А как же с водой?

На седловине перед исаром и на крутом склоне, падающем от восточной стены к глубокому каньону, не видно ни малейших признаков старых жилищ. Да и те четверть гектара, пределами которых ограничена вся площадь горной крепости, выглядят удивительно пустынно. Поверхность скалы спадает к востоку невысокими, неровными и каменистыми террасами. Несколько небольших кустов шиповника и боярышника да пара низкорослых и корявых грушевых деревьев — вот и все, что оживляет крепостной треугольник, поросший клочками сухой травы, на большей же своей площади — совершенно лысый, как могут быть лысы только скальные поверхности известняка.

Известно, однако, как обманчиво выглядит порой место, скрывающее на глубине в метр-два древние руины. Бывает и так, что совершенно пустая, на первый взгляд, площадка, прикрытая как будто лишь нетолстым слоем почвы, открывает при раскопках множество остатков прошлого, и в конце концов оказывается, что толщина культурного слоя на ней достигает нескольких метров. И единственное, чем руководствовался археолог в выборе именно этого места для поисков, — это растительность: кусты и деревья охотно и Дружно растут на старых руинах, скрытых позднейшими наносами. Зеленые кущи служат индикатором развалин; если же здесь много терна, есть кусты мушмулы, старые кевы (дикая фисташка), тогда отбрасывайте сомнения самым решительным образом и, засучив рукава, приступайте к делу.

На память приходит случай недавних раскопок на одной из красивейших скал Южного берега — Хачла-Каясы, поблизости от Верхней Ореанды. Вся поверхность исара казалась голой, лишенной даже почвы, а можжевеловые деревья корнями своими уходили вроде бы прямо в трещины известняка. И вот там, где месяца два назад стояла туристская палатка, а рядом чернело пятно кострища с современными «культурными остатками», раскоп открыл руины храма и на глубине с метр — каменную могилу, полную черепов и костей. Знай обитатели палатки, над чем они пристроились, вероятно, им было бы не по себе...

Здесь, на Исар-Кая, даже человеку бывалому, посвященному в «секреты» древних пепелищ, вид голого совершенно места показался бы весьма неутешительным.

Что же, быть может, здесь ничего и не было? Ведь там, где лежат развалины боевых стен исара, действительно непролазная гуща кустов и деревьев, а на площадке их нет. Не следует ли из этого, что исар пуст? Но тогда зачем его построили? Кто-то должен был его населять, а раз так — то и в чем-то жить. А если на Исар-Кая находилась только малочисленная стража, как на любом удаленном от населенных мест военном посту? Да, но исар, хотя и мал, лежит все же на важном пути. Нет, здесь что-то не так.

Словом, пустынность исара казалась загадочной, необъяснимой. Скептику достаточно было бы вспомнить еще и то, что Исар-Кая абсолютно безводна, чтобы окончательно поставить на ней крест. Небольшой источник на перевальной седловине находится слишком далеко от исара, а в каньоне, расположенном восточнее, вода бежит лишь после дождей, да и то считанные часы. Так или иначе, все источники воды лежат далеко за пределами крепости на Исар-Кая. Вот вам и объяснение загадки, заметит скептик: нет воды — не было жилищ.

А так ли? Как же объяснить тот факт, что и под обрывами Исар-Кая, и на крутом склоне ниже совершенно разрушенной восточной стены, и на самих четверти гектарах крепости достаточно побродить час-другой — и соберешь целую кучу обломков черепицы. Как раз той самой, плоской, с двумя бортиками, с направляющими валиками для стока воды, с грекоалфавитными ремесленными метками черепицы, которой сотни лет местное население покрывало свои жилища! Значит, все-таки были здесь жилые постройки. Но куда они подевались? Кто населял их? Как жили в них люди и жили ли вообще?

Спустя год исар кое-что приоткрыл и уже не выглядел таким безнадежно пустым и, если так можно сказать о давным-давно покинутом месте, безжизненным.

Произошло это так.

В июле 1967 г. стояли мы в Голубом Заливе, чуть западнее Симеиза, в бывших Верхних Лименах. «Мы» — это Южнобережный археолого-топографический отряд, состоявший прежде всего из двух с половиной десятков подростков и юношей в возрасте от 10 до 18 лет — воспитанников «нашего шефа». Отряд включал самого «шефа», еще двух сотрудников киевского института археологии и автора этой книжки. Основная цель отряда заключалась в археологической разведке и охранных раскопках на трассе строившейся в те годы новой автомагистрали.

В окрестностях Лимен дел была уйма, а к концу лета нужно было добраться и до Ласпи, обследовав участок берега более чем в 25 км длиной. Крепость на Исар-Кая лежала в стороне от трассы и могла, конечно, подождать археологов год-другой...

И все же она не давала покоя ни автору, ни тем более археологам, и вечерние наши беседы крутились вокруг нее до тех пор, пока однажды «шеф» не решился: «Берите-ка вы, — обратился он к автору этих строк, — пяток ребят, инструменты, палатки, ну и все прочее и отправляйтесь на Шайтан-Мердвен: нужно сделать хотя бы пару разведочных раскопов».

Утром все было готово к походу, и спустя три часа отряд из семи человек тащил по Чертовой лестнице рюкзаки, лопаты, кирки и все необходимое для многодневного пребывания в горах.

Началась неделя сплошных открытий.