Религия греков и верховные божества Херсонеса

Основополагающей чертой религиозного мировоззрения херсонеситов, как в целом и античного мира, являлись политеистические представления о богах и героях. Они базировались на образах, созданных греческой мифологией, обобщившей тогдашние представления о многообразии человеческих отношений и природных явлений, которые менялись вместе с развитием греческого общества. Несмотря на то, что религиозные представления греков, в отличие от мировых монотеистических религий более позднего времени, не были оформлены в целостную систему, они сложились еще накануне греческой колонизации. Поэтому в Северное Причерноморье система религиозных представлений была принесена греческими переселенцами уже в готовом виде, и здесь в конкретно-исторических условиях шла ее дальнейшая трансформация, которая во многом зависела от политических и социально-экономических факторов, оказывавших воздействие на развитие пантеона в различных районах региона. Ведь античная религия всегда была тесно связана с политической жизнью полиса, и ее проявления определялись мировоззрением основной массы граждан.

Некоторые особенности религиозного мировоззрения греков. Античный мир не знал строгих религиозных догматов и государственной церковной организации. Главным, пожалуй, в сакральных действиях было строгое соблюдение правил публичного отправления культов богов-покровителей гражданской общины, которые должны были способствовать как благосостоянию полиса и его безопасности в целом, так и каждого его члена в частности. В каждом полисе имелся свой покровитель, которому отдавалось предпочтение. Обычно такое божество мыслилось как многофункциональное, так как оно должно было отвечать религиозным запросам разных социальных групп гражданского коллектива. Но каждому греку оставлялась свобода выбора, и он, помимо верховных богов полиса, мог частным образом отправлять культы других богов, которых в греческом пантеоне было великое множество. Как правило, они чтились в различных ипостасях. Однако коллективное отправление культов оказывало определенное влияние на почитание того или иного божества в частном порядке, поскольку греческая религия являлась органическим соединением общественных культовых действий и индивидуальных подходов к ним. Но в античной религии частный культ, в основном, не носил индивидуального характера, а проявлялся в качестве общественного культа, но в его семейно-родовой форме. Поэтому вряд ли методически оправдано делить культы, почитавшиеся в Херсонесе, на официальные и частные, поскольку это вольно или невольно ведет к признанию наличия государственной религии в античном мире, чего в действительности не было. Культы античных божеств можно подразделять на официальные или частные, только исходя из характера сакральных действий в честь богов, которые отправлялись либо от имени всей гражданской общины, либо от частных лиц или их объединений.

Повседневная жизнь эллина была тесно связана с религией, которая определяла действия человека в тех или иных ситуациях, выражалась в мистических и магических действиях, направленных на достижение лучшей участи как при жизни, так и после смерти. Античные божества были не только покровителями, но и помощниками, без которых не мыслилось нормальное существование человека, ибо государственная организация того времени не могла обойтись без религии. Поэтому строго наказывались те, кто вообще отрицал существование богов. В этом отношении весьма показательна судьба софиста Протагора, приговоренного афинским судом к изгнанию за атеистические высказывания, и Сократа, которому, помимо всего прочего, приписывалось то, что он не признавал богов, почитаемых государством. Хотя, судя по комедиям Аристофана и античной комедии в целом, во время праздников вполне допускались насмешки над богами, что не считалось проявлением атеизма, а было предопределено антропоморфизмом греческих богов.

В классическом полисе эллин, обращаясь к богам, в первую очередь выступал как член определенной гражданской общины, семьянин и воин, а не как отдельный индивидуум, и религия была скорее актом общественной, а не частной жизни. Но вместе с этим внутреннее политическое и социально-экономическое развитие, а также воздействие внешних военно-политических факторов, вело к определенному разрыву традиционных связей внутри гражданского коллектива. Это постепенно приводило к процессу не только трансформации полисного пантеона, но и к индивидуализации религиозных представлений и проникновению в античные центры мистических культов, связанных с бессмертием, которые отправлялись лишь посвященными. В каждом греческом полисе — и Херсонес не был в этом отношении исключением — постоянно или временно жило какое-то количество приезжих граждан и представителей других этнических групп, как греческих, так и негреческих, которые поклонялись богам своей родины. Хотя отправление таких культов носило частный характер, оно, тем не менее, накладывало своеобразный отпечаток на религиозную жизнь. Следует подчеркнуть, что в Херсонесе классического и эллинистического периода речь может идти только об отправлении культов божеств, которые получили распространение в античном мире, а вывод о каком-либо влиянии варварских религиозных представлений на сакральную жизнь греков-херсонеситов должен быть решительно отвергнут как построенный на тенденциозном подходе к источникам, продиктованном сугубо политической конъюнктурой новейшего времени.

Верховные покровители и защитники гражданской общины. Основной формой политической и социально-экономической жизни греков являлся полис, в рамках которого протекала вся жизнь греческих переселенцев на новых территориях. Поэтому полисная организация предопределяла религиозное единство всего гражданского коллектива, в качестве которого выступали не все боги-олимпийцы, а конкретные божества и герои-покровители, мифологически связанные с той местностью, где был основан новый полис. Благодаря официальному отправлению культов, в котором был обязан принимать участие каждый житель полиса, гражданская община представляла собой определенное единство, скреплявшееся совместным почитанием богов-градодержцев — простатов и покровителей. К ним гражданская община обращалась с просьбами о процветании своего государства, о заступничестве и помощи во время войн.

Отправление культов богов-градодержцев совершалось от имени всей гражданской общины публично и, видимо, не только у храмов, но и в Народном собрании, в Совете, при заключении государственных договоров, при вступлении магистратов в должность и т. п. Посредством таких сакральных актов важнейшие полисные дела ставились под покровительство и защиту богов. В честь богов-покровителей государство проводило празднества, в их честь за общественный счет сооружались храмы и алтари, ставились статуи, которые являлись своеобразными посредниками между божеством и человеком. Вследствие этого считалось, что отправление определенных сакральных действий перед ними способствовало единению гражданского коллектива или отдельного индивидуума с божеством. Греки полагали, что, отправляя культы богов-покровителей гражданской общины, они попадали не только под их покровительство, но и рассчитывали на реальную помощь в общегосударственных и частных делах.

Верховной богиней Херсонеса была Партенос, которая, судя по имеющимся данным, являлась одной из ипостасей греческой Артемиды. Она являлась сакральным ойкистом, а впоследствии стала главным божеством-покровителем полиса. Ни для гераклеотов, прародиной которых были Мегары, ни для выходцев с о. Делос не был чужд культ Артемиды Сотейры (Спасительницы). Поэтому переселенцы из этих центров, основавшие Херсонес, вполне закономерно воспринимали Артемиду как свою главную защитницу. Об этом, в частности, свидетельствуют более позднее сообщение Помпония Мелы о том, что, по преданию, Херсонес был основан богиней Дианой (Артемидой), а также граффити начального периода существования Херсонеса с посвящениями Артемиде.

Уже с VI в. до н. э. с Таврикой греками связывались мифы об Ифигении, перенесенной Артемидой в далекую страну тавров, что хорошо согласуется с датой основания Херсонеса, которая была пересмотрена Ю.Г. Виноградовым и отнесена к третьей четверти этого столетия. Позднее, после постановки Еврипидом «Ифигении в Тавриде» и широкой популярности этого мифа в греческом мире, по неизвестным пока причинам Артемида Сотейра стала херсонеситами именоваться просто Партенос. Ее образ как чистой, целомудренной богини, способной защитить от опасностей, хорошо согласовывался с теми конкретно-историческими условиями, в которых оказались греки в Юго-Западной Таврике, населенной недружелюбно настроенными к переселенцам таврами. Сказанное хорошо согласуется с данными о почитании в Херсонесе (видимо, с момента основания) богини Артемиды, а возможно, Артемиды Таврополы и Ифигении. Поэтому не исключено, что Партенос являлась главной защитницей полиса, а поклонение другим ипостасям Артемиды, почитавшейся вместе с Аполлоном и Лето, носило частный характер, что было обусловлено многофункциональной сущностью этого божества.

Следует обратить внимание на то, что, в отличие от аббревиатур Артемиды, Аполлона и Латоны, граффити на чернолаковой керамике с сокращением ПАР, которое убедительно расшифровывается как посвящение Партенос, найдено сравнительно немного. Трудно сказать, с чем это связано, учитывая значительное развитие культа Партенос в Херсонесе на протяжении всей античной эпохи. Но не исключено, что это объясняется разным характером культа Партенос, который в основном отправлялся публично, с одной стороны, и Артемиды, Аполлона и Лето, которые почитались в частном порядке, — с другой.

Ифигения в Тавриде. Фрагмент росписи краснофигурного апулийского кратера 330—320 гг. до н. э. Санкт-Петербург. Государственный Эрмитаж

К сожалению, почти полное отсутствие каких-либо источников о раннем пантеоне Херсонеса не позволяет сказать о нем что-то определенное. Если признать, что среди граффити на чернолаковой керамике имеется группа именно посвящений, то можно предполагать, что здесь чтились Партенос, Зевс, Сотер, Артемида и Аполлон, Кибела, а также герои Геракл и Ахилл. По одному из вариантов мифа, последний из них стал супругом Ифигении. Неизвестно, когда Партенос в Херсонесе стала главной защитницей и покровительницей эллинов. Однако то, что на самой ранней монетной серии, отчеканенной в Херсонесе, была изображена именно Партенос, позволяет предполагать, что уже к рубежу V—IV в. до н. э. она заняла главенствующее положение в пантеоне среди божеств-градодержцев. Сказанное подтверждается и началом текста присяги граждан Херсонеса, которая датируется рубежом IV—III или самым началом III в. до н. э.

Граффити с посвящениями Артемиде (по Э.И. Соломоник)

В свое время В.В. Латышев считал, что порядок перечисления божеств в этом официальном документе свидетельствует об особой популярности среди жителей Херсонеса культов Зевса, Геи и Гелиоса. Однако трудно согласиться с таким однозначным заключением, так как пока конкретные источники не позволяют говорить о сколько-нибудь широком почитании Зевса, Геи и Гелиоса в среде населения Херсонеса.

Первая серия монет херсонесской чеканки. Рубеж V—IV вв. до н. э.

Зевс — «отец богов и людей» — безусловно почитался в Херсонесе, но применительно к IV—I вв. до н. э. об этом можно говорить только на основании граффити, обнаруженных при раскопках городища и на античных поселениях Херсонесского государства в Северо-Западной Таврике. Но сокращения ΔΙ, прочерченные на фрагментах сосудов, видимо, не всегда могут быть безоговорочно интерпретированы как исключительно посвящения Зевсу. В ряде случаев эти начальные буквы обозначали имена владельцев сосудов. Предположительно с изображением Зевса связываются только единичные терракоты, найденные в Херсонесе и на Маячном полуострове. В лапидарных памятниках Зевс с эпиклезами «Сотер» и «Верховный» известен в Херсонесе пока только во II — начале III вв. н. э., а на херсонесских монетах его изображение фиксируется не ранее второй половины I в. до н. э. Поэтому упоминание Зевса в присяге свидетельствует о том, что в данном случае он рассматривался как верховный покровитель справедливости, в чем убеждает клятва Зевсом, Геей и Гелиосом в более позднем договоре херсонеситов с царем Понта Фарнаком.

К концу II в. н. э. относится фрагмент надписи, в которой говорится, что неизвестный херсонесит посвятил Зевсу оборонительную стену, которую возвел на собственные средства. Столь важное для города и защиты его граждан сооружение богатый херсонесит преподнес в дар, бесспорно, такому божеству, культ которого был хорошо ему известен. Своим даром он почтил этого бога и продемонстрировал гражданской общине, что Зевс был не только его личным защитником, но и полиса в целом, так как оборонительная стена должна была защищать весь гражданский коллектив. Но Зевс не занимал ведущего места в пантеоне херсонеситов. Видимо, только в отдельных случаях, когда Херсонесу угрожала опасность, жители города обращались к его сакральной помощи.

Присяга граждан Херсонеса. Конец IV — начало III вв. до н. э.

Почитание Геи в Херсонесе, как, впрочем, и в Ольвии, не засвидетельствовано. А о культе Гелиоса можно говорить только на основании терракотовых антефиксов, один из которых относится ко второй половине IV в. до н. э. На нем голова божества располагалась в медальоне, вписанном в девять двойных лепестков. Трудно сказать, какое сооружение он украшал, но, вероятно, это не был храм, посвященный Гелиосу, так как он не пользовался особой популярностью. Гелиос обычно почитался вместе с другими божествами, а культовые постройки в его честь крайне редки. Вполне возможно, что бросающаяся в глаза малочисленность памятников, связанных с почитанием Гелиоса, связана с отсутствием оживленных контактов Херсонеса, в отличие от Ольвии, с Родосом, где его культ был особенно популярен. На херсонесских монетах изображение головы Гелиоса в лучистой короне появляется только на рубеже II—I вв. до н. э., что, как в нумизматике Ольвии и Боспора, связано с влиянием идеологии Понтийского царства, где солярные культы получили широкое распространение, а изображение Гелиоса, в частности, было связано с культом понтийских царей.

Сравнительно незначительное количество памятников, свидетельствующих о культе Зевса и Гелиоса, а также полное отсутствие данных о почитании богини Геи, не позволяет на основании порядка перечисления божеств в начале присяги граждан реконструировать пантеон Херсонеса. Обращение к Зевсу, Гее и Гелиосу, которые у греков с очень давней поры олицетворяли справедливость, было широко распространенной формулой клятвы. Гелиос рассматривался греками как мститель, который должен был наказать клятвопреступника. В связи с этим следует вспомнить два надгробных памятника из Херсонеса III в. н. э. с изображением жеста адорации и мольбой к Гелиосу отомстить за раннюю смерть. Ведь эллины повсеместно рассматривали Гелиоса как божество не только света, но и наказывавшего за преступления. Поэтому, учитывая, что херсонесская присяга достаточно близка другим аналогичным документам, только Партенос, названную сразу же после обычной формулы клятвы олимпийскими богами, можно считать верховной покровительницей Херсонеса, что подтверждается всей совокупностью имеющихся источников.

Антефикс с изображением головы Гелиоса из Херсонеса

Принципиально важным является вопрос о происхождении культа Партенос. Долгое время считалось, что греки, основавшие Херсонес, руководствуясь политическими мотивами, заимствовали у соседних тавров культ их женского божества, которое называлось Партенос. Несмотря на то, что эту точку зрения разделили далеко не все исследователи, сначала Л.А. Пальцева и В.Ф. Мещеряков, а затем А.С. и М.В. Русяевы убедительно доказали греческое происхождение культа главного божества Херсонеса, неразрывно связанного с культом богини Артемиды и мифами об Ифигении. Херсонеситы в конкретно-исторических условиях Таврики рассматривали Партенос в качестве покровительницы этой земли, что служило идеологическим обоснованием экспансии, направленной против туземного населения — носителей козил-кобинской культуры или тавров. Вследствие этого херсонеситы рассчитывали на заступничество и покровительство в первую очередь этой богини, которая стала главной в их пантеоне, видимо, с момента основания города и оставалась таковой вплоть до принятия христианства.

Голова богини Партенос. Изображение на херсонесской монете конца III в. до н. э. Фото В. Степаненко

Сторонники варварской основы культа богини Партенос считают, что он был заимствован греками у тавров на начальном этапе существования полиса в результате имевших место тесных контактов между этими этносами, а затем, слившись с образом Артемиды, получил значительное распространение в качестве главного полисного культа. Учитывая полное отсутствие данных источников о негреческом характере происхождения культа Партенос, с таким заключением согласиться нельзя. Противоречит этому и тот хорошо установленный факт, что в определенном сословно-классовом обществе, каким являлся Херсонесский полис, хозяйство, социальная структура, духовная культура и идеология существовали в виде целостной системы, а изменение одного из ее элементов неизбежно должно было повлечь трансформацию остальных составляющих. Поэтому заимствование у тавров, стоявших на более низкой стадии развития, чем греки-херсонеситы, культа их женского божества или только его названия (что, впрочем, пока не доказано), должно было отразиться на других сторонах жизни эллинов и предопределить более или менее мирный характер взаимоотношений с носителями кизил-кобинской культуры. Видимо, понимая это, сторонники варварского происхождения культа Партенос всячески подчеркивают дружественный и устойчивый характер взаимоотношений эллинов и тавров в окрестностях Херсонеса. Но такие выводы противоречат имеющимся источникам и всему тому, что известно о полисе как о достаточно закрытой социально-политической структуре.

Верховная богиня Херсонеса — Партенос, — судя по имеющимся данным, являлась одной из ипостасей греческой Артемиды. Она была сакральным ойкистом, а впоследствии стала главным божеством-покровителем полиса. С VI в. до н. э. с Таврикой, где был основан Херсонес, эллины связывали мифы об Ифигении, перенесенной Артемидой в далекую страну тавров. Поэтому, ввиду широкой популярности этого мифа в греческом мире, ее образ в конкретно-исторических условиях Таврики был переосмыслен, и чистая, целомудренная богиня, способная защитить от опасностей и наделенная новыми функциями, превратилась в главное локальное божество и стала именоваться херсонеситами просто Партенос. Именно этим, а не таврским происхождением, определяется своеобразие культа верховного многофункционального божества Херсонеса и его имя.

Мраморный алтарь с посвящением богине Партенос от имени Пасиада, сына Артемидора. Реконструкция И.Р. Пичикяна

В разные годы в Херсонесе были найдены два массивных мраморных фрагмента с изображением гирлянд из цветов арацеи, букраниев, культовых чаш — фиал, шестилепестковых розеток и жертвенного животного — козла. На одном из фрагментов имелась надпись, в которой сказано, что Пасиад, сын Артемидора, базилевс и жрец, посвятил божеству какое-то сооружение. По шрифту надпись датируется концом IV — началом III вв. до н. э. Не исключено, что этому сооружению принадлежал еще один фрагмент с декоративным орнаментом, найденный на территории акрополя Херсонеса.

Ранее считалось, что это части мраморного архитрава, но И.Р. Пичикян убедительно доказал, что они принадлежали монументальному алтарю, посвященному Партенос. Несмотря на то, что имя божества, которому был сооружен алтарь, в посвящении Пасиада, не сохранилось, видимо, можно согласиться с И.Р. Пичикяном в том, что он был посвящен именно этой богине. Ведь Пасиад в надписи назван «базилевсом», который, как сейчас установлено, одновременно являлся и жрецом богини Партенос.

Ранее высказывались мнения о том, что изображение букраниев, козла и гирлянд позволяют связывать этот алтарь с культом Диониса, так как бык являлся главным жертвенным животным этого божества. Однако связь рогов и, соответственно, букраниев с культом Артемиды, а также монументальная форма алтаря, изготовленного из мрамора, как представляется, все же свидетельствуют о его принадлежности богине Партенос. Сооружение такого алтаря жрецом богини Партенос хорошо согласуется с ее ведущим местом в херсонесском пантеоне. Если это так, то такой алтарь вполне мог находиться где-то в центральной части Херсонеса, возможно, на акрополе или на священном участке-теменосе, рядом с ее главным храмом. Не исключено, что алтарь был лишь частью более сложного архитектурного сооружения, включавшего портик с кариатидами, и именно здесь происходила кульминация сакральных действий во время праздника партений, посвященного богине.

Херсонесский декрет в честь Сириска, сына Парменонта

Огромная роль культа Партенос в жизни херсонесской гражданской общины подтверждается эпиграфическими источниками, в которых упоминаются эпифании (явления) богини. Херсонеситы верили, что Партенос покровительствовала и принимала участие во всех их начинаниях и в первую очередь — в военных действиях. Ведь не только херсонеситы, но и греки в целом верили в сверхъестественную силу богов, которым поклонялись, в чудеса и с помощью соответствующих обрядов старались повлиять на благоприятное для них разрешение проблем, возникавших в повседневной жизни.

В этом отношении показателен текст декрета в честь Сириска, сына Гераклита, который был выставлен в пронаосе храма богини Партенос. В нем говорится, что историк был увенчан золотым венком, изображенным на фронтоне декрета, за трудолюбивое описание, наряду со взаимоотношениями с другими государствами, эпифаний богини. Из этого следует, что ко времени принятия этого документа, который может быть отнесен к первой четверти III в. до н. э., в Херсонесе уже имелся достаточно солидный перечень фактов, свидетельствовавших, по мнению херсонеситов, о чудодейственном и благоприятном для полиса вмешательстве богини Партенос. Судя по тональности декрета, она была не просто богиней, а непосредственной участницей политической жизни.

Сказанное подтверждается еще одним эпиграфическим документом, близким по времени декрету в честь Сириска, сына Гераклита. Этот документ внес на рассмотрение сам Гераклит, сын Парменонта, «стоявший во главе управления». Этот благодарственный декрет, принятый от имени гражданской общины, был посвящен спасению жителей Херсонеса, шедших вместе с семьями для уборки винограда на свои земельные участки, от нападения варваров благодаря чудодейственной помощи, оказанной богиней Партенос.

На основании того, что на лицевой стороне херсонесских монет второй четверти — середины III в. до н. э. появляется изображение головы Геракла, некоторыми исследователями делается вывод об оттеснении культа Партенос на второй план группой, стоявшей в оппозиции к этому культу. Но с таким выводом согласиться нельзя, так как он пока не подтверждается никакими надежными источниками. Есть основания предполагать, что именно в середине III в. до н. э., а возможно, и несколько ранее, в Херсонесе была воздвигнута статуя сидящей на троне Партенос, которая изображена на оборотной стороне монеты с головой Геракла.

Херсонесский декрет в «честь несения Диониса» (по Ю.Г. Виноградову)

Как и Партенос, Геракл выступал в качестве защитника Херсонесского государства. Его культ был тесно связан с почитанием героя в Гераклеи Понтийской — метрополии Херсонеса — и был весьма популярен в среде херсонеситов. Поэтому появление его изображения на монетах в определенные периоды может свидетельствовать о каких-то неизвестных нам пока событиях херсонесской истории, в которых, как считалось, он сыграл первостепенную роль. Это могло быть как-то связано с варварской экспансией, направленной против херсонесских владений в Северо-Западной Таврике, но разграничить «сферы деятельности» этих божеств пока не представляется возможным. К тому же какие-то действия, направленные против главной патронессы Херсонеса — Партенос — не могли ограничиться сугубо религиозной сферой. Культ этой богини играл главную роль в жизни гражданской общины, и его оттеснение на второй план или какое-либо ущемление прав богини Партенос должно было рассматриваться как посягательство на основы существующего устройства или попытку государственного переворота, что так или иначе нашло бы отражение в источниках.

Монеты Херсонеса второй четверти III в. до н. э. с изображением Геракла и Партенос

О приверженности херсонеситов к Партенос, которая выступала покровительницей гражданской общины и всего того, что было направлено на благо государства, свидетельствует декрет в честь полководца Митридата VI Евпатора. Согласно тексту этого документа, именно при помощи Партенос, знамения которой имели место в ее святилище, была одержана блестящая победа над войсками предводителя скифов Палака и его союзниками — роксоланами. Причем интересно, что как херсонеситы, так и солдаты отряда Диофанта в это свято верили, о чем красноречиво свидетельствуют остатки трофея Партенос, сооруженного в честь победы над варварами на городище Кара-Тобе в Северо-Западной Таврике. О глубине веры широких слоев населения Херсонеса в чудодейственную силу Партенос как защитницы и покровительницы херсонеситов, помимо декрета в честь Диофанта, свидетельствует сооружение в III—II в. до н. э. в городе монументальной статуи богини в башенной короне и посвящение Партенос II в. до н. э., поставленное, видимо, в храме или святилище богини неким Делием, сыном Аполлы, «по сновидению».

Херсонесский почетный декрет в честь полководца Митридата VI Евпатора Диофанта, сына Асклепиодора

В декрете в честь Диофанта сказано, что его статуя должна была быть установлена на акрополе возле алтарей Партенос и Херсонас. На основании этого В.В. Латышев сделал вывод, что под именем Херсонас следует понимать местное божество города. В дальнейшем А.В. Орешников указал, что оно являлось персонификацией народа, гражданской общины полиса. С этим божеством отождествлялись изображения на монетах, и считалось, что Херсонас является мифическим основателем Херсонеса. В дальнейшем Э. Миннз на основании сообщения Помпония Мелы о пещере нимф на херсонесском акрополе указал, что божество Херсонас в декрете в честь Диофанта женского рода, и предположил, что это была местная нимфа. А.В. Орешников согласился с женской природой божества, но не считал его нимфой. С божеством Херсонас он идентифицировал изображение головы молодой женщины с лирой, которая, по его мнению, и являлась олицетворением гражданской общины. Впоследствии все изображения на монетах с лирой и змеей определяются как божество Херсонас.

Фрагмент трофея с городища Кара-Тобе

На основании имеющихся данных предполагалось, что, наряду с Партенос, божество Херсонас играло довольно значительную роль в пантеоне херсонеситов. В первые века н. э. оно являлось олицетворением «свободной» гражданской общины Херсонеса и представляло персонификацию Народа. Такая точка зрения была поддержана многими исследователями. Однако всесторонний анализ изображений на монетах, проведенных А.С. Русяевой, показал, что Херсонас — это многоликое божество, которое изображалось как в виде мужской, так и женской головы с различными атрибутами. Поэтому вряд ли божество Херсонас олицетворяло херсонесскую гражданскую общину, и в нем следует видеть сидящего бородатого мужчину, которое имелось на монетах. На основании того, что в декрете в честь Диофанта Херсонас стоит в женском роде, его следует, скорее всего, рассматривать в качестве эпонимного героя и нимфы, о которой был создан этиологический миф. Именами таких нимф назывались города, и они почитались наравне с божествами. Как считает А.С. Русяева, божество Херсонас можно сопоставить только с образом молодой женщины с лирой, которая одновременно выступала и в качестве музы Аполлона на празднествах партений, где по традиции славился и брат верховной богини.

Партенос в башенной короне. Изображение на херсонесской монете конца II в. до н. э.

Метрополия Херсонеса, основанная выходцами из Мегар и Беотии в середине VI в. до н. э., получила название Гераклея — от имени популярного греческого героя Геракла. Как считается, его культ в Гераклею был принесен первыми переселенцами из Беотии, так как в Мегарах он не получил сколько-нибудь широкого распространения. Вследствие этого есть основания предполагать, что в Гераклее Понтийской культ Геракла был одним из основных. Это подтверждается имеющимися сейчас источниками и мифологической связью местности, где был основан город, с двумя из двенадцати подвигов героя. Из Гераклеи Понтийской культ Геракла вместе с колонистами попал в Херсонес. На протяжении нескольких веков он занимал одно из ведущих мест в полисном пантеоне, о чем свидетельствуют различные категории источников.

Божество Херсонас. Изображение на монете середины II в. н. э.

Нельзя сказать, что изучению различных аспектов культа Геракла в Херсонесе и в Северо-Западной Таврике не уделялось внимания. Но до последней четверти XX в. исследователи касались его только в связи с находками и публикациями тех или иных памятников, связанных с культом этого героя. Только в работах С.Ю. Сапрыкина, Э.И. Соломоник и диссертации П.Г. Аграфонова были предприняты попытки дать обобщающую характеристику этого явления религиозной жизни Херсонеса. Причем если С.Ю. Сапрыкин вслед за Н.В. Пятышевой основное внимание уделил хтонической стороне этого культа, то Э.И. Соломоник и П.Г. Аграфонов попытались достаточно полно рассмотреть все аспекты верований населения Херсонесского государства, связанные с этим многофункциональным героем-богом.

Херсонесские монеты с изображением атрибутов Геракла

Наиболее ранними источниками, свидетельствующими о том, что Геракл чтился от имени всей гражданской общины Херсонеса, являются монеты. С начала полисной чеканки и на протяжении всего IV в. до н. э. на херсонесских монетах, наряду с головой богини Партенос, присутствуют атрибуты Геракла, представленные изображением быка и палицы, которые были заимствованы из монетной чеканки Гераклеи Понтийской. Только во второй четверти — середине III в. до н. э. на лицевой стороне херсонесских монет появляются уже не символы, как это было ранее, а изображение головы Геракла.

Голова Геракла. Фрагмент крупной терракотовой статуэтки III в. до н. э. из Херсонеса

В.А. Анохин и последующие исследователи полагают, что в это время Партенос была оттеснена на второй план группой, стоявшей в оппозиции к этому культу, и рассматривают это как отражение в нумизматике борьбы сторонников аристократии и демократии в Херсонесе. Но то, что на оборотной стороне монет этих серий присутствовало изображение богини Партенос, свидетельствует не о ее противопоставлении Гераклу, а об их неразрывном единстве. Такая связь изображений Партенос и Геракла, прослеживающаяся в нумизматике, свидетельствует, что они мифологически были связаны и олицетворяли полисную идеологию. Следовательно, их следует рассматривать как богов-покровителей гражданской общины, а не антиподов. В тоже время замена в монетной типологии атрибутов Геракла его изображением, вероятно, свидетельствует о росте значения этого культа в религиозной жизни населения Херсонесского государства, которая самым непосредственным образом была связана с политической. Ведь именно в это время Херсонес приступил к широкому освоению земель в Северо-Западной Таврике, что в конечном итоге привело к созданию на ее территории территориального государственного образования эллинистического типа.

Рельефы с изображением отдыхающего Геракла III в. до н. э. из Северо-Западной Таврики. 1 — Саки; 2 — Мойнаки; 3, 4 — городище «Чайка»

Появление изображения головы Геракла на херсонесских монетах не ранее рубежа IV—III вв. до н. э. нельзя объяснять простой случайностью, и на этот факт следует обратить самое пристальное внимание. Для того чтобы понять суть этого феномена, необходимо рассмотреть символику рельефов с изображением «отдыхающего» Геракла, которые обнаружены на территории Херсонесского государства.

С.Ю. Сапрыкин, проанализировавший такие рельефы, пришел к заключению, что сцена загробного пира, представленная на рельефах с изображением Геракла, близка изображениям загробной трапезы на надгробиях и связана с представлениями о бессмертии души. На основании этого исследователь заключил, что культ Геракла на территории Херсонесского государства носил хтонический характер и был связан с почитанием умерших. Но Э.И. Соломоник не согласилась с такой интерпретацией, совершенно справедливо указав, что надгробные рельефы с изображением загробной трапезы появляются в Северном Причерноморье и в Херсонесе в частности только в первые века н. э. А сама сцена, изображавшаяся на надгробиях героизированных умерших, семантически связана с пиром богов и, следовательно, является отражением развития представлений о бессмертии, но уже не богов, а простых смертных, что достаточно хорошо прослеживается и в погребальном обряде. С этим заключением нельзя не согласиться, поэтому сцену загробной трапезы на надгробиях первых веков н. э., связанную с апофеозом умерших, нельзя рассматривать в качестве исходной для интерпретации рельефов с изображением отдыхающего Геракла.

Рельефы с изображением пира богов и героев. 1 — стела ситонов из Ольвии; 2 — мраморный рельеф с Исторического бульвара г. Севастополя

В качестве весомого аргумента в пользу сделанного вывода Э.И. Соломоник привела плиту III—II вв. до н. э. из Ольвии с изображением «благосклонно внемлющего героя» с посвящением от имени ситонов, где представлена трапеза героя, а также статую пирующего Геракла работы скульптора Лисиппа, которая трактуется как его апофеоз. Рельефы с аналогичными сюжетами обнаружены также на Елизаветовском городище, в античной Горгиппии и на Историческом бульваре г. Севастополя, вероятно, на месте одной из сельскохозяйственных усадеб. Все эти памятники, датирующиеся IV—II вв. до н. э., сближает то, что на них представлены не простые смертные, как на надгробиях со сценой загробной трапезы, а пирующие герои или божества, что отражает представления греков о святости трапезы вообще. И только позднее, в связи с развитием идеи апофеоза, когда в представлениях простых людей почти каждый умерший становится героем и семейным божеством, изображение загробной трапезы превратилось в атрибут надгробий героизированных умерших.

Канфар с посвящением Гераклу Сотеру из раскопок комплекса У 7 поселения Панское I (по В.Ф. Столбе)

Следовательно, в рельефах с изображением отдыхающего Геракла из Северо-Западной Таврики следует видеть апофеоз героя-победителя, который был близок или тождественен Гераклу Сотеру, а не Гераклу хтоническому, победившему смерть. Эти рельефы, а также изображение головы Геракла на херсонесских монетах вместо его атрибутов, могут рассматриваться в качестве достаточно четкого показателя трансформации представлений о Геракле и постепенного превращении его из героя в бога, завершившего свои подвиги и получившего бессмертие. Исходя из этого, есть все основания заключить, что с начала III в. до н. э. на территории Херсонесского государства, как и в других местах Греции, Геракл начал превращаться из героя в божество. Хронологическим репером этого явления в какой-то степени является Присяга граждан Херсонеса, где среди перечня богов, которыми должны были клясться херсонеситы, Геракл еще не упоминается. Не исключено также и то, что такие рельефы, на которых изображение трапезы, безусловно, имело культовое значение, были связаны с деятельностью каких-то объединений, созданных для почитания Геракла как героя-бога, но они не могут быть безусловно связаны исключительно с заупокойным культом.

Фрагмент рельефа с изображением отдыхающего Геракла с канфаром в руках, обнаруженный на берегу Сакского озера

В связи с этим особое значение приобретает граффити с посвящением Гераклу Сотеру, обнаруженное при раскопках комплекса У 7 поселения Панское I. Причем весьма примечательно, что канфар, на котором было вырезано это граффити, датируется второй половиной — концом IV в. до н. э. и аналогичен сосудам на известняковых рельефах с отдыхающим Гераклом. О восприятии Геракла как Сотера, вероятно, свидетельствует и ряд граффити на чернолаковой керамике, обнаруженные при раскопках Херсонеса.

Фрагменты сосудов с посвящениями Гераклу из Херсонеса (по Э.И. Соломоник)

Эпиклезу «Сотер» (спаситель, хранитель) из героев чаще всего получал именно Геракл, поэтому можно предполагать, что, как и в других районах античного мира, его культ в первую очередь носил сотерический и апотропеический характер. Причем, исходя из позы Геракла на рельефах из Северо-Западной Таврики, он чаще всего изображался, видимо, после завершения славных дел, связанных с защитными функциями, а его поза с сосудом в руках подчеркивала его божественную сущность. Но на рельефах с поселения Панское I и городища «Чайка» он представлен стоящим — видимо, в позе защитника. Вероятно, такая же поза была характерна для терракотовых статуй героя III в. до н. э., фрагменты которых найдены в Херсонесе и на городище Беляус. В этом отношении весьма показательны находки терракотовой палицы Геракла из раскопок усадьбы у бухты Ветренной в Северо-Западной Таврике, поблизости Калос-Лимена, и аналогичных мраморных алтарей из Херсонеса, датирующихся эллинистическим и римским периодами. Мемнон сообщает, что после захвата римлянами Гераклеи Понтийской в 70 г. до н. э. среди военной добычи была огромная палица из золота, которая первоначально стояла на агоре. Но она могла олицетворять не только самого Геракла, но и его сотерические функции, о чем, в частности, свидетельствует то, что на нее была одета не только львиная шкура, но и золотой колчан и лук со стрелами. Поэтому изображения терракотовых палиц и алтари в виде них символизировали не хтоническую суть культа, отправлявшегося в его честь, а в первую очередь Геракла как героя-защитника. При этом весьма показательно, что изображение палицы на херсонесских монетах хронологически совпадает с военными успехами гражданской общины Херсонеса, связанными с расширением подконтрольной ей сельскохозяйственной территории. Интересен также фрагмент золотого медальона III в. до н. э, обнаруженный в насыпи херсонесского некрополя, на котором изображен не скифский Тергитай, как думала Н.В. Пятышева, а Геракл, сражающийся, видимо, с вепрем. Негреческая одежда и вооружение героя, вероятно, должны были подчеркивать, что эта битва происходила где-то в северопричерноморском регионе. Ведь в греческой мифологии герой — это всегда воитель и защитник земли.

Терракотовый торс Геракла из Херсонеса

Все это позволяет согласиться с В.Ф. Столбой в том, что если первоначально Геракл выступал в роли покровителя херсонесской экспансии, то после освоения Гераклейского полуострова закрепления в Северо-Западной Таврике он стал почитаться как Сотер. Причем не исключено, что в первую очередь он являлся защитником территории Херсонесского государства, что хорошо согласуется с образом этого героя-бога в греческой мифологии как покровителя и владыки территорий, освоенных греками в период колонизации. В пользу именно такого заключения свидетельствует резкое уменьшение памятников, связанных с культом Геракла после II в. до н. э., когда Северо-Западная Таврика была окончательно захвачена скифами. Сходными причинами объясняет потерю авторитета Геракла в среде греков, населявших земли Ольвийского государства, А.С. Русяева. А в Боспоре, напротив, со II в. до н. э. фиксируется оживление этого культа, что свидетельствует об определенной специфике трансформации религиозного мировоззрения в разных регионах Северного Причерноморья.

Мраморный жертвенник в форме палицы Геракла из Херсонеса. Первые вв. н. э.

Предполагая, что Геракл в IV—II вв. до н. э. выступал преимущественно как Сотер — покровитель и защитник территории Херсонесского государства, — следует подчеркнуть, что в Нижнем Побужье аналогичные функции выполнял также герой-бог, но Ахилл Понтарх, который, наряду с прочим, являлся главным охранителем территорий и границ Ольвийского государства на протяжении всей античной эпохи. В этом, очевидно, следует видеть то общее и особенное, что было присуще мифологическим и религиозным представлениям греков в конкретно-исторических условиях развития античной цивилизации в Западной Таврике и Нижнем Побужье, где почитались самые знаменитые греческие герои — Геракл и Ахилл. О мифологической связи Геракла с Северным Причерноморьем греки-херсонеситы помнили и в первые века н. э. Об этом свидетельствует терракотовая пластинка с изображением змееногого существа с головой быка, которую, вероятно, можно отождествлять с Ехидной, родившей, согласно Геродоту, от Геракла сыновей — родоначальников скифов.

Терракотовая пластинка с изображением змееногого существа из Херсонеса (по Н.В. Пятышевой)

Со II в. до н. э., видимо, сразу же после херсонесско-скифских войн, связанные с культом Геракла памятники исчезают и вновь фиксируются в Херсонесе лишь в первые века н. э. Однако, в отличие от эллинистического периода, изображение головы Геракла или его атрибутов, помимо бодающегося быка, отсутствует в городской монетной чеканке. Причем вряд ли изображение быка, имеющееся на монетах Херсонеса первых веков н. э., безоговорочно можно напрямую связывать именно с Гераклом, в честь которого отправлялся культ. Это животное в нумизматике вполне могло быть данью традиции и нести на себе идеологическую нагрузку, не связанную с почитанием этого героя-бога. В противоположность этому, в составе погребального инвентаря, который в целом становится более разнообразным и многочисленным, растет количество предметов с изображением героя-бога и его атрибутов.

Рельеф первых веков с изображением пирующего Геракла из Херсонеса

С одной стороны, это свидетельствует об определенной популярности Геракла, а с другой — позволяет предполагать, что такие вещи рассматривались в качестве действенных апотропеев, которые, по мнению родственников, должны были защитить умершего в потустороннем мире от действия вредоносных и злых сил. Поэтому можно предполагать, что, несмотря на отсутствие памятников, связанных с отправлением культа Геракла Сотера на полисном уровне, с его сотерическими функциями была знакома основная масса населения и рассматривала его изображения в качестве магических, способных защитить если не все государство, то отдельно взятого человека и его дом. Этим, скорее всего, и объясняется присутствие вещей с изображением Геракла в составе погребального инвентаря. Такое положение является еще одним косвенным подтверждением сделанного вывода о том, что в эллинистический период в культе Геракла, безусловно, преобладали функции Сотера, а не хтонического божества, достигшего бессмертия.

Фрагмент стенки мраморного саркофага II—III вв. н. э. с изображением подвигов Геракла

Вместе с этим, в первые века н. э., когда Геракл перестал чтиться как покровитель и защитник Херсонесского государства, именно хтоническая функция Геракла, связанная с представлениями о нем как о победителе смерти, выдвинулась на первый план. Об этом можно говорить на основании скульптурных изображений пирующего Геракла и его подвигов на стенках мраморных саркофагов первых веков н. э. Весьма интересен и известняковый алтарь II—III вв. н. э., обнаруженный в районе Камышовой бухты, на боковой стороне которого были изображены Геракл и Гермес. Конечно, нельзя отрицать, что этот алтарь мог быть связан с почитанием Гермеса и Геракла как божеств плодородия или покровителей агонов. Но не следует забывать и того, что именно Гермес был проводником Геракла в Аид, так как именно он, по мнению греков, являлся одним из проводников душ умерших. Поэтому в данном случае алтарь мог быть связан с почитанием хтонических функций героя-бога и верой в бессмертие. Не исключено, что увеличение в первые века н. э. количества памятников, связанных с почитанием Геракла-Геркулеса, в какой-то мере объясняется и влиянием Рима, где особенно в период правления императора Коммода (180—192 гг.) он получил значительное развитие. Но в этом отношении весьма показательно, что в Херсонесе первых веков н. э. культ Геракла, видимо, не отправлялся от имени гражданской общины. Во всяком случае, памятники, свидетельствовавшие бы об этом, пока не известны, что делает сделанное заключение вполне правомерным.

* * *

Верховным божеством Херсонеса на протяжении всей античной эпохи являлась богиня Партенос, которая стояла во главе херсонесского пантеона. Ее культ, сложившийся уже на начальном этапе существования Херсонеса под значительным влиянием мифа об Артемиде и Ифигении, являлся главным культом гражданской общины. Особую популярность он приобрел благодаря сотерическим функциям богини, готовой прийти на помощь как государству, о чем достаточно ярко свидетельствуют эпиграфические памятники официального характера, так и отдельным его гражданам. Благодаря этому Артемида в ипостаси Партенос выступала на протяжении почти тысячи лет как достаточно универсальная богиня и главная покровительница херсонеситов. Ее храм был местом хранения сакральной казны, из которой, по постановлению Совета и Народа, были отпущены средства для сооружения статуи полководцу Митридата Диофанту, а в первых веках н. э. ею финансировалась местная монетная чеканка. С конца I в. до н. э. Партенос периодически становилась херсонесским эпонимом и именовалась «царствующей», что, безусловно, является четким показателем усилении роли ее жрецов в политической жизни.

Алтарь с фигурами Геракла и Гермеса. II—III вв. н. э.

В период проникновения христианства в Херсонес, как свидетельствуют «Жития святых епископов Херсонских», христианские миссионеры и, в частности, прибывший в город епископ Капитон стремились уничтожить «идол Партенос». Но и после утверждения новой религии Партенос незримо присутствовала в Херсонесе и покровительствовала его жителям, как это следует из легенды о подвиге Гикии, донесенной до нашего времени Константином Багрянородным. Под этим именем, вне всякого сомнения, скрывалась языческая богиня, которой в условиях господства христианской идеологии был придан образ смертной женщины.

Голова Геракла. Фрагмент статуи. II в. н. э.

Вторым по значению был культ героя-бога Геракла. Его культ был принесен в Херсонес из метрополии и уже на начальном этапе истории полиса, наряду с Партенос, играл ключевую роль в религиозной жизни греков-херсонеситов. В представлениях жителей Херсонеса он постепенно трансформировался из героя в бога и стал покровителем процесса расширения территории Херсонесского государства, а затем и защитником его границ. На протяжении IV—II вв. до н. э. сотерическая функция этого героя-бога выступала наиболее выразительно. Но со II в. до н. э. в связи с захватом херсонесских земель в Северо-Западной Таврике скифами его роль в религиозной жизни резко падает.

В первые века н. э. наблюдается оживление культа Геракла, но теперь он главным образом выступал в качестве защитника не государства, а отдельных лиц или семей, отдававших себя под его покровительство. Вероятно, этим объясняется полное отсутствие официальных памятников в честь Геракла и значительное количество вещей с изображением божества, которые в качестве апотропеев включались в состав погребального инвентаря. Следовательно, в первые века н. э. сотерические функции Геракла как защитника Херсонесского государства стали непопулярными, а основную роль в религиозной жизни херсонеситов стали играть апотропеические и хтонические стороны его культа. Анализ развития культа Геракла свидетельствует, что религиозные представления, как и другие стороны жизни населения Херсонеса, во многом зависели не только от особенностей внутреннего развития, но и от той военно-политической обстановки, которая складывалась вокруг города в тот или иной период его античной истории. «Религия, — писал признанный знаток греческой религии М. Нильссон, — стремилась найти в себе новые формы, которые соответствовали бы новым потребностям и новым представлениям». И трансформация культа Геракла в конкретных исторических условиях Херсонеса является ярким подтверждением этого важного теоретического положения.