М.В. Дьяконов. «Комплектование русской армии в Крымскую кампанию (1853—1856 гг.) на примере Курской губернии»

Крымская война (1853—1856 гг.) стала серьезной проверкой боеспособности русской армии, а также системы ее комплектования с помощью рекрутской повинности, в период активных боевых действий.

Рекрутские наборы в России проводились по Рекрутскому уставу 1831 г. постоянно действующим Губернским рекрутским присутствием и создаваемыми, на период набора, временными уездными присутствиями. Поскольку одно временное присутствие обычно набирало рекрутов с нескольких уездов, то наборы зачастую не укладывались в срок. Рекрутские наборы делились: на обычные — по 5—7 человек с 1000 мужских ревизских душ, усиленные — до 10 человек и чрезвычайные — свыше 10 человек. Территория Российской империи была поделена на восточную и западную полосы (Курская губерния входила в западную полосу), наборы в которых проводились ежегодно по отдельности и назывались частными¹. С 1840 г. в России стали проводиться и общие наборы, то есть с обеих полос одновременно.

Во время Крымской войны прошло четыре частных набора и один общий. В конце 1853 г. X частный набор с восточной половины проводился из расчета 10 рекрутов с 1000 душ. Предполагалось собрать 139 879 рекрутов, собрано было 139 626 при недоборе в 253 человека. В 1854 г. проводилось три набора: по XI частному с западной и восточной половины (по 9 рекрут с 1000 душ) из 222 576 рекрутов в армию поступило 221 360, по XII частному с обеих половин (10 рекрутов с 1000 душ) — 200 160 рекрутов из планируемых 201 335, по XIII набору с западной половины (12 рекрутов с 1000 душ) — 73 194 человек. В 1855 г. общий набор по 10 человек с 1000 душ поставил под ружьё еще 187 884 рекрута при недоборе в 10 170 человек².

Курская губерния поставляла рекрутов в 1854 г. — по 11 и 12 частным наборам, в 1855 г. — по общему набору.

Во время XI частного набора в Курской губернии, кроме губернского присутствия (набирало рекрутов с пяти уездов), были созданы три уездных присутствия: Рыльское набирало рекрутов с четырех уездов, Белгородское и Старооскольское — с трех уездов каждое. Старооскольским присутствием были приняты 1393 рекрута, Рыльским — 1601, Белгородским — 1475³. Губернское присутствие приняло 2977 рекрутов⁴. В итоге Курская губерния поставила 7446 рекрутов.

С 1 ноября по 15 декабря 1854 г. был проведен XII частный набор, имевший целью «сформировать окончательно запасные войска». Губернское присутствие, а также уездные Старооскольское и Рыльское набирали рекрутов с четырех уездов каждое, а новое Грайворонское — с трех⁵. Старооскольским присутствием было принято 2033 рекрута из полагавшихся 2051, Рыльским присутствием на 29 ноября были приняты 1447 рекрутов из полагавшихся 1786 — другие данные, как и по Грайворонскому присутствию, отсутствуют⁶. Курским губернским присутствием были приняты 2337 рекрутов⁷. Приблизительно, Курская губерния поставила около 8000 рекрутов.

Наконец, во время общего набора 1855 г. создавались четыре уездных рекрутских присутствия: Дмитриевское, Суджанское, Корочанское и Тимское. Каждое присутствие набирало рекрутов с трех уездов. Это несколько ускоряло темпы набора и было более удобным для работы присутствий. Курским губернским рекрутским присутствием были приняты 1669 рекрутов, Дмитриевским — 1443, Суджанским — 1505, Корочанским — 1548, Тимским — 1506⁸. В общем, Курская губерния поставила 7671 рекрута.

К 1855 г. нехватка молодых людей призывного возраста (21—35 лет) привела к тому, что в период проведения общего набора было разрешено отправлять в армию рекрутов в возрасте 36 и 37 лет⁹. К примеру, в Курской губернии были призваны 979 рекрутов от 30 до 37 лет (12, 8% от всего числа). Для сравнения, во время каждого набора 1840-х гг. в армию в среднем призывали около 150 рекрутов в возрасте от 30 лет (4—5%)¹⁰. Увеличение количества возрастных солдат, естественно, снижало боеспособность вооруженных сил (учитывая тот факт, что срок службы составлял 25 лет).

Таким образом, в годы войны, Курская губерния отправила в армию около 23 тысяч человек, что составило 3% к общему числу призванных.

Несмотря на то, что в ходе Крымской войны в результате усиленных и чрезвычайных рекрутских наборов были призваны 878 тысяч человек¹¹, острая нехватка людей из-за больших потерь на поле боя и от болезней явилась главной причиной издания 29 января 1855 г. Высочайшего манифеста о созыве государственного подвижного ополчения «по чрезвычайным обстоятельствам и на временную службу»¹². Ратников предполагалось набирать по 23 человека с 1000 ревизских душ в возрасте от 20 до 45 лет со всех сословий, платящих подушную подать, кроме купечества (также не могли вступить в ополчение иностранные колонисты и евреи). Для организации сбора ополченцев, распределения финансовых средств, назначения офицеров в каждой губернии создавались Губернские комитеты ополчения во главе с губернатором. Государственное ополчение состояло из дружин по 1089 человек в каждой¹³.

Общая численность ополчения составила 360 тысяч человек¹⁴. В Курской губернии было набрано более 19 тысяч ратников (примерно 11,5 тысяч государственных крестьян, 7 тысяч помещичьих и 700 мещан) составивших 17 дружин¹⁵. Курское ополчение было направлено на театр боевых действий в Крым.

Расходы по содержанию ополчения ложились на плечи самих обществ, поставляющих ратников, а также на губернские власти. Податные сословия собирали средства на провиант и фураж (на 9 месяцев), кроме того — на одежду (каждый ратник должен был явиться на место сбора, имея при себе фуражку, армяк, шаровары, рукавицы, овчинный полушубок, сапоги, три рубахи, двое портов)¹⁶.

Губернские расходы шли на обмундирование и снаряжение ратников по установленным образцам (латунный крест и козырек на фуражку, кожаный кушак из сыромятного ремня, ранец, патронташ), на жалованье, покупку лошадей и отправку подвод с провиантом и фуражом к месту расположения ополчения¹⁷. Источником вышеперечисленных расходов служили государственные земские сборы, а в случае их нехватки — общие губернские доходы с условием «возврата из тех сборов по первой возможности»¹⁸.

С апреля по май 1855 г. курская Казенная палата выделила Губернскому комитету государственного ополчения 179 359 рублей 80 копеек серебром под расписку управляющего делами комитета коллежского асессора Гридина на изготовление ранцев, патронташей, поясных ремней, фуражек для ополченцев, а также для оплаты доставки данных вещей к месту сбора ополчения¹⁹.

Для изготовления обмундирования ратников заключались договоры с купцами. К примеру, 8 апреля 1855 г. губернская Казенная палата заключила контракт с московскими купцами 3-й гильдии Варахановыми на изготовление и поставку «ранцев с плечевыми ремнями, крючками и пряжками» (по 3 рубля 45 копеек за штуку), «патронташей с ремнями» (по 1 рублю 50 копеек) и «кушаков кожаных сыромятного ремня» (по 30 копеек), каждого предмета по 19 006 штук, на общую сумму 99 781 рубль 50 копеек серебром. Все вещи должны были быть «построены сообразно с высочайше утвержденным образцом» по форме, размеру и качеству материала²⁰. Видимо, условия контракта были довольно выгодными, так как уже 28 апреля Варахановы обязались изготовить и сдать 19 210 ранцев, 17 948 патронташей и 19 120 поясов к 1 июня, т. е. на месяц раньше срока и в большем количестве, но при этом просили «для пополнения неизбежных при такой поспешности расходов» на покупку материала и оплату работы прибавить сверх указанной в договоре цены еще по 40 копеек на все три вещи²¹. В общей сложности постройка ранцев, патронташей и поясов, их провоз из Москвы (включая затраты на короба и рогожу) обошлись в 115 511 рублей серебром²².

Заключались контракты и с другими купцами. Так, фатежский купец Федор Пригожев изготовил 19 121 козырек и латунный крест для фуражек, получив за это 3067 рублей 66 копеек²³, курский купец 3-й гильдии Василий Лавров — 19 125 «ремней с пришитыми к ним пряжками» (по 22 копейки) на 4207 рублей 50 копеек серебром²⁴.

Несмотря на то, что ополченцам предписывалось выдавать ружья, прежде всего их предполагалось использовать при строительстве оборонительных укреплений, обеспечив шанцевым инструментом — топорами и лопатами. К примеру, в апреле 1855 г. курский купец 3-й гильдии Василий Лавров обязался сделать 13 600 штыковых лопат (по 5 копеек за штуку) на общую сумму 680 рублей²⁵, в мае курский купец Константин Миленин изготовил 3357 топоров на сумму 1262 рубля 80 копеек, а купец Иван Черных — 3021 топор, получив за них 1057 рублей 35 копеек серебром²⁶. Тогда же московский купец 3-й гильдии Григорий Малышев изготовил 17 233 чехла на топоры (по 28 копеек за штуку) на сумму 4825 рублей 24 копейки, московский купец 3-й гильдии Иван Комов — 1020 чехлов на лопаты (по 5 копеек) на сумму 459 рублей серебром²⁷.

Для доставки провианта и фуража курским ополченцам, находившимся в Крыму, губернские власти также прибегали к услугам купцов, которые или использовали свои подводы, или являлись посредниками. Например, Путивльский купец Никанор Сахаров летом 1855 г. доставил в Перекоп 408 подвод на сумму 19 724 рубля 35 копеек, суджанские купцы Павел Новосильцов — 560 подвод на 19 125 рублей 65 копеек, Иосиф Шустов — 292 с половиной подводы на 8712 рублей 12 копеек, Яков Купряев — 254 с половиной подводы на 10 356 рублей 84 копейки серебром²⁸. Вышеприведенные факты показывают, что сбор и содержание государственного ополчения были довольно дорогостоящим мероприятием как для податных сословий, так и для губернии в целом.

Подводя итоги, нужно отметить, что с 1853 по конец 1855 года в вооруженные силы поступило более 1 миллиона 200 тысяч человек, что позволило Российской империи развернуть почти двухмиллионную армию. Но, следует учитывать следующее: во-первых, только что набранный рекрут становился в строй минимум через полгода, а до этого его требовалось обучить; во-вторых, ратники ополчения совсем не знали военного дела (за исключением офицеров) и, естественно, отличались низкой боеспособностью; в-третьих, увеличение числа возрастных рекрутов также снижало боевые возможности армии; в-четвертых и рекрутские наборы и, особенно, сбор государственного ополчения обходились весьма недешево казне и податному населению. Главным недостатком всей рекрутской системы, помимо громоздкости и высокой затратности наборов, являлся тот факт, что они не могли обеспечить армию подготовленными резервами, не создавали обученного запаса, которым во время войны можно было практически сразу пополнять боевые части. Поэтому после окончания Крымской войны перед Россией встал вопрос о коренных военных реформах, в первую очередь, об изменении комплектования армии.

Источники и литература

1. См.: Свод уставов о повинностях рекрутской и земских. СПб., 1832. — С. 1—132.

2. Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX веке. М., 1973. — С. 78—79.

3. Государственный архив Курской области (далее — ГАКО). Ф. 69. Оп. 1. Д. 31. Л. 8, 30 об., 70—79, 114 об., 130—134.

4. Подсчитано по: ГАКО. Ф. 69. Оп. 1. Д. 35. Л. 1105—1172 об.

5. ГАКО. Ф. 184. Оп. 1. Д. 1370. Л. 5, 12.

6. Подсчитано по: ГАКО. Ф. 184. Оп. 1. Д. 1370. Л. 124—124 об., 98—102 об.

7. Подсчитано по: ГАКО. Ф. 69. Оп. 1. Д 34. Л. 857 об. — 874 об.

8. ГАКО. Ф. 184. Оп. 1. Д. 1428. Л. 3, 4, 18, 120—121 об.

9. Полное собрание законов Российской империи. Собр. 2. T. XXX. Отд. 1. СПб., 1856. — С. 641.

10. См.: ГАКО. Ф. 69. Оп. 1. Д. 14; Ф. 128. Оп. 1. Д. 87; Ф. 128. Оп. 1 Д. 202.

11. Бескровный Л.Г. Ук. соч. С. 78—79.

12. ПСЗРИ. Собр. 2. T. XXX. Отд. 1. СПб., 1856. — С. 84—85.

13. Там же. — С. 86—90.

14. Бескровный Л.Г. Ук. соч. — С. 80.

15. История Курской области. / Гл. ред. Т.И. Архипова. Воронеж, 1975. — С. 46; ГАКО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 70. Л. 89—743.

16. ПСЗРИ. Собр. 2. T. XXX. Отд. 1. СПб., 1856. — С. 91, 94.

17. Там же. — С. 92, 94.

18. ГАКО. Ф. 164. Оп. 1. Д. 10. Л. 1 об.

19. Там же. — Л. 1—7.

20. Там же. — Д. 5. Л. 3—3 об.

21. Там же. — Л. 5.

22. Там же. — Л. 9—23.

23. Там же. — Л. 1—2.

24. Там же. — Д. 14. Л. 10.

25. Там же. — Л. 1.

26. Там же. — Д. 6. Л. 15—35.

27. Там же. — Д. 5. Л. 6, 7.

28. Подсчитано по: ГАКО. Ф. 164. Оп. 1. Д. 1. Л. 13—27 об., 31—126; Ф. 164. Оп. 1. Д. 2. Л. 5 об. — 16, 93—95 об., 98—105, 111—176 об.