В.Н. Гуркович. «О захоронениях воинов Русской армии на территории Турции и турецких, погибших в Крыму: история, проблемы, современное состояние, перспективы»

(О письме Президенту Турецкой Республики от жителя Крыма Владимира Гурковича, в котором повествуется о добрых делах последнего в отношении Османской империи, современной Турции и турецкого народа; о гипотетическом политическом убежище крымского благодетеля за Черным морем; и о руинированном Галлиполийском монументе в память воинов Русской армии и запорожских казаков, нашедших вечный покой в чужой земле турецкой, а также и новосооруженном в 2004 году в Севастополе памятнике в честь погибших в годы Крымской войны воинов Османской империи...)

Признательность автора бахчисарайцу Ивану Ивановичу Лободе

Конференция «Крымская война в современных исследованиях» проходит в дворцовом комплексе крымских ханов. Особые чувства — воспоминания о молодости и какая-то необычная юношеская научная страсть — возрождаются во мне каждый раз, когда я переступаю порог Бахчисарайского дворца, где летом 1968 г. началась моя музейная биография.

Ранней осенью того же года я, молодой экскурсовод Бахчисарайского историко-археологического музея, впервые побывал на поле Альминского сражения. Увидел забытые памятники и осквернённые могилы русских воинов и их противников, павших в сентябре 1854 г. Посещение «брегов» Альмы дало мне импульс к целенаправленному изучению Крымской кампании 1854—1856 гг. Меня заинтересовало несколько проблем, логически связанных между собой: поведение человека во время войны, взаимоотношения противников, воздание последних почестей павшим, сооружение памятников на могилах воинов нашей армии и их врагов: англичан, французов, итальянцев и турок.

Тема об иностранных воинских захоронениях периода Крымской войны была утверждена в октябре 1968 г. зам. директора по научной работе БИАМа И.И. Лободой, а в конце года моё исследование было заслушано на музейном научно-методическом совете.

Пользуясь случаем, хочу искренне поблагодарить Ивана Ивановича Лободу за, как говорили в старое время, благословение выбранной мною темы. Она была эксклюзивна, неординарна, совершенно не разработана и (это самое главное!) не одобряема сильными мира сего лицами. Напомню, что это был год интервенции Советского Союза в Чехословакию, год активизации консервативных коммунистических сил и «завинчивания» идеологических гаек.

И.И. Лобода, как мой научный руководитель и просто как человек, имеющий гораздо более солидный жизненный опыт, мог бы порекомендовать мне, исходя из побуждений прагматизма и безопасности, взять нейтральную и более лояльную в политико-идеологическом плане тему. Ведь он, как непосредственный руководитель, добровольно брал на себя определенную долю ответственности и риска за, честно говоря, вероятные непредсказуемые действия своего подчиненного сослуживца.

Еще раз великое спасибо вам, Иван Иванович, за ваше профессиональное благословение и доброе жизненное напутствие.

Обстоятельства создания послания Президенту Турецкой Республики

С той бахчисарайской, знаковой для меня, осени изменилось в мире многое, но на протяжении десятилетий я продолжаю разрабатывать «темы 1968 года». Среди интересующих меня вопросов — вопрос захоронения воинов Османской империи в Крыму и воинов России в Турции. Эту тему я попытаюсь раскрыть, первым делом, через эпистолярный документ, который нигде ранее не публиковался.

Это открытое письмо Президенту Турецкой Республики. Оно базируется на результатах моих многолетних исследований, поисков и находок. А инициировано оно было той предгрозовой, на мой взгляд, политико-нравственной ситуацией, которая сложилась на земле, где я живу...

Письмо Президенту от 17 мая 1999 года как исторический источник

«Уважаемый Президент Турецкой Республики Господин Сулейман Демирель!

Обращается к Вам из Крыма Владимир Гуркович, который, как Вы узнаете ниже, имеет определённые заслуги перед Вашей державой и всем турецким народом.

Недавно мне было предложено собирать чемоданы и уезжать из Крыма. Этот совет мне дал директор средней школы № 37 города Симферополя Владимир Поляков. Он считает себя творцом и председателем общества дружбы «Крым-Турция», созданного, как подсказывает логика, для улучшения и укрепления отношений между Вашей страной и нашей. (Впрочем, это общество не имеет какого-либо статуса). С чувством сожаления скажу, что В. Поляков известен не только как фальсификатор истории, но и как провокатор межнационального и межгосударственного уровня. В частности, своей публикацией в официальной газете «Голос Крыма» (05.02.1999 г.) он полностью исказил позитивную позицию Севастопольского городского Совета по поводу мемориализации мест захоронения турецких воинов, погибших в период Восточной войны 1853—1856 годов.

Поскольку у В. Полякова есть влиятельные покровители, то за его советом мне покинуть пределы Крыма могут последовать и насильственные действия. Поэтому хочу надеяться, что в случае вынужденной необходимости покинуть Родину, мне предоставят приют в Вашей стране. Думаю, что эту честь я заслужил.

1. Мне волею судьбы пришлось стать первым человеком в Советском Союзе, которому в послевоенный период удалось привлечь внимание отечественных государственных и общественных органов к бедственному состоянию иностранных воинских захоронений периода Крымской войны («Московские новости», 27.08.89 г.). В это же время мною были составлены историко-искусствоведческие рекомендации по восстановлению Французского, Английского и Итальянского военных кладбищ в Севастополе (см. архив Крымских мастерских института «Укрпроектреставрация» — г. Симферополь...).

14 марта 1992 года через газету «Южный курьер» я обратился к евпаторийской «общественно-политической и историко-просветительской организации крымских татар и демократической общественности имени И. Гаспринского», к другим аналогичным структурам с предложением мемориализации мест упокоения турецких воинов. Конкретно я писал: «Выражаю убеждение, что не только активисты Общества им. И. Гаспринского, но и других культурно-просветительских организаций крымскотатарского народа, воспримут (...) моё предложение — соорудить под Севастополем памятный знак на месте, где находилось Турецкое военное кладбище периода Крымской войны. Постараюсь оказать посильное содействие, т.к. имею некоторый опыт в инициировании идеи возрождения Французского, Английского и Итальянского некрополей».

Таким образом я, Владимир Гуркович, стал, бесспорно, первым человеком в Крыму (и на территории всего постсоветского пространства), который не только сделал предложение о мемориализации мест захоронений воинов Османской империи, но и предложил свою профессиональную помощь как крымский историк, как искусствовед института «Укрпроектреставрация».

К сожалению, активисты общества им. И. Гаспринского в тот год были поглощены идеей сокрушения Долгоруковского обелиска в Симферополе (первого в городе, установлен в 1842 году). Знаменательно, что на моё предложение, как говорится, привести в божеский вид турецкие могилы не откликнулась ни одна светская или религиозная организация крымских татар, ни один фонд, ни одно общество, ни одна газета, ни сам «Меджлис крымскотатарского народа». Странно, но судьба праха единоверных и единокровных братьев оказалась абсолютно безразлична татарским националистам.

2. Кстати, активисты общества им. И. Гаспринского требовали ликвидации памятника князю Долгорукову-Крымскому, утверждая, что он «не отвечает духу времени и политике добрососедства с соседней Турцией». На эту голословную мотивацию я счёл нужным публично заявить: «Не могу поверить, что турецкий народ и его уважаемое правительство могут поднять вопрос о ликвидации монумента кн. В. Долгорукову. Готов держать пари!» («Южный курьер», 14.03.1992 г.).

Таким образом, семь лет назад, когда радикальные националисты крымских тюрок официально начали «войну памятников», мне пришлось выступить в защиту чести и достоинства Вашей страны.

3. В начале 90-х годов в Центральном государственном историческом архиве СССР (тогда город Ленинград, ныне — Санкт-Петербург) мне удалось разыскать уникальный документ (Ф. 1286. — Оп. 1. — Д. 247). Об этом я написал в «Южном курьере» 14 марта 1992 года. Дословно: «В 1804 г. житель Карасубазара Турчу получил письмо из Турции. Чиновник из Трабзона просил «возобновить» надгробие над могилой своего отца Смаил Аги Тузчи Оглу и построить при погребении фонтан. Отец погиб в сражении с российскими войсками при деревне Шумы. Таврический губернатор Д.Б. Мертваго сообщил об этом, не имеющем прецедента, прошении, в МВД князю В.П. Кочубею: «Почитаю сие делом дозволенным... приказал я не только не препятствовать устроению, но Строжайше подтвердить, дабы никто не отваживался повреждать фонтана и надгробных камней. Донеся о сем Вашему Сиятельству всепокорнейше испрашиваю приказания, могу ли я впредь в подобных случаях поступать таким же Образом». Министр внутренних дел письмо Таврического губернатора поднёс на «благоусмотрение Его Величества». И вот из столицы в Симферополь последовал ответ: «Государь Император, одобрив сей поступок ваш, равно как и учиненные вами подтверждения, дабы никто не отваживался повреждать надгробных камней и памятников, устроенных Магометанами при могилах их единоверцев, вместе с тем Высочайше повелевать соизволил и впредь оказывать им в подобных случаях всякое покровительство и защиту». Такова была воля царя Александра I. Так было конституировано отношение государственных властей к могилам мусульман, в данном случае — к могиле подданного турецкого султана, павшего в бою с подданными российского императора.

И что символично: воду для фонтана у могилы турецкого воина предполагалось провести из источника Сунгу-Су. Того самого источника, около которого 24 июля 1774 года тяжело был ранен в голову подполковник М.И. Кутузов. Рану промыли родниковой водой. В прошлом россияне с величайшим почтением относились к источнику: молва утверждала, что именно священная вода спасла Михаила Илларионовича для России, для Отечественной войны 1812 года. (Горько, но сейчас нет ни надгробия над погибшим в схватке с гренадерами Кутузова турком, ни воды из источника Сунгу-Су в Кутузовском фонтане...)».

16 сентября 1995 года в газете «Свободный Крым» я выразил убеждение, что вода к мёртвому Кутузовскому фонтану будет подведена, а рядом с ним будет установлен символический знак в память турецкого офицера Смаил Аги Тузчи. И это моё предложение было игнорировано лидерами всех общественно-политических, национальных, культурных и просветительских организаций крымских тюрок.

4. 8 октября 1997 года в газете «Крымское время» я впервые ввёл в отечественный научный оборот данные о том, что около мечети Джума-Джами в Евпатории похоронены турецкие офицеры, погибшие в период Крымской войны. Вот их имена: генерал Селим Паша, полковники Рустем Бей и Али Бей. Документы обнаружены мною в Государственном архиве Автономной Республики Крым (Ф. Р-663. — Оп. 17. — Д. 33). Реакции на это частное открытие не было — ни со стороны «гаспринцев», ни со стороны других светских или духовных активистов крымских тюрок.

5. В заключение хочу поведать Вам об одном своём соображении.

Полагаю, что в цивилизованном обществе всем нам с пониманием следует относиться к могилам вчерашних врагов. Эти места захоронений должны быть мемориализированы и находиться под охраной государства со всеми вытекающими последствиями. И весьма важное обстоятельство заключается в том, что проведение мероприятий по восстановлению захоронений турецких воинов в Крыму должно осуществляться на основе межгосударственной взаимной инициативы. Так, в 1921 году в Турции, на Галлиполийском полуострове, на христианском кладбище был освящён памятник с эпитафией: «Упокой, Господи, души усопших. 1-й корпус Русской армии своим братьям — воинам, в борьбе за честь Родины нашедшим вечный покой на чужбине в 1920—1921 гг. и 1854—1855 гг., и памяти своих предков запорожцев, умерших в турецком плену». Сейчас этого памятника нет, как и многих других.

Убежден, что вопрос о восстановлении Галлиполийского кладбища христианских воинов может быть решен совместными усилиями России, Украины и Турции. Со своей стороны предлагаю помощь как специалист, имеющий опыт в восстановлении утраченных памятников истории и культуры.

Уважаемый господин Сулейман Демирель! Выражаю надежду, что компетентные органы Вашего государства оценят по достоинству мой вклад в дело спасения турецких захоронений,

которые находились на территории бывшей Российской империи, изучат мои предложения по восстановлению мест захоронений воинов-мусульман Османской империи в Крыму и воинов-христиан, предков нынешних граждан России и Украины, на территории современной Турции. А если В. Поляков и стоящие за его спиной националисты вынудят меня покинуть Крым, то надеюсь на предоставление мне политического убежища в Турции.

С уважением Владимир Гуркович.
17.05.1999 г.»

Ответ заставляет себя долго ждать...

Письмо было отправлено в Посольство Турецкой Республики в Украине 17 мая 1999 года. Ответа не было.

Поэтому 15 февраля 2000 года на имя посла Турецкой Республики Махмеда Альп Караосманоглы была направлена просьба следующего содержания: «17 мая 1999 года мною из Симферополя было направлено письмо для передачи Президенту Турецкой Республики Сулейману Демирелю. (Вручено секретарю посольства 20 мая 1999 г.) К сожалению, наша отечественная почта работает далеко не идеально и, вероятно, поэтому ответа из Турции я не получил. Буду весьма благодарен, если Вы продублируете ответ на мое письмо от 17.05.1999 года...»

В конце февраля 2000 года из Киева мне позвонил по телефону секретарь Посольства Турецкой Республики Эюб Кылыч, который сообщил, что во входящих документах Посольства мое письмо от 17 мая 1999 года не зарегистрировано (святая простота!), и просил повторить запрос в письменном виде, что мною и было сделано 1 марта 2000 года.

В сопроводительной я уведомил господина Кылыча: «Высылаю копию своего письма на имя Президента Турецкой Республики. Оно было отправлено в Ваше Посольство 17 мая 1999 года. Именно о нем шла речь у нас в телефонном разговоре 29 февраля с.г.».

Вскоре я получил почтовое уведомление с отметкой: «Вручено 6.03.2000 р. Секретарю». Последнее слово исполнено штампом. Аналогичным образом было оформлено предыдущее уведомление от 20.05.1999 г.

Ответа от Президента Турецкой Республики я не получил и по сей день.

Это и понятно, так как скверно работают клерки в Турецком посольстве в Киеве и не выполняют своих функциональных обязанностей. Это, во-первых.

А во-вторых, не уважают они граждан Украины — государства, где аккредитованы. Мало того, недостойно ведут себя эти канцеляристы даже в отношении тех граждан Украины, которые свершили, пусть и малые, но добрые дела для Турецкого государства и народа Турции.

В-третьих, не уважают бюрократы из дипведомства и себя: зачем так примитивно и лицемерно врать, подрывая доверие и к своей дипломатической миссии, и к Президенту своей страны, который олицетворяет народ Турции — нашего черноморского соседа.

Прошло 8 лет...

За время, прошедшее с момента написания письма Президенту Турции, в отношении к памятникам эпохи Крымской войны в Севастополе и на территории Автономной Республики Крым изменилось многое. Восстановлены некоторые руинированные обелиски в честь достопамятных событий отечественной истории, возведены новые монументы и установлены новые мемориальные доски. Изменилось отношение государственных чиновников и широкой общественности к могилам наших противников периода Первой обороны Севастополя. Восстановлено Французское военное кладбище, снесенное в 1982 году бульдозером по распоряжению первого секретаря Севастопольского горкома Компартии Украины. Уничтоженные войной, политической нетерпимостью и человеческим невежеством Английский и Итальянский военные некрополи восстанавливать не стали, но «компенсационно» соорудили два монумента в память британских и итальянских воинов, погибших полтора столетия назад.

Под Севастополем появился и эксклюзивный обелиск в честь воинов Османской империи, погибших и умерших в Крыму в 1854—1856 годах. Примечательно, что, в отличие от властей России, а также Великобритании, Франции и Италии, правительство Османской империи после окончания Крымской войны не сделало решительно ничего, чтобы благоустроить могилы своих единоверных воинов или создать единое мемориальное кладбище.

Впрочем, до сих пор нет точных данных о турецких потерях в Крыму. При этом называются самые разные цифры — до 30 тысяч человек убитыми и умершими от ран и даже до 40 тысяч. Потрясающе, но турецкая сторона в настоящее время не может документально локализовать места массовых захоронений своих воинов на севастопольской земле.

В 90-х годах XX века инициаторами сооружения памятника турецким солдатам были севастопольские «предприниматели от культуры и истории» супруги Ивановы. Деньги на строительство памятника ЗАО, под многообещающим названием «Культурно-исторический центр «Севастополь», выделила турецкая сторона. Сумма неизвестна (коммерческая тайна?). Автор проекта памятника — архитектор Ю.П. Олейник. Высота четырехгранного обелиска — 8 м. Он облицован белым мрамором (привезли самолетом). Все работы по сооружению памятника вело Общество с ограниченной ответственность (ООО) «Ренессанс» (г. Львов). Памятник торжественно открыт 10 сентября 2004 года.

Место расположения обелиска — верховья Килен-балки. Это срединная, относительно горизонтальная часть Сапун-горы. К памятнику от шоссе Севастополь — Сапун-гора проложена асфальтированная дорога. Сделана площадка для разворота и стоянки автотранспорта. Благоустроен пешеходный подход к памятнику.

Насколько мне известно, официальное (!) название мемориальной новостройки — «Турецкое воинское кладбище 1854—1856 годов». Впрочем, первоначально сооружение именовалось как «Памятник турецким воинам, которые погибли в период Крымской войны», или как «Памятный знак на месте захоронений турецких воинов времен Крымской войны».

Памятник огражден декоративно-символической оградой, у входа которой изначально была укреплена небольшая информационная дощечка из бронзы. Текст на украинском языке сообщал, что мемориал сооружен согласно Указу Президента Украины Л.Д. Кучмы от 22 июля 2003 года № 739.

Сейчас этой таблички нет. Ее оперативно сняли как только Президентом Украины стал В.А. Ющенко. А четыре отверстия от креплений аккуратно заполнили цементным раствором и зашлифовали.

Коротко... но содержательно

Заказчиком сооружения памятника в честь турецких воинов, погибших под Севастополем в годы Крымской войны, выступило Посольство Турецкой Республики в Украине.

Итоги

Итак, прошло 8 лет со дня написания «послания от 17 мая 1999 года». Посол Анкары в Киеве уже другой. Другой человек сейчас является и Президентом Турции.

А русский памятник на Галлиполийском полуострове в честь наших соотечественников продолжает находиться в руинированном состоянии. Короче — его нет совсем.

Впрочем, летом этого года сотрудники Республиканского Комитета АРК по охране культурного наследия посетили в Стамбуле Военно-морской музей. Задали они и вопрос о том, в каком техническом состоянии находится русский памятник на Галлиполийском полуострове. Их, можно сказать, коллега — научный сотрудник музея — ответил, что все в порядке, памятник в целости и сохранности, как на фотографии 1921 года. Музейный работник сказал это с убеждением, четко, дабы не было сомнений у вопрошавших...

Турецкие чиновники в Киеве поступили более изящно и, конечно, дипломатично: по почте, дескать, мы ничего не получали, поэтому и не ведаем, о чем речь была в письме нашему Президенту.

И пора, казалось, перестать нам шарахаться из стороны в сторону. Сначала — полное отрицание какого-либо права быть на нашей земле могилам противников России эпохи Крымской войны. Потом — праздничный букет отечественных инициатив почтить по высшему разряду врагов наших.

Прошло четыре (!) юбилейных года, мероприятий, приуроченных к 150-летию событий Крымской войны. При этом даже не подумали увековечить память не только 37 русских моряков, погибших в Синопском сражении, но и почтить подвиг героев Балаклавского греческого батальона, которые в сентябре 1854 года вступили в неравную схватку с Британской армией. Здесь мы ведем речь о памятниках, которых не было, но которые должны быть явью, при этом синопский — на паритетных основах с Турцией.

Галлиполийский же памятник реально существовал. Правда, слух когда-то прошел, что разрушен он был якобы землетрясением в 1949 году...

Впрочем, попытки привлечь в нашем Отечестве внимание к восстановлению Галлиполийского памятника пока тоже не увенчались успехом. Надеюсь, что данные строки попадут в поле зрения тех государственных мужей, народных трибунов и общественных ораторов, которые решат вопрос возрождения монумента.

Мало того, в период войны 1853—1856 годов русские войска сражались и погибали на многих театрах боевых действий. Их могилы находятся не только в разных местах России и Украины, но и на западе и востоке современной Турции, в Румынии и Финляндии, на территориях других стран. Безусловно, что инициатива в межгосударственном диалоге по вопросу сохранения и мемориализации могил воинов Русской армии должна исходить от, как говорится, внуков и правнуков защитников Севастополя и Отечества.

Всем иностранцам — нашим современникам, чьи предки погибли в годы далекой Крымской войны, следует напомнить простую человеческую истину: мы, то есть все здравомыслящие люди нашего Отечества, всегда с пониманием, всепрощением, терпимостью и даже с уважением относимся к Вашим павшим воинам; при этом мы справедливо рассчитываем на аналогичное отношение граждан Франции, Великобритании, Италии и Турции к могилам наших героев.