«На вершок бы мне синего моря...» Осип Мандельштам в Ялте

Вначале 1980-х годов мы закупали для музея многотомный энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Для того чтобы проверить состояние книг, пришлось пойти домой к их владелице. Она жила в доме № 3 по улице им. П. Павленко. Дом когда-то принадлежал известному общественному деятелю и санитарному врачу Ялты П.П. Розанову. Известно, что в 1907 году здесь останавливалась великая украинская писательница Леся Украинка. Старая дама пригласила нас в дом, показала приличное книжное собрание и даже завела в комнату-фонарик, всю пронизанную солнцем, а потом неожиданно для нас сказала: «Здесь жил Осип Мандельштам...» Тогда мы с молодым максимализмом заявили: «Это вряд ли. Мандельштам никогда не жил в Ялте». Мы даже не подозревали, насколько она была права.

В 1997 году в Москве было издано собрание сочинений О. Мандельштама (1). В четвертый том вошли письма поэта. В этом издании «впервые предпринята попытка собрать воедино все сохранившиеся письма О. Мандельштама» (2), но что особенно ценно — тексты 44-х писем и телеграмм публиковались там впервые, а опубликованные ранее письма тщательно выверены и прокомментированы. В переписке — более 30 ялтинских писем, т. е. написанных Мандельштамом в Ялту жене Надежде Яковлевне и им самим из Ялты — разным адресатам. В одном из писем меня поразила фраза поэта об их ялтинском пристанище: «<...> Я хочу увидеть нашу комнату-фонарь...» (3).

Имя О. Мандельштама в литературном краеведении Крыма обычно связывается с Восточным Крымом, Киммерией. Известно, что он несколько раз приезжал в Коктебель и Феодосию, в частности Мандельштам жил там в 1915—1917, 1919—1920 и 1933 годах. Крыму посвятил стихотворения «Бессонница. Гомер. Тугие паруса...», «С веселым ржанием пасутся табуны...», «Обиженно уходят на холмы...», «Виноград», «Меганом» и другие. Сведения о пребывании великого поэта на Южном берегу Крыма оставались до сих пор очень скудными. Было известно, что в 1917 году Мандельштам останавливался на даче Магденко в Алуште, в 1923 году вместе с женой Надеждой Яковлевной он жил в доме отдыха ЦЕКУБУ в Гаспре (сейчас санаторий «Ясная Поляна» (4). В 1928 году Мандельштамы вместе с П.Н. Лукницким находились в Ялте. Неоднократно публиковалось, комментировалось и цитировалось их письмо из Ялты Анне Ахматовой того года.

Пребывание поэта в Ялте связано с болезнью Надежды Яковлевны. Мандельштам безумно любил жену, что часто служило поводом для шуток среди друзей. Анна Ахматова знала, что такое любовь, она сама была любима талантливыми и щедрыми на чувства людьми, но вот что она писала о Н.Я. Мандельштам в своих воспоминаниях: «Надюша была то, что французы называют laide mais charmante (некрасивой, но обаятельной — фр.) <...> Осип любил Надю невероятно, неправдоподобно <...>. Он не отпускал Надю от себя ни на шаг, не позволял ей работать, бешено ревновал, просил ее советов о каждом слове в стихах» (5).

О. Мандельштам познакомился со своей будущей женой в 1919 году в Киеве. В том году Мандельштам неоднократно приезжал в Украину, в Харьков и Киев. Он активно участвовал в литературной жизни этих городов: заведовал поэтической секцией Всеукраинской) литературного комитета при Совете искусств Временного рабоче-крестьянского правительства Украины, выступал на литературных вечерах, сотрудничал в газетах и журналах. 1 мая 1919 года в Киеве в кафе «ХЛАМ» («Художники. Литераторы. Артисты. Музыканты») Мандельштам познакомился с юной художницей Надей Хазиной. В конце августа он с группой актеров уехал из Киева в Харьков, а вскоре в Крым, где провел почти год в Феодосии и Коктебеле. В начале 1921 года от И. Эренбурга Мандельштам узнал новый адрес Нади Хазиной и отправился к ней в Киев, а оттуда они вернулись вместе и больше уже не расставались. Москва, Петербург, Ростов, Кавказ, Новороссийск и опять Петербург... — маршруты их поездок того времени. В конце февраля — начале марта 1922 года в Киеве они зарегистрировали свой брак.

С Ялтой их судьба связала в 1925 году. Этот год для семьи Мандельштамов был крайне тяжелым. В январе они оба пережили увлечение Осипа Эмильевича актрисой Ольгой Ваксель, — ей посвящены стихотворения «Жизнь упала как зарница...» и другие. И хотя в марте Мандельштам порывает с О. Ваксель, это не прошло бесследно. У Осипа Эмильевича начинаются сердечные приступы, одышка, заболевает и Надежда Яковлевна. Врачи находят у нее туберкулез и рекомендуют ехать на юг. Лучшим курортом для туберкулезных больных в то время был Южный берег Крыма, Ялта. Решено было ехать в Ялту. 10 октября 1925 года Надежда Яковлевна отправилась из Петербурга в Крым. Несколько дней она провела в Москве у родных, а 14 октября выехала на юг. Об этом свидетельствует письмо Осипа Эмильевича, он пишет ей в тот же день: «Ты сейчас из Москвы уедешь, а я на почтамте тебе пишу в 6 ч. вечера» (6). С этого письма началась их ялтинская переписка, наполненная глубочайшими переживаниями: любовью и тоской, радостью и отчаянием, нежностью и заботой. Мандельштам писал жене в Ялту почти каждый день и от нее ждал того же. Следующее письмо от 15 октября: «<...> телеграфируй t°!!! И как ты ехала в поезде? Надичка, у меня кружится голова — так я хочу тебя видеть. <...> А ты купила дыньку в Мелитополе? Дета моя, радуйся жизни, мы счастливы, радуйся, как я, нашей встрече. <...> Помни советы мои, детка: 1) к доктору, 2) лучший пансион, 3) мышьяк и компрессы». И в конце письма — приписка: «<...> прошу тебя: не кури» (7). А в письме от 30 октября 1925 года он пишет: «Скоро, скоро будем вместе. Я никогда так по тебе не скучал и так к тебе не рвался <...>» (8).

В середине ноября Осип Мандельштам приезжает в Ялту — пробудет здесь до конца января 1926 года. В переписке этого года указан адрес, по которому жили Мандельштамы: Ялта, Горный, 3. Пансион Тарховой. Дом этот известен и сохранился до наших дней. Этот тот самый дом доктора Розанова, о котором мы уже упоминали. П.П. Розанов был выслан из Ялты в 1906 году за политическую неблагонадежность, жил в Симферополе, где и скончался. Вероятно, после его смерти наследники продали дом, в 1912 году он уже принадлежал Марии Михайловне Тарховой. Улица, по какой-то зловещей гримасе судьбы, носит сейчас имя литератора П.А. Павленко, написавшего рецензию-донос на стихотворения Мандельштама для НКВД перед последним арестом поэта.

Осип Мандельштам. Воронеж. 1935—1936 гг.

В этом доме в 1925—1926 годах жил великий русский поэт Осип Мандельштам.

В письме отцу в ноябре 1925 года О. Мандельштам подробно описывает их ялтинское житье: «Живем мы в громадной комнате с тремя окнами и балконом. Улица уходит в гору, и нет ни одного ровного места: вверх или вниз! Сейчас я сижу в рубашке, засучив рукава, и на балкон выйти боюсь, потому что слишком жарко. Так бывает полдня. Но иногда и ночи почти душные, а иногда вдруг сразу холодеет и туман такой, что крепко закрываем дверь и ничего не видно, ни моря, ни города. <...> Несколько раз мы спускались в город, гуляли по набережной и пешком подымались домой. <...> Народу сейчас в Ялте очень мало, одни больные, большей частью санаторные. <...> Надичка помогает мне в работе, часа 2—3 в день. Диктовать здесь оказалось некому». Пишет он и об их немудреных развлечениях: «В домино мы с ней много играем, кроме того, она шьет себе какую-то штуку, делает пасьянсы и вообще играет в разные игрушки, что ей очень к лицу. Даже учится английскому языку, очень усердно» (9). Заботы о деньгах не оставляют поэта даже во время отдыха, он ждет от Госиздата 320 рублей, которых «должно хватить». Но надежды на Госиздат были напрасными, об этом в следующем письме отцу от 16 декабря: «В двух словах соль положения, — пишет он, — мы сейчас переживаем полный денежный, а может и жизненный крах. Госиздат на время или навсегда лопнул. Не только жить, но даже вернуться нечем. Уже вторую неделю туда и назад летают телеграммы... Зима в Ялте тяжелая. Дожди. Пансион плохой. Надя все время хворает» (10). Спустя два дня — тому же адресату: «В твоем письме зимняя Ялта изображена раем. Это жестокая ошибка: это скорее умеренный ад. Холод. Осень. Скука. Таких ливней я никогда не видел. Под домашним арестом, не видя лица человеческого, сидим неделями... Работаем по-городскому, но не устаем» (11).

29 января Мандельштам уезжает из Ялты: сначала морем до Севастополя, затем поездом через Харьков и Москву — в Петербург, тогда уже Ленинград. Первую весточку Надежде Яковлевне он посылает из Севастополя: «...милая моя в худых туфельках — как стояла на набережной ангелом родным...» (12). Письма следуют в Ялту почти каждый день — 30 января, 2 февраля и 5 февраля. Чувства в них накалены до предела. 5 февраля он пишет: «Нас оторвали друг от друга. Это какая-то варварская нелепость: мы не можем не быть вместе» (13), а 7 <8> февраля эта мысль еще более заострена: «...я без тебя не могу, мне просто дышать нечем» (14). Осип Эмильевич очень тяжело переживал любую, даже самую краткую разлуку с женой, ощущал ее отсутствие даже физически: позже бывало так, что у него без Надежды Яковлевны начинались приступы удушья, которые прекращались, как только она возвращалась. Любовь и невероятная тоска друг по другу — главное в их переписке. Осипа Эмильевича интересовало все о Надежде Яковлевне: здоровье, температура, доктор, питание, деньги, занятия и общение. Иногда это были советы: «Надик, говорят, что в Ялте Клычков! (15) <...> Отыщи его, тебе приятно будет» (16), а иногда — милые мелочи, понятные только им двоим: «Ходишь гулять к собакам? По моей дорожке над армянскими кипарисами!». Речь, конечно, идет об армянской церкви в Ялте, окруженной кипарисами. Церковь находится у подножия холма Дарсан, и с Горного проспекта можно спуститься к ней по тропинке. В письме от 12 февраля 1926 года появляется новое имя — ялтинский врач Цанов. О возможности поездки Надежды Яковлевны в Киев Мандельштам пишет: «Последнее слово, конечно, за местным врачом, скажем, Пановым. Он у тебя был, детка? <...> Тебе предоставляется полная свобода выбора: Ялта или Киев? Только хорошенько обдумай и посоветуйся с Пановым» (17). Имя доктора Цанова встречается часто и в последующих письмах. Мандельштам доверяет его мнению: «Слушайся, родная, няню¹ и Цанова»; «что говорит Цанов?» (18).

Фамилия Пановых известна в Ялте. В городе работали врачами два брата Цановых, Николай и Антон. Оба они уроженцы Ялты, оба учились в ялтинской Александровской гимназии, а после окончания медицинского факультета практиковали. Старший брат, Николай Иванович, был терапевтом, его активная деятельность приходится на дореволюционный период, в 20-е годы его имя почти не встречается ни в газетах, ни в других источниках. Известно, что последние годы жизни он провел в Москве у детей.

Биография Антона Ивановича известна более подробно. А.И. Цанов родился 12 февраля 1894 года. Отец его, Иван Николаевич, был каменщиком по профессии; семья жила в Аутке. В 1908 году по окончании гимназии А.И. Цанов поступил учиться на медицинский факультет Новороссийского университета в Одессе, в 1910 году был исключен за участие в студенческих беспорядках; образование завершал за границей, в Швейцарии и Германии. В 1913 году вернулся на родину с дипломом врача. С 1915 по 1918 год он на фронтах Первой мировой войны служил в госпиталях. В годы Гражданской войны был мобилизован в Красную армию, где работал врачом. В 1920 году после тифа, повлекшего осложнение на сердце, Цанов был демобилизован и вернулся в Москву.

С 1920 по 1922 год жил в Николаеве, состоял главным врачом губернской больницы, успешно боролся с холерой, за что «был премирован отпуском на родину, в Крым». В конце 1922 года Цанов возвращается в Крым, работает в лечебных заведениях Симферополя, а в 1925-м переезжает в Ялту, «где 2 года состоял старшим ординатором центральной клинической больницы». С 1928 года он заведовал хирургической больницей в Ялте. В этот период он активно поглощен научной деятельностью, написал 26 научных работ; состоял в должности приват-доцента Крымского мединститута, где читал курс легочной хирургии. В 1939 году защитил диссертацию, получил звание профессора и кафедру в Дагестанском медицинском институте. В годы Великой Отечественной войны А.И. Цанов работал в госпитале, где сделал более 2000 операций, был награжден медалью «За оборону Кавказа» и орденом Отечественной войны 1-й степени (19). В 1945 году А.И. Цанов вернулся в родной город. В Ялте работал хирургом до последних дней своей жизни. Трудовая книжка Цанова, хранящаяся сейчас в музее, заканчивается записью: «Освобожден от работы 24.02.54 в связи со смертью» (20). Антона Ивановича очень любили в Ялте, и, когда он умер, хоронил его буквально весь город.

Кто же из братьев Цановых был лечащим врачом Н.Я. Мандельштам? Я склонна считать, что это был Антон Иванович. В 1926 году он уже жил в Ялте и работал старшим ординатором клинической больницы, после 1928 года будет специализироваться в хирургии и гинекологии. Все ялтинские врачи были прекрасными специалистами по туберкулезу, в том числе и А.И. Цанов. Для Цанова Мандельштам высылает свою детскую книгу «2 трамвая». В 1926 году у Антона Ивановича была маленькая дочь Ирина, и для нее, возможно, предназначалась эта книга. Но, к сожалению, в семье Цановых об этом ничего неизвестно.

В конце февраля 1926 года Мандельштам опять собирается приехать в Ялту, он много работал над переводами ради денег, устал, нужна была передышка. «Значит, опять Тархова? — пишет он Надежде Яковлевне, имея в виду пансион. — Это хорошо. Сохрани нашу комнатку до моего приезда». И в этом же письме читаем еще об одном ялтинце: «Надичка, а Лев Платоныч еще есть? Его не зацапали? Справься: мне он очень нужен» (21). Лев Платонович — лицо неустановленное, предположительно переписчик, печатавший для Мандельштама в Ялте.

Надежда Мандельштам. Ялта. 1926 г.

Большой радостью для него была фотография Надежды Яковлевны, присланная ему из Ялты. 5 марта 1926 года Мандельштам пишет жене: «Надичка, жизнь моя, спасибо тебе за карточку. Детка моя: какое милое личико, болезненно грустное, растерянное. Что ты, Надик, думал? Что с тобой, кроткая моя друженька?» И дальше, в этом же письме, отвечая на какой-то ее вопрос, он признается: «Ты — моя встреча, вся жизнь моя. Я жду встречи с тобой, я живу тобой. Пойми меня, ангел мой грустный. Смешно сказать, но меня отделяют от тебя 1½ листа перевода для Прибоя» (22). Но поездка Мандельштама в Ялту не состоялась, во второй половине марта 1926 года они встречались в Киеве, а в начале апреля Надежда Яковлевна вернулась в Ялту и поселилась в пансионе Георгия Пантелеймоновича Лоланова «Орлиное гнездо» по улице Коммунаров, 25 (ранее ул. Николаевская, 25 (23), сейчас это второй корпус санатория «Орлиное гнездо»). Сюда и приезжал Мандельштам в апреле 1926 года. В конце апреля он сообщал отцу: «Все это время я не писал ни тебе, ни кому, потому что впал в состояние такого глубокого отдыха, что сравнить его можно разве только со сном. Механически, правда, я работал, но за многие годы это был первый месяц, когда мы с Надей действительно отдохнули, позабыв все — и то, что нужно было забыть, — и то, чего нельзя». Далее он пишет о состоянии здоровья Надежды Яковлевны: «туберкулезный процесс активен», о деньгах: «денег у меня в обрез, т. е. сейчас их нет вовсе», о своем пребывании в Ялте: «Сейчас уезжать нет смысла: во-первых, это сорвет работу, во-вторых, жалко чудесных дней, которые только что начались... Хоть краюшком их захватить после мрачной зимы. Все цветет, небо и море синие, воздух чудо как пахнет и т. д.», и главное: «У меня сейчас короткая остановка: оазис, а дальше опять будет трудно» (24).

В «Орлином гнезде» Лоланова Мандельштамы жили и в 1927 году (ноябрь — декабрь), и летом 1928 года. 25 июня 1928 года О. Мандельштам отправляет из Ялты сотруднице Госиздата Л. Коробовой очень важное письмо, касающееся корректуры «Египетской марки» (25).

29 июня пишет письмо А.Г. Венедиктову, члену правления издательства ЗИФ («Земля и фабрика»), оно касается денежных расчетов за переводы Вальтера Скотта и Майн Рида (26). 14 августа из Ялты летит отчаянная телеграмма другу Б.К. Лившицу: «Хозяин получив обманом деньги немедленно отказал пансионе остались буквально улице без гроша <...> выручай таком положении еще не были продаем вещи оба больны» (27). 18 августа Мандельштам получил из Ленинграда 70 рублей. Этих денег было недостаточно, чтобы продержаться, и пришлось как-то подрабатывать. Об этом очень скупо 25 августа 1928 года Мандельштам сообщает А. Ахматовой: «Дорогая Анна Андреевна, пишем вам с П.Н. Лукницким из Ялты, где все трое ведем суровую трудовую жизнь». Письмо написано в день расстрела Н.С. Гумилева, и потому о нем главное: «Знайте, что я обладаю способностью вести воображаемую беседу только с двумя людьми: с Николаем Степановичем и с вами. Беседа с Колей не прервалась и никогда не прервется» (28).

Летом 1929 года Мандельштамы жили в Ялте. Это был очередной тяжелый год в жизни О. Мандельштама: операция аппендицита у Надежды Яковлевны, суд по делу о Майн Риде, дело о «Тиле Уленшпигеле» (29), разрыв с литературной общественностью...

Ялта же была для него «оазисом», местом, где, хотя бы недолго, он отдыхал.

В последний раз Осип Эмильевич и Надежда Яковлевна прошлись по ялтинской набережной весной 1933 года. Покидая Крым после отдыха в Старом Крыму и Коктебеле, они плыли на пароходе в Севастополь. На остановке в Ялте вышли погулять по набережной, заглянули в дом, где жил машинист, печатавший для Осипа Эмильевича переводы. Оказалось, что он, как церковный староста, был сослан вместе с семьей, с детьми мал мала меньше...

Таким образом, значительный период жизни О. Мандельштама был связан с Ялтой. Здесь он не только отдыхал, но и работал. В этот период он писал книги «Египетская марка», «О поэзии», работал над изданием «Стихотворений» (1928), много переводил для разных издательств — Майн Рида, Вальтера Скотта, Шарля де Костера, Даудистеля и других авторов.

Надежда Яковлевна Мандельштам вспоминала о том, что у поэта была «своя святая земля: Средиземноморье... В сферу Средиземноморья он включал Крым и Закавказье... Его тянуло только в Крым и на Кавказ» (30). И не случайно в одном из поздних стихотворений О. Мандельштама есть такие строчки: «На вершок бы мне синего моря, на игольное только ушко!» (31). Кажется, что это о Крыме, а значит, и о Ялте.

Литература

1. Мандельштам О.Э. Собрание сочинений в 4-х т. / Сост. и коммент. П. Нерлера, А. Никитаева, Ю. Фрейдина, С. Василенко. М.: Арт-Бизнес-Центр, 1997. Т. 4. Письма. 608 с.

2. Там же. С. 5.

3. Там же. С. 66.

4. ЦЕКУБУ — Центральная комиссия по улучшению быта ученых. Дом отдыха ЦЕКУБУ в Гаспре располагался в бывшем дворце С.В. Паниной, где в 1901—1902 гг. жил Л.Н. Толстой (сейчас санаторий «Ясная Поляна»).

5. Ахматова Анна. Листки из дневника. Воспоминания. Новелла о О.Э. Мандельштаме // Звезда. 1989, № 6. С. 27.

6. Мандельштам О.Э. Указ. соч. С. 44.

7. Там же. С. 46.

8. Там же. С. 47.

9. Там же. С. 50—51.

10. Там же. С. 51—52.

11. Там же. С. 52.

12. Там же. С. 53.

13. Там же. С. 55.

14. Там же. С. 58.

15. Клычков С.А. (1889—1937) — поэт, был соседом Мандельштамов в Москве.

16. Мандельштам О.Э. Указ. соч. С. 68—69.

17. Там же. С. 60—61.

18. Там же. С. 75—76.

19. Автобиография Цанова А.И. ЯИЛМ. КП № 26677.

20. Трудовая книжка Цанова А.И. ЯИЛМ КП № 26677.

21. Мандельштам О.Э. Указ. соч. С. 69—70.

22. Там же. С. 73.

23. Списки домовладений по г. Ялте за 1912, 1914, 1920 гг.

24. Мандельштам О.Э. Указ. соч. С. 81.

25. Там же. С. 97—98.

26. Там же. С. 99—100.

27. Там же. С. 100.

28. Там же. С. 101.

29. Там же.

30. Мандельштам Н.Я. Воспоминания. М.: Книга, 1989. С. 240.

31. Мандельштам О.Э. Стихотворения. Переводы. Очерки. Статьи. Тбилиси: Мерани, 1990. С. 212.

Примечания

1. Няня — шутливое семейное прозвище Осипа Мандельштама.