Глава 6. Странная судьба дома отдыха ВЦИК «Дюльбер»¹

21 июля 2014 года ежедневная российская газета «РБК Daily» со ссылкой на сайт Совета министров Крыма сообщила в своей заметке читателям, что:

«...бывшие государственные резиденции Украины отошли ФСО РФ и Минфину РФ.

ФСО досталась знаменитая госдача № 11 «Заря» в Форосе — бывшая дача М.С. Горбачева, где первый и последний президент СССР встретил путч 1991 года. А также госдачи № 3 «Малая Сосновка» / «Шатер» в Массандре — единственная резиденция, расположенная северо-восточнее Ялты; № 6, 8, 9 и 10 — все в поселке Олива немного южнее Ялты.

Минфин РФ получил санаторий «Дюльбер» в Кореизе, расположенный на площади более 24 га, имеющий собственный пляж и способный принять одновременно 500 человек. Во времена Советского Союза в нем отдыхала советская партийная элита. Последние годы он числился за управлением делами аппарата Верховной рады Украины. Получить оперативный комментарий от Минфина РБК не удалось, а в самом «Дюльбере» о передаче санатория новому хозяину ничего не знают. «Впервые об этом слышу», — уверяет сотрудница службы приема санатория...»

Вполне возможно, что неискушенный читатель впервые в своей жизни слышит о санатории «Дюльбер», расположенном в настоящее время в пгт Кореиз на Южном берегу Крыма и считавшемся ранее, до 1991 года, одним из главных объектов санаторно-курортного обеспечения Управления делами Совета министров СССР.

Фото 1916 года. Дворец П.Н. Романова «Дюльбер»

Немного забегая вперед, я скажу, что дом отдыха ВЦИК «Дюльбер» не стал пафосным пристанищем аппаратчиков высокого ранга из ЦИК и СНК СССР, по определенным причинам, обозначенным мною ниже по тексту. Однако, несмотря на его малозначимость в иерархии правительственных резиденций Крымской АССР с 1922 по 1933 год, хочется все же приоткрыть завесу секретности над многими фактами жизнедеятельности этого объекта, тщательно скрываемыми уже почти 70 лет. Для начала объясню читателю, что исследуемый в этой теме дворцово-парковый ансамбль «Дюльбер» расположен в поселке городского типа Кореиз, на Южном берегу Крыма, и территориально входит в городской округ Ялта (Ялтинский горсовет) Крымского федерального округа. Сам поселок Кореиз находится в 10 км западнее Ялты, на берегу Черного моря, между мысом Ай-Тодор и Алупкой, занимая пространство от побережья до автодороги Н-19. Площадь поселка 355 гектаров, высота центра села над уровнем моря 154 метра. В административном отношении в состав Кореиза также входит поселок Мисхор (с 1958 года официально считавшийся частью Кореиза, а не отдельным населенным пунктом. Часто в исторических источниках и СМИ могут упоминать, что «Дюльбер» находится в Мисхоре, что, по сути, тоже верно. В настоящее время адрес санатория «Дюльбер» таков: Крымский федеральный округ, г. Ялта, Кореиз-1, Алупкинское шоссе, дом 19.

Начало строительства дворцово-паркового ансамбля «Дюльбер» относится к началу февраля 1895 года, когда великий князь Петр Николаевич Романов, на основании постоянных требований врачей и семьи, принял решение о возведении дворца в восточном стиле, а также комплекса служебных зданий и парка в крымском имении, в Мисхоре. П.Н. Романов родился 10 (22) января 1864 года в семье великого князя Николая Николаевича, был младшим ребенком и сыном в семье. При рождении был наречен Петром. Получил военное образование. В двадцать лет начал службу, но заболел туберкулезом, причем в открытой его форме, что тогда считалось крайне опасным и неизлечимым. Оставив военную службу из-за болезни, П.Н. Романов подолгу жил за границей, в Италии и Франции, по рекомендации врачей.

Главным его призванием, бесспорно, являлись живопись и архитектура. Он пробовал свои силы в этих направлениях и достиг немалого профессионализма. В 1913 году Петр Николаевич даже участвовал в выставках Императорской академии художеств, проходивших в Санкт-Петербурге. В области архитектуры особенно увлекался церковным зодчеством. По его проекту велось строительство храма-памятника русским воинам, павшим в кампанию 1904—1905 годов в Мукдене. В 1896 году в киевской Покровской обители, основанной его матерью, Александрой Петровной (в иночестве Анастасия), во время визита императора Николая II был заложен собор во имя святого Николая (освящен в 1911 году) по проекту архитектора Владимира Николаева на основе эскиза великого князя Петра Николаевича. Также по его оригинальному эскизу архитектором Н.П. Красновым был возведен и дворец в его крымском имении Дюльбер, больше похожий на мавританское строение. Конечно же Н.П. Краснов как профессиональный архитектор доработал эскиз и превратил его в рабочий проект здания, со всеми коммуникациями, тщательно продуманным сейсмостойким фундаментом и топографическим расположением на пересеченной местности в предгорном районе с постоянными оползнями. Можно утверждать, что дворец «Дюльбер» П.Н. Романова стал им строиться как летняя дача для профилактического лечения туберкулеза.

Вести все проектные и строительные работы было поручено уже известному к тому времени ялтинскому городскому архитектору Н.П. Краснову. Было несколько обстоятельств, которые повлияли на то, что создание дворцово-паркового ансамбля «Дюльбер» было поручено не кому-нибудь из именитых столичных зодчих-академиков, а именно ялтинцу Краснову. За время работы в должности городского архитектора Николай Петрович приобрел богатый опыт строительства домов разного назначения в условиях Южного берега Крыма с его сложным рельефом местности, крутыми спусками к морю, большими подвижными участками и сейсмологической опасностью. Кроме того, была личная рекомендация знаменитого искусствоведа, академика М.П. Кондакова, который имел возможность во время продолжительного проживания в Крыму оценить талант и высокие моральные качества молодого архитектора, и конечно же общее увлечение — и Петра Николаевича, и Н.П. Краснова — изучением традиций восточного зодчества окончательно решило вопрос о строителе «Дюльбера». Военный инженер, специалист по фортификационным сооружениям, великий князь Петр Николаевич серьезно увлекался гражданской архитектурой, в особенности восточной. С детства, по совету врачей, он часто путешествовал по странам Средиземноморья, Магрибу и Ближнему Востоку, откуда привозил альбомы с собственными зарисовками памятников зодчества туземных народов, по которым впоследствии сделал несколько эскизов будущего дворца «Дюльбер».

Начало строительства данного объекта архивные источники относят к апрелю 1895 года, а окончание строительства — июнь 1897 года. Ко всему прочему, примерно еще 1,5 года велись очень сложные работы по внутренней отделке здания, насыщению его специфическим восточным интерьером. Стоит отметить, что дворец, возведенный на очень сложном для большого строительства земельном участке, по мнению исследователей, стал значительной удачей в творческой биографии архитектора Н.П. Краснова. Академик Н.П. Кондаков в статье, посвященной возведению «Дюльбера», дал высокую оценку работе архитектора Н.П. Краснова, охарактеризовав дворец как «...здание столь же удачное, сколь и необычное, в высшей степени истинно изящное и целесообразное. Орнаментация Дюльбера очень простая и ограничивается резными наличниками дверей и окон, плафонами, балюстрадами, мушарабиями. Исполнена эта орнаментация строгими и притом весьма практическими, дешево стоящими способами: резные двери, окна и мушарабии не дороже обыкновенных столярных работ. Лепка выполнена отливкой из особенной композиции гипса. Но самое интересное художественно-промышленное нововведение состоит в разделке панелей гипсовыми отливками, воспроизводящими фаянсы до неузнаваемости. Эта композиция состоит из простейших компонентов, взятых в определенной пропорции — гипса, вазелина и красителей. Отливки из этой смеси, покрытые спиртовым лаком, приобретают вид драгоценного восточного фаянса. В этом проявилась замечательная способность Краснова применять новые материалы, которые заменяют использовавшиеся ранее дорогие. Трудно было определить, в каком, собственно, стиле это сооружение построено, так как его главные части отвечают своими этажами обычным европейским нуждам — в его комнатах, жилых помещениях полно всякого европейского комфорта. Но так как главные декоративные части: входы, террасы, плоские крыши, покрытия куполов, боковая башня, форма двери и окон и вообще всякая орнаментальная часть дворца напоминает сарацинские здания Египта и Сирии, то можно было бы без особой погрешности назвать дворец «арабским», или, вернее, сарацинским. Этот стиль издавна составляет предмет изучения для самого высокого владельца Дюльбера, как стиль необыкновенно оригинальный, глубокий, полный поэтического изящества...».

Великий князь П.Н. Романов, пытаясь излечить туберкулез, выбрал татарское село Кореиз для постройки дворца

В этом высказывании академика — византолога и черносотенца (одного из учредителей «Русского собрания») Никодима Павловича Кондакова нашли свое отражение поиски новых подходов к архитектуре лучших мастеров зодчества последней четверти XIX столетия, в том числе и ялтинца Н.П. Краснова, создателя «Дюльбера».

Так, хотя главный акцент художественной выразительности Н.П. Краснов и делает на парадном фасаде, который повторяет, по мнению некоторых исследователей, вход в усыпальницу Каир-Бея, возведенную в XV веке в центре столицы Египта — Каире, тем не менее другие три фасада настолько живописны и оригинальны, что каждый новый ракурс обзора дает законченную картину прекрасного дворца, как бы воспроизведенного по сказкам Шахерезады. Одновременно со зданием дворца проводилась разбивка уникального парка и небольшого фруктового сада под неусыпным руководством агронома и садовника Е.И. Лифляндцева. Деревья и кустарники высаживались на террасах, образованных с помощью капитально возведенных подпорных стен из известняка и кирпича на крутом спуске к морю. Любопытно, что, работая в имении П.Н. Романова, архитектор Н.П. Краснов столкнулся с проблемой, с которой он в своей богатой практике, наверное, не встречался ни до, ни после «Дюльбера», — полным отсутствием финансовых средств у заказчика.

Главный управляющий двора его императорского высочества, барон А.И. фон Сталь, приступив в 1897 году к выполнению своих должностных обязанностей и ознакомившись с денежными документами Петра Николаевича, пришел в ужас: полная бесхозяйственность, которая царила в придворной конторе, привела к катастрофическому финансовому положению великокняжеской семьи. Нечем было оплачивать многочисленные долги, нечем платить архитектору и строительным рабочим и по счетам за заказанные строительные и отделочные материалы. В отрывке одного из писем того периода барон фон Сталь пишет великому князю П.Н. Романову: «...Денег было много и много ушло. Конечно, у вас много имущества, и очень ценного, но, к сожалению, не дающего процентов, на которые можно было бы жить, а потому нужно его считать мертвым капиталом. Денег нет, платежей и требований со всех сторон масса, положение наше день от дня становится все тяжелее, ибо приходится под разными предлогами увертываться от уплаты. Это, по-моему, очень некрасиво для придворной конторы, и даже подводит многих: Краснова, Шифферса, которые имеют свои расчеты и находятся в зависимости от рабочего люда, который может устроить скандал, и в конце концов все это отзовется на Вас как на владельце!»

В трудный 1897 год, в самый отчаянный момент финансовой катастрофы, барон фон А.И. Сталь даже предложил Петру Николаевичу по возможности продать уже возведенный «Дюльбер» за 600 тысяч рублей², чтобы расплатиться с накопившимися долгами. Однако принятые им потом решительные меры (продажа части имения Знаменка в Петергофе, что досталось великому князю еще от деда, императора Николая I, четкая организация работы принадлежащего ему кирпичного завода в Териоках и ряд других) через некоторое время принесли свои положительные результаты. В результате дворцово-парковый комплекс не был заложен за долги, а остался во владении П.Н. Романова и его семьи. Более того, дворец «Дюльбер», как любое православное здание в те годы, был освящен. Каменная ниша фонтана в дворцовом парке сохраняет наполовину стертый медальон с исторической надписью:

1897, октябрь.
Великий князь Петр Николаевич, великая княгиня Милица
Николаевна и их дети — княжны императорской крови
Марина Петровна, Надежда Петровна,
князь императорской крови Роман Петрович
присутствовали при освящении дворца Дюльбер

Между тем 28 июля 1914 года началась Первая мировая война, которая нисколько не отразилась на быте обитателей «Дюльбера», но семья П.Н. Романова, учитывая военное положение и проявляя патриотизм, перестала проводить шумные празднества в парке, которые до этого в летнее время происходили каждую неделю.

Октябрьская революция 1917 года тоже никого не испугала в Кореизе из дачников и тем более семью П.Н. Романова, которые наивно считали, что самодержавная власть в Российской империи удержится при возникших катаклизмах.

В ноябре 1917 года в Крым трижды приезжали делегации революционных моряков Балтийского флота, членов РСДРП (б). Они оказали большую помощь в политической агитации и полном разложении экипажей моряков военно-морской базы Севастополя. Узнав о Великой Октябрьской социалистической революции, городская беднота, моряки и солдаты вышли на тщательно спланированную демонстрацию, категорически заявив о своей поддержке пролетариата Петрограда и других городов России. Вскоре после губернской конференции большевиков, состоявшейся 23—24 ноября 1917 года в Симферополе, началась подготовка к вооруженному восстанию. Завоевав в декабре 1917 — январе 1918 года политическую власть, большевики Крыма, провозглашенного 22 марта 1918 года Советской Социалистической Республикой Тавриды, приступили с наслаждением к зачистке политического пространства и экспроприациям. Однако вскоре, в конце апреля 1918 года, войска кайзеровской Германии захватили Крым; и все руководители Крымревкома, вместе со всеми «сочувствующими», бежали в Киев и Москву, а в ноябре того же года их сменили англо-французские интервенты.

До октября 1917 года П.Н. Романов и его семья безмятежно жили в «Дюльбере», на правах родственников правящей династии, совершенно не задумываясь о ближайшем будущем, при котором отнимут все — честь, свободу, богатство, жилье и даже жизнь. Безусловно, ни хозяева и ни творцы дворца «Дюльбер» не могли и предположить, что через 20 лет после своего освящения он будет превращен в укрепленную крепость с установленными на крыше пулеметными гнездами и охраной из вооруженных до зубов матросов Севастопольского военного гарнизона.

Именно здесь, «до особого распоряжения Советского правительства», фактически под арестом, с декабря 1917 по апрель 1918 года содержались великие князья Александр Михайлович, Петр Николаевич и Николай Николаевич Романовы с семьями, а также мать Николая II, вдовствующая императрица Мария Федоровна, в девичестве датская принцесса Дагмара, которые находились в Крыму с начала Гражданской войны.

Мария Федоровна была женой императора Александра III и находилась в родственных отношениях со многими королевскими домами Европы, в том числе и королем Великобритании Георгом V, матерью которого была королева Александра — родная сестра Марии Федоровны. Тут необходимо заметить, что с октября 1897 по ноябрь 1941 года дворцово-парковый комплекс «Дюльбер» окружала трехметровой высоты кирпичная стена — так называемый дувал, тщательно покрашенный известковой побелкой и служащий серьезным препятствием для проникновения за внутренний периметр злоумышленников. Со стороны центрального въезда во дворец «Дюльбер» стояло небольшое здание с высокой белой башней, похожей на минарет. Здесь несколько лет подряд встречал великокняжеское семейство вахтенный, татарин Шелиб, одетый в черную жилетку с золотым кружевом. В дальнейшем, с апреля 1922 года, в этом здании была размещена комендатура дома отдыха ВЦИК «Дюльбер», а по углам забора выстроили караульные будки для сотрудников ОГПУ.

Окончание отделочных работ дворца «Дюльбер» в 1897 году. Фото августа 1897 года

Весьма интересно то, что во время постройки дворца родственники, жившие в Крыму по соседству, посмеивались над Петром Николаевичем. Их забавляла военная основательность великого князя. Все недоумевали, зачем нужно возводить вокруг дворца трехметровые стены, проделывать в стенах бойницы и организовывать декоративные башенки, как огневые точки. Шутили, что великий князь никак не может избавиться от привычки военного инженера-строителя. Руководителем конвойной группы, охранявшей «крымскую группу Романовых» от Военно-революционного комитета Севастополя и Черноморского Центрофлота, стал Филипп Львович Задорожный — бывший матрос Черноморского флота Российской империи. Конечно же никакой «Дюльбер» не смог бы спасти Романовых от штурма взбешенной толпы погромщиков и мародеров, но Ф.Л. Задорожный, получивший санкции из ВЦИКа на охрану бывшей правящей династии вплоть «...до особого распоряжения...», не питал иллюзий и был готов расстрелять своих «подопечных» при неблагоприятном стечении обстоятельств. Спас «крымскую группу Романовых» Брест-Литовский мир, при котором между РСФСР и Германией было заключено мирное соглашение, а сама бывшая правящая династия стала разменной монетой в сложной политической игре. В результате германские интервенты, оккупировавшие Крымский полуостров в апреле 1918 года, освободили пленников «Дюльбера», но Романовы отказались от эмиграции и снова разъехались по личным дворцам и имениям. Конец этой вполне киношной истории выглядит достаточно прозаично. Уцелевшие в горниле начавшейся Гражданской войны Романовы, в том числе и П.Н. Романов вместе с семьей, бежали на британском крейсере «Мальборо» в апреле 1919 года, навсегда покинув Родину и Крым.

В эмиграции П.Н. Романов поселился в Италии, а потом на юге Франции. Умер бывший владелец дворцово-паркового комплекса «Дюльбер» во французском городе Антибе 17 июня 1931 года от легочного кровотечения и асфиксии, вызванных тяжелой формой туберкулеза. Его прах покоится в крипте русской церкви Святого Архангела Михаила в Каннах рядом с женой Милицей Николаевной, скончавшейся через двадцать лет после мужа.

Перерыв доступные архивные рассекреченные источники РГАСПИ (Ф. 558. Оп. 11 — Документы И.В. Сталина. 1924—1977 гг. Ф. 17. Опись 79—80 — Управление делами ЦК ВКП(б)/КПСС 1925—1956 гг.), ЦА ФСБ, ГА РФ и ФГБУ «Центральный архив», я с огромным удивлением обнаружил, что сведения о доме отдыха ВЦИК «Дюльбер» находятся до сей поры в закрытых фондах, недоступных даже специалистам, не говоря уже о простых гражданах России. Несмотря на сей прискорбный факт, мне удалось из уже опубликованных источников набрать вполне достаточно информации, чтобы составить полную картину о том, каким был дом отдыха ВЦИК «Дюльбер» и какое место он занимал в иерархии номенклатурных санаторно-курортных объектов ЦК РКП/ВКП(б). Просматривая старые документы ЦПА Института марксизма-ленинизма (сейчас стал называться по-новому — РГАСПИ), я с огромным удивлением обнаружил, что переписка В.И. Ленина с зимы 1922 года просто насыщена всевозможными ссылками на дом отдыха ВЦИК «Дюльбер», где уже начали отдыхать большие и малые начальники Страны Советов.

Судя по анализу переписки предсовнаркома В.И. Ленина со своими подопечными, находящимися в Крыму, изначально «Дюльбер» готовился как вотчина для сотрудников центральных наркоматов, причем не очень высокого ранга. Однако осенью 1922 года у В.И. Ленина наступило резкое ухудшение здоровья и он фактически стал терять всю полноту власти в стране, а основные кадровые вопросы перешли к И.В. Сталину. Вопросы же чисто экономического характера практически всегда с осени 1922 года стали решаться через Л.Б. Каменева, который стал председательствовать на Коллегии Совнаркома и утверждать документы, принятые к рассмотрению. Тем не менее чисто декларативный характер правления страной у В.И. Ленина с осени 1922 года все же сохранялся. Любопытно в этой связи ознакомиться с документами той эпохи, свидетельствующими об особых доверительных отношениях больного руководителя Советского государства В.И. Ленина и сотрудника Управления делами СНК РСФСР Н.А. Жиделева. Вот что пишет в журнале «Наука и жизнь» И.А. Арманд (1898—1971), дочь известной Инессы Арманд, в 1921—1923 годах работавшая в аппарате Исполкома Коминтерна (ИККИ), а в 1923—1930 годах находившаяся в должности сотрудника полпредства СССР в Германии о своем отпуске в номенклатурном доме отдыха ВЦИК «Дюльбер», который состоялся в сентябре 1922 года:

«9/IX 1922 Тов. Жиделев!

Напоминаю Вам про двоих больных:

1) Инессу Александр. Арманд. И 2) Лидию Алекс. Фотиеву.

Очень прошу понаблюсти за тем, чтобы обеих достаточно откармливали (и хорошей пищей), достаточно хорошо поместили и пр. Надеюсь также, Вы их покажете доктору, спросите, можно ли купаться и т. д. Вообще, надеюсь на Вас, что их Вы возьмете под негласную опеку, а мне ответите, достаточно ли хорошо они поправляются. М. б., найдете полезным показать это письмо их доктору и попросить его позаботиться — от моего имени — о них.

Заранее Вас благодарю и желаю хорошего отдыха и лечения.

С ком. прив. Ленин».

Письмо было адресовано в дом отдыха ВЦИКа «Дюльбер» в Крыму, где мы все находились. Не знаю, как оно отозвалось на Лидии Александровне Фотиевой, но я, надо признаться, «пострадала»: уж очень рьяно взялся врач дома отдыха за мое лечение и даже уложил меня на неделю в постель...»³

Как мы видим, Н.А. Жиделев, фактически сделавший головокружительную карьеру при помощи В.И. Ленина и Л.Б. Каменева, в Крыму с осени 1922 года методично и жестко решал множество организационных вопросов о размещении ведущих партийно-государственных деятелей в санаторно-курортных учреждениях закрытого типа — правительственных резиденциях. За это неуемное рвение и преданность Николая Андреевича Жиделева в ЦК РКП(б) заметили, и после ухода А.Д. Метелева в августе 1925 года с поста начальника АХО ВЦИК (проработал до упразднения АХО ВЦИК в июле 1926 года и переименования его в ХОЗУ ЦИК СССР) его назначили на эту весьма престижную должность, на которой он ничем себя не проявил. Венцом карьерного взлета ленинского протеже Н.А. Жиделева принято считать его назначение именно на это крайне престижное номенклатурное место. Больше Н.А. Жиделев уже не смог влезть на кремлевский Олимп и тихо канул в тень в Наркомсобесе РСФСР.

Возвращаясь к теме «Дюльбера», замечу, что, по всей видимости, данный санаторно-курортный объект тихо бы канул в Лету, превратившись в достаточно заурядный дешевый пансионат для региональных партийных ответработников, если бы не участие в его судьбе выдающегося самородка-экономиста, основателя советской концепции пятилетних планов и руководителя проекта осуществления ГОЭЛРО В.В. Куйбышева. Для полноты картины я кратко перечислю карьерную лестницу ближайшего соратника И.В. Сталина и главного идеолога экономического развития страны в период с 1921 по 1935 год. В 1920 году В.В. Куйбышев был избран членом Президиума ВЦСПС, в 1921 году — членом Президиума ВСНХ и доверенным лицом Ф.Э. Дзержинского.

В 1926 году, после смерти Ф.Э. Дзержинского стал председателем ВСНХ, в 1927 году — членом политбюро ЦК ВКП(б), а также председателем первого состава редколлегии журнала «Вестник стандартизации» (ныне журнал «Стандарты и качество»), в 1930 году — председателем Госплана СССР. Весьма интересным свидетелем пребывания В.В. Куйбышева в доме отдыха ВЦИК «Дюльбер» можно назвать его родную сестру Елену Куйбышеву, которая в 1941 году опубликовала свои воспоминания о брате, где без тени секретности и ненужного пафоса пару упомянула курортные пристрастия государственного деятеля той эпохи. Вот что пишет Е.В. Куйбышева:

«Валериан Владимирович обожал отдыхать в Крыму, особенно в санатории «Дюльбер», куда он стал приезжать с лета 1923 года, не прекращая работы над важными документами, еще будучи наркомом Рабкрина. Там ему очень нравилась природа и уединенность этого красивого местечка в Кореизе, где вместе с ним отдыхали партийные товарищи, коллеги по работе с семьями...

...Каждый раз, когда Валериан Владимирович отдыхал в Крыму в домах отдыха ВЦИКа «Дюльбер» и «Суук-Су». К нему в гости приезжали пионеры из «Артека». Однажды Куйбышев повел их в тир. Ребята охотно показывали свои способности в стрельбе. Но результаты оказались неутешительными. Рассмотрев мишень после стрельбы, Куйбышев написал на ней: «Очень плохо». Потом хозяин беседовал с гостями. «Расскажите, ребята, кто из вас и чем интересуется?» — попросил Валериан Владимирович. Пионеры наперебой отвечали. Оказалось, один любит путешествовать, другой — строить, третий — читать, фотографировать, играть в шахматы, ловить крабов... «А что вы любите?» — спросили дети Куйбышева. «Все люблю делать, каждую работу люблю», — услышали в ответ. Сыграв с одним из пионеров партию в шахматы, Валериан Владимирович сказал: «Вот игру в шахматы люблю». Другому, кончив с ним партию на бильярде, заметил: «И на бильярде играть люблю». Увидев рядом стоявшего любителя ловить крабов, с лукавой улыбкой сказал: «И крабов ловить люблю». Когда стемнело, Валериан Владимирович вместе с ребятами отправился на море ловить крабов. Работая первым заместителем председателя Совета народных комиссаров, Валериан Владимирович заботился и о том, чтобы в Стране Советов все дети были сыты, хорошо одеты и обуты, чтобы сыновья и дочери рабочих, крестьян, трудовой интеллигенции перенимали от старших боевой дух и революционную закалку, росли настоящими коммунистами, ленинцами...»⁴

По свидетельству А.М. Лежавы (с 1925 года председатель Госплана РСФСР), который был тестем В.В. Куйбышева, по причине того что его дочь Ольга Андреевна с 1928 по 1935 год являлась последней официальной женой этого государственного деятеля, «дом отдыха ВЦИКа «Дюльбер», где и познакомились Валериан и Ольга, был не только местом их первой встречи, но и стал очередным предметом его личного участия в деле благоустройства этого необычайно красивого уголка на Южном берегу Крыма. Куйбышев постоянно теребил начХОЗу ЦИКа Пахомова с настойчивыми просьбами уделить «Дюльберу» больше внимания, но тот лишь ссылался на директивы Енукидзе о закрытии этого «татарского дворца» и передаче его на баланс в Наркомвоенмор...».

Думаю, что в словах А.М. Лежавы есть определенная доля неправды, так как, судя по документам из личного фонда В.В. Куйбышева в РГАСПИ, последний стремился в

Строительство дворца «Дюльбер» проводилось с одновременной закладкой сада и парка. Фото мая 1897 года

Крым не потому, что обожал «необычайно красивый уголок», а лишь по причине заботы о своих детях — Владимире от П.А. Стяжкиной и Галине от Е.С. Коган. Дочь В.В. Куйбышева Галина, судя по письмам к отцу, хранящимся в РГАСПИ, была очень сильно привязана к нему. На основе текста писем, датированных с 1930 по 1934 год, можно судить, что Галина постоянно отдыхала вместе с отцом в домах отдыха ЦИК «Мухалатка» и «Дюльбер», причем в последнем до 1928 года, пока В.В. Куйбышев не стал приезжать туда с новой женой О.А. Лежавой. Например, в мае 1927 года дочь В.В. Куйбышева Галина писала отцу из дома отдыха ЦИК «Дюльбер» в Кореизе:

«Папа! У нас в Кореизе очень жарко. Спасибо тебе за письмо, мой хороший, я пришла в дикий восторг. Я очень о тебе соскучилась и хочу тебя видеть. Привет Оле и всем остальным. Целую много раз на бумаге. Надеюсь скоро приехать и поцеловать как следует в лобик и глазки.

11.06.1927, д/о «Дюльбер».

Отдыхая в июне 1934 г. в доме отдыха ЦИК «Мухалатка», Г.В. Куйбышева писала отцу:

«Милый мой, родной, хороший! Я получила письмо от мамы: «В Москве холодно». Решила остаться до 16-го и принять еще 6 морских ванн. Твоего большого письма еще не получила. Пиши мне, мой милый, я очень тебя люблю. А ты?

23.06.1934, д/о «Мухалатка».

Как следует из архивных данных, В.В. Куйбышев впервые приехал в «Дюльбер» в июне 1923 года, уже будучи чиновником номенклатурного ранга — наркомом Рабкрина РСФСР, ко всему прочему и имевшим в своем ближайшем окружении целый ряд руководителей партии, которые его поддерживали и продвигали. Данный первый приезд в «Дюльбер» В.В. Куйбышева состоялся с женой П.А. Стяжкиной и сыном Владимиром. Вторично, то есть через год, В.В. Куйбышев приехал в «Дюльбер» без П.А. Стяжкиной, но с сыном Владимиром. Я вполне допускаю, что из всех чинов номенклатурного ранга эпохи 20—30-х годов СССР В.В. Куйбышев был наиболее значимой персоной в доме отдыха ВЦИК «Дюльбер» и использовал это обстоятельство в том числе и в личных целях. В.В. Куйбышев, 5 августа 1926 года назначенный ЦК ВКП(б) председателем ВСНХ СССР, получил возможность выбирать себе место для отдыха. Можно допустить, что вполне заурядный «Дюльбер», где проводил отпуск с весны 1922 года рядовой аппарат ВЦИК и Совнаркома, поддерживался на плаву до 1932 года только стараниями В.В. Куйбышева, который отправлял туда отдыхать своих детей Галину и Владимира. Впрочем, В.В. Куйбышев, по личной протекции И.В. Сталина введенный в политбюро ЦК ВКП(б) в 1927 году, также кроме «Дюльбера» активно посещал с 1927 года и «Мухалатку», так как не мог держаться особняком от высокопоставленных коллег по партии. Между тем стоит отметить, что первыми посетителями дома отдыха ВЦИК «Дюльбер» в июне 1922 года стали многочисленные сотрудники ИККИ, которые приехали поправлять здоровье перед очередным витком борьбы с мировой буржуазией. Многочисленную делегацию, приехавшую в «Дюльбер», возглавлял генеральный секретарь ИККИ О. Куусинен, который по личным указаниям Г.Е. Зиновьева и И.В. Сталина сделал все возможное, чтобы дармоеды и профессиональные «борцы за мир во всем мире» с лицами чикагских гангстеров не нуждались на крымском курорте и пили и ели на полную катушку. С 5 ноября 1922 года эти делегаты, отдохнувшие в «Дюльбере» и отъевшиеся на казенных советских харчах, с удовольствием приняли участие Четвертом конгрессе Коммунистического интернационала. Можно сейчас смело утверждать, что дома отдыха ВЦИК «Суук-Су» и «Дюльбер» фактически с 1922 года стали штатными местами отдыха рядовых и высокопоставленных деятелей Коминтерна, которые после своеобразного «отпуска» уезжали за границу по подложным паспортам создавать агентурные сети по линии Разведуправления штаба РККА и ИНО ОГПУ. По вполне понятным причинам, кроме матерых нелегалов из Коминтерна, «Дюльбер» активно принимал на отдых и свежеиспеченную советскую номенклатуру, которая не могла приехать в «Суук-Су», «Мухалатку» и санаторий УД СНК СССР «Форос» из-за нехватки мест. Так, например, постоянными обитателями с 1922 года дома отдыха ВЦИК «Дюльбер» были:

Наркомздрав СССР Н.А. Семашко; председатель Всеукраинской) ЦИК Г.И. Петровский;

председатель ЦКК КП(б)У и наркомом РКИ УССР В.П. Затонский;

главный редактор газеты «Красная звезда» Ф.Я. Кон; управделами СНК СССР Н.П. Горбунов;

управляющий Центральным статистическим управлением СССР при Совнаркоме СССР народный комиссар СССР В.П. Милютин;

председатель СНК РСФСР А.И. Рыков.

Заканчивая рассказ о В.В. Куйбышеве на позитивной ноте, хочу процитировать читателю фрагмент романа «Незабываемое» А.М. Лариной, где также описывает дом отдыха ЦИК «Дюльбер» на излете его карьеры. Вот что она пишет: «...Вторично мне пришлось встретиться с Берией в год смерти Ларина — летом 1932 года. А.И. Рыков, знавший от матери, как болезненно я переживала смерть отца, предложил мне поехать вместе с ним в Крым, в санаторий ЦИКа «Дюльбер», где Алексей Иванович собирался провести отпуск. Туда же приехал В.В. Куйбышев со своими родственниками: дочерью, сыном, братом, тоже революционером-большевиком, Николаем Владимировичем и его женой (они были впоследствии расстреляны) и личным секретарем М.Ф. Фельдманом. В Крыму Валериан Владимирович пробыл недолго. Затем поплыл пароходом в Батум, оттуда поехал в Тифлис и в Ликаны⁵. Чтобы отвлечь меня от переживаний, Куйбышев предложил мне присоединиться к их большой и веселой компании. Берия встретил Валериана Владимировича в Батуме. А мы-то уже были «старыми знакомыми». «Ой, кого я вижу! Взрослая девушка стала!» — воскликнул Берия, как только заметил меня. Он сопровождал Куйбышева из Батума в Тифлис, мы съездили на дачу к Берии, и в Ликаны он отправился вместе с нами...»⁶

Однако возвратимся опять к истокам создания дома отдыха ВЦИК «Дюльбер». Хочу обратить внимание читателей еще раз на то, что в конце ноября 1920 года Управлением Кремлем и домами ВЦИК был составлен список объектов, подлежащих статусу правительственных резиденций, предназначенных для лечения и отдыха центрального аппарата ВЦИК и СНК РСФСР (в том числе политбюро ЦК РКП(б). В данном списке значились следующие здания и сооружения, находящиеся на территории Южного берега Крыма:

1. Дворец (имение) С.В. Кокорева в с. Мухалатка.

2. Имение (курортно-гостиничный комплекс) О.М. Соловьевой «Суук-Су» в с. Гурзуф.

3. Дворцово-парковый ансамбль «Дюльбер» великого князя П.Н. Романова в с. Кореиз.

4. Дворец в неороманском стиле Ф.Ф. Юсупова в с. Кореиз.

5. Дача Тессели М.М. Плаутиной (Раевской) в п. Форос.

6. Имение А.Г. Кузнецова / Г.К. Ушкова в п. Форос.

7. Гостиница «Ореанда» А.Н. Витмера в г. Ялта.

Как следует из доступных архивных материалов РГАСПИ, в марте-апреле 1921 года в бывший дворцово-парковый комплекс П.Н. Романова «Дюльбер» прибыла комиссия с особыми полномочиями из разных наркоматов и учреждений, в сопровождении особоуполномоченного ЦУКК Д.И. Ульянова.

Комиссия, в составе сотрудников из Наркомздрава РСФСР (Н.И. Тезяков), Управления Кремлем и домами ВЦИК (начальник отдела загородных владений К.С. Наджаров), Президиума ВЧК (А.Я. Беленький), ВСНХ (В.П. Милютин), Управления делами СНК РСФСР (Н.А. Жиделев) и Крымревкома (зампредседателя Ю.П. Гавен), тщательно осмотрела территорию дворцово-паркового комплекса, а также прилегающие к нему на склоне предгорья виллы, брошенные владельцами в ноябре 1920 года. В связи с тем что вся территория бывшего имения П.Н. Романова была на стадии строительства обнесена трехметровым каменным забором, так называемым «дувалом», комиссией было решено устроить фактически два дома отдыха, один непосредственно во дворце «Дюльбер» для руководства страны, а за его периметром в национализированных четырех виллах — для ответработников ВЦИК и СНК (сейчас эти виллы преобразованы в санаторий «Морской прибой»). В дальнейшем эти виллы стали штатным санаторно-курортным подразделением ХОЗУ ЦИК СССР под литерным названием «Группа дач «Нижний Мисхор».

В.В. Куйбышев с сыном Владимиром и женой П.А. Стяжкиной на отдыхе в «Дюльбере». Фото 1924 года

Возвратимся, однако, к ограде «Дюльбера». Дувал — это глинобитный забор в Средней Азии и в странах Магриба, отделяющий внутренний двор местного жилища от улицы. П.Н. Романов сознательно решил обнести свое имение именно дувалом, по причине сохранения колорита дворца, построенного в мавританском стиле. Фактически эта стена в дальнейшем сыграла положительную роль в решении разместить в «Дюльбере» дом отдыха ВЦИК, так как трехметровая ограда давала приличные гарантии безопасности и предотвращала допуск посторонних лиц на его территорию. Впоследствии, с апреля 1922 года, на главном входе в «Дюльбер» разместили комендатуру, а на углах внутреннего периметра ограды «Дюльбера» построили будки для охраны из специального отделения ВЧК/ОГПУ. После отъезда комиссии в «Дюльбере» начался ремонт и превращение бывшего имения П.Н. Романова в номенклатурный санаторий. В гараж, находящийся на территории уже санаторно-курортного комплекса «Дюльбер», отрядили три автомобиля, два De Dion-Bouton Landaulet и грузовик Fiat 15 Ter, которые активно использовались для служебных поездок и туристических прогулок деятелей Коминтерна и сотрудников аппарата ЦИК и СНК.

Первоначально отдел загородных владений ВЦИК планировал размещение в «Дюльбере» 35—40 человек в 18—24 номерах, причем в разных условиях комфортности и с разной кухней (питанием). Так, например, намечалось разместить в «Дюльбере»:

4—6 двухкомнатных люксов с правом отдельного питания для членов и кандидатов в члены политбюро ЦК РКП(б) на третьем этаже;

6—8 однокомнатных полулюксов с правом отдельного питания для наркомов РСФСР, Президиума ВЧК и ИККИ на третьем и втором этажах;

8—10 однокомнатных номеров для сотрудников центрального аппарата СНК, ВЦИК и ВЧК на втором этаже.

В дальнейшем, после сентября 1926 года, на основании распоряжения А.С. Енукидзе, в «Дюльбере» произвели очередной серьезный ремонт, цель которого было увеличение номерного фонда до 60 человек отдыхающих единовременно. Под номерной фонд после перестройки использовали подсобные помещения на втором этаже, которые ранее, до 1917 года, использовались в хозцелях или были предназначены для служебного персонала. С сентября 1926 года были закуплены ХОЗУ ЦИК в Германии и размещены холодильные установки фирмы Siemens & Halske, в США бензиновый генератор (электрического тока) General Electric и электрические плиты для кухни.

Необходимо отметить, что первоначально П.Н. Романов совсем не собирался устраивать из своего личного владения некое подобие дорогого постоялого двора для множества гостей. По этой причине им вместе с архитектором Н.П. Красновым была составлена планировка трехэтажного здания под личные нужды, где на каждом этаже имелось по два туалета в каждом крыле дворца. Сам дворец, при определенной доле фантазии, при виде сверху напоминает букву «Е» и имел около 82 помещения на момент постройки в 1897 году. Для гостей П.Н. Романов предусмотрел достаточно большие по площади комнат (от 30 до 52 кв. м), находящиеся на втором и третьем этаже с глубокими балконами и лоджиями, однако на момент образования дома отдыха ВЦИК «Дюльбер» эти помещения не были оборудованы душевыми и туалетами. По этой причине с 1922 года по октябрь 1926 года советские партийные вожди терпели жуткие неудобства и ходили мыться, а также по нужде в общие санузлы, расположенные в торцевых частях здания дома отдыха ВЦИК «Дюльбер». С октября 1926 года ХОЗУ ЦИК закупило в Германии сантехнику и оборудовало все люксы и полулюксы — 10 номеров — отдельными санузлами.

Столовая дома отдыха ВЦИК «Дюльбер» изначально, до октября 1938 года располагалась в отдельном старом здании дореволюционной постройки, возведенном вместе с дворцом в 1897 году и предназначенном для жилья прислуги. Со строительством корпуса № 2 санатория «Красное знамя» общая столовая разместилась в новом здании, но отдыхающим привилегированного круга в судках носили еду в корпус № 1 (бывший дворец «Дюльбер»), где они принимали пищу в небольших помещениях (так называемый буфет), расположенных по одному на каждом этаже.

Совершенно загадочным в истории дома отдыха ЦИК «Дюльбер» выглядит его состояние после знаменитого землетрясения в Крыму, произошедшего 12 сентября 1927 года. Землетрясение вызвало настоящую катастрофу — были погибшие (3 человека), раненые (65 человек), огромные повсеместные разрушения на полуострове. Очаг землетрясения располагался под морским дном, южнее Ялты, и был вытянут вдоль побережья. Имеются мнения, что сила толчков в эпицентре достигала 9 баллов. Несмотря на причиненный природной катастрофой ущерб экономике Крымской АССР, который оценивался в 40—50 млн рублей, к летнему сезону 1928 года дороги, санатории, гостиницы и музеи Южнобережья вновь были готовы к приему отдыхающих. Однако разрушительное землетрясение нанесло заметный ущерб имиджу курорта как безопасного места отдыха. В отчетных документах советских туристских организаций 1928 года констатировалось «общее уменьшение приезда в Крым» (примерно на 35% в сравнении с предыдущими годами). Пострадал ли в данном землетрясении дом отдыха ЦИК «Дюльбер» — неизвестно. Однако напомню читателям, что архитектор здания Н.П. Краснов заранее спроектировал для «Дюльбера» сейсмоустойчивый фундамент, который имел повышенную способность к динамическим нагрузкам.

В течение 1938—1939 годов на территории корпуса № 2 в санатории «Красное знамя» было открыто лечебное отделение с рентгенкабинетом, помещение для грязе- и водолечения, бювет с минеральной водой, подсобное хозяйство с коровником и птичником. С 16 апреля 1938 года эксплуатация санатория УД СНК «Красное знамя» была переведена на смешанную сметно-бюджетную систему, то есть в одном бюджете состояли: санаторий как бюджетная единица и подсобное сельское хозяйство как хозрасчетная единица. Все новое строительство на территории домов отдыха и санаториев СНК на территории Крыма с 16 апреля 1938 года финансировалось Госбанком СССР. Стоимость путевки в санаторий «Красное знамя» на 12 дней составляла в 1938 году 2485 рублей (для сравнения зарплата уборщицы в данном месте составляла 185 рублей, а инженера по эксплуатации — 985 руб). С весны 1938 года в «Красном знамени» стал функционировать круглогодичный детский сад на 28 детей.

Охрану санатория УД СНК «Красное знамя» осуществлял Ялтинский отдел УНКВД Крымской АССР в составе 10 человек. Группа дач «Нижний Мисхор» охранялась сотрудниками ОГПУ/НКВД с 1923 года в составе восьми человек. В 1940 году капитальные вложения в новое строительство и ремонт по Крымской группе домов отдыха и санаториев Управления делами Совнаркома Союза ССР составили 285 тысяч рублей (в 1938 году — 223 тысячи рублей). Основные средства были направлены на капитальный ремонт помещений, проведение противооползневых работ, террасирование склонов, капремонт шоссейной дороги от Ялты до Севастополя (80 км) с ответвлением на санаторий УД СНК «Форос». Общие расходы на содержание санатория УД СНК «Красное знамя» в 1940 году составили 385 тысяч рублей. Совещание по утверждению годового отчета за 1940 год по Крымской группе домов отдыха и санаториев, проводившееся с участием руководителя Управления делами СНК СССР Я.Е. Чадаева и начальника Лечебно-санаторного управления Кремля (ЛСУК) А.А. Бусалова, признало хозяйственную и оздоровительную деятельность «Красного знамени» удовлетворительной.

Тут уместно отметить, что сама по себе должность руководителя ЛСУК чрезвычайно много значила в определении санаторно-курортной стратегии политбюро ЦК ВКП(б) с февраля 1919 года, когда на должность руководителя данного управления был назначен врач-гигиенист Я.Б. Левинсон. Кроме всех прочих заслуг, Я.Б. Левинсон, как создатель ЛСУК, достаточно сильно продвигал идею санаторно-курортного обеспечения политбюро ЦК РКП(б). Замечу, что к предшественнику А.А. Бусалова — И.И. Ходоровскому, вступившему в должность с июля 1934 года, были большие претензии, касающиеся в том числе организации отдыха в домах отдыха ЦИК «Мюссера», «Холодная речка» и «Ликаны». Существует мнение, что отсутствие специального медицинского образования у И.И. Ходоровского (до июня 1934 года занимал пост заместителя председателя Комитета по высшему техническому образованию при ЦИК СССР и был креатурой А.С. Енукидзе) и полная некомпетентность в работе стоили ему жизни.

Полной противоположностью И.И. Ходоровскому стал А.А. Бусалов. Алексей Андреевич Бусалов родился в 1903 году. Медицинское образование получил во 2-м Московском государственном университете (1921—1927). Преподавательскую деятельность начал в 1933 году в качестве ассистента кафедры факультетской хирургии 1-го Московского медицинского института, которую возглавлял профессор Н.Н. Бурденко. В июле 1938 года, по личному распоряжению И.В. Сталина и по личной протекции лечащего врача ЛСУК С.И. Спасокукоцкого возглавлял Лечебно-санитарное управление Кремля и параллельно работал доцентом факультетской клиники 2-го Московского медицинского института, руководимой академиками С.И. Спасокукоцким, затем А.Н. Бакулевым. А.А. Бусалов являлся главным инициатором выстраивания четкой и понятной финансово-экономической схемы расходов на медицину для руководства СССР, а также для центрального аппарата СНК СССР. При нем начались постоянные внезапные проверки медицинских частей санаториев и домов отдыха на предмет расходования целевых бюджетных средств и закупка нового импортного оборудования для учреждений ЛСУК.

Автомобиль De Dion-Bouton Landaulet пришелся по вкусу первым обитателям дома отдыха ВЦИК «Дюльбер»

Судьбу всех санаторно-курортных учреждений УД ЦК ВКП(б) и УД СНК/СМ СССР, А.А. Бусалов с июля 1938 года решал вместе с Я.Е. Чадаевым (руководитель Управления делами Совнаркома СССР) и Д.В. Крупиным (Управляющий делами ЦК ВКП(б). Этот триумвират фактически с июля 1938 до 22 июня 1941 года курировал абсолютно все вопросы санаторно-курортного обеспечения политбюро ЦК ВКП(б) и центрального аппарата СНК СССР. Между прочим, сам А.А. Бусалов никогда не стремился отдыхать вместе с политбюро ЦК ВКП(б) на дачах особого назначения в Мацесте и Абхазской АССР, а свой отпуск часто проводил в санаториях СНК «Сочи» и «Форос». Обращу внимание читателей на тот факт, что на декабрь 1938 года в Лечсанупре обслуживалось 24 300 человек из аппарата Верховного совета СССР и Совнаркома⁷.

Особое значение в будущем отдыхе руководства страны отделом загородных владений ВЦИК придавалось парковому комплексу в имении «Дюльбер», существующему на данной территории еще с 1896 года и имеющему площадь 6,2 гектара. До марта 1922 года всем садово-парковым хозяйством «Дюльбера» заведовал назначенный еще П.Н. Романовым Ефим Иванович Лифляндцев, которого посчитали неблагонадежным и по решению К.С. Наджарова сменили на «проверенных товарищей».

С августа 1922 года по распоряжению Отдела загородных владений ВЦИК в «Дюльбере» была сформирована группа садовников в составе Л. Узаровича, А. Вавилина и Н. Жердева, которая приступила к восстановлению запущенного в годы Гражданской войны садово-паркового хозяйства.

Старшим садовником дома отдыха ВЦИК «Дюльбер» по личной протекции Н.А. Жиделева назначили Л. Узаровича, который проработал в этой должности до января 1929 года. В дальнейшем, с февраля 1929 года, главным садовником дома отдыха ЦИК «Дюльбер» стал А.И. Вавилин.

Александр Иванович Вавилин родился 28 сентября 1901 года в Петербурге. Азы и премудрости садоводства постигал у мужа подруги матери, который работал садовником в Стрельне (в настоящее время поселок в составе Петро-дворцового района Санкт-Петербурга, расположен на южном берегу Финского залива, на реках Стрелка и Кикенка), так называемой «путевой резиденции» его императорского величества, а именно в Орловском парке. В 1916 году семья Вавилиных переехала в Ялту. 14-летним мальчиком Александр вместе с родным братом Захаром (1899 г. р.) проходил обучение садоводству у Леонида Узаровича, старшего садовника имения Харакс (в настоящее время мини-гостиница «Вилла Харакс» с парковой зоной на территории поселка Гаспра, Крым). Вместе с братьями Вавилиными там же обучался Н. Жердев, который также стал работать в доме отдыха ВЦИК «Дюльбер». Затем все они закончили двухгодичные курсы при Государственном Никитском ботаническом саде (находится в 10 км от Ялты). Весьма примечательно, что июле 1932 года, когда дом отдыха ЦИК «Дюльбер» сменил ведомство и перешел под «крышу» Управления делами СНК СССР, А.И. Вавилин остался работать при той же должности и благополучно пережил все репрессии. О результатах многолетней работы садовника А.И. Вавилина можно узнать из заметки в симферопольской газете «Красный Крым» от 17 апреля 1938 года, которая пишет: «В парке санатория «Красное знамя» (Мисхор) высажены 100 молодых пальм, 70 кипарисов, 350 лавров, по 30 штук каменных дубков и японской мушмулы, 100 туй. Много высажено цветов: 3000 черенков роз, 2000 гвоздики и около 10 тысяч других».

Забегая несколько вперед, скажу, что после освобождения Крыма А.И. Вавилин приступил к выполнению своих обязанностей в «Красном знамени» и занялся акклиматизацией новых растений и плодовых деревьев в санатории. Вот, например, заметка из газеты «Крымская правда» за апрель 1955 года: «В санатории «Красное знамя» ведутся большие работы по благоустройству и умножению зеленых богатств Приморского парка. Асфальтобетоном покрыта площадь в 3200 квадратных метров. Установлено 322 погонных метра каменных бордюров. Перекопан розарий, насчитывающий около 7 тысяч роз кустовых и штамбовых. Посажено еще 300 роз, 45 пальм и 48 кедров, сосен, кипарисов, магнолий, мушмулы. Разбиваются клумбы с весенними цветами. Садовнику А. Вавилину в организации и проведении всех работ в парке хорошо помогают комсомолки Оля Дема, Надя Близнюк и другие сотрудники здравницы. Созрел хороший урожай цитрусовых. Вот уже второй год, как более 150 мандариновых деревьев растут в открытом грунте. Зимой их приходится окучивать, в особо холодные дни производили окуривание. Сейчас парковые рабочие уже собирают мандарины. Через некоторое время поспеют и крупные, величиной с небольшую дыню, плоды грейпфрутов...»

Александр Иванович Вавилин прожил 84 года и скончался 31 октября 1985 года. Похоронен на ялтинском кладбище на улице Блюхера.

С осени 1922 по август 1926 года дом отдыха ВЦИК «Дюльбер» значился именно таким образом в документах АХО и секретариата Президиума ВЦИК, однако, по причине смены вывески и переименования главного руководящего органа в ХОЗУ ЦИК СССР, данное санаторно-курортное учреждение получило другое литерное обозначение.

Садовники Л. Узарович, А. Вавилин, Н. Жердев в парке санатория «Харакс». Фото 10 июля 1925 года

С августа 1926 года дом отдыха ЦИК «Дюльбер» вошел в перечень главных объектов санаторно-курортного комплекса в Крыму, но тем не менее остался несколько в стороне от посещения его руководителями СССР, не считая В.В. Куйбышева. Секретарь Президиума ЦИК СССР А.С. Енукидзе вместе с главой ХОЗУ ЦИК Н.И. Пахомовым сделали «Дюльбер» фактически «ссылкой» для рядовых сотрудников центрального аппарата ЦИК и СНК, на жалобы которых можно было не обращать особого внимания. Тем не менее в «Дюльбере» с 1922 года изначально для высокопоставленных гостей из политбюро ЦК ВКП(б) были всегда готовы 10 двухкомнатных люксов на третьем этаже, которые никогда не заселялись даже в период высокого сезона, так как в любой момент ждали звонка из секретариата Президиума ЦИК СССР с уведомлением о приезде важных гостей.

С 1926 по май 1932 года дом отдыха ЦИК «Дюльбер» жил под постоянным ожиданием перехода в другое ведомство. Дело в том, что в недрах политбюро ЦК ВКП(б), Государственной плановой комиссии при СНК СССР и Наркомздрава СССР давно зрела уверенность, что главная курортная здравница СССР должна находиться на Черноморском побережье Кавказа, а не в Крыму. Как утверждают документы той эпохи — это было личное мнение И.В. Сталина и поддержавшего его В.М. Молотова и В.В. Куйбышева. Тратить значительные финансовые средства на капитальный ремонт здравниц любого типа в Крыму — номенклатурных или рядовых — СНК СССР не хотел и предлагал с начала 30-х годов строить принципиально новые санаторно-курортные комплексы, многоэтажные, рассчитанные на размещение единовременно 300—500 человек. В начале 1931 года Государственный институт проектирования городов разработал план реконструкции курорта Сочи, рассчитанный на 25 лет. В 1934 году курорт был объявлен ударной народной стройкой. Согласно постановлению ЦИК СССР «О планировке и реконструкции Сочи-Мацестинского курортного района» от 1936 года, объем капиталовложений в данное строительство составил 1 млрд 400 млн рублей⁸.

По вышеназванным причинам финансирование расплодившихся домов отдыха ЦИК в Крыму должно было к началу 30-х годов сократиться до определенного минимума, а для решения вопроса отдыха и лечения расплодившейся новой советской бюрократии пришлось бы построить в Сочи новые санаторно-курортные комплексы повышенной вместимости. В дальнейшем, в самом начале 30-х годов, политбюро ЦК ВКП(б) и лично И.В. Сталин логично рассудили, что для руководства страны безопаснее и спокойнее отдыхать в специально построенных объектах, чрезвычайно тщательно скрытых в предгорье Черноморского побережья Кавказа и абсолютно неизвестных рядовым гражданам. А для аппарата СНК и ЦИК СССР с 1932 года в недрах Архитектурно-проектной мастерской ХОЗУ ЦИК СССР (входил в Отдел капитального строительства ХОЗУ ЦИК СССР) начали разрабатывать проекты санаториев, которые через два-три года стали известны в Сочи как стройки союзного значения.

Именно по этим причинам в апреле 1932 года глава ХОЗУ ЦИК СССР Н.И. Пахомов предложил А.С. Енукидзе снять с баланса «Дюльбер», понизить его статус и отдать в Управление делами СНК СССР. Возможно, что этот вопрос настолько давно назрел, что в июне 1932 года, на основании решения Президиума ЦИК СССР дом отдыха ЦИК «Дюльбер» после аудита и инвентаризации перешел на баланс Управления делами СНК СССР. С августа 1932 года у объекта появилось новое название — санаторий УД СНК «Красное знамя». С августа 1932 года по март 1937 года санаторий УД СНК «Красное знамя» принимал всех страждущих отдыхать в Крыму по линии Совнаркома, причем ежегодно увеличивалось количество региональных сотрудников аппарата из союзных республик. По этой причине в декабре 1936 года глава Управления делами СНК СССР И.И. Мирошников обратился с информационным письмом к председателю СНК СССР В.М. Молотову с разрешением выделить средства на строительство «...второго корпуса санатория УД СНК «Красное знамя», из-за сложившейся крайне сложной обстановки с размещением семейных сотрудников аппарата Совнаркома союзных республик...».

По предложению УД СНК Крымской АССР, согласованному с И.И. Мирошниковым, проект второго корпуса санатория «Красное знамя» предложили выполнить главному архитектору Симферополя и руководителю архитектурной мастерской Крымского филиала Гипрогора Борису Ивановичу Белозерскому. Проект Б.И. Белозерского неоднократно согласовывался с ХОЗУ СНК СССР, а именно с его Архитектурно-проектной мастерской, в которой были обязаны в последующем хранить архитектурно-строительную документацию под грифом «секретно». Строительство нового корпуса, спроектированного тоже, как и «Дюльбер», в так называемом мавританском стиле, началось в апреле 1937 года, и через почти год, в октябре 1938 года, объект был сдан приемной комиссии из УД СНК СССР и председателю СНК Крымской АССР М.И. Ибраимову, которые признали его «...пригодным к эксплуатации...», хотя ряд отделочных работ продолжался еще до февраля 1939 года. Возводила новый корпус сводная бригада из отдела капитального строительства ХОЗУ СНУ СССР и хозотдела УД СНК Крымской АССР под руководством инженера В.М. Соляника. Над входом в новый корпус была путем отливки из гипса прикреплена надпись с цитатой из сталинской Конституции 1936 года: «Граждане СССР имеют право на отдых», стилизованная под арабскую вязь.

Замечу, что подразделение номенклатурных объектов, находящихся в нижней части Мисхора и получившее литерное название от ХОЗУ ЦИК СССР в июле 1926 года «Группа дач «Нижний Мисхор», с течением времени получила особый статус и предназначение (до 1991 года на этом месте находился санаторий Управделами ЦК КПСС «Морской прибой»). Так, например, здание нынешней 7-й дачи, бывшей дачи «Чайки», некогда принадлежало сестре А.П. Чехова Марии Павловне. По данным ЦА ФСБ РФ, «Группа дач «Нижний Мисхор» с ноября 1922 по 22 июня 1941 года использовалась вместе с домом отдыха ВЦИК «Дюльбер» для подготовки к длительному оседанию в странах Европы нелегалов из ИНО ОГПУ / 7-го отдела ГУГБ НКВД СССР, которые под вымышленными именами и под легендой «сотрудников из Коминтерна» месяцами жили на данных объектах. Зачастую «Группа дач «Нижний Мисхор» и «Дюльбер» / «Красное знамя» вплоть до июля 1941 года служила штатным местом отдыха для сотрудников-нелегалов Разведупра ГШ РККА и 1-го управления НКГБ СССР, которые вернулись из длительной командировки и перед очередной заброской за кордон набирались сил.

Второй и третий этажи бывшего дома отдыха ВЦИК «Дюльбер», предназначенные для пребывания в них советской номенклатуры

Зачастую рядового читателя интересует: чем же занимались на отдыхе номенклатурные особы в своих закрытых для постороннего люда элитных здравницах? Не буду оригинальным, если отвечу так — даже государственным мужам ничто человеческое не чуждо. В домах отдыха ЦИК «Дюльбер», «Суук-Су» и «Мухалатка» любимым развлечением мужчин были охота и городки. По понятным причинам члены и кандидаты в члены политбюро ЦК ВКП(б) ходили по ущельям ЮБК с ружьишком под бдительным присмотром сотрудников из оперода ОГПУ/НКВД СССР, местного Ялтинского РО ОГПУ/НКВД и выделяемого Управлением погранохраны кавалерийского дивизиона эскадронного состава. Те же аппаратчики ЦИК и СНК СССР, находящиеся на отдыхе, не имевшие склонности лазить по горам и ночевать в палатках, тихо вели шахматные бои под тенью кипарисов и сосен, мирно беседуя о заговорах мировой буржуазии с коллегами по главкам и отделам.

Особое место конечно же принадлежало на отдыхе в «Дюльбере», «Суук-Су» и «Мухалатке» членам семей руководителей партии и правительства, а именно их женам. Для них, обожающих экскурсии, с 1923 года АХО ВЦИК были закуплены восьми-десятиместные автобусы-кабриолеты Renault Estate, которые стали штатными автомобилями всех домов отдыха ВЦИК по всему СССР и стали активно использоваться для экскурсий и просто поездок за территорию номенклатурного объекта. С конца 1924 и начала 1925 года в санатории и дома отдыха ВЦИК и СНК стали поступать десятиместные авто-бусы-кабриолеты, так называемые Torpedo или Charabanc отечественного производства АМО Ф-15 конструкции И.Ф. Германа, в люксовом исполнении с кожаным салоном красного цвета. Однако эти автомобили из-за низких ходовых характеристик стали заменять в конце 20-х годов на американские автобусы-кабриолеты White Model 15/45 Tour Bus, которые, по моим сведениям, находились не только в гаражах «Мухалатки», «Дюльбера» и «Суук-Су», но и были прикреплены к гостинице ЦИК «Ореанда» в Ялте. По инструкции оперода ОГПУ/НКВД, при выезде экскурсии с территории дома отдыха ЦИК, в ней в качестве сопровождающего должен был находиться один штатный сотрудник охраны объекта, а маршрут поездки предварительно согласовывался с местным отделом ОГПУ/НКВД.

В «Дюльбере»/«Красном знамени», благодаря близкому расположению к морю (до кромки Черного моря 80 метров) с весны 1923 года сотрудниками дома отдыха ВЦИК был устроен свой закрытый пляж. Представлял он собой 120-метровый участок морского побережья, отгороженный от взора любопытных двухметровым сплошным дощатым забором, за которым находились купальные павильоны, солярии и будка сотрудника охраны, с 1926 года превращенная в караульную вышку. К пляжу примыкал двухуровневый пирс, оставшийся еще со времен П.Н. Романова и фактически являющийся маленьким кафе, где по вечерам номенклатурные особы с наслаждением гоняли чаи из самовара и громко пели песни революционной поры.

Наступило 22 июня 1941 года. По приказу из Управления делами СНК СССР, все ведомственные санаторно-курортные учреждения Крыма с 25 июня 1941 года были обязаны отправить отдыхающих-чиновников и их семьи по местам их постоянного жительства, для чего оформлялись особые литерные проездные документы на железнодорожный транспорт. Уже к началу июля 1941 года в санаториях УД СНК «Форос», «Красное знамя», Доме отдыха УД СНК «Мухалатка» отдыхающих не осталось, а персонал объектов обязан был находиться на месте «...вплоть до особого распоряжения...».

«Особое распоряжение» от УД СНК СССР для санатория «Красное знамя» наступило в конце августа, когда почти каждую проселочную дорогу в Крыму бомбила немецкая авиация и железнодорожный транспорт фактически стал опасным для передвижения. Служебный персонал «Красного знамени» по плану эвакуации должен был поехать в г. Куйбышев при помощи железнодорожного транспорта. Однако, судя по имеющимся сохранившимся документам, практически весь состав ведомственных здравниц Совнаркома покидал Крым на судах, отправляемых из Ялты по морю до Новороссийска. Можно сейчас с большой долей уверенности заявлять, что к 1 сентября 1941 года в санатории УД СНК «Красное знамя» никого не было, кроме 2—3 человек сотрудников охраны. Замечу, что эвакуации ценных предметов интерьера из ведомственных санаториев и домов отдыха УД СНК СССР, находящихся в Крымской АССР, не проводилось. Однако существовал приказ наркома НКГБ СССР В.Н. Меркулова от июля 1941 года, по которому подлежали эвакуации все архивы учреждений, охраняемых 6-м управлением, и вывоз их на территорию, не занятую противником. По этой причине единственное, что вывозили под страхом расстрела сотрудники 6-го отдела УНКГБ Крымской АССР в августе 1941 года из ведомственных учреждений санаторно-курортного типа, подлежащих охране, — это внутренняя служебная документация (учетные карточки на отдыхающих, переписка с УД СНК и т. д.) и совсекретный архив завербованных госбезопасностью сотрудников данных объектов, которые были обязаны вести скрытое наблюдение за пребывающими на отдыхе аппаратчиками из ЦИК (Верховного Совета СССР) и СНК. В каждом санатории и доме отдыха ЦИК и СНК с июня 1923 до июня 1941 года в Крыму и на Черноморском побережье Кавказа существовало подразделение из 2—3 штатных сотрудников (сейчас их называют «прикомандированные») ОГПУ/НКВД/НКГБ, которые вербовали среди персонала сексотов и отслеживали благонадежность аппаратчиков из ЦИК и СНК СССР при помощи методов скрытого контроля. Например, в обязанности главы резидентуры ОГПУ/НКВД каждого дома отдыха ЦИК входил периодический просмотр... бумажного мусора (в нем могли быть черновики писем, расписки, донесения, фрагменты разорванных документов и т. д.), выкидываемого из помещений здания уборщицами. Уверяю читателя, что это не моя шутка, а один из многочисленных методов агентурной работы, при котором проверяется морально-психологическое состояние находящихся на отдыхе сотрудников центрального аппарата правительственных учреждений. Также «прикомандированный» сотрудник госбезопасности внимательно отслеживал контакты служебного персонала дома отдыха ЦИК, их переписку и телефонные разговоры. У каждого начальника подразделения госбезопасности в доме отдыха ЦИК имелось не менее 3—4 внештатных сексотов, которые регулярно приходили в кабинет, допустим, с надписью «Начфинотдела» и обстоятельно «стучали».

Однако вернемся к обстановке, сложившейся в ноябре 1941 года на Крымском полуострове. Уже многократно цитированный мной директор Алупкинского музея С. Щеколдин вспоминал: «Двое суток — 4 и 5 ноября — безвластие. Граждане громили магазины, базы, аптеку, дома отдыха и санатории; разносили по домам кровати, матрацы, все, что попадало под руку. В Мисхоре горел санаторий Совнаркома «Дюльбер», в Ялте — дворец эмира Бухарского, в Ливадии — Малый дворец Романовых...»

Действительно, С. Щеколдин не соврал, правда, из-за излишнего чувства патриотизма и политкорректности не сказал про то, что санаторий Совнаркома «Дюльбер» не просто сам по себе горел, а его подожгли сотрудники НКВД Крымской АССР по приказу руководства. Кто же поджег дворец П.Н. Романова «Дюльбер»? Если быть оптимистом, то можно сказать, что в архивах ФСБ РФ, РГВА и РГАСПИ⁹ остались письменные свидетельства об этом, не побоюсь этого слова, преступлении. А вот если быть пессимистом, то эти документы никогда не опубликуют и возможно, что данный приказ об уничтожении «Дюльбера» отдавался устно, по телефону или по аппарату Бодо телефонограммой в отдел ВЧ-связи при УНКВД Крымской АССР в Симферополе в конце октября 1941 года.

Как свидетельствуют факты, дворец «Дюльбер», то есть 1-й корпус санатория УД СНК «Красное знамя», подожгли с 4 по 5 ноября 1941 года. А вот подожгли ли 2-й корпус, построенный в 1938 году по проекту Б.И. Белозерского в верхней части паркового комплекса? По косвенным архивным данным, именно 2-й корпус санатория УД СНК «Красное знамя» не успели поджечь перед приходом немецко-румынских войск. Получается, что 11-я армия вермахта Э. фон Манштейна все же заняла помещения 2-го корпуса санатория «Красное знамя»? На этот вопрос, увы, сейчас невозможно ответить. Судя по отрывочным архивным данным послевоенного периода, с мая 1946 года ХОЗУ Совмина СССР начало восстанавливать именно корпус № 2, построенный по проекту архитектора Б.И. Белозерского, а не дворец «Дюльбер», который представлял собой полностью сгоревший остов когда-то жилого здания. Безусловно, стоит рассказать читателю, как именно поджигали или могли поджечь дворец П.Н. Романова «Дюльбер». Учитывая тот факт, что подобные «деликатные» операции во время ВОВ доверяли только спецгруппам НКВД СССР, то в ситуации с санаторием УД СНК «Красное знамя» в начале ноября 1941 года можно утверждать об участии в данной акции уничтожения органов госбезопасности Крымской АССР, 3-го отдела НКО Отдельной Приморской армии и Управления погранохраны (УПВ НКВД) Крымского округа. Поджигать здание, причем трехэтажное, не всегда так просто, как думают дилетанты. Поджечь «Дюльбер» можно было из штатного армейского огнемета РОКС-1, для чего предварительно выбить стекла в окнах, раскрыть двери и создать тягу в здании. Накануне ВОВ подразделения ранцевых огнеметов РОКС-1 организационно входили в состав химроты стрелкового полка РККА. Емкости огнемета хватало на 6—8 коротких выстрелов на дальность до 45 метров, а состав огне-смеси представлял собой загущенную многокомпонентную смесь из автобензина и солей металлов — порошков магния, алюминия (в настоящее время эту смесь называют «напалм»). Температура горения данной огнесмеси была 900—1110 градусов. Для полной гарантии уничтожения здания исполнители акции предварительно могли часть внутренних помещений дворца «Дюльбер» полить незажженной огне-смесью, а затем через выбитые окна поджечь здание выстрелами из РОКС-1. Вполне допускаю, что дворец «Дюльбер» в ноябре 1941 года сотрудники НКВД примитивно забросали бутылками с зажигательной смесью КС (или БГС), дождались, когда здание начнет активно гореть, и уехали по дороге в Севастополь.

Тут я хочу подчеркнуть еще раз, что подожгли дворец «Дюльбер» лишь по одной причине — у исполнителей акции уничтожения просто хронически не хватало времени на минирование и подрыв здания, а иначе от творения Н.П. Краснова даже фундамента не осталось бы. Вполне допускаю, что исполнители и организаторы акции поджога дворца «Дюльбер» преследовали одну цель — полное разрушение инфраструктуры на ЮБК перед оккупацией и создание выжженной пустыни для собирающего зимовать гарнизонами врага. Сейчас неизвестно, плакали ли горючими слезами солдаты и офицеры вермахта, когда узнали о сгоревшем здании санатория УД СНК «Красное знамя», но, как свидетельствуют факты, от холода и голода в первую зиму 1941/42 года стали массово гибнуть крымские партизаны. Абсолютно никакого урона эта акция уничтожения дворца «Дюльбер» П.Н. Романова не нанесла 11-й армии вермахта в Крыму, а вот восстанавливать данное творение рук Н.П. Краснова после войны пришлось чрезвычайно долго. Тут я сделаю отступление и процитирую типичную фразу из российских СМИ и Интернета о поджоге дворца «Дюльбер» сотрудниками НКВД Крымской АССР: «...к сожалению, во время Великой Отечественной войны дворец Дюльбер был серьезно разрушен пожаром...» Тут, думаю, комментарии излишни...

Штатный ранцевый огнемет РОКС-1 мог применяться в том числе и для поджога зданий при отступлении

Как свидетельствуют документальные источники Государственной архивной службы Республики Крым, первые восстановительные работы на территории бывшего довоенного санатория УД СНК «Красное знамя» начались в апреле 1946 года. Любопытно, что очень известное постановление СНК СССР от 31.10.1944 № 1531 «О восстановлении ведомственных санаториев и домов отдыха на курортах Крыма» в своем приложении не упоминает санаторий УД «Красное знамя», как будто его не надо капитально ремонтировать после поджога и трех лет оккупации. Возможно, что и бывший санаторий УД СНК «Красное знамя» просто сознательно «забыли» в ХОЗУ Совмина СССР, а управделами М.Т. Помазнев не мог, согласно утвержденному регламенту работы с предсовмина СССР И.В. Сталиным, проявить собственную инициативу и направить в его адрес информационное письмо о том, что сотрудникам центрального аппарата захотелось отдыхать в Крыму. Так или иначе, но с марта 1946 года, практически сразу после преобразования наркоматов в министерства, среди центральных ведомств началась активная свара по поводу дележа крымской санаторно-курортной собственности, где каждый не стеснялся ни в средствах, ни в методах захвата. По архивным данным РГАСПИ, бывший санаторий УД СНК «Красное знамя» после недолгих проволочек с апреля 1946 года опять стал вотчиной Управления делами Совета министров Союза ССР, причем в ГА РФ, просматривая фонд Р5446, опись 38 «Секретные и совершенно секретные архивные дела Управления делами Совнаркома Союза ССР и ХОЗУ ЦИК Союза ССР (финансовая группа) за 1922—1935 гг.», сданные на вечное хранение в Главное Архивное управление МВД СССР и Фонд: Р-9542. Оп. 6. Ед. хр. 110, 1944—1988. Отдел капитального строительства ХОЗУ ЦИК/СНК СССР, я с огромным удивлением обнаружил полное отсутствие каких-либо документов до 1951 года об этом номенклатурном объекте. Вероятно, что в апреле 1946 года начались восстановительные работы по корпусу № 2 Б.И. Белозерского для пуска последнего в эксплуатацию.

Я думаю, что среди читателей данной книги найдутся опытные строители, которые согласятся со мной в оценке восстановления любого жилого объекта после пожара, при котором может пострадать не столько сам корпус здания, а его инфраструктура и внутренняя облицовка (электропроводка, водопроводные и канализационные трубы, воздуховоды, паркетные полы, двери, окна, радиаторы и т. д.). Для восстановления всей инфраструктуры в здании после сильного пожара сначала надо проверить его на ремонтопригодность и возможность дальнейшей эксплуатации, потом демонтировать трубы, проводку, радиаторы, насосы в подвале, качающие воду, разобрать остатки сгоревшей крыши и т. д. и т. п.

Часто с культурными объектами, имеющими большую историческую ценность, данная процедура тянется годами, а бюджет на их восстановление увеличивается в разы. Наиболее трудным для строителей оказалось восстановить первоначальный облик оригинального рисунка на фасаде здания и внутри помещений, который пострадал в результате пожара. Как утверждают современные специалисты по реставрации, идентичность восточного рисунка в виде лепнины из гипса полностью восстановить не удалось, что говорит о низком качестве реставрационных работ 1949—1954 годов.

По моим личным данным, санаторий УД СМ СССР «Красное знамя», в виде корпуса № 2, начал работать с мая 1949 года. Именно с этого года начались восстановительные работы по корпусу № 1 — дворцу «Дюльбер», которые продолжались до августа 1954 года.

Как мы видим, санаторий «Красное знамя» уже существует и работает, правда, не совсем так хорошо, как хотелось бы отдыхающим. Обращу внимание читателей на тот факт, что 15 августа 1948 года постановлением Совета министров СССР были назначены уполномоченные Совета министров СССР по курортам Сочи—Мацеста, Крыма и Минераловодской группы. На них возлагался контроль за строительством и реконструкцией курортов, за благоустройством санаториев и домов отдыха, за охраной и правильной эксплуатацией садово-паркового и лесного хозяйства, за медико-санитарным обслуживанием отдыхающих, за изысканиями в области курортологии. Для этой цели были созданы аппараты уполномоченных, состоящие из отделов и групп. Постановлением Совета министров СССР от 31 марта 1953 года должности уполномоченных были упразднены.

Парк санатория «Дюльбер». Фонтан «Лебедь». Открытка. Конец 1920-х годов

Уполномоченным по курортам Крыма с 12 августа 1948 по 14 мая 1953 года стал полковник МГБ СССР, бывший начальник Управления МГБ по Псковской области Александр Петрович Михайлов. А.П. Михайлов был неординарной личностью во всех отношениях, и по этой причине я коротко приведу ключевые факты из его жизни, которые его характеризуют как крепкого управленца. Он родился 11 февраля 1904 года в д. Колесница Смоленской области и после учебы в сельхозтехникуме поступил в Московский кооперативный институт, который закончил в 1925 году и в течение последующих двух лет работал экономистом в Центросоюзе РСФСР. С мая 1925 по июнь 1927 года А.П. Михайлов учился в Ленинградском институте народного хозяйства имени Ф. Энгельса.

С 15 августа 1948 года Михайлов отвечал за состояние не только всех курортных объектов Крыма, но и ведомственных санаториев Управления делами СМ СССР, а также хозяйственное обеспечение госдач 8-й комендатуры ГУО МГБ СССР.

В конце декабря 1951 года А.П. Михайлов оказался втянут в некие разборки в санатории «Красное знамя», будучи лицом, несущим ответственность за состояние этого номенклатурного объекта Управления делами Совета министров СССР. Данный факт свидетельствует, что санаторий «Красное знамя» в тот момент уже полноценно работал как курортное учреждение, несмотря на то что корпус № 1 — бывший дворец «Дюльбер» находился в состоянии вялотекущего ремонта.

Весьма интересным подтверждением работы санатория «Красное знамя» служит заметка из газеты «Крымская правда» за март 1948 года, вот что она пишет: «Первый день «Недели сада» прошел в Кореизе с большим подъемом. 120 ям вырыли сотрудники санатория «Красное знамя» для посадки саженцев лимонов, мандаринов, эвкалиптов, грецкого ореха и фундука. По годовому плану посадок на землях санаториев ЮБК на 1948—49 годы санаторию «Красное знамя» предписывается посадить 250 лимонов, 150 мандаринов, 250 эвкалиптов, по 50 саженцев инжира и хурмы...»

Послевоенная история бывшего дома отдыха ВЦИК «Дюльбер» тем не менее выглядит более скучной и менее насыщенной событиями, чем в 20—30-х годах прошлого века. Почему? В июне 1947 года в результате реорганизации Управление специальными объектами НКВД СССР в Крыму была создана 8-я комендатура Главного управления охраны МГБ СССР, для охраны и обслуживания членов и кандидатов в члены политбюро ЦК ВКП(б), а также лично председателя Совета министров СССР И.В. Сталина. В состав комендатуры входило 5 государственных дач:

№ 1 — Ливадийский дворец;
№ 2 — Воронцовский дворец;
№ 3 — госдача «Сосновка» (образована в 1948 году);
№ 4 — Юсуповский дворец;
№ 5 — дом отдыха «Маевка»;

спецсовхоз ХОЗУ МГБ «Мухалатка», на базе которого занимались выращиванием овощей и фруктов для госдач.

Санаторий «Красное знамя» не вошел в этот перечень по причине того, что все вышеназванные объекты были созданы по инициативе главы ГУО МГБ СССР Н.С. Власика и с личного разрешения предсовмина И.В. Сталина.

По сути, бывший дом отдыха ВЦИК «Дюльбер» с 1948 по август 1954 года превратился в типичное санаторно-курортное учреждение закрытого типа для сотрудников центрального аппарата Совмина СССР, а также членов их семей. Больше на данный объект не приезжали для отдыха персоны, занимающие в СССР руководящие посты в правительстве страны, так как для них были построены с 1954 года новые госдачи в Крыму и на Черноморском побережье Кавказа. Более того, перед войной, а также после ВОВ в Подмосковье, Крыму и на Черноморском побережье Кавказа началось массовое санкционированное строительство государственных дач для деятелей науки и искусства, руководства НКО, НКВД, НКИД и многочисленных наркоматов и ведомств, которые давались временно в личное пользование, пока номенклатурная персона занимала высокую должность. В дальнейшем служебное загородное жилье отбиралось, и пенсионер союзного значения в лучшем случае мог надеяться на другую госдачу — менее престижную, в худшем строил свою, на собственные сбережения. 9 ноября 1933 года председатель ЦИК М.И. Калинин вместе с предсовнаркома В.М. Молотовым подписали постановление ЦИК и СНК СССР «О постройке дач в районе Сочи—Мацеста», в котором говорилось: «...Признать необходимым постройку в течение ближайших 3—4 лет в районе Сочи—Мацеста 40—50 отдельных домов-дач в 3—4 комнаты каждая со всеми удобствами для отдыха семейных ответственных работников. В 1933—34 гг. осуществить постройку не менее 10 дач...»

Возведение новых зданий, с непосредственным участием отдела капитального строительства ХОЗУ ЦИК СССР, развернулось полным ходом, тем более что постановление было одобрено И.В. Сталиным и всеми членами политбюро ЦК ВКП(б). Секретариат Президиума ЦИК СССР во главе с А.С. Енукидзе утвердил список, в который входило 18 объектов, расположенных в Хостинском районе города Сочи общей стоимостью более 34 млн рублей. Несмотря на данное постановление ЦИК и СНК СССР, фактически основанное на личном распоряжении И.В. Сталина, аппетиты у номенклатуры росли, причем в неприличных масштабах. В специальном совместном постановлении СНК и ЦК ВКП(б) от 3 февраля 1938 года «О дачах ответственных работников» подводился итог аудита и инвентаризации ХОЗУ Управлением делами СНК СССР дач сотрудников центрального аппарата, которые впоследствии были репрессированы:

«...Ввиду того, во-первых, что ряд арестованных заговорщиков (Рудзутак, Розенгольц, Антипов, Межлаук, Карахан, Ягода и др.) понастроили себе грандиозные дачи-дворцы в 15—20 и больше комнат, где они роскошествовали и транжирили народные деньги, демонстрируя этим свое полное бытовое разложение и перерождение, и ввиду того, во-вторых, что желание иметь такие дачи-дворцы все еще живет и даже развивается в некоторых кругах руководящих советских работников, СНК СССР и ЦК ВКП(б) постановляют:

1. Установить максимальный размер дач для руководящих советских работников в 7—8 комнат среднего размера для семейных и в 4—5 комнат для несемейных.

2. Дачи, превышающие норму в 7—8 комнат, передать в распоряжение Совнаркома СССР для использования в качестве домов отдыха руководящих работников»¹⁰.

Тут стоит обратить внимание на тот факт, что с середины 30-х годов при санаториях ЦИК «Сочи», «Гагра-2», «Новая Мацеста», «Бочаров Ручей» были построены небольшие двухэтажные особняки (в ряде случаев это были здания дореволюционной постройки), которые отдавались во временное пользование руководителям наркоматов. По этой причине высшее должностное лицо из правительства могло вообще не пересекаться с остальными отдыхающими санатория Управления делами СНК/СМ СССР, а тихо и мирно проводило отпуск в особняке, расположенном за оградой ведомственного курортного учреждения и под охраной сотрудников НКВД/МГБ. Обращу внимание читателей, что часто служебные дачи передавались деятелям науки и искусства, а также видным партийным и государственным деятелям лично И.В. Сталиным в виде поощрения, награды за определенные заслуги. Лицо, занимающее эту служебную дачу, могло вообще не нуждаться в поездках в Крым, по причине исключительно комфортных условий проживания за государственный счет в природоохранной зоне Подмосковья. На полуострове с июня 1932 года был с помпой открыт дом отдыха Управления делами СНК Крымской АСССР «Кичкинэ» (дом отдыха Совнаркома Крыма «Кичкинэ»), который был предназначен исключительно для отдыха партийно-государственной верхушки этой автономной республики. По этим и по ряду других косвенных причин статус бывшей правительственной резиденции «Дюльбер» с конца 40-х годов прошлого века был целенаправленно понижен Управлением делами ЦК ВКП(б) до уровня санаторно-курортного учреждения, где имеют право отдыхать рядовые сотрудники Совета министров СССР, но не более. С августа 1954 года санаторий «Красное знамя» был включен в Крымскую группу санаториев и домов отдыха УД ЦК КПСС, и корпус № 1 (бывший «Дюльбер») после завершившегося капитального ремонта стали посещать министры и их заместители центральных и союзных министерств. До августа 1992 года данный объект находился в собственности Управления делами Совета министров СССР.

Примечания

1. В переводе с арабского — прекрасный, восхитительный.

2. По нынешним меркам это примерно 720 миллионов рублей.

3. Арманд И. Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине // Наука и жизнь. 1969. № 3.

4. Валериан Владимирович Куйбышев. Воспоминания сестры // Куйбышева Е. Куйбышевское книжное издательство, 1941.

5. Дом отдыха ЦИК «Ликани».

6. Ларина А.М. Незабываемое. М.: Изд-во АПН, 1989. С. 31.

7. С учетом членов их семей.

8. По нынешним ценам примерно 10 млрд долларов.

9. Ф. 558. Оп. 11 — Документы И.В. Сталина. 1928—1977 гг.

10. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 995. Л. 17. «О дачах ответственных сотрудников».