Дело четвертое. Абдураимов Нури

Дело Абдураимова Нури первоначально планировалось следственными органами провести вместе с делом Мартынова Муарема, но затем по каким-то соображениям его выделили в отдельное производство. Видимо, их нельзя было пускать вместе по одной причине: Нури сразу же взяли под стражу, а Мартынов был на свободе, и выходило, что за одни и те же действия одного посадили, причем более неопытного и молодого в движении крымских татар, а другого, старого, убежденного борца за национальную независимость, оставили на свободе. Такой поворот событий не устраивал карательные органы, и они рассмотрели дела Нури Абдураимова и Муарема Мартынова врозь, одно за другим, с интервалом в две недели.

Мартынов был осужден 28 апреля 1970 года, а Нури Абдураимов — 18 мая 1970 года, Мартынову определили три года лишения свободы условно, а Нури получил полтора года лишения свободы реально.

Простое сравнение обвинительного заключения Нури и Муарема показывает, что правильнее было бы их судить по одному делу. Обвинительное заключение Абдураимова даже начинается такими словами: «Настоящее дело выделено из уголовного дела по обвинению Мартынова. Произведенным расследованием установлено, что Абдураимов Нури, являясь членом инициативной группы, составлял документы, порочащие советский государственный и общественный строй, и распространял эти документы среди крымских татар...».

В действительности ничего следователем установлено не было, как не было и ничего доказано. Но это не помешало ему написать: «На основании изложенного обвиняется: Абдураимов Нури, 1940 года рождения, уроженец Крымской области, образование десять классов, в том, что, являясь членом инициативной группы, совместно с Мартыновым систематически составлял и распространял документы, в которых содержатся заведомо ложные измышления, то есть в преступлении, предусмотренном статьей 191⁴ УК Узбекской ССР».

Составлял обвинительное заключение один и тот же человек — следователь Воробьев, утверждал обвинительное заключение все тот же прокурор Ташкентской области, государственный советник юстиции третьего класса Смирнов, и судил Мартынова и Абдураимова один и тот же состав Ташкентского областного суда, а значит, и приговор как две капли воды был похож по своей необъективности и незаконности на приговор Мартынова Муарема.

Было и одно отклонение, но оно уже коснулось меня лично. Прокурор, выступавший по делу Абдураимова, потребовал вынести в адрес адвоката частное определение за якобы неправильно занятую позицию по делу. В реплике я возразил прокурору, ибо обсуждение позиции адвоката не может быть предметом частного определения, и сослался на известное постановление Верховного суда СССР.

Ташкентский областной суд не согласился в этой части с прокурором и частного определения в мой адрес не вынес. Но очень скоро мне пришлось убедиться на собственной шкуре, что борьба с органами — бесполезное и безнадежное дело. Я сам превратился из адвоката в «подсудимого», но произошло это несколько месяцев спустя, когда я выступал по делу Мурахаса в Ферганском областном суде.