A. Г. Герцен, Ю.М. Могаричев. «Чуфут-Кале — иудейская крепость»

На юго-восточной окраине Бахчисарая возвышается скалистый отрог, окруженный с трех сторон отвесными обрывами высотой до 50 м. На его вершине находятся руины города-крепости, известной под названием Чуфут-Кале, в переводе с крымско-татарского языка — «Иудейская крепость».

Территория городища разделяется на три части. Большая по площади незастроенная часть плато — Бурунчак (в переводе с татарского «мысок») — 36 га, Старый город (7 га), отделенный от пустыря невысокой оградой, и Новый город (3 га), раскинувшийся между Средней и Восточной оборонительными стенами.

Рядом с Чуфут-Кале находится еще ряд непосредственно связанных с ним памятников. На юго-западном склоне — раннесредневековый (VI—X вв.) могильник, принадлежащий гото-аланскому населению. В обрыве противоположного склона ущелья, к югу от городища — христианский пещерный Успенский монастырь (XV — нач. XX вв.), мусульманское кладбище (XIV—XV вв.), а к юго-востоку от городища в Иосафатовой долине — обширный некрополь иудейской общины Чуфут-Кале.

Впервые археологические исследования Чуфут-Кале были предприняты в 1853 г. известным русским археологом А.С. Уваровым¹. В 20-х гг. XX вв. здесь работала экспедиция, изучавшая мусульманские памятники². В 50-х — начале 60-х гг. большие работы на Чуфут-Кале были предприняты под руководством Е.В. Веймарна³. С 1950 по 1961 гг. В.В. Кропоткиным исследовался уже упоминавшийся раннесредневековый могильник под юго-западным склоном городища⁴. В 70-х гт. небольшие работы на Чуфут-Кале проводил М.Я. Чореф⁵, а в 1983 и 1987 — 1988 гг. городище исследовали авторы данной статьи⁶.

Во многовековой истории Чуфут-Кале выделяется несколько периодов: докрепостной, византийский, аланский, золотоордынский, крымско-татарский и иудейский.

Плато было заселено человеком еще в неолите (не менее 7 тысяч лет назад). В первой половине 1 тысячелетия до н. э. здесь появляются носители кизил-кобинской культуры, которых некоторые исследователи считают таврами⁷. Вероятно, плато служило убежищем для обитателей неукрепленного кизил-кобинского поселения, исследованного X. И. Крис в 1950-х гг. в ущелье Ашлама-дере к северо-востоку от Чуфут-Кале⁸. В этой же роли плато использовалось и в позднеантичное время.

В V—VI вв. Византия активно укрепляет старые города и сооружает новые крепости в горных пограничных районах, стремясь остановить усилившийся натиск варваров. В период правления Юстиниана I (527—565 гг.) эта деятельность охватывает и Таврику. По сообщениям Прокопия Кесарийского в Боспоре и Херсоне ремонтируются городские стены, а на южном берегу Крыма появляются крепости Алустон и в Горзувитах⁹. В горной области союзниками-федератами империи были готы и аланы, для их защиты и организации возводятся «длинные стены», перекрывавшие горные проходы¹⁰. Однако во второй половине VI в. в связи с усилившимся натиском варваров пришлось усиливать систему защиты — строить крепости в горах. Возводились они под руководством византийских инженеров силами местного населения. Гарнизоны также, очевидно, состояли из местных жителей, что было обычным для византийской периферии. В числе этих крепостей известны Мангуп, Эски-Кермен, Каламита, Тепе-Кермен и, вероятно, Чуфут-Кале. Это подтверждают и данные новейших исследований¹¹, хотя имеются и другие точки зрения: строительство крепостных сооружений здесь датировали и IX в.¹² и X—XI вв.¹³, и XII¹⁴.

К числу раннесредневековых памятников городища относятся средняя оборонительная стена, оборонительные пещерные сооружения и могильник в Марьям-дере.

Средняя оборонительная стена пересекает плато в самом узком месте. До XIV—XV вв. она была внешним оборонительным рубежом. Стена состоит из двух куртин длиной по 60 м каждая. В месте их соединения расположен воротный поезд, перекрытый циркульной аркой. Когда-то он закрывался двустворчатыми воротами. Лицевой и внутренний панцири складывались из блоков местного известняка. Между панцирями закладывался ломаный камень, бут, заливавшийся глиняным раствором. Первоначальная толщина стены достигала 4,5—5 м, высота 7—8 м. Стена имела зубчатый парапет¹⁵. Северная куртина была защищена системой из трех рвов, шириной около 4 м и глубиной до 2 м каждый.

В оборонительную систему входили также пещерные сооружения, располагавшиеся в легкодоступных расселинах. В них укрывались часовые, охранявшие стены¹⁶.

Аланский период в истории Чуфут-Кале (IX — середина XIV вв.) можно определить как «темные века». Археологические материалы этого времени очень скудны. В письменных источниках сообщения о крепости появляются только в конце XIII в.¹⁷. Тогда она именовалась Кырк-Ор, что в тюркских языках означает «сорок укреплений». Возможно, это калька с иранского или греческого топонима¹⁸. Мусульманские авторы сообщают, что поселение находится в стране алан и служит их главной крепостью¹⁹. С конца XIII в. крепость начинает подвергаться нападению золотоордынцев²⁰, а в середине XIV в., во время правления хана Джанибека, была захвачена татарами. С этого времени и до середины XV в. Кырк-Ор становится центром золотоордынского бейлика (княжества) сыгравшего впоследствии важную роль в образовании Крымского ханства. От золотоордынского периода на городище сохранились: дюрбе (мавзолей) Джанике-ханым и остатки мечети. Дюрбе воздвигнуто над могилой дочери золотоордынского хана Тохтамыша, скончавшейся в 1437 г.²¹. Центральная купольная восьмиугольная в плане постройка с южной стороны имеет портал из двух выступающих пилонов, перекрытых полуциркульной аркой.

Погребение в дюрбе датируется 1437 г., однако все архитектурные аналоги и данные исторической ситуации позволяют думать, что дюрбе построено в начале XV в., во время правления крымского хана Менгли-Гирея, сына Хаджи-Гирея.

Мечеть Кырк-Ора была построена в 1346 г., однако в 1455 г., уже в правление первого крымского хана Хаджи-Гирея, она была существенно перестроена. Здание мечети четырехугольное в плане, 13,8x10,6 м по наружному обводу. Кладка была бутовой с использованием тесаного камня. Вход с запада. Слева от него находился минарет. Внутренний объем здания делился на три части рядами колон со сталактитовыми капителями, поддерживающими купольное перекрытие.

Кырк-Ор как хорошо укрепленная крепость, расположенная внутри горной части полуострова, становится опорой Хаджи-Гирея в борьбе с Золотой ордой, а после создания независимого от нее Крымского ханства и первой его столицей. В этот период, кроме постройки мечети, ханы ведут и крепостное строительство, выразившееся в усилении существующих оборонительных стен и создании новых на месте более древних. Так, толщина Средней оборонительной стены была увеличена до 10 м²².

Перед этой стеной возникает торгово-ремесленный посад, где поселяются иудейская и армянская общины. Не исключено, что отдельные их представители могли поселиться в Кырк-Оре и раньше, Жители города, независимо от этноконфессиональной принадлежности, получили от первых ханов значительные привилегии: освобождение от отдельных налогов, податей, воинского постоя²³.

Усиление Крымского ханства в начале XVI в. способствовало перенесению ханской ставки из Кырк-Ора в соседнюю долину реки Чурук-су, где зарождается новый город, Бахчисарай. Вслед за ханами крепость покидает и большинство мусульманского населения, и здесь остаются в основном только иудеи и армяне. Причем иудейская община составляет большинство населения крепости, что отразилось в появлении нового названия «Чуфут-Кале» — «Жидовская крепость». «Чуфут» — презрительное название евреев у татар. Впервые это название появляется в ярлыке хана Батыр-Гирея в 1612 г.²⁴. После ухода христиан из Крыма в 1774 г. Чуфут-Кале покидают и армяне и в крепости остаются одни иудеи.

Иудейская община оставила значительный след в истории города, как с точки зрения материальных памятников, так и по количеству сведений в письменных источниках.

Первое упоминание о ней встречается в ярлыке Хаджи-Гирея, выданном жителям Кырк-Ора в 1459 г. Среди получивших привилегии наряду с мусульманами и христианами перечисляются иудеи²⁵. Затем они упоминаются в подобном же ярлыке Менгли-Гирея в 1468 г., причем сообщается и имя главы общины — Учителя Ягуды²⁶. Вероятно, появление здесь иудеев связано с попыткой Хаджи-Гирея превратить Кырк-Ор в крупный центр ремесла и торговли. Неясно, какого конфессионального направления придерживались иудеи Чуфут-Кале в XV в. Если во второй половине XVIII—XIX вв. все источники упоминают здесь караимов, то в более раннее время они говорят лишь об иудеях, не разделяя их по течениям. На кладбище в Иосафатовой долине наряду с караимскими есть и типично раббанитские надгробия. Вероятно, караимы и раббаниты какое-то время совместно обитали в городе, а впоследствии, в XVIII в. раббанитская община переселилась в другое место.

По всей видимости, до середины XVII в. иудейская община проживала в основном на территории Нового города. В Старом городе до этого времени, видимо был размещен небольшой татарский гарнизон. Судя по ярлыку 1608 г., начальником крепости и судьей еще были мусульмане²⁷. Однако турецкий путешественник и дипломат Эвлия Челеби посетивший Чуфут-Кале в 1665 г., сообщает, что «даже комендант замха, команда крепости, стража и привратники — все это евреи»²⁸.

Далее он отмечает: «Воистину, ни в одной стране нет подобной независимой еврейской крепости. Все еврейские собственники лавок и очень уважаемые и почитаемые крымские купцы из Бахчисарая живут в этом Чуфуткалеси и замке Мангуб. Ежедневно утром спускаются они с горы и через час дороги прибывают к своим лавкам в Бахчисарае»²⁹. Интересно, что только при описании Мангупа Челеби особо указывает на проживание там караимов.

Отношение иудейской общины Чуфут-Кале с татарской администрацией было неоднозначным: в XVII—XVIII вв. иудеям не разрешали на ночь оставаться в столице. При всей заинтересованности ханов в близком соседстве трудолюбивой, искусной в ремеслах общины, определенные дискриминационные меры против нее все же принимались. Особенно усилились притеснения в правление последнего крымского хана Шагин-Гирея³⁰.

Традиционным занятием для караимов были выделка кож, ювелирное дело и другие ремесла. Занятия ремеслом дополнялись земледелием, пчеловодством, садоводством³¹. Широкой была коммерческая деятельность: караимы держали солеварни и вели обширную торговлю солью. Торговля давала жителям Чуфут-Кале то, что они сами не производили, в том числе и сырье для ремесел.

Эвлия Челеби упоминает на Чуфут-Кале 530 домов³²., следовательно, численность населения составляла около 3000—3500 человек. В 1769 г. немецкий купец Клееман насчитывает на плато 120 домов³³, такое же количество усадеб упоминает и Тунманн³⁴. Со второй половины XVIII в. источники фиксируют увеличение общины. Ж. Ромм в 1786 г. упоминает 200 домов, указывая, что население составляет 1200 человек³⁵, ту же цифру называет и П.С. Паллас³⁶, П.И. Сумароков в 1799 г. отмечает 227 домов³⁷.

После присоединения Крыма к России в 1783 г. дискриминационные меры против караимской общины были упразднены и жители постепенно начинают покидать Чуфут-Кале, центр караимов переходит в Евпаторию: к началу XX в. городище было практически необитаемым.

От иудейского периода на Чуфут-Кале сохранилось довольно много памятников. Среди оборонительных сооружений выделяется Восточная оборонительная стена, построенная, по данным раскопок авторов данной статьи, в начале XVI в. Она оградила территорию посада, сформировавшегося к этому времени. Стена состоит из трех куртин, сложенных из ломанного камня на известковом растворе, и двух башен, в одной из которых (Биюк-капу — «большие ворота») расположен воротный проем. Укрепление пережило несколько строительных периодов. От первоначальной стены сохранились лишь северная куртина, остальные были сильно изменены или, как южная, полностью перестроены в XVIII в. К северу от ворот перед стеной были вырублены два рва. Главный, внешний ров, начинается у дороги и поднимается к северу, имеет глубину до 9 м при ширине 5 м.

Культовые сооружения иудейского периода представлены двумя кенасами. До начала XX в. молельные дома караимов именовались синагогами. Название кенаса впервые зафиксировано в литературе в 1910 г.³⁸.

Кенасы находятся во дворике за глухим каменным забором. С улицы, носящей условное название Кенасской, во дворик ведет калитка с порогом из мраморной плиты. Входящий оказывается перед двумя кенасами, представляющими в плане прямоугольные каменные здания под двускатной черепичной кровлей. Большая кенаса выстроена более тщательно и монументально. Вход в нее акцентирован каменной аркадой, поддерживающей навес и образующей веранду перед дверным проемом. О времени сооружения этой кенасы высказывались различные предположения. Традиционная дата — XIV в., исходящая из устной караимской традиции, вызывает сомнения. Постройка в дошедшем до нас виде имеет выразительные черты зодчества XVII в.

Малая кенаса скромнее и проще первой, построена она в конце XVIII в., когда мангупская караимская община покинула пришедший в упадок город и частью перебралась в Чуфут-Кале. Материалы и оборудование для этой кенасы были вывезены с Мангупа³⁹. Перед большой кенасой стоит каменный резервуар для воды с небольшим сливным отверстием. Вероятно, это остатки миквы.

Об убранстве кенас можно судить со слов путешественника конца XVIII — начала XIX в. П. Сумарокова: «Синагога в Дчуфут-Кале хорошо сооружена. Украшение ее состоит в нескольких серебряных паникадилах, лампадах, коврах и Библии, хранимой в бархатном ковчеге с богатыми приборами»⁴⁰. По своему внутреннему устройству кенасы Чуфут-Кале не отличаются от других иудейских молелен.

Дома жителей Чуфут-Кале того же типа, что у других народов Крыма. Большей частью они были двухэтажными с балкончиками (софа), окнами во двор. Перекрытие было стропильным, кровли черепичные. Комнаты отапливались печами — тандырами, устроенными в земле, или переносными жаровнями, верхний этаж был жилым, а в нижнем располагались конюшня и хлев⁴¹. Заборы домов были совершенно глухими и только «изредка попадались в стене крохотное окошечко с решеткою, крылечко в несколько ступеней»⁴².

К настоящему времени на Чуфут-Кале полностью сохранился лишь один дом, где в XIX в. жил известный караимский собиратель древних текстов А.С. Фиркович.

В лучшем состоянии находятся искусственные пещеры иудейского периода Чуфут-Кале. К настоящему времени в Новом городе известно 44 помещения этого времени. От более ранних они отличаются хорошо выраженными углами. Посредине большинства из них можно увидеть монолитные подпорные столбы, прямоугольные или квадратные в поперечном сечении. Это были преимущественно хозяйственные помещения⁴³, некоторые использовались как жилища для беднейших горожан⁴⁴.

Самым примечательным памятником иудейского Чуфут-Кале несомненно является кладбище в Иосафатовой долине. Оно расположено на двух весьма крутых склонах долины, его территория вытянута с запада на восток. До сих пор не установлено точное количество надгробий, по приблизительным оценкам их не менее 5 тысяч. Как показали раскопки, проводившиеся здесь в прошлом веке, многие надгробия ныне скрыты землей.

Когда-то Иосафатова долина была почитаемым местом погребения, куда привозили умерших даже из других городов. В долине росли вековые дубы, которые, видимо, дали кладбищу второе название: «Балта-тиймез», то есть «топор не коснется». Этим деревьям поклонялись, во время засух возле них произносились молитвы. Сегодня еще можно видеть до десятка древних дубов, в основном же территория кладбища почти полностью заросла кустарником и молодым лесом.

Разнообразны формы надгробий: прямоугольные плиты, домикообразные и гробообразные. Среди них есть кенотафы. Эпитафии на памятниках выполнены в подавляющем большинстве на иврите, хотя есть и на караимском, но еврейскими буквами. Надгробия конца прошлого — начала нынешнего века, как правило, имеют двуязычные надписи, на русском и иврите.

На некоторых надгробиях можно увидеть разнообразные символы. Среди них концентрические окружности — солярные знаки, дошедшие со времен язычества. Они типичны как для оседлых, так и для кочевых племен Востока и практически не претерпели с тех пор изменений. Кипарисы (символ скорби) и розетки (символ торжества и радости жизни) отражают малоазийские корни культовой обрядности. Некоторые надмогильные памятники в виде прямоугольных стел с полусферическим экраном напоминают армянские хачкары (напомним, что в Чуфут-Кале была армянская община). Есть еврейские надгробия типа распространенных в Западной Ев-ропе в XV-XVIII вв. Нередко можно увидеть на могильных плитах признаки культовых традиций европейских иудейских общин: каббалистические многогранники, заключенные в окружность, хасидскую систему расположения эпитафий, ориентировку надгробий. Особенно показательны памятники, резко выделяющиеся по архитектурному решению и орнаментальным мотивам, южная ориентация которых указывает на принадлежность иному погребальному обряду, нежели караимский. В эпитафиях часто приводятся краткие цитаты из Танаха.

Погребальный обряд караимов, известный по эпиграфическим данным, был единым для всех социальных и имущественных групп. Покойника обертывали в белый саван и укладывали в деревянный гроб, затем погребальное шествие при пении заупокойной молитвы направлялось к могиле, выкапывавшейся обычно на глубину до 1 м. Семь недель продолжался траур по усопшему, для ближайших родственников его продлевали до года.

Название местности, где находится кладбище — Иосафатова долина, — упоминается путешественниками с конца XVIII в⁴⁵. По преданию, оно появилось в память о семье, вышедшей из Иерусалима, проживавшей на Чуфут-Кале и похороненной на этом кладбище⁴⁶. Необходимо заметить, что, по указанию многих очевидцев, обе Иосафатовы долины удивительно внешне похожи друг на друга. Причем жители Чуфут-Кале делали все, чтобы это внешнее сходство всячески поддерживать.

Если верхняя хронологическая граница существования кладбища устанавливается без особых проблем — вторая половина XIX в., а последние захоронения — 50-е гг. XX вв., то проблема времени возникновения некрополя стоит очень остро. А.С. Фиркович, впервые опубликовавший надгробные надписи Чуфут-Кале⁴⁷, находил там эпитафии первого века н. э. Однако, как известно, ранние эпитафии коллекции Фирковича были подвергнуты сомнению, а сам он обвинен в их подделке⁴⁸. Причем даже Д.А. Хвольсон, обычно защищавший А.С. Фирковича, был также вынужден признать факт фальсификации⁴⁹. В современной научной литературе вопрос о подделке А.С. Фирковича решен однозначно⁵⁰.

Однако это не снимает вопрос о времени появления кладбища. Оно археологически не исследовалось, не проводилось и серьезной работы по систематизации и установлению истиной даты большинства памятников.

Еще более остро стоит вопрос о сохранении этого уникального собрания культурных ценностей. Работы в этом направлении требуют объединения усилий исследователей различных специальностей и сотрудничества крупнейших мировых научно-исследовательских центров, занимающихся проблемами иудаизма.

Примечания

1. Целров А. С. Материалы для биографии и статьи по теории археологии. М., 1910. Т. 3. С. 14-15.

2. Акчокраклы О. Новое из истории Чуфут-Кале // Известия Таврического общества истории археологии и этнографии. Симферополь, 1928. Т. 2. Богданинский У. А., Засыпкин Б. Н. Чуфут-Кале // Известия Таврического общества истории археологии и этнографии. Симферополь, 1929. Т. 3.

3. Веймарн Е. В. О двух неясных вопросах средневековья юго-западного Крыма// Археологические исследования средневекового Крыма. Киев, 1969.

4. Кропоткин В. В. Из истории средневекового Крыма // Советская археология. 1958. №. 28. Кропоткин В. В. Могильник Чуфут-Кале в Крыму // Краткие сообщения института археологии АН СССР, 1965. №. 100.

5. Чореф М. Я. Работы на Чуфут-Кале // Археологические открытия 1973 г. M., 1974.

6. Герцен А. Г., Могаричев Ю. М. Крепость драгоценностей. Симферополь, 1993.

7. Ильинская В. А., Треножкин А. И. Кизил-кобинская культура // Археология Украинской ССР. Киев, 1986. Т. 2.

8. Крис X. И. Поселение кизил-кобинской культуры в балке Ашлама-дере // История и археология древнего Крыма. Киев, 1957.

9. Прокопий Кесарийский. О постройках // Вестник древней истории, 1939. № 4 С. 249.

10. Там же.

11. Герцен А. Г., Могаричев Ю. М. Методика выделения раннесредневековых пещерных сооружений горного Крыма // Советская археология. 1991. № 2. Могаричев Ю. М. Ранние оборонительные пещерные сооружения Чуфут-Кале / / Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Симферополь, 1991. № 2.

12. Белый А. В. К вопросу о датировке «средней» оборонительной стены в Чуфут-Кале // Византийский временник. 1990. №. 51. С. 210.

13. Веймарн Е.В. О двух неясных вопросах средневековья юго-западного Крыма // Археологические исследования средневекового Крыма. Киев, 1969. С. 74.

14. Талис Д. Л. Оборонительные сооружения юго-западной Таврики как исторический источник // Исторические исследования на юге Восточной Европы M 1974. С. 111.

15. Бертье-Делагард А. Л. Исследование некоторых недоуменных вопросов средневековья в Тавриде // Известия Таврической ученой архивной комиссии. Симферополь. 1920. № 57.

16. Могаричев Ю. М. Ранние оборонительные пещерные сооружения Чуфут-Кале.

17. Гизенгаузен В. Г. Материалы, относящиеся к истории Золотой Орды. СПб 1884. Т. 1. С. 112.

18. Гаркави А. Я. О происхождении некоторых географических названий местностей на Таврическом полуострове // Известия Русского географического общества. 1875. Т. 2. С. 5-7.

19. Бертье-Делагард А. Л. Исследование некоторых недоуменных вопросов средневековья в Тавриде С. 106.

20. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч. С. 112.

21. Акчокраклы О. Новое из истории Чуфут-Кале. С. 163.

22. Веймарн Е. В. О двух неясных вопросах средневековья юго-западного Крыма. С. 57.

23. Смирнов В. Д. Татаро-Ханские ярлыки // Известия Таврической ученой архивной комиссии. 1918. № 54. С. 8-11.

24. Дашков Ф. Ф. Архивные данные о бейликах в Крымском ханстве // Труды VI Археологического съезда в Одессе. Одесса, 1889. Т. 4.

25. Смирнов В. Д. Татаро-Ханские ярлыки С. 8—9.

26. Там же. С. 19.

27. Фиркович 3. А. Сборник старинных грамот и узаконений Российской империи касательно прав и состояния русскоподданых караимов. СПб., 1890. С. 62—66.

28. Kseiga podrozy Ewliji Czelebiego (Wybor) Warszawa, 1969. V. 266.

29. Там же.

30. Рабби-Азарья. События, случившиеся в Крыму в царствование Шагин-Гирей-хана // Временник Московского общества истории и древностей Российских. 1856. Кн. 24. С. 101-134.

31. Шапшал С. Караимы и Чуфут-Кале в Крыму. СПб., 1896. С. 26.

32. Kseiga podrozy Ewliji Czelebiego V. 265—268.

33. Клееман. Путешествие из Вены в Белград и Новую Килию, тако ж в земли буджатских и тагайских татар и во весь Крым. Спб., 1783. С. 105.

34. Тунманн. Крымское ханство. Симферополь, 1991. С. 32.

35. Ромм Ж. Путешествие в Крым в 1786 г. Л., 1941. С. 70.

36. Путешествие по Крыму академика Палласа в 1873—1894 гг. // Записки Одесского общества истории древностей. Одесса, 1881. Т. 12.

37. Сумароков П. Путешествие по всему Крыму и Бессарабии в 1799 г. М., 1800. С. 140-141.

38. Караимская жизнь. (М.). 1911. № 1. С. 109.

39. Леви-Бобович Т. Е. Очерк возникновения караимизма. Севастополь, 1913. С. 39.

40. Сумароков П. Путешествие по всему Крыму и Бессарабии в 1799 г. С. 144.

41. Шапшал С. Караимы и Чуфут-Кале в Крыму С. 21.

42. Там же.

43. Фиркович М. Я. Старинный караимский городок Калэ. Вильна, 1907. С. 21.

44. Бертье-Делагард А. Л. С. 120.

45. Путешествие по Крыму академика Палласа С. 486.

46. Бейм С. Память о Чуфут-Кале СПб., 1862. С. 41.

47. Фиркович А. С. Сефер Авнэ-Зиккарон. Вильно, 1872 (на иврите).

48. Harkavy A. J. Altjudische Denkmaler ans dem Krim. St. Petersduig, 1876; Гаркави А. Я. Караимы // Еврейская энциклопедия. M., 1911. T. 71; Куник А. Тохтамыш и Фиркович. По поводу спора о двух искаженных еврейских надписях и двух вымышленных летоисчислениях. СПб., 1876.

49. Хвольсон Д. А. Сборник еврейских надписей из Крыма. СПб., 1884. С. 6—7.

50. Чесноков В. И. Правительственная политика и историческая наука в России 60-70 гг. XIX века. Воронеж, 1989. С. 24.