Поселения VIII—IX вв.

Благоприятная обстановка VIII—IX вв. способствовала оживлению экономической и культурной жизни в прибрежной полосе восточного Крыма. Поблизости от Боспора, на развалинах античных городов Тиритаки, Илурата, Мирмекия, Киммерика вновь возникают поселения, изучение которых в последние годы развертывается все шире и шире. Все эти памятники раннесредневековой истории восточного Крыма имеют важное научное значение и представляют несомненный интерес для туристов.

На побережье юго-восточного Крыма открыты такие средневековые поселения и укрепления, многие из которых выросли на местах античных селищ и городищ. Поселения VIII—IX вв. — около с. Мелового на р. Зуе, а также на берегах Салгира — свидетельствуют о том, что оживление затронуло центральные и предгорные районы полуострова.

Между Алуштой и Судаком вдоль шоссе и на всем берегу можно встретить следы, а иногда и остатки построек целого ряда поселений указанного времени. Одно из них находится в устье р. Ворон близ с. Морское (б. Капсихор), где при плантажной вспашке грунта под новые виноградники были открыты пифосы, в которых хранилось вино. Многочисленные обломки гончарной посуды, золистый грунт, местами обломки печины и обожженные до красноты камни свидетельствуют о том, что на месте современного села находилось средневековое приморское поселение, обитатели которого занимались рыболовством и виноделием. Об этом говорят находки, добытые в земле или поднятые со дна моря современными рыбаками: средневековые амфоры, рыболовные крючки и грузила, обломки железных якорей.

Другое поселение того же времени находилось у подножия Чобан-Куле, большого укрепления, впоследствии превращенного генуэзскими сеньорами Гуаско в свое феодальное гнездо. По берегам ручья, впадающего здесь в море, археологи раскопали три гончарные печи (а всего их более 20), в которых обжигались глиняные амфоры. Печи хорошо сохранились.

Подобные же поселения были открыты и в других местах побережья — на холмах выше с. Приветное, у дороги на Белогорск, в Канакской балке (ближе к Алуште).

Посещение подобных памятников придает особую привлекательность путешествию по этим местам, где современное оживленное шоссе и виноградники, здравницы и дома отдыха, утопающие в зелени среди голых скал и выжженных зноем рыжих холмов, так удачно сочетаются с древностью.

Все раннесредневековые прибрежные поселения восточного Крыма были связаны между собой общностью материальной культуры. В частности, одинаковы их жилые дома, глиняная посуда и другая утварь; погребение мертвых совершалось здесь по одному христианскому обряду.

Прямоугольные, обычно двухкомнатные жилые дома занимали по 30—40 кв. м и сооружались на каменных основаниях. Стены, часто сложенные «в елку», были каменными или сырцовыми. Помещения отапливались большими печами, похожими по своему устройству на печи в домах Боспора позднеантичного времени. Дома часто покрывались плоской черепицей, реже — глиной, смешанной с соломой. Полы были глинобитные. К жилым зданиям примыкали хозяйственные постройки. В них при раскопках неоднократно встречались вкопанные в землю пифосы разной величины.

Население занималось ремеслом, торговлей, земледелием, побочно разводило крупный и мелкий рогатый скот. Свиней и лошадей было немного.

Трудно сказать, какими культурами засевались поля, так как раскопки поселений восточного Крыма почти не производились. Однако обнаруженные почти в каждом исследованном доме каменные жернова указывают на преобладание зерновых культур.

Среди поселений восточного Крыма VIII — первой половины X в. выделяется, как по размерам, так и по выгодному географическому местоположению приморское поселение на холме Тепсень в пос. Планерском (б. Коктебель). Занимало оно 20 га, но крепостных стен, по-видимому, не имело. Это по существу был город; в его порту подводными исследованиями обнаружены остатки мола, защищавшего гавань от штормов и сложенного из больших андезитовых камней. В поселении было пять христианских храмов, среди них один из самых крупных средневековых храмов Крыма (размером 37,5 на 21 м). По-видимому, в VIII—X вв. здесь находился один из религиозных центров восточного Крыма.

Поселение в пос. Планерском получило широкую известность в археологической литературе. Здесь на ул. Айвазовского оставлены незасыпанными (для экскурсионного осмотра) остатки двух больших домов VIII—IX вв., а также могилы, обложенные каменными плитами, и надгробные памятники.

К югу от пос. Планерского, на мысе Мальчин, тоже есть остатки средневекового поселения. Прослеживаются основания жилищ, встречаются многочисленные обломки гончарной посуды того же времени, что и на Тепсене. Вокруг Тепсеня обнаружен и целый ряд других мелких поселений.

Города и поселения восточного Крыма испытывали большую потребность в торговой и домашней таре и различной посуде. Это вызвало рост, а иногда и специализацию гончарного дела. Так, в мастерских, обнаруженных у с. Мелового, было широко поставлено производство амфор. Здесь открыто несколько больших печей, только в одной из них можно было одновременно обжигать более полутораста таких сосудов. С товарами они попадали на Дон и Донец, в земли, занятые славянами; расходились они и по берегам Крыма.

Большое количество местных гончарных изделий — пифосов, круглодонных амфор, плоскодонных высокогорлых кувшинов с плоской ручкой, вьючных фляг — обнаружено на Тепсене и в окружающих его поселениях. Столовая посуда представлена здесь небольшими горшками и одноручными кувшинами типа ойнохой с фигурно изогнутым венчиком, а кухонная — широкими плоскодонными горшками. Каждый сосуд обычно украшался гребенчатым волнистым орнаментом. Лепные сосуды встречаются редко. Найдены обломки стеклянных тонкостенных бокалов на круглых ножках. Эти бокалы по своей форме близки к позднеантичным стеклянным бокалам Пантикапея.

По всей вероятности, стекло вырабатывали здесь (обнаружено большое количество стекольного шлака). Существовало тут и ювелирное производство. В большом поселении на холме Тепсень найдены литейные формы для отливки различных бронзовых вещей: поясных блях, серег и украшений конской сбруи.

Вопрос о культуре и этническом составе населения восточного Крыма VIII—X вв. пока остается открытым. Некоторые исследователи, сопоставляя формы отдельных видов посуды, главным образом кухонных горшков и глазурованных сосудов, относят поселения восточного Крыма к так называемой салтовской культуре, широко распространенной в VII—IX вв. на Дону, Донце и в Приазовье. Действительно, элементы этой культуры в восточном Крыму встречаются. Однако в могильниках восточнокрымских поселений нет характерных салтовских погребений — сводчатых подземных камер и узких грунтовых ям с характерным для этой культуры инвентарем. Не встречено в Крыму и салтовских прямоугольных домов-полуземлянок со столбовой конструкцией кровли или круглых временных юртообразных жилищ. Другие исследователи всю найденную в восточном Крыму посуду с линейным и волнистым орнаментом относят к славянской керамике, хотя и в этом случае типологическое сходство лишь одного вида керамики не доказывает культурного, а тем более этнического тождества.

Если рассматривать материальную культуру поселении восточного Крыма не в отдельных вещах, а в комплексе, можно прийти к выводу, что она была создана скорее всего местным сарматизованным населением, которое осталось после гибели Боспорского царства. В IV в. (во время нашествия гуннов) жизнь большинства поселений восточного Крыма временно прекратилась. Уцелевшее население, как и всюду, бежало в горы, главным образом на юго-восточное побережье между Феодосией и Алуштой. Здесь, по-видимому, и продолжалось дальнейшее развитие материальной культуры позднеантичного населения Боспора.

В конце VII в., когда натиск кочевников прекратился и в степях наступило затишье, это население, вынужденное длительное время тесниться на ограниченной территории, снова расселилось вдоль приморской полосы восточного Крыма. Вот почему в материальной культуре поселений этого времени можно проследить строительные традиции поздней античности. В отличие от жилищ так называемого салтово-маяцкого типа раннесредневековые жилые дома восточного Крыма по своей планировке и строительным приемам близки к жилым домам античных городов. Как и в античное время входные двери делались на фасадах, обращенных к югу или востоку. Продолжает существовать обычай несколько углублять полы в землю (он появился на Керченском полуострове в VI—V вв. до н. э.) Кроме того, сооружаются и прямоугольные дома на низких каменных основаниях с сырцовыми или каменными стенами, сложенными «в елку», с соломенными или глиняными крышами и печами позднеантичного типа. Такие жилища обнаружены на степных территориях бывших античных колоний Боспора и поблизости от них. Об античных ремесленных традициях свидетельствует развитое гончарное производство и сама керамика — пифосы, амфоры, кувшины типа ойнохой. Их продолжает и ювелирное производство, с давних пор процветавшее на Боспоре.

Таким образом, в Крыму в VIII—IX вв. перед нами предстает не салтовская культура в собственном смысле слова, а лишь свидетельство теснейших связей населения восточного Крыма с носителями салтовской культуры.

В прибрежных поселениях восточного Крыма во время раскопок обнаружены христианские плиточные погребения без инвентаря. Поэтому трудно определить этнический состав населения, так как плиточные могилы имеются не только в Крыму, но и на Кавказе и в других местах. А до принятия христианства на территориях, где были распространены плиточные погребения, жили разные племена.

По арабским письменным источникам, в VIII—IX вв., у славян складываются крупные политические объединения: Куявия (Киевская земля), Славия (Новгородская земля) и Артания (по-видимому, в Причерноморье и Приазовье). С этого времени начинаются походы славян-русов на юг, главным образом, через Крым. Возможно, в связи с этим представление о русах в IX в. как у византийцев, так и у арабов тесно связывалось с представлением о Крыме. Основываясь на литературных данных, в частности на греческой литературе («Житие Стефана Сурожского», «Житие Георгия Амастридского»), советский историк А.Н. Насонов предполагает, что уже в первой половине IX в., и может быть ранее, существовали русы, осевшие в Крыму. Об этом свидетельствует отраженный в летописи крымский поход новгородского князя Бравлина, захватившего на рубеже VIII—IX вв. все побережье от Корсуня до Корчева, на котором расположены упомянутые выше поселения. О том же говорят и походы Руси в конце второй половины IX в. на малоазийское побережье Черного моря — от Пропонтиды до Синопа.

На рубеже IX—X вв. усилилась мощь Русского государства. На исторической сцене появились печенеги. Под их давлением Хазария ослабла.

Приутихло в это время и арабское наступление на Византию. Воспользовавшись этим обстоятельством, она в первой половине X в. начинает борьбу с Хазарией за Крым. Русские же дружины, продвигаясь по Днепру и Дону на юг, к берегам Черного моря, сталкиваются с Византией и в течение всего X в. — при Игоре, Святославе и Владимире — ведут с ней борьбу.

Для того, чтобы прочно осесть на берегах Черного моря, древнерусскому государству нужно было освоить и закрепить за собой южные степи, искони являвшиеся ареной вторжения кочевых орд из Азии. Славяне заселяли их с большим трудом. Кочевники во время своих набегов разоряли города и села, убивали жителей, уводили их в плен и продавали в рабство. По словам византийского писателя Феофилакта Болгарского, «их набег — удар молнии, их отступление тяжело от множества добычи, легко от быстроты бега. Нападая, они всегда опережают молву, а отступая, не дают преследующим возможности о них услышать».

В конце IX и начале X в. обширные степные пространства — от Дона до Дуная, в том числе и степи Крыма, — захватили печенеги. Продвигаясь на запад, они уничтожали многочисленные салтово-маяцкие поселения на Дону и Донце. Не избегли этой участи и поселения восточного Крыма. Жизнь в них опять прекратилась.

Однако в 944 г., во время похода князя Игоря на Константинополь, печенеги стали союзниками русских. Грозная опасность побудила Византию заключить с Игорем мирный договор, один из пунктов которого обязывал русского князя не пускать подвластных хазарам «черных болгар» воевать «корсунскую страну» («черные болгары» жили между Доном и устьем Кубани).

Можно предполагать, что в начале 60-х годов X в. хазары пытались восстановить свою власть в Крыму. Пользуясь тем, что Византия была занята тяжелой войной на Востоке, они снова вторглись в Крым. По-видимому, во время этого вторжения жизнь во многих поселениях восточного Крыма опять замерла, а жители их ушли в горы или через пролив на Таманский полуостров, где несколько позднее возникло Тмутараканское княжество. Через это княжество проходил теперь русский торговый путь в «греки»; оно являлось важным форпостом древнерусского государства.