Легенда о фонтане любви и слез

Крымский хан Гирей слыл грозным и свирепым. Никого не мог простить и пожалеть. Дорога к его трону была устлана трупами. Один из его известных приказов был направлен на то, чтобы истребить всех мальчиков в его роду. От расправы не ушел никто, даже самые маленькие. Уничтожить следовало всех, чей рост был выше чеки колеса. Лишь бы никто не задумывался о власти, пока жив хан.

Говорят, что если Крым-Гирей совершал набег, то горела даже земля, оставался лишь пепел. Слезы и мольбы мирных жителей оставляли его равнодушным. Люди настолько боялись хана, что страх будто бежал впереди него. «Пусть бежит, — говорил Крым-Гирей, — когда боятся, это хорошо».

Но как бы ни был свиреп человек, сердце у него есть. Даже если оно каменное, железное. Если постучать в камень, тот отзывается, а железо начинает звенеть. Однако народ считал, что у Крым-Гирея не сердце, а комок шерсти. Попробуйте постучать в такой комок, что услышите? Разве можно достучаться до такого сердца? Всех нас ждет закат в конце жизни. Так и суровый хан постарел, а сердце его ослабело. И настал день, когда гарем хана пополнила маленькая девочка, совсем худенькая невольница. Ее имя было Деляре, а главный евнух, привезший столь лакомую добычу, чмокал губами от восхищения, расхваливая девушку. Новая невольница не дала старому хану любви и ласки, но Крым-Гирей ее полюбил. Впервые в жизни он узнал, что у него есть сердце. Что оно живое, может любить, страдать, болеть, радоваться. Но Деляре прожила совсем мало. Будто нежный цветок, которого лишили солнца, в неволе девушка угасла.

Мужчина на закате дней с трудом принимает любовь, больше всего его сердце чувствует боль. И если любимой суждено уйти из жизни, то сердце мужчины плачет кровавыми слезами. Только сейчас хан узнал, как сложно жить с человеческим сердцем. Тогда он нашел иранского мастера Омера и попросил его создать фонтан: «Заставь камень плакать, как плачет сердце мужчины, заставь его пронести мое горе через много веков!»

Мастер захотел узнать, как хороша была девушка. Хан ответил: «Что сказать тебе о ней? Молодая, прекрасная, будто солнце, изящная, словно лань, кроткая, как нежный голубь, добрая, будто мать, нежная, словно утро, ласковая, как невинное дитя!»

Мастер слушал хана и думал: «Как же заставить камень плакать человеческими слезами?» Он сказал хану: — Что можно выдавить из камня, он молчалив. Но даже если твое сердце плачет, то и камень сможет. Даже у тебя есть душа, значит, она есть и у камня. Ты хочешь, чтобы камень воспроизвел твои слезы? Я сделаю это, камень будет плакать, будет говорить о твоем горе. Но он скажет и о горе мастера Омера. Пусть люди видят, какими бывают слезы мужчины. Узнай правду, хан. Ты отнял все, чем жила моя душа. Честь, семью, имя, родную землю. Никто не видел слез Омера, ведь плакало кровью мое сердце. Теперь люди смогут видеть мои слезы, каменные слезы, жгучие слезы мужчины. Слезы твоей любви, моей жизни.

Омер взял мраморную плиту и вырезал несколько лепестков цветка. Но сердцевину заменил на глаз человека. Из него мастер хотел заставить падать на каменную грудь тяжелые слезы мужского сердца, чтобы камень жгло годами, веками, бесконечно… Еще Омер создал на камне улитку. Это был символ сомнения. Ведь мастер понимал, что сомнения разрывают душу хана, что он думает о том, на что дана ему была такая жизнь: любовь, грусть, веселье, ненависть — все, что чувствует человеческое сердце.

По сей день Бахчисарайский фонтан плачет днями и ночами. Так мастер Омер смог донести до нас и свое горе, и свои страдания, и смерть совсем юной Деляре, и горе хана, и его любовь.