9. Главная улица

Осмотрев внутри Восточные ворота, пазы и гнезда в кладке устоев для запорных брусьев, нишки для светильников стражи, ощупав взглядом кладочную штрабу южного угла башни Биюк Капу, — след пристройки первоначальной южной куртины, более грамотной с точки зрения фортификационного искусства, — вы наконец отправитесь в обратный путь по главной улице «нового города». Её караи называют Кырк Йол — дорога кырков (одного из племён, входивших в состав крымских караимов).

Здесь ваш взгляд будет прикован к редкому поперечному профилю диковинной улицы. Словно под ногами у вас приоткроется «колесная» летопись отшумевших веков, рождая раздумья. В своё время Кобзарь Т.Г. Шевченко долго стоял в глубоком раздумье над отпечатком ступни ребенка на плитке свежеотформованной плинфы при возведении храма Софии Киевской. Даже не зная этого, вы невольно подумаете о неумолимой быстротечности времени; глаза будут осматривать каждый метр улицы-коридора с остатками глухих, каменных оград, узкими высокими тротуарами и выразительными колеями, глубоко врезанными тысячами колёс в проезжую часть скального массива за века активной жизни города-крепости. В воображении оживут фрагменты чужого отцветшего бытия, видения теней, послышатся голоса, цокот копыт, скрип арбы...

Скрипит арба. Два колеса
Грохочут, врезываясь в камень.
Слышны сквозь грохот голоса,
Карай шагает за быками...
В кварталах жмется к дому дом.
Забор вдоль улицы высокий,
Вдали, в калитку за углом
Вошёл прохожий одинокий.
Вот щель с решеткой приоткрытой
Маячит кто-то в ней небритый,
В окошко заглянул — кто там
Скрипит арбою к воротам?
А под арбой, как две змеи,
В скале ползут две колеи,
Прорезав камень глубоко —
Несокрушимый след веков.

Вам покажется, что по такой дороге ездить было невозможно: мешали ямы и колдобины, в узкой колее колёса тонули по ступицу, возы «садились на пузо», животные то и дело ломали ноги... Но надо учитывать, что карайская дорожная служба, неусыпно следившая за проезжей частью улицы, набивала каждую колею мятой увлажнённой соломой, смешанной с битой черепицей, остатки которой ещё и сейчас можно встретить в размывах дороги. Лишь после сильных ливней дорожникам приходилось начинать всё сначала.

Вдоль главной улицы находились лучшие здания нового города. Ныне остались развалены. На северной её стороне частично сохранилась усадьба Чалборю (фамилия владельца означает «серый волк»), далее — развалины усадьбы с большим подвалом на малых рвах, монетного двора и другие. Южную сторону украшали, судя по старинным литографиям, ещё более представительные здания. Самым крупным из них было нарядное сооружение карайских общин, так называемый гостевой дом для паломников и посетителей с парадным залом, украшенным живописными портретами русских монархов, в разное время посетивших Джуфт-Кале. Добротно построенное на средства крымских караимов в формах русского классицизма, здание в 1930-х годах было разобрано и использовано для строительства Бахчисарайского горисполкома. В крепости остался от него добротно облицованный цоколь. Всё это добро целесообразно использовать при дальнейшем возрождении родового гнезда крымских караев.

Западнее остатков гостевого дома расположен уникальный и, возможно, наиболее древний усадебный комплекс с колодцем — называемый «Усадьба Фирковича», — жилище и лаборатория последнего из «могикан» Джуфт Кале, известного специалиста, много лет посвятившего караимской проблеме. О нём и его подвижническом труде — наш следующий рассказ.

42. Главная улица Нового города. Остатки строений, тротуары, проезжая часть со следами колес

43. Между Старым и Новым городом. Подъезд к Орта Капу, следы пристройки монетного двора к Средней стене, слева усадьба с колодцем

44. Жилой дом на южном обрыве Нового города (не сохранился). Рисунок конца XIX в. Е. Маркова

45. Общий вид дома на обрыве. Версия авторов по рисунку Маркова