Провал вражеского штурма Севастополя с ходу (30 октября — 9 ноября)

Прежде чем перейти к изложению событий, хотелось бы обратить внимание читателей на то, что исследование событий начала обороны Севастополя представляет значительные трудности, отчасти из-за недостатка документального материала, так как в те трудные дни далеко не все решения командования фиксировались в письменных приказах, а отчасти из-за того, что некоторые распоряжения не были проведены в жизнь и противоречат другим документам. Это потребовало особенно тщательного анализа в целях воссоздания полной и достоверной картины событий того времени.

Вырвавшись на равнинные просторы Крыма, соединения 54-го немецкого армейского корпуса устремились на юг, а отдельные части — на юго-запад с целью перерезать шоссе Симферополь — Севастополь и с ходу захватить Севастополь. В авангарде корпуса в направлении восточнее Саки двигалась моторизованная бригада Циглера¹, которая 30 октября перерезала дорогу Сарабуз — Евпатория. Вслед за ней на правом фланге в направлении Саки наступали 132-я немецкая пехотная дивизия, выделив часть сил для движения на Евпаторию и вдоль Каркинитского залива, а также подразделения 1-й румынской горнострелковой бригады. 30 октября части 132-й пехотной дивизии заняли Евпаторию и Саки.

Во второй половине дня 30 октября бригада Циглера продвигалась несколькими колоннами в направлении станций Альма и Булганак. В 16 час. 35 мин. ее правая колонна попала под огонь береговой батареи № 54 и понесла потери. К утру следующего дня бригада перерезала шоссейную и железную дороги Симферополь — Бахчисарай в районе ст. Альма и, установив около станции две артиллерийские батареи, преградила движение но указанным дорогам. Огнем этих батарей были уничтожены два наших бронепоезда (№ 1 армейский и флотский бронепоезд «Орджоникидзе»), которые пытались отойти в Севастополь. Части личного состава бронепоезда «Орджоникидзе» удалось прорваться в Севастополь².

31 октября для выяснения обстановки в районе ст. Альма была послана разведка на двух огнеметных танках во главе с капитаном П.С. Кудрявцевым. Разведчики установили, что ст. Альма занята противником, полотно железной дороги разобрано, а на высотах установлены артиллерийские батареи.

Утром 1 ноября бригада Циглера захватила Бахчисарай. 132-я пехотная дивизия, двигавшаяся вдоль западного побережья Крыма к Севастополю, 31 октября также была обстреляна батареей № 54. Оставив часть сил для уничтожения батареи, дивизия к исходу 1 ноября вышла на дальние подступы к Севастополю с севера в район р. Альма, а передовые части — к первой линии обороны в районе дер. Аранчи. 50-я немецкая пехотная дивизия, наступавшая на левом фланге уступом назад, имела задачу с ходу захватить Севастополь, а частью сил, наступая по внешнему обводу обороны к югу, перерезать шоссе Севастополь — Ялта, чтобы не допустить подхода Приморской армии. Эта дивизия 4 ноября атаковала правый фланг 8-й бригады морской пехоты и позиции 3-го полка морской пехоты.

30-й немецкий армейский корпус наступал в направлении на Симферополь, который был захвачен 1 ноября 72-й пехотной дивизией этого корпуса. Перед 30-м корпусом с боями отходила Приморская армия. Вследствие того что бригаде Циглера и 72-й пехотной дивизии удалось перерезать шоссе Симферополь — Севастополь и другие короткие пути на Севастополь, Приморская армия была вынуждена, ведя бои с преследующими ее частями 72-й и 22-й пехотных дивизий противника, отходить на Ялту, а затем на Севастополь.

22-я немецкая пехотная дивизия в предгорьях Южного Крыма встретила упорное сопротивление 184-й стрелковой дивизии НКВД, которая в тяжелых боях, несмотря на незначительный численный состав, задержала врага, но затем была оттеснена в горы. В середине ноября часть дивизии прорвалась в Севастополь.

Береговая батарея № 54 первой из береговых батарей Севастополя вступила в бой с противником и сражалась с врагом геройски. Эта батарея располагалась на берегу моря около дер. Николаевки, в 40 км севернее Севастополя, и представляла собой небольшой опорный пункт полевого типа с гарнизоном около 150 человек. Вооружение состояло из четырех 102-мм морских орудий.

Подробности этого боя таковы. В 16 час. 20 мин. 30 ноября с корректировочного поста сообщили: из Ивановки на ст. Булганак движется вражеская колонна: танки, бронемашины и бронетранспортеры. В 16 час. 35 мин. батарея открыла огонь. Израсходовав 62 снаряда, она нанесла врагу значительные потери: на дороге остались разбитые машины, танки, много убитых и раненых. Через два часа разведка донесла о движении новой колонны противника из 90 автомашин, бронетранспортеров и бронемашин. Как впоследствии стало известно, это двигались подразделения бригады Циглера. Батарея снова открыла меткий огонь по противнику. 31 октября наши артиллеристы несколько раз обстреливали колонны 132-й немецкой пехотной дивизии, двигавшейся из Ивановки на дер. Булганак, и снова нанесли врагу большие потери. Вечером вражеская авиация усиленно бомбила батарею, но вреда ей не причинила³.

1 ноября батарея № 54, будучи отрезанной противником от Севастополя, продолжала вести неравный бой с превосходящими силами врага. С 11 час. 20 мин. до 15 час. 10 мин. артиллеристы несколько раз открывали огонь по колоннам, выпустив 130 снарядов. Противник огнем двух батарей стремился подавить сопротивление героев-артиллеристов. На батарее появились убитые и раненые, было уничтожено орудие. Во второй половине дня 8 самолетов противника нанесли бомбовый удар, несколько человек было убито и ранено. Гитлеровцы силой до батальона атаковали батарею, но атака была отбита огнем орудий и пулеметов. Несмотря на тяжелое положение, личный состав батареи № 54 стойко держался, поражая своим метким огнем врага.

Жены комбата Заики, военфельдшера Портова и старшины Заруцкого под обстрелом и бомбежкой оказывали помощь раненым, разносили пищу бойцам.

2 ноября положение ухудшилось. С 8 час. утра в течение полутора часов батарея вела огонь по колоннам противника. Около 10 час. противник открыл огонь из трех тяжелых полевых батарей. Вскоре последовал налет авиации, которая бомбила и штурмовала батарею, а затем снова — артиллерийский обстрел. Вся батарея была усеяна воронками от снарядов и бомб, была разрушена часть убежищ, в одном из которых погибли тяжелораненые.

Батарея продолжала сражаться. Артиллеристы устраняли повреждения в орудиях и снова открывали огонь по врагу. Росли потери на батарее. Большинство раненых оставались на своих боевых постах у орудий и пулеметов.

Немецко-фашистская пехота снова атаковала батарею силой до батальона, но герои-артиллеристы огнем отразили эту атаку, а также атаку двух эскадронов румынской кавалерии с большими потерями для врага.

Положение осажденных становилось все тяжелее: впереди атакующий противник, сзади море — отходить было некуда. Превосходство противника в силах было слишком велико. К 13 час. 20 мин. на батарее уцелело только одно орудие, но артиллеристы продолжали сражаться еще в течение трех часов, отбивая атаки противника ружейно-пулеметным огнем и гранатами. Отвагу и находчивость проявил матрос Мороз, который пробрался с пулеметом в расположенную вблизи деревню и с фланга открыл меткий огонь по наступающим врагам. Смелые вылазки совершали бойцы Нечай и Анисимов.

Но силы защитников батареи таяли, и врагу удалось ворваться на батарею. В 16 час. 40 мин. командир батареи доложил открытым текстом: «Противник находится на позиции батареи. Связь кончаю. Батарея атакована». Перед этим он сообщил, что за три дня боев батарея подбила более 30 танков и бронемашин, много автомашин, подавила батарею противника и уничтожила более 800 гитлеровцев.

Для эвакуации оставшихся в живых защитников батареи в ночь на 3 ноября были посланы быстроходный тральщик и катера, но подойти к берегу они не смогли и спустили шлюпки. Отход прикрывали комбат Заика и комиссар Муллер с группой бойцов. На шлюпки приняли 28 человек, которых доставили в Севастополь. Командир батареи уходил последним и в темноте отстреливался от наседавших гитлеровцев. Уйти его группе не удалось. Но лейтенант Заика не погиб. Он пробрался к партизанам и долго сражался в их рядах, а затем снова служил на Черноморском флоте.

Подвиг личного состава батареи № 54, который в течение трех суток отважно сражался с превосходящими силами врага, положил начало героической обороне Севастополя.

31 октября 132-я немецкая пехотная дивизия вышла передовыми частями на рубеж р. Альмы и вступила в бой с нашим боевым охранением: двумя батальонами Учебного отряда и батальоном местного стрелкового полка, которых поддерживала четырехорудийная 152-мм батарея № 724 Береговой обороны. Имея значительное превосходство в силах, противник потеснил наши войска и 1 ноября занял дер. Альма-Тамак, нос. Кача и дер. Аджи-Булат. Подразделения боевого охранения были отведены на передовой рубеж обороны.

30 октября вечером по приказу заместителя командующего Черноморским флотом⁴ батальон училища Береговой обороны был выдвинут в качестве боевого охранения в район в трех-четырех километрах юго-западнее Бахчисарая; утром 31 октября он занял указанный рубеж и приступил к самоокапыванию. Командир батальона полковник В.А. Костышин выслал вперед разведку во главе с капитаном Н.Н. Ершиным и его помощником лейтенантом Ашихминым с целью определить силы и намерения противника. Вскоре разведчики обнаружили вражескую колонну с танками, двигавшуюся к Бахчисараю. Замеченная противником, наша разведка вступила в бой. Прикрывая отход группы разведчиков, в бою погибли лейтенант Ашихмин и два курсанта, остальные разведчики вернулись в свой батальон. К вечеру 31 октября в район Бахчисарая по железной дороге был переброшен 16-й батальон морской пехоты с задачей прикрыть подступы к городу. Утром 1 ноября батальон вступил в бой с частями мотобригады Циглера. После тяжелого боя под натиском превосходящих сил противника батальон, понеся большие потери, в 11 час. 30 мин. был вынужден оставить Бахчисарай и отойти к ст. Сюрень. Командир получил задачу поступить в распоряжение полковника Костышина.

И.И. Заика

Таким образом, наши части, находившиеся впереди передового рубежа обороны, начали вступать в боевое соприкосновение с противником уже с вечера 31 октября и в ночь на 1 ноября 1941 г.⁵ Утром 1 ноября враг силами до двух батальонов с танками из состава 132-й пехотной дивизии и бригады Циглера при поддержке авиации повел наступление на рубеж, занятый батальоном курсантов училища Береговой обороны. Батальон с курсантской артиллерийской батареей майора М.С. Малахова и минометной батареей старшего лейтенанта Евграфова геройски сражался, нанося врагу большие потери. Первые атаки врага были отбиты. Через некоторое время противник, поддержанный своей авиацией, снова перешел в наступление. Курсанты, несмотря на потери, отбили несколько атак и удержали занятый рубеж⁶.

В.А. Костышин (послевоенная фотография)

В это время полковник Костышин доложил мне по телефону о тяжелой обстановке и попросил помощи. В телефон были слышны разрывы бомб, стрельба и шум моторов самолетов противника. Полковнику Костышину было приказано во что бы то ни стало удерживать рубеж р. Качи и обещано к утру подкрепление — 17-й батальон морской пехоты. Несмотря на сложное положение, в котором находился батальон, можно было не сомневаться, что курсанты под командованием В.А. Костышина — начальника учебного отдела училища БО, опытного офицера и отличного организатора — до конца выполнят свой долг.

1 ноября на оборудованном рубеже севернее р. Качи от берега моря по возвышенности до дер. Аранчи располагались (слева направо) три батальона местного стрелкового полка БО и батальон школы запаса БО (командир — полковник И.Ф. Касилов) под общим командованием коменданта III сектора майора Н.А. Баранова. Далее от стыка с местным стрелковым полком в районе родника Алтын-Баир на рубеже дер. Аранчи — курган Азис-Оба до западной окраины дер. Дуванкой оборонялась 8-я бригада морской пехоты, в состав которой был включен один из батальонов Учебного отряда (командир — майор П.И. Галайчук), отошедших с рубежа р. Альмы. В тот день перед фронтом наших войск действовали разведка и авангардные части 132-й пехотной дивизии.

В 12 час. 40 мин. 1 ноября башенная четырехорудийная 305-мм батарея № 30, находившаяся на Северной стороне в районе устья р. Бельбек, у совхоза им. Софьи Перовской, открыла огонь но скоплению мотомехчастей в районе ст. Альма и селения Базарчик. Противнику были нанесены большие потери⁷. Командовал батареей капитан Г.А. Александер (военком — старший политрук Е.К. Соловьев). Эта батарея, имея большую дальность стрельбы, доставала противника на всех подступах к Севастополю. Гитлеровцы называли эту батарею «Максим Горький I», а батарею № 35 такого же калибра — «Максим Горький II».

Утром 2 ноября в Севастополь возвратился командующий флотом вице-адмирал Октябрьский, которому контр-адмирал Жуков и комендант БО доложили о состоянии обороны и характере боевых действии. Все мероприятия и действия, проводившиеся на сухопутном фронте, были им одобрены.

В.Г. Парамонов

2 ноября противник подтянул основные силы 132-й пехотной дивизии и повел наступление с севера на позиции местного стрелкового полка и 8-й бригады морской пехоты. Разгорелся ожесточенный бой. Эффективный огонь по врагу вела четырехорудийная 203-мм батарея № 10, стоявшая на берегу обрыва у устья р. Качи. Командовал ею капитан М.В. Матушенко. 8-ю бригаду морской пехоты поддерживала 152-мм батарея № 724 (командир — капитан М.В. Спиридонов). Участвовали в отражении атак гитлеровцев также две зенитные батареи. Наши части, поддержанные огнем батарей, стойко оборонялись, и противник не смог продвинуться вперед.

Береговая батарея № 30 в этот день вела огонь по противнику в районе Бахчисарая и по большому скоплению войск в районе дер. Альма-Тархан. Огонь корректировал лейтенант С.А. Адамов. Хотя стрельба велась на предельной дистанции, она была очень эффективной. Вражеская колонна автомашин, танков и бронемашин остановилась в лощине. Враг не предполагал, что до нее может достать наша артиллерия. Первые два тяжелых снаряда разорвались в гуще колонны. Загорелись машины, стали взрываться автоцистерны. Пламя охватило десятки автомашин. Батарея усилила огонь, и снаряды все чаще стали рваться в лощине. По подсчетам нашего корректировочного поста, было уничтожено до 100 автомашин, около 30 орудий, 6 танков, около 15 бронемашин и несколько сот гитлеровцев⁸.

На участке в районе северо-восточнее ст. Сюрень, где занимал оборону батальон полковника Костышина, противник с утра 2 ноября повел наступление с целью прорваться по шоссейной дороге в районе Дуванкоя в Бельбекскую долину. Рано утром для усиления этого важного направления прибыл обещанный полковнику Костышину 17-й батальон морской пехоты, занявший рубеж северо-восточнее хутора Кефели. Таким образом, теперь этот участок обороняли три батальона морской пехоты: 17-й, остатки 16-го и батальон училища БО.

Противник при поддержке танков, интенсивного огня артиллерии и авиации упорно рвался вперед, но продвинуться не смог. Оборонявшиеся подразделения морской пехоты были поддержаны огнем батареи № 30, который корректировал майор Черненок. В результате были уничтожены вражеская батарея в районе Бахчисарая и несколько танков, остальные танки повернули обратно. Противник в течение дня неоднократно переходил в атаку, его авиация не переставала бомбить наши боевые порядки. Но советские бойцы — отважные курсанты и морские пехотинцы — стояли насмерть. Их действия хорошо поддерживали артиллерийская и минометная батареи училища под командованием старшего лейтенанта Евграфова и майора М.С. Малахова.

Только к вечеру, когда стемнело, 17-й батальон по приказу командования отошел на новый рубеж: хутор Кефели — дер. Дуванкой, так как возникла угроза, что батальон будет отрезан от основного рубежа обороны в районе Дуванкоя, где стоял 3-й полк морской пехоты. Этот полк 2 ноября отразил все атаки противника, подошедшего через деревни Теберти и Сююрташ, но понес значительные потери. Вечером 2 ноября 1941 г. для усиления правого фланга 8-й бригады морской пехоты и левого фланга 3-го полка морской пехоты на главное дуванкойское направление были направлены батальон ВВС и 19-й батальон морской пехоты, которые к утру заняли указанные рубежи⁹.

3 ноября противник с утра возобновил артиллерийский и минометный огонь. Несколько раз фашистская пехота поднималась в атаку, но курсанты и морские пехотинцы 17-го и 16-го батальонов останавливали врага и сами переходили в контратаку. Шесть раз в тот день большие группы немецких самолетов бомбили наши боевые порядки. Ценой неимоверных усилий боевое охранение сдерживало превосходящие силы противника и только к ночи, когда возникла угроза, что он отсечет наше боевое охранение, командованием было принято решение отвести все эти части в тыл для приведения в порядок, что и было сделано в ночь на 4 ноября¹⁰. Наибольшие потери понес 16-й батальон морской пехоты, значительны были потери и среди курсантов, меньше пострадал 17-й батальон.

В этих боях курсанты и командиры училища Береговой обороны показали пример отваги и мужества и вписали славную страницу в историю своего училища. Среди командиров и политработников, которые отлично командовали своими подразделениями и смело дрались с фашистами, в первую очередь следует назвать В.А. Костышина, Б.Е. Вольфсона, П.П. Компанейца, А.М. Корнейчука, Лобова, В. Сабурова и других. Военфельдшер Фетисова под огнем противника вынесла многих раненых с поля боя. Бессмертный подвиг совершил курсант комсомолец Александр Мальцев. Находясь в охранении в окопе, он был атакован девятью гитлеровцами, которые забросали окоп гранатами. Мальцев был ранен. Выстрелом в упор он убил одного вражеского солдата. Другой прыгнул в окоп, стреляя из автомата, но сразу наткнулся на штык Мальцева и рухнул замертво. За ним бросились остальные фашисты. Мальцев заколол одного гитлеровца, а другого ударил прикладом по голове.

Гитлеровцы кричали: «Рус, сдавайся!» Будучи вторично ранен в плечо и чувствуя безвыходность положения, Мальцев крикнул: «Моряки не сдаются!» и подорвал гранату, геройски погибнув, но уничтожив набросившихся на него врагов¹¹.

3 ноября противник упорно атаковал и на других участках фронта в районе Дуванкойского узла обороны. Ему удалось обойти наши артиллерийские доты и поздно вечером захватить дер. Заланкой. 3-й полк морской пехоты вынужден был несколько отойти, но остановил дальнейшее продвижение гитлеровцев, бросив в бой прибывшие еще накануне 19-й батальон морской пехоты и батальон из личного состава ВВС.

В тот день враг несколько раз переходил в наступление также на участках 8-й бригады морской пехоты и местного стрелкового полка. Местный стрелковый полк, поддерживаемый береговой батареей № 10 и зенитной батареей № 227, отразил атаки противника 8-я бригада сдерживала его натиск при поддержке огня береговых батарей. № 30, 724 и зенитных батареи. Однако на участке батальона майора Н.Н. Сметанина наши войска были вынуждены несколько отойти. Враг занял дер. Эфендикой, находившуюся около передового рубежа обороны. Командир бригады полковник В.Л. Вильшанский организовал контратаку против выдвинувшегося к передовому рубежу противника на выс. 158,7 (между Эфендикоем и выс. 190,1), которая была взята, и враг был отброшен. В этом бою был убит заместитель начальника политотдела батальонный комиссар М.Н. Корнеев.

К вечеру 3 ноября враг при сильной поддержке танков, артиллерии и авиации снова перешел в атаку на участке местного стрелкового полка и на левом фланге 8-й бригады. Здесь действовали части 132-й немецкой пехотной дивизии и подразделения бригады Циглера. Они наступали от деревень Кача и Аджи-Булат в направлении дер. Мамашай против местного стрелкового полка и батальона полковника Касилова, а также восточнее дер. Аджи-Булат и западнее дер. Идеш-Эли в направлении дер. Аранчи против 8-й бригады. На всем этом участке разгорелись ожесточенные бои, в которых наши войска проявили стойкость и решительность и отразили атаки противника. Умело руководили действиями своих подчиненных командир 8-й бригады морской пехоты полковник В.Л. Вильшанский и командир местного стрелкового полка майор Н.А. Баранов.

В отражении вражеского наступления в те дни отличилась береговая батарея № 10 (командир — М.В. Матушенко, военком — политрук Р. Л Черноусов). Батарея открыла огонь с дистанции 44 кабельтова (около 8 км). Тяжелые снаряды рвались в гуще танков и пехоты противника, нанося ему большие потерн. Всего батарея провела шесть стрельб (выпущено 158 снарядов), во время которых было уничтожено около 25 танков и бронемашин, 10 автомашин с пехотой, батарея и до эскадрона кавалерии. При этом умело действовал корректировщик лейтенант А.П. Новиков¹².

С одобрения заместителя командующего по обороне Главной базы контр-адмирала Жукова выносной командный пункт был развернут в районе ст. Мекензиевы Горы, где находилась оперативная группа штаба БО.

Таким образом, 3 ноября наши войска отбили атаки противника, наступавшего на Севастополь с севера и северо-востока. Но он не отказался от своего плана взять Севастополь с ходу и продолжал наступать, обходя Главную базу с северо-востока и нащупывая участок, где можно было бы прорвать оборону.

3 ноября в район Балаклавы прибыл командующий войсками Крыма вице-адмирал Г.И. Левченко. С ним были его заместитель по сухопутным войскам генерал-лейтенант П.И. Батов, он же командующий 51-й армией, и помощник по инженерным войскам генерал-майор А.Ф. Хренов. Туда же прибыл командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров¹³.

51-я армия отходила на Керчь, а Приморская армия пробивалась на Севастополь, через горы в районе дер. Шуры и Улу-Сала, около 20 км севернее горы Ай-Петри. Находясь на КП БО, генерал Петров просил помочь ему связаться по радио с армией, чтобы передать генерал-майору Т.К. Коломийцу, что оставляет его за себя¹⁴. Это было сразу сделано по радио с передового командного пункта БО.

Вечером 3 ноября на КП Береговой обороны прибыл вице-адмирал Г.И. Левченко в сопровождении Г.В. Жукова. Г.И. Левченко было доложено, что сил мало, особенно полевой артиллерии, но задачу удерживать Севастополь, поставленную Военным советом ЧФ, гарнизон постарается выполнить до подхода Приморской армии. Адмирал Левченко дал указание продержаться дней семь — десять, чтобы эвакуировать все ценное из Главной базы.

В то тяжелое время обстановка часто резко обострялась. Но все жили и действовали во имя одной цели — удержать Севастополь, и слово «эвакуация» относилось лишь к вывозу всего того, что не потребовалось бы при обороне.

С 1 ноября авиация противника резко усилила свою активность на севастопольском направлении. Она наносила удары по боевым объектам Главной базы, в том числе и но береговым батареям № 30, 10 и другим, а также по кораблям, находившимся в базе. Кроме того, вражеская авиация поддерживала наступление своих войск севернее и северо-восточнее Севастополя.

В этих условиях очень много работы выпало на долю нашей небольшой авиагруппы: она барражировала и вела бои над базой, прикрывала подход кораблей, наносила удары по аэродромам и войскам противника на рубежах обороны.

Большую роль в отражении налетов авиации и наступления сухопутных войск противника сыграла зенитная артиллерия ПВО, усилившаяся за счет прибывшего из Николаева 122-го зенитно-артиллерийского полка и трех дивизионов с аэродромов Крыма Командование флота приказало так расположить зенитные батареи, чтобы они могли одновременно прикрывать объекты базы с воздуха и поддерживать наши наземные войска. Выполнение этой задачи было облегчено тем, что севастопольские зенитные батареи уже получили от штаба БО основные направления стрельбы по суше.

Начальник ПВО флота полковник И.С. Жилин, получив от штаба Береговой обороны данные о районах, где особенно требовалась поддержка зенитных батарей, умело расположил их огневые позиции. Так, в район боевых порядков наших частей были выдвинуты зенитные батареи: 217-я в район Дуванкоя, 227-я в район Мамашая, 229-я в район Сахарной Головки, 75-я в район Нов. Шули; в районе Кача — Бельбек действовали 214, 215, 218 и 219-я зенитные батареи; 122-й полк и 114-й дивизион были установлены в районе Бельбек — Мекензиевы Горы — Камышлы.

Вечером 3 ноября генерал-майор И.Е. Петров прибыл к командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Ф.С. Октябрьскому и доложил, что Приморская армия понесла большие потери и с трудом прорывается к Севастополю. Понимая всю сложность положения, Ф.С. Октябрьский поставил генералу Петрову задачу всеми силами форсировать приход в Севастополь Приморской армии. Затем на командный пункт вице-адмирала Октябрьского вызвали меня, и я доложил командующему флотом о положении на фронте.

Получив приказание вице-адмирала Ф.С. Октябрьского, я ознакомил генерала И.Е. Петрова с организацией сухопутной обороны, начальник штаба БО полковник Кабалюк доложил об имеющихся силах и средствах, а начальник инженерной службы майор Бухаров — об инженерных сооружениях и рубежах обороны. На утро 4 ноября намечалась поездка по секторам. Генерал Петров остановился на командном пункте БО.

3 ноября 1941 г. Военный совет флота обратился к личному составу Черноморского флота с воззванием: «Врагу удалось прорваться в Крым, — говорилось в воззвании. — Товарищи черноморцы!.. В этот грозный час еще больше сплотим свои ряды для разгрома врага на подступах к Севастополю...

...Каждый боец, командир и политработник должны драться с врагом до последней капли крови, до последнего вздоха... Военные моряки Черноморского флота! Деритесь так, как дерутся бойцы Красной Армии на подступах к Москве, как дерутся славные моряки Кронштадта, полуострова Ханко и на подступах к Ленинграду...

...Товарищи, Военный совет Черноморского флота уверен, что вы, как истинные патриоты своей матери-Родины, еще крепче и самоотверженнее будете бить врага!»¹⁵

Это обращение было воспринято с большим подъемом во всех соединениях Черноморского флота. Многие моряки обращались к командованию с просьбой направить их в морскую пехоту на передовые рубежи.

Вечером было проведено совещание партактива города, где выступили секретарь Крымского обкома партии В.С. Булатов и командующий флотом Ф.С. Октябрьский, которые информировали присутствовавших об обстановке и поставили конкретные задачи по укреплению обороны города и помощи фронту¹⁶.

3 ноября Военный совет Черноморского флота направил телеграмму¹⁷ Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину и наркому ВМФ Н.Г. Кузнецову. В ней говорилось, что в связи с прорывом противника в Крым произошло резкое изменение обстановки в районе Главной базы флота. Приморская армия вынуждена отходить на юго-восток и по очень трудным горным дорогам прорываться в Севастополь. В настоящее время ее основные силы находятся в 6 км восточнее Бахчисарая. Севастополь с севера оказался совершенно открытым, и его положение осложнилось тем, что 7-я бригада морской пехоты, полностью укомплектованная автоматическим оружием и полевой артиллерией, была 29 октября передана войскам Крыма для усиления Приморской армии. Сейчас она совместно с Приморской армией отходит на Севастополь. Оборона Севастополя проходит по линии: дер. Мамашай — дер. Аранчи — дер. Дуванкой — дер. Черкез-Кермен — дер. Шули — г. Балаклава. Эта линия обороняется ограниченными силами, собранными из флотских частей, подразделений и учреждений и частей гарнизона. Обороняющиеся части слабо оснащены автоматическим оружием, совершенно не имеют полевой артиллерии для отражения танков. Противник подошел с севера к указанной линии и ведет настойчивые атаки. Для их отражения введена в действие артиллерия Береговой обороны. Авиация противника бомбит обороняющиеся войска, корабли и военные объекты. Усилилась бомбежка транспортов на переходе в Севастополь. Севастополь в этих условиях не может обеспечить базирование основных сил флота.

Г.В. Жуков

Военный совет флота сообщал о предлагаемых им решениях, вытекавших из создавшейся обстановки:

1. Вывести на Кавказ основные корабельные силы флота, оставив в Севастополе два старых крейсера, четыре эсминца и несколько тральщиков и катеров.

2. Эвакуировать на Кавказ все достраивающиеся корабли, Морской завод и мастерские тыла флота.

3. Передислоцировать всю авиацию на аэродромы Кавказа, оставив в районе Севастополя лишь небольшое количество самолетов.

4. Эвакуировать в Поти и Самтреди отделы тыла.

5. Ввиду невозможности управлять флотом из Севастополя организовать флагманский командный пункт в Туапсе, куда перевести штаб и учреждения флота.

Кроме того, Военный совет флота считал целесообразным для улучшения руководства обороной Крыма и Севастополя в том числе перевести Военный совет войск Крыма из Алушты в Севастополь, возложив непосредственное руководство обороной феодосийско-керченского района на заместителя командующего войсками Крыма генерал-лейтенанта Батова, а заместителя командующего флотом по обороне Главной базы и все средства, оставляемые для обороны Севастополя, подчинить Военному совету войск Крыма. Наконец, предлагалось «после организации прочной обороны Севастополя и выполнения в основном указанных мероприятий по эвакуации и выводу кораблей из Севастополя» перевести Военный совет флота в Туапсе. Военный совет сообщал, что уже приступил к выполнению указанных мероприятий, и просил утвердить его решения.

Как было намечено, утром 4 ноября генерал Петров с комендантом БО объехал секторы обороны, где ознакомился с частями и соединениями, с организацией взаимодействия с береговой артиллерией, авиагруппой и кораблями артиллерийской поддержки, а также с инженерным оборудованием рубежей и с местностью.

4 ноября противник ввел в бой на участке 3-го полка морской пехоты части подошедшей 50-й пехотной дивизии и атаковал силами 132-й пехотной дивизии позиции батальонов ВВС и № 19. Одновременно вражеские войска произвели несколько атак в районе дер. Мамашай — дер. Аранчи. На участке 8-й бригады морской пехоты враг попытался снова захватить выс. 158,7. Все атаки были отбиты при поддержке батарей № 10, 30 и 724 и двух зенитных батарей.

В 14 час. 30 мин. противник силою до полка снова атаковал на участке 3-го полка морской пехоты и батальонов ВВС и № 19, а также на правом фланге 8-й бригады, стремясь ворваться в Дуванкойский опорный пункт. В 14 час. 37 мин. береговая батарея № 30 открыла огонь шрапнельными снарядами по атакующему противнику. Огонь умело корректировали комсомолец лейтенант Л.Г. Репков, коммунист сержант И.С. Лысенко, краснофлотцы Пустовой, Славко и др. Огонь крупнокалиберными шрапнельными снарядами был исключительно эффективен и меток. Цель была сразу накрыта. Гитлеровцы потеряли 2 орудия с машинами, минометную батарею, около 15 пулеметов и до 2 батальонов пехоты.

Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов (справа)

В ходе дневных боев 4 ноября местный стрелковый полк и 8-я бригада морской пехоты отразили все атаки врага и удержали свои позиции. Особенно упорные бои происходили в районе Дуванкойского узла обороны. Наращивая силы, противник к вечеру вынудил некоторые подразделения 3-го полка морской пехоты отойти на новый рубеж, проходивший через селения Орта-Кесек, Биюк-Отаркой и выс. 65,8. Враг захватил высоты 134,3 и 142,8 и, потеснив батальоны ВВС и № 19, занял выс. 103,4 и урочище Кизил-Баир севернее дер. Дуванкой. Создалась угроза прорыва противника в долину р. Бельбек¹⁸.

17-му батальону морской пехоты (около 600 человек) было приказано выступить в район Дуванкоя в распоряжение командира 3-го полка морской пехоты для контратаки. Генерал И.Е. Петров предложил усилить контратаку прибывшим в Севастополь 80-м отдельным разведывательным батальоном 25-й стрелковой дивизии (около 450 человек), который состоял из обстрелянных бойцов и имел на вооружении танкетки.

Вечером 4 ноября генерал Петров отдал письменное приказание командиру разведывательного батальона капитану М.С. Антипину к утру 5 ноября прибыть в район Дуванкоя для контратаки противника совместно с 17-м батальоном морской пехоты¹⁹. Руководство контратакой было возложено на командира 3-го полка морской пехоты майора В.Н. Затылкина.

Утром 5 ноября враг возобновил наступление в районе дер. Дуванкой. 1-й и 3-й батальоны 3-го полка морской пехоты, понеся большие потери, вынуждены были отойти на рубеж южнее деревень Дуванкой, Гаджикой и Биюк-Отаркой. Гарнизоны артиллерийских дотов, расстреляв весь боезапас, взорвали доты и отошли, кроме расчета 130-мм орудия, расположенного левее железной дороги и окруженного противником. Но артиллеристы продолжали упорно сражаться в окружении, нанося врагу большие потери. Раненый командир взвода лейтенант Н.К. Иванов и еще трое раненых бойцов были захвачены гитлеровцами. Двум артиллеристам удалось отойти, отстреливаясь от врага. Небольшая группа наших морских пехотинцев ринулась в контратаку и отбросила фашистов, но отбить раненых не смогла. Минут через 20—30 на возвышенности, занятой фашистами, показался лейтенант Иванов с рупором и крикнул: «Бейте фашистов, не отдавайте Севастополь!» Раздалась автоматная очередь, и лейтенант упал. Это захватчики послали его, чтобы он предложил нашим бойцам сдаться в плен, но Иванов предпочел смерть предательству.

Л.Г. Репков

Днем командир 3-го полка морской пехоты организовал контратаку силами 17-го батальона морской пехоты и 80-го отдельного разведывательного батальона Приморской армии. Им удалось потеснить противника и закрепиться на подходах к дер. Дуванкой²⁰.

Чтобы не допустить прорыва врага в район ст. Бельбек, был срочно переброшен из резерва 18 и батальон морской пехоты, который прикрыл Бельбекскую долину, железную дорогу и шоссе на Мекензиевы Горы и Севастополь. Он был подчинен командиру правого подсектора III сектора полковнику Дацишину.

4 ноября приказом командующего войсками Крыма вице-адмирала Г.И. Левченко²¹ были образованы оборонительные районы: Керченский и Севастопольский. Во главе Севастопольского оборонительного района был поставлен командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров с непосредственным подчинением его командующему войсками Крыма вице-адмиралу Левченко. Заместитель командующего Черноморским флотом по обороне Главной базы контр-адмирал Жуков назначался командиром Главной базы Севастополь. Командование флота по указанию Г.И. Левченко должно было выделить силы и средства флота для обороны Севастополя.

Во главе Керченского оборонительного района был поставлен генерал-лейтенант П.И. Батов, который сразу убыл с оперативной группой на эсминце «Незаможник» в Керчь. В это время войсками, отходящими на Керчь, командовал генерал Дашичев, непосредственно подчиненный генералу Батову, ему же подчинялось и командование Керченской военно-морской базы. Генерал Батов принял все возможные меры для удержания Керчи, по противник, имеющий превосходство в силах, несмотря на героическое сопротивление наших войск, захватил Керченский обвод, и наши войска были эвакуированы на косу Чушка и Таманский полуостров²².

На следующий день у командующего флотом вице-адмирала Ф.С. Октябрьского состоялось совещание, на котором присутствовали генерал И.Е. Петров, Н.М. Кулаков, Г.В. Жуков и я²³. После моего доклада о положении на сухопутном фронте и результатах контратаки наших войск в районе дер. Дуванкой генерал Петров доложил, что ознакомился со всем, что сделано в Севастополе с организацией и силами обороны, и особо отметил мужество, смелость, высокий моральный дух и стойкость моряков, защищающих Севастополь. Он положительно оценил проделанную работу по созданию оборонительных рубежей и указал, что после усиления гарнизона Приморской армией Севастополь вполне можно длительно оборонять. Ф.С. Октябрьский предложил генералу Петрову разместиться на его командном пункте, но И.Е. Петров просил разрешить ему расположиться со штабом на командном пункте Береговой обороны. На совещании вице-адмиралом Ф.С. Октябрьским было принято решение о моем назначении заместителем генерала И.Е. Петрова.

Командующий флотом еще раз обратил внимание на необходимость быстрейшего вывода Приморской армии к Главной базе и просил генерала Петрова немедленно включиться в руководство отражением наступления противника. Он также потребовал чаще докладывать ему о действиях на сухопутном направлении и о подходе армии для принятия соответствующих решений.

Как отмечал позже Ф.С. Октябрьский, управление силами обороны в начале ноября осуществлялось следующим образом: «У меня было два заместителя: по сухопутной обороне генерал П.А. Моргунов, который командовал не только артиллерией Береговой обороны Главной базы, дивизионами дотов, дзотов, многими батареями ПВО, но и до 21 тысячи матросов морской пехоты, организованных в бригады, полки, отряды. Была отработана вся организация и управление обороной, начиная от корректировочных постов... Другой заместитель командующего флотом по обороне Главной базы, утвержденный Ставкой, контр-адмирал Г.В. Жуков также занимался этим делом, помогая генералу П.А. Моргунову»²⁴.

Поздно вечером 5 ноября генерал И.Е. Петров отдал приказ²⁵о вступлении его в командование войсками Севастопольского оборонительного района; членом Военного совета был бригадный комиссар М.Г. Кузнецов, начальником штаба — полковник Н.И. Крылов. Заместителем командующего войсками СОРа, как указывалось выше, назначался генерал П.А. Моргунов²⁶.

5 ноября командующий флотом доносил в Ставку²⁷: «Положение Севастополя под угрозой захвата... Противник занял Дуванкой — наша первая линия обороны прорвана, идут бон, исключительно активно действует авиация... Севастополь пока обороняется только частями флота — гарнизона моряков... Севастополь до сих пор не получил никакой помощи армии... Резервов больше нет... Одна надежда, что через день-два подойдут армейские части... Исходя из данной обстановки, мною принято было решение, написано два донесения... я до сих пор не получил никаких руководящих указаний...

Докладываю третий раз, прошу подтвердить, правильны ли проводимые мной мероприятия. Если вновь не будет ответа, буду считать свои действия правильными».

Командование СОРа (слева направо): Н.М. Кулаков, И.Е. Петров, П.А. Моргунов. Ф.С. Октябрьский, Н.А. Остряков

Далее излагались мероприятия по переводу боевых и вспомогательных кораблей, авиации, части зенитной артиллерии на Кавказ, кроме этого, предлагалось перевести на Кавказ все запасы, склады, мастерские и судоремонтный завод, все управления, а также дооборудовать базы и гавани на Кавказе. Телеграмма заканчивалась так:

«9. Сего числа все руководство сухопутной обороной Главной базы решением Левченко возложено на командующего Приморской армией, который также прибыл, как и Левченко, со своим штабом в Севастополь.

Я назначил своего заместителя по обороне Главной базы Жукова командиром Севастопольской базы, функции которого сделались весьма ограниченными, которому придаю часть кораблей флота, всю Береговую оборону, ОВР ГБ, истравиацию и средства ПВО и ряд прочих органов ВМБ.

10. Если позволит обстановка довести дело эвакуации до конца, после выполнения намеченного плана ФКП флота будет переведен в Туапсе, откуда будет осуществляться руководство флотом и боевыми действиями на Черноморском и Азовском театрах.

Данные мероприятия согласованы, целиком одобрены ВС войск Крыма т. т. Левченко и Роговым.

5 ноября 1941 г. 19—00.

Октябрьский».

С 6 ноября штаб Приморской армии разместился на командном пункте Береговой обороны. Здесь же был также размещен командный пункт начальника артиллерии Приморской армии полковника Н.К. Рыжи, вместе с которым находился и начальник артиллерии Береговой обороны подполковник Б.Э. Файн со своей оперативной группой.

М.Г. Кузнецов

Размещение оперативных отделов штаба Приморской армии и штаба БО на одном КП, а также штаба артиллерии Приморской армии и опергруппы артиллерии БО позволяло быстро организовывать взаимодействие сил и средств армии и Береговой обороны. Оперативные отделы штабов Приморской армии и Береговой обороны совместно занимались планированием боевых действий на сухопутном фронте. Дружно и хорошо работали офицеры этих отделов: майор М.Ю. Лернер, полковник Н.И. Плаксиенко, капитаны И.П. Безгинов, В.Г. Никитченко, А.И. Ковтун и др.

А.И. Ковтун (послевоенная фотография)

В то время Приморская армия находилась еще в горах Южного Крыма. Ниже приводится текст первой оперативной сводки СОРа на 18 час. 6 ноября 1941 г.:

«...Части Севаст. обор. р-на, отразив атаку пр-ка р-не Черкез-Кермен, ст. Бельбек, удерживают рубеж: в. 386,6 — Камары — Н-Чоргунь — г. Зыбук-тепе, в. 412,2 — г. Эль-Бурун — искл. Черкез-Кермен — в. 273,4 — в. 158,1 — иск. Бельбек — в. 190,1 — г. Кизыл-Бурун — Аранчи — Эски-Эли и далее но южному берегу Кача.

25 сд (без 31 и 54 сп), 95 сд и 172 сд остатками своих сил ведут бой в р-не Коккозы, обеспечивая вывод матчасти на Алупку; частью сил продолжают движение на Алупку.

31 сп — составляет резерв СОРа, сосредоточен в районе в. 154,7 — перекресток дорог верховье долины Кара-Коба, пам. (памятник. — П.М.), имея передовые подразделения р-не в. 269,0.

54 сп обороняет рубеж в. 1472,6 (8 км сев.-вост. Ялты), не допуская прорыва противника с северо-востока на Ялту. Алуштинское направление обороняют подразделения пограндивизии в районе Кучук-Кой.

7 кп обороняет рубеж Коккозы, прикрывает выход частей 25, 95 и 172 сд в район Алупки.

40 и 42 кд на марше с задачей занять оборону рубежа: Саватка — в. 302,8 — г. Самналых.

7 Бр. мп, 1330 сп, б-н 172 сд сосредоточены Ялта.

Связь с частями БО — телефонная и подвижными средствами; с 25 и 95 сд по радио; с 40 и 42 кд подвижными средствами; с 172 сд — отсутствует»²⁸.

Необходимо отметить, что уже с 3 ноября в Севастополь начали прибывать отдельные, иногда малочисленные, части Приморской армии, которые пополнялись людьми и приводились в порядок, получали боеприпасы и другие виды обеспечения и занимали позиции на рубежах обороны, включаясь в боевые действия по отражению атак противника. Так, 3 ноября прибыл 80-й отдельный разведбатальон, который 5 ноября уже принял участие в боях; 4 ноября подошел 514-й стрелковый полк 172-й стрелковой дивизии в составе 103 человек. Полк был пополнен до двух батальонов и 7 ноября занял рубеж обороны в районе дер. Камары. 6 ноября прибыл 31-й стрелковый полк 25-й стрелковой дивизии. После того как его состав был доведен до двух батальонов, он 7 ноября занял позиции на рубеже обороны в долине Кара-Коба и активно участвовал в отражении атак врага. С 4 по 7 ноября прибывали армейские артиллерийские полки, которые занимали огневые позиции и своим огнем громили атаковавшего противника. Это были: 265-й корпусной артиллерийский полк, 51-й и 52-й артиллерийские полки и дивизион 134-го гаубичного артиллерийского полка. Правда, большинство полков имели лишь по 8—12 орудий (лишь 265-й корпусной артиллерийский полк имел 24 орудия). Положение усугублялось тем, что в Севастополе было мало боеприпасов для армейской полевой артиллерии, а для 155-мм орудий 52-го артиллерийского полка совсем не было снарядов²⁹.

И.П. Безгинов (послевоенная фотография)

5 ноября генерал Петров отдал также приказ³⁰, в котором определялся состав войск Севастопольского оборонительного района: Приморская армия, Береговая оборона, все морские и сухопутные части и части ВВС, находящиеся в Севастополе.

Поскольку Приморская армия еще не подошла к Севастополю, генерал Петров предложил, чтобы я как его заместитель продолжал командовать морскими частями, согласовывая решения с ним. Для удобства управления были слиты оперативные отделы армии и Береговой обороны, а полковник Н.Ф. Кабалюк стал одновременно заместителем начальника штаба СОРа.

Во второй половине дня 5 ноября стало известно о подготовке противником наступления в районе Черкез-Кермена. Командование, проанализировав свои возможности, выяснило, что в наличии имеются лишь прибывший с Ишуни 2-й Перекопский отряд (бывший батальон 7-й бригады морской пехоты), батальон училища БО (командир Костышин) и еще можно использовать 19-й батальон морской пехоты. Поскольку противник угрожал прорваться через хутор Мекензия в направлении Инкермана, было принято решение о прикрытии этого направления (севернее Черкез-Кермена) указанными силами.

В 17 час. 35 мин. 5 ноября генералом Петровым было отдано следующее боевое распоряжение:

«1. Противник группирует силы в районе г. Кая-Баш — Заланкой, подготавливая удар на Черкез-Кермен.

2. Приказываю: командиру 3 полка морской пехоты подполковнику Затылкину с получением сего немедленно 19 бмп занять и оборонять рубеж к северу от Черкез-Кермен (от левого фланга 2/3 мор. полка) до г. Яйла-Баш (в. 131,55) и далее до в. 83,6 — не допустить выхода частей противника в район Черкез-Кермен.

3. О выступлении б-на и занятии рубежа обороны донести.

4. Долину Дуванкой оборонять 18 бмп, подчинив его командиру Дацишину»³¹.

В боевом распоряжении, отданном генералом Петровым в 19 час. 5 ноября, дополнительно было приказано 2-му Перекопскому батальону занять оборонительный рубеж Черкез-Кермен — гора Яйла-Баш левее 2-го батальона 3-го полка морской пехоты, подчинив оба эти батальона командиру первого подсектора III сектора полковнику Дацишину; позади 2-го батальона 3-го полка морской пехоты был выдвинут батальон училища БО для прикрытия направления Черкез-Кермен — Инкерман³².

В целях более правильного понимания хода событий в период обороны Севастополя необходимо кратко охарактеризовать особенности управления силами флота, т. е. кораблями, авиацией и береговой обороной, а также организацию руководства обороной в это время.

Флот готовился прежде всего к бою с морским противником и его силами. Особенность боя с морским противником в том, что такой бой по сравнению с действиями сухопутных войск проходит скоротечно, а это определяет и способы боевого управления и связи. Поэтому, готовясь к различным возможным операциям против морского противника, на флоте еще в мирное время отрабатывались соответствующие наставления для различных видов боя, а именно: для боя с главными силами противника (флотом) в районе Главной базы флота; боя в море (в отрыве от баз); проведения десантной операции; действий флота против берега противника и другие.

В наставлениях указывались состав сил, организация боя, взаимодействие флота, авиации, береговой обороны, ПВО и др., район маневрирования и характер использования оружия самостоятельно и во взаимодействии.

В ходе же самого боя в зависимости от обстановки даются распоряжения, уточняются задачи, корректируются действия родов сил. Особенность управления на флоте — это быстрота передачи исполнителям всех боевых распоряжений. Поэтому все они передаются по радио скрытым или открытым текстом, передачей визуальными средствами связи (флаги, сигналы, семафор и т. д.). В условиях морского боя отдача письменных приказов и боевых директив практически невозможна, так как распоряжения на основании оценки хода боя даются срочно и обычно требуют немедленного исполнения.

В борьбе с сухопутным противником элемент времени играет меньшую роль, но, естественно, он непременно учитывается. Во время обороны Севастополя все силы флота пользовались как своими отработанными методами и способами управления, так и способами, принятыми в армии, где основу составляет постановка задач письменными боевыми приказами, директивами и распоряжениями, что принято и на флоте при подготовке операций.

В частях береговой обороны, морской пехоты, авиации и ПВО боевые задачи всегда ставились устно с занесением в журнал боевых действий. Главное требование к управлению — исполнитель должен иметь время на подготовку и выполнение. Выполнение же боевых задач береговой обороной, ПВО и авиацией в обороне исчислялось минутами, включая и совместное ведение огня.

Примером гибкости в управлении может служить срочная переброска 7-й бригады морской пехоты из Ялты в Севастополь.

Когда 7-я бригада прибыла в Ялту, командование Приморской армии 6 ноября отправило боевое распоряжение об ее переброске в Севастополь частью на машинах, а частью морем³³. Но распоряжение запоздало. Около 21 часа 6 ноября начальник политотдела бригады А.М. Ищенко доложил мне по телефону в Севастополь, что бригаду необходимо перебросить морем. Командование флота сразу дало устное приказание, вышли эсминцы и к утру бригада была в Севастополе. А по первому распоряжению так ничего и не успели выполнить. Письменный способ является более точным, но он хорош лишь тогда, когда имеется достаточно времени для подготовки и исполнения.

В начальный период обороны, с 5 по 9 ноября 1941 г., штабом Приморской армии или, как пишет Н.И. Крылов, «сухопутного СОРа», было издано много разных документов, но часть их так и не была проведена в жизнь, вследствие введения другой организации командования согласно директиве Ставки от 7 ноября; часть письменных приказов и распоряжений, изданных командованиями флота и войсками Крыма, также не были выполнены. Теперь эти документы находятся в архивах и могут затруднить работу исследователя, если он не знаком со спецификой управления на флоте. Примером может служить вопрос о подчинении Береговой обороны и ВВС в Севастополе. По приказу генерала Петрова от 5 ноября 1941 г. они были подчинены ему, а по телеграмме Ф.С. Октябрьского — Г.В. Жукову, фактически же все время подчинялись Военному совету флота. Можно привести и другие аналогичные факты.

Обстановка в Крыму была очень сложной и изменялась не в пользу наших войск. В первых числах ноября сравнительно ограниченные силы флота сдерживали натиск превосходящих сил противника. Войска Приморской армии с большими трудностями, по частям пробивались в Севастополь. С прибытием генерал-майора Петрова 5 ноября был образован Севастопольский оборонительный район. В то же время в Севастополе находился командующий флотом вице-адмирал Ф.С. Октябрьский, также непосредственно несший ответственность за оборону Главной базы флота. Отсюда сложность и некоторая неясность в организации. Такое явление было временным, и вскоре организация управления обороной была доведена до уровня тех требований, которые соответствовали сложившейся обстановке. Но тогда, в начале ноября, невозможно было предусмотреть, как будут развиваться события, какие силы прибудут в Севастополь и т. д.

Было ясно, что обороной Севастополя должен руководить, по примеру Одессы, флотский начальник, а так как Севастополь — Главная база, то, значит, — Военный совет флота. Под его руководством шла подготовка Севастополя к обороне, а в период с 1 по 9 ноября под его же руководством главным образом силами флота отражались попытки противника взять Севастополь с ходу. Общее руководство продолжением отражения первого наступления противника в период с 10 по 21 ноября 1941 г. осуществлялось Военными советами Черноморского флота и Приморской армии, т. е. уже силами флота и прибывшей армии.

При существовавшей вначале многоступенчатости и сложности управления можно было в условиях трудной и быстро изменявшейся обстановки ожидать промахов и ошибок в этом отношении. Но этого не случилось. Все руководители работали дружно, самоотверженно и четко ради общей цели — отстоять Севастополь.

Перед всеми командирами и комиссарами, в первую очередь перед коммунистами, стояла задача — организовать руководство обороной и не допустить захвата Севастополя противником. Нужно сказать, что дружная работа командования всех звеньев и Городского комитета обороны, направленная на мобилизацию сил всех защитников Севастополя, всего населения города, сделала свое дело. Вопросы взаимной помощи и дружбы между моряками и армейцами были успешно решены снизу доверху, взаимная выручка и четкое взаимодействие обеспечили длительную оборону города.

Выезд артиллерии на позиции по Лабораторному шоссе

Решающую роль в этом деле играли Военные советы, политаппарат флота и армии, горком, партийные организации и все коммунисты флота, армии и города. Все было подчинено одной задаче — удержать Севастополь.

С первых дней обороны Военный совет флота ввел систему ежедневных совещаний руководящего состава флота и армии. По вечерам или поздно ночью на флагманский командный пункт приглашались ответственные руководители обороны. На этих совещаниях подводились итоги боев за день и обсуждались намечаемые мероприятия. Командующий флотом давал указания на следующий день. Благодаря такому общению было хорошо налажено взаимодействие флота и армии, всех родов войск и сил.

В начале обороны Севастополя в нем находился Военный совет войск Крыма во главе с командующим войсками Крыма, по приказу которого был образован Севастопольский оборонительный район. Функции СОРа ограничивались в то время руководством войсками и силами флота, непосредственно занятым в обороне Севастополя с суши.

Вице-адмирал Г.И. Левченко полагал, что с образованием организационного звена — СОРа Военный совет Черноморского флота, как и весь основной корабельный состав флота, передислоцируется на Кавказ. Это подтверждается докладом Г.И. Левченко от 6 ноября в Генеральный штаб и Наркомат ВМФ, в котором говорилось об организации в Севастополе оборонительного района, о нецелесообразности вследствие этого пребывания Военного совета Черноморского флота в Севастополе и о необходимости его перевода на Кавказское побережье³⁴.

Необходимо разобраться в понятиях СОРа по приказу вице-адмирала Г.И. Левченко от 4 ноября и СОРа, созданного по директиве Ставки от 7 ноября.

По приказу Г.И. Левченко под СОРом подразумевалась только сухопутная оборона Главной базы. В приказе говорилось: «Командование всеми действиями сухопутных войск и руководство обороной Севастополя возложить на командующего Приморской армией генерала Петрова И.Е. с непосредственным подчинением мне»³⁵. Силы флота — корабли БО, ОВР, транспорты, ВВС и ПВО — не входили в подчинение генералу Петрову, а подчинялись командиру Главной базы контр-адмиралу Г.В. Жукову, также непосредственно подчиненному адмиралу Г.И. Левченко.

Иным был СОР, созданный на основе директивы Ставки от 7 ноября. Еще при создании Одесского оборонительного района в августе 1941 г. Ставкой в основу был положен принцип подчинения командующему оборонительным районом всех сил армии, флота и авиации. В ООР таким командующим был Г.В. Жуков. Поэтому в понятие СОРа, созданного Ставкой, входила не только оборона Севастополя с суши, но и с моря и воздуха, и командующему этим СОРом Ф.С. Октябрьскому подчинялись все силы армии, флота и авиации, находившиеся в Севастополе. Вот что пишет по этому вопросу Маршал Советского Союза Н.И. Крылов, являвшийся в то время начальником штаба Приморской армии: «Севастопольский оборонительный район становится качественно иным — уже не только сухопутным береговым, как вначале: в него включались теперь и находящиеся в главной базе корабли... И если должности некоторых из нас армейцев стали называться иначе, то обязанности практически остались прежними. В моей работе ничего не изменилось от того, что, пробыв... начальником штаба СОРа, я снова стал только начальником штаба армии. Ведь штаб Приморской и штаб СОРа — это было в начале ноября одно и то же»³⁶.

Складывавшаяся обстановка требовала более широких полномочий для СОРа. Для обороны следовало привлечь все имеющиеся возможности Черноморского флота, и во главе обороны должен был находиться Военный совет флота.

Вот что пишет в своих мемуарах Н.Г. Кузнецов по вопросам организации управления обороной Севастополя в ее начальный период³⁷: «То, что Военный совет Черноморского флота, где бы он ни находился, прежде всего занимался обороной Севастополя, является бесспорным... Вечером 5 ноября я вернулся в Москву и уже имел возможность обменяться соображениями об организации обороны Севастополя с начальником Генерального штаба...

После подробного обсуждения с работниками Главного морского штаба и адмиралом Галлером положения в Севастополе я пришел к убеждению, что в сложившейся обстановке только Военный совет флота может эффективно руководить защитой города».

Поэтому еще 4 ноября Военный совет флота получил от имени наркома ВМФ указание оставаться в Севастополе.

«Днем 6 ноября, — пишет далее Кузнецов, — была получена телеграмма вице-адмирала Г.И. Левченко. Он сообщал об организации двух направлений: севастопольского и керченского. Руководство севастопольским направлением он брал на себя, а керченское поручал своему заместителю командующему 51-й армией генерал-лейтенанту П.И. Батову... Пребывание Военного совета Черноморского флота в Севастополе, судя по телеграмме, было излишним... Я считал это совершенно неправильным. В момент, когда фашисты готовили штурм Главной базы, когда были особенно необходимы организационная четкость и твердое руководство, предлагалась смена командования. Военному совету предлагалось руководить флотом с Кавказского побережья, т. е. с него фактически снимали ответственность за судьбу Главной базы.

Я был твердо убежден, что только командующий флотом может по-настоящему руководить обороной Севастополя, и обратился с просьбой в Генштаб срочно рассмотреть этот вопрос. Наше решение должна была утвердить Ставка. Начальник Генштаба Б.М. Шапошников согласился со мной. В секретариат И.В. Сталина был направлен на утверждение Ставки проект директивы, завизированный Б.М. Шапошниковым и мной... 7 ноября за подписью И.В. Сталина, Б.М. Шапошникова и автора этих строк в Севастополь на имя Левченко была направлена телеграмма (приводится ниже. — П.М.)...

...Фактически Военный совет флота, где бы он ни находился, постоянно руководил обороной Севастополя. Руководство вице-адмирала Г.И. Левченко и контр-адмирала Г.В. Жукова без этого не могло быть действенным, поскольку все боевые средства флота находились в руках командующего... Только Военный совет мог привлечь и эффективно использовать для защиты Главной базы все силы флота. Именно под его руководством уже длительное время строились оборонительные рубежи, шло обучение войск береговой обороны и кораблей эскадры грамотному взаимодействию при отражении атак противника с моря и суши...»

В создавшихся условиях единственно правильным было решение, предложенное наркомом ВМФ и зафиксированное в директиве Ставки от 7 ноября, где командующим СОРом назначался командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф.С. Октябрьский с нахождением его в Севастополе.

Военный совет флота, зная обстановку в Севастополе, мог правильно и в любом составе использовать Черноморский флот, в том числе и транспортный гражданский, в интересах обороны города. Это впоследствии полностью подтвердила 250-дневная героическая оборона Севастополя.

Суммируя все сказанное, следует подчеркнуть, что, являясь по приказу от 4 ноября командующим СОРом, генерал Петров в период с 5 по 9 ноября выполнял те же функции, что и после директивы Ставки от 7 ноября. В обоих случаях он фактически подчинялся Военному совету Черноморского флота в лице вице адмирала Ф.С. Октябрьского и члена Военного совета дивизионного комиссара Н.М. Кулакова³⁸.

А.Ф. Хренов

Следует также остановиться на вопросе о намечавшейся передислокации Военного совета Черноморского флота на Кавказ. Это было предложением не только вице-адмирала Г.И. Левченко, но и Военного совета флота. Начиная с 3 ноября в своих донесениях (от 3, 4³⁹ и 5 ноября) Военный совет ЧФ наряду с другими вопросами просил санкционировать его переход на Кавказ. О том же говорилось в телеграмме от 9 ноября.

В результате этой переписки начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников 14 ноября прислал Левченко, Октябрьскому, Кузнецову телеграмму о том, что Ставка ВГК согласна с пребыванием ВС ЧФ и Ф.С. Октябрьского на Кавказском побережье, приказывал сообщить, где будет выбрано место нахождения⁴⁰.

Но ввиду тяжелых боев под Севастополем Военный совет Черноморского флота не мог воспользоваться этим разрешением и продолжал находиться в Севастополе, руководя отражением штурма противника.

Еще 3 ноября контр-адмирал Фадеев и я, узнав о предполагавшемся переходе состава Военного совета ЧФ из Севастополя на Кавказ, обсудили этот вопрос с контр-адмиралом Жуковым и по этому поводу пришли к единому мнению о том, что передислокация Военного совета может отрицательно повлиять на руководство обороной. Последующие события подтвердили это, и Военный совет Черноморского флота был оставлен в Севастополе.

6 ноября противник продолжал вести бой основными силами 50-й немецкой пехотной дивизии, развернув наступление на дер. Черкез-Кермен и хутор Мекензия, в направлении дер. Шули и долины Кара-Коба, что значительно осложнило обстановку. Около 12 час. дня враг овладел дер. Черкез-Кермен и выс. 363,5. К 16 час. при поддержке артиллерийского огня береговых батарей и прибывшей артиллерии Приморской армии выс. 363,5 была отбита подразделениями 3-го полка морской пехоты. В районе дер. Дуванкой противник захватил опорный пункт и по долине р. Бельбек продвинулся к ст. Бельбек, где был остановлен нашими войсками и при поддержке артиллерии СОРа.

В районе дер. Шули и долины Кара-Коба совместными действиями 2-го полка морской пехоты и 31-го стрелкового полка при мощной поддержке артиллерии БО и армии враг был остановлен.

265-й корпусной артиллерийский полк (командир — майор Н.В. Богданов), прибывший в Севастополь 4 ноября, занял огневые позиции двумя дивизионами в районе Мекензиевых Гор и Сапунгорских высот, включившись в поддержку огнем наших оборонявшихся частей.

Попытка гитлеровцев в Северном секторе перейти в наступление в районе Аранчи — Мамашай была отражена местным стрелковым полком и огнем батарей № 10, 30 и других, включая зенитные и батареи 265-го корпусного артиллерийского полка.

6 ноября открыла огонь по противнику береговая батарея № 19 (командир — капитан М.С. Драпушко, военком — политрук Н.А. Казаков), располагавшаяся на выс. 56,0 в районе Балаклавы. Стрельба велась по площадям, было израсходовано 70 152-мм снарядов. Как потом стало известно от партизан, противник понес большие потери. 5 и 6 ноября нашим войскам эффективно помогала авиация, особенно штурмовая эскадрилья Героя Советского Союза А.А. Губрия.

При вступлении генерал-майора И.Е. Петрова в должность командующего СОРом им была принята без изменений существовавшая к этому времени организация сухопутной обороны Севастополя. В последующих боевых приказах и другой документации по управлению войсками в организацию обороны и расстановку командного состава вносились необходимые уточнения, диктуемые боевой обстановкой.

Документация по руководству боевыми действиями готовилась в тесном содружестве и при взаимопонимании между армейскими и флотскими командирами и штабными работниками⁴¹.

6 ноября 1941 г. генералом Петровым был издан боевой приказ, в котором были подтверждены существовавшая организация трех секторов, командиры секторов и части, занимавшие оборону.

Этот приказ является исходным боевым документом в момент вступления генерала Петрова в командование СОРом. В литературе по этому вопросу иногда приходится встречаться с мнением, что этим приказом была заложена организация обороны и назначены командиры секторов. Но тщательный анализ документов и фактического положения не позволяет сделать такой вывод. Стоит несколько подробнее остановиться и на том, как готовился этот приказ.

6 ноября я поручил начальнику штаба БО полковнику Кабалюку принять участие вместе с начальником штаба Приморской армии полковником Крыловым в составлении общего приказа по обороне. При этом просил генерала Петрова не перебрасывать части до прибытия Приморской армии. Поэтому в § 8 приказа указано: «Перегруппировку частей и подразделений в соответствии с настоящим приказом производить только с моего (т. е. генерала И.Е. Петрова. — П.М.) разрешения».

Ничего принципиально нового этот приказ не вводил. Были сделаны лишь небольшие изменения границ секторов, уточнения подчиненных частей и порядка боевого управления.

Позднее по этому поводу Н.И. Крылов писал: «До прибытия основных сил армии крупные мероприятия исключались... за основу боевой организации были взяты три сектора, созданные раньше решением Военного совета флота»⁴².

Приказ генерала Петрова от 9 ноября⁴³ вносил новое в отношении частей и командиров и уточнял организацию, хотя опять-таки был основан на существовавшей и отработанной флотом организации. В отчете по обороне Севастополя прямо записано: «В основу организации обороны была положена существовавшая и отработанная система секторов. Боевым приказом... от 9/XI—41 г. установлена следующая организация...»⁴⁴.

М.С. Драпушко

7 ноября 1941 г. в Севастополе была получена директива Ставки на имя Г.И. Левченко, в копии Ф.С. Октябрьскому и П.И. Батову, в которой говорилось, что с целью сковывания сил противника в Крыму и недопуска его на Кавказ через Таманский полуостров Ставка Верховного Главнокомандования приказала: главной задачей ЧФ считать активную оборону Севастополя и Керченского полуострова всеми силами;

Севастополь не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами;

все три старых крейсера и старые миноносцы держать в Севастополе, из этого состава сформировать маневренный отряд; линкор, новые крейсеры базировать в Новороссийске; часть зенитной артиллерии из оставленных районов использовать для усиления ПВО Новороссийска;

истребители, штурмовики и часть самолетов МРБ-2 оставить в Севастополе и Керчи, остальную авиацию использовать с аэродромов СКВО для ночных ударов по войскам противника в Крыму и его аэродромам;

эвакуировать из Севастополя и Керчи на Кавказ все ненужное для обороны;

руководство обороной Севастополя возложить на командующего ЧФ Ф.С. Октябрьского с подчинением его Г.И. Левченко, заместитель командующего ЧФ — начальник штаба (в Туапсе)⁴⁵.

При назначении командующим СОРом вице-адмирала Ф.С. Октябрьского с оставлением его в должности командующего Черноморским флотом Военный совет СОРа не создавался, а его функции выполнял Военный совет Черноморского флота. Обязанности между членами Военного совета флота были распределены следующим образом. В Севастополе кроме вице-адмирала Октябрьского во время обороны находился член Военного совета П.М. Кулаков, а И.И. Азаров и В.С. Булатов (секретарь Крымского обкома ВКП(б)) находились на Кавказе, выполняя обязанности по руководству действиями флота, в том числе и по организации помощи Севастополю.

Точка зрения Военного совета Черноморского флота по этому вопросу видна из следующего документа, подписанного Ф.С. Октябрьским.

«В телеграмме Ставки от 7/XI—41 г. на имя командующего Черноморским флотом было сказано: образовать «СОР», командующим которым назначался (по совместительству) командующий флотом...

...Раз командующий Черноморским флотом назначен командующим новой организацией — командующим «СОР», и поскольку он назначен по совместительству (оставаясь командующим флотом), следовательно, логически, у него членом Военного совета назначается или остается член Военного совета Черноморского флота, он же член Военного совета «СОР».

Так мы понимали это, так работали весь период обороны, и никто никогда не сомневался в правильном понимании данного вопроса, в том числе и наш нарком, и член ЦК начальник Главного политуправления Военно-Морского Флота армейский комиссар II ранга И.В. Рогов, неоднократно посещавший Севастополь в период обороны.

Таким образом, Военный совет Черноморского флота, состоящий из Ф.С. Октябрьского, Н.М. Кулакова, И.И. Азарова, В.С. Булатова, являлся и Военным советом СОРа»⁴⁶.

Директива Ставки являлась новым организационным решением по созданию командования обороны Севастополя на данном этапе обороны войск Крыма⁴⁷. В директиве нет слов «СОР» или «КОР», но фактически создавались два оборонительных района, и это являлось решением вопросов, поднятых Военным советом ЧФ в своих донесениях от 3 и 5 ноября, и отменой директивы Г.И. Левченко⁴⁸

Итак, Севастопольский оборонительный район был создан директивой Ставки и данной на се основании директивой командующего войсками Крыма вице-адмирала Левченко от 7 ноября⁴⁹.

С самою начала обороной Севастополя руководил Военный совет Черноморского флота. С 5 но 9 ноября генерал Петров, не имея еще в Севастополе Приморской армии, вступил в командование СОРом, но фактически он был с 5 ноября командующим сухопутной обороной.

После прибытия Приморской армии вице-адмирал Октябрьский доложил, что он вступил в командование СОРом. До этого он, как высший начальник в Севастополе, командовал всеми силами Главной базы и флота. Так фактически обстояло дело с организацией СОРа в период с 5 по 9 ноября 1941 г.

Командующий СОРом в лице командующего Черноморским флотом подчинялся командующему войсками Крыма вице-адмиралу Левченко. Для руководства инженерной обороной Севастополя вице-адмирал Левченко 8 ноября 1941 г. назначил своего помощника генерала А.Ф. Хренова. Утром 8 ноября командующий войсками Крыма на эсминце «Бдительный» убыл в Керчь со своим штабом. Вскоре должность командующего войсками Крыма была упразднена, и директивой Ставки от 19 ноября 1941 г. командующий СОРом был непосредственно подчинен Ставке.

К ночи на 7 ноября на фронте создалась очень напряженная обстановка. Противник, захватив дер. Черкез-Кермен, продолжал накапливать силы восточнее ее и вплотную подошел к дер. Шули и верховью долины Кара-Коба. Часть войск противника продвинулась на юг восточнее дер. Шули и сосредоточилась в районе деревень Уппа, Узенбаш и Ай-Тодор.

С целью не допустить прорыва врага с востока и юго-востока командование отдало следующее распоряжение⁵⁰:

«Боевое распоряжение... шт. СОР г. Севастополь от 7—XI—41 г. 00—35.

1. Противник сосредоточивает силы в районе Уппа — Ай-Тодор — в. 193,2, имея целью ударом направлении д. Шули прорвать фронт и выйти в р-н хутора Кара-Коба.

2. Приказываю: 2 мор. полку уплотнить боевые порядки полка, оборонять участок: хут. Мукдесово — хут. Сухая речка — в. 49,1—120,1 — Шули (искл.) — 126,9, не допустить продвижения частей противника по тракту со стороны Байдары и по лощинам из Уппа на Шули. Для обороны назначенного участка в первом эшелоне иметь все три б-на и тем самым на всем участке создать фронт сплошной обороны, особенно усилив свой левый фланг. Перегруппировку подразделения произвести после занятия батальоном АЗО района Камары и занятия 31 сп в. 126,9.

Зам. команд. войсками СОРа генерал-майор Моргунов.
Начальник штаба СОРа полковник Крылов».

Батальону АЗО было приказано немедленно выступить в район: безымянная высота в 1 км юго-западнее дер. Камары — дер. Камары — хутор Калигай — хутор Резникова — безымянная высота в 1,5 км северо-западнее дер. Камары и, сменив в этом районе подразделения 2-го полка морской пехоты, занять оборону с задачей не допустить прорыва противника по Ялтинскому шоссе со стороны Байдар на Севастополь вслед за отходящими войсками Приморской армии⁵¹.

Одновременно 31-му стрелковому полку было приказано занять и упорно оборонять участок: гора Бак-Бэир (126,9) — безымянная высота в 1 км севернее выс. 126,9 и район выс. 200,3, имея при этом ударную группу во втором эшелоне с целью не допустить продвижения противника по лощине южнее и севернее горы Бак-Баир, а в районе северных склонов выс. 200,3 установить локтевую связь справа с подразделениями 2-го полка морской пехоты и слева — с подразделениями 3-го полка морской пехоты⁵².

Наступил день праздника Великого Октября. В этот день в районе дер. Дуванкой группа наших бойцов во главе с политруком Николаем Дмитриевичем Фильченковым совершила бессмертный подвиг.

До войны Н.Ф. Фильченков служил в Береговой обороне политруком роты и пользовался большим авторитетом. К нему охотно шли бойцы с различными вопросами и всегда получали исчерпывающий ответ. Его по праву считали в полку одним из лучших политруков.

После захвата противником Дуванкоя 18-й батальон морской пехоты, в котором служил Фильченков, занимал оборону западнее дер. Дуванкой, седлая Бельбекскую долину и скаты возвышенностей южнее и севернее ее в районе станции Бельбек и тем самым прикрывая подходы к Мекензиевым Горам по шоссейной и железной дорогам. Своей артиллерии батальон не имел. Его периодически поддерживали бронепоезд «Железняков», береговые и зенитные батареи. 6 ноября батальон отбил несколько атак врага.

Командование батальона, определив особо танкоопасное направление на левом фланге, решило послать туда группу краснофлотцев с целью прикрыть фланг батальона от прорыва танков в тыл нашей обороны⁵³.

Комиссар батальона старший политрук Е.А. Мельник, заменивший заболевшего командира, выбрал из числа вызвавшихся добровольцев политрука Фильченкова и краснофлотцев комсомольцев Ивана Красносельского, Даниила Одинцова, Юрия Паршина и Василия Цибулько, поставив им задачу к утру 7 ноября занять оборону за высотой, окопаться и не пропустить вражеские танки с пехотой. Группа была вооружена пулеметом, винтовками, гранатами и бутылками с горючей смесью.

Задолго до рассвета отважная пятерка была на месте. Окопавшись, стали ждать. Утром авиация противника совершила налет на боевые порядки батальона, а вскоре послышался шум танковых моторов. На высоту двигалось семь танков, за которыми следовала пехота. Фильченков приказал: «Стрелять только по моей команде!»

Подпустив танки поближе, он дал сигнал Цибулько открыть огонь из пулемета по смотровым щелям. Головной танк закружился на месте и остановился: меткая очередь Цибулько сразила водителя.

Связкой гранат Красносельский подбил второй танк. Фильченков, Одинцов и Паршин бутылками с горючей смесью подожгли еще два танка, которые остановились, объятые пламенем. Под пулеметным огнем немецкая пехота залегла. Оставшиеся танки повернули назад, а за ними откатились и автоматчики.

Первая атака была отбита. Но моряки знали, что надо ждать новой, более сильной атаки, и готовились к ее отражению.

Через несколько часов снова показались танки. Теперь их было уже пятнадцать. За танками двигались автоматчики.

Моряки пожали друг другу руки и заняли позиции. Черноморцы ясно представляли себе, что борьба будет смертельной, но все были тверды и готовы биться с ненавистным врагом. Они знали, за что дерутся.

Танки приблизились, и Цибулько застрочил из пулемета. Один танк остановился. Отважный моряк был ранен в руку и плечо. Однако он продолжал вести огонь из пулемета по автоматчикам. Но вскоре кончились патроны, и пулемет умолк. Тогда Цибулько, оставляя на земле кровавый след, пополз к другому танку со связкой гранат и бросил ее под гусеницу. Танк запылал, а Цибулько потерял на время сознание.

К прорвавшемуся к высоте танку бросился Красносельский и бутылкой с горючей смесью поджег его, но сам был тяжело ранен. Собрав последние силы, моряк подполз ко второму танку и разбил о него еще две бутылки. Танк загорелся.

lice это время Фильченков, Паршин и Одинцов обеспечивали действия своих товарищей, отражая огнем атаку автоматчиков и уничтожая спасавшихся из горящих танков танкистов. Но вот кончились патроны. Ранен Паршин. Можно было бросить гранаты и отойти. Но советские моряки не отошли, пока не выполнили задачу.

Фильченков подвязал оставшиеся гранаты к поясу и пошел навстречу танку. Когда бронированная машина приблизилась, герой бросился под гусеницы танка, который взорвался вместе с отважным политруком...

Все это произошло на глазах Одинцова и Паршина. Еще два танка взорвались и окутались пламенем, но погибли и два последних героя.

В это время подошли морские пехотинцы и ударили по врагу. Противник в беспорядке отступил. Отважная пятерка моряков выполнила боевую задачу.

На месте боя среди горевших танков был найден истекавший кровью краснофлотец Цибулько. Умирая, он успел рассказать комиссару Мельнику и секретарю партбюро политруку И.Л. Шипаеву о геройской гибели своих товарищей.

Указом Президиума Верховного Совета от 23 октября 1942 г. всем пяти морякам посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Тот, кто в наши дни проезжает по шоссе из Симферополя в Севастополь, видит на горе севернее Дуванкоя строгий памятник отважным героям. А перед глазами участников героической обороны невольно встает картина первых боев за Севастополь в начале ноября 1941 г.

Северо-западнее дер. Дуванкой участок обороны до дер. Аранчи включительно занимала 8-я бригада морской пехоты, в составе которой было пять батальонов (включая батальон Учебного отряда). Командир бригады полковник В.Л. Вильшанский умело руководил обороной, уверенно отбивая атаки противника. Он предложил утром 7 ноября провести разведку боем. Генерал Петров одобрил этот план, так как активные действия 8-й бригады отвлекали внимание противника от района хутора Мекензия, где враг стремился прорвать нашу оборону.

И.Д. Фильченков

7 ноября 8-я бригада частью сил перешла в наступление с целью разведки боем. Хотя артиллерийская подготовка, проведенная батареями № 10 и 724 и одной батареей 265-го артиллерийского полка, была малоэффективной (стрельба велась по целям, не видимым нашим корректировочным постом), морским пехотинцам решительными действиями удалось выбить противника и захватить очень важные высоты 158,7, 165,4 и 132,3⁵⁴. Особенно смело действовали подразделения 3-го и 4-го батальонов бригады в боях за выс. 158,7, где атаку возглавили лейтенант А.С. Удодов и старший лейтенант П.И. Тимофеев. Несмотря на сильное сопротивление противника, высота была взята. В бою было уничтожено до 250 гитлеровцев, взяты пленные и много трофеев.

8 ноября бригада продолжала боевые действия и отбила несколько контратак гитлеровцев. Большая заслуга в этом принадлежала командиру бригады В.Л. Вильшанскому и военкому Л.Н. Ефименко. Успешные действия 8-й бригады за эти два дня явились одной из причин, заставивших Манштейна принять решение о переброске к Севастополю 22-й пехотной дивизии, о чем будет сказано ниже.

На участках 2-го Перекопского батальона и 3-го полка морской пехоты противник 7 ноября в 14 час. 30 мин. перешел в наступление, нанося удары в направлении хутора Мекензия и по долине Кара-Коба. Два вражеских батальона при поддержке мощного артиллерийско-минометного огня атаковали паши части. Несмотря на значительные потери, им удалось овладеть хутором Мекензия. Дальнейшее продвижение гитлеровцев было остановлено подразделениями 2-го Перекопского батальона и 3-го морского полка при огневой поддержке батарей Береговой обороны № 35, 10, 2, 19 и 265-го корпусного артиллерийского полка. В тот день впервые открыла огонь 305-мм башенная батарея № 35 (командир — капитан А.Я. Лещенко, военком — старший политрук А.М. Сунгурян).

Новый рубеж нашей обороны прошел в полукилометре западнее хутора Мекензия. Наступление противника по долине Кара-Коба, где занимал оборону 31-й стрелковый полк, успеха не имело. Хорошо помогали нашей морской пехоте авиация и часть зенитных батарей.

6 ноября из Севастополя вышел санитарный транспорт — теплоход «Армения» с ранеными бойцами, работниками Главного госпиталя и эвакуируемыми гражданами. Он зашел в Ялту, где также забрал часть эвакуируемых из Симферополя, и утром 7 ноября вышел курсом на Кавказ. В 11 час. 25 мин. недалеко от Ялты транспорт, хотя он имел отличительные знаки санитарного судна, был торпедирован фашистским самолетом и через четыре минуты затонул. Погибло много местных жителей, врачей и раненых⁵⁵.

Силы гарнизона Севастополя уменьшались. Приморская армия с боями пробивалась к Севастополю. В ночь на 8 ноября полковник Жидилов с отрядом моряков прорвался к Севастополю через горы и снова встал во главе своей 7-й бригады морской пехоты, часть которой была к этому времени переброшена на эсминцах из Ялты.

Вечером 7 ноября И.Е. Петров и я доложили о ходе боев за день, в частности о потере нами хутора Мекензия, и сообщили о намерении 8 ноября контратаковать силами 7-й бригады в районе этого хутора. Генерал Петров доложил, что уже прибыла 172-я стрелковая дивизия, правда очень малочисленная, и что в ближайший день Приморская армия прибудет в Севастополь. Вице-адмирал Октябрьский утвердил все мероприятия и приказал начальнику штаба флота передать благодарность бойцам и командирам 8-й бригады морской пехоты, участвовавшим в разведке боем. В связи с предстоявшим подходом Приморской армии он предложил Петрову продумать вопрос об использовании ее сил и подготовить соответствующий приказ о распределении частей и соединений армии и флота по секторам обороны. Ф.С. Октябрьский рекомендовал все отдельные батальоны и отряды влить в состав полков подходивших дивизий, поскольку, как доложил генерал Петров, их боевой состав малочислен.

Немецко-фашистское командование, стремясь овладеть Севастополем с ходу, сначала нанесло удар с севера. Встретив упорное сопротивление, оно предприняло попытку прорваться с северо-востока. Врагу после тяжелых боев удалось захватить дер. Дуванкой, но снова он был остановлен нашими войсками. Тогда противник, ведя бой 50-й пехотной дивизией, расширил свои действия к югу и начал атаки в районе дер. Шули в направлении долины Кара-Коба и дер. Чоргунь с дальнейшей целью перерезать Ялтинское шоссе и не допустить подхода личного состава войск Приморской армии.

Командование СОРа, понимая намерения противника, принимало все возможные меры, чтобы не допустить прорыва нашей обороны. Так как после захвата хутора Мекензия гитлеровцы стали угрожать прорывом в Инкерманскую долину, руководством СОРа было принято решение восстановить положение на этом участке. В ночь на 8 ноября было отдано следующее боевое распоряжение:

«1. Противник, сосредоточив крупные силы в районе Черкез-Кермен — г. Кая-Баш, перешел в наступление и овладел хут. Мекензия.

2. Части оборонительного района, сдерживая продвижение противника на занимаемых рубежах, с утра 8/XI—41 г. подготавливают контрудар на Черкез-Кермен с задачей уничтожения частей противника, вклинившихся в оборонительный район. Приказываю: 7 бмп к 8—00 8/XI—41 г. сосредоточиться в районе выс. без названия 2 км зап. х. Мекензия, откуда во взаимодействии с 3 пмп перейти в наступление на х. Мекензия — Чермез-Кермен с задачей уничтожить прорвавшиеся в этом направлении части противника и восстановить положение на участке 3 пмп, заняв рубеж: 200,3 — Черкез-Кермен — безым. выс. в 1 км севернее Черкез-Кермен.

Переброску бригады в район сосредоточения произвести на автомашинах, выделяемых штабом СОРа. С получением настоящего распоряжения о выступлении и сосредоточении в назначенном районе донести.

Зам. командующего СОРом генерал-майор
Моргунов
Нач. штаба полковник Крылов»⁵⁶.

Утром 8 ноября И.Е. Петров и я были на Мекензиевых Горах. Вскоре стала прибывать на машинах 7-я бригада морской пехоты во главе с полковником Е.И. Жидиловым и бригадным комиссаром Н.Е. Ехлаковым в составе трех батальонов, но без артдивизиона. Было решено поддержать контратаку огнем береговой батареи № 30, причем использовать мощный огонь шрапнелью, хотя это и опасно, так как можно поразить своих. Для артиллерийской подготовки были привлечены также береговые батареи № 2 и 35. Подполковник Б.Э. Файн выехал на батарею № 30, чтобы проинструктировать ее командира Александера; только его батарея должна была вести огонь шрапнелью. Произвели расчеты таким образом, чтобы первый залп был перелетным. Шрапнель давала возможность поразить участок до 1 км в глубину и 250 м в ширину. Руководство и контроль за обеспечением артиллерийской подготовки береговыми батареями при наступлении бригады были поручены мною начальнику артиллерии БО подполковнику Файну, который сменил на этой должности полковника Е.Т. Просянова. Б.Э. Файн, имея хорошую теоретическую подготовку, быстро вошел в курс дела; он отлично знал возможности береговой артиллерии Крыма и Главной базы.

Л.Н. Ефименко

В развитие боевого распоряжения генерал Петров утром 8 ноября дал приказ командиру 7-й бригады морской пехоты⁵⁷:

«1. Противник, концентрируя крупные силы в районе Черкез-Кермен и Шули, стремится прорваться на запад. К исходу 7/XI—41 г. противник овладел хутором Мекензия...

3. 7-й мор. бригаде: сосредоточившись к 10—00 8/XI—41 г. в районе 3 км сев. — зап. х. Мекензия, ударом в направлении Черкез-Кермен отбросить противника из района х. Мекензия и овладеть рубежом отм. 149,8 — г. Ташлых включительно. С выходом в район сосредоточения в Ваше подчинение входит 2 Перекопский батальон и батальон майора Людвинчука. Поддерживают: 724 тяж. мор. батарея, батарея 26 ОЗАД и подчиняется батарея 57 АП.

Вызов огня тяжелых батарей БО и 265 КП по отдельным заявкам через мой КП — кордон № 1. До начала наступления огнем всей поддерживающей артиллерии, огневым налетом расстроить боевые порядки противника и в последующем применять но мере продвижения пехоты последовательное сопровождение огнем.

4. Готовность к наступлению доложить. Начало наступления Вашим решением, но не позднее 12—00 8/XI—41 г. Мой передовой КП кордон № 1. Вам исходный КП на КП полковника Костышина, в последующем по оси движения бригады.

Командующий СОРом генерал Петров
Член Военного совета бригадный комиссар Кузнецов
Начальник штаба полковник Крылов».

Около 12 час. 7-я бригада начала наступление. Шрапнельный огонь был очень эффективен, и около 15 час. 4-й батальон под командованием капитала А.С. Гегешидзе занял пулеметную горку противника вблизи хутора Мекензия. Продвинулись вперед 3-й и 16-й батальоны.

В.Л. Вильшанский

Весь день шел кровопролитный бой, в котором гитлеровцы понесли большие потери. Однако хутор нам захватить не удалось. К вечеру наши части закрепились на достигнутых рубежах. Быстро наступила ночь, и бой стих, чтобы с утра начаться с новой силой.

Полковник Е.И. Жидилов и его штаб во главе с полковником М.П. Полонским умело руководили боем. Геройски дрались бойцы 7-й бригады и приданных ей частей. Хорошо действовала поддерживающая артиллерия, особенно батареи № 35 и 30 и 265-й корпусной артполк, громя подходящие резервы противника. Отлично поддерживал наступавшие батальоны минометный дивизион бригады во главе с капитаном Б.А. Волошановичем. Ночью разведчики установили, что противник подтягивает свежие силы. К утру начальник артиллерии бригады полковник А.Я. Кольницкий успел подготовить артиллерийский дивизион и занять огневые позиции.

Положение с резервами было очень тяжелым. Командованию приходилось все время маневрировать отдельными батальонами, бросая их в зависимости от боевой обстановки на тот или иной участок фронта. Приводимые боевые распоряжения показывают, как тяжело было в период с 30 октября по 9 ноября (т. е. до прибытия Приморской армии) отражать штурм противника с ходу сравнительно малочисленными силами флота. Лишь исключительное мужество личного состава, четкое взаимодействие и правильное использование всех сил и средств, включая авиацию и артиллерию ПВО, позволили выполнить труднейшую задачу — удержать Севастополь в те тяжелые дни. Однако вернемся к делам на фронте.

Одновременно с подготовкой контратаки силами 7-й бригады морской пехоты командованием были приняты меры в целях недопущения прорыва обороны на других участках. Ввиду того что противник вышел передовыми частями в район Кучки — Ай-Тодор, создалась угроза его удара на участке Камары — Чоргунь — гора Терс — выс. 126,9, который обороняли 2-й полк морской пехоты и только что прибывший 514-й стрелковый полк 172-й стрелковой дивизии. Для усиления обороны II сектора было приказано⁵⁸ батальону АЗО к утру 8 ноября сосредоточиться во втором эшелоне сектора в районе Федюхиных высот и составить ударную группу для контратак в направлениях Камары, Чоргунь и Шули. Поскольку были получены данные разведки о сосредоточении крупных сил противника в районе Теберти — Сююрташ — Кучук-Сюрень против участка 3-го полка морской пехоты, для прикрытия инкерманского направления 1-й Перекопский отряд во второй половине 8 ноября был переброшен к ст. Инкерман, где находился в постоянной готовности для поддержки частей III сектора в случае наступления противника⁵⁹.

Е.И. Жидилов

8 ноября стало известно о захвате врагом Ялты.

Всю ночь на 9 ноября гитлеровцы освещали местность ракетами и вели беспорядочный артиллерийский огонь, видимо, опасаясь наших контратак. С утра 9 ноября подразделения 8-й бригады продолжали вести бой за высоты, расположенные северо-восточнее и юго-восточнее выс. 158,7. Упорный бой длился весь день. Захваченные пленные подтвердили, что на севере и северо-востоке действуют румынский мотополк и 132-я немецкая пехотная дивизия. К вечеру бой затих.

И.Е. Ехлаков

На участке 7-й бригады морской пехоты в районе хутора Мекензия с утра 9 ноября возобновились бои. Полковник Жидилов, получив сведения, что противник подтянул резервы и готовится к контратаке, решил опередить его и продолжать атаку на хутор Мекензия⁶⁰.

В 6 час. 40 мин. началась артиллерийская подготовка, в которой участвовали береговые батареи, бронепоезд «Железняков», 265-й артполк и артдивизион 7-й бригады. Весь день шел бой с переменным успехом. Местами наши части продвигались вперед, местами отходили. Хорошо действовал 4-й батальон Гегешидзе. Командир 10-й роты лейтенант Щербаков доложил комбату Гегешидзе, что противник накапливает силы на его левом фланге.

«— Зачем же вы его допускаете? — возмущался командир батальона.

— Жду, когда побольше соберется фашистов, тогда открою огонь из пулеметов, — ответил Щербаков.

— Смотрите, не прозевайте! — заключил Гегешидзе.

Немного погодя со стороны десятой роты слышится частая дробь из нескольких пулеметов.

— Все! — доложил Щербаков. — Часть немцев скосили, другие убежали»⁶¹.

Тяжелое положение создалось на участке 11-й роты. Политрук роты Василий Дудник под сильным огнем поднял роту в контратаку, и враг был отброшен.

Успешно действовала батарея № 30. За три дня боев она уничтожила трехорудийную батарею противника, несколько минометных батарей, до 12 пулеметных точек, был разбит воинский эшелон, уничтожено и рассеяно до 2 батальонов, зафиксированы прямые попадания в колонну бронемашин и танков врага⁶².

8 и 9 ноября противник неоднократно переходил в наступление на участке 2-го полка морской пехоты и 31-го стрелкового полка в долине Кара-Коба, однако все его атаки были отбиты при поддержке огня артиллерии батарей № 19, 35, 32, бронепоезда «Железняков» и батарей ПВО. Хорошо действовали батареи 51-го и 52-го артиллерийских полков Приморской армии.

Таким образом, после десятидневных боев противник, пытавшийся захватить Севастополь с ходу, нигде не смог прорваться к городу и понес при этом очень большие потери. Фашистам не удалось также перерезать шоссейную дорогу Ялта — Севастополь. В этот период перед Севастополем действовали: бригада Циглера⁶³, 132-я и 50-я пехотные дивизии, отдельные подразделения подошедшей 1-й румынской горнострелковой бригады, а впоследствии появились также части 72-й пехотной дивизии.

Анализируя действия 8-й бригады морской пехоты при проведении разведки боем 7 и 8 ноября и 7-й бригады морской пехоты при контратаке в районе хутора Мекензия 8 и 9 ноября, следует отметить их смелость и решительность. Умело командовали бригадами их командиры полковники В.Л. Вильшанский и Е.И. Жидилов. Морскую пехоту эффективно поддерживали артиллеристы береговых и зенитных батарей, бронепоезда «Железняков» и нескольких батарей 265-го артполка, а также авиация флота. 8и9 ноября сухопутный фронт начала поддерживать своим огнем артиллерия крейсеров «Красный Крым» и «Червона Украина».

Разведка в районе хутора Мекензия

Благодаря героизму, стойкости и самоотверженности, проявленным всем личным составом в боях за Севастополь, была сорвана попытка врага взять Севастополь с ходу⁶⁴.

Действия бригад морской пехоты 7—9 ноября были приняты командующим 11-й немецкой армией генерал-полковником Манштейном за переход осажденных в наступление. Боясь, что наличные силы не смогут сдержать натиск советских войск, он принял решение немедленно перебросить к Севастополю 22-ю пехотную дивизию (30-го армейского корпуса) с алуштинского направления. Вот что пишет генерал Манштейн в книге «Утерянные победы»:

«54 АК, следовавшему вплотную за бригадой (Циглера. — П.М.), была поставлена задача: прорваться через реки Бельбек и Черную и окончательно отрезать путь отступления на Севастополь частям противника, находившимся в горах. Однако корпус после активного преследования на подступах к крепости между реками Кача и Бельбек, а также при своем продвижении в горах к реке Черпая наткнулся на упорное сопротивление... Начала действовать крепостная артиллерия... Благодаря энергичным мерам советского командующего противник сумел остановить продвижение 54 АК на подступах к крепости.

В связи с наличием морских коммуникаций противник счел себя даже достаточно сильным для того, чтобы при поддержке огня флота начать наступление с побережья севернее Севастополя против правого фланга 54 АК (Манштейн имеет в виду действия 7-й и 8-й бригад при поддержке артиллерии БО и кораблей 7, 8 и 9 ноября. — П.М.). Потребовалось перебросить сюда для поддержки 22 ид из состава 30 АК...»⁶⁵

Фашистский генерал признает, какое сильное противодействие оказал врагу в период с 30 октября до 10 ноября героический гарнизон Севастополя.

Приморская армия с 31 октября по 9 ноября отходила с тяжелыми боями, преследуемая 30-м немецким армейским корпусом в составе 72-й и 22-й пехотных дивизий. Паша армия была малочисленной. Ей не удалось прорваться через Бахчисарай, и она была вынуждена отходить с тяжелыми боями через горы но маршруту Гавро — Коккозы, через Ай-Петри на Ялту и дальше на Севастополь.

Большая заслуга в выводе войск Приморской армии в Севастополь в сложной боевой обстановке и трудных дорожных условиях принадлежит командному составу армии всех степеней, особенно генерал-майору Т.К. Коломийцу, который непосредственно руководил движением армии. Преодолев огромные трудности при движении через горы, отбиваясь от наседавших превосходящих сил противника, Приморская армия вечером 9 ноября основными силами вышла к Севастополю. Привожу оперативную сводку штаба СОРа на 18 час. 9 ноября⁶⁶:

«Противник после ряда неудачных атак в направлении Мекензия, Шули продолжает попытки наступления: до двух батальонов из направления безым. в. 1 км юго-западнее в. 365,5 вдоль долины Кара-Коба и до пехотного полка из направления д. Уппа — в. 449,1 на В. Чоргунь. Авиаразведкой установлено: 8 ч. 30 сосредоточение до б-на пехоты пр-ка в р-не Уркуста, 10 ч. скопление пехоты, до 200 автомашин и до 10 танков р-не Гаджикой, Дуванкой, 10 ч. 40 движение более б-на пехоты с 15 танками по дороге Голумбей — Калымтай на Аранчи, рассеяны огнем нашей артиллерии. Перед фронтом армии установлены части 32⁶⁷, 132 и 72 ид и механизированный полк румын⁶⁸.

Авиация противника группами до 15 самолетов «Ю-88» неоднократно бомбардировала Севастополь, имеются жертвы и разрушения. Части оборонительного района, отражая противника, удерживают прежние рубежи. Части Приморской армии заканчивают выход район Севастополя:

25 сд выходит район Инкерман.

95 сд сосредоточивается в городе Севастополь.

421 сд сосредоточивается районе Слоб. Рудольфова, 9—00 голова колонны проходила Байдарские ворота.

40 кд — Севастополь.

42 кд обороняет рубеж в. 270,8—302,8—578,4, обеспечивая проход частями р-н Байдары...

172 сд сосредоточивается отд. двор. 2 км зап. Инкерман».

Необходимо сказать о судьбе еще одной дивизии Приморской армии — 184-й стрелковой дивизии НКВД (командир — полковник В.Л. Абрамов, военком — батальонный комиссар И.И. Кальченко). Эта дивизия прикрывала отход Приморской армии, обороняя горные дороги и перевал на Алушту. Ведя с 1 по 5 ноября тяжелые бои с 22-й немецкой пехотной дивизией, она стойкой обороной сдерживала противника, чем оказала большую помощь армии при ее отходе к Севастополю. Понеся большие потери, дивизия начала отход через горы к побережью. Но 6 ноября разведка установила, что Алушта занята противником, и командир дивизии решил пробиваться к Севастополю через горы. В голове колонны двигался штаб дивизии с 262-м стрелковым полком (командир — майор А.Г. Рубцов). Преодолев огромные трудности, остатки 184-й стрелковой дивизии во главе с командиром и комиссаром дивизии 17 ноября пробились в Севастополь. На базе их и батальона школы НКВД был сформирован полк НКВД под командованием майора Рубцова, который сражался в Севастополе до последних дней обороны⁶⁹.

Вскоре после прибытия Приморской армии в Севастополь был издан боевой организационный приказ по СОРу от 9 ноября 1941 г., подписанный генералом Петровым. Необходимо несколько подробнее остановиться на этом документе, как основном приказе по организации и силам СОРа после прибытия Приморской армии.

Пополнение с кораблей на сухопутный фронт

Еще 7 ноября адмирал Ф.С. Октябрьский дал указание продумать использование прибывающей Приморской армии совместно с частями и соединениями морской пехоты, оборонявшими Севастополь. Генерал Петров дал свои указания по этому вопросу Н.И. Крылову и И.Ф. Кабалюку, предварительно ознакомив с ними меня. В основу предложений была положена уже существовавшая секторная организация. На должность командиров секторов намечались армейские коменданты из числа командиров прибывших стрелковых дивизий, в секторы включались все части морской пехоты, причем батальоны морской пехоты вливались в стрелковые полки и впоследствии полностью передавались в армию, а полки и бригады морской пехоты придавались в оперативное подчинение Приморской армии. Принципиальным изменением было разделение бывшего III сектора на два, т. е. на III и IV секторы (ранее в III секторе было два подсектора), и в этой связи уточнялись границы секторов. Соображения генерала Петрова были одобрены командованием Черноморского флота еще 7 ноября. На их основе и был составлен проект приказа.

Проект этого важного приказа был еще раз доработан И.Е. Петровым, П.А. Моргуновым, П.И. Крыловым и И.Ф. Кабалюком⁷⁰. Были внесены исправления, касавшиеся переподчинения батальонов и артиллерии. Вечером 9 ноября проект приказа был доложен генералом Петровым и мною Военному совету флота.

При обсуждении проекта встал вопрос об отдельном Балаклавском участке. Было мнение оставить его, как и ранее, отдельным, ввиду особой важности этого района. Однако приняли решение включить Балаклавский участок в I сектор, не создавая отдельного боевого участка. После ряда дополнений и уточнений проект был одобрен Военным советом ЧФ, но не подписан: его надо было еще перепечатывать. Вице-адмирал Октябрьский предложил, чтобы не затягивать время, перепечатать приказ в штабе Приморской армии и подписать Петрову, как заместителю командующего СОРом⁷¹.

Так и было сделано, но подписано было генералом Петровым как командующим СОРом в соответствии с директивой адмирала Левченко от 4 ноября. Приказ подписали также член Военного совета Приморской армии бригадный комиссар М.Г. Кузнецов и начальник штаба полковник И.И. Крылов. 10 ноября копия этого приказа была завизирована Ф.С. Октябрьским и Н.М. Кулаковым⁷².

«Боевой приказ... Штаб СОРа г. Севастополь 9/XI—1941 г. 21—00.

В целях дальнейшего упорядочения управления войсками и организационного объединения отдельно действующих отрядов частей в развитие моего боевого приказа... от 6/XI—41 г.

Приказываю:

I. Первый сектор обороны — комендант полковник Новиков; штаб сектора — штаб 2 кд (сокращенного состава) — х. Максимовича.

Граница слева: 253,9—202,1—206,6 — «Разв» 1 км севернее сх. Благодать — 113,2—73,0 — х. Делагарди; состав войск — один стрелк. полк — 383 си... в составе трех стр. батальонов:

1 б-н — школа НКВД — комбат — нач. школы майор Писарихин.

2 б-н — запас. арт. полк — комбат — командир арт. дивизиона т. Ведьмедь.

3 б-н — объед. школа БО и ПВО, рота МПВО и хим-рота — комбат — капитан Кудрявцев.

командование, штаб и тыл — 383 сп...

...II. Второй сектор обороны — комендант полковник Ласкин; штаб сектора — штаб 172 сд (сокращенного состава) — Англ. редут Виктория.

Граница слева: 193,2 — 125,0 — 79,4 г. Суздальская; состав войск — 172 стр. дивизия в составе:

а) 514 сп в составе двух батальонов:

1-й батальон сформировать из состава всех частей 172 сд.

2-й батальон укомплектовать за счет трех рот истребительного отряда и роты 51 полка связи.

Включить в состав полка все гарнизоны долговременных сооружений в их районе.

Командование, штаб и тылы 514 си. Командир полка майор Устинов...

б) 2-й полк морской пехоты в существующем составе...

в) Сформировать новый стрелковый полк с наименованием «1 Севастопольский стрелковый полк». Полку иметь три б-на.

1 батальон укомплектовать за счет 1 Перекопского батальона.

2 батальон — за счет батальона Дунайской флотилии.

3 батальон — за счет батальона школы оружия.

Кроме того, на укомплектование полка обратить б-н объединенной школы У.О.

Командиром 1 Севастопольского полка назначается полковник Горпищенко П.Ф...

...III. Третий сектор обороны — комендант генерал майор Коломиец. Штаб сектора штаб 25 сд. — отд. дворы 1,5 км юго-восточнее ст. Мекензиевы Горы. Граница слева: Биюк-Отаркой — 96,0 — 82,4 — Камышлы — Трензина балка. Состав войск — одна стрелк. дивизия — 25 сд.

а) 31 сп. в составе двух батальонов:

1 батальон сформировать за счет л/с 31 сп.

2 батальон за счет батальона АЗО.

Гарнизоны долговременных сооружений, находящихся на участке, придать 31 сп. 51 мин. дивизион считать армейским, который временно придается 31 сп.

б) 287 сп в составе трех батальонов:

1 батальон укомплектовать за счет бат. зап. артполка; командир — майор Людвинчук.

2 батальон — 16 бат. мп командир — капитан Львовский.

3 батальон — 19 бат. мп командир — капитан Стольберг. Командование, штаб, службы и тылы 287 сп.

в) 3 морск. полк в составе трех батальонов; на укомплектование обратить л/с полка и остатки ранее приданных подразделений (б-н ВВС, 17 б-н мп и батальон Учебного отряда) и б-н электро-мех. школы и пулеметно-минометный батальон.

9/XI—41 3 полк мп отвести в район ст. Мекензиевы Горы в резерв, оставив на позициях один б-н электро-мех. школы.

Кроме того, в составе войск сектора иметь 7 бригаду ми в составе трех батальонов, в качестве третьего б-на влить 2 Перекоп. б-н.

IV. Четвертый сектор обороны — комендант генерал-майор Воробьев В.Ф. Штаб сектора — штаб 95 сд — в. 38,4, что 1,5 км юго-восточнее д. Любимовки.

Состав войск — одна стрелковая дивизия — 95 сд в составе:

а) 161 сп сформировать из остатков л/с 95 сд.

В качестве третьего б-на включить 18 бат. мп, временно оставив его в подчинении 8 бр. мп.

К-р 161 сп полковник Капитохин.

б) 90 сп в составе двух б-нов: 1 б-н за счет электро-мех. школы капитан Кагарлицкий, 2 б-н за счет школы запаса ВО п-к И.Ф. Касилов.

в) Местн. стрел. полк в составе трех батальонов существующей организации.

г) Кроме того, включить 8 бр мп в составе 5 батальонов м.п. (5-й батальон учебного отряда).

V. Батальон школы связи в моем резерве.

VI. 80 от. разв. бат. с двумя бат. 57 ап иметь в качестве гарнизона опорного пункта г. Четаритир...

VIII. К 10/XI—41 г. в каждом батальоне сформировать по одной минометной батарее — по 6 минометов в каждой...

X. Начарту армии согласно моих особых указаний сформировать арт. части для каждого сектора...

XII. Комендантам секторов о всех мероприятиях, проведенных в исполнение настоящего приказа, доложить мне 21—00 9/XI—41 г.

Ком. войсками СОРа
генерал-майор Петров

Член Военного совета
бригадный комиссар Кузнецов
Начальник штаба СОРа полковник Крылов».

Этот приказ имел большое значение. Прежде всего им уточнялась организация обороны на основании опыта, полученного в ходе первых десяти дней боев:

1) созданы четыре сектора обороны вместо трех;

2) намечены и уточнены границы между ними;

3) распределены по секторам обороны прибывшие войска и им поставлены задачи;

4) Приморская армия пополнена путем включения в состав ее частей морской пехоты, доукомплектования ее и снабжения боевым и хозяйственным обеспечением;

5) штабом по сухопутной обороне фактически стал штаб Приморской армии во главе с его начальником полковником П.И. Крыловым.

6) на должности комендантов секторов были назначены опытные боевые командиры дивизий, а штабами секторов стали штабы этих дивизий; большинство дивизий участвовало в обороне Одессы. Благодаря этому значительно повысилось качество управления как сектором, так и вообще сухопутным фронтом.

7) заместителем командующего СОРом по сухопутным войскам стал энергичный и опытный командарм генерал И.Е. Петров, хорошо знавший оборону;

8) из отдельных батальонов были созданы новые полки, часть батальонов влита в прибывшие полки армии, что повысило их управляемость и боеспособность.

Назначение при этом Ставкой командующего Черноморским флотом вице-адмирала Ф.С. Октябрьского одновременно командующим СОРом сосредоточивало в одних руках всю полноту власти по использованию всех сил флота и Приморской армии для выполнения боевых задач и обеспечения обороны Главной базы флота Севастополя. В создавшихся условиях при полной блокаде базы с суши это было единственно правильным решением, что подтвердили последующие боевые действия под Севастополем.

П.Г. Новиков

Подытоживая, можно сказать, что прибытие опытных сухопутных командиров значительно подняло организованность и грамотность управления.

С прибытием Приморской армии в Севастополь вся артиллерия СОРа, в том числе и береговая, была распределена по секторам, но в приказе об использовании артиллерии была сделана оговорка: «Ввиду малой живучести орудий береговую и корабельную артиллерию для ведения огня привлекать каждый раз с особого разрешения штаба артиллерии Севастопольского оборонительного района по заявкам начартов секторов»⁷³.

Краснофлотец Г.Е. Рыбалко на вахте у дота

Все вопросы использования береговой артиллерии решались совместно начартом армии и Береговой обороны. Управление артиллерией было централизованным, что давало возможность лучше использовать ее при отражении наступления противника.

Вскоре после окончания первого наступления гитлеровцев вся артиллерия БО была сведена в отдельную самостоятельную группу во главе с начартом БО подполковником Б.Э. Файном. Это дало возможность использовать ее более рационально и централизованно.

Н.А. Ласкин (справа) и П.Е. Солонцов

Необходимо отметить, что артиллерия Приморской армии прибыла в Севастополь почти без снарядов. Хотя наличие боеприпасов для полевой артиллерии в Севастополе было ограничено, тем не менее прибывшие артиллерийские части армии были на первое время обеспечены за счет флотских запасов, хотя и по сокращенной норме. Поэтому артиллерии БО, ИБО и кораблей приходилось по-прежнему действовать с большим напряжением. Распределение артиллерии по секторам⁷⁴:

I сектор. На 6 км фронта выделено 12 орудий БО (4 орудия 130-мм и 8 — 152-мм).

II сектор. На 10 км фронта выделено:

51-й артполк — 8 орудий 152-мм;
52-й артполк — 10 орудий 155-мм;
725-я батарея БО — 4 орудия 152-мм;
134-й артполк — 13 орудий 122-мм;

1-й артполк — 2 орудия 76-мм.

Всего 37 орудий, из них 4 — БО.

III сектор. На 12 км фронта выделено:

69-й артполк — 6 орудий 76-мм;

99-й гаубичный артполк — 11 орудий 122-мм:

134-й гаубичный артполк — 5 орудий 122-мм;
724-я батарея БО — 4 орудия 152-мм;
1-й дивизион 265-го артполка — 12 орудий 152 и 107-мм.

Всего 38 орудий, из них 4 орудия БО.

IV сектор. На 18 км фронта выделено:

57-й артполк — 12 орудий 76-мм;
397-й артполк — 12 орудий 76-мм;
265-й артполк — 12 орудий 122 и 152-мм;

Всего 36 орудий.

В IV секторе действовали еще 12 орудий калибра 130—152 мм и 4 203-мм орудия Береговой обороны, а также приданные частям 9 зенитных орудий. 80-й отдельный разведывательный батальон имел 4 76-мм орудия 57-го артполка. Кроме того, в распоряжении командования обороны были две башенные 305-мм батареи по 4 орудия в каждой и до 30 полевых орудий в частях морской пехоты.

Таким образом, вопреки заявлению Манштейна, что Приморская армия отошла без артиллерии, в Севастополь прибыло 107 орудий армии. Сверх указанного, в дотах и дзотах было установлено 82 морских орудия Береговой обороны калибра от 45 до 130 мм.

Теперь о численности отошедшей в Севастополь Приморской армии.

В процессе работы над книгой пришлось столкнуться с противоречивыми данными, которые имеются в исторической литературе⁷⁵, о численности армии к 9 ноября 1941 г., когда она влилась в ряды защитников Севастополя. Поскольку этот вопрос имеет очень большое значение, позволю себе показать причину появления в нашей литературе самых различных (от 8 до 32 тыс. человек) данных о численном составе армии и вместе с тем попытаться определить наиболее точную цифру.

В справке отдела укомплектования Приморской армии от 10 ноября 1941 г. общая численность армии определялась в 43 321 человек но, если исключить 8-ю бригаду морской пехоты и части Береговой обороны (всего 11 657 человек), получится 31 664 человека, в том числе боевого состава — 24 923 человека, полевое управление армии, части боевого обеспечения, инженерно-строительные части и тылы составляли 6741 человек. Однако эти цифры неточно отражают численность собственно Приморской армии к моменту ее прибытия, так как включают части и подразделения морской пехоты, поступившие на доукомплектование армии от флота. Покажем это на примере ее четырех основных дивизий: 172, 25, 95-й стрелковых и 2-й кавалерийской.

1. 172-я стрелковая дивизия. В донесении штаба 172-й на 8 ноября 1941 г. указывается, что в Севастополь прибыло 940 человек⁷⁶ В следующем донесении на 10 ноября 1941 г., т. е. после укомплектования дивизии по боевому приказу от 9 ноября флотскими частями, ее численность определена в 9903 человека⁷⁷. Эта цифра и вошла в донесение начальника отдела укомплектования Семячкина, т. е. фактически завышена на 8363 человека против действительно прибывших.

2. 25-я Чапаевская стрелковая дивизия. По донесению штаба 25-й стрелковой дивизии на 11 ноября 1941 г. в ней числилось 4233 человека⁷⁸, но в том же донесении прямо указывалось, что это вместе с личным составом 3-го полка и 7-й бригады морской пехоты, а именно: в 3-м полку — 1814 человек и в 7-й бригаде — 749. Таким образом, если исключить эту цифру из общего количества, останется 1670 человек, прибывших в Севастополь в составе дивизии. В справке отдела укомплектования численность дивизии указана в количестве 5077 человек, т. е. завышена на 3407.

3. 95-я стрелковая дивизия. По донесению штаба 95-й стрелковой дивизии 9 ноября 1941 г. в ней числилось 3759 человек⁷⁹, в том числе в трех стрелковых полках — 971 человек, причем указывалось, что полки по численности небоеспособны, в двух артиллерийских полках (57-м и 397-м) — 1760 человек и в других подразделениях (управление, батальоны специального назначения и др.) — 1028. Эта дивизия прибыла в наибольшем составе, но требовала немедленного доукомплектования стрелковых полков.

4. 2-я кавалерийская дивизия. В донесении штаба 2-й кавалерийской дивизии 10 ноября 1941 г. указывалось, что ее численность составляет 320 человек⁸⁰ и требуется укомплектование.

Т.К. Коломиец

Таково было положение по четырем дивизиям, командование и штабы которых возглавляли секторы обороны. Данные по двум из этих дивизий (172-й и 25-й) включают пополнение, полученное от флота, и некоторые части и соединения морской пехоты в количестве 11 770 человек.

Кроме того, в составе Приморской армии прибыли:

1) 421-я стрелковая дивизия численностью 3438 человек, которая вскоре была расформирована: из ее состава был сформирован двухбатальонный 1330-й стрелковый полк, 134-й гаубичный артиллерийский полк был передан в состав 172-й стрелковой дивизии, а небольшая часть личного состава отправлена на Кавказ или передана в другие дивизии;

2) 40-я кавалерийская дивизия (вместе с 42-й) в составе 1496 человек;

3) 265-й корпусной артиллерийский полк — 1106 человек⁸¹;

4) танковый батальон — 213 человек;

5) гвардейский минометный дивизион — 211 человек.

Таким образом, численность Приморской армии составит за вычетом флотских частей 19 894 человека, в том числе боевого состава — 13153 человека.

Примерно такие же данные получаются на основе анализа цифр из краткого обзора боевой деятельности Приморской армии за ноябрь 1941 г.⁸² В них боевой состав частей и соединений Приморской армии также указан в количестве 24 712 человек (без гвардейского минометного дивизиона), но говорится, что армия получила пополнение (главным образом от флота) в количестве 9251 человека. Боевой состав за вычетом этого пополнения и с добавлением гвардейского минометного дивизиона составит, таким образом, 15 672 человека. Разница в 2500 человек с приведенной выше цифрой объясняется тем, что показаны не все пополнения (например, коммунистический и истребительный батальоны, сформированные городскими властями и переданные армии).

При этом следует учесть, что основная масса боевого состава Приморской армии приходилась на артиллеристов, связистов и других специалистов (это хорошо видно на примере 95-й стрелковой дивизии), а численность пехоты в стрелковых и кавалерийских соединениях была очень небольшой и, видимо, не превышала 4—5 тыс. Это отнюдь не уменьшает роли Приморской армии в обороне, но преувеличивать наши силы было бы неправильным. Заслуга героических защитников Севастополя, приморцев и черноморцев, состоит в том, что они, несмотря на недостаток сил, отстояли город и отбили наступление превосходящих сил немецко-фашистских войск.

В.Ф. Воробьев

Вот некоторые факты и документы, подтверждающие приведенные выше положения.

1. Командиры прибывших дивизий, например 95, 172, 25-й стрелковых, 2-й и 40-й кавалерийских, докладывая командованию армии о численном составе своих соединений, называли цифры от 1000 до 2000 человек, а 2-я и 172-я были и того меньше. Лишь 95-я стрелковая дивизия насчитывала 3750. Генерал Петров при докладе вице-адмиралу Октябрьскому называл общую численность боевого состава прибывшей Приморской армии около 10 тыс. человек.

2. На основе анализа боевого приказа от 9 ноября составлена таблица батальонов, имевшихся в наличии после 9 ноября⁸³. Из нее видно, что согласно указанному приказу на рубежах обороны стояло 37 батальонов, из них 31 батальон флотский и 6 из состава прибывшей Приморской армии. Кроме того, в резерве были 3 армейских батальона. Таким образом, в составе Приморской армии прибыло очень мало пехоты, что подтверждают и другие документы.

3. В оперативных сводках штаба войск Крыма от 27 и 28 октября 1941 г. говорится⁸⁴: «Приморская армия понесла большие потери. В 172 сд осталось 280 штыков; в 95 сд — 161 сп — 200 штыков и в 241 и 90 сп всего 550 штыков. В 40 и 42 кд осталось по 300 человек в каждой». Это было в конце октября, а ведь после этого при отходе войска вели тяжелые бои и несли потери.

4. В докладах члена Военного совета Приморской армии бригадного комиссара М.Г. Кузнецова и начальника политотдела Приморской армии полкового комиссара Л.П. Бочарова в Ставку и в Главное политуправление говорится, что в Приморской армии «к 3 ноября 1941 года осталось не более 2000 штыков и сабель»⁸⁵.

Н.К. Рыжи

В другом докладе начальника политотдела армии Л.П. Бочарова в Главное политуправление о состоянии Приморской армии, прибывшей в Севастополь после боев в Крыму, сказано: «Осталось не более 1000 штыков во всех 6 дивизиях: 2, 40, 42 кд и 172, 95 и 25 сд»⁸⁶.

В докладе начальника политотдела армии Л.П. Бочарова на имя начальника политуправления Черноморского флота бригадного комиссара П.Т. Бондаренко: «В прибывшей Приморской армии во всех шести дивизиях: 2, 40, 42 кд и 172, 95 и 25 сд осталось не более 1000 штыков и сабель»⁸⁷.

5. В военно-исторической литературе, в частности, в книге В.Ф. Воробьева⁸⁸, который участвовал в обороне Севастополя в должностях командира 95-й стрелковой дивизии, начальника оперативного отдела штаба Приморской армии и исполняющего обязанности (в течение длительного времени) начальника штаба армии, указывается, что Приморская армия прибыла в Севастополь в составе около 8000 человек.

Подведем итоги: сделанный анализ позволяет считать, что в Приморской армии на 9 ноября 1941 г. было 18—19 тыс. человек, в том числе боевого состава 11—13 тыс. человек плюс около 5—б тыс. человек в тыловых, инженерных и других специальных подразделениях и в управлении армии. Это подтверждается и донесениями Военного совета флота от 11 и 13 ноября⁸⁹.

Эти данные являются наиболее точными. В них указывается, что на И ноября боевой состав войск на сухопутном фронте составлял 23 тыс. штыков и сабель плюс 4 тыс. артиллеристов и 2 тыс. бойцов в резерве, но без оружия. Итого получается 29 тыс. человек. Во флотских частях на сухопутном фронте к 10 ноября имелось 18 тыс. Следовательно, 11 тыс. составляли боевой состав прибывшей Приморской армии, не считая тылов.

Л.П. Бочаров

Примерно к тем же результатам мы придем, если проанализируем данные о численности Севастопольского оборонительного района, в который входили наряду с Приморской армией силы флота, находившиеся в Севастополе и выполнявшие кроме задач на сухопутном фронте свои специально флотские задачи. Общая численность войск и сил СОРа составляла 55 тыс. человек. Сюда входили: артиллерия и специальные части Береговой обороны — около 5 тыс., ПВО флота — около 4 тыс., Черноморский флотский экипаж — около 3 тыс., ВВС флота — свыше 1 тыс., береговые базы ОВРа и других корабельных соединений — более 1500, тылы флота, порт, склады и мастерские — около 3500, или всего примерно 18 тыс. человек. Кроме того, флотские части на суше насчитывали 18 тыс. человек. Следовательно, общая численность Приморской армии составляет около 19 тыс. человек.

Приморская армия после тяжелых боев под Ишунью, Воронцовкой и в горах Южного Крыма прибыла в Севастополь малочисленной (особенно стрелковые полки), потеряв часть артиллерии.

В результате срочных мер, принятых командованием Черноморского флота совместно с командованием Приморской армии, она была приведена в боеспособное состояние путем укомплектования ее морской пехотой, благодаря выдаче артиллерийского боезапаса, горючего, продовольствия и т. п. Большую роль сыграли решения Ставки, Генерального штаба, Наркомата ВМФ об оказании помощи Севастополю, которую удалось организовать к 20-м числам ноября. Усилившаяся Приморская армия, дружно взаимодействуя с флотом, вступила в бои по отражению первого штурма, который после 10 ноября противник продолжал, нанося главный удар силами подошедшей 72-й пехотной дивизии с восточного направления против I и II секторов обороны.

Приход Приморской армии значительно увеличил силы защитников Севастополя. Определяющей чертой всей нашей деятельности было четкое взаимодействие флотских и армейских командиров, совместная дружная работа. Никто не подразделял: это — армия, а это — флот. Все являлись частями одного организма — армии Страны Советов. Именно поэтому и смогли оборонять Севастополь в течение 250 дней.

8 ноября поступила телеграмма наркома ВМФ⁹⁰ на имя Военного совета ЧФ и адмирала Левченко, свидетельствующая, что парком весьма критически отнесся к телеграммам Военного совета Черноморского флота от 3 и 5 ноября:

«Директиву Ставки получили, и, мне кажется, достаточно ясно, что сейчас главной задачей является удержать Севастополь до крайней возможности. Так держался под артобстрелами и ударами авиации Таллин, так держался Ханко, так держали Вы, черноморцы, Одессу, и мне непонятна нотка безнадежности в отношении Севастополя.

На борьбу за Севастополь надо привлечь корабли, хотя условия для их базирования там будут труднее, но весь Северный флот в Полярном с начала войны находится под ударом авиации, и фронт находится еще ближе. Севастополь можно и нужно защищать, и, пока оборона его не будет устойчивой, Военный совет должен быть там». В ответной телеграмме Военного совета Черноморского флота в адрес наркома ВМФ сказано⁹¹: «Мы принимаем все меры, чтобы Севастополь удержать, но как можно при такой обстановке не эвакуировать все ценное, не уводить флот, не вывозить боезапас, одних бомб в Инкермане противнику хватит нас бомбить потом полгода.

Вот почему Военный совет считал и считает правильным, когда противник прорвал фронт, когда Севастополь оказался оголенным, армии на Севастополь не отошли, когда нависла непосредственная угроза захвата Севастополя, а эта угроза остается и на сегодня, Военный совет вывел основной, самый ценный состав надводного и подводного флота из-под ударов.

Начали вывозить, продолжаем сейчас вывозить колоссальное количество ценнейшего имущества, завод, мастерские, боезапас и пр.

Что касается места Военного совета, то этот вопрос мы решали, исходя из тех указаний, которые получили от высшего командования, тех задач, которые возложены на флот. Данный вопрос не является доминирующим...

...Возглавлять оборону Севастополя — великая честь, и не всякому доводится быть достойным такой чести.

В Севастополе собралось три Военных совета: Военный совет войск Крыма, Военный совет Черноморского флота и Военный совет Приморской армии.

Военный совет войск Крыма своим приказом 4 ноября 41 г. № 1640 решил самому находиться в Севастополе, непосредственную оборону Севастополя взял на себя вице-адмирал Левченко, контр-адмирала Жукова назначил командиром Севастопольской базы, а Военный совет Черноморского флота сочли целесообразным после проведения всех мероприятий по эвакуации, налаживанию работы базы под руководством Жукова, организации всех органов обеспечения, перенести свое местопребывание в Туапсе, откуда руководить флотом на Черноморском и Азовском театрах, гем более главные силы флота базируются на Кавказ.

Докладываем еще раз и просим как можно скорее оказать помощь Севастополю, хотя б одну свежую дивизию и дать орущие, часть людских резервов еще соберем, но нет оружия. Дайте оружие».

Наступление на Севастополь, проводившееся немецко-фашистским командованием с 1 по 9 ноября 1941 г., значительных результатов не дало. Противнику ценой больших потерь в живой иле и технике, в танках и артиллерии удалось лишь несколько потеснить наши войска на дуванкойском и черкез-керменском направлениях. Манштейн был вынужден отказаться от плана захвата Севастополя с ходу и продолжал, подтягивая силы, окружение и блокирование города с востока, которое он начал с севера, от Качи.

На основании изучения архивных документов установлено, что с 30 октября по 10 ноября в боях участвовал весь 54-й армейский корпус: с 30 октября — бригада Циглера, с 1 ноября — передовые отряды, а со 2 ноября — основные силы 132-й пехотной дивизии, с 4 ноября — 50-я пехотная дивизия, с 6 ноября — румынский мотополк⁹². После 10 ноября начали действовать севернее Севастополя 22-я пехотная дивизия и восточнее — 72-я пехотная дивизия 30-го армейского корпуса. Кроме того, противник имел 13 отдельных артиллерийских дивизионов, более 150 танков и свыше 300 самолетов.

Итак, прошло десять напряженных дней, в течение которых защитники Севастополя сорвали попытку немецко-фашистских войск с ходу захватить город.

Благодаря героизму и самоотверженности всего личного состава частей и соединений Береговой обороны, морской пехоты, ПВО, кораблей и авиации флота, а также отдельных частей Приморской армии севастопольцы одержали большую победу. Общими усилиями противнику были нанесены значительные потери в личном составе, танках, артиллерии и другой технике. Враг не только не смог с ходу взять Главную базу, но и нигде не прорвал нашу линию фронта на подступах к Севастополю. Лишь в районе Дуванкой — Черкез-Кермен ему удалось потеснить наши войска, заняв хутор Мекензия.

Противник не достиг также своей цели — не допустить в Севастополь Приморскую армию.

Севастопольский гарнизон притянул к себе сравнительно крупные силы противника — 54-й армейский корпус в составе двух пехотных дивизий, моторизованной сводной бригады Циглера и румынских частей. В результате противник не только не мог взять из-под Севастополя силы и бросить их против Приморской армии, а наоборот, после наших контратак 7 и 8 ноября был вынужден принять решение перебросить 22-ю дивизию из 30-го корпуса к Севастополю. Приморская армия своими боевыми действиями против 30-го армейского корпуса помогла севастопольцам отразить штурм с ходу.

Таким образом, СОР за первый период штурма выполнил директиву Ставки от 7 ноября 1941 г.: «не сдавать Севастополь».

Примечания

1. Временно созданное подвижное соединение, состоявшее из моторизованных подразделений различных дивизии 11-й армии.

2. Командир бронепоезда капитан С.Ф. Булыгин, бывший командир батареи № 35, еще раньше был ранен во время разведки на дрезине в районе Джанкоя, попал в плен, но вскоре бежал, добрался до наших войск на Кавказе и позже служил в училище Береговой обороны.

3. Г.И. Ванеев, С.Л. Ермаш и др. Героическая оборона Севастополя 1941—1942 гг. М., 1969, стр. 70—72.

4. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 9570, л. 69.

5. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 19, л. 204.

6. «Рижское высшее командно-инженерное Краснознаменное училище им. Маршала Советского Союза Бирюзова С.С.». Рига, 1966, стр. 29—31.

7. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 19, л. 206; д. 6532, л. 62

8. ЦВМА, ф. 2094, оп. 0017268, д. 22, лл. 70—133.

9. Отд. ЦВМА, ф. 155, д. 145, л. 48.

10. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 19, л. 210.

11. «Рижское высшее командно-инженерное Краснознаменное училище им. Маршала Советского Союза Бирюзова С.С.», стр. 37—38.

12. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 19, лл. 206—209.

13. Там же, л. 211.

14. Отд. ЦВМА, Отчет о конференции «Оборона Севастополя 1941—42 гг.», т. II, стр. 420.

15. «Бои за Крым». Симферополь, 1945, стр. 37—38.

16. Б.А. Борисов. Подвиг Севастополя. М., 1957, стр. 80.

17. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 792, лл. 48—50.

18. Г.И. Ванеев, С.Л. Ермаш и др. Героическая оборона Севастополя 1941—1942 гг. М., 1969, стр. 79—80.

19. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9108, л. 2.

20. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 19, стр. 213—215; ф. 72, д. 821, лл. 156, 162.

21. Архив МО СССР, ф. 407, оп. 9837, д. 2, л. 202—203 (см. Приложение 8).

22. «Перекоп 1941». Симферополь, 1970, стр. 50, 151—160.

23. Г.И. Ванеев, С.Л. Ермаш и др. Героическая оборона Севастополя, стр. 70—72.

24. Отд. ЦВМА, Отчет о конференции «Оборона Севастополя», 1961, т. III, стр. 1084.

25. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9896, д. 1, л. 1.

26. Там же, оп. 9900, д. 4. л. 69.

27. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 792, лл. 116—118.

28. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9589, лл. 1—2.

29. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9900, д. 33, л. 55; д. 11, лл. 20, 48.

30. Там же, оп. 9896, д. 1, л. 2.

31. Там же, оп. 9900, д. 11; л. 44.

32. Там же, лл. 25, 45.

33. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9900, д. 11, л. 49.

34. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 248, л. 49.

35. Архив МО СССР, ф. 407, оп. 9837, д. 2, лл. 202—203.

36. Н.И. Крылов. Указ. соч., стр. 62—63.

37. Н.Г. Кузнецов. На флотах боевая тревога. М., 1971, стр. 135—139.

38. Такого же мнения придерживается бывший начальник штаба Приморской армии Маршал Советского Союза Н.И. Крылов (см. «Новый мир», 1972, № 4, стр. 182).

39. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 792, лл. 68—70.

40. Там же, д. 823, л. 101.

41. Данную мысль подтверждает в своей книге Маршал Советского Союза Н.И. Крылов: «Этот приказ, как и первый, мы готовили вместе с П.А. Моргуновым и И.Ф. Кабалюком. Проект его рассматривался на Военном совете флота» («Огненный бастион». М., 1973, стр. 62). Из этого следует, что командование Приморской армии с самого начала считало Военный совет флота своей высшей инстанцией.

42. Н.И. Крылов. Указ. соч., стр. 35 и 45.

43. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9900, д. 7, лл. 40—43.

44. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9067, лл. 27—31.

45. Архив МО СССР, ф. 407, оп. 9852, д. 1, лл. 228—229.

46. Отд. ЦВМА, ф. 177, д. 169, лл. 25—26.

Фактически Военный совет СОРа состоял из Ф.С. Октябрьского и Н.М. Кулакова.

47. К сожалению, в литературе встречается неточность по этому вопросу (см., например., «История Великой Отечественной воины Советского Союза 1941—1945», т. 2, стр. 227).

48. Н.Г. Кузнецов. На флотах боевая тревога. М., 1971, стр. 138; И.П. Крылов. Указ. соч., стр. 60.

49. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9900, д. 4, лл. 48—49.

50. Там же, д. 11, л. 36.

51. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9900, д. 11, л. 34.

52. Там же, л. 38.

53. Г.И. Ванеев, С.Л. Ермаш и др. Героическая оборона Севастополя, стр. 84—86.

54. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9589, лл. 10—11; «Военно-исторический журнал», 1962, № 6, стр. 60—66.

55. Отд. ЦВМА, ф. 10, д. 19, л. 221.

56. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9900, д. 11, л. 37.

57. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9108, л. 40.

58. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9108, л. 42.

59. Там же, л. 43.

60. Там же, д. 9589, лл. 7—8; ф. 10, д. 19, л. 222.

61. Е.И. Жидилов. Мы отстаивали Севастополь. М., 1960, стр. 82.

62. ЦВМА, ф. 2094, оп. 17268, д. 22, лл. 70—149.

63. 6 ноября бригада Циглера была расформирована. Румынский моторизованный полк, входивший в ее состав, продолжал действовать под Севастополем в районе Качи, а разведбатальон 22-й пехотной дивизии был направлен вместе с 72-й пехотной дивизией для преследования Приморской армии через Ай-Петри на Ялту.

64. См. Н.И. Крылов. Указ. соч., стр. 52.

65. Э. Манштейн. Указ. соч., стр. 209.

66. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9589, л. 8.

67. Надо 50 пд. — Примеч. авт.

68. Он был из состава расформированной бригады Циглера и действовал в районе Качи.

69. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9108, л. 54.

70. Об этом говорится в воспоминаниях Маршала Советского Союза Н.И. Крылова (см. «Новый мир», 1972, № 4, стр. 182).

71. Генерал Петров был назначен заместителем командующего СОРом по сухопутным войскам директивой командующего войсками Крыма адмирала Левченко от 7 ноября 1941 г.

72. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9900, д. 7, лл. 40—43; Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9067, лл. 11—15, 27—31.

73. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9901, д. 5, л. 4.

74. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9067, л. 32.

75. См. В.Ф. Воробьев. Оборона Севастополя. М., 1956; Г.И. Ванеев, С.Л. Ермаш и др. Указ. соч., стр. 61; Н.И. Крылов. Указ. соч., стр. 66 и др.

76. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9912, д. 2, лл. 28—32.

77. Там же, д. 3, л. 189.

78. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9912, д. 2, лл. 20—25.

79. Там же, д. 3, л. 213.

80. Там же, л. 206.

81. Там же, л. 207.

82. В прибывших 51-м и 52-м артиллерийских полках было около 800 человек, которые вошли в цифру боевого обеспечения армии.

83. Архив МО СССР, ф. 288, он. 9900, д. 33, лл. 135—144.

84. См. Приложение 9.

85. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 819, л. 182; д. 820, л. 59; д. 821, л. 57.

86. Архив МО СССР, ф. 288, оп. 9905, д. 12, лл. 38—41.

87. Там же, лл. 48—54.

88. Там же, лл. 60—65.

89. В.Ф. Воробьев. Указ. соч.

90. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 822, л. 68.

91. Отд. ЦВМА, ф. 72, д. 793, лл. 100—101.

92. Из состава расформированной бригады Циглера; действовал в районе Мамашай. Там же действовали два эскадрона из состава 8-й румынской кавалерийской дивизии. 1-я румынская горнострелковая бригада охраняла южное побережье Крыма от мыса Айя на восток.