Глава 7. Вотчина Совнаркома в Крыму — санаторий Управделами СНК «Форос»

19 августа 1991 года в СССР произошел путч — попытка государственного переворота. Все население страны затаив дыхание слушало о заточении президента М.С. Горбачева на госдаче «Заря» в Форосе. Основная масса жителей СССР плохо себе представляла местонахождение загадочного Фороса, тем паче объекта «Заря», расположенного на территории санатория Управления делами ЦК КПСС «Форос» и ставшего культовым объектом для партийных функционеров с начала 30-х годов. Вот что по этому случаю вспоминал начальник Крымской комендатуры госдач УД ЦК КПСС генерал-майор Службы охраны КГБ СССР Л. Толстой: «Накануне августовского путча ничто не предвещало такого развития ситуации. Михаил Горбачев, как обычно, приехал на свою дачу «Заря» в Форосе в конце июля, с женой, дочерью и зятем. Мы его встретили, разместили, он отдыхал, работал, лечился, гулял в горах, катался на катере в море. К 20 августа он должен был вылететь на подписание нового Союзного договора. Всегда перед отлетом президента (а прежде генеральных секретарей ЦК КПСС) на аэродром Бельбек под Севастополем за главой государства прибывал самолет».

Как мы видим, самая южная оконечность Крымского полуострова на протяжении почти 60 лет исправно служила элитной санаторно-курортной точкой, где поправляли свое здоровье партийно-государственные деятели СССР. Несмотря на этот широкоизвестный факт, информации и официально написанной истории санатория УД ЦК ВКП(б)/КПСС не существует. Тем не менее в настоящее время существуют отдельные воспоминания бывших сотрудников ЦИК и СНК СССР, отдыхавших на этом закрытом объекте, а также членов их семей, которые уже можно считать настоящими историческими документами, правда с небольшой оговоркой. Персоны, проводившие отпуск в санатории УД СНК «Форос», совсем не знали многих архивных данных по финансово-экономической деятельности этого объекта и свои воспоминания основывали лишь на своих впечатлениях об отдыхе и встречах с партийно-государственной верхушкой СССР. К счастью, в этой главе я смог, опираясь на отдельные архивные документы ЦА ФСБ, РГАСПИ (фонд 19, опись 4 — Документы Управления делами СНК и СТО РСФСР/СССР 1919—1932 гг., ед. хр. 358 и фонд 17, опись 129, «Управление делами ЦК ВКП(б) 1939—1948 гг.», ед. хр. 90), ГА РФ и Центрального государственного архива Крымского федерального округа составить более или менее реальную хронологию событий, связанную с историческим прошлым санатория «Форос».

Для начала давайте разберемся, где на карте Крымского федерального округа находится санаторий «Форос» и какое он имеет отношение к поселку с таким же названием. Форос в настоящее время — это поселок городского типа на Южном берегу Крыма. Расположен в западной части Южного берега Крыма, в 35 км от Ялты, в 3 км от мыса Сарыч, у подножия Ай-Петринской горной гряды.

Форос — это самая южная точка Крыма, имеющая особый микроклимат и эндемичные виды Понтийской флоры и фауны. Поселок Форос территориально входит в городской округ Ялта (Ялтинский горсовет), как центр бывшего Форосского поссовета. Рельеф в пределах этого микрорегиона изменяется от равнинного на северо-западе до низменного в центральной части и на юго-востоке. Колебание относительных высот в пределах района достигает 1000 м. Климат в Форосе субтропический средиземноморский, с теплой зимой и длительным, влажным, но не очень жарким летом. Форос является самым солнечным местом Южного берега, но дневная жара смягчается бризами. Преимущество Фороса по сравнению с другими курортами ЮБК — это малое количество осадков и невысокая влажность воздуха, что в сочетании с бризами делает климат Фороса исключительно комфортным для отдыха больных легочными заболеваниями.

История поселка Форос в составе Российской империи начинается с конца XVIII века. После присоединения Крыма к России 8 февраля 1784 года деревня Форос (в последний период Крымского ханства Форос входил в Мангупский кадылык Бахчисарайского каймаканства) была приписана к Симферопольскому уезду Таврической губернии. В 1860-х годах, после земской реформы Александра II, деревня осталась в составе преобразованной Байдарской волости. Согласно «Списку населенных мест Таврической губернии по сведениям 1864 г.», составленному по результатам VIII ревизии 1864 года, Форос — две владельческие русские экономии с тремя дворами, восемью жителями и кордоном пограничной стражи при безъименных источниках. На трехверстовой карте 1865—1876 годов на месте деревни обозначена дача княжны Голицыной Форос, и на верстовой карте 1889—1890 годов также обозначена усадьба Форос купца 1-й гильдии А.Г. Кузнецова. В «Статистическом справочнике Таврической губернии. Ч. II. Статистический очерк, выпуск восьмой. Ялтинский уезд, 1915 г.» в Байдарской волости Ялтинского уезда значится приписанное к деревне Скеле имение Г.К. Ушкова Форос.

После установления в Крыму советской власти по постановлению Крымревкома от 8 января 1921 года была упразднена волостная система, и селение Форос подчинили Ялтинскому району Ялтинского уезда. В 1922 году уезды получили название округов. Согласно «Списку населенных пунктов Крымской АССР по Всесоюзной переписи 17 декабря 1926 г.», хутор Форос и санаторий ЦК профсоюза текстильщиков «Форос» территориально входили в состав Мухалатского сельсовета Ялтинского района. Только в 1962 году Форосу присвоен статус поселка городского типа. Теперь я хочу коснуться немного истории заселения Фороса и превращения его в одно из мест отдыха дореволюционной буржуазии и деятелей культуры.

На снимке второй этаж особняка А.Г. Кузнецова с панно Ю.Ю. Клевера

Необходимо подчеркнуть, что территория поселения Форос и перевал Байдарские Ворота после присоединения Крыма к России в 1784 году принадлежали светлейшему князю Г.А. Потемкину. Позднее владельцем поселения Форос был двоюродный брат М.С. Воронцова, Кирилл Александрович Нарышкин, обер-гофмаршал двора Николая I, член Государственного совета, родной брат Елены Александровны, супруги князя Аркадия Александровича Суворова-Рымникского.

В 1814 году небольшое имение под названием Тессели рядом с Форосом было выделено ветерану Отечественной войны 1812 года, герою Бородинского сражения, прославленному генералу Н.Н. Раевскому-старшему.

В дальнейшем земли в размере 17 десятин и занятые под виноградник, находящиеся рядом с поселением Форос, у К.А. Нарышкина выкупил герой нашего повествования купец 1-й гильдии А.Г. Кузнецов. Это была его не последняя покупка на самой южной точке Крымского полуострова. В 1887 году он (по другим данным, в 1880 году) на аукционных торгах в Москве выкупил еще часть земель лесопарковой зоны в размере 276 десятин для обустройства будущего поместья. Из них 17 десятин были заняты под виноградник, а остальные 259 десятин занимала лесопарковая зона. С востока участок А.Г. Кузнецова граничил с имением Абильбах Н.Я. Данилевского¹, а с запада с усадьбой Тессели М.М. Плаутиной (дочь М.Н. Раевского) и имением Комперия Н.К. Прикот (урожденная Компер).

Свое внушительное по тем временам состояние А.Г. Кузнецов унаследовал от деда по материнской линии купца Алексея Семеновича Губкина.

Дед «чайного короля» — А.С. Губкин жил в небольшом городке Кунгуре Пермской губернии, население которого в основном занималось кожевенным промыслом. В 1840 году, по причине неурожая и денежной реформы 1839 года (так называемая «денежная реформа Е.Ф. Канкрина 1839—1843 годов»), цены на мануфактурные изделия резко упали, а на чай резко подскочили. Этой тяжелой экономической ситуацией в стране и воспользовался молодой купец Алексей Губкин. Он выгодно обменял весь свой товар на китайский чай и с этого времени перешел на новый вид коммерции. Алексей отделился от братьев и завел собственное чайное дело. Так было положено начало одному из самых крупных чайных дел России, владельцем которого стал купец 1-й гильдии Алексей Семенович Губкин. В 1881 году, уже на седьмом десятке, он переехал из родного Кунгура в Москву. Среди памятных мест Москвы сохранился дом на Рождественском бульваре, в котором жил А.С. Губкин, а позже его внук А.Г. Кузнецов — будущий владелец имения Форос. Умер А.С. Губкин 27 ноября 1883 года и похоронен по его завещанию в Кунгуре в склепе при церкви Иоанна Предтечи.

Своим наследникам он оставил огромное дело и состояние, настоящий размер которого остался неизвестен. Но судить о размере капитала можно по следующим фактам: еще при жизни он подарил своей внучке, Марии Григорьевне Ушковой (урожденной Кузнецовой), имение Рождествено. Оно отличалось колоссальными размерами, в пределы поместья входили Жигулевские горы (недалеко от г. Самара), территория превосходила некоторые европейские княжества. Наследство Губкина поделили между собой внуки — Александр Григорьевич и Мария Григорьевна Кузнецовы. Чайное дело А.С. Губкина продолжил его внук А.Г. Кузнецов, учредив товарищество «Преемник Алексея Семеновича Губкина Александр Кузнецов и компания». Кроме чайного дела, А.Г. Кузнецов занимался молочными фермами, был у него и свой конный завод, известный далеко за пределами России.

Родился А.Г. Кузнецов в семье кунгурского купца 1-й гильдии Григория Кирилловича Кузнецова 11 декабря 1856 года. Учился в Петербургском коммерческом училище, однако полный курс не закончил. Более активной предпринимательской деятельности Александра Григорьевича Кузнецова мешало слабое здоровье, он болел туберкулезом легких, так называемым инфильтратным туберкулезом. В целях купирования заболевания А.Г. Кузнецов примерно каждые полгода проводил на Лазурном Берегу Франции, в курортных городках Ментоне и Ницце. По категорическому настоянию терапевта Н.Ф. Здекаурера (в дальнейшем стал лейб-медиком императора Александра II и профессором Медико-хирургической академии), А.Г. Кузнецов вынужден был временно отойти от дел и заняться лечением в особой климатической зоне Южного берега Крыма. Для этой цели он решил построить имение, скопированное с тех вилл, которые он посещал в Ницце и Ментоне, но с элементами русского и итальянского классицизма.

Особняк А.Г. Кузнецова в настоящее время сохранил свой первоначальный вид, но цвет здания изменен. Фото 2012 года

Стоит отметить, что Южный берег Крыма был тогда единственным местом в Российской империи, где красота дикой природы сочеталась с мягким климатом и теплым морем, что идеально соответствовало представлению правящей элиты о летнем отдыхе. По этой причине буржуазия, деятели культуры и отставные военные в 20-х годах XIX века стали приобретать участки в Крыму и строить усадьбы, дачи, дворцы. Немалую роль играл здесь граф М.С. Воронцов, владевший в Крыму громадными земельными угодьями. Одним из его шагов на пути застройки Южного берега было учреждение в 1828 году должности главного казенного архитектора Строительного комитета. На эту ответственную должность был назначен молодой архитектор из Швейцарии Карл Иоганн Эшлиман. Необходимо отметить, что К.И. Эш-лиман в самом начале своей карьеры настоял на создании в строительном отделе города Ялты архива архитектурно-строительной документации, в котором хранились проекты зданий и их описание. Особое место в архиве занимало место парковых насаждений Южного берега Крыма, где подробно описывались виды высаженных деревьев, занимаемая ими площадь и владелец данного участка.

Особое место в истории искусственных зеленых насаждений Южного берега Крыма занимает многоуровневый парковый комплекс А.Г. Кузнецова в имении Форос. Первоначально на этом самом месте князь Г.А. Потемкин, в конце XVIII века, пытался разбить двухуровневый лесопарк, для чего были привезены из Италии саженцы лавра, кипариса, кедра и пиний. Со временем саженцы акклиматизировались, выросли, и на картах топографической службы Генштаба 1834 года на данном месте был обозначен лес.

В настоящее время площадь лесопарковой зоны занимает 70 га. А.Г. Кузнецов при осмотре владений тем не менее остался недоволен состоянием наследства Г.А. Потемкина и К.Н. Нарышкина, решив перед строительством дворца заняться перепланировкой зеленого ландшафта, сделав его двухуровневым, в котором нижняя и средняя части заняты культурными насаждениями (фруктовые деревья, кустарники и т. д.), а верхняя представляет собой типичную для Средиземноморья и Крыма лесопарковую зону. Для этой цели он пригласил из Германии молодого ландшафтного дизайнера Фрица Энке, а также Эдуарда Людвиговича Регеля, ботаника и ученого садовода. К тому времени Э.Л. Регель занимал должность ученого директора в Императорском ботаническом саду Санкт-Петербурга.

Э.Л. Регель стал автором новой концепции дворцово-паркового ландшафта имения А.Г. Кузнецова, а Ф. Энке его непосредственным техническим исполнителем. Любопытно, что данный дуэт проявил себя еще в обустройстве имения И.С. Храповицкого и лесопарка площадью 40 га в селе Муромцево Владимирской губернии². По свидетельству современников, относящемуся к концу XIX века, после капитальных работ по благоустройству парка в имении А.Г. Кузнецова последнее представляло собой «настоящий парадиз, наполненный ароматом свежего крымского леса, состоящего из пихт, кедров, кипарисов и можжевельника». Вот что пишет газета «Русские ведомости» за июль 1896 года: «...в имении купца первой гильдии А.Г. Кузнецова, в тени пихт, кипарисов и сосен располагались площадки для спортивных игр. Изогнутые аллеи украшают великолепные статуи, а вдоль дорожек стояла модная садовая мебель — кресла и скамейки, приобретенные на венском заводе «Братья Тонет». Все предметы декора для усадебных интерьеров А.Г. Кузнецов заказывал исключительно у Поставщиков Двора Его Императорского Величества. Мрамор для лестниц поставлял П.И. Губонин, мебель — знаменитый фабрикант Шмит. Статуи, оружие, фарфор и севрские вазы закупались у Ивана Эберта...»

По непонятным причинам историки не называют еще одну очень важную причину размещения имения А.Г. Кузнецова рядом с поселением Форос. Дело в том, что все места, где селится человек, находятся поблизости от источников пресной воды. И имение А.Г. Кузнецова также было размещено именно там, где было рекомендовано специалистами-гидрологами из Горного института Санкт-Петербурга, после проведения разведки на предмет обнаружения водоносных пластов в ближайшем предгорье. В верховьях оврага имения М.М. Плаутиной Тессели горными инженерами были обнаружены старые каптажи (источники водозабора), но на первых порах имение Форос пользовалось только водой от источника, находящегося недалеко от Байдарских Ворот. Особо стоит отметить проект особняка А.Г. Кузнецова и его строительство, начавшееся с апреля 1886 года (закладка фундамента, который простоял почти год, а затем с весны 1887 стали возводить стены) и окончившееся возведением корпуса здания в декабре 1889 года. Точных архивных данных об авторе проекта здания дворца А.Г. Кузнецова в настоящее время не существует, так как не сохранилась архитектурно-строительная документация с подписями непосредственных участников данных работ.

Однако авторский стиль, совокупность косвенных данных по времени начала строительных работ говорят о том, что автором проекта здания дворца А.Г. Кузнецова является архитектор Карл Иванович Эшлиман. К.И. Эшлиман родился 29 февраля 1808 г в Швейцарии, в г. Бургдорф. Окончил Парижскую академию художеств. На Южный берег Крыма приехал в июле 1828 года, сопровождая испанского графа Ошандо дель Бандо в имение А.С. Голицыной в п. Кореиз. В 1831 году генерал-губернатором Таврической губернии А.И. Казначеевым К.И. Эшлиман был назначен вторым (товарищем) архитектором Ялтинского уезда. Через три года, в 1834 году, он стал главным архитектором строительного отдела Ялтинского уезда Таврической губернии. Умер К.И. Эшлиман 4 апреля 1893 года. По специальному разрешению похоронен был возле церкви Иоанна Златоуста как ее строитель. Существует версия, что А.Г. Кузнецов, оформляя документы на собственность в архитектурно-градостроительном отделе в столице Таврической губернии г. Симферополе в декабре 1885 года, активно интересовался авторами проектов вилл и дворцов Южного берега Крыма. По рекомендательному письму А.Г. Кузнецов попал на прием к К.И. Эшлиману, который выразил согласие на разработку проекта здания с совмещением стилей русского и итальянского классицизма. По окончании архитектурно-проектных работ здания дворца А.Г. Кузнецов заплатил всю требуемую сумму К.И. Эшлиману, но остался эскизом объекта недоволен, что часто случается с заказчиками, не всегда компетентными в вопросе строительства. Дальнейшие работы по изменению проекта А.Г. Кузнецов доверил архитектору и инженеру-строителю Николаю Георгиевичу Тарасову, посчитав его более компетентным в вопросах возведения зданий в сейсмоопасной зоне ЮБК. Н.Г. Тарасов родился 11 апреля 1856 года в г. Кронштадте в семье инженера-кораблестроителя. Окончил в 1878 году Петербургский институт инженеров путей сообщения по специальности «строительство железнодорожных сооружений». В 1881 году Н.Г. Тарасов с родными братьями Александром и Василием организовали строительное бюро по выполнению казенных заказов по возведению железнодорожных сооружений.

Ко всему прочему, бюро начало выполнять заказы на проектирование и возведение вилл и особняков на ЮБК. Н.Г. Тарасов, будучи в первую очередь инженером-строителем, значительно переработал проект К.И. Эшлимана, в частности, упростил внешний вид здания, убрав вычурность архитектурных форм и превратив будущий дворец во вполне обычное, рядовое имение, каких тогда по России было не сосчитать. Из архитектурных «излишеств» К.И. Эшлимана, которые так и не удалил в своем варианте проекта Н.Г. Тарасов, остались большие чугунные вазы, стоящие на каменных перилах вокруг здания особняка и сохранившиеся до сей поры. Особое внимание, в отличие от К. Эшлимана, Н. Тарасов уделил рациональной компоновке и усилению конструкции здания³, сделав его в проекте сейсмоустойчивым на скальном грунте Фороса, предвидя возможные землетрясения. С октября 1900 по июль 1912 года Н.Г. Тарасов выполнял обязанности главного архитектора г. Ялты. В октябре 1920 года Н.Г. Тарасов эмигрировал из Крыма с войсками барона П. Врангеля и переехал из Турции на постоянное местожительство в Лейпциг. Умер Н.Г. Тарасов в сентябре 1934 года. Любопытный факт: известный краевед Южного берега Крыма, и в частности Фороса, автор книг об истории этой местности П.П. Фирсов, ныне покойный (умер в январе 2013 года), приводит свою версию автора проекта особняка А.Г. Кузнецова, упоминая некоего «архитектора Биллинга». При этом П.П. Фирсов ссылается на книгу А.Н. Наумова «Из уцелевших воспоминаний 1868—1917 гг.» (в 2 книгах. Издание А.К. Наумовой и О.А. Кусевицкой. Нью-Йорк, 1954 год), который к февралю 1917 года являлся зятем очередного владельца имения Форос Г.К. Ушкова. Впрочем, сам П.П. Фирсов об этой книге говорит следующее: «...Эта книга существует только в электронном варианте — в виде фотографий страниц. Я не знаю ни одного человека, имеющего эту книгу. Более того, никто еще не отважился напечатать ее в «Ворде». Подержать эту книгу в руках — невозможно. Сколько ее экземпляров в мире — точно неизвестно. Никто уникальные дневники Наумова в России и Украине не издал. Это поражает!!! Почти тысяча страниц полезной, неизвестной, а иногда сенсационной информации!!! И все это недоступно нашему читателю. Давайте все вместе подумаем над тем, как донести воспоминания Наумова до всех, кому это интересно...» Подытоживая вышенаписанное, можно с уверенностью заявить, что подлинных архивных и литературных источников об авторе проекта особняка А.Г. Кузнецова «архитекторе Биллинге» не существует. Отмечу, что рядом со зданием особняка в апреле 1886 года стали возводиться дом управляющего и помещение для жилья служебного персонала, сохранившиеся до настоящего времени. В доме управляющего с февраля 1929 года была открыта комендатура санатория ЦИК «Форос».

Особняк А.Г. Кузнецова. Вид сверху

Необходимо подчеркнуть, что полноценное освоение земель Фороса началось в начале 50-х годов XIX века после того, как Ялту и Севастополь соединила двухполосная дорога с укатанным мелкогравийным покрытием, построенная военными строителями, по которой свободно мог проехать гужевой и в дальнейшем автомобильный транспорт. В честь завершения строительства этой дороги на перевале сооружается портал — ворота, названные Байдарскими по названию долины с одноименным селом. Земли царских чиновников вблизи Фороса стали быстро раскупаться и застраиваться мелкой и крупной российской буржуазией. В 1874 году была закончена прокладка железной дороги Лозовая—Симферополь. Первый товарный поезд прибыл на станцию Симферополь 2 июня 1874 года. В следующем, 1875 году железнодорожная линия была доведена до Севастополя. В 1892 году была закончена работа по сооружению железнодорожной ветки от Джанкоя до Феодосии, а в 1900 г. введена была в эксплуатацию железнодорожная ветка Владиславовка—Керчь. Таким образом, основные города Крыма к началу XX столетия были связаны железнодорожным сообщением.

Несмотря на вышесказанное, любое строительство в предгорных участках Фороса в то время представляло собой чрезвычайно большую проблему по многим причинам, и одна из них — отсутствие поблизости стройматериалов для возведения здания. Для строительства стен и фундамента дворца в Форосе А.Г. Кузнецов использовал порт Севастополя, откуда из предместья г. Саки (Сакское месторождение пильных известняков) для возведения корпуса здания привозили на судах пиленый известняк. Точнее, сначала из Сакского карьера известняк доставляли на лошадях до порта Евпатория (примерно 18 км), а оттуда уже в Севастополь. Затем его перегружали на гужевые повозки и везли по дороге Севастополь—Ялта к месту строительства (около 38 км). Затраты по времени и по финансам выходили значительные. Примерно через 3 месяца после начала строительства на берегу был возведен 50-метровый грузовой пирс, на который стали швартоваться суда со строительными материалами, и надобность в перевозке лошадьми блоков из ракушечника полностью отпала. Также для облицовки внешнего корпуса здания был использован так называемый Инкерманский камень (мшанковый известняк) из окрестностей Инкермана (правобережье реки Черная, Монастырская скала), легко поддающийся механической обработке и имеющий более пористую структуру, чем из Сакского месторождения. Тут стоит немного рассказать читателю о строительном материале, который нашел чрезвычайно широкое применение в Крыму, и в частности при возведении дворцов, вилл, особняков и санаторно-курортных учреждений. Данный строительный материал в Крыму исстари называли ракушечник (или еще ракушняк), и он относится к классу натуральных природных материалов. Состоит из целых или раздробленных раковин морских организмов, обладает низким объемным весом. По своему составу ракушняк имеет пористую микроструктуру, которая заполнена воздухом. Благодаря этой особенности у ракушника уникальная тепло- и шумоизоляция, аналогичная туфу (легкая, сцементированная, пористая горная порода. Имея высокие декоративные свойства, представляет собой ценный отделочный строительный материал). Ракушечный камень применяется в строительстве стен домов, что значительно экономит средства на приобретение утеплителя, пожароустойчивых и шумоподавляющих материалов. Ракушняк по праву считается одним из самых экологически чистых строительных материалов. Необычный химический состав этого природного камня имеет благотворное влияние на организм человека. Ракушняк содержит в себе множество морских солей, которые выделяют в окружающую среду столь полезный для организма человека йод, что помогает избавиться от многих заболеваний дыхательных путей и сердца. Воздух в доме, построенном из ракушняка, летом прохладный, а зимой теплый.

При возведении двухэтажного дома, или просто особняка, А.Г. Кузнецова (по сути, данное здание сложно назвать дворцом, так как его архитектурные формы далеки от классических) использовались тоже два вида ракушечника, а при отделке фасада лицевая сторона здания покрывалась штукатуркой, смешанной с пигментом — железным суриком. Первоначальный цвет здания, возведенного в 1889 году, был светло-коричневый. Замечу, что здание имеет массивный цокольный этаж, задуманный как хозяйственное помещение для хранения продуктов и имеющее оптимальный микроклимат для хранения виноматериалов. Находится в настоящее время особняк А.Г. Кузнецова в 300 метрах от береговой кромки, рядом с многочисленными новыми санаторно-курортными объектами, возникшими как грибы после дождя на территории знаменитого многоуровнего парка. Тут необходимо отметить, что здание личного имения А.Г. Кузнецова создавалось одновременно с целым современным (для тех лет) комплексом объектов жизнеобеспечения, например: артезианской скважиной со сложной водопроводной системой, проложенной по всему дворцово-парковому комплексу, стационарной электростанцией с германским локомобилем Heinrich Lanz AG с приводом для мощного электрогенератора, просторной кухней с французскими ресторанными дровяными плитами фирмы PeninSular (в цокольном этаже) и даже телефонной станцией на 12 номеров от американской фирмы Bell Company. Обращу внимание читателей, что эти технические новшества, использованные в особняке А.Г. Кузнецова, были его личной инициативой, что говорит о высоком уровне культуры и интеллектуального развития этого человека. Особо можно отметить внутреннюю отделку помещений особняка, которые оформлены настенными панно, выполненными художником-пейзажистом Ю.Ю. Клевером. Всего в здании находится 15 картин Ю.Ю. Клевера, которые, как утверждают, первоначально были нарисованы на холсте, а потом наклеены на предварительно отгрунтованную стену. В целом если подойти пристрастно к владению А.Г. Кузнецова в Форосе, то можно обнаружить, что оно ничем выдающимся не отличается, кроме своего расположения. Подобных усадеб до 1917 года в Российской империи было великое множество, причем, учитывая, что все познается в сравнении, особняк А.Г. Кузнецова явно не тянет даже на первую сотню памятников архитектуры, которые поражают современников изяществом своих линий и внутренностью убранства.

Будучи заядлым любителем морских путешествий, А.Г. Кузнецов в начале 1891 года заказал на британской судостроительной верфи Scott Ship Bilding & Co (г. Гринок, Шотландия) парусную яхту океанского класса с паровым двигателем, названную впоследствии «Форос», которая занимала почетное второе место среди подобных судов в мире. Являясь почетным членом Севастопольского яхт-клуба, он всемерно способствовал развитию на юге России «столь желательного там мореходства». Роскошная отделка интерьеров розовым деревом и бронзой, украшение кают картинами лучших художников сочетались с максимально возможным комфортом. На яхте имелись такие технические новинки того времени, как: электрическое освещение, холодильная камера аммиачного типа для хранения продуктов, устройство для опреснения морской воды. Яхта была оснащена двумя трехдюймовыми орудиями, двумя пулеметами системы Максима и в случае необходимости в кратчайший срок могла превратиться в военное судно. В октябре 1920 года на этой яхте покинули имение в Форосе его последние владельцы. Заканчивая рассказ о персоне А.Г. Кузнецова, хочу коснуться личной жизни этого неординарного человека. А.Г. Кузнецов официально никогда не был женат, и у него не было детей. Есть воспоминания современников, что у него был дворецкий — грек Костас Бернадаки, а у него жена, Мария Павловна Бернадаки. Она была очень привлекательна, гораздо моложе своего мужа и везде сопровождала А.Г. Кузнецова, считаясь его протеже и тайной любовницей. Он брал ее в свои путешествия на яхте, представляя своим гостям как приближенную особу, фактически гражданскую жену. За год до смерти, в июне 1894 года, по возвращении из Ниццы, А.Г. Кузнецов предложил К. Бернадаки «...отдать ему жену за значительный денежный выкуп...», на что тот с удовольствием согласился. Однако его личное счастье не было долгим — он скончался 22 июля 1895 года от кровоизлияния в легочную ткань в своем имении Осташево под Москвой. Похоронен в фамильном склепе на кладбище Ново-Алексеевского женского монастыря в Москве (2-й Красносельский переулок, дом 3).

После смерти А.Г. Кузнецова имение унаследовал его племянник Григорий Константинович Ушков, его мать Мария была родной сестрой «чайного короля» Российской империи и первой женой купца Константина Капитоновича Ушкова. Купеческий род Ушковых был известен в России химическими заводами, они также занимались благотворительностью. Г.К. Ушков продолжил благоустройство имения, однако его концепция дальнейшего существования особняка была совершенно иной, чем при прежнем владельце. А.Г. Кузнецов хотел жить в Форосе как в собственном имении и тратить на это колоссальные деньги, а Г.К. Ушков решил извлекать из попавшего ему в руки наследства большую прибыль, превратив его в источник дохода.

На начальном этапе Г.К. Ушков предполагал при помощи перепланировки здания превратить его в некий санаторно-курортный объект для российских нуворишей на ЮБК. Для этого он увеличил количество помещений на втором этаже за счет сокращения их площади и возведения между ними перегородок. При Ушкове стены особняка украсились богатой коллекцией картин К.Е. Маковского, Н.Е. Сверчкова, В.Д. Орловского, А.А. Риццони и др. Для развлечения будущих постояльцев были построены конюшня с ахалтекинскими рысками и ипподром с трибуной. Для скорейшего прибытия постояльцев Г.К. Ушков планировал создать акционерное общество по строительству железной дороги Севастополь—Ялта по проекту инженера-путейца Н.Г. Михайловского, однако чрезмерно большие затраты по прокладке ветки в предгорье разочаровали потенциальных спонсоров, и проект заглох на стадии развития.

Однако сам бывший особняк не мог принести той прибыли, на которую рассчитывал Г.К. Ушков по причине малой полезной площади в здании, которую могли бы занимать номера с постояльцами. В 1914 году Г.К. Ушков снова решает устроить в Форосе «город-сад», курорт с фешенебельными гостиницами, санаториями, казино и другими увеселительными учреждениями, для чего часть имения предполагалось «разбить на участки, которые будут продаваться частным лицам для застройки». Частично ему это удалось сделать за счет массированной рекламы в газетах, выходящих в Санкт-Петербурге и Москве. Однако начавшаяся Первая мировая война, и в частности боевые действия между Россией и Турцией (с 20 октября 1914 года), несколько охладили пыл наследника имения А.Г. Кузнецова. В Крыму постоянно ожидали десанта германо-турецких морских сил, и активность местных предпринимателей, а тем паче прибывающих на отдыхе толстосумов была на нуле. И Г.К. Ушков решил свою идею похоронить до окончания боевых действий, оставив особняк А.Г. Кузнецова в первоначальном виде.

В июне—июле 1916 года в меблированных номерах особняка, сдававшегося внаем как частный пансион, отдыхали М. Горький и Ф.И. Шаляпин⁴. До февраля 1917 года имение Г.К. Ушкова переживало далеко не лучшие времена, по причине затянувшейся Первой мировой войны, и функционировало только как санаторно-курортный объект сезонного типа. В октябре 1920 года Г.К. Ушков эмигрировал в Константинополь, а через полгода в Афины. Умер бывший владелец имения Форос в 1929 году и был похоронен в Пирее, на Русском кладбище имени королевы Эллинов Ольги⁵. Могила Г.К. Ушкова не сохранилась.

После установления советской власти в Крыму в ноябре 1920 года постановлением Ялтинского уездного ревкома имение Форос было национализировано и нем был временно размещен до середины ноября 1921 года госпиталь для бойцов 13-й армии Южного фронта. В конце ноября 1921 года в бывшее имение Форос приехала делегация в составе особоуполномоченного ЦУКК Л.С. Туркельтауба, председателя Союза строительных рабочих Крымской Республики, и председателя Крымского комитета государственных сооружений А.П. Платонова, председателя ЦИК Крымской АССР Ю.П. Гавена, замнаркома земледелия П.С. Коршунова, начальника Специального отделения при президиуме ВЧК А.Я. Беленького и руководителя отдела загородных владений ВЦИК К.С. Наджарова для осмотра здания и дворцово-паркового комплекса и возможной постановки его на учет Управления Кремлем и домами ВЦИК.

Шедевр кухонного ресторанного оборудования конца XIX века плита французской фирмы PeninSolar. Такая же стояла на кухне в особняке А.Г. Кузнецова

После тщательного осмотра прилегающей территории и здания бывшего имения А.Г. Кузнецова / Г.К. Ушкова А.Я. Беленьким и К.С. Наджаровым был вынесен вердикт о невозможности в данный период времени создать в этом месте дом отдыха ВЦИК для сотрудников центрального аппарата правительства.

Причин, указанных в письменном отчете, отправленном на имя М.И. Калинина, А.С. Енукидзе и Ф.Э. Дзержинского, было две. Первая, главная, заключалась в проблеме создания безопасных условий проживания сотрудников ВЦИК и СНК РСФСР в пограничной зоне, вдали от военных гарнизонов, пограничных маневренных групп и крупных населенных пунктов на территории имения Форос (до главной военно-морской базы в Севастополе по дороге 38 км, до Ялты 51 км) и возможной угрозе нападения диверсионных групп белой эмиграции со стороны моря. Вторая — второстепенная — причина крылась в уже имеющихся на балансе Управления Кремлем и домами ВЦИК трех крымских объектах санаторно-курортного обеспечения в Мухалатке, Кореизе и Гурзуфе (с. Суук-Су), которых на данный момент времени хватало для проведения отпуска малочисленной номенклатуре Страны Советов. Более того, зимой 1921/22 года Управлением Кремлем и домами ВЦИК было запланировано открытие домов отдыха ВЦИК «Архангельское» (Подольский уезд Московской губернии), «Тетьково» (был открыт только в апреле 1925 года, расположен рядом с г. Кашин Тверской губернии), № 1 имени В.И. Ленина (бывшая усадьба Марьино, Курская губерния, Льговский уезд), «Синоп» (был открыт в апреле 1922 года, г. Сухуми, ССР Абхазия), «Заречье» (поселок Заречье Московской губернии). Как мы видим, зарождающейся советской номенклатуре было где отдохнуть в средней полосе РСФСР, даже не выезжая в Крым и на Кавказ.

Секретарь Президиума ВЦИК А.С. Енукидзе, Наркомздрав Н.А. Семашко и руководитель ЛСУК Я.Б. Левинсон на основе данных письменного отчета К.С. Наджарова и А.Я. Беленького в декабре 1921 года приняли решение о передаче имения Форос в ведение Наркомата соцобеспечения РСФСР (в ведении органов социального обеспечения были сосредоточены вопросы пенсионного обеспечения, организация крестьянских обществ взаимопомощи, обществ слепых и глухих, а также вся сеть специальных домов для инвалидов и престарелых) с целью сохранения инфраструктуры здания и его целевого назначения как санаторно-курортного объекта. Со временем, когда безопасность морских границ и южного побережья Крыма будет укреплена, Управление Кремлем и домами ВЦИК планировало вернуть этот объект обратно на свой баланс, для чего с февраля 1922 года при Наркомате земледелия Крымской АССР был учрежден ответственный сотрудник в должности заместителя наркома, который курировал вопросы по домам отдыха ВЦИК. Эту должность с февраля 1922 года занял Павел Семенович Коршунов.

П.С. Коршунов, прекрасно понимая, что имение Форос явно придет в упадок при использовании его для лечения инвалидов, по причине острой нехватки финансовых средств, принимает по согласованию с руководителем Управления Кремлем и домами ВЦИК А.Д. Метелевым решение о привлечении в дом отдыха Наркомсобеса РСФСР обеспеченных граждан — так называемых нэпманов, появившихся в стране (с июля 1921 года в стране разрешили открытие частных торговых заведений и производственных компаний) как грибы после дождя. Уже в апреле 1922 года состоялся первый заезд группы нэпманов, которые вовсю кутили и прожигали деньги, заработанные на торговле мануфактурой и кондитерскими изделиями. Можно сказать, что мечта Г.К. Ушкова частично сбылась и имение Форос начало приносить бешеную прибыль, которая прямиком, в совершенно секретном порядке уплывала в Наркомат земледелия Крымской АССР, где ее приходовал П.С. Коршунов и с фельдъегерем ОГПУ отправлял поездом из Симферополя в Москву. Как уже понятно, все деньги нэпманов уходили на нужды мировой революции, пожар которой назло всем буржуям раздували в ЦК ВКП(б) и Коминтерне. Однако в сентябре 1924 года Президиум секретариата ВЦИК и АХО ВЦИК в лице Н.А. Жиделева на имя председателя Совнаркома Крымской АССР С.Г. Сахиба-Галиева послали телеграмму с запретом размещать на коммерческой основе отдыхающих в бывшем имении Г.К. Ушкова Форос. А в октябре 1924 года, по распоряжению Наркомздрава Н.А. Семашко, Форос вывели из ведения Наркомсобеса РСФСР и перевели его на баланс ЦК Всероссийского профсоюза текстильщиков, и в этом здании разметался дом отдыха наркомата труда СССР. Зимой 1925 года в бывшем имении был произведен капитальный ремонт всех зданий, вычищены пруды и восстановлена питающая их водопроводная система. Также были полностью отремонтированы многочисленные вспомогательные хозпостройки, возведенные еще при А.Г. Кузнецове и стоявшие в полуразрушенном состоянии. Впоследствии их использовали для ведения подсобного хозяйства при санатории ЦИК «Форос». Особое значение для всех правительственных резиденций в Крыму и на Кавказе имели питьевые источники пресной воды, которые зачастую служили главным, определяющим фактором размещения объекта именно в этом месте. Каптаж (комплекс сооружений, инженерно-технических и иных мероприятий по выводу подземных вод, нефти, газа на поверхность и обеспечению их дальнейшей обработки), от которого шла нитка водопровода к госдаче, всегда засекречивался и маскировался, а его обозначение на карте с грифом «Для служебного пользования» вымарывалось и считалось «ошибочным». Подобные источники водозабора для правительственных резиденций обозначались лишь на картах Генерального штаба РККА (ранее Штаба РККА) с грифом «совершенно секретно» и на планах местности АОУ (Административно-организационное управление) ОГПУ и позднее АХУ НКВД СССР.

В имении Форос по рекомендации гидрологов из Горного института Санкт-Петербурга для полива культурных насаждений и в питьевых целях начали использовать старинный каптаж из Байдарской долины и позднее урочища Ялын-Чур (недалеко от дачного поселка Ласпи), причем последний считался резервным.

В санатории «Форос» поступили аналогичным образом, только из всех местных топографических карт с 1929 года исчезли все обозначения родников от Ласпи до Фороса. Существует версия, что санаторий ЦИК «Форос» пользовался водозабором, расположенным рядом с дачей особого назначения ОГПУ «Тессели», но данная информация нуждается в проверке.

Любопытно, что в этот ведомственный дом отдыха стали приезжать не Герои Соцтруда — знатные текстильщицы-мотальщицы с бумагопрядильных фабрик, а ответработники ЦК Профинтерна, ВЦСПС и руководство Наркомата труда в лице С.А. Лозовского, М.П. Томского и В.В. Шмидта. Потянулись в «Форос» и первые деятели советской культуры: писатели, художники, культовые режиссеры и худруки столичных театров, врачи, имеющие частную практику, а также директора заводов и фабрик. Всю эту начинающуюся идиллию резко оборвало неожиданное происшествие, резко изменившее судьбу профсоюзного дома отдыха.

12 сентября 1927 года в Крыму произошло землетрясение силой 9 баллов, которое вызвало массу разрушений. В течение 11 часов произошло 27 сильных толчков. Всего за несколько дней было зарегистрировано более 200 толчков. На море под Севастополем появились огромные столбы дыма и огонь. Земля как бы билась в лихорадке. То и дело возникала паника. Сильные разрушения наблюдались и в Симферополе, многие деревни в предгорной и степной части Крыма были превращены в груды развалин. Землетрясение продолжалось несколько дней, даже 15 сентября еще ощущались его толчки. Тогда Крым покинули все курортники и даже часть жителей, предполагая, что толчки продолжатся. По понятным причинам многие санаторно-курортные объекты в Крыму, особенно на ЮБК, сильно пострадали.

В доме отдыха ВЦСПС и Наркомата труда СССР «Форос» тоже от землетрясения образовались трещины в фундаменте и стенах, произошла деформация стропил на крыше и полностью была разрушена водопроводная система во всем дворцово-парковом комплексе. Вышла из строя электростанция, оказалась нарушена телефонная линия. Устранять многочисленные проблемы приехали в конце сентября 1927 года три ведомственные бригады: из ХОЗО ВЦСПС, ХОЗУ Наркомата труда СССР и Управления делами СНК Крымской АССР во главе с П.С. Коршуновым (они еще восстанавливали дом отдыха СНК Крымской АССР «Кичкинэ»). Курировал вопрос восстановления «Фороса» лично П.С. Коршунов, отчитываясь перед ХОЗУ ЦИК СССР, хотя его должность замнаркома земледелия совсем не соответствовала данным занятиям.

По сути, с октября 1927 по октябрь 1928 года в бывшем доме отдыха ВЦСПС и Наркомата труда СССР «Форос» шел капитальный ремонт, приуроченный к его передаче на баланс некой вышестоящей организации. Заново были проложены все коммуникации (водопровод, канализация) как в самом здании особняка, так и в прилегающих хозпостройках. Была закуплена и установлена бензиногенераторная электростанция немецкой фирмы Siemens & Halske, построены новые складские помещения для хранения продуктов, установлены новые аммиачные холодильные установки Monitor-Top фирмы General Electric. Старые кабриолеты французской фирмы De Dion Bouton, оставшиеся еще со времен Г.К. Ушкова и превратившиеся в автохлам, сменили на новейшие американские Packard 645, на которых впоследствии разъезжали по окрестностям первые отдыхающие из аппаратов СНК и ЦИК СССР.

Примечательно, что кроме ремонта гаражных построек на территории «Фороса», предназначенных для новых автомобилей, еще были вырыты глубокие котлованы под две большие цистерны для бензина, откуда заправляли транспортные единицы. В столовую будущего номенклатурного объекта завезли огромное количество посуды Дулевского фарфорового завода имени газеты «Правда» с синим штампом «ХОЗУ ЦИК СССР», что впоследствии, при передаче здания на баланс Управления делами СНК СССР, вызвало справедливые замечания недовольных постояльцев. В том же октябре 1928 года Президиум ЦИК СССР принял решение о постановке на баланс ХОЗУ ЦИК СССР бывшего имения А.Г. Кузнецова Форос. В ноябре 1928 года принимать новое приобретение ХОЗУ ЦИК СССР приехала Государственная комиссия в составе:

председатель ЦИК Крымской АССР М.И. Кубаев;

заместитель наркома земледелия Крымской АССР П.С. Коршунов;

полпред ОГПУ СССР по Крыму Г.Я. Рапопорт;

секретарь Президиума ЦИК СССР А.С. Енукидзе;

заместитель начальника ХОЗУ ЦИК И.И. Равдин;

сотрудник ЛСУК Ф.Б. Гамарник;

начальник Главного курортного управления Наркомздрава РСФСР Е.Г. Могилевич.

Комиссия приняла объект в эксплуатацию, и при нем была создана комендатура, которая разместилась напротив главного здания будущего санатория ЦИК СССР «Форос». Объект на основании приказа Коллегии ОГПУ СССР был с 1 декабря 1928 года прикреплен к Ялтинскому РО ОГПУ и получил постоянную штатную охрану в количестве 12 человек. Тут стоит отметить, что изначально имение Форос А.Г. Кузнецова не предполагало наличия каких-либо внушительных ограждений или просто примитивных штакетников, преграждающих путь пасущейся скотине. И до 12 сентября 1927 года дом отдыха ВЦСПС и Наркомата труда СССР «Форос» тоже не обзавелся оградой — было не нужно. Но санаторию ЦИК «Форос» ограда или даже, правильнее назвать, трехметровый заборище вскоре стал совсем необходимым. С января 1929 года вокруг бывшего имения Форос по кромке лесопарковой зоны стали возводить сплошное ограждение из плотно пригнанных друг к другу толстых досок, границы которого шли от забора спец-дачи ОГПУ СССР «Тессели» (в 1,8 км) до так называемого Зеленого пляжа, находящегося фактически уже на территории поселка Форос. В этом же году в «Форосе» ввели пропускную систему, а также тщательную проверку служебного персонала через органы ОГПУ/НКВД. Теперь подходить близко к забору санатория, интересоваться отдыхающими или просто пытаться проникнуть за его территорию — сурово каралось Ялтинским РО ОГПУ. Также стоит добавить, что 8 июля 1927 года решением политбюро ЦК ВКП(б) «О мероприятиях в связи с белогвардейскими выступлениями» была создана комиссия по усилению охраны центральных учреждений и руководящих работников сотрудниками Специального отделения при Коллегии ОГПУ. Решением комиссии для обеспечения безопасности четырнадцати руководящих советских и партийных работников из состава Специального отделения были выделены сотрудники — по одному для каждого охраняемого лица.

По инициативе начальника специального отделения при Коллегии ОГПУ М.И. Шанина, с 15 октября 1928 года при Симферопольском и Ялтинском РО ОГПУ были созданы отделы по охране правительственных дач, в функции которых входил контроль за объектами — домами отдыха ВЦИК и СНК, санаториями и дачами особого назначения АОУ ОГПУ, а также взаимодействие с ГУПВО ОГПУ.

Хочу обратить внимание читателей еще раз на то, что в конце ноября 1920 года Управлением Кремлем и домами ВЦИК был составлен список объектов, подлежащих статусу правительственных резиденций, предназначенных для лечения и отдыха центрального аппарата ВЦИК и СНК РСФСР (в том числе политбюро ЦК РКП(б). В данном списке значились следующие здания и сооружения, находящиеся на территории Южного берега Крыма:

1. Дворец (имение) С.В. Кокорева в с. Мухалатка.

2. Имение (курортно-гостиничный комплекс) О.М. Соловьевой Суук-Су в с. Гурзуф.

3. Дворцово-парковый ансамбль «Дюльбер» — великого князя П.Н. Романова в с. Кореиз.

4. Дворец в неороманском стиле Ф.Ф. Юсупова в с. Кореиз.

5. Дача «Тессели» М.М. Плаутиной (Раевской) в п. Форос.

6. Имение А.Г. Кузнецова/Г.К. Ушкова в п. Форос.

7. Гостиница «Ореанда» А.Н. Витмера в г. Ялта.

Из вышеназванного списка «Мухалатка», «Суук-Су» и «Дюльбер» стали домами отдыха ВЦИК, дача «Тессели» в июне 1923 года стала ДОН (дачей особого назначения) ВЧК/ОГПУ, дворец Ф.Ф. Юсупова с апреля 1921 года стал полноценно использоваться как санаторно-курортный объект ВЧК/ОГПУ и дожил в этом статусе до 22 июня 1941 года, имение А.Г. Кузнецова Форос определено только в конце 1928 года в санаторий ЦИК, а отель «Ореанда» А.Н. Витмера превратился в номенклатурное заведение высшего разряда — гостиницу ЦИК СССР.

Я ниже приведу полностью крайне любопытный документ, датированный 9 марта 1925 года. В переводе на общепринятый язык современного человека именно в этот день и год ВЦИК и СНК РСФСР осуществили наглый и бескопромиссный захват наиболее ценных объектов недвижимости в Крыму, сняв их с баланса ЦУКК Наркомздрава РСФСР и переподчинив вроде как местной исполнительной власти. На самом деле данный шулерский финт подразумевал не мифическую «передачу в ведение Совета Народных Комиссаров Автономной Крымской С.С.Р.», а установление полного контроля над самыми ценными объектами недвижимости ЦК ВКП(б) с безусловным правом выбирать из них самые лучшие, что и было сделано в последующие годы. Вот этот документ:

«Всероссийский центральный исполнительный комитет
совет народных комиссаров Р.С.Ф.С.Р.

ДЕКРЕТ
от 9 марта 1925 года
О передаче части жилищного фонда, закрепленного за
центральным управлением курортами Крыма, в ведение
местных исполнительных комитетов

Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров Р.С.Ф.С.Р. во изменение декрета Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров от 13 июля 1922 года об утверждении списка национализированных курортов Крыма и обслуживающих их хозяйств (Собр. Узак., 1922, № 48, ст. 601) постановляют:

I. Исключить из списка национализированных курортов Крыма и хозяйств, их обслуживающих, и признать подлежащими передаче в ведение Совета народных комиссаров Автономной Крымской С.С.Р.:

1) весь жилищный фонд и все хозяйства Алуштинского района;

2) в Гурзуфской бухте — дачи № 1, бывшие Летошинского, Коровина, Дерюжинского и Троянова, гостиницу № 9 и советское хозяйство «Буюрнус»;

3) в Ялтинском районе — дачи бывшие Мурзаева, Голузевского, Новосильцева, Васильева, Шапошникова, «Альгамбра», Центральную и Петроградскую гостиницы, хлебопекарню «Дегурмэ», пансион «Флота», «Гастрию» и советские хозяйства «Грезы» и «Василь-Сарай»;

4) в Кореиз-Мисхор-Гаспринском районе — дачи бывшие «Кичкине», «Жемчужина», «Ласточкино Гнездо», «Нюра» и советское хозяйство «Чаир»;

5) в Алупкинском районе — дачи бывшие Федоровича, Казанцева, Файнберга, Калиновского, Овсянникова (верхняя), Ган, Бренчаниновой и Красавина;

6) в Симеизском районе — дачи бывшие Бобрикова, Струкова, Чулкова, Тузенко, контору бывшую Мальцева, «Маруся» и хлебопекарню;

7) в Лименах — «Кастрополь», «Мелас», «Тессели» и «Ласпи», а в имении «Форос» — удобные земельные участки (со строениями на них), имеющие сельскохозяйственное значение и не имеющие курортного значения;

8) в Балаклавском районе — дачи бывшие Пшеничного, Файнберга, Кострова, Ярмерштадта, Русановского, Кугеля, Коленко, Гофмана, Шейдемана, Лимина, Файнберга, Гагарина, Славинского, гостиницу «Гранд-Отель», а также советское хозяйство «Благодать», с условием передачи последнего полностью в трудовое землепользование;

9) в Севастопольском районе — дома по бывшей Екатерининской улице под № 55, 57, 69 и 68, аптеку, амбулаторию Севастопольского районного курортного управления и гостиницы «Модерн» и «Версаль»;

10) в Феодосийском районе — по городу Феодосии, Коктебелю, Судаку и Старому Крыму весь жилищный фонд;

11) в Евпаторийском районе — лечебницу Пиотровского и лечебницу Черкесова и весь жилищный фонд, фактически переданный на 1-е января 1925 года Евпаторийскому управлению местного хозяйства по списку, который будет опубликован дополнительно;

12) в Сакском районе — весь жилищный фонд, фактически переданный местным властям на 1-е января 1925 года, по списку, который будет опубликован дополнительно;

13) в Симферопольском районе весь жилищный фонд и все советские хозяйства.

II. Закрепить за Главным Курортным Управлением Народного Комиссариата Здравоохранения Р.С.Ф.С.Р. в Ялтинском районе дачу бывшую Стахеева, дом бывшего казначейства по Милютинской улице и гостиницу «Мариино».

Председатель Всероссийского центрального исполнительного комитета М. Калинин

Заместитель председателя Совета народных комиссаров А. Лежава

Секретарь Всероссийского центрального исполнительного комитета А. Киселев».

Любопытно, что из этого длинного списка Совнарком Крымской АССР с большим трудом смог себе оторвать у ВЦИК и СНК РСФСР только дачу «Кичкинэ» (стала домом отдыха ЦИК и СНК Крымской АССР) и отель «Мариино» (стала гостиницей ЦИК Крымской АССР «Мариино»). Некоторые объекты из этого списка, например «советское хозяйство «Чаир» и дача «Тессели», с апреля 1921 года начали активно использоваться Президиумом ВЧК для отдыха своего руководства и оперативно-агентурной работы. Однако вернемся к санаторию «Форос».

Особо в данных заведениях — первых правительственных резиденциях санаторно-курортного типа стоял вопрос о кадровых назначениях. Я уже упоминал о том, что после июля 1926 года и в марте—феврале 1935 года произошли две массовых волны репрессий и увольнений сотрудников ХОЗУ ЦИК СССР, в том числе и служебного персонала домов отдыха и санаториев ЦИК СССР. Президиум ЦИК СССР и Коллегия ОГПУ/НКВД СССР в этот же период времени приняли ряд решений о процедуре назначения персонала в правительственные учреждения. Стоит ли говорить о том, насколько пристрастно набирали персонал в санаторий ЦИК «Форос»! Одним из самых знаменитых персон в руководстве данным номенклатурным заведением стал Александр Яковлевич Эгнаташвили.

Александр Яковлевич Эгнаташвили (Егнаташвили, Игнаташвили) родился в селе Гори Тифлисской губернии 3 апреля 1887 года. С детства увлекся национальной грузинской борьбой чидаоба, брав уроки у профессиональных борцов. Этот вид борьбы тогда, в конце XIX века, был очень популярен среди выходцев из Имеретин и Мегрелии (регионы Грузии), которые своими выступлениями, имевшими большую популярность, зарабатывали себе на жизнь. Соревнования по борьбе часто были приурочены к праздникам: Дню святого Георгия, Мцхетоба и т. п. Часто организаторами соревнований выступали христианские священники. А.Я. Эгнаташвили с 14 лет также занимался профессиональной борьбой, выступая на соревнованиях в цирке. Затем, на волне нэпа, в 1921 году открыл собственный ресторан. После свертывания нэпа временно находился под арестом. В Грузии вплоть до настоящего времени широко распространена версия, что «биологическим» отцом И.В. Сталина был богатый владелец виноградников, виноторговец, купец 2-й гильдии (а по одной из версий — даже князь), вдовец Яков (Коба) Георгиевич Эгнаташвили (1840—1930-е), у которого некоторое время работала прачкой мать И.В. Сталина — Екатерина (Кеке) Георгиевна Геладзе (1858—1937). У Якова Георгиевича Эгнаташвили было два сына: Александр Яковлевич Эгнаташвили (1887—1948) — замначальника 1-го отдела ГУГБ НКВД по хозчасти и Васо Яковлевич Эгнаташвили (1888 — конец 1950-х) — в 1939—1953 годах секретарь Президиума Верховного Совета Грузинской ССР. В этом случае получается, что А.Я. Эгнаташвили и В.Я. Эгнаташвили являются сводными братьями И.В. Сталина. Карьера А.Я. Эгнаташвили после его зачисления в ХОЗУ ЦИК СССР (с момента занятия им должности завАХО в санатории ЦИК «Форос») резко пошла вверх, и вскоре, в августе 1934 года, по личной рекомендации И.В. Сталина его приняли в штат Оперативного отдела ГУГБ НКВД СССР, для ведения хозяйственной деятельности по обеспечению членов правительства продуктами и т. д. С 14 апреля 1940 года А.Я. Эгнаташвили был назначен на должность заместителя начальника 1-го отдела ГУГБ НКВД СССР по хозчасти.

Наиболее полно свою личную версию назначения А.Я. Эгнаташвили на пост управляющим санаторием ЦИК «Форос» изложил И.И. Алиханов, которому тот приходился приемным отцом. И.И. Алиханов родился 2 февраля 1917 года в Тифлисе в семье заводчика и мецената. В 23 года, то есть в 1940 году, уже дослужился до капитана РККА, но в самом начале войны, как сын немки, был демобилизован и выслан в Среднюю Азию. С весны 1946 года стал фотокорреспондентом газеты «Молодой сталинец».

В 1948 году поступил в Научно-исследовательский институт физической культуры на должность старшего научного сотрудника. В 1952 году по конкурсу его выбрали заведующим кафедрой борьбы, бокса и тяжелой атлетики Грузинского института физкультуры. Более сорока лет преподавал в Институте физической культуры. Доктор педагогических наук, профессор. Умер в августе 2004 года.

Перед тем как ознакомить читателя с этим творением бывшего тренера по вольной борьбе, профессора И.И. Алиханова, я прошу обратить внимание на тот факт, что в книге «Дней минувших анекдоты» чрезвычайно много исторических неувязок, умопомрачительных ошибок (куда только смотрели редакторы и корректоры?!) и просто откровенных нелепостей, вызывающих, мягко говоря, улыбку. Тем не менее это произведение можно считать уникальным по своей искренности, так как сам автор был свидетелем происходящих событий, но в силу глубокого незнания истории СССР и вольной трактовки имеющихся фактов некоторые сведения из этого литературного труда нуждаются в дополнительной корректировке и проверке. Что ж... давайте познакомимся с выдержками из этой книги, специально мной подобранными таким образом, чтобы можно было понять причину назначения А.Я. Эгнаташвили управляющим санаторием «Форос» и его занятия на этом объекте. Сразу хочу оговориться, что данные события происходят примерно в 1931—1932 годах.

Старшего майора ГБ А.Я. Эгнаташвили награждает орденом Трудового Красного Знамени председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин

«...По приезде в Москву отчим поселился у какого-то сапожника, который помнил его еще по выступлениям в цирке. Через Яшу Джугашвили отчиму удалось сообщить Сталину о сложившейся ситуации. Ночью к сапожнику приехали чины из НКГБ⁶, и встреча Александра Яковлевича со Сталиным состоялась. Результатом этого свидания с «вождем народов» было письмо на имя Лаврентия Берии, которое пришло из Кремля⁷. В письме было сказано, что Александр Яковлевич отныне стал работником ЦИК Союза и все обвинения с него должны быть сняты⁸. Таким совершенно поразительным образом из прогоревшего тифлисского ресторатора мой отчим в одночасье попал в высшую кремлевскую номенклатуру, в так называемый сталинский «ближний круг»! На этом кончается история нэпмана и начинается совсем другая история. Вскорости Александр Яковлевич получил назначение заведующего хозяйством первого дома отдыха ЦИК на самой южной точке Крыма в бывшем имении знаменитого фарфорозаводчика и лошадника Кузнецова — Форосе⁹.

Моя мама уехала к отчиму в Крым. Чтобы окончательно порвать с прошлым, Александр Яковлевич изменил даже написание своей фамилии и стал писать ее с буквы «И» — Игнаташвили, а в кремлевских приказах его фамилия теперь писалась через «Е» — Егнатошвили. А брат отчима Василий Яковлевич вышел из тюрьмы, вернулся преподавателем в школу. Тем временем я закончил 7 классов, и мы втроем с Мишей и Бичико поехали на лето в Форос. Денег было в обрез. Попав в Батуми, мы стали объедаться пирожными в греческих кондитерских. Остатки денег у брата украли при посадке, и двое суток на теплоходе «Крым» мы голодали. Нас встретил Александр Яковлевич и в кузове полуторки повез в Форос. Дорога шла степью, затем начался подъем на хребет Яйла. Сквозь небольшой туннель в скале — Байдарские Ворота мы проехали перевал, и перед нами открылась замечательная панорама бескрайнего моря. Обычно экскурсионные автобусы здесь делают остановку, чтобы путешественники полюбовались этим прекрасным видом и поели шашлыков.

Форос расположен за перевалом на склоне хребта. Море за многие века отвоевало у суши значительную часть, и берег здесь весьма крут. Пляжа практически нет, зато много огромных камней, теплых и ласковых летом, на которых приятно лежать и загорать. В отдалении — на не столь крутых склонах Фороса — были виноградники, ниже — огромный декоративный дендрарий — парк с растительностью, собранной бывшим его владельцем со всех континентов. В парке много особо украшенных мест — «Райский уголок» с водопадом, образующим небольшое озеро в тени ливанских кедров, таинственный грот, «Итальянская площадка», где посередине куртин стоят вазы сплошь из различных цветов. Бывший владелец Фороса, знаменитый фарфорозаводчик Кузнецов, содержал значительный конный завод, поэтому было много площадок для выезда лошадей, и огромный центральный круглый манеж, от которого, в виде лучей, отходили конюшни. Бывшие лошадиные стойла были перестроены в помещения для отдыхающих попроще, а во дворце Кузнецова проживали наиболее почетные гости. Стены гостиной дворца были расписаны маслом известными художниками. Для развлечения имелась прекрасная бильярдная и кегельбан, различные игровые площадки. Был также клуб для рабочих и кухня с большой столовой. В имении было множество всяческих построек для обслуги, содержания экипажей и прочее.

Ранним утром следующего дня Александр Яковлевич разбудил нас со словами: «Если вы думаете, что приехали сюда как главные отдыхающие, то я должен вас разочаровать...» — и тут же определил нас на работу: Бичико — возчиком, Мишу — пастухом, а меня в помощники к огороднику. Этот самолюбивый человек не хотел пользоваться своим положением. Кроме того, Александр Яковлевич не терпел бездельников. Работа мне нравилась. С утра, до появления парохода «Пестель», который заменял нам часы, я полол траву, рыхлил землю, подвязывал помидорные кусты, да мало ли работы на огороде. На завтрак мы ели помидоры и огурцы, заедая чесноком, а самое главное, хлеб был без ограничения. После возвращения с работы кто-либо из нас, братьев, приносил в судках обед. Денег нам не выписывали, работали мы за пропитание. Кроме того, нам было запрещено посещение бильярдной. Впрочем, этот запрет мы тайком нарушали.

Александр Яковлевич вечно что-либо придумывал по части улучшения хозяйства: расширил теплицы, закупил и откармливал телят на мясо, на окрестных склонах появлялись новые плантации виноградников. Некоторые из его затей заканчивались конфузом. Однажды, например, он надумал разводить раков, купил их целую корзину и пустил в бассейн, где собиралась вода для полива огородов. Через некоторое время вода из бассейна перестала поступать. Оказалось, раки, любящие проточную воду, все один за другим полезли в сливную трубу, которая не была защищена сеткой, и подохли в ней. Пришлось трубу разобрать и вычистить из нее дохлых раков. С утра до вечера Александр Яковлевич в качалке, запряженной его любимым жеребцом Чертом, мотался по территории. Директору дома отдыха, большевику-каторжанину Калугину¹⁰ бесконечные затеи управляющего не нравились, так как подчеркивали его собственную бездеятельность. Калугин считал, что уже добился своего и имеет право занять место бывшего барина Кузнецова по всем статьям. Командно-административная система в лице директора не выносила заинтересованности Александра Яковлевича: Калугин был всегда против его хозяйственных инициатив. Естественно, между моим отчимом и Калугиным возникла взаимная неприязнь, которая в конце концов вынудила Александра Яковлевича искать другое место работы.

Летом в Форосе отдыхало множество известных советских деятелей и их детей, впоследствии репрессированных или погибших. Среди них мы дружили со странным человеком, шурином Сталина Федей Аллилуевым. Он ходил в кепочке и с палкой, с вечно приклеенной к губе папироской и напевал свою любимую песню «Гоп со смыком». Взрослому обществу он предпочитал нас. Отдыхала в Форосе дочь А.И. Рыкова — Наташа, племянник Свердлова Адя, братья Кутузовы, Ада Полуян, вдова М.И. Лациса с рыжим сыном и множество других, впоследствии исчезнувших людей. Би-чико, который был старше меня на три года, сдружился с некоторыми из них, за что потом чуть не поплатился своей карьерой, а может быть, и жизнью.

Однако вернемся в лето 1931 года. Колхозные суровые порядки, которые завел в Форосе отчим, нас не вдохновляли. Тогда Александр Яковлевич перевел нашу бригаду на подряд. Нужно было привести в порядок запущенный парк на даче «Тессели». Объем работы определил немец-садовник — Николай Ионович, работавший еще у Кузнецова, автор всех чудес Форосского парка — «Итальянской площадки», кипарисовой аллеи и других (автор всех чудес был не Николай Ионович, а Фриц Энке. — Авт.). По его планам «Тессели» не должны были уступать Петергофу. Мы сразу поняли, что жизнь коротка и такого объема преобразований нам не одолеть.

Мой отчим постоянно изыскивал возможности улучшать хозяйство. Александр Яковлевич был «запрограммирован» как хозяин и иначе жить не мог. А ведь не попади мой отчим тогда к самому Сталину, и он был бы превращен, как миллионы трудяг и бывших «хозяев», в лагерную пыль. Не то же ли самое происходит и сейчас с немцами Поволжья, которым то дают, то не дают возможность работать на земле, и практически все они уехали в Германию. В Форосе Александр Яковлевич окончательно убедился, что с директором, бывшим политкаторжанином, а ныне барином Калугиным ему не сработаться, и поехал со своими проблемами в Москву к Авелю Сафроновичу Енукидзе. Председатель ЦИК Союза¹¹ тут же назначил его директором летнего лагеря балетной школы Большого театра в местечке Манькина Гора на реке Пахре. После того как мой отчим был направлен на работу в Пахру, ему была выделена квартира в Москве — две комнаты в общежитии ЦИК, которое располагалось на втором этаже левого крыла нынешнего ГУМа. Общежитие представляло собой длинный коридор, по обе стороны которого были большие, метров по сорок, комнаты. Один ряд этих комнат был обращен к Красной площади, другой — на первую линию ГУМа с балконом по всему периметру. Нашей квартирой стали последние две комнаты в торце коридора с окнами на Красную площадь.

В хозуправлении ЦИК СССР однажды ему дали два билета в Большой театр на премьеру восстановленной оперы Глинки «Жизнь за царя», переименованной в «Ивана Сусанина». Только значительно позже я понял, какая это была привилегия — присутствовать на этом представлении...»¹²

Как уже видит читатель, данное произведение действительно напоминает «дней минувших анекдоты», в котором автор смело и бескомпромиссно путает должности М.И. Калина с А.С. Енукидзе, а Л.П. Берию в 1931 году назначает главой НКВД СССР за семь лет до его прибытия в Москву, сам А.Я. Эгнаташвили по непонятной причине его пасынком вводится в «сталинский ближний круг», хотя этот «круг» ограничивался только членами политбюро ЦК ВКП(б), и т. д. и т. п. Лично мне от подобных «анекдотов» не было смешно. Впрочем, оставим придирки к откровенным ляпам И.И. Алиханова и вернемся в санаторий «Форос» образца начала 30-х годов. А.Я. Эгнаташвили проработал в должности управляющего в санатории до ноября 1932 года.

Я допускаю, что И.И. Алиханов так и не понял, по какой причине А.Я. Эгнаташвили так рьяно рвался из санатория «Форос» в Москву. А ларчик, как говорили в старину, открывался просто. А.Я. Эгнаташвили знал, что санаторий «Форос» из ведения ЦИК СССР в скором времени переведут в Управление делами СНК СССР, и А.С. Енукидзе ничем не сможет ему помочь при грядущем увольнении. Как я уже многократно ранее упоминал, в политбюро ЦК ВКП(б) давно зрел грандиозный план по превращению Черноморского побережья Кавказа и конкретно г. Сочи в центр курортной индустрии СССР. Для этой цели в проектных строительных конторах Моспроекта вовсю кипела работа по разработке принципиально новых санаторно-курортных учреждений, рассчитанных на одновременное размещение 200—300 человек отдыхающих. Намечалась и глобальная перестройка номенклатурной системы отдыха сотрудников центрального аппарата ЦИК, СНК СССР и, в частности, руководства СССР — политбюро ЦК ВКП(б). 17 января 1931 года Президиум ЦИК СССР принял закрытое постановление № 42/С о строительстве целого ряда объектов в биосферных заповедниках СССР. Так, например, было запланировано строительство:

1. Дома отдыха ЦИК «Увильды» (Челябинская область, Аргаяшский район, пос. Увильды).

2. Дома отдыха ЦИК «Красные камни» (Северо-Кавказский край, Ставрополь-Кавказской области, г. Кисловодск, впоследствии был переименован в санаторий УД СНК «Красные камни»).

3. Дом отдыха ЦИК «Чемал» (Республика Алтай, Чемальский район, село Чемал).

Во второй части постановления предусматривалась передача в 1932 году санаторно-курортных объектов ЦИК СССР в ведение СНК СССР, например:

1. Дома отдыха ЦИК № 15 имени 10-летия Октября (бывший особняк «Каре» братьев Тарасовых) в г. Железноводске Ставрополь-Кавказской области Северо-Кавказского края.

2. Дома отдыха ЦИК «Дюльбер» (Крымская АССР, Ялтинский район, с. Кореиз).

3. Санатория ЦИК «Форос» (Крымская АССР, Ялтинский район, Мухалатский сельсовет, п. Форос).

Кроме всего прочего, летом 1933 года Президиум ЦИК СССР, на базе девяти правительственных дач Сочи-Мацестинской санаторно-курортной группы, начал строительство здания будущего дома отдыха ЦИК «Сочи», с обширным комплексом инфраструктуры, представляющей собой: лечебный корпус с ванным отделением, три столовые, теннисный корт, дом культуры, четыре общежития для служебного персонала, котельную, прачечную, парикмахерскую, сапожную мастерскую, магазин, оранжерею для выращивания ранних овощей, павильон для бильярдной, солярий, продсклады с холодильной установкой.

С марта 1938 года в доме отдыха УД СНК «Сочи»¹³ стал функционировать круглогодичный детский сад на 30 детей для сотрудников аппаратов СНК и Верховного совета СССР. И еще. С июля 1924 года на территории Грузинской ССР в составе ЗСФСР, рядом с г. Боржоми, в поселке Ликани, на территории бывшего имения великого князя Н.М. Романова был открыт дом отдыха ВЦИК № 5 «Ликани». Этот фешенебельный и уникальный по своему географическому расположению дом отдыха в течение почти 40 лет являлся правительственной резиденцией руководителей СССР, причем с начала 20-х годов в нем отдыхали только члены и кандидаты в члены политбюро ЦК РКП/ВКП (б).

По сути, при этой передаче санаторно-курортных объектов из одного органа власти в другой внешне ничего не менялось, но это только на первый взгляд. На самом деле все сотрудники санатория УД СНК «Форос» с ноября 1932 года должны были получать меньшую (на 18—25%) зарплату, меньшие льготы по оплате коммунальных услуг, меньшую жилплощадь, уменьшенный отпуск. Статус санатория ЦИК «Форос», при передаче его в ведомство СНК СССР, был снижен, так как руководители партии и правительства, согласно четкому номенклатурному разделению привилегий, больше не обязаны были его посещать как рекомендуемый ЛСУК санаторно-курортный объект. И они действительно с января 1933 года перестали ездить в санаторий УД СНК «Форос», во всяком случае, никаких данных о том, что члены и кандидаты в члены политбюро ЦК ВКП(б) посещали «Форос» с января 1933 по 22 июня 1941 года, не существует. Удивительно, но даже отпрыски властей предержащих из политбюро ЦК ВКП(б) тоже не ездили на каникулы в «Форос» с января 1933 года.

В то же время, по воспоминаниям С. Аллилуевой («Двадцать писем к другу»), В. Сталин, А. Сергеев (приемный сын И.В. Сталина) и сама дочь И.В. Сталина до 1940 года постоянно ездили летом в дом отдыха ЦИК/СНК «Мухалатка». Действительно, с ноября 1932 года, после аудита и инвентаризации, в бывшем санатории ЦИК «Форос» началась процедура передачи из одного ведомства — ХОЗУ ЦИК СССР в другое — Управление делами СНК СССР. По понятным причинам персонал в санатории УД СНК СССР «Форос» остался тот же, но недолго. С середины декабря 1937 года по всему Крыму (точнее, по всему СССР) начались невиданные репрессии против понтийских греков, которых арестовывали, невзирая на должности, звания, возраст и семейное положение. Учитывая тот факт, что в домах отдыха и санаториях УД СНК СССР, расположенных на ЮБК, работало на разных должностях (садовники, агрономы, животноводы в подсобных хозяйствах и работники кухни) примерно 15—18% процентов этнических греков (граждан СССР), то можно себе представить эту трагическую ситуацию, когда большую часть из них приговорили к расстрелу. Спрашивается, за что?!

Начало этническим репрессиям положила директива № 50215 от 11 декабря 1937 года за подписью народного комиссара внутренних дел СССР Н.И. Ежова. Она сообщала, что органы НКВД разоблачили и должны немедленно ликвидировать широкую сеть греческих националистических, шпионско-диверсионных, повстанческих, вредительских организаций, конечной целью которых является ликвидация советской власти в местах компактного проживания греков на территории Советского Союза и установление буржуазного государства фашистского типа. По состоянию на 1937 год 95% всех иностранных подданных в СССР составляли Понтийские греки, до этого жившие в Турции, вынужденные спасаться в Российской империи от истребления на национальной почве в 1916—1918 годах во время Русско-турецкой войны. Многие из них к осени 1937 года уже давно приняли гражданство СССР и сильно ассимилировались.

Не последнюю роль в репрессиях сыграло и восстановление монархии в Греции 3 ноября 1935 года, а также то, что через год в результате переворота к власти пришел национал-социалист Иоаннис Метаксас. В этой ситуации И.В. Сталин предположил, что ассимилированные Понтийские греки — граждане СССР и греки, имеющие гражданство Греции, станут потенциальной «пятой колонной», при удобном случае, во время вооруженного конфликта, поднимут восстание в тылу РККА.

Летом 1936 года Советский Союз предложил принять Греции своих соотечественников (по паспорту граждан Греции), однако Греция категорически отказалась, поскольку считала греков СССР носителями коммунистической идеологии и не желала ее распространения в стране. Кроме того, Греция переживала экономические затруднения в связи с греко-турецким обменом населения 1923 года. Впрочем, Греция все же приняла около 10 тысяч беженцев (исключительно с паспортами граждан Греции), несмотря на то, что желающих из СССР получить политическое убежище насчитывалось не менее 40 тысяч. Формальный отказ был дан из-за того, что греческие посольства не в состоянии выдать тысячи новых виз и паспортов. Заканчивая эту тему сталинских репрессий против персонала номенклатурных домов и санаториев СНК СССР в Крыму, хочу для читателей привести полностью директиву № 50215:

«ДИРЕКТИВА НКВД СССР № 50215
О пресечении деятельности греческой разведки
на территории СССР
11 декабря 1937 г.

Совершенно секретно

Всем начальникам СПО НКВД союзных республик, управлениям НКВД автономных республик, областей и краев Материалами следствия устанавливается, что греческая разведка ведет активную шпионско-диверсионную и повстанческую работу в СССР, выполняя задания английской, германской и японской разведок. Базой для этой работы являются греческие колонии в Ростовской-на-Дону и Краснодарской областях Северного Кавказа, Донецкой, Одесской и других областях Украины, в Абхазии и других республиках Закавказья, в Крыму, а также широко разбросанные группы греков в различных городах и местностях Союза. Наряду с шпионско-диверсионной работой в интересах немцев и японцев, греческая разведка развивает активную антисоветскую националистическую деятельность, опираясь на широкую антисоветскую прослойку (кулаки-табаководы и огородники, спекулянты, валютчики и другие) среди греческого населения СССР. В целях пресечения деятельности греческой разведки на территории СССР приказываю:

1. 15 декабря сего года одновременно во всех республиках, краях и областях произвести аресты всех греков, подозреваемых в шпионской, диверсионной, повстанческой и националистической антисоветской работе.

2. Аресту подлежат все греки (греческо-подданные и граждане СССР) следующих категорий: а) находящиеся на оперативном учете и разрабатываемые; б) бывшие крупные торговцы, спекулянты, контрабандисты и валютчики; в) греки, ведущие активную антисоветскую националистическую работу, в первую очередь из среды раскулаченных, а также все скрывавшиеся от раскулачивания; г) политэмигранты из Греции и все греки, нелегально прибывшие в СССР, независимо от страны, из которой они прибыли; д) все осевшие на территории СССР греки, так называемые закордонные агенты ИНО НКВД и разведывательного управления РККА.

3. При проведении операций особое внимание обратить на тщательную очистку от приведенных выше категорий предприятий и цехов оборонного значения, электросиловых предприятий и сооружений, всех видов транспорта, в особенности порты армии, флота, войск НКВД и аппарата органов НКВД, а также правительственных учреждений.

4. Одновременно с развертыванием операции по арестам проводить энергичную следственную работу с целью исчерпывающего вскрытия очагов и линий шпионско-диверсионной, повстанческой и националистической работы греческой разведки, особо обращая внимание на вскрытие всех связей агентуры греческой разведки с разведкой английской, немецкой и японской.

5. При необходимости производства арестов лиц командного и начальствующего состава, имеющих военные и специальные звания, а также специалистов и лиц, входящих в номенклатуру ЦК, запрашивать санкцию НКВД СССР.

6. Оформление дел и их рассмотрение производить в порядке пункта шестого оперприказа № 00485.

7. О результатах операции по арестам донести к 18 декабря.

Народный комиссар внутренних дел СССР, генеральный комиссар государственной безопасности (Ежов)

Верно:

Оперативный секретарь ГУГБ НКВД СССР комбриг (Ульмер)

№ 50215/11 декабря 1937 г.»¹⁴

НКВД СССР, с помощью расстрелов и ссылок понтийских греков, работающих совершенно законно в номенклатурных санаториях и домах отдыха ЦИК и СНК СССР в Крыму, пробил достаточно серьезную брешь в кадрах этих санаторно-курортных учреждений. По этой причине с января 1938 года решением руководителя Управления делами СНК СССР Н.А. Петруничева и начальника 1-го отдела ГУГБ НКВД комиссара госбезопасности 3-го ранга И.Я. Дагина набор кадров во все правительственные учреждения санаторно-курортного типа начал осуществляться в том числе и по национальному признаку.

Садовники, сотрудники кухни (и столовых для рабочего персонала), прачки, сестры-хозяйки, многочисленные рабочие обширных подсобных хозяйств при домах отдыха УД СНК «Мухалатка» и «Форос», ремонтники и водители автотранспорта в гаражах Ялтинской спецавтобазы УД СНК по Крымской АССР, арестованные и сгинувшие на кладбищах и в ГУЛАГе, были заменены новыми кадрами, набранными из украинцев и русских, живущих в Крыму.

Особо хочу отметить состав отдыхающих санатория УД СНК «Форос» с января 1933 по 22 июня 1941 года, согласно перечню номенклатурных привилегий Управления делами ЦК ВКП(б). Итак, в санатории УД СНК «Форос» имели право отдыхать:

председатель СНК СССР и все его заместители, а также члены их семей;

руководитель Управления делами СНК СССР и сотрудники структурных подразделений, входящих в его подчинение, а также члены их семей;

сотрудники центрального аппарата СНК СССР и члены их семей;

председатели СНК союзных и автономных республик, их заместители и члены их семей;

сотрудники аппарата СНК союзных и автономных республик только в ранге начальников управлений и отделов, а также члены их семей;

сотрудники секретариата и Исполнительного комитета Коминтерна, а также члены их семей;

председатель Верховного суда СССР и РСФСР и все его заместители (начальники коллегий), а также члены их семей;

прокурор Союза ССР прокуратуры СССР и все его заместители, а также члены их семей.

Совершенно загадочным и чрезвычайно интересным в историографии санатория ЦИЦ/СНК «Форос» является его соседство со зданием бывшего имения М.М. Плаутиной Тессели, расположенного в 1,8 км западнее особняка А.Г. Кузнецова / Г.К. Ушкова.

Не утомляя особо читателя, объясню, что расположенная по соседству с имением А.Г. Кузнецова вилла (или дача) Марии Михайловны Плаутиной «Тессели» (муж М.М. Плаутиной — Н.С. Плаутин родился 21 января 1868 года, бывший командир 2-й Казачьей сводной дивизии Кубанского казачьего войска, умер 13 ноября 1918 года в г. Красностав, Польша) имеет достаточно богатую историю, уходящую к истокам строительства этого здания князем Н.Н. Раевским-младшим предположительно в 1834 году. В это же время управляющий и садовод Э.Ю. Либо основал парк с редкими экзотическими растениями и деревьями, завезенными из разных стран и регионов, в том числе с Черноморского побережья Кавказа. М.М. Плаутина, являющаяся дочерью Михаила Николаевича Раевского (сына Н.Н. Раевского-младшего), получила усадьбу Тессели в дар от отца в 1876 году (родилась 15.05.1872, жила в эмиграции в г. Филиппвиль французской метрополии — Алжира, умерла 30.12.1942 во время бомбардировки англо-американской авиацией портовых сооружений с войсками режима Виши). В августе 1920 года М.М. Плаутина с четырьмя сыновьями эмигрировала в Константинополь, навсегда потеряв свое родовое имение. После занятия Крыма в октябре-ноябре 1920 года войсками Южного фронта особняк использовался в течение года, до начала мая 1921 года, как штатный госпиталь 13-й армии Южфронта. С мая 1921 по август 1921 года имение Тессели, как национализированное по постановлению Крымревкома, находилось в ведении ЦУКК, и особоуполномоченный Д.И. Ульянов по личной инициативе продвигал его в Президиуме ВЦИК как элитный санаторно-курортный объект для ЦК РКП(б). По неустановленным причинам имение Тессели совершенно не заинтересовало Управление Кремлем и домами ВЦИК как объект курортной недвижимости для отдыха руководителей партии и правительства РСФСР. В начале сентября 1921 года имение Тессели из ведения ЦУКК при Наркомздраве РСФСР было выведено и подчинено Управлению делами ВЧК, а точнее, поставлено на баланс Отдела заведования домами ВЧК, который организационно в него входил и ему подчинялся. Любопытно, что в это время должность управделами занимал Г.Г. Ягода — в ближайшем будущем нарком НКВД СССР. Управление делами ВЧК ведало: распределением и направлением по управлениям и отделам поступающей в ВЧК переписки, рассылкой исходящей корреспонденции, личным составом ВЧК и его снабжением, всеми видами внутренней и внешней связи ВЧК, хозяйственным снабжением центральных учреждений ВЧК, внутренней тюрьмой и охраной зданий.

С сентября 1921 года УД ВЧК начинает очень активно изымать из частной и национализированной собственности особняки, виллы и дачи бывших владельцев, ставить на свой баланс и использовать в целях отдыха сотрудников и оперативно-агентурной работы. По причине того, что история возникновения дач особого назначения ВЧК/ОГПУ/НКВД является темой для отдельной книги, я лишь ограничусь информацией по даче особого назначения (ДОН) «Тессели», которая в августе 1936 года была выведена из ведения АХУ НКВД СССР и переподчинена Управлению делами СНК СССР. Замечу, что «Тессели», расположенная в 1,2 км к востоко-северо-востоку от мыса Сарыч, к началу 20-х годов прошлого века была достаточно глухим, малопосещаемым местом, вокруг которого находились на небольшом отдалении такие же бывшие барские особняки А.Г. Кузнецова «Форос» и «Комперия» Н.К. Прикот. Фактически дача «Тессели» была идеальным местом для расположения секретного объекта ВЧК/ОГПУ, которое могло использоваться как для отдыха руководства службы, так и для оперативно-агентурной работы. Стоит заметить, что к тому времени в Крыму уже существовал фешенебельный санаторно-курортный объект, который курировало Управление делами ВЧК и он в настоящее время прекрасно сохранился. Причем вплоть до 18 марта 2014 года это здание с идеально ухоженным парком стояло на балансе СБУ Украины и являлось режимным объектом с пропускной системой. Как уже поняли читатели, я имел в виду дворец князя Ф.Ф. Юсупова-младшего в п. Кореиз (поселок входит в городской округ Ялта). Уже в апреле (!!!) 1921 года Президиум ВЧК стал использовать его для отдыха руководства органов госбезопасности, а сам бывший дворец Ф.Ф. Юсупова, получивший название санаторий № 5 ГУГБ НКВД СССР, стал до 22 июня 1941 года режимным объектом, где отдыхали не только руководители органов госбезопасности, но члены политбюро ЦК ВКП(б), легальные и нелегальные резиденты из ИНО ОГПУ / 7-го отдела ГУГБ НКВД, законспирированные конструкторы оружия (даже бактериологического и химического), самолетов и разнокалиберные деятели Коминтерна.

Интересный факт: в Сочи, на месте старых дореволюционных дач А.В. Трапезникова, В.Ю. Явейна и «Голландка» (в дальнейшем эта дача станет личным особняком Г.Г. Ягоды), сначала был учрежден санаторий ОГПУ № 2, а затем, с июня 1936 года, построен новый корпус и открыт санаторий № 6 ГУГБ НКВД СССР.

Однако возвратимся на Южный берег Крыма. С декабря 1924 года в ведение хозяйственного отдела АОУ ОГПУ переходит бывший дворец «Чаир» князя Н.Н. Романова, который используется для лечения и отдыха сотрудников госбезопасности из центрального и союзных аппаратов. В апреле 1931 года данное санаторно-курортное учреждение было реорганизовано и получило литерное обозначение санаторий ОГПУ № 4. С конца июля 1934 года данный объект переподчинен АХУ НКВД СССР и называется санаторий № 4 ГУГБ НКВД СССР. Чекисты и минеры из Отдельной Приморской армии по непонятным причинам в ноябре 1941 года взорвали бывший дворец «Чаир» Н.Н. Романова, оставив на его месте потомкам лишь груду битых кирпичей.

Дача «Тессели» также с сентября 1921 года активно стала использоваться ИНО ВЧК для ведения закордонной разведки против Болгарии, Румынии, Турции и Греции. Агентура ИНО ВЧК и Региступрома ПШ РВСР отдыхала на даче «Тессели» и получала инструктажи перед заброской в сопредельные страны для разложения белой эмиграции. Отмечу, что в Болгарию в декабре 1920 года прибыло 25—30 тысяч бывших солдат и офицеров армии барона П. Врангеля, бежавших из Крыма. Под руководством сотрудников ИНО ВЧК/ОГПУ из Севастополя, а также глубоко законспирированных объектов Южного берега Крыма — бывших имений буржуазии на моторных лодках и парусных фелюгах осуществлялась переброска агентуры, подрывной литературы, оружия и средств для диверсий (взрывчатки). Однако с весны 1926 года ИНО ОГПУ большую часть подрывной и агентурной работы переложило на Разведуправление Штаба РККА (куратор Х.И. Салнынь) и Болгарскую секцию Коминтерна (куратор Г. Чочев), которые стали использовать только Севастополь в качестве своей конспиративной базы для отдыха и подготовки.

Совершенно невероятным кажется исчезновение дачи «Тессели» с гражданских и военных топографических карт Штаба РККА, произошедшее в 1926 году. Читатели, незнакомые с работой топографической службы Штаба РККА (в дальнейшем Генерального штаба РККА), могут быть вполне озадачены тем, что большинство секретных объектов на подобных картах с грифом ДСП («Для служебного пользования») не указывается, в том числе и населенные пункты.

Дом управляющего бывшего имения А.Г. Кузнецова был преобразован в комендатуру санатория ЦИК СССР «Форос»

Замечу, что в «Списке населенных мест Таврической губернии по сведениям 1864 г.» (по результатам VIII ревизии) значится русская экономия Тессель с 1 двором и 3 жителями (на карте 1865 года — дача Тезели). В более поздней «Памятной книге 1889 г.» не значится вообще, а на карте 1890 года Военно-топографического отдела Генерального штаба указывается усадьба (не село) Тессели Ялтинского уезда. В «Статистическом справочнике Таврической губернии. 1915 г.» имение Н.С. Плаутина Теселли относится к Байдарской волости Ялтинского уезда. На топографической карте масштаба 1:84000 образца 1920 года (скопированной с карты Военно-топографического отдела ГШ от 1912 года) территория парка, а также усадьба Тессели четко обозначены и относятся к Ялтинскому району. В «Списке населенных пунктов Крымской АССР по Всесоюзной переписи 17 декабря 1926 г. «Тессели» (в любой транскрипции) не значится вообще. Нет его также ни в одном известном перечне населенных пунктов. В топографической карте 1938 года масштаба 1:50000 Генерального штаба РККА усадьба (дача) Тессели как строение не указана, а вместо нее изображен лес. На военно-топографической карте Генерального штаба за июль 1941 года масштаба 1:00 000 (так называемая «километровка») Тессели указана, причем, судя по классификации, название обозначено именно как населенный пункт. Все вышесказанное говорит о том, что на основании директивы ОГПУ СССР с начала 20-х годов данные о даче особого назначения «Тессели» были удалены из всех источников, в том числе: книг, архивов, журналов, справочников и топографических карт. Делалось это целенаправленно, для сохранения режима секретности. А вот когда объект ДОН «Тессели» из АХУ НКВД СССР в августе 1936 года был выведен и переподчинен Управделами Совнаркома Союза ССР, то режим секретности сняли и именно по этой причине в «километровке» за июль 1941 года она указана без каких-либо купюр. Прошу обратить внимание читателей и на тот факт, что с августа 1936 года бывшая усадьба М.М. Плаутиной стала частью санатория УД СНК «Форос» и стала выполнять функции правительственной резиденции закрытого типа для высшей партийной номенклатуры ЦК ВКП(б). По странным причинам советские и российские историки в настоящее время умалчивают факт «чекистского» прошлого дачи «Тессели», а вот пребывание на ней писателя М. Горького обыгрывается как самое значимое событие на ЮБК 30-х годов прошлого века. Впрочем, обо всем по порядку.

12 сентября 1892 года в тифлисской газете «Кавказ» был напечатан первый рассказ А.М. Пешкова «Макар Чудра» под псевдонимом М. Горький. А 28 мая 1928 года А.М. Горький приехал погостить из Сорренто (Италия) в Москву после «лечения от туберкулеза». Приехал, с прищуром посмотрел на зэков Беломорканала и Соловков, а потом опять уехал «лечиться». В 1929 году тоже «навестил» Родину, а 13 мая 1931 года, решив в третий раз погостить в СССР, а потом тихо улизнуть за границу, малость просчитался. «Великого пролетарского писателя» товарищ Сталин велел не отпускать на «лечение», а чтобы жилось ему хорошо и вольготно, дать особняк С.П. Рябушинского на М. Никитской улице, дом 6.

Рекомендую всем читателям посетить сей музейный объект, очень впечатляет. После посещения Дома-музея А.М. Горького на тогдашней улице А. Толстого я навсегда разлюбил писателя и его произведения. И.В. Сталин, будучи уверенным в гениальности творчества А.М. Горького, решил ему на 40-летие творческой деятельности, в сентябре 1932 года, подарить в вечное пользование дачу «Тессели», передачу которой, чтобы соблюсти нормы законности, провести через решение Президиума ЦИК СССР. В это время ДОН «Тессели» числилась на балансе хозотдела АОУ ОГПУ (начальник И.М. Островский).

Тут необходимо сделать маленькое отступление и отметить факт функционирования дачи «Тессели» как санаторно-курортного объекта еще до заселения его А.М. Горьким. Действительно, с весны 1926 года, после капитального ремонта, проведенного Инженерно-строительным отделом АОУ ОГПУ, дача «Тессели» стала функционировать как обычный санаторно-курортный объект, который принимал отдыхающих, как из руководства госбезопасности, так и из ЦИК СССР. Постоянными гостями в «Тессели» с лета 1926 года стали секретарь Президиума ЦИК А.С. Енукидзе, председатель ОГПУ В.Р. Менжинский, все его замы, в том числе Г.Г. Ягода и Г.И. Бокий. По легенде, автором идеи «подарить» А.М. Горькому на юбилей дачу «Тессели» стал Г.Г. Ягода при активной поддержке А.С. Енукидзе, которые убедили в этом И.В. Сталина. До августа 1932 года верхушка ОГПУ СССР безмятежно отдыхала на спецдаче, не подозревая, что Г.Г. Ягода вовсю обсуждает ее передачу «великому пролетарскому писателю».

Дворец «Чаир» князя Н.Н. Романова, ставший санаторием № 4 ГУГБ НКВД, был взорван сводной группой минеров из Приморской армии и сотрудников 4-го отдела НКВД Крыма

Что собой представляла дача «Тессели»? Ничего выдающегося одноэтажное каменное здание (корпус выложен из блоков пиленого ракушечника) с большим цоколем не представляло в то время, но располагалось на возвышенности, примерно 60 метров над уровнем моря. Внутри здание было отделано дорогими породами дерева и наборным дубовым паркетом, с многочисленными картинами и напольными вазами. Вид из окон этого здания открывал красивую панораму на мыс Николая (назван в честь Н.Н. Раевского) и напоминал А.М. Горькому Капри, где он жил с 1906 по 1913 год. Кроме всего прочего, вокруг здания находился роскошный парк, заложенный Н.Н. Раевским еще в 1831 году и превратившийся за 100 лет в шедевр, благодаря умелым рукам садовода-ботаника Э.Ю. Либо.

А.М. Горький прожил на этой даче в ноябре—декабре 1933 года, с конца сентября по конец декабря 1934 года, в апреле—июне 1935 года и с конца сентября 1935 года по 25 мая 1936 года — всего около 15 месяцев.

С Горьким на дачу приезжали сын Максим Пешков, внучки Марфа и Дарья. Засвидетельствовать свое почтение приезжали к А.М. Горькому в «Тессели» члены Союза писателей СССР, вероятно по указке сверху. Среди них можно назвать:

В.В. Иванова, М.Е. Кольцова, П.А. Павленко, С.Я. Маршака, Г. Шторма, Г.И. Серебрякову, А.К. Толстого и К.А. Тренева. Как уже понятно, бывший секретный объект «Тессели» перестал быть секретным с момента поселения в нем А.М. Горького. После смерти А.М. Горького 18 июня 1936 года встал вопрос о передаче здания и парка от АХУ НКВД СССР в ведение Управления делами СНК СССР. С августа 1936 года дача «Тессели» стала одним из корпусов санатория УД СНК «Форос», который был предназначен для отдыха членов и кандидатов в члены политбюро ЦК ВКП(б). На этом бы хотелось закончить историю А.М. Горького и дачи «Тессели», но в настоящее время опубликован РГАСПИ любопытный документ, который проливает свет на снабжение этого объекта и персоны писателя НКВД СССР.

Я предлагаю читателю ознакомиться с текстом этого чрезвычайно интересного документа, написанного начальником 1-го отделения при секретариате АХУ НКВД СССР Г.А. Цилинским, правда с небольшими купюрами, сделанными мною лично по соображениям ненужности основной массы текста. Письмо от 8 апреля 1937 года адресовано начальнику 1-го отдела ГУГБ НКВД К. Паукеру. Итак, читайте:

«Совершенно секретно
Начальнику 1-го отдела ГУГБ НКВД,
Комиссару государственной безопасности 2 ранга
тов. Паукеру

РАПОРТ

Доношу, что среди спецрасходов 1-го отделения АХУ НКВД за 1936 год имелись нижеследующие расходы. Но я должен оговориться, что цифры примерные, написаны на память, так как по установленному порядку все расходные документы сжигались ежемесячно после утверждения отчета и остались только акты.

По линии Ягоды

Регулярно снабжались продовольствием сестры Ягоды: Эсфирь, Таиса и Роза. Кроме того, посылались периодические посылки Григорию Филипповичу, Леопольду Авербах, Леониду Авербах и Фридлянду за счет 1-го отделения АХУ. Содержались и обставлялись дачи Розе и Эсфирь в Краскове, Таисе в Жуковке и Григорию Филипповичу в Жуковке. Бывали пошивки обуви и одежды.

Все эти расходы с января по 1 октября примерно составляют руб. 145 000.

Леонид Авербах имел дачу на Зубаловском шоссе вместе с Киршоном. Эксплуатация дачи полностью происходила за счет 1-го отделения АХУ, и за 9 месяцев расход составляет около руб. 20 000.

По линии Горки, 10

По данному объекту обслуживалось три точки: дом отдыха Горки-10, Мал. Никитская и дом в Крыму «Тессели». Каждый год в этих домах производились большие ремонты, тратилось много денег на благоустройство парков и посадку цветов, был большой штат обслуживающего персонала, менялась и добавлялась мебель и посуда. Что касается снабжения продуктами, то все давалось без ограничений. Примерный расход за 9 месяцев 1936 г. следующий:

Кроме того, в 1936 году куплена, капитально отремонтирована и обставлена мебелью дача в деревне Жуковка № 75 для Надежды Алексеевны (Горки-10). В общей сложности это стоило 160 000 руб.

Гражданка Галл

Продукты Галл не получала, но тратилось по даче в Жуковке. Дача куплена из сумм бывшего 4 отделения АХУ за 25 000 руб. В прошлом году производились большие посадочно-планировочные работы, содержался сторож, давалось топливо и живые куры. Стоило это не менее руб. 20 000.

Осенью дача переведена на имя Галл в собственность через местный совет. Помимо всего оказанного, на квартиру Галл отправлена спальня стоимостью руб. 30 000.

Карахан

Тов. Карахан состоял на снабжении все время. В его пользование была предоставлена дача на станции Быково и большая квартира в особняке по ул. Мал. Никитская, 28. Расход за продовольствие, содержание штата и дачи около руб. 45 000.

Нарком Уханов

Снабжался регулярно продуктами, как на даче, так и на квартире. Постоянно получала продукты его вторая жена Чернова, ей же делались пошивки обуви и одежды, ремонтировалась квартира и дача в Серебряном Бору, давалась мебель. Содержание сторожа, разные коммунальные расходы и посадка цветов на даче Уханова производились из сумм 1-го отделения АХУ. Перечисленные расходы в 1936 году достигли руб. 90 000.

Писатели

До отмены карточной системы Киршон пользовался пайками. В последнее время посылались периодические посылки и молочные продукты, за которые Киршон вносил деньги.

Что касается сделанной мебели Бутырским изолятором и банкетов по случаю постановки новых пьес, то эти расходы частично оплачивались Киршоном.

В 1935 году на квартире Киршона произведен ремонт стоимостью около 40 000 руб., а в прошлом году — мелкие поделки.

Писатель Афиногенов получил много мебели из Бутырского изолятора, и за счет 1-го отделения был оплачен банкет. Продуктами Афиногенов не пользовался.

Шолохову купили разных предметов из ширпотреба на сумму около руб. 3000.

1-е отделение АХУ оплачивало аренду за особняк на Мал. Пироговской ул., 16, где живет художник Корин. Обслуживание особняка, как то: доставка топлива, уборка двора и пр., производило 1-е отделение. Бывали случаи оплаты счетов за мебель Бутырского изолятора. По линии Корина произведено расходов около руб. 10 000.

На постоянном снабжении находились т.т. Дейч (Совконтроль) и Шмидт О.Ю. Им пайки посылались в пятидневку раз из расчета 450—500 руб. паек, что за год составит руб. 54 000.

Мать Островского тоже все время снабжалась продуктами. Посылки посылались в пятидневку примерно на 400 руб. За 9 месяцев руб. 18 000.

Периодически посылки получал Катаньян. Пайки давались большие, с вином, стоимостью 1000 руб.

Содержание дачи Леплевского Г.М. в Томилино производилось из сумм 1-го отделения АХУ. В 1936 году производился ремонт дачи в сумме примерно 4000 руб.

Проживающей в доме 12 по Борисоглебскому пер. Грациановой ежемесячно выдавалось 1000 руб. и направлялись молочные продукты. Но в момент занятия ею этой квартиры в 1935 году квартира была хорошо обставлена, и это обошлось не менее руб. 75 000.

Бывали периодические посылки продуктов Ефедову, Гольдфарбу и Шрейдеру (Б. Кисельный пер.). Но этот расход сравнительно небольшой.

Израсходовано на постройку и обстановку дачи на Кавказе в Цхалтубе руб. 755 000.

Показывая упомянутые выше расходы в суммарном выражении, получается следующая картина:

Здесь расходы подсчитаны за 9 месяцев, то есть с 1.01 по 01.10.36 г., так как после смены руководства НКВД и начальника АХУ подобное расходование государственных средств прекратилось.

Тов. Буланов снабжался полностью: продукты посылались на дачу, квартиру и периодически во время поездок на рыбную ловлю. На даче все время производились большие ремонты и работы по устройству территории. В общей сложности расходы по обслуживанию Буланова за 1936 год выражаются в сумме руб. 105 000.

Снабжение Островского происходило по трем направлениям: дача, квартира и кабинет. На дачу давались большие посылки, содержался штат, сажались цветы, делались ремонты и пристройки. Квартира снабжалась продуктами, мебелью и драпировками. В кабинет давались продукты, а кроме того, иногда шелковые и драповые отрезы, заграничные пластинки и духи.

Все эти расходы за 1936 год до его ухода составляют не менее руб. 150 000.

4 апреля 1937 г.

Начальник 1-го отделения АХУ НКВД Цилинский»¹⁵.

Для не посвященных в тонкости структуры аппарата НКВД СССР я объясняю, что Административно-хозяйственное управление НКВД СССР имело к 4 апреля 1937 года в своем составе 12 отделов. Кроме этих отделов имелся ключевой связующий орган АХУ НКВД — секретариат, где вырабатывались основные директивы по работе всех 12 отделов. В составе секретариата АХУ НКВД СССР имелось так называемое 1-е отделение АХУ (специальное обслуживание), которое ведало вопросами снабжения политбюро ЦК ВКП(б) и лично генерального секретаря И.В. Сталина.

Замечу, что А.Я. Эгнаташвили именно в этом отделении начинал свою карьеру в НКВД СССР, выполняя на первых порах роль мелкого клерка по снабжению, а не вращался как свой среди равных в так называемом «ближнем сталинском кругу». Начальник 1-го отделения при секретариате АХУ НКВД Г.И. Цилинский сгинул в 1938 году в недрах архипелага ГУЛАГ, а руководитель АХУ НКВД И.М. Островский был расстрелян 21 июня 1937 года. Как понятно из документа, вся жизнь А.М. Горького, в том числе и пребывание в «Тессели», пронизана «трогательной» заботой о писателе органов НКВД, что, на мой взгляд, совершенно его никак не характеризует, ни отрицательно, ни положительно. Да, жировал на народные деньги А.М. Горький, жрал от пуза, купался в роскоши за 1 миллион 10 тысяч рублей в год и ощущал себя Гулливером среди советских писателей-лилипутов — все это было, но было вчера. Заканчивая тему с А.М. Горьким, прославившим «Тессели», я хочу процитировать личное мнение поистине настоящего великого русского и советского писателя М.М. Пришвина о «Буревестнике», а точнее, его юбилее творческой деятельности в сентябре 1932 года: «...Юбилей Горького. За спиной Толстого, Чехова, пользуясь их простодушием, прошел этот хитрый самозванец русской культуры. И теперь, когда все покончено с русской правдой и совестью, когда по городам все ходят в лохмотьях, а в колхозном доме даже в праздник не увидишь кусочек сахару, когда маленькие дети там у земли никогда не видят ни баранки, ни сладкого, — наш отец, объедаясь итальянским вареньем, на глазах у всех устраивает себе очередной юбилей. Постепенно Горький как бы сбрасывает с себя гуманитарно-босяцкие одеяния, орех раскрывается, является самое ядро русского хама. <...> Что же останется? Литературно-третьестепенный писатель, ничтожный публицист и такой же ничтожный оратор...»¹⁶

Итак, в августе 1936 года дача «Тессели» была передана на баланс УД СНК СССР и стала литерным филиалом санатория УД СНК «Форос» до 22 июня 1939 года.

Совершенно поразительным в историографии санатория УД СНК «Форос» выглядит пребывание в ней на отдыхе известного монгольского политического и государственного деятеля Пэлжидийна Гэндэна (председатель Малого государственного хурала, 29 ноября 1924 — 15 ноября 1927 года, и председатель Совета министров МНР, 2 июля 1932 — 2 марта 1936 года) в мае—августе 1936 года. Опираясь на поддержку И.В. Сталина и при помощи многочисленных интриг его соперник X. Чойбалсан отстранил П. Гэндэна от власти на пленуме ЦК МНР 2 марта 1936 года (вместо него на должность премьера был назначен его давний соперник А. Амар). П. Гэндэн был помещен в Улан-Баторе до конца мая 1936 года под домашний арест, затем отправлен под охраной (фактически под конвоем) на поезде «в Крым на лечение». Из «Фороса» П. Гэндэн на пограничном катере 2-го Черноморского отряда пограничных судов был перевезен в Сочи, где его поселили в гостиницу ЦИК «Кавказская Ривьера» — «до особого распоряжения инстанции...», где он был 17 июля 1937 года арестован, этапирован в Москву и затем расстрелян.

С августа 1938 года в санатории УД СНК «Форос» стал функционировать круглогодичный детский сад на 20 мест, организованный по многочисленным просьбам сотрудников центрального аппарата Совнаркома, которые в силу занятости не могли заниматься лечением своих отпрысков, имеющих склонность к легочным заболеваниям. Эти детские сады были открыты в этот же самый период в санаториях УД СНК «Сочи», «Барвиха» и «Красная глинка» (бывший дом отдыха ЦИК «Красная глинка»). Инициатором и главным вдохновителем этого «детского проекта» стал руководитель ЛСУК А.А. Бусалов, который «продавил» через управделами СНК СССР И.Г. Большакова финансирование и последующее строительство детских садов на базе ведомственных санаториев. Несмотря на тот факт, что, по сути, санаторий «Форос» являлся узковедомственным лечебно-курортным учреждением закрытого типа и он предназначался, кроме всего прочего, и для отдыха председателя СНК СССР В.М. Молотова (с 19.12.1930 по 06.05.1941), он ни разу в нем не появился даже проездом. И действительно реальный факт, подтверждаемый документами. Вот что пишет в своем заявлении от 18 июля 1953 года бывший нарком НКВД Крымской АССР (с 4 августа 1938 по 18 декабря 1938 года) капитан ГБ Лаврентий Трофимович Якушев (Бабкин) в адрес Президиума ЦК:

«Совершенно секретно
В президиум Центрального комитета Коммунистической
партии Советского Союза
от члена КПСС
полковника и[нтендантской] с[лужбы] Якушева Л.Т.

ЗАЯВЛЕНИЕ

по делу антигосударственной деятельности Берия Л.П.

Считаю своим долгом сообщить известные мне факты об антигосударственной деятельности быв[шего] министра внутренних дел СССР Берия, имевшие место задолго до его ареста. В 1938 году, еще до назначения Берия на работу в НКВД, я был отозван с Украины с должности начальника Житомирского областного управления НКВД и назначен вначале заместителем наркома, а вскорости наркомом внутренних дел Крымской АССР. Аппарат НКВД Крыма был сильно засорен чуждыми людьми. Среди оперативных работников было много немцев, латышей и татар, в прошлом троцкистов, националистов и выходцев из враждебной среды.

После тщательного изучения намеченных объектов вербовку осуществляли заместитель наркома внутренних дел Крыма А.С. Штепа или Винц Давид (зам[еститель] начальника немецкого отделения НКВД). Кроме этого, Штепа вовлек в шпионскую деятельность ряд сотрудников НКВД Крыма, пользуясь данными спецпроверки о прошлой антипартийной деятельности или происхождении из чуждой среды, действуя методом шантажа и провокации. Так, им были завербованы: начальник отдела кадров Прокофьев, скрывший пребывание в партии меньшевиков, начальник отдела охраны правительственных дач Сетынь, бывший троцкист, сотрудник Бем, бывший активный троцкист, и сотрудники — Раецкий, Германов, Кенаревский и другие с темным прошлым.

Штепа был связан с германской разведкой через ее офицера Штюмпфель, проживавшего в Ялте.

В 1937 году немецкая разведка дала задание Штепе совершить террористический акт над председателем СНК СССР В.М. Молотовым, воспользовавшись его приездом в Крым на отдых. Теракт намечался путем устройства крушения поезда. Исполнителями были выделены: Нефф Роберт, Камерер Фриц и Винц Корней. Они должны были связаться с диверсионными группами на железнодорожном транспорте и привлечь их для выполнения этого задания. Штепа должен был получить сообщение из Москвы о времени следования поезда В.М. Молотова. Если это по какой-либо причине оказалось бы невозможным осуществить, Штепа должен был использовать для теракта других агентов, сотрудников НКВД: Винц Давида, Вейнберга и Сетынь. Троцкист Сетынь как начальник отдела по охране правительственных дач в Крыму имел доступ на территории дачи В.М. Молотова. Как известно, В.М. Молотов ни в 1937, ни в 1938 годах в Крым на отдых не приезжал, но это задание немецкой разведки не снималось с исполнения. В 1937 году Штепа, узнав об аресте резидента германской разведки в Москве, покончил жизнь самоубийством.

От Берия я получил 23.XI.38 года телеграмму с приказанием выехать в Москву с докладом к нему вместе с начальником отдела охраны правительственных дач М.Р. Чечельницким. 26.XI.38 года, в день приезда, я был принят вместе с Чечельницким наркомом внутренних дел СССР Берия. Летом 1938 года я имел от него письменное указание об организации охраны Г.М. Димитрова, в то время Генерального секретаря Коминтерна, во время пребывания его на отдыхе в Крыму, на даче товарища Сталина в Мухалатке. Потом он давал мне письменные задания об организации охраны семьи товарища Сталина (сына и дочери), когда она находилась в Крыму на отдыхе. Третье задание он дал мне осенью 1938 года об организации негласной охраны сына Сталина, Василия Сталина, в период его учебы в воздушной школе в Крыму.

Все эти поручения я выполнил добросовестно и никаких замечаний из Москвы не имел.

В Москве, в приемной Берия, я был арестован 19.XII.38 года по справке, составленной начальником его секретариата Шария, с письменным распоряжением Берия: «Арестовать Якушева и Чечельницкого». Кроме того, авантюристу Берия не было выгодно раскрыть подготовку теракта против главы правительства СССР В.М. Молотова, потому что это дело раскрыли не его люди.

Свое заявление я пишу с искренним желанием — помочь в разоблачении вражеской деятельности Берия и поэтому так подробно описал одно из серьезных дел, раскрытых в Крыму.

Прошу вызвать по этому делу члена КПСС Азарова Авраама Марковича, быв[шего] начальника отдела НКВД Крыма, работающего в Московском совете, и следователей, проводивших следствие по делу шпионского центра в Крыму.

Член КПСС, полковник и[нтендантской] с[лужбы] [п.п.] Якушев

18 июля 1953 г.

Место службы: Хозяйственное управление Министерства обороны СССР¹⁷».

Прочитав данный шизофренический текст заявления Л.Т. Якушева, известного еще кроме всех прочих зверств в Крыму и тем, что он заставлял своих подчиненных выдергивать плоскогубцами золотые коронки расстрелянных, в целях личного обогащения, и заживо сжигал приговоренных к ВМН, можно лишь выразить глубокое сомнение в том, что замнаркома Крымской АССР, майор ГБ Андрей Семенович Штепа планировал устроить теракт против председателя СНК СССР В.М. Молотова. По этой причине факт игнорирования В.М. Молотовым Крыма можно принять за чистую правду, а вот попытки покушения на него мифической агентуры из НКВД Крымской АССР и этнических немцев, жителей ЮБК, можно признать за воспаленный бред садиста Л.Т. Якушева. Совершенно неожиданным в истории с руководителем ГО НКВД г. Ялты и начальником 8-го отделения 1-го отдела УГБ Крымской АССР (охрана правительственных резиденций на ЮБК) Михаилом Рафаиловичем Чечельницким выглядит его арест в декабре 1938 года и неожиданное освобождение в июле 1941 года. Получивший летом 1942 года звание капитана ГБ М.Р. Чечельницкий получил назначение на Южный фронт, где вскоре стал командиром бронепоезда НКВД № 10 «За Родину». Впрочем, и Л.Т. Якушева (был осужден в июне 1939 года на 20 лет лагерей) в тот же период времени освободили из архипелага ГУЛАГа и даже забросили в тыл к немцам для организации диверсий, о чем он написал в книге «След «Кометы»¹⁸.

Как я уже неоднократно замечал, В.М. Молотов отдыхал в этот довоенный период только на Черноморском побережье Кавказа, на дачах особого назначения «Мюссера», «Холодная речка» и «Мацеста-1». Хочу заметить, что все прибывшие на отдых в Крым высокопоставленные члены партии и правительства еще с весны 1925 года имели штатную охрану из специального отделения при Коллегии ОГПУ как из Москвы или Ленинграда, так и местных подразделений ОГПУ, которые были созданы на базе СПО (секретно-политического отдела) и КРО (контрразведывательного отдела) и отвечали за их безопасность в санаторно-курортных учреждениях.

В оперод ОГПУ по Крыму с конца ноября 1931 года было создано 4-е отделение, которое по образцу аналогичной структуры в центральном аппарате (или, как тогда говорили, в главке) занялось полноценной охраной руководителей партии и правительства во всех санаторно-курортных учреждениях ЮБК, и в том числе в санатории ЦИК «Форос».

28 ноября 1936 года в структуре ГУГБ НКВД СССР на базе подразделений оперода образовали самостоятельный отдел охраны, начальником которого стал К.В. Паукер.

25 декабря 1936 года отделам ГУГБ присвоили литерную нумерацию. Отдел охраны стал 1-м отделом ГУГБ НКВД СССР. Аналогичным образом было сформировано подразделение правительственной охраны в УГБ НКВД Крымской АССР, которое, как и в центральном аппарате, называлось 1-м отделом, начальником его с января 1937 года стал старший лейтенант ГБ И.В. Сетынь.

В феврале 1937 года для обеспечения безопасности и обслуживания охраняемых лиц во время их пребывания в Крыму была создана комендатура охраны НКВД СССР при Крымской АССР, начальником этого подразделения стал старший лейтенант ГБ М.Р. Чечельницкий (в дальнейшем начальник 8-го отделения 1-го отдела УГБ Крымской АССР). Численность по штату 1-го отдела УГБ НКВД Крымской АССР на 1 января 1941 года составляла 82 человека. Война для санатория УД СНК «Форос» началась в 3 часа 13 минут, когда сонные отдыхающие услышали громкие звуки взрывов бомб на рейде главной базы ВМФ на Черном море — Севастополя.

Примерно в полдень из Управления делами СНК СССР в санаторий «Форос» пришла по аппарату Бодо почтотелеграмма за подписью Я.А. Чадаева (в каждом правительственном санаторно-курортном объекте имелся буквопечатающий быстродействующий телеграфный аппарат, служащий для магистральной связи, так называемый аппарат Бодо), в которой имелось распоряжение о срочной эвакуации сотрудников центрального и союзных аппаратов, а также членов их семей. К концу июля все отдыхающие были эвакуированы из санатория «Форос» и в нем остались лишь часть персонала и охрана из одного сотрудника Ялтинского отдела милиции УРКМ НКВД, так как штатные сотрудники УНКГБ Крымской АССР, отвечающие за безопасность объекта, были отозваны для формирования создаваемой в Алуште 184-й стрелковой дивизии НКВД.

Тем временем 11-я армия вермахта 8—9 ноября 1941 года вышла к Симеизу, а затем, практически не встречая сопротивления, 9—10 ноября прошла Кастрополь, Меллас, Тессели и оккупировала полностью Форос, окрестные предгорья. Путь к Севастополю немцам преградила 8-я погранзастава «Форос» 24-й отдельной пограничной комендатуры УПВ НКВД Черноморского округа под командованием старшего лейтенанта А.С. Терлецкого. В результате боя подразделения 11-й армии вермахта были задержаны, но затем смяли пограничников и вышли к окраинам Севастополя. Таким образом, вся территория санатория УД СНК «Форос» оказалась в распоряжении оккупационной немецко-фашистской администрации.

В настоящее время, за 70 лет, прошедших после освобождения полуострова, исписаны тонны бумаги, изданы сотни книг о героической борьбе партизан в Крыму и их неслыханных подвигах, но на самое интересное — каким образом использовались санаторно-курортные объекты Крыма с 10 ноября 1941 по апрель 1944 года 11-й армией вермахта — наложено страшное и бескомпромиссное табу. Почему, спрашивается?! Может, это является страшной гостайной?! Вряд ли. Напрашивается вопрос, а есть ли вообще эти сведения в архиве ЦА ФСБ РФ? Есть, можете не сомневаться! С конца ноября 1941 по апрель 1944 года добычей разведывательно-агентурных сведений в Крыму занимались:

4-й отдел НКВД Крымской АССР;

разведуправление Закавказского фронта;

разведуправление Черноморского флота;

крымский штаб партизанского движения (Крымский ШПД).

Все собранные агентурные сведения документировались в письменном виде, подшивались в многотомные дела и отправлялись в архив НКВД СССР. Можно, например, в ЦА ФСБ РФ сегодня узнать, располагался ли в Юсуповском дворце с ноября 1941 по апрель 1944 года госпиталь 11-й армии вермахта или нет. Однако вас никто к этим сведениям не подпустит и даже не даст вразумительный ответ, на основании каких причин эти архивные документы недоступны. Может, этих документов не существует или они потеряны? Нет, не потеряны. Более того. Приказом № 057 народного комиссара внутренних дел СССР Л.П. Берии от 25 февраля 1942 года была утверждена «Инструкция о порядке собирания, учета и хранения документальных материалов о зверствах, разрушениях, грабежах и насилиях германских властей в оккупированных ими советских районах». Все документальные материалы (акты, кино- и фотоснимки, различного рода письма, свидетельские показания, дневники, плакаты, печатные издания, допросы пленных, приказы, распоряжения фашистского командования, зафиксированные в любой форме), отражавшие насилие, грабежи, разрушения памятников национальной культуры, учиненные фашистскими оккупантами на временно занятой территории Советского Союза, подлежали немедленной передаче в подлинниках соответствующим отделам государственных архивов НКВД. Непосредственно за сбор архивов на оккупированных территориях отвечало Управление государственных архивов (УГА) НКВД СССР, которое находилось в Куйбышеве, вне зоны досягаемости боевых действий.

Ответить на очень простой вопрос, что именно творилось в здании бывшего особняка А.Г. Кузнецова в Форосе и на даче «Тессели» М.М. Плаутиной с ноября 1941 до апреля 1944 года, совершенно невозможно. Однако можно предполагать, что немецкие тыловые службы очень бережно отнеслись к этому лакомому куску бывшей советской номенклатурной собственности, распорядившись им по собственному усмотрению. Удивительно и то, что здание особняка А.Г. Кузнецова и дачу «Тессели» М.М. Плаутиной не взорвали и не подожгли при отступлении бравые сотрудники 4-го отдела Крымской АССР в ноябре 1941 года. Возможно, что сводные команды подрывников, состоящие из минеров Приморской армии и сотрудников НКВД Крыма, просто не успели уничтожить эти архитектурные памятники из-за хронической нехватки времени при отступлении на Севастополь. Несмотря на полное сокрытие абсолютно любой информации о судьбе зданий санатория УД СНК «Форос» во время оккупации, существуют довольно устойчивые версии, что германская оккупационная администрация (управление генерал-квартирмейстера 11-й армии вермахта) за короткий срок провела аудит и инвентаризацию всех бывших советских курортных объектов, на предмет их дальнейшего использования. Ко всему остальному прочему отмечу, что 1 сентября 1941 года на территории Крыма, а также Херсонской и Запорожской областей был формально создан так называемый Генеральный округ Крым (Generalbezirk Krim), с общей площадью 52 тыс. км и населением около 2 млн человек. Центром округа был выбран Симферополь. Генеральный округ Крым являлся составной частью рейхскомиссариата Украина (Reichskomissariat Ukraine). Помимо него, в эту административную единицу входили генеральные округа Волыния-Подолия, Житомир, Киев, Николаев и Днепропетровск. Во главе рейхскомиссариата стоял видный функционер нацистской партии Э. Кох. Его резиденция находилась в городе Ровно. Высшим органом гражданской оккупационной администрации в Генеральном округе Крым являлся Генеральный комиссариат, который было поручено возглавить А. Фрауэнфельду. В административном отношении территория Генерального округа делилась на 14 округов (Gebiete), в каждом из которых планировалось создать окружной комиссариат во главе с окружным комиссаром. Центрами округов были назначены следующие населенные пункты: Цурюпинск, Каховка, Геническ, Акимовка, Мелитополь, Джанкой, Евпатория, Курман-Кемельчи, Ички, Симферополь, Судак, Керчь, Ялта и Севастополь. Как правило, эти новые административные единицы объединяли по 2—3 прежних советских района. В наиболее важных городах Генерального округа Крым планировалось создать городские комиссариаты (Stadtkomissariat), руководители которых пользовались бы правами окружных комиссаров. Всего было выбрано четыре таких населенных пункта: Мелитополь, Симферополь, Керчь и Севастополь. Однако вследствие того, что до лета 1942 года территория Генерального округа Крым являлась ближним тылом действующей армии, это административно-территориальное устройство так и не стало реальностью. К своим обязанностям Фрауэнфельд смог приступить только 1 сентября 1942 года. Но оставался один нюанс. Девять округов Крыма так и не перешли под юрисдикцию Генерального комиссариата. По указанным выше причинам полуостров считался находящимся под двойным управлением: гражданским (номинально) и военным (фактически). То есть из состава Генерального округа Крым не изымал никто, однако гражданские чиновники не имели здесь никакой власти. Такое положение вещей привело к тому, что центр Генерального округа Крым был перенесен в Мелитополь, а сама административная единица получила название Генеральный округ Таврия (Generalbezirk Taurien).

По выше указанным мной причинам бывшие санаторно-курортные объекты в Крыму фактически находились в управлении военной администрации (генерал-квартирмейстера 11-й армии вермахта) 11-й армии, штаба «ваффен-СС» (войск СС) и территориальных органов РСХА, которые регулировали их снабжение всеми видами довольствия, осуществляли ремонт, набор кадров, а также обеспечивали охраной. Все бывшие советские санаторно-курортные и медицинские объекты в Крыму при оккупационном режиме были разделены на четыре основные группы:

госпитали для военнослужащих румынской и германской армий;

санатории и дома отдыха для рядового, младшего и среднего офицерского состава румынской и германской армий;

санатории и дома отдыха для старшего офицерского состава румынской и германской армий;

тыловые учреждения военно-строительной организации Тодта.

Практически весь обслуживающий персонал на этих объектах был насильно мобилизован в декабре 1941 года из бывших сотрудников этих курортных учреждений СССР, состоял в штате, получал денежное довольствие в рейхсмарках, продуктовых карточках и пользовался определенными льготами при тотальной мобилизации в Германию. Любопытно, что по приказу Крымского ШПД и 4-го отдела НКВД Крымской АССР (находился до июля 1942 года в г. Краснодаре) агентура партизан и чекистов (что фактически было одно и то же) неоднократно пыталась завербовать сотрудников санаториев и домов отдыха, работавших на немецкую оккупационную администрацию, но все эти попытки заканчивались плачевно. Никаких диверсий Крымского ШПД, 4-го отдела НКВД Крыма и Разведупра Закавказского фронта по уничтожению оккупантов из румынской и немецкой армий в санаториях и домах отдыха с декабря 1941 по апрель 1944 года официально не зафиксировано. Нет также и героев среди партизан Крыма, которые взорвали дом отдыха или санаторий с отдыхающими там офицерами вермахта или гестапо. Хочу обратить внимание читателя на тот факт, что боевые подразделения 11-й армии вермахта Э. фон Манштейна в Крыму состояли из трех корпусов: 30-й корпус, состоящий из 22-й дивизии, 72-й дивизии и дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер» («Leibstandarte Adolf Hitler»), LIX горнострелковый корпус, состоящий из 170-й пехотной дивизии, 1-й и 4-й горнострелковых дивизий, LIV корпус, состоящий из 46, 73 и 50-й пехотных дивизий.

В этот период под командованием Э. фон Манштейна также были 3-я румынская армия, три горнострелковые бригады и три кавалерийские бригады. Вся эта орава нуждалась в госпиталях и домах отдыха, а также, что очень немаловажно, в штатных борделях, которые были четко разграничены по родам войск и по положенным привилегиям. Зачастую в Крыму (а также на всей оккупированной территории СССР) штатные дома терпимости вермахта и «ваффен-СС» располагались в одном и том же помещении с офицерскими домами отдыха. Интересный факт: командующий 11-й армией Э. фон Манштейн с конца ноября 1941 года выбрал себе для местообитания бывший дом отдыха СНК Крымской АССР «Кичкинэ», в то время как штаб его находился в Симферополе¹⁹. Я вполне допускаю, что дом отдыха УД СНК «Форос» тоже оказался под пристальным вниманием германской оккупационной администрации и он при помощи строительных подразделений организации Ф. Тодта был срочно отремонтирован и приспособлен для пребывания в нем офицеров вермахта. То, что санаторий УД СНК «Форос» при оккупационном режиме был в активном и бережном использовании, доказывает на первый взгляд совсем незначительный факт: все 15 панно Ю.Ю. Клевера, а также весь интерьер в здании остался неповрежденным к апрелю 1944 года. Ну вот сами подумайте, зачем отдыхающим офицерам вермахта в завоеванном ими санатории правительства СССР портить гвоздиком стены и рисовать на панно примитивные фразы типа «Здесь был гауптман Франц Мюних из Лейнгартена»?

В этом контексте удивительно другое — как при боях за Крым осени 1941 года и весны 1944 года при активных бомбежках и интенсивных артиллерийских обстрелах здание санатория «Форос» уцелело и не было разрушено при отступлении немцами, которые, как известно, беспощадно все взрывали, если существовала малейшая возможность. А вот про дачу «Тессели», тоже без всяких сомнений занятую немцами под бордель или дом отдыха, советская историография в течение многих лет скромно упоминала: «...здание сильно пострадало...» Что конкретно означала эта фраза, пропущенная Главлитом СССР, — непонятно. Поразительно и то, что достоверных архивных фотографий периода весны 1944 года, где изображены санаторий УД СНК «Форос» и дача «Тессели», в настоящее время нет в открытой публикации. Нет также в открытом доступе и архивных фото дачи «Тессели» в эпоху проживания в ней М.М. Плаутиной. Странно, не правда ли? На самом деле ларчик, как говорится, открывается просто. В системе органов госбезопасности с середины 20-х годов, то есть с эпохи специального отделения при коллегии ОГПУ СССР, существовал категорический запрет на публикацию в открытой печати фотографий и любых изображений правительственных резиденций для возможного предотвращения диверсий на руководителей партии и правительства. Даже если в настоящее время вы подойдете и снимете просто один шестиметровый забор правительственных дач на улице Косыгина или ограду госдачи «Бочаров Ручей» в Сочи, то, я вас уверяю, сотрудники ФСО РФ в любом случае отнимут фотоаппарат (или мобильный телефон) и заставят удалить с него изображение.

Между тем после 18 марта 2014 года в Крыму продолжается активный дележ бывших объектов ЦК КПСС и Верховной рады Украины, который сопровождается повышенной секретностью и полным закрытием информации. Однако к июлю 2014 года старый корпус санатория «Форос» (бывшее имение А.Г. Кузнецова) находился в открытом доступе, правда с небольшими оговорками. В бывший особняк А.Г. Кузнецова этой весной и летом официально продавали турпутевки и на территории парка проводили экскурсии для всех желающих. А вот на дачу «Тессели», до сей поры являющуюся режимным объектом, туристам не разрешали проходить, хотя она, как утверждают СМИ, находится в собственности бывшего президента Татарстана М.Ш. Шаймиева. Как пишет газета «Крымская правда»: «...некое предприятие, якобы представляющее Татарстан, получило в аренду на 49 лет дачу генерала Раевского в Тессели и парк площадью 28 гектаров. Спустя некоторое время дача — памятник истории была этим предприятием куплена. Раньше все это было частью санатория «Форос». За короткое время в реликтовом парке над морем были выстроены несколько роскошных коттеджей, один из которых, говорят, построен специально для Бабая (так в Татарстане называют бывшего президента Шаймиева)».

И действительно, по договору купли-продажи государственного имущества от 11 марта 2002 года фирма «Акар» выкупила «объекты-имущество дачи «Тессели», расположенные по адресу: г. Ялта, пгт Форос, ул. Форосский спуск, дом 3, у правительства Крыма. Забавная деталь — фирма «Интер-Инвест», которая вместе с фирмой «Нира-Экспорт» является учредителем ООО «Акар», зарегистрирована по адресу: г. Ялта, пгт Форос, ул. Форосский спуск, дом 3. Впрочем, вернемся к послевоенной истории санатория «Форос» и дачи «Тессели». С мая 1944 года на основании директивы Управления делами СНК СССР за подписью Я.Е. Чадаева в зданиях санатория «Форос» и дачи «Тессели» проводится основательный ремонт силами отдела капитального строительства ХОЗУ СНК СССР, после которого с 12 мая 1945 года это учреждение принимает первых послевоенных отдыхающих — сотрудников центрального и союзных аппаратов Совнаркома. Объект «Форос» с мая 1945 года ставится на оперативно-агентурное обеспечение и охрану 6-го отдела УНКГБ Крымской АССР (охрана членов правительства и правительственных резиденций). Весьма интересно узнать, что пишут коренные крымчане В.А. Некрасова и В.Н. Рязанцев об этом послевоенном периоде в книге «Форос — седьмое чудо света»:

«...С освобождением Крыма от фашистских захватчиков (9 апреля 1944 года) Форос и Тессели быстро восстанавливаются. Первые отдыхающие появились здесь уже в мае 1945 года. В 1956 году Форос вместе с дачей Тессели был отдан в ведение Управления делами ЦК КПСС. Санаторий «Форос» в те годы имел собственные виноградники, в Байдарской долине (с. Кизиловое) было подсобное хозяйство, откуда ежедневно привозили свежее молоко, сметану, сливки, овощи. В 60-е годы санаторий существенно расширился. Было построено два новых корпуса, численность отдыхающих в санатории достигла 350 человек, а на даче Тессели, где построили новый корпус, — 60 человек. В те же годы Управление делами ЦК КПСС начало строить жилье для сотрудников, ютившихся до этого в малоприспособленных зданиях и бараках.

Отдых руководящих работников КПСС был организован в строгом соответствии с их положением на иерархической лестнице. Генеральные секретари ЦК КПСС и члены политбюро отдыхали на государственных дачах, находившихся в Ливадии, Мухалатке и др. местах Южного берега в ведении не Управления делами ЦК КПСС, а 9-го отдела КГБ. На даче Тессели отдыхали партийные работники уровня 1-х секретарей обкомов, заведующих отделами ЦК и их заместителей. Работники рангом пониже отдыхали в санатории, причем в зависимости от должности они заселялись в различные по комфорту и престижности номера. Управление делами ЦК КПСС, конечно, имело в Крыму и другие санатории и дачи. К этому времени представление о потребностях стало значительно опережать реальные возможности, но отдых в Тессели, хотя и с некоторой натяжкой, можно было считать коммунизмом. Например, 1-х секретарей обкомов бесплатно доставляли на легковой машине с аэропорта до места отдыха, 2-е секретари уже должны были платить, что, конечно, было для них очень обидно, зато давало стимул к продвижению по службе.

В Тессели отдыхали также ответственные руководящие работники зарубежных компартий. Само собой разумеется, питание было отменным. На столы подавалось спиртное. Не допускалось повторное выставление начатых бутылок. Обязанностью обслуживающего персонала было угадывать пожелания отдыхающих, не привлекая при этом внимания к своему существованию. Одним словом, «Город солнца» Кампанеллы был не утопией, а гениальным предвидением! Вот только рабы вели себя не совсем так, как предписывал им Кампанелла. Однажды официантка неправильно, как показалось клиенту, подала ему борщ. А клиентом у ней был секретарь Магаданского обкома. Не вынеся такого унижения, да еще на виду мировой общественности, секретарь выплеснул этот борщ на официантку, желая показать тем самым, кто здесь хозяин. Надо отдать должное управляющему делами ЦК КПСС: он немедленно выдворил с дачи обидчивого пациента — больше его там не видели.

После этого инцидента обеденный зал перегородили и иностранцев стали кормить отдельно, лишив наших заодно и бесплатной выпивки, которую теперь можно было заказать только за деньги. В те времена отдыхающие на даче «Тессели» иногда организовывали пикники на свежем воздухе. Надо заметить, что на побережье Черного моря практически отсутствуют комары, отравляющие отдых и просто нахождение вблизи пресных водоемов. Старожилы Фороса вспоминают, что активным организатором этих пикников был Гейдар Алиев — секретарь ЦК Компартии Азербайджана, будущий его президент. Он лично приготавливал и жарил шашлыки, считая, что это дело нельзя доверять никому. Своей общительностью и добрым отношением к простым работникам Гейдар Алиевич до сих пор вызывает у них теплые воспоминания...»²⁰

Несмотря на закрытость территории дачи «Тессели», среди краеведов ЮБК, и Фороса в частности, ходят устойчивые слухи, что бывшее имение М.М. Плаутиной фактически не существует, так как оно с конца 60-х годов подверглось многочисленным перестройкам и переделкам, например был надстроен над зданием второй этаж с мансардными окнами. Подтвердить или опровергнуть этот факт невозможно, так как местных краеведов не пускают на режимный объект.

Примечания

1. Данилевский Н.Я. — русский социолог, культуролог, публицист и естествоиспытатель; геополитик, один из основателей цивилизационного подхода к истории, идеолог панславизма.

2. В настоящее время находится в сильно поврежденном состоянии.

3. В периметре корпуса здания и перекрытиях положены стальные двутавры, все дверные и оконные проемы укреплены швеллером.

4. Шаляпин и Константин Капитонович Ушков были женаты на сестрах Петцольд. Первым браком К.К. Ушков был женат на родной сестре А.Г. Кузнецова — Марии, и его сын Григорий родился от нее.

5. Пирей — город в Греции, на Эгейском море, административный центр нома Аттики; входит в состав Больших Афин. Бывшая военно-морская база Императорского флота Российской империи. Сейчас главный внешнеторговый порт Греции.

6. В то время ОГПУ СССР.

7. Чистое вранье от И.И. Алиханова, так как Л.П. Берия стал руководителем НКВД 25 ноября 1938 года, а описывается 1931 год.

8. На самом деле А.Я. Эгнаташвили был зачислен в штат ХОЗУ ЦИК СССР, что, по сути, было чем угодно, только не «попаданием в высшую кремлевскую номенклатуру».

9. «Форос» не был первым домом отдыха ЦИК в Крыму, более того — он являлся санаторием. Бывший владелец имения А.Г. Кузнецов не был фарфорозаводчиком, а занимался продажей чая.

10. И.П. Калугин впоследствии переместился в Президиум ЦИК СССР, пережил репрессии 30-х годов и дожил до XXII съезда партии, став членом ЦКК ВКП(б).

11. Председателем ЦИК СССР был М.И. Калинин, а А.С. Енукидзе секретарем Президиума ЦИК СССР.

12. Алиханов И.И. Дней минувших анекдоты. М.: Аграф, 2004.

13. 16 апреля 1938 года Сочи-Мацестинская группа домов отдыха ЦИК СССР была реорганизована. Дома отдыха «Сочи», «Малый Ахун» и «Гагры № 2» перешли на баланс УД СНК СССР.

14. ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. Оп. 2. Пор. № 1. Л. 54. Машинопись на бланке: «НКВД СССР. Главное Управление государственной безопасности». Подлинник.

15. Генрих Ягода. Нарком внутренних дел СССР, Генеральный комиссар государственной безопасности: Сборник документов. Казань, 1997. С. 440—445. Архив: ЦА ФСБ. Ф. Н-13614. Т. 78. Л. 8—13, 18.

16. Пришвин М.М. Дневники. 1946—1947. М.: Новый хронограф, 2013.

17. Политбюро и дело Берия: Сборник документов. М., 2012. С. 1042—1049; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 487. Л. 44—54. Подлинник. Машинопись.

18. Костин С.Ф., Якушев Л.Т. След «Кометы». М.: ДОСААФ, 1978.

19. Дворец «Кичкинэ» был построен по проекту ялтинского архитектора Н.Г. Тарасова в 1913 году для внука императора Николая I — великого князя Дмитрия Константиновича Романова.

20. Некрасова В.А., Рязанцев В.Н. Форос — седьмое чудо света. Форос; Симферополь: Бизнес-Информ, 2001.