Столица: Симферополь
Крупнейшие города: Севастополь, Симферополь, Керчь, Евпатория, Ялта
Территория: 26,2 тыс. км2
Население: 1 977 000 (2005)
Крымовед
Путеводитель по Крыму
История Крыма
Въезд и транспорт
Курортные регионы
Пляжи Крыма
Аквапарки
Достопримечательности
Крым среди чудес Украины
Крымская кухня
Виноделие Крыма
Крым запечатлённый...
Вебкамеры и панорамы Карты и схемы Библиотека Ссылки Статьи
Интересные факты о Крыме:

В 15 миллионов рублей обошлось казне путешествие Екатерины II в Крым в 1787 году. Эта поездка стала самой дорогой в истории полуострова. Лучшие живописцы России украшали города, усадьбы и даже дома в деревнях, через которые проходил путь царицы. Для путешествия потребовалось более 10 тысяч лошадей и более 5 тысяч извозчиков.

Главная страница » Библиотека » В.Г. Шавшин. «Балаклава. Исторические очерки»

К чему холодные сомненья...

Западнее Балаклавы, в районе мыса Фиолент, расположена балка Дианы.

Мыс, сложенный из вулканических пород, древними авторами называется Партениум (девичий, девственный), что связано с мифом об Ифигении. Известный исследователь Крыма, археолог и историк А.Л. Бертье-Делагард переводит слово Фиолент как искаженное Феленк-бурун (в переводе с турецкого — тигровый мыс). Действительно, на обрыве мыса имеются чередующиеся полосы желтоватого известняка и темного трахита, напоминающие расцветкой тигровую шкуру.

Митрополит римско-католической церкви в России С. Сестренцевич-Богуш перечисляет в своем труде «История Тавриды», изданном в 1806 году в Санкт-Петербурге, еще несколько названий мыса: Карлос, Казефор, Уреш, но Бертье-Делагард считал их «нелепым набором собственных имен». Безусловно, многие древние географические названия дошли до нас искаженными, поэтому и кажутся подчас лишенными смысла, порождают домыслы и легенды. Но, как правило, они все-таки несут некоторую историческую информацию и могут пролить свет на прошлое той или иной местности. А так как в большинстве случаев достоверные письменные источники отсутствуют, то остается приблизиться к истине двумя путями — археологических раскопок или комплексной расшифровкой этих названий лингвистами, историками, географами.

Авторы книги «Аю-Даг — «Святая гора», рассуждая о местонахождении храма Дианы, переводят Фиолент как «Божий» (греч.).

Расшифровать этот любопытный ороним пытались многие, но последняя точка еще так и не поставлена.

В начале XIX века мыс называли по имени монастыря св. Георгия.

С этим местом связан один из самых популярных древнегреческих мифов о дочери Агамемнона и Клитемнестры — Ифигении.

Греки, собравшись в поход на Трою, задержались на несколько дней в гавани Авлида: ждали попутного ветра. Жрец Калхант (Калхас) объявил, что богиня Артемида (в греческой мифологии Диана), разгневалась на греков за обиду, нанесенную ей Агамемномом — он убил ее священную лань. Поэтому богиня потребовала принести в жертву дочь царя — Ифигению. Но какой миф без чуда? Свершилось оно и здесь: в последний момент Артемида сжалилась над юной девушкой и, заменив ее на жертвеннике ланью, сохранила Ифигении жизнь. По другой версии, в жертву богам принесли медведицу или телку.

Миф утверждает, что Артемида перенесла Ифигению в далекую Тавриду, сделав жрицей в таврском храме Девы. Здесь, на жертвеннике, от ее руки погибали все чужеземцы, попавшие в эти края.

Волею судьбы брат Ифигении Орест с другом Пиладом был послан Аполлоном в таинственную Тавриду, чтобы вернуть в Элладу деревянный идол — статую Артемиды. При попытке проникнуть в храм их схватили и отвели к таврскому царю Фоанту. Гибель отважных греков казалась неизбежной. Но брат и сестра узнали друг друга, и Ифигения нашла выход. Сказав царю, что статуя Артемиды осквернена и ее нужно обмыть в море, она вместе с пленниками пошла к тому месту, где греки укрыли корабль. Отослав сопровождавших их таврских воинов, Ифигения с братом Орестом и Пиладом бежали из Тавриды.

В Греции она служила в храме Артемиды в местечке Бравроне. «Здесь уже в историческое время показывали могилу Ифигении, а в соседнем селении Галах Арафенидских и других местах — деревянную статую Артемиды, доставленную якобы из Тавриды» (90).

Миф, сложившийся в Греции, широко распространился за ее пределами. «Отец истории» Геродот, говоря о существовании у крымских тавров культа богини Девы, напоминает, что они называли ее также Ифигенией. В этом мифе «отразились напластования различных периодов, общественного сознания и стадий развития греческой религии. Культ Ифигении в Бравроне и Мегаре, а также отождествление ее то с Артемидой, то с Гекатой свидетельствуют, что Ифигения была некогда местным божеством, чьи функции затем были переданы Артемиде. В чудесной замене Ифигении на жертвенном алтаре животным сохраняется воспоминание о первоначальных людских приношениях, которые были обычными в эпоху первобытной дикости...» (91).

Притягательность этого мифа, конечно, и в уникальной связи крымских мотивов с мировой культурой. О его популярности говорят многочисленные произведения литературы и искусства, веками создаваемые на его основе во многих странах.

Впервые миф нашел отражение у Гесиода — «Каталог женщин» и в эпической поэме «Киприи» (VII в. до н. э.), затем в трагедиях Эсхила, Невия, в произведениях Расина, Гете, Лукреция и Овидия...

Гонимый императором Августом в 8 г. н, э., поэт Публий Овидий Назон (43 г. до н. э. — ок. 17 г. н. э.) отбывал ссылку на берегах Черного моря и вспоминал эти легендарные времена:

Близко место, где у Тавров алтарь стрелоносной богини
Кровью кощунственных жертв часто бывал окроплен.
Память жива, что поблизости здесь было царство Фоанта:
Мерзкое добрым, оно даже и злых не влекло.
Там, в благодарность за то, что Диана ее подменила
Ланью, вершила любой внучка Пелопа1 обряд
(92).

Овидий, словами старого тавра, дал и описание этого храма:

Там и по нынешний день есть храм, и четырежды десять
К мощным колоннам его в гору ступеней ведут.
Здесь, повествует молва, небесный кумир находился;
Цело подножье его, хоть и пустое стоит.
Камень алтарный, что был по природе своей белоснежным,
Красным от крови людей сделался, цвет изменив
(93).

К бессмертному мифу неоднократно обращались и в последующее время. Невозможно перечислить всех поэтов, драматургов, художников, скульпторов, композиторов, воплотивших его в своих произведениях: Г. Гауптман, А. Фейербах, Д. Скарлатти, К. Глюк, Ван Дейк, Дж. Сарти, Валентин Серов, Леся Украинка...

Выдающаяся украинская поэтесса обратилась к этой теме, в 1898 году во время пребывания в Ялте. «Ифигения в Тавриде» — первое ее драматическое произведение. Работала она над ним на вилле с поэтическим названием «Ифигения».

В топонимику Крыма, напоминая о мифе, прочно вошел ряд названий. Одно из них — памятник природы в Кастрополе — скала Ифигения. Возможно владелец поместья на южном берегу не очень разбирался в мифологии, а может хотел романтическим названием привлечь в свой пансионат отдыхающих. Во всяком случае, топоним сохранился до наших дней.

Между мысом Фиолент и Крестовой скалой имеются несколько микротопонимов, напоминающих о мифе: две небольшие скалы носят имена Ореста и Пилада, площадка Дианы, Роща Дианы, грот Дианы, балка Дианы. Предполагают, что именно в ней находился храм жрицы-девственницы. Известный ученый-энциклопедист и исследователь Крыма П. Паллас видел здесь остатки здания, состоящего «из двух квадратов, стены которых были направлены ко всем сторонам света». А впрочем, где располагается храм Дианы, достоверно не известно. Может, быть в Партените (между Ялтой и Алуштой) или в другом месте? Вряд ли археологическая наука когда-либо прольет свет на эту проблему и укажет точное местонахождение храма...

Хотя все может быть... И археологическое чудо тоже. Ведь в последнее время ученые обнаружили в Крыму уникальные античные и средневековые памятники. Время от времени, приоткрывая свои многочисленные тайны, крымская земля преподносит сюрпризы и археологам, и просто любителям старины, подтверждая слова поэта и художника Максимилиана Волошина:

Каких последов в этой почве нет
Для археолога и нумизмата —
От римских блях и эллинских монет
До пуговицы русского солдата!..

Но, конечно, просто невозможно, вспоминая историю Фиолента, Балаклавского Георгиевского монастыря, не рассказать о пребывании здесь поэта, обессмертившего этот уголок Тавриды.

Когда Александр Пушкин еще учился в лицее, в Царское село привезли пирамидальные тополя из далекого и древнего Крыма. Видимо, это и было его первое соприкосновение с таинственной и притягательной землей. Возможно, особая историческая аура этих мест всегда влекла поэта. Ведь с Крымом связано генеалогическое древо предков А.С. Пушкина. В 1391 году из Тавриды «был зван под высокую руку царя московитов» князь Степан Васильевич Ховра — бывший владелец Судака и Балаклавы. От него пошли потом Владимир Ховрин (Ховра), Иван Голова, Петр Головин и, наконец, Евдокия Головина — прямая прабабка Александра Пушкина.

И вот в августе 1820 года на корвете, предоставленном герою Отечественной войны 1812 года генералу Н.Н. Раевскому, с которым поэт путешествовал по Кавказу и Крыму, поэт приближался к Гурзуфским берегам. «В ночь перед Гурзуфом, — вспоминала М.Н. Раевская, — Пушкин расхаживал по палубе в задумчивости и что-то бормотал про себя». Это рождалась навеянная морем элегия.

Погасло дневное светило;
На море синее вечерний пал туман.
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
Я вижу берег отдаленный,
Земли полуденной волшебные края;
С волненьем и тоской туда стремлюся я...

Появлению А.С. Пушкина в Крыму предшествовали следующие обстоятельства.

Ода «Вольность», послание «К Чаадаеву», стихотворения «Деревня», убийственно-меткие эпиграммы на царя и его придворных переполнили чашу терпения Александра I. Последовала ссылка на юг, впрочем, «с соответствующим чином (коллежского секретаря — авт.) и соблюдением возможной благовидности». В Екатеринославле поэт заболел, но в конце мая в город прибыл генерал Н.Н. Раевский и договорился с начальником А.С. Пушкина — И.Н. Инзовым, благожелательно относившимся к поэту — об отпуске Пушкина. Так поэт оказался на Кавказских водах, а затем в Крыму.

Здесь в Гурзуфе, в доме Армана Ришелье — потомка знаменитого кардинала XVII в., Пушкин провел три недели с семейством Раевских — «счастливейшие минуты жизни своей». Раевские любили поэта. Жена генерала Раевского, Софья Алексеевна, внучка М.В. Ломоносова, заботилась о нем как о сыне. Главу семейства Пушкин просто боготворил. Родственник князя Потемкина, прославленный генерал, горячо любящий Россию, человек чести и легендарной храбрости, он, по словам поэта В.А. Жуковского, при жизни стал «славой наших дней».

Согласно распространенной легенде, во время сражения при Салтановке (11 июля 1812 г.), в критический момент генерал вывел в бой своих сыновей Николая и Александра, которым было тогда 11 и 16 лет, и увлек в атаку солдат.

«Я не видел в нем героя, славу русского войска, — писал Пушкин брату Льву, — я в нем любил человека с ясным умом, с простой, прекрасной душою, снисходительного, попечительного друга, всегда милого, ласкового хозяина. Свидетель Екатерининского века, памятник 12 года; человек без предрассудков, с сильным характером и чувствительный, он невольно привяжет к себе всякого, кто только достоин понимать и ценить его высокие качества» (94).

Вниманием окружили Пушкина и дочери Раевских — Екатерина, Елена, Мария и София, в каждую из которых он был немного влюблен. В будущем Мария станет женой декабриста С. Волконского и последует за ним в Сибирь.

Дружеские отношения связывали поэта с младшим сыном генерала — Николаем, в свое время оказавшим ему какие-то очень «важные» и для Пушкина «вечно незабвенные» услуги. Николай Раевский (младший) во многом походил на отца — еще ребенком стал участником Отечественной войны 1812 года и в 13 лет был уже подпоручиком. Пушкин посвятил ему два своих произведения: «Кавказский пленник» и «Андрей Шенье». В Крыму друзья не расставались.

В начале сентября Пушкин с генералом и его сыном, Николаем Раевским, продолжили путешествие по Тавриде. Их путь лежал через Георгиевский монастырь, оставивший в душе поэта, пожалуй, наиболее яркие впечатления.

Проехав по Южному берегу Крыма, они поднялись в горы по Шайтан-мердвеню (Чертовой лестнице) — древнему горному перевалу.

Слышали об этом необычном ландшафтном памятнике, вероятно, все, но побывали там и поднялись (или спустились) по «Чертовым ступеням» далеко не многие. Называли ее по-разному: Мердвен-Лесенка, Лестница, Шайтан-мердвен, Чертова лестница. Источники утверждают, что греки, жившие на Южном берегу, именовали перевал Скала (от лат. scala — лестница), переняв название скорее всего у генуэзцев. Сейчас за ней прочно закрепилось татарское название Шайтан-мердвен, что означает Чертова лестница.

Этот горный переход — далеко не единственный, но один из самых удобных, был с древнейших времен известен людям. Через Шайтан-мердвен проходила древняя римская дорога, соединяющая Херсонес с крепостью Харакс на мысе Ай-Тодор (святой Федор). Она неплохо сохранилась. Кое-где просматриваются врезавшиеся в скальный грунт следы колеи от колес повозок римских легионеров. Дорогу эту иногда называют Мордвиновской. Предприимчивый адмирал Николай Семенович Мордвинов, владелец Байдарской долины, использовал этот путь, возможно, где-то его подчистив, для перевозки леса. Длина Чертовой лестницы — около двухсот пятидесяти метров. Некоторые, правда, утверждают, что не менее километра. Но у страха, как говорится, глаза велики. Повороты, марши, ступени, крутизна некоторых участков, делают ее намного длиннее, чем она есть на самом деле.

Лестницы в буквальном смысле этого слова здесь не было никогда. Просто щедрая на выдумку природа, возможно не без помощи землетрясения, устроила этот удивительный памятник. Конечно, следы человеческих рук видны даже сейчас: остатки подпорных стенок — крепид, пара тесаных выступов.

Про эту дорогу-лестницу П. Сумароков, племянник поэта А Сумарокова, писал, что она «не шире полуаршина, так что кони едва на ней помещаются. Споткнешься ли, закружится ли у тебя голова, потянет ли тебя лошадь сзади — и гроб тебе готов при чернеющем дне».

Для Пушкина и его спутников дорога через перевал оказалась не слишком тяжелой. «По Горной лестнице взобрались мы пешком, держа за хвост татарских лошадей наших. Это забавляло меня чрезвычайно и казалось каким-то таинственным, восточным обрядом, (95) писал поэт в «Отрывке из письма к Д.», опубликованном в 1826 году в альманахе «Северные цветы».

Проехав около восьми километров по древней римской дороге, спутники, видимо, сделали небольшую остановку в Байдарах (с. Орлиное) и вечером 6 (18 по н. с.) сентября прибыли в обитель. В монастыре они осмотрели храм св. Георгия, познакомились с братией. Кроме настоятеля митрополита Хрисанфа, в обители находились два священника — Григорий Демановский (Демьяновский), Семеон Соколовский, четыре иеромонаха: Платон, Исаакий, Моисей, Парфений и восьмидесятитрехлетний послушник Чернинский (Чернов). Все они, конечно, видели Александра Пушкина и Раевских, кто-то из них общался с гостями, прислуживал им при трапезе, принимая участие в вечерней и утренней службах.

«Георгиевский монастырь и его крутая лестница к морю оставили во мне сильное впечатление», — писал поэт (96).

Кто-то из монахов и сопровождал Пушкина к развалинам храма в балке Дианы. Почтенные годы митрополита Хрисанфа, которому исполнилось 88 лет, вряд ли позволили ему совершить такую прогулку. Видимо, отпадает и послушник Чернинский, как человек преклонного возраста, а также три иеромонаха, совершенно необразованные: Исаакий — «к тому же переведенный в монастырь лишь в мае 1820 г. и все лето проведший в походе с эскадрой. Он просто сам еще не знал истории монастыря, ни его окрестностей» (97), Моисей и Парфений.

Скорее всего, настоятель доверил сопровождение гостей иеромонаху Платону или священнику Семеону Соколовскому.

«Оба они из семей священников, оба обучались в Киевской духовной академии классическим языкам, риторике, грамматике, поэзии, истории, философии и арифметике. Поэтому у них обоих мог быть интерес к прошлому монастыря и возможность глубже знакомиться с этим прошлым с помощью древних авторов. Не случайно, именно Платон исполнял в монастыре обязанности казначея. Не случайно и то, что именно Платон был прикомандирован к флагманскому кораблю Черноморской эскадры контр-адмирала П.М. Рожнова.

На столь же крупный корабль был определен и Семеон Соколовский, но его кандидатуру, видимо, следует снять, так как он попал в Георгиевский монастырь только в конце февраля 1820 г. и не имел достаточно времени для изучения его достопримечательностей (лишь три месяца: март, апрель, май), тем более, что все лето он провел в походе (июнь, июль, август). Платон же был из числа старожилов — он в монастыре с 1810 г., то есть со времени вступления в должность главы обители Хрисанфа» (98).

Думается, что он и показал Александру Сергеевичу развалины храма. Впрочем, это только предположения автора, желание вплотную приблизиться к личности, сопровождавшей поэта к известной цели. «Тут же видел я и баснословные развалины храма Дианы. Видно, мифологические предания счастливее для меня воспоминаний исторических», — размышлял поэт (99). Позже, в 1824 году, Пушкин познакомился с книгой И.М. Муравьева-Апостола «Путешествие по Тавриде в 1820 годе», в которой автор высказывал сомнение в том, что храм Дианы находился в районе мыса Фиолент:

«Рассмотрев прилежно источники, какими руководствуются новейшие отыскиватели храма Ифигении в Тавриде, мы находим, что все они ссылаются на мифографов, на поэтов, книжные свидетельства, конечно, и многочисленные, но, увы! весьма слабые, когда они не озарены светильниками критики, различающей вымысел от исторической истины» (100).

Не желая согласиться со скептицизмом Муравьева-Апостола, поэт напишет в стихотворении «К Чаадаеву»:

К чему холодные сомненья?
Я верю: здесь был грозный храм.
Где крови жаждущим богам
Дымились жертвоприношенья...

В конце стихотворения, рифмы которого «посетили» Пушкина в балке Дианы, он пишет:

И в умиленье вдохновенном,
На камне, дружбой освященном,
Пишу я наши имена.

Конечно, не стоит понимать буквально, что Александр Сергеевич и в самом деле выбил эти слова или расписался на развалинах храма Ифигении, а время и море смыли его автограф. Судя по всему, он мысленно поставил свое имя рядом с именем верного друга П.Я. Чаадаева, которому посвятил эти строки. Чаадаев и Пушкин, Пилад и Орест — имена, символизирующие преданность и дружбу...

Переночевали путешественники в монастыре. Митрополит Хрисанф, конечно, постарался поудобнее устроить почетных гостей, хотя сделать это было непросто. В обветшалой гостинице, построенной на склоне горы к 1806 году, слева от храма, имелось всего лишь несколько комнат-келий с земляным полом. На трапезу 5 и 6 сентября в монастыре подавали свежую рыбу, закупленную у балаклавских греков казначеем Платоном.

7 сентября Раевские и Пушкин, екатерининским путем, мимо величественного Мангупа, отправились в Бахчисарай, затем в Симферополь. В Севастополь они, скорее всего, не заезжали. По крайней мере, подтверждений, даже косвенных, пока найти не удалось.

Частица сердца поэта осталась в Тавриде. Он мечтал побывать здесь снова. Поэт считал, что его душа и из загробного мира будет рваться в любимые крымские места. В 1836 году он получил из артековского поместья князя Н.Б. Голицына — военного историка, переводчика и музыканта — его перевод на французский язык стихотворения А.С. Пушкина «Клеветникам России». В благодарственном письме 10 ноября 1836 года поэт писал: «Как я завидую вашему прекрасному крымскому климату, письмо ваше разбудило во мне множество воспоминаний всякого рода. Там колыбель моего Онегина...» (101).

К сожалению, вторая поездка Пушкина в полюбившийся край не осуществилась.

Для нас же он оставил свои вдохновенные строки:

Счастливый край, где блещут воды,
Лаская пышные брега,
И светлой роскошью природы
Озарены холмы, луга, где скал нахмуренные своды...

5 сентября 1983 года, отдавая дань уважения гениальному поэту, воспевшему романтический уголок Тавриды, на территории бывшего Георгиевского монастыря установлен памятник. Его перенесли из Севастополя с бывшей площади Пушкина (ныне площадь Суворова), вблизи которой сооружен новый монумент поэту (скульптор А.А. Ковалев, архитекторы Г.Г. Кузьминский, А.С. Гладков). Правда, многие старожилы вздыхают до сих пор: прежний памятник им нравился больше.

Примечания

1. Ифигения.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница


 
 
Яндекс.Метрика © 2024 «Крымовед — путеводитель по Крыму». Главная О проекте Карта сайта Обратная связь