Связи Успенского монастыря с Россией

Большое значение в жизни Успенского монастыря имели связи с русскими монархами. Из Москвы крымские греки часто получали милостыню и отсюда ожидали помощи. Единоверные грекам русские цари неоднократно снабжали Успенский монастырь денежными суммами и другими дарами, так необходимыми древней обители для поддержания своего существования. Поддержка России помогала насельникам монастыря содержать в порядке монастырские строения, а главное — денежная помощь была необходима для щедрых подарков хану и его придворным с целью получения гарантий безопасности как самого монастыря, так и его насельников. Такие же дары Успенский монастырь слал в Стамбул турецкому султану.

Связи с Москвой имели большое значение для поддержания христианской культурной традиции. Поддержка находящегося в самом центре татарского государства Успенского монастыря имела, несомненно, огромное политическое значение и для самого Русского государства. «Вместе с тем благодаря помощи Московского государства еще продолжали существовать эти последние очаги этой старой греческой культуры в Крыму, выделявшиеся в XVI—XVII веках островками греческой культуры в сплошной татарской массе»¹.

Связи России с Успенским монастырем имели многосторонний характер. Во-первых, путем щедрых пожертвований и взносов Московское государство укрепляло свой авторитет среди христианского населения Крыма. Во-вторых, монастырь занимался духовным окормлением русских пленников. Здесь несчастные получали утешение в своих скорбях, здесь над ними совершались святые Таинства, пленники имели возможность посещать богослужения в Успенской церкви.

Наконец, в-третьих, Успенский монастырь служил своего рода информационным центром, где русские посланники получали необходимую информацию о положении дел при ханском дворе.

Прибывавшие в Бахчисарай дипломаты не только возносили здесь молитвы об успехе своих миссий, в монастыре они проводили встречи и беседы, очень часто успех русско-крымских переговоров зарождался именно под сводом Успенского пещерного храма.

В трудные времена Успенский монастырь обращался за помощью к русским царям, которые, в свою очередь, поддерживали обитель материально с целью закрепить влияние на местное население². Прибывавшие к хану послы из России обязательно посещали Успенскую церковь.

Успенский монастырь. Современное фото

Первое упоминание о существовании монастыря на Салачике, т. е. на месте Успенского монастыря, мы встречаем в конце XVI века, когда монастырь послал в Москву доверенное лицо просить милостыню у русского царя Феодора Иоанновича (1584—1598)³. Документальное известие об этом хранилось в архиве Министерства иностранных дел, в крымских делах Посольского приказа за № 5. Документ гласит: «Лета 1596 мая 27 по государеву цареву и великого князя Федора Ивановича всея России указу, в память боярину князю Ивану Васильевичу Слуцкому... приехал к государю царю и великому князю Федору Ивановичу и всея Руси из Крыму с крымскими гонцы, из монастыря Пречистой на Салачике, гречанин Пасхалий бити челом о милостыне; а наперед сего послано было в тот монастырь ко Пречистой на Салачике по государевой жалованной грамоте в милостыню по 15 рублей. Ныне бояре приговорили посылать в тот монастырь с гречанином Пасхалием 15 рублей»⁴. Из этого текста мы видим, что Успенский монастырь и ранее обращался за милостыней к русским царям, настоящая же грамота является всего лишь первым свидетельством об этих взаимоотношениях, здесь царь Феодор Иоаннович подтвердил прежние дары «монастырю Пречисто на Салачике»⁵. По распоряжению русских властей эти деньги были переданы дьяком Посольского приказа Щелкановым Пасхалию⁶.

В 1599 году русский царь Борис Годунов пожертвовал монастырю 15 рублей, «сверх того дана была икона и поставлена свеча»⁷. Упоминание о Бахчисарайском монастыре можно встретить и в «Книге Большому чертежу», составленной в начале XVII века русскими послами: «А в Бакчисарае полати царевы, и поварня, и конюшни каменные; а стоит под горою ниско. Да за царевым двором, версты за 2, церковь Пречистые Богородицы в Солодчиках, а служат у нее гречаня»⁸.

Также о существовании Успенского монастыря в начале XVII века мы узнаем из других дел того же Посольского приказа.

В июле 1623 года русские посланники к крымскому хану Степан Тарбеев и Иван Басов в своей челобитной царю Михаилу Федоровичу сообщили, что к ним в Яшлав⁹ приезжали «поп Онтон да поп Василий из золотчиков (т. е. Салачика) и привозили... жалованную ружную грамоту за красной печатью»¹⁰, выданную в 1598 году за подписями царя Бориса Годунова и царевича Феодора. Согласно этой грамоте четырем церквам назначалось вечное жалованье. Эта грамота, учитывая скудость документальных свидетельств об исторических событиях крымской истории этого периода, является значимым источником для изучения гражданской и церковной истории Крыма.

В тексте грамоты мы видим, что милостыня деньгами предназначалась четырем «престолам», т. е. церквам: «Пречистыя Богородицы на Салачике, Егория Страстотерпца, что в Солуни¹¹, Ивана Предтечи, Федора Стратилата»¹². Кроме денежного пожертвования в грамоте упоминается пожертвование икон и свеч в Успенский монастырь, а также «к архангелу Михаилу в новосуроженный храм, да в храм же к Настасьи Христовы мученицы»¹³.

Царь Михаил Федорович Романов

Храм св. Иоанна Предтечи находился в 12 верстах от селения Бия-Сала, основан в 1587 году крупным землевладельцем Бинатом Темирке (т. е. Бин-ата, сын Темир-Кая). Этот храм был освящен митрополитом Готским Константием¹⁴.

Храм св. архистратига Михаила находился в селении Шурю, расположенном в 9 верстах от Бахчисарая и в 2—3 верстах от Бия-Сала¹⁵.

Храм св. Феодора Стратилата находился в 9 верстах от Бахчисарая в селении Мангуш. После занятия Мангуша русскими войсками этот храм был освящен во имя апостолов Петра и Павла¹⁶.

Храм св. Анастасии Фармаколитрии (Αναστασικας της φαρμακολυτρικας), как называли этот храм крымские греки, находился в Качи-Кальоне у подножия огромной скалы. Здесь также находился источник св. Анастасии. В XIX веке на этом месте был воздвигнут храм во имя той же святой, приписанный к Успенскому Бахчисарайскому монастырю.

«Пречистая Богородица в Салачике» — Успенская пещерная церковь. Некоторые исследователи допускают предположение, что в XVII веке это был приходской храм, т. к. пришедшие к русским послам ходатаи за этот храм названы «попами», а не «игумном» или «монахами»¹⁷.

Царь Федор Иоаннович. Парсуна XVI в.

Названные храмы имели преимущество перед другими храмами Крыма в том смысле, что именно им выдавалась царская милостыня. Это объясняется тем, что просители за эти церкви имели возможность встречаться с русскими, которые охотно посещали находящиеся поблизости от их ставки церкви. Для русских послов посещение Успенской церкви было настолько обычным, что это предлагали даже сами татары¹⁸. В таких условиях Успенский монастырь легко мог просить для себя пожертвований. При этом такой приоритет объясняется не только близостью к русскому посольству, но и наличием чудотворной иконы Божией Матери. Кроме 15-рублевого жалованья Успенский монастырь получил образ Пресвятой Богородицы и поставную свечу. О главенстве Успенского монастыря говорит и тот факт, что жалованная грамота находилась здесь, тут же проживали и выступающие ходатаями за прочие церкви клирики. Также имело значение и пребывание в монастыре кафедры митрополитов.

В записках, веденных русским посольством в Крым в 1625 году, сообщается, что по окончании переговоров с ханом, перед возвращением на Родину, русские послы служили благодарственный молебен в Марьином, в Успенской церкви¹⁹.

В 1637 году крымский митрополит Серафим направил послание к царю Михаилу Феодоровичу, в котором просил пожертвований на свою кафедру (т. е. Успенский монастырь), разоренную ногайцами в 1628 году. Кроме денег митрополит просил также архиерейские облачения и богослужебные сосуды, которые были «всего нужнее зело»²⁰. Здесь же митрополит приносил свою жалобу на ханского родственника, пленившего его вместе с братом, попом Димитрием, и вытребовавшего с них две тысячи ефимков за освобождение. Описывая свое положение, митрополит Серафим пишет, что «нам головы своей инде преклонить негде»²¹.

Полурабское состояние крымских христиан вызвало развитие среди них таких пороков, как хитрость, лукавство и кощунство, выраженное в торговле «мощами». С этим столкнулись и русские послы. В 1638 году митрополит Серафим прибыл в Яшлав и принес в дар русскому послу Степану Тарбееву руку от мощей св. Меркурия. При этом митрополит Серафим предупредил послов, чтобы они не брали без него мощей у греков, объяснив это тем, что его соотечественники занимаются воровством и подделкой мощей. В этом же году некий татарин Невкиль попросил у послов плату за якобы отправленные им царю Михаилу Феодоровичу мощи — руку этого же святого Меркурия²².

В 1681 году ктитор Успенского монастыря (неизвестный нам по имени), ссылаясь на прежние царские грамоты (но не указывая их точно), просил у русского царя «о призрении оной церкви денежным жалованьем»²³, а также о жаловании для церквей св. Иоанна Предтечи и св. Феодора Стратилата.

В этом же году Успенский монастырь посетило русское посольство во главе со стольником Василием Тяпкиным и дьяком Посольского приказа Никитой Зотовым, знаменитым впоследствии как «охранитель здравия» и первый наставник юного царя Петра I. Никита Зотов написал Статейный список, в котором он сообщает, что по повелению крымского хана Мурад-Гирея некоторое время посольство проживало в Мариамполе: «Для близости велел ехать и стоять в Жидовском городке и Марьине селе»²⁴.

Никита Зотов

4 марта 1681 года русские послы Василий Тяпкин и Никита Зотов посетили церковь в Успенской скале. Никита Зотов так описывает это посещение: «По нашему прошению позволил нам ханово величество ехать в село Мариино, к церкви Пречистыя Богородицы, чудотворныя Ее иконе помолитись. Там же, пред чюдотворным Ее образом, за государское здоровье соверша молебное пение и целовав святую икону и воздав благодарение Господу Богу и Пречистой Его Богоматери и взяв у священников благословение, поехали в стан свой, на Алму реку»²⁵. Кроме этого, Тяпкин и Зотов несколько раз посетили села Мангуш и Шурю²⁶.

В благодарность за оказанные ему русским правительством благодеяния Успенский монастырь опекал русских и вообще христианских пленников. Такая возможность у монастыря появилась вследствие того, что находящийся напротив него Чуфут-Кале татары стали использовать как темницу для пленных. Однако здесь, как правило, содержались знатные и богатые пленники, в том числе русские и литовские послы. Как правило, их держали для получения богатого выкупа или для принуждения послов к более выгодным для татар условиям договора. Впервые в Чуфут-Кале был заключен литовский посол Лез, брошенный туда в 1498 году по приказанию Менгли-Гирея. Здесь находился гетман Потоцкий, плененный в 1648 году в сражении при Корсуни. С 1692 по 1695 год в Чуфут-Кале пребывал под арестом Василий Айтемиров, прибывший в Крым для заключения договора, с такой же целью приезжал князь Ромодановский и провел в заключении три года.

Около двадцати лет, с 1660 по 1681 год, в Чуфут-Кале содержался русский посол Василий Борисович Шереметев. Находясь в заключении, он слезно писал русскому царю: «Кандалы на мне полпуда; четыре года я заперт в палату, окна заделаны каменьями, оставлено только одно окно. На дворе не бывал я шесть лет, и нужду всякую исполняю в избе, и от духу и от нужды и от тесноты оцинжал, и зубы от цинги повыпадали, и от головных болей вижу мало, да и от кандалов обезножел, да оглодел»²⁷.

Из этого свидетельства В.Б. Шереметева видно, что в заключении он провел только шесть лет, остальные четырнадцать, очевидно, имел право передвижения по Чуфут-Кале и Майрему. Оснований беспокоиться о том, что пленник совершит побег, у хана не было, едва ли кто смог бы сбежать в Москву из Крыма в одиночку и преодолеть такое расстояние, не будучи пойманным. Поэтому можно предположить, что В.Б. Шереметев в течение четырнадцати лет проживал в Чуфут-Кале и как верующий человек посещал богослужения в Успенском монастыре — ближайшем к Чуфут-Кале православном храме.

В Успенском монастыре послы имели возможность проводить неофициальные переговоры, например, так делал подьячий Василий Айтемиров, от лица русского правительства проводивший переговоры с крымским ханом Саадет-Гиреем. В статейном списке Василия Айтемирова сообщается о таких встречах в монастыре: «И июня в 5 день в неделю был Василей и сним гетманской канцелярист в церкви Успенья Пресвятые Богородицы, что в Бакчисарайских горах, у обедни, и вто время тут же были запорожские казаки, Петрушкины товарыщи, да сними запорожской ж казак Яков Ворона, которой был от Сечи до Казы-керменя с Василем впровожатых; и Василей и гетманской канцелярист, у него, Вороны, после обедни, вышед спрашивали, он Ворона для чего в Крым приехал, с Петрушкою ли или иным каким делом»²⁸.

Василий Борисович Шереметев

В ходе переговоров у Айтемирова возникли разногласия относительно условий договора, из-за чего он был помещен в Чуфут-Кале, где находился три года — с 22 мая 1692-го по весну 1695-го. «В жидовском городке я холоп Ваш збудучими сомною людми непременно маия з 20 числа живу за крепкою сторожею у купая дни у каимакана и выних местех, хотя в воскресной день, когда доитит к церкви Пресвятые Богородицы к обедни»²⁹.

Несмотря на то, что следившим за Айтемировым людям был дан приказ никого к нему не пускать, русский посол все-таки получал необходимые ему известия: то в Успенском монастыре от греческого митрополита, то от приезжавших в Крым запорожцев³⁰.

Таким образом, в Успенском монастыре русские послы проводили встречи с нужными им людьми, получали необходимые для себя сведения. Так, «сентября в 4 день внеделю у церкви Пресвятые Богородицы на Магреме в горе были из Запорожья казаков два человека Василей Коваленко да Костянтин Уманец у обедни. И Василей у них спрашивал о ведомостих что у них взапороже делаетца и о Якове Вороне»³¹. Более того, лишенный возможности вести переписку с Россией Айтемиров нашел средство доставить сведения о себе и событиях в Крымском ханстве в Россию через Успенский монастырь. Московский посланник встретил в Успенской церкви священника из Малороссии Михаила Маковецкого, который за 15 лет до встречи с Айтемировым попал в татарский плен, но сумел выкупить себе свободу. Этот малороссийский священник остался жить и служить в Успенском монастыре (очевидно, ему, не являвшемуся местным жителем, как-то удалось обойти запрет ханского правительства на священнослужение в ханских владениях. — А.П.). Через него Айтемиров «тайным способом, тое к великим государем отписки и к гетману лист устроив в вощанку, послал Василей к тому же помянутому Вороне, потому что по ведомости был он ворона еще в Бакчисарае»³².

Из этого можно заключить, и это будет не голословным заявлением, что во многом судьба русско-крымских взаимоотношений решалась именно в древнем пещерном монастыре в Успенской скале. Во время взятия Крыма русскими войсками Успенский монастырь снабжал русское командование необходимыми сведениями о татарских войсках, как пишет об этом эконом Готской митрополии протоиерей Трифиллий: «В 1772 году рукоположил меня протопопом и поставил меня управлять делами епархии. В отношении к делам императорских войск и вообще поручениям высочайшей власти я был не последним лицом. Когда до митрополита доходил какой слух, то для удостоверения он посылал меня, и затем мы извещали кого следовало. Однажды он послал меня соглядатаем для узнания — есть ли в лесах татарские войска»³³

Ко времени присоединения Крыма к Российской империи между ней и Успенским монастырем завязались тесные и прочные связи.

Примечания

1. Якобсон А.Л. Средневековый Крым. Очерки истории и истории материальной культуры. М.—Л.: Наука, 1964. С. 148—149.

2. Герцен А.Г., Махнева О.А. Указ. соч. С. 23—24.

3. Панагия, или Успенский Бахчисарайский в Крыму скит... С. 7; см. также: Некропин А. Указ. соч. С. 87.

4. Цит. по: Ливанов Ф. Указ. соч. С. 8.

5. Бертье-Делагард А.Л. К истории христианства в Крыму. С. 69.

6. Ливанов Ф. Указ. соч. С. 8—9; см. также: Хартахай Ф. Указ. соч. С. 29.

7. Севастопольское благочиние. С. 95.

8. Книга Большому чертежу. М. Л.: АН, 1950. С. 65—66.

9. Иначе Биюк-Яшлав, селение в 8 верстах к северо-западу от Бахчисарая; здесь находилась постоянная резиденция русского посольства.

10. Цит. по: Бертье-Делагард А.Л. К истории христианства в Крыму. С. 78.

11. Егорий — русское название Георгиевского Бахчисарайского монастыря.

12. Бертье-Делагард А.Л. К истории христианства в Крыму. С. 62.

13. Там же. С. 79.

14. Латышев В.В. Греческие надписи христианских времен из Южной России. СПб., 1896. С. 69; см. также: Гермоген (Добронравин), еп. Указ. соч. С. 150.

15. Латышев В.В. Указ. соч. С. 64.

16. Бертье-Делагард А.Л. К истории христианства в Крыму. С. 62.

17. Там же. С. 62.

18. Список со статейного списка подьячего Василия Айтемирова, посланного в Крым с предложением мирных договоров. // ЗООИД, т. XVIII. 1895. С. 26.

19. Ливанов Ф. Указ. соч. С. 9.

20. Цит. по: Бертье-Делагард А.Л. К истории христианства в Крыму. С. 80.

21. Там же.

22. Маркевич А. К вопросу о положении христиан в Крыму... С. 20.

23. Цит. по: Маркевич А. К вопросу о положении христиан в Крыму... С. 17.

24. Статейный список стольника Василия Тяпкина и дьяка Никиты Зотова, посольства в Крым в 1680 году, для заключения Бакчисарайского договора. Одесса, 1850. С. 153.

25. Статейный список стольника Василия Тяпкина и дьяка Никиты Зотова... С. 230—231.

26. Бертье-Делагард. А. Л. К истории христианства в Крыму. С. 64.

27. http://arheologia.narod.ru/krim/kale.htm

28. Список со статейного списка подьячего Василия Айтемирова... С. 37.

29. Список со статейного списка подьячего Василия Айтемирова... С. 50.

30. Маркевич А. Пребывание в Крыму московского гонца подьячего Василия Айтемирова в 1692—1695 гг. // ИТУАК, № 9. 1890. С. 54.

31. Список со статейного списка подьячего Василия Айтемирова. С. 48.

32. Там же. С. 40.

33. Серафимов С. Записки из архива Готфийской епархии в Крыму. С. 592.