Начало наступления противника (17—21 декабря)

Утром 17 декабря после сильной артиллерийско-минометной подготовки немецко-фашистские войска перешли в наступление по всему фронту обороны Севастополя¹. Противник ввел в бой пять немецких пехотных дивизий (72, 50, 24, 132 и 22-ю), 1-ю румынскую горнострелковую бригаду и мотополк. Перешедшие в наступление вражеские части поддерживались танками и авиацией, которая группами по 5 — 7 самолетов бомбила и штурмовала наши боевые порядки и Севастополь. Всюду разгорались напряженные бои, доходившие до рукопашных схваток, когда наши войска переходили в контратаки и наносили штыковые удары.

Главный удар противник наносил силами 22-й и 132-й пехотных дивизий на смежных флангах III и IV секторов на пятикилометровом участке: выс. 209,9 — гора Азис-Оба (выс. 190,1), вдоль Бельбекской долины и на Камышлы, имея целью прорваться к ст. Мекензиевы Горы и Инкерману. Вспомогательные удары наносились вдоль долины Кара-Коба на дер. Нов. Шули и от дер. Ниж. Чоргунь вдоль р. Черная на Инкерман, а также по Ялтинскому шоссе и на высоту 212,1 в районе Балаклавы.

На правом фланге III сектора в 8 час. утра противник сплою более батальона при поддержке танков перешел в наступление из хутора Мекензия, а в 8 час. 35 мин. также силою до батальона — вдоль долины между высотами 319,6 и 278,4, на стыке позиций 287-го стрелкового полка (командир — подполковник Н.В. Захаров, военком — старший политрук Я.Г. Лебедев) и 2-го Перекопского полка морской пехоты (командир — майор И.Н. Кулагин, военком — батальонный комиссар Н.М. Толстиков).

Разгорелся жаркий бой. Наши пехотинцы при поддержке 69-го артиллерийского полка (командир — майор А.И. Курганов) упорно обороняли свои позиции. Артиллеристы подбили и уничтожили несколько танков. Но противник, не сбавляя темпа атак, вводил в бой все новые силы, и, наконец, ему удалось ворваться в окопы 287-го полка. Завязался ожесточенный штыковой бой, в котором геройски дрались все бойцы. Особенно отличился комсорг полка младший политрук Н.И. Голубничий, лично заколовший штыком шестерых гитлеровцев и продолжавший сражаться, несмотря на ранение. Бойцы и командиры отчаянно дрались, но силы были неравны, и в 13 час. 287-й полк начал отходить левым флангом в направлении Камышлы. В 10 час. 30 мин. полк вел бой на рубеже 800 м восточнее Камышлы. После тяжелых боев с превосходящими силами противника вынужден был также отойти и 2-й Перекопский полк морской пехоты.

Передний край около Генуэзской башни

В дневном бою в полосе III сектора 105-й отдельный саперный батальон, 3-й полк морской пехоты и 54-й стрелковый полк удержали свои позиции, а 2-й Перекопский и 287-й стрелковый полки несколько отошли и закрепились юго-западнее высот 319,0 и 278,4.

Против IV сектора наступали 22-я немецкая пехотная дивизия и румынский моторизованный полк. На участке 90-го стрелкового полка с направления дер. Кача враг атаковал при поддержке танков. Бойцы 90-го полка, уничтожив 5 танков, удержали свои позиции. Мелкие группы противника, просочившиеся вдоль Бельбекской долины, были отброшены 241-м стрелковым полком и положение здесь было восстановлено.

Главный удар врага приняла на себя 8-я бригада морской пехоты. Рано утром 17 декабря позиции бригады подверглись сильному артиллерийско-минометному обстрелу и бомбардировке с воздуха, а затем вражеская пехота с танками перешла в наступление по всему фронту обороны бригады. Особенно упорный бой разгорелся в районе горы Азис-Оба, где оборонялись подразделения 2-го и 3-го батальонов бригады. Несмотря на превосходство противника в силах, бойцы стойко оборонялись, неоднократно переходя в контратаки и отбрасывая гитлеровцев. Политрук В.Н. Загальский трижды поднимал за собой краснофлотцев в контратаку. На помощь подоспела рота 5-го батальона, и позиции были удержаны. Тогда враг снова начал усиленную обработку боевых порядков бригады артиллерийско-минометным огнем и ударами с воздуха. Подразделения 2-го и 3-го батальонов понесли большие потери. Когда противник снова атаковал, ему удалось вклиниться в нашу оборону, а затем около 12 час. захватить гору Азис-Оба.

Сильно поредевшие 2-й и 3-й батальоны отошли на 700 м от переднего края и заняли оборону. Упорные бои происходили в районе выс. 158,7, где располагался 4-й батальон. Когда гитлеровцы, наступавшие при поддержке 12 танков, приблизились к переднему краю, секретарь комсомольского бюро батальона В.К. Семин выскочил из окопа и с возгласом «За Родину! За наш родной Севастополь!» поднял краснофлотцев в контратаку. Враг был отброшен. Все подразделения бригады были скованы боем и резервов больше не было. Поэтому командование бригады обратилось за помощью к коменданту сектора генералу Воробьеву. Тот обещал прислать из своего резерва 40-ю кавалерийскую дивизию для контратаки в районе Азис-Оба. Однако эта дивизия, очень малочисленная по своему боевому составу (в ее трех полках насчитывалось всего около 600 бойцов), прибыла с опозданием только к вечеру. Противник заметил ее подход и открыл сильный огонь по головному полку, который понес значительные потери и занял оборону. В результате восстановить положение контратакой не удалось.

В I секторе атаки противника были отбиты.

Во II секторе в долине Кара-Коба наши войска не допустили продвижения врага. В районе Ниж. Чоргунь противник силой до полка наступал на высоту с Итальянским кладбищем (гора Гасфорта) и силой до батальона — на Верх. Чоргунь, но был отброшен контратакой 2-го полка морской пехоты. Введя новые резервы, в 16 час. 30 мин. противник овладел высотой 0,5 км южнее Ниж. Чоргунь, Итальянским кладбищем и вклинился в районе выс. 269,0. До вечера здесь шел упорный кровопролитный бой.

В течение всего дня артиллерия армии и Береговой обороны непрерывно вела огонь по наступающим пехоте и танкам противника, который нес большие потери, но упорно продолжал рваться вперед. Уже в первый день штурма расход боеприпасов был крайне велик. Наша малочисленная авиация весь день 17 декабря активно действовала, нанося удары врагу.

К вечеру бои затихли. В итоге первого дня боев создалась очень тяжелая обстановка на северо-восточном участке обороны. Отход 8-й бригады морской пехоты в IV секторе и левофланговых частей III сектора создал угрозу прорыва противника на Бельбек, Камышлы и Мекензиевы Горы. 18-й батальон морской пехоты 241-го стрелкового полка в долине р. Бельбек оказался обойденным справа и слева и окружен.

В целях восстановления положения на фронте командование Приморской армии решило контратаковать противника 18 декабря с использованием частей из армейского резерва. В IV сектор был передан из резерва 773-й стрелковый полк (388-й стрелковой дивизии), которому была поставлена задача совместно с 8-й бригадой морской пехоты и 40-й кавалерийской дивизией восстановить положение в районе Азис-Оба. В III сектор были направлены местный стрелковый полк и 3-й батальон 7-й бригады морской пехоты с целью восстановления положения в районе выс. 319,6 и Кая-Баш. Остальные батальоны 7-й бригады получили задачу восстановить положение во II секторе на участке 2-го полка морской пехоты.

В район ст. Мекензиевы Горы был подтянут из резерва армии 778-й стрелковый полк (388-й стрелковой дивизии) для занятия 18 декабря обороны на рубеже выс. 192,0 — артель «Серп и молот».

17 декабря на 35-й береговой батарее случилось большое несчастье². Во время боя в 13 час. на второй башне батареи, которая с утра вела огонь по танкам и пехоте противника, произошел взрыв. В результате взрыва башня была сильно повреждена, сорвана броневая крыша. Счастье еще, что не взорвались снаряды внутри башни, хотя несколько штук лежало в готовности для подачи к орудиям. Как было установлено, взрыв произошел по техническим причинам. Все погибшие были с почестями погребены в районе батареи, и в наши дни на их могиле стоит памятник с именами погибших за Родину. В течение полутора месяцев башня была восстановлена.

В ночь на 18 декабря контр-адмирал Г.В. Жуков и член Военного совета дивизионный комиссар Н.М. Кулаков направили донесение:³

«Василевскому. Кузнецову. Октябрьскому.

1.17/Х11—41 г. противник при поддержке авиации, артиллерии, танков с утра перешел в решительное наступление по всему фронту. В результате боев наши части удерживают рубежи, на отдельных участках, неся крупные потери, отошли на 1—1,5 км. Потери противника: подбито 12 танков, 5 самолетов, уничтожено много живой силы. С утра 18 декабря ожидается повторная атака.

2... На 17/XII—1941 г. части имели 30—40% штатного состава. Пополнение частям требуется единовременно не менее 4000 человек, из них 50% вооруженных, в последующем пополнении четыре маршевые роты ежедневно»⁴.

Утром 18 декабря противник с 11 час. возобновил наступление на всем фронте при поддержке танков, артиллерии и авиации. Особенно ожесточенные бои, продолжавшиеся до поздней ночи, развернулись во II секторе в районе Чоргунь, в III секторе в районе выс. 192,0 и IV секторе в районе выс. 133,3.

В I секторе в 7 час. контратакой 1-го батальона 383-го стрелкового полка было восстановлено положение в районе выс. 212,1. Пленные показали, что немецкие войска несут большие потери от артогня, в ротах осталось по 50—70 человек.

Во II секторе 31-й стрелковый полк контратакой отбросил противника, пытавшегося прорваться в долину Кара-Коба. 7-я бригада морской пехоты решительной контратакой отбила высоту без названия в 1 км южнее Ниж. Чоргунь и безымянную высоту в 1 км восточнее Верх. Чоргунь, не допустив прорыва противника к Федюхиным высотам, и восстановила положение на этом участке.

Во время контратаки 2-го батальона 7-й бригады морской пехоты (командир — капитан А.С. Гегешидзе, военком — батальонный комиссар А.П. Турулин) особенно отличился парторг батальона коммунист И.В. Лычкатый. Когда наступавшая 5-я рота залегла под сильным пулеметным огнем противника и из строя выбыл командир роты, Лычкатый забросал фашистскую пулеметную точку гранатами. С криком «За Родину!» он бросился вперед и увлек за собой всю роту. Фашисты не выдержали контратаки и отступили. Задача была выполнена, но в конце боя Лычкатый был сражен пулей, пробившей сердце и партийный билет, хранившийся в нагрудном кармане героя...

Трижды враг атаковал наши позиции и в ночь на 19 декабря ему удалось снова захватить высоту без названия в 1 км южнее Ниж. Чоргунь.

В III секторе утром 287-й и местный стрелковые полки, 2-й Перекопский полк и 3-й батальон 7-й бригады перешли в контратаку, но противник открыл сильный артиллерийский огонь, а затем атаковал при поддержке танков, и наши части после сильного боя были вынуждены отступить.

287-й стрелковый полк занял оборону по берегу оврага в районе дер. Камышлы — выс. 192,0 (искл.), имея локтевую связь с 778-м стрелковым полком (388-й стрелковой дивизии).

54-й стрелковый полк и 2-й Перекопский полк морской пехоты для выравнивания фронта отошли на новый рубеж в 1 км западнее хутора Мекензия — перекресток дорог 3 км северо-западнее хутора Мекензия, западный берег Камышловского оврага. 3-й полк морской пехоты удержал свои позиции, отразив все атаки врага.

778-й стрелковый полк и 3-й батальон 7-й бригады заняли оборону северо-западнее Камышлы до долины р. Бельбек и отбили несколько атак противника.

В IV секторе утром 40-я кавалерийская дивизия и 8-я бригада морской пехоты перешли в контратаку и несколько потеснили противника. В бою смертью храбрых погиб командир 151-го кавалерийского полка майор Н.А. Обыденный. 773-й стрелковый полк опоздал с выходом на исходный рубеж и при подходе к району 8-й бригады попал под удар самолетов, а затем под артиллерийско-минометный огонь противника. Полк понес большие потери и начал отходить⁵. Это дало возможность врагу окружить 241-й стрелковый полк. Бойцы этого полка дрались геройски, отбили несколько атак и вышли из окружения в ночь на 19 декабря.

Чтобы прикрыть направление, оставленное 773-м полком, комендант сектора генерал В.Ф. Воробьев направил сюда 149-й кавалерийский полк (командир — подполковник А.Г. Калужский), усиленный двумя стрелковыми ротами. Этим силам удалось приостановить продвижение противника.

Отход 773-го полка и попытка гитлеровцев окружить 241-й полк заставили нас отказаться в этот день от контратаки в районе горы Азис-Оба. 8-я бригада морской пехоты, 151-й и 154-й кавалерийские полки после тяжелых боев были вынуждены отойти.

В ходе этих боев геройский подвиг совершил комиссар 4-го батальона 8-й бригады старший политрук В.Г. Омельченко. Во время атаки вражеской пехоты с танками он поднял моряков в контратаку. Они стремительно бросились вперед, гранатами и бутылками с горючей смесью подожгли два танка и вступили в рукопашную схватку с пехотой, во время которой были истреблены десятки фашистских солдат, в том числе несколько уничтожил сам Омельченко. Враг бросил свежие силы и ему удалось окружить группу в 11 человек вместе с Омельченко. Комиссар приказал прорываться из окружения. Брошенные гранаты заставили вражеских солдат укрыться и образовали разрыв, через который всем бойцам удалось выйти. Но Омельченко, отходивший последним и израсходовавший своп гранаты, был окружен. Фашисты хотели взять его в плен и потребовали сдаться. Тогда Омельченко бросился на подошедшего немецкого офицера, сбил его с ног, а в это время подоспели бойцы, пришедшие на выручку своего комиссара.

В ночь на 19 декабря командованию 8-й бригады пришлось сменить командный пункт, так как враг приблизился к нему. После ухода командира бригады с группой командиров и бойцов с командного пункта на нем еще оставались заместитель начальника политотдела батальонный комиссар Д.С. Озеркин и начальник штаба бригады майор В.П. Сахаров с группой краснофлотцев и командиров. На КП было также 24 раненых. Озеркин и Сахаров мобилизовали коммунистов и весь личный состав на борьбу с врагом. «Умереть, но не сложить оружие!» — под таким лозунгом советские воины заняли круговую оборону. Враг не смог сломить упорства героев. Продержавшись до ночи, они вышли с боем из окружения. Некоторые раненые не могли идти и их на руках несли товарищи⁶.

Таким образом, 18 декабря на правом фланге IV сектора достичь успеха не удалось, и наши войска заняли оборону: 241-й стрелковый полк в долине р. Бельбек у Камышловского моста, 8-я бригада, 40-я кавалерийская дивизия и остатки 773-го полка — на восточных скатах выс. 133,3⁷. 90-й стрелковый полк успешно отбил атаки противника и удержал прежние рубежи. 782-й стрелковый полк (388-й стрелковой дивизии) был расположен в 2 км севернее ст. Инкерман в качестве армейского резерва. В этот день наша авиация бомбила скопления вражеских войск в районах Черкез-Кермен, Шули, хутора Мекензия и Кача. Хотя за два дня боев противнику удалось лишь вклиниться в нашу оборону, было ясно, что он не остановится на этом и будет продолжать атаки, несмотря на потери, с целью прорыва к Северной бухте. Наши войска также понесли большие потери и израсходовали почти все резервы, за исключением 782-го стрелкового полка, составлявшего армейский резерв.

В.П. Сахаров

Генерал Петров приказал закрепиться на занятых рубежах, изыскать необходимые резервы и использовать их только в особых случаях. Он поставил задачу: выдержать натиск противника и не допустить прорыва нашей линии обороны, стремиться изматывать и уничтожать его живую силу, не переходя в контратаки, так как это могло привести к большим потерям в виду значительного превосходства фашистов в огневых средствах.

18 декабря контр-адмирал Жуков дал телеграмму Ф.С. Октябрьскому, в которой сообщал, что 35-я батарея небоеспособна, так как вторая башня уничтожена взрывом, а на 1-й башне расстреляны стволы; часть береговых батарей подавлена артиллерией противника, недостает боезапаса для армейской артиллерии. В связи с этим Г.В. Жуков просил немедленно выслать боеприпасы для армейской артиллерии, чтобы они поступили не позже 12 час 19 декабря, а также просил прислать корабли отряда корабельной поддержки.

18 декабря командование СОРа докладывало:

«Василевскому, Кузнецову, Октябрьскому. Результате напряженных боев 17 и 18 декабря потери личного состава... Исключительно большие потери несем от танков противника.

Утром 19/XII—41 г. ожидается продолжение наступления...

Ускорьте присылку пополнения людьми, боезапасом по данным заявкам.

18/XII—41 г. Жуков, Кулаков»⁸.

В эти дни защитники Севастополя проявляли невиданный героизм. В качестве примера хочется привести подвиг гарнизона пулеметного дзота № 11⁹.

В районе Камышловского оврага и выс. 192,0 находилась группа дотов и дзотов, которую возглавлял старший лейтенант И.Ф. Жигачев. В группу входили пулеметные дзоты № 11, 12, 13 и 14, артиллерийский дот № 39 (у моста) и др. Их маленькие гарнизоны проявили в декабрьских боях мужество и героизм и нанесли врагу очень большие потери. Они стояли насмерть и погибли, выполнив свой долг перед Родиной и партией.

Личный состав пулеметного дзота № 11, находившегося на склоне выс. 192,0 в 200 м западнее дер. Камышлы, состоял из 8 человек: командир — Сергей Раенко и краснофлотцы Алексей Калюжный, Дмитрий Погорелов, Иван Еремко, Василий Мудрик, Григорий Доля, Иван Четвертаков и Владимир Радченко. Все они были комсомольцами, любившими жизнь людьми, готовыми в любое время отдать ее за Родину, если этого потребует обстановка, но не пропустить врага к любимому Севастополю.

Командир Сергей Раенко пользовался большим авторитетом. Его любили за комсомольский задор, за смелость и решительность в бою. В дзоте имелись: один станковый пулемет, один ручной и у каждого бойца — винтовка; большое число патронов, достаточное количество пулеметных лент, несколько десятков гранат и бутылок с горючей смесью. Поздно вечером 17 декабря Раенко предложил своим бойцам дать следующую клятву: «Мы клянемся Родине, родной партии: 1. Не отступить назад ни на шаг. 2. Ни при каких условиях не сдаваться в плен. 3. Драться с врагами по-черноморски, до последней капли крови. 4. Быть храбрым и мужественным до конца». Все бойцы дали клятву и подписались под ней¹⁰.

Рано утром 18 декабря враг открыл ураганный огонь. Вокруг дзота № 11 рвались снаряды. Все ждали, затаив дыхание, наступления фашистов. Несколько мин угодило в дзот, но они не причинили вреда. Большую опасность представляло прямое попадание снарядов среднего или крупного калибра, но и к этому бойцы были готовы.

У пулемета в боевой готовности стоял Дмитрий Погорелов. Он ждал, когда атакующие цепи противника подойдут поближе. Соседи уже открыли огонь. Вот враг уже совсем близко.

— Огонь по врагу! Смерть фашистам! — раздалась команда командира Раенко. Погорелов открыл огонь, вражеская пехота сразу залегла. Снова засвистели мины, застрочили автоматы и пулеметы. Бойцы дзота отвечали огнем. Трудно было нашим бойцам, но, видя, что враг несет большие потери, их уверенность в своих силах возросла, в глазах появился радостный огонек: не пропустим врага, а если уж придется погибнуть, то враг за это заплатит дорогой ценой. Вот уже несколько десятков фашистов лежат без движения. У врага наступило замешательство.

К пулемету встал командир Раенко, и под его шквальным огнем фашисты начали пятиться назад. Вражеская пуля ранила Раенко в голову. Обливаясь кровью, он продолжал вести огонь, в то время как краснофлотец Калюжный, не мешая ему стрелять, перевязывал его. Враг снова открыл артиллерийско-минометный огонь, но дзот держался. Раенко вел огонь, уничтожая пытающихся подняться фашистов.

В 15 час. у амбразуры разорвалась мина и осколками был смертельно ранен Раенко. Он только успел сказать: «Товарищи! Помните о клятве!» На его место у пулемета опять встал Погорелов. Враг наседал, наши поредевшие части, с трудом сдерживая противника, постепенно отходили. Дзот № 11 оказался впереди рубежа наших войск. Снаряд попал в левую амбразуру — убит Погорелов. На смену ему встал Калюжный. Весь день до позднего вечера продолжался бой. К ночи враг прекратил наступление. Около ста трупов немецких солдат осталось лежать перед дзотом.

Всю ночь бойцы готовились к отражению новых атак противника. Чистили пулемет, набивали ленты. С утра 19 ноября защитники дзота опять вступили в неравный бой.

Несколько атак отбили герои дзота № 11. Косит врага из пулемета Василий Мудрик, но он гибнет, и у пулемета снова Алексей Калюжный. Горстка оставшихся моряков сдерживает натиск врага в течение всего второго дня.

Опять наступила ночь. Похоронив погибших, бойцы стали готовиться к следующему дню.

Поздно ночью в дзот пришло пополнение: бойцы коммунисты Михаил Потапенко, Петр Корж и Константин Король. Они принесли ручные пулеметы и боезапас. Коммунисты расцеловали мужественных комсомольцев и тоже подписались под клятвой.

Утром 20 декабря опять начался бой, у пулемета Калюжный и Четвертаков по очереди сменяют друг друга и непрерывно ведут огонь по врагу. Потапенко и Король с ручными пулеметами снаружи дзота прикрывают его с тыла. Остальные используют гранаты. Противник близко. Внезапно огонь из пулемета прекратился. Снарядом убило Четвертакова и тяжело ранило Калюжного, пулемет разбило.

Противник усилил артогонь по дзоту, до десяти бомб сбросили самолеты, и их взрывами дзот был наполовину разрушен. Оторвало ногу Константину Королю, но он продолжал вести огонь, истекая кровью, пока не перестало биться его горячее сердце.

Тяжело ранены Потапенко и Доля. Оставаясь за командира, Потапенко приказал раненому Доле ночью пробраться на командный пункт, доложить обстановку и просить помощи. К счастью, ему это удалось выполнить. Он рассказал о героизме гарнизона дзота. Бой продолжался, хотя фактически дзота как такового уже не существовало. Погиб вскоре и Петр Корж. В бою мужественно принял смерть Владимир Радченко, ведя огонь из ручного пулемета погибшего Коржа.

А.В. Калюжный

До последнего дрался тяжелораненый Иван Еремко. Когда не стало патронов и брошена была последняя граната, он медленно отполз и залег в кустах, где его потом нашли санитары.

Подошедшим позже подкреплением враг был отброшен. К героическому дзоту пришли командиры и друзья погибших и нашли противогаз Калюжного с запиской: «Родина моя! Земля русская! Я, сын комсомола, его воспитанник, дрался так, как подсказывало мне сердце. Истреблял врагов, пока в груди моей билось сердце. Я умираю, но знаю, что мы победим. Моряки-черноморцы! Деритесь крепче... Клятву воина я сдержал. Калюжный».

Герои гарнизона дзота № 11 почти все погибли, но не отступили перед врагом. Они выполнили священную клятву и обессмертили свои имена. На месте, где происходили эти события, ныне установлен памятник — белый обелиск, на котором золотом горят имена героев дзота № 11.

Лишь двое из них остались в живых. Это раненый Г. Доля, посланный с донесением к командиру, и И. Еремко, подобранный позже нашими санитарами.

В кармане немецкого солдата, убитого в районе дзота № 11, было найдено письмо. Он писал: «За два дня мы девять раз атаковали высоту, занимаемую русскими, потеряли больше ста человек, а когда после десятой атаки наконец заняли ее, то обнаружили там только трех человек и два разбитых пулемета».

На рассвете 19 декабря противник после артиллерийско-минометной подготовки возобновил наступление на всем фронте, особенно энергично атакуя участки III и IV секторов, в частности от Калымтай и горы Азис-Оба, вдоль Бельбекской долины в районе высот 319,6 и 278,4 на кордон Мекензи № 1, а также от дер. Камышлы на ст. Мекензиевы Горы. Во II секторе враг атаковал высоту с Итальянским кладбищем и в долине Кара-Коба¹¹. Ожесточенные бои шли весь день. Многочисленная авиация противника наносила удары по нашим боевым порядкам. Наша артиллерия поддерживала своим огнем действия обороняющихся войск.

В полосе IV сектора противник несколько раз атаковал позиции 8-й бригады морской пехоты, особенно на ее левом фланге. Под натиском крупных сил врага бригада, в составе которой осталось не более двух-трех батальонов, была вынуждена отойти на рубеж выс. 133,3 — отд. двор. 400 м южнее дер. Аранчи. 40-я кавалерийская дивизия и подразделения 773-го стрелкового полка отбили несколько атак противника, но затем были оттеснены и заняли оборону и районе выс. 133,3 (северо-восточнее дер. Бельбек).

Т.Д. Белюга и И.Ф. Синченко (слева направо)

241-й стрелковый полк, вышедший из окружения в ночь на 19 декабря, прикрывал долину р. Бельбек и отразил неоднократные атаки врага силой до двух батальонов с танками. 90-й стрелковый полк продолжал удерживать позиции, отбивая атаки противника. Командир полка майор Т.Д. Белюга лично возглавил контратаку с целью поддержки 8-й бригады и восстановил положение на ее левом фланге. Однако позже 8-й бригаде и 40-й кавдивизии все же пришлось отойти на указанную выше вторую линию обороны в районе выс. 133,3.

Два батальона 782-го стрелкового полка, находившегося до этого в резерве, заняли оборонительный рубеж 2 км восточнее выс. 104,5 — выс. 104,5 (южнее д. Бельбек) фронтом на север. Один батальон остался в резерве в районе кордон Мекензи № 1.

В III секторе с утра противник вел наступление из районов выс. 319,6 и Камышлы на позиции 3-го полка морской пехоты, 2-го Перекопского и 54-го стрелкового полков, а в районе выс. 192,0 он атаковал части 287-го и 778-го стрелковых полков. Весь день шли кровопролитные бои. В итоге гитлеровцы понесли большие потери, но и наши войска тоже потеряли немало людей. К исходу дня части III сектора занимали рубеж: выс. 256,2 (г. Четаритир) — 1 км западнее хут. Мекензия — юго-восточный отрог Камышловского оврага. Остальные части удерживали своп прежние позиции¹².

Во II секторе враг энергично атаковал из района Ниж. Чоргунь гору Гасфорта с Итальянским кладбищем. 514-й стрелковый полк отошел на 200—300 м в районе между горой Гасфорта и дер. Камары. 2-й полк морской пехоты упорно оборонял Ниж. Чоргунь и гору с Итальянским кладбищем, которые несколько раз переходили из рук в руки. При этом 2-й полк понес значительные потери и для усиления этого направления были переброшены 1-й Перекопский батальон и один батальон 7-й бригады морской пехоты.

Другой батальон 7-й бригады находился в районе Федюхиных высот в резерве сектора, а еще один батальон был направлен для обеспечения стыка между 2-м полком морской пехоты и 31-м стрелковым полком в районе 500 м северо-западнее выс. 287,4.

Во время боев 19 декабря был ранен командир 7-й бригады полковник Жидилов и убит начальник штаба бригады майор Кернер. Положение в полосе II сектора также становилось напряженным, особенно в районе Чоргунь. В бой пришлось ввести резервы сектора. Вся 7-я бригада морской пехоты уже находилась на передовом рубеже, даже от 1-го Севастопольского полка взяли один батальон.

В I секторе наши войска удерживали рубежи. Попытка противника просочиться в направлении юго-восточных скатов выс. 212,1 была отбита. Резерв I сектора (2-й батальон 1330-го стрелкового полка) был по приказу генерала Петрова переброшен во II сектор в район горы Гасфорта. Хотя главный удар противник наносил с северо-востока, а в полосах I и II секторов атаковал пока малыми силами, он мог активизировать свои действия и здесь, поскольку в районе от Балаклавы до дер. Шули располагал двумя дивизиями (72-й и 50-й) и румынской горнострелковой бригадой, а на подходе была 170-я пехотная дивизия. Однако приходилось в I и II секторах обходиться своими силами, так как все резервы были задействованы на северном направлении.

Бои 19 декабря показали, как трудно сдерживать противника, не имея резервов. Командование понимало, что, если не поддержать войска IV сектора резервами, может создаться угроза прорыва противника к Северной бухте.

Поздно ночью 19 декабря у контр-адмирала Жукова состоялось заседание руководящего состава СОРа, на котором генерал Петров подробно доложил об итогах боев за все три дня, подчеркнув, что противник подтягивает свежие силы и энергично наступает с северо-востока в районе Мекензиевы Горы в полосе IV сектора, стремясь выйти к Северной бухте. Наши части понесли большие потери, особенно 8-я бригада морской пехоты, 287-й стрелковый полк, 40-я кавалерийская дивизия и части 388-й стрелковой дивизии. Последняя оказалась недостаточно подготовленной. Положение на Северной стороне очень тяжелое, все резервы введены в действие, в полевой артиллерии не хватает снарядов. Необходимо форсировать доставку пополнений и боеприпасов. На востоке в I и II секторах противник также непрерывно атакует, идут кровопролитные бои в районах Чоргунь и горы Гасфорта. Противник наступает и в долине Кара-Коба, что крайне опасно — оттуда прямой выход к Инкерману. Резервы здесь тоже все введены в бой. 7-я бригада морской пехоты выдвинута в первую линию, взят резерв I сектора (1330-й стрелковый полк) и брошен на помощь 514-му стрелковому полку во II секторе. Наши войска дерутся хорошо, но превосходство противника в силах и средствах очень велико, и нам приходится отходить.

Патруль в районе Мекензиевы Горы

На совещании мною было доложено о состоянии 35-й батареи и о том, что на 10-й батарее действуют только одно-два орудия. Семь вновь установленных батарей введены в действие и поддерживают сухопутные войска. Следует больше использовать артиллерию дотов и бронепоезд «Железняков», для них снаряды есть. От Береговой обороны выделено пополнение местному стрелковому полку и батальонам морской пехоты, влитым в стрелковые полки. В особенно тяжелом положении находятся войска IV сектора за Бельбекской долиной на плацдарме в районе Мамашай — Аранчи и выс. 133,3. Батарея № 10 под угрозой захвата. 241-й стрелковый полк, хотя и вышел из окружения, но имеет большие потерн. Во II секторе 2-й полк морской пехоты понес очень большие потери и из-за своей малочисленности не сможет выполнить ранее поставленную задачу. 7-я бригада морской пехоты дерется хорошо, из-за ранения ее командира Жидилова сейчас командует бригадой Ехлаков. Надо немедленно изыскать резервы на месте до прибытия пополнений с Кавказа. Из артиллерийских и специальных частей Береговой обороны возможно выделить до 1500 человек.

Генерал Остряков доложил о действиях авиации, которая работает с большой перегрузкой, летчики совершают по нескольку вылетов в день и смело сражаются с врагом, понимая всю сложность обстановки. К утру будут подготовлены все самолеты, которые еще можно использовать. Придется также выделить из ВВС людей на сухопутный фронт.

Контр-адмирал Жуков сообщил, что сегодня в Москву и на Кавказ послано донесение о критическом положении в Севастополе с просьбой о немедленной помощи. Необходимо выделить личный состав из частей артиллерии, спецчастей, из ПВО и ночью же создать резерв, приказ об этом готовится. К утру надо иметь резервы, особенно в III и IV секторах. Береговую артиллерию, артиллерию дотов и бронепоезд надо больше и рациональнее использовать, особенно последний. Части 388-й стрелковой дивизии ввиду их недостаточной подготовленности следует использовать совместно с частями, имеющими боевой опыт. Боезапас для армии идет. Перейти в контрнаступление мы не можем, так как нет сил, но вести активную оборону и местами переходить в контратаки мы обязаны. Г.В. Жуков сказал, что он все время держит связь с командующим Ф.С. Октябрьским и будет информировать нас о всех мероприятиях.

Выступил Н.М. Кулаков, который подчеркнул, что личный состав армии и флота дерется хорошо, проявляет массовый героизм. Политработники и командиры смело и решительно руководят частями, лично показывают пример героизма. Надо продержаться еще день-два и помощь будет, сейчас подходят два корабля с боеприпасами, но надо правильно их расходовать. Просим боевые корабли для огневого содействия. Авиация помогает с Кавказа. За ночь сформируем резервы. Севастополь мы должны удержать и удержим; враг несет большие потери, значительно большие, чем мы. Все должны понимать, что Севастополь мы не отдадим.

Вечером 19 декабря 1941 г. командование СОРа послало следующее донесение¹³:

«Сталину, Кузнецову, Октябрьскому, Рогову. Противник, сосредоточив крупные силы, часть свежих войск, при поддержке танков, авиации в течение трех дней ведет ожесточенные атаки с целью овладения Севастополем. Не считаясь с огромными потерями живой силы, материальной части, противник непрерывно вводит свежие силы в бой. Наши войска, отбивая атаки, упорно отстаивают оборонительные рубежи... Большие потери материальной части, оружия, пулеметов, минометов... Войска отошли на второй рубеж. Резервы и пополнение не получены. Снарядов 107-мм корп. артиллерии, 122-мм гаубиц, 82-мм минометных нет. Остальной боезапас на исходе. На 20 декабря с целью усиления частей, действующих на фронте, вводится личный состав кораблей, береговых и зенитных батарей, аэродромной службы и т. д.

Перевязка раненого на переднем крае

Дальнейшее продолжение атак противника в том же темпе — гарнизон Севастополя продержится не более трех дней.

Крайне необходима поддержка одной стрелковой дивизией, авиацией, пополнения маршевых рот, срочная доставка боезапаса нужных калибров.

19/XII—41 г.

Жуков, Кулаков».

После заседания был подписан приказ о выделении личного состава для усиления фронта и создания резерва¹⁴, по которому к (5 час. 20 декабря следовало сформировать из:

состава артиллерии Береговой обороны (Южной стороны) — стрелковый батальон в составе 5 рот и местную стрелковую роту, всего 6 рот (640 человек);

химчастей Береговой обороны — отряд в 200 человек;

ОВРа, ВВС и флотского экипажа — батальон морской пехоты в составе 4 рот (600 человек);

ПВО — стрелковый пулеметный батальон в составе 3 рот (350 человек при 12 пулеметах);

саперных батальонов Береговой обороны и Приморской армии и 95-го строительного батальона — сводный батальон в составе 4 рот (600 человек);

состава артчастей Приморской армии по одной роте от каждой артгруппы (сектора) — 600 человек;

состава береговых батарей № 10 и 30 — две роты по 150 человек.

Эти подразделения направлялись в распоряжение генерала Петрова.

Таким образом, из 3300 человек Береговая оборона выделяла 1340 человек, или почти 45%. К утру 20 декабря приказ был выполнен, и мы имели резерв в количестве пяти батальонов и трех отдельных рот для усиления главным образом Северной стороны. Эти формирования помогли удержать противника и не допустить его прорыва к Северной бухте до прихода помощи с Кавказа.

20 декабря нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов дал указание Военному совету Черноморского флота: «Севастополь должен быть удержан. Используйте весь флот»¹⁵. Из этого видно, какое огромное значение придавалось удержанию города. Севастополь сковывал главные силы 11-й немецкой армии, что давало возможность нашим войскам высадить десант на Керченском полуострове, где находились только одна немецкая пехотная дивизия и 8-я румынская кавалерийская бригада.

20 декабря Ставка направила директиву командующему Закавказским фронтом и командующему Черноморским флотом, в которой приказывалось¹⁶:

1. Подчинить СОР Закавказскому фронту;

2. Октябрьскому немедленно выбыть в Севастополь;

3. Командующему Закавказским фронтом немедленно направить в Севастополь крепкого общевойскового командира для руководства сухопутными операциями;

4. Перебросить в Севастополь одну стрелковую дивизию или две стрелковые бригады;

5. Выделить авиацию для нанесения ударов;

6. Немедленно направить 3000 человек маршевого пополнения и боезапасы.

Во исполнение этой директивы уже днем 20 декабря Октябрьский дал телеграмму Жукову, Кулакову и Елисееву¹⁷:

«1. Сегодня из Новороссийска на кр. кр. «Красный Крым» и «Красный Кавказ», л/д «Ташкент», эм эм «Незам»¹⁸ и «Бодрый» выхожу в Севастополь с 79-й бр. морской пехоты. Буду утром 21 декабря.

2. Сегодня выходят транспорты «Абхазия» и «Белосток» с боезапасом и 1500 человек 9-й бр. мп.

3. Сегодня грузится из Поти боезапас на т/х «Ташкент».

4. В Поти на днях прибудет 10 маршевых рот.

5. Сегодня начата погрузка 345 сд, будет в базе 23 декабря.

6. За себя оставил Елисеева».

Вскоре дополнительно было получено уведомление, что Закавказский фронт выделил для Севастополя 81-й танковый батальон, который перебрасывается морем¹⁹

20 декабря Н.М. Кулаков получил от Ф С. Октябрьского и И.И. Азарова следующую телеграмму: «Тов Сталин еще раз приказал ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах никогда Севастополь не сдавать. Нажмите. Не разрешайте ни шагу отходить назад. Силы имеете, большая помощь идет. Противник не может иметь больших резервов, бросает последние силы»²⁰.

В тот же день заместитель начальника Генерального штаба генерал Василевский сообщил адмиралам Жукову, Октябрьскому и Кузнецову, что 21—22 декабря в Поти прибудут для Севастополя десять маршевых рот, одна специальная рота и одна батарея²¹.

Вечером контр-адмирал Жуков подробно информировал нас о телеграмме Ф.С. Октябрьского и И.И. Азарова и других новостях, хотя о приходе Ф.С. Октябрьского с бригадой и о директиве Ставки мы узнали еще днем.

Сформированные в ночь на 20 декабря части к утру были уже в секторах. Две роты из батарей № 10 и 30 были переданы в 8-ю бригаду морской пехоты; батальон БО (командир — капитан Шейкин) направлен в район кордон Мекензи № 1 в качестве резерва армии; батальон, сформированный в Черноморском флотском экипаже, передан во II сектор в район позиций 2-го полка морской пехоты; батальон ПВО (без одной роты) передан коменданту III сектора; сводный батальон из саперно-инженерных частей придан 388-й стрелковой дивизии в районе Мекензиевы Горы (IV сектор); роты химчастей приданы местному стрелковому полку; батальон артчастей армии заканчивал формирование.

Для удобства управления генерал Петров изменил границу между III и IV секторами: участок левее выс. 192,0, занимаемый 778-м и 782-м стрелковыми полками, был передан IV сектору, так как они выполняли ту же задачу, что и войска IV сектора, — отражение противника, наступающего с севера и северо-востока и вдоль Бельбекской долины с целью прорыва к Северной бухте. 388-я стрелковая дивизия (командир — полковник А.Д. Овсеенко, военком — старший батальонный комиссар Н.А. Штанев) была переподчинена коменданту IV сектора генерал-майору В.Ф. Воробьеву. Таким образом, полоса IV сектора расширилась, а полки 388-й дивизии были снова объединены под руководством ее командира.

После совещания у Г.В. Жукова генерал Петров предложил направить командирам соединений и отдельных частей сухопутного фронта следующую телефонограмму с информацией о мероприятиях Ставки по оказанию срочной помощи Севастополю²².

«Командирам дивизий, бригад и полков. Принять к сведению: решением Ставки ВГК гарнизону Севастополя направлена крупная поддержка свежими войсками — пехотой, авиацией. Помимо этого направлено много пополнения, боеприпасов. Первые эшелоны ожидаются в течение 24 часов. Задача войск — ни шагу назад, до последней возможности защищать свои рубежи, дабы обеспечить возможность развертывания прибывающих частей. Это сообщение довести до командиров и военкомов батальонов, вселить в войска уверенность и стойкость. Всем политработникам и политорганам во главе с комиссарами дивизий, полков направиться в полки, батальоны, роты с задачей укрепить стойкость бойцов и командиров. Особо на это обращаю внимание III сектора.

20/XII—1941 г.

Петров
Кузнецов
Моргунов
Крылов»

Это сообщение помогло поднять боевое настроение и боеготовность войск СОРа, личный состав которого отдавал все свои силы, чтобы удержать позиции, проявляя при этом высокое мужество и героизм.

20 и 21 декабря противник вел наступление почти по всему фронту при поддержке артиллерии и танков²³. В течение двух дней наши войска, переходя местами в контратаки, изматывали врага, наносили ему потери. Большую помощь оказали сформированные к 20 декабря батальоны и роты, влитые в состав секторов и в резерв армии.

А.М. Гущин (слева) и Г.И. Щербак

В I секторе все вражеские атаки были отбиты нашими войсками.

Во II секторе противник несколько раз переходил в наступление в районе горы Гасфорта с Итальянским кладбищем; шли упорные бои за деревни Верх. и Ниж. Чоргунь. В этот район для усиления были переброшены 2-й батальон 1330-го стрелкового полка и сводный резервный батальон Черноморского флотского экипажа. После жестоких двухдневных боев в основном удалось удержать занимаемые рубежи, лишь на левом фланге 2-го полка морской пехоты противнику удалось потеснить наши войска, которые отошли западнее на 500 м в районе выс. 154,7. В результате нарушилась локтевая связь с 31-м стрелковым полком. Комендант II сектора полковник И.А. Ласкин принял меры к восстановлению положения в районе Чоргунь и долины Кара-Коба.

Значительно сложнее и тяжелее складывалась обстановка в III секторе у генерала Коломийца. Противник в течение двух дней непрерывно атаковал при поддержке танков и артиллерии.

3-й полк морской пехоты, 54-й и 287-й стрелковые полки вели ожесточенные бои, доходившие порой до рукопашных штыковых схваток. 20 декабря противнику удалось прорвать оборону на стыке между 3-м полком морской пехоты и 54-м стрелковым полком и вклиниться в наше расположение. 287-й, местный стрелковый и 2-й Перекопский полки отбили все атаки и удержали занимаемые рубежи.

Генерал Петров приказал генералу Коломийцу уничтожить вклинившегося между 54-м и 3-м полком морской пехоты противника (силою до батальона) и восстановить локтевую связь между частями. Для этого генерал Петров выделил коменданту III сектора свой резерв — батальон Береговой обороны, сформированный из артиллерийских частей Южной стороны.

Генерал Коломиец организовал контратаку этим батальоном и закрыл брешь между 54-м стрелковым полком и 3-м полком морской пехоты. Прорвавшийся враг был разгромлен, на поле боя осталось более трехсот трупов фашистских солдат и офицеров и захвачено много трофеев²⁴.

Вот что рассказывал потом об этом бое Т.К. Коломиец:

«На рассвете 21 декабря я поехал к шоссе у кордона № 1, чтобы лично встретить батальон моряков. Картина была своеобразная. Они приехали на фронт со своими матрацами, одеты были кто во что горазд, кто в бушлате, кто в черной морской шинели, кто в серой армейской, кто в телогрейке, но зато все были в бескозырках. Моряки были вооружены винтовками и имели 10—15 станковых пулеметов.

Командир батальона капитан К.С. Шейкин доложил, что он принял батальон ночью, лично ни людей, ни командиров не знает и не уверен, что батальон в таком составе способен выполнить задачу по уничтожению прорвавшегося противника.

Я приказал капитану двигаться на исходный рубеж для атаки. И батальон двинулся с матрацами на плечах. Моряки не хотели их оставлять.

...Когда я минут через 40 подъехал к своему КП, то увидел моряков, разлегшихся на матрацах.

— Что вы делаете? — спрашиваю. А они смеются.

— Перешли к обороне, товарищ генерал!

— Где ваш комбат?

— А вот где! — и они показали на вход в мою землянку. Комбат пошел получать задачу. Когда я вошел в землянку, там увидел капитана Шейнина, он говорил начальнику штаба дивизии, что с этим батальоном невозможно выполнить задачу. Тогда я на него прикрикнул:

— Ты почему не выполняешь боевую задачу? Почему уговариваешь начальника штаба? Немедленно выполняй мой приказ.

Шейкин пулей выскочил из землянки и не скомандовал, а прямо-таки затрубил своим сильным голосом:

«Батальон, за мной! Вперед!»

Моряков как будто током подбросило и они ринулись вперед за комбатом. По выражению лица и тону Шейнина они сразу поняли, что дело серьезное и неотложное.

Как только наша артиллерия открыла по противнику огонь, моряки атаковали врага с ходу.

В результате штыковой атаки и нашего артиллерийского огня прорвавшийся вражеский батальон был уничтожен. 20 гитлеровцев было взято в плен. Все вооружение противника осталось в качестве трофеев у бесстрашных моряков.

Напрасно капитан Шейкин сомневался в силе моряков!»²⁵

Во время этого боя произошел следующий эпизод. Командиром взвода в батальоне был главный старшина 35-й батареи Б.К. Мельник — хороший башенный специалист-сверхсрочник. В довоенные годы он занимался борьбой и неоднократно был призером в тяжелом весе. Во время контратаки батальона завязался штыковой бой, в котором и отличился Мельник, уничтоживший больше десятка фашистов. На вопрос: «Как это удалось?» он ответил с улыбкой: «Не я в этом виноват, фашисты сами шли на меня, а я еле успевал сбрасывать их со штыка». Так же самоотверженно, не щадя себя, дрались и другие бойцы.

В IV секторе шли тяжелые оборонительные бои. Противник наступал почти двумя дивизиями при активной поддержке танков. Упорно сражались 8-я бригада морской пехоты, 90-й стрелковый полк, 40-я кавалерийская дивизия и другие подразделения. В долине р. Бельбек удерживал свои позиции малочисленный 241-й стрелковый полк²⁶.

В ходе боев обе стороны понесли значительные потери. Бои продолжались до позднего вечера. Противнику удалось прорвать оборону на стыке 154-го и 149-го кавалерийских полков. Во время боя за командный пункт дивизии героически погибли командир 40-й кавалерийской дивизии полковник Ф.Ф. Кудюров и командир 149-го полка подполковник Л.Г. Калужский.

На участках 778-го и 782-го стрелковых полков 388-й стрелковой дивизии бои шли с переменным успехом, но к вечеру 21 декабря противнику удалось захватить выс. 192,0. Полки 388-й дивизии, понеся тяжелые потери, отошли на 1 км западнее и заняли новый рубеж: 778-й полк — стык дорог в 1,5 км юго-западнее Камышлы — безымянная высота в 0,5 км северо-западнее стыка дорог — выс. 04,4²⁷; 782-й стрелковый полк с приданным саперным батальоном (резерв) — безымянная высота южнее изгиба железной дороги, что в 1 км юго-восточнее Бельбек.

Командование СОРа, соединений, частей и подразделений очень экономно расходовали силы и средства, особенно резервы. Но ожесточенный и упорный характер боевых действий в условиях превосходства противника вынуждал наши войска вести оборонительные действия с полным напряжением сил, что, естественно, приводило к значительным потерям.

Поэтому к концу дня 21 декабря у нас снова не стало резервов. Несмотря на быстрое израсходование армейских резервов, результаты были незначительными. Но что представляли собой эти резервы? Например, 40-я кавалерийская дивизия. В ней всего было около 1100 человек, а в полках — по 150—250 человек, по сути дела эта спешенная дивизия представляла собой только хороший батальон. После боев 40-я кавалерийская дивизия, ставшая совсем малочисленной, была расформирована. 388-я стрелковая дивизия считалась большой силой, но ее личный состав был слабо подготовленным, необстрелянным, а ведь командование рассчитывало на нее как на боевую дивизию.

Защитники Севастополя за эти пять дней боев показали массовый героизм, смелость, преданность Родине и упорство в боях. Характерными чертами были взаимная помощь и выручка между приморцами и моряками, которых связывала тесная боевая дружба. В результате этого гитлеровцам не удалось осуществить свой план — взять Севастополь 21 декабря. Он продолжал сражаться, нанося врагу тяжелые потери.

Примечания

1. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 800, л. 52; ф. 10, д. 1950, л. 42; д. 19, л. 279; ф. 83, д. 9589, лл. 123—127.

2. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 800, л. 51.

3. Отд. ЦВМА, ф. 72. д. 800, л. 52.

4. Там же.

5. Отд. ЦВМА, ф. 137, д. 9335, лл. 18—29.

6. ЦВМА, ф. 2092, оп. 017227, ед. хр. 104, 108.

7. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9589, лл. 127—129.

8. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 800, л. 50.

9. П. Мусяков. Они стояли насмерть. М., 1963, стр. 51—56; Г.И. Семин. Севастополь. М., 1955, стр. 390—393.

10. Г.И. Ванеев, С.Л. Ермаш и др. Героическая оборона Севастополя 1941—1942 гг. М., 1969, стр. 152—153.

11. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9589, лл. 129—134.

12. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9589, лл. 131—134.

13. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 800, лл. 65—67.

14. Отд. ЦВМА, ф. 54, д. 9163, лл. 129—130.

15. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 837, л. 29.

16. Там же, л. 38.

17. Там же, л. 8.

18. Эсминец «Незаможник».

19. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 837, л. 37.

20. Там же, л. 12.

21. Там же, л. 25.

22. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9900, д. 4, л. 181.

23. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9589, лл. 135—136, 139—140; ф. 10, д. 19, лл. 285—288.

24. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9589, лл. 141—142.

25. Отд. ЦВМА, отчет о конференции «Оборона Севастополя», т. I, стр. 436—438.

26. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9589, лл. 137—142.

27. В саженях.