 1832 г. закончился срок, на который Закавказскому краю предоставлялись особые преимущества в торговле. Армяне, наладившие отношения с Лейпцигом, решили, что выгоднее получать через Триест и Трапезунд иностранные товары, чем русские из Нижнего Новгорода. Отпуск же товаров из Одессы в Грузию был практически прекращен. Так как Трапезунд превратился в своеобразный склад для персидской торговли, то этим воспользовались иностранные купцы, особенно англичане, — торговый дом Бранде устранял один за другим своих соперников.

Одесса. Дом, в котором помещалась торговая школа. Начало XIX в.

Ликвидация преимуществ в торговле для Закавказского края не способствовала увеличению сбыта российских товаров, так как потребность в них в Грузии была невелика, но сам Закавказский край лишился выгодных для него отношений с иностранными купцами, с одной стороны, и с Персией — с другой.

Жители Крыма долгое время имели возможность приобретать в своих городах, особенно Козлове и Феодоси, товары из Азии. При этом турки кроме кожи, шерсти и соли получали из Феодосии до 100 000 пудов хлеба. В период написания Воронцовым рапорта Императору российского железа поступало лишь 6000—7000 пудов в год, так как оно было вытеснено железом из Англии.

Воронцов подчеркивал, что английское железо лучше российского, но при этом и стоимость его была выше, а торговцы из Азии предпочитали товар дешевый, поэтому английские производители перестали обращать внимание на качество товаров и стали продавать железо под русской маркой, а сукна — самые грубые.

Проблемы, возникшие в торговле с Трапезундом не смогли не сказаться на отношениях с Персией и Турцией, так как дорога из Редут-Кале через Тифлис в Персию была намного безопаснее дороги из Трапезунда в Тифлис через Эрзерум, подвергавшийся набегам курдов. Таким образом, заключает Воронцов, купцы, торгующие с Персией, предпочитали бы следовать через Россию, если бы этому не препятствовали таможенные правила. Кроме того, до 1824 г. существовал высокий акциз на соль, отпускаемую из Крымских портов. В итоге анатолийцы стали покупать соль, которую прежде ввозили из России, Испании и Франции.

В сложившейся ситуации генерал-губернатор предлагает следующие меры: разрешить транзит иностранных товаров через Закавказский край и предоставить право одному из закавказских портов на бессрочное складирование товаров, а купцам, которые решили поселиться в данном порту, — определенные льготы.

Эти меры принесли бы увеличение доходов Грузии; персидские, турецкие, армянские купцы вновь предпочли бы везти товары через Россию, так как для них главным являлось устранение таможенных барьеров; товары русских фабрик получили бы возможность проникновения в соседние с Россией страны. А поставка некоторых турецких изделий из Анатолии способствовала бы началу конкуренции с английскими производителями.

М.С. Воронцов считал также, что одним из средств к расширению торговых отношений с Трапезундом является поддержка московских купцов, желавших наладить прямые связи с этим краем. Для этого правительство должно было предоставить московским купцам определенные льготы, чтобы наиболее предприимчивые из них рискнули начать освоение этого торгового пути, так как налаженная торговля с Трапезундом может принести весьма «важные и благоприятные для России последствия».

Необходимо заметить, что всю первую четверть XIX столетия в портах Черного и Азовского морей торговля была основана на сбыте хле6а. Неурожай в Западной Европе 1816—1817 гг. вызвал большие закупки хлеба в этом регионе по весьма высоким ценам. Но вскоре закупка хлеба упала, необходимо было развивать продажу других товаров из внутренних областей империи в соседние государства. Этому, однако, препятствовало, по мнению Воронцова, то, что в крае существовал «недостаток капиталистов и домов с европейской репутацией».

То, что край имел право порто-франко, привело к открытию известных торговых домов, имеющих крупные капиталы и выдающих значительные кредиты. К ним относился торговый дом барона Штиглица, имевшего контору в Одессе и занимавшегося торговыми операциями на территории всего края. Таким образом, благодаря инициативе М.С. Воронцова уже к 1837 г. расширился и перечень товаров, привозимых в порты Черного и Азовского морей из внутренних губерний. Так, с берегов Кубани доставляли в Одессу или Таганрог сало, кожу, шерсть; из Белоруссии — строевой лес, пеньку и масло. В результате, несмотря на неурожай 1833 г., когда продажа хлеба в регионе была прекращена, торговля края не снизила свои обороты, и в Одессу прибыло 486 каботажных судов с различным грузом, а отошел 461. В целом в Одессу было доставлено и одновременно вывезено за границу и во внутренние области России товаров на сумму до 30 миллионов рублей.

На посту генерал-губернатора Воронцов внимательно следил за развитием торговли в регионе, вынося на рассмотрение центральных властей как собственные проекты, так и предложения местных органов власти, направленные на ее улучшение. Так, в январе 1838 г. М.С. Воронов составляет рапорт на имя Императора, который явился ответом на распоряжение Государя Николая Павловича изложить свое мнение по следующим вопросам: существует ли необходимость продления льгот купцам Таганрога; в чем, на взгляд М.С. Воронцова, заключаются причины упадка торговли в Таганроге и каковы пути к ее восстановлению? По первому вопросу ответ был дан еще в записке, поданной на имя Императора в декабре 1837 г., где предлагалось продлить льготы до 1845 г.

В рапорте М.С. Воронцов привел также убедительные доказательства того, что торговля Таганрога с 1833 г. не уменьшилась. В городе поселились за это время многие состоятельные люди, вследствие чего выросли новые дома; он дал разрешение на строительство в городе набережной и дороги почти на 60 000 рублей, что было с радостью встречено горожанами.

Генерал-губернатор отмечал, что природа не создала в Таганроге условий для хорошего порта. Значительный объем торговли города — результат того, что другие порты Азовского моря находились в еще менее выгодных условиях, чем Таганрог. Так, к примеру, Мариуполь имел незначительные привилегии, а у Ростова — главного пункта всей волжской и донской торговли — не было даже таможни и, следовательно, возможностей прямой торговли.

Заканчивает М.С. Воронцов свой рапорт Императору опровержением мнения, что десятая часть с таможенных сборов уходит на различные заведения Новороссийского края, не имеющие никакого отношения к нуждам Таганрогской торговли. В доказательство ложности этого утверждения Воронцов приводит сведения, что сам Император утвердил устройство в городе набережной дороги на 600 000 рублей. И лишь три года назад до описываемых событий 12 000 рублей из 10-й части таганрогских таможенных сборов в добавление к суммам, поступавшим из Одессы и Крыма, стали использоваться для содержания пароходного сообщения между Одессой, крымскими и азовскими портами, а также и на завершение строительства парохода для плавания в Азовском море — в основном между Таганрогом и Керчью. Все это доказывает, отмечает генерал-губернатор, что указанная сумма расходуется для развития Таганрога.

Указывая причины упадка торговых отношений с Трапезундом и предлагая конкретные меры к исправлению сложившегося положения, М.С. Воронцов продемонстрировал глубокое знание состояния торговли не только в своем регионе, но и за его пределами. При этом он выражал прогрессивный взгляд на развитие мануфактурного производства в России, призывая правительство поощрять тех, кто будет отправлять свои изделия на внешний рынок. Нельзя не согласиться с Воронцовым, что в условиях зарождавшегося рынка в России регулирование производства и сбыта товаров законодательными актами являлось необходимым и жизненно важным условием.

В целом экспорт хлеба через черноморские порты в начале правления М.С. Воронцова и в 1845 г. (его отъезд на Кавказ) увеличился: по пшенице — в три раза, по ржи — в двадцать пять раз, по ячменю — почти в пять раз. Кроме хлеба, продавали льняное семя, репное семя, сало (отпуск сала в Англию ежегодно увеличивался), шерсть, кожу, воск, лен, пеньку, мачтовый лес (преимущественно в Испанию и Францию).

Импорт товаров был следующим — в рублях серебром:

Из-за границы привозились хлопчатая бумага, сухие фрукты, вина, мануфактурные изделия, чай и т. д. О степени развития порта в Одессе свидетельствуют следующие данные — в рублях:

Обороты черноморской торговли, несмотря на неурожай и другие причины, постоянно росли. Через черноморско-азовские порты товара было вывезено в 1825 г. более чем на 24 миллиона рублей.

При этом удельный вес черноморского экспорта по отношению к общероссийскому вырос с 11% в 1825 г. до 28% в 1845 г. Это означает, что темпы развития черноморской торговли были почти в три раза выше общероссийских.

М.С. Воронцов не только сам лично составлял проекты, необходимые, на его взгляд, для развития торговых отношений, но и доводил до сведения центра мнения местных властей по этому вопросу. Генерал-губернатор, осведомленный о состоянии дел во всех губерниях, входящих в его регион, и способный анализировать ситуацию в целом, являлся важным звеном между правительством и губернскими органами власти, не только контролируя действия последних, но и осуществляя распоряжения высших властей.

Как известно, развитие торговли приносит не только чистую прибыль, но и поощряет предпринимательскую деятельность населения. Расцвет торговли содействует процветанию государства и частных лиц. Еще одно важное преимущество торговли, особенно внешней, — Усиление политического влияния государства, при этом развиваются морские силы, устанавливаются дружеские отношения с другими странами. Многое удавалось Воронцову именно благодаря его способностям и опыту в политико-административной деятельности.