Е. Ковалев¹. «Из Польши на Украину с 3-й Русской Армией генерала Врангеля»²

37 лет тому назад, летом 1920 года, в Польше находилось значительное количество офицеров, казаков и солдат, попавших в Красную армию после Новороссийской катастрофы и перешедших затем к полякам или попавших к ним в плен во время советского наступления на Варшаву.

Переходили одиночным порядком, группами и даже целыми частями. Еще до начала отступления советских армий, в составе польской армии на фронте действовали: отряд генерала Балаховича, при котором позже был сформирован Донской полк полковника Духопельникова с 2-орудийной батареей (полковник Бабкин), бригада есаула Сальникова (Донской полк с батареей, перешедший из Конной армии Буденного), бригада есаула Яковлева³ (донцы, терцы, волчанцы с батареей) и в составе украинской армии — Донской полк есаула Фролова⁴ с батареей, развернутый из дивизиона 42-го Донского казачьего полка, отказавшегося интернироваться с армией генерала Бредова.

Затем началось формирование в городе Калише 3-й Русской Армии генерала Врангеля (командующий армией генерал Пермикин) в составе: 1-й стрелковой дивизии генерала Бабошко⁵, 2-й стрелковой дивизии генерала Палена⁶ (из кадров Северо-Западной армии) и сводной казачьей дивизии генерала Трусова⁷ (Донской, Оренбургский и Уральский полки, Кубанский дивизион и Донская батарея).

Незадолго до заключения перемирия поляками недоформированные, слабо или совсем невооруженные части 3-й Русской Армии были спешно вывезены на Украину, где совместно с украинской армией должны были самостоятельно продолжать борьбу, с целью облегчить положение в Крыму. За исключением отряда генерала Балаховича туда же были направлены и казачьи части, находившиеся до этого в составе польской армии, где они должны были войти в состав Сводной Казачьей дивизии.

Об этом периоде мало что было помещено в печати. Сохранившийся у меня дневник является поэтому довольно ценным, так как отражает обстановку и настроения той эпохи, хотя в нем и нет ничего сенсационного. Изо дня в день я записывал события и те большей частью фантастические слухи, которые доходили до нас в то время. Еще живые участники этих событий, да и другие, не без интереса прочтут эти, уже давно перевернутые, страницы прошлого.

Из дневника рядового офицера

9 октября н. ст. 1920 г. Лагерь № 5 в Калише. Днем вбежал в наше помещение комендант лагеря — майор — и сказал, чтобы все укладывали, так как приказано, чтобы к утру все казаки были вывезены из лагеря. Куда поедем — точно не известно: наша батарея отправляется последним эшелоном. Первым отправляется Донской полк, затем Оренбургский, потом Уральцы и наконец мы. Готовимся. Сдали матрасы и одеяла. Поедем утром, поэтому ночуем на голых нарах. Раздался слух, что наше поспешное отправление зависит от того, что поляки заключили мир с Советами, а Германия объявила войну Польше. Мне последнее кажется весьма неправдоподобным.

10 октября. Утром увидели, что эшелон Донского полка еще не отправлен. Днем он все еще продолжает стоять. Пошли слухи, что якобы у нас отберут лошадей. Оказалось, все вздор. Были две причины: во-первых, не было еще получено приказа о выступлении от генерала Трусова и, во-вторых, искали одеяла, так как Донской полк и Оренбуржцы не сдали около 150 одеял. Одна только батарея сдала все.

Вечером ходили в лагерный театр — на прощание. Играли недурно. Шло: «Дама в зеленой маске» и «Исполнительный лист». Во время второго действия поднялся сильный шум. Оказалось, что отходил эшелон Донского полка и казаки с шумом покидали зал.

11 октября. За ночь ушло три эшелона. Утром грузился Уральский полк, а за ним поедем мы. Уедем все же не раньше вечера. Узнали, что по требованию можно дешево достать водки. Послали хозяина собрания купить тридцать бутылок. К обеду пришла в лагерь партия пленных из Щелкова. Среди них оказались два телефониста, ушедшие первыми от красных, и И-ий (студент, был у меня артельщиком в 1-м партизанском артиллерийском взводе донской артиллерии). Накормили, как могли, офицеров — человек 10, затем обедали сами. Пригласили командира бригады полковника де-Маньяна⁸, который уезжает с нашим эшелоном. Около 4 часов подали наконец нам эшелон для погрузки. Говорят, что поедем через Львов и Краков на Волынь.

Сегодня за обедом достали номер газеты за 10 октября. В нем оказалось уже напечатанным наше письмо. Кроме того, очень интересная сводка польского штаба. Оказывается, генерал Желиговский, во главе Литовско-Белорусской дивизии, оставшись недоволен условиями перемирия с литовцами, согласно которым Вильно отходило к ним, как уроженец этой губернии, не подчинился приказам польского командования, сложил с себя командование группой войск и со своими солдатами продолжает наступать, причем занял Вильно, отказавшись наотрез от предложения французского губернатора объявить его вольным городом.

К вечеру погрузились. Ужинаем в вагоне. Когда кончали, пришел капитан Станкевич — польский офицер старой русской службы. Ужин затянулся. В конце его нам подали классный вагон. Я поместился вместе с есаулом П. Когда поезд тронулся, разговорились о прошлых боях. Пришел командир с заведующим хозяйством. Я сказал, что сегодня мы начинаем ехать в Новочеркасск — предстоит много интересного. Едем через Краков — Львов — Броды в Ровно.

12 октября. Лодзь. Проснулись утром — стоим. Оказывается, железнодорожная забастовка. Командир поехал в город. Есаул П. поручил ему купить диагонали, так как в России ее не купишь ни за какие деньги. Мой вестовой Астахов принес молоко. Литр стоит 8 марок. Стоим весь день. В 7 часов вечера, наконец, трогаемся. Часов в 9 в наш вагон начинает набиваться публика, так как вследствие забастовки движение пассажирских поездов прекращено. Кое-кого выставляем, остальные стесняют нас до утра. Поляки заключают перемирие.

13 октября. Подъезжаем к Кракову. Прибыли туда в полдень. Пообедали на питательном пункте — обед неважный: скверный суп и мамалыга. В 15 часов поезд отошел. Вечером впервые пропустили 6 роберов в винт.

14 октября. В 15 часов приехали во Львов. В магазинах всего много, но город грязноват.

15 октября. Броды. На рассвете опять влезли два жолнежа и дама. Бригада есаула Яковлева пошла на Проскуров. Сейчас (13 часов 45 минут) переезжаем границу между Броды и Радзивиловым. Повсюду видны следы войны: окопы, проволока, сожженные станции. Опять забастовка и отсутствие паровозов, благодаря чему в Радзивилове застряли. На станции грузятся части бригады есаула Яковлева. При бригаде Донская батарея, больше по названию. Офицеров донских артиллеристов в ней нет совершенно, казаков всего 35 человек.

16 октября. Радзивилов. В 11 часов 45 минут, благодаря настойчив вости польских улан, едущих с нами в количестве 30 человек, наконец, поехали дальше. Едем отвратительно.

17 октября. Станция Здолбуново. Маршрут немного изменен. Сегодня доедем до станции Ожеин, а оттуда три дня идти походом. Около 12 часов окончили выгрузку, закусили и тронулись на город Острог. Ночевать остановились в 3 верстах за ним в деревне Вильбовно, куда пришли с наступлением темноты, то есть часов в 8 вечера.

18 октября. В 9 часов 30 минут выступили в местечко Славута, но до него не дошли. Остановились в деревне Коломня. Расположились свободно. Произвели разбивку пополнения. Ко мне попали 1 офицер и 5 казаков. Предположено здесь формироваться. Вечером приехал из штаба отряд полковника де-Маньяна и сообщил, что мы переходим в район Заславля, где остановимся окончательно и будем формироваться, причем сразу батарея развернется в дивизион. Вновь прибывший есаул С-й сегодня именинник. Выпили по паре рюмок и пошли спать. Завтра выступаем.

19 октября. В 9 часов утра выступили в деревню Липарку. Дорога тяжелая — песок. В деревне остановились отдохнуть и закусить. Во время еды проходили мимо части бригады есаула Сальникова и батарея. Командир ее зашел к нам. Сообщают новости все приятные: 1. Генерал Врангель занял Киев. 2. Генерал Балахович, заняв Минск, объявил поход на Москву. Мы будем формироваться и получим все. Одну батарею целиком (орудия) получим из Львова, а вторую из Ровно. Обмундирование, 20000 комплектов, уже идет.

20 октября. В 9 часов выступили из Заславля в деревню Ленковцы. Переход довольно большой, да еще дали крюку. По дороге командир бригады сообщил, что к нам (в дивизию) вливается полк Духопельникова. Перед нами фронт в 60 верстах и охраняется конными польскими патрулями. На этом участке стоят три свежих дивизии красных. Понадеялся на собрание и не обедал дома. Как и следовало ожидать, из собрания ничего не вышло, и я остался почти голодным. Вечером получили приказание перейти в деревню Четырбоки, а на наше место перейдут Оренбуржцы. Завтра поедем: командир — ругаться, а я квартирьером.

21 октября. Утром с квартирьерами поехал в Четырбоки. Пробовали спорить с начальником штаба, но ничего не вышло. Расположились все же ничего, хотя в моем районе лучшие квартиры заняли командир, завхоз и начальник отряда.

22 октября. Утром ел вареники с маком. Обед принесли из собрания совершенно холодный. Вечером командир батареи собрал всех офицеров и сообщил следующее: простоим мы в деревне Четырбоки дней 10—12, а затем перейдем на первый фланг украинской армии. Поляки будут удовлетворять нас сахаром, жирами, свечами, мылом, табаком и прочей мелочью, остальное же будем черпать из местных средств через дивизионное интендантство. Из лагеря идут к нам 2500 казаков пополнения. Ассигновано нам: 20 бронированных автомобилей и 25 французских аэропланов. Снабжать поляки будут до 22 ноября. Лошадей обещано 3000 на всю группу войск генерала Пермикина. Всех дам отправят в город Остро-Познанский, где им будет предоставлен полный пансион американским Красным Крестом. Савинков поехал с Балаховичем, а у нас будет дипломатическим представителем Философов. Жалованье в будущем будем получать романовскими рублями. Батарея разворачивается в дивизион, приказ о чем уже пишется. При полках и дивизионе будут устроены лавочки. Товар будет закупаться в городе Острове.

23 октября. Утром разрешил хозяину привезти воз дров для взвода. Как и предполагал — вышел скандал. Все крестьяне поехали за дровами. Пришлось ловить, останавливать и развозить по всем дворам. В результате ругня. Вернулся завхоз из Шепетовки. Привез булок, салтисону, сахару и свечей. Цены в четыре с половиной раза больше, чем в Калише.

24 октября. Утром встал, наелся оладьев со сметаной и пошел бродить. Скучно. Кое-как дотянули до обеда. На обед собрались все. Посмотрели очередные карикатуры сотника С-ва и разошлись. Есаул П. имел беседу с командиром батареи и, как выяснилось из разговора, командир возьмет сотника К-ва в дивизион. Я, вероятно, буду командовать 2-й батареей, а он будет у меня старшим офицером, а заведующим хозяйством — сотник Д-щев.

25 октября. Во взводе пала лошадь Ойра. День прошел скучно.

26 октября. Есаул П. сшил сапоги. Сделаны очень прилично. Завтра закажу свои. Хорунжий Н. скоро поедет в Остров за товаром для лавочки. Ночью выпал маленький снег.

27 октября. После обеда сыграли сбор офицерам. Собрались. Пришел командир и сообщил новости: числа 2-го — 4-го будет заключен мир между Польшей и большевиками. Польские войска отойдут за реку Горынь. Вследствие этого мы отходим в район Волочиска. Переход верст 80 с расчетом на 6 дней. Армия идет тремя колоннами: восточная — отряд генерала Бабошко, западная — отряд генерала Палена, средняя — наш отряд генерала Трусова. Двигаться будут: 1) Отряд генерала Бабошко — на Козько — Пашковцы — Писаревка — Купель — Войтовцы. Выступает 28 октября. 2) Отряд генерала Палена выступает 28 октября и идет на Белгородку — Ледуховку — Свинно — Буковцы. 3) Наш отряд выступает 28-го и переходит: 28 октября — Штаб и Донской полк — Влатановка — Сахновцы. Уральский полк — Лещаны. Оренбургский полк: Марковцы — ф. Бейзимы. Батарея — село Бейзимы. Бригада есаула Сальникова — Суньджин — Вербовцы. 29 октября — Штаб и Донской полк — Трусиловка — Федоровка. Уральский полк — Кушмановка. Оренбургский полк — Пузырьки. Батарея — Зеленая. Бригада Сальникова — Новое Село. 30 октября — Штаб и Донской полк — Колки. Оренбургский полк — Васильевка. Уральский — Олейники. Батарея — Волица Полевая. Бригада есаула Сальникова — Леданка. 31 октября — Дневка. 1 ноября. Штаб дивизии и Донской полк — Базалия. Уральский полк — Воробьевка — Лазузин Мал. Оренбургский полк — Богдановка. Батарея — Базалия. Бригада есаула Сальникова — Ордынцо — Мадаровка. 2 ноября. Штаб — Лонки. Донской полк — Маначин. Уральский полк — Клинины — Гонеровка. Оренбургский полк — Рабиевка. Батарея — Янушевцы. Красных против нас две дивизии башкир.

28 октября. В восемь с половиной часов выступили и перешли в село Безимы. Квартира неважная, но хозяева попались радушные. Есаул П. остановился у еврея. Квартира чистенькая, но холодная. Порядочно книг. В старом юмористическом журнале времен Козьмы Пруткова прочел продолжение басни «Стрекоза и муравей»:

Легковерна, но умна,
Стрекоза вняла совету
И пошла по белу свету
С той поры плясать она.
Легкокрылая плутовка
Повела дела так ловко,
Что к весне была она
И богата, и знатна...

Переписать не было времени, цитирую по памяти. В то же время с муравьем случилась беда:

Ручеек, такой затейник,
Весь размыл он муравейник...

И пришел муравей просить помощи у стрекозы — та отказала:

Сам себе ты строил рай,
Ну так сам и умирай.

29 октября. На дворе порядочный мороз. Закусил жареного сала, оладьев с медом, выпил кавы с молоком, и мы выступили. В деревне Новое Село командир бригады сообщил, что есть распоряжение дойти до места ночлега и дальше не двигаться. По дороге встретили украинских офицеров и солдат. Едут мобилизовать. Ночевать остановились в деревне Зеленой.

30 октября. Утром пришел Кирсаныч (урядник) и сказал, что в 9 часов выступаем обратно, но не в Четырбоки, а в село Безимы. Утром разнесся слух, что красные нарушили перемирие и где-то напали на поляков, а последние, в свою очередь, атаковали их.

31 октября. Село Безимы. Вечером приехал из штаба командир и привез новость: завтра выступаем на восток. Мирные переговоры, происходящие в Минске и Бердичеве, отложены до 15 ноября. Мы должны стать на линию фронта и произвести там дебош. Помогать нам будут украинцы. Полковник Н-ов вернулся из Варшавы и сообщил, что видел батарею, которая бродит, и поляки не знают, кому ее сдать. Приказом по отряду приказано конных казаков свести в сводные сотни и всем нашить на левый рукав верхней одежды крест из белой тесьмы шириною полтора дюйма. Немедленно появилось крылатое слово «крестоносцы». (Мера эта, как говорили, была вызвана тем, что в Уральском полку, перешедшем целиком от красных, многие носили «буденновки» и трудно было различать, кто они: белые или красные.)

1 ноября. В 9 часов утра выступили в село Козьково. Переход 16 верст. В деревне Рутор сделали легкий привал. Конным и кучерам выдали винтовки. Вечером на квартире у есаула П. были устроены «досвитки».

2 ноября. В 9 часов выступили в деревню Чернятина Большая. Переход 25 верст. Деревня оказалась занятой поляками. Устроились неважно, и в хате довольно-таки бодрящая температура.

3 ноября. В 9 часов выступили в местечко Красилов. Переход 20 верст. В местечке можно кое-что купить. Квартира попалась чистая, но холодная и голодная. Хорунжий П. вернулся. В штабе армии ему сказали, что к нам в отряд идет дивизион из Ровно. Вечером был у есаула П. У него хорошая квартира у поляков, хорошенькая барышня. Угостили яблоками, чаем с сахаром, маслом, молоком, повидлом.

4 ноября. Сегодня в 8 часов выехал с квартирьерами в деревню Мартыновку, а батарея осталась в местечке Красилов. Переход верст 25. Деревня оказалась свободной. Стоят только 7 человек с офицером Терского полка (бригады есаула Яковлева). Вечером приехал артельщик и фуражир. Завтра должна прибыть батарея.

5 ноября. Утром развел квартиры. Постройки прекрасные. Познакомился с учительницами — их две. Взял почитать книгу. Вечером получил приказание вернуться обратно в Красилов. Через десять минут привезли другое — оставаться.

6 ноября. Часов в 5 вечера получил приказание ехать в деревню Везденьки и там ночевать. Туда же приехали подъесаул М. и хорунжий Н. Передали новости: Донской полк и батарея будут называться имени атамана Краснова (в отношении батареи это не подтвердилось, и она была названа позже — атамана Каледина), а Донской полк и батарея бригады есаула Сальникова — имени генерала Мамонтова. Идут нелады с Яковлевым. Донцы освободили арестованного офицера и увели 40 человек терцев.

7 ноября. С утра развели квартиры. Деревня ничего. Сегодня воскресенье, и везде варят вареники. Конфликт с Яковлевым усилился. Передают, что Донской полк собирается перейти к нам.

8 ноября. Утром пошел к подъесаулу М. Поел вареников. Поляки 10-го заключают мир. К ним отходит Волынская губ. Мы стоим сейчас как раз на границе. Полк Духопельникова вошел в состав бригады есаула Сальникова. Батарея его пока отдельная. К нам идет, по слухам, полк есаула Фролова (800—900 коней и много пулеметов). В 11 часов ночи получил приказание, что завтра переходим в деревню Мартыновку. Я еду квартирьером.

9 ноября. Утром зашел к командиру. Он показал мне приказ есаула Яковлева по дивизии от 7 ноября, где он говорит о недоразумениях с нашими частями и приказывает всякую появившуюся в районе дивизии часть обезоруживать и направлять в штаб дивизии. Поехал прямой дорогой, не через Черный Остров, а восточнее, и приехал, как и следовало ожидать, без всяких недоразумений.

10 ноября. Ночью получил приказание о том, что завтра в 8 часов построиться и идти в деревню Грузевицу, где нас будет смотреть французский генерал.

11 ноября. Ходили в Грузевицу. Повторилась обычная история — ждали, ждали, не дождались и разошлись. Только что мы ушли, как, говорят, французский генерал приехал. При нашей дивизии формируется дивизион: одна сотня кубанская и одна из крымских татар. Днем случайным выстрелом казак нашей батареи Емельянов ранил из револьвеpa девочку. Так как это внучка моей старой хозяйки, то бабка ходит и стонет.

12 ноября. Деревня Мартыновка. Утром зашел украинский комендант и сообщил, что этой ночью в местечке Черный Остров вырезали два еврейских семейства. Утром же отрывали тело польского каменец-подольского губернатора, зарубленного конницей Буденного в деревне Мартыновке. После обеда приехал командир из Проскурова. Город грязный. Цены, по сравнению с Польшей, огромные. Туда перешел Донской полк на охрану города. Дивизия генерала Бабошко и бригада есаула Сальникова пододвинуты ближе к фронту, так как там был прорыв у Деражни, который украинцы ликвидировали.

Разговаривал он с есаулом Печерским (терец), перешедшим к нам от Яковлева. Тот передал, что Яковлев — штабс-капитан артиллерии, не казак. Меня это заинтересовало. До сих пор я не обращал внимания — мало ли в России Яковлевых, — но теперь начинаю думать, не тот ли это Яковлев, которого я знал. Позже, когда я встретил его однажды в Польше, оказалось, что это действительно мой сверстник по Михайловскому Артиллерийскому училищу 1-го ускоренного выпуска, бывший кадет Воронежского кадетского корпуса. Нормально мои сверстники окончили Великую войну штабс-капитанами. Как и когда он стал есаулом — мне неизвестно. В училище — то были первые месяцы войны, о казаках говорили много, но он симпатий к ним не питал, утверждая, что они никуда не годятся. Какие у него были для этого данные, не знаю, но апломб уже в то время у него был большой. Со своей бригадой он участвовал в конце августа в операции против конной армии Буденного, попавшей в мешок в районе Замостья и жестоко потрепанной в этой операции.

По советским источникам, 27 августа 1920 года 4-я кавалерийская дивизия Буденного в районе местечка Тышковцы вступила в ожесточенный бой с казачьей бригадой есаула Яковлева в 750 шашек и к вечеру этого дня конной атакой разбила ее, захватив 120 пленных, 3 орудия и 200 лошадей. 28 августа были захвачены пленные 1-го Терского и 2-го Донского полков. 29 августа у Щевня 2-я кавалерийская дивизия разбила остатки казачьей бригады. К этим сообщениям следует относиться, впрочем, с большой сдержанностью, так как 31 августа, при отходе на Грубешов, 4-я кавалерийская дивизия опять разбила «упорно сопротивлявшиеся два батальона 30-го полка, батальон 142-го полка и два эскадрона казачьей дивизии, взяв до 700 пленных и изрубив до 400 и освободив дорогу для выхода Конармии на Грубешов». Коннице Буденного (4-я, 6-я, 11-я и 14-я кавалерийские дивизии и отдельная бригада особого назначения) хотя и удалось выбраться из мешка, но, неотступно преследуемая поляками, она теряла материальную часть и обоз и понесла тяжелые потери. В бою у деревни Рачище 3-я бригада 14-й кавалерийской дивизии почти полностью погибла, потеряв весь свой командный и комиссарский состав. Совершенно измотанная конница Буденного 24 сентября получила приказ оторваться от противника и отойти в район города Бердичева.

Обещают вскоре выдать жалованье. Население Проскурова, особенно интеллигенция, настроено резко против Петлюры. В украинской газете пишут, что генерал Врангель отступает под натиском на новые позиции.

13 ноября. Командир, заведующий хозяйством и подъесаул М. поехали в село Бубновку. Я остался заместителем. Вечером вызвали командиров частей на важное совещание. Ездил в штаб. Новости таковы: красные прорвали Украинский фронт в центре и главные силы их действуют от Копайгорода на Елтушково. Там же работает конная бригада товарища Котовского в составе 500 коней. Для ликвидации прорыва направлены: 3-я, 4-я и 5-я Украинские дивизии. На левом фланге Запорожская дивизия при поддержке конной бригады есаула Яковлева перешла в наступление. Бригада есаула Сальникова, усиленная двумя сотнями уральцев, сосредотачивается в районе дивизии генерала Бабошко. Наша Сводно-казачья дивизия переходит завтра в район города Проскурова. Батарея, штаб и терский дивизион в селе Ружична (3 версты к югу от Проскурова). Полк есаула Фролова действует пока самостоятельно с украинцами. Генерал Махров возвратился из Парижа. В Варшаву приехал председатель Донского Круга Харламов и еще какой-то донской генерал, фамилию которого есаул Л. не мог назвать (Сычев?).

14 ноября. В 9 часов утра выступили и перешли в деревню Ружична. Село хотя и большое, но бедное. Командир еще не вернулся. Нет продуктов, фуража, и нечем кормить. Вечером вызвали в штаб. Разрешено нам реквизировать лошадей. Опять утешили, что пушки идут, а в штабе армии есть амуниция.

15 ноября. Приехал командир. Завтра и послезавтра идем в Черный Остров для организации дивизионного транспорта и доформирования.

16 ноября. С утра выступили в Черный Остров. Ночью прошли отступающие украинские обозы. Оказывается, на фронте дела дрянь. Наша дивизия получает к вечеру диспозицию. Украинцы определено метутся. В Черном Острове расположились хорошо. Мой взвод в Марьяновке, первый — на Большой Горе, а обоз, разведчики и штабные повозки — в самом местечке. Вечером собрались у командира и разговаривали о положении. Если дела не поправятся — придется интернироваться. Сведения с фронта таковы: генерал Бабошко отбил два бронепоезда — «Углекоп» и «Лейтенант Шмидт». Красные прорвались на Ярмолинцы. Сальников и польский партизанский полк остались в тылу у красных. Все это слухи. Завтра переходим в деревню Дзелинцы. Штаб армии — в Черный Остров.

17 ноября. Утром пошел в собрание. На завтрак оказалась только жареная картошка, но потом хозяйка принесла сметаны, сыру и молока — правда, немного. В 10 часов выступили в деревню Баглаи (переход 16 верст), оставив в местечке есаула П. с командой казаков. На фронте дела как будто поправились.

18 ноября. Днем получили приказ перейти в село Гайданская. Наши части отходят с целью занять более узкий фронт. Есаул П. прислал утром сахару, табаку, бумаги и найденный у жителей пулемет. Ввиду того что Гайданская занята, остановились в деревне Рабиевке. Тут же обозы нашей дивизии. Вечером была слышна орудийная стрельба.

19 ноября. Днем под влиянием тревожных слухов о положении на фронте поднялась паника. Обозы смелись в местечко Купели. Мы пошли вслед за ними. По дороге пошли сведения более успокоительные. В местечке поляки. Нас не трогают. Остановились ночевать.

20 ноября. Местечко Купели. Утром пошли к командиру. У него сидели польские офицеры. Выясняется наша судьба. В 12 часов сдали винтовки, патроны, пулемет, повозки и лошадей. Все это описали, но не отобрали, а под конвоем польских солдат все поехало с батареей. После обеда перешли в деревню Левковцы. В штаб дивизии послали донесение, причем поляки дали пропуск. Бой идет. Пока польскую границу перешли обозы, батарея дивизии генерала Бабошко и не знаю какие части бригады есаула Сальникова. Ясно слышны орудийные выстрелы. Изредка видны вдали высокие разрывы шрапнели.

21 ноября. Деревня Левковцы. В 12 часов ясно слышна орудийная, ружейная и пулеметная стрельба. Послали хорунжего С. выяснить обстановку. Оказывается, большевики уже дошли до самой границы. Штаб дивизии и конные сотни стоят в деревне Холодец. Где перешла границу пехота — неизвестно. Вечером получили приказ выступить в деревню Авратин. Поляки не пустили — нет приказа. Послали за приказом и, получив его часов в 11 вечера, двинулись. Пройдя Авратин, пошли дальше на Новую Греблю. Перед входом — белый флаг. Оказывается, что это уже в районе красных. Спешно пошли дальше и к 6 часам утра пришли в деревню Пальчинцы.

23 ноября. В 7 часов выступили догонять дивизию. Прошли благополучно. В деревне Камиенцы поляки произвели перетруску. Вещей, кроме казенных, не брали. Лошадей также оставили. В 8 часов вечерка остановились ночевать в деревне Терпиловке. Вечером были слышны орудийные выстрелы.

25 ноября. В деревне Клевановке, куда перешли накануне, до нас дот шли слухи, что генерал Врангель разбит и с 20-ю тысячами погрузился и уехал, по одним сведениям, в Сочи, а по другим, в Константинополь.

30 ноября. Продукты стали давать лучше. Сегодня получили буханку хлеба на 4 человека, банку консервов на двух, селедку и по 40 штук сигареток. Сегодня читали сводку о генерале Врангеле. Оказывается, он под натиском вдесятеро больших сил противника и сильного десанта в Керчи должен был эвакуироваться на 100 судах в Константинополь. Всего уехало 120 тысяч, из них 75 тысяч бойцов.

10 декабря. Перешли в район Тарнополя и получили приказ, чтобы комиссиям сдать лошадей, седла, повозки и упряжь. Оставить только походные кухни с лошадьми. На следующий день все сдали. Простояв в районе Тарнополя до конца года, мы получили, наконец, 31 декабря приказ выступить и грузиться на станции Кулачки (14 верст от Тарнополя). Выступили только 3 января, в 3 часа с наступлением темноты прошли Тарнополь, выбрались, наконец, на дорогу — но убийственную дорогу, грязь по колено, и в 9 часов, промокшие под дождем и все в грязи, пришли на станцию и через полтора часа погрузились в холодные вагоны. 4 января утром поехали в Остров-Домжинский, куда прибыли 9-го, а 10 января пришли в артиллерийские казармы (бывшие русские), где Сводно-Казачья дивизия и была интернирована.

Прочие части 3-й Русской Армии были интернированы по другим городам. 12 февраля перешли рядом в Кмаровские казармы, где помещения были еще лучше. Туда же через несколько дней прибыла 1-я стрелковая дивизия, а затем Донской полк полковника Духопельникова и Донской полк есаула Фролова. Туда же были присланы 70 казаков — донцов, кубанцев и терцев, перешедших от красных в районе города Лепеля, где они стояли на пограничной службе. 20 августа 1-я стрелковая дивизия ушла в местечко Тухоль (на Поморье). Туда же 1 ноября была направлена и Сводно-Казачья дивизия. Это был бывший немецкий лагерь для военнопленных с плохими бараками, и здесь началась ликвидация армии постепенным разъездом на работы.

Примечания

1. Ковалев Евгений Елеазарович, р. в 1897 г. Донской кадетский корпус (1914), Михайловское артиллерийское училище (1915). Сотник. В Донской армии; с января 1918 г. командир 1-го партизанского артиллерийского взвода; к 1 января 1919 г. есаул, командир 35-й Донской казачьей батареи; летом 1920 г. в 3-й Русской Армии, с 9 мая 1921 г. по август 1922 г. командир Донского казачьего дивизиона в Польше. В эмиграции во Франции, к 1967 г. сотрудник журнала «Военная Быль». Умер 17 июля 1971 г. во Франции.

2. Впервые опубликовано: Военная Быль. № 27—28.

3. Яковлев М.И. Воронежский кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище. Штабс-капитан артиллерии. В Добровольческой армии и ВСЮР; в сентябре — октябре 1919 г. начальник Волчанского отряда, затем на Польском фронте. Летом 1920 г. командир бригады в польской армии и в 3-й Русской Армии, заместитель Булак-Булаховича по Русской Народной армии. Есаул. В эмиграции в Литве, до 1927 г. в Вильне, издатель газеты «Новая Россия», затем в Польше, в отряде Булак-Булаховича участвовал в обороне Варшавы. Арестован немцами в 1940 г. Погиб в апреле 1941 г. в концлагере в Аушвице.

4. Фролов Михаил Федорович. Из казаков ст. Новочеркасской Области Войска Донского, сын директора гимназии. Новочеркасская гимназия, Новочеркасское военное училище. В Донской армии. Участник Степного похода; с 1919 г. есаул, командир дивизиона в 42-м Донском казачьем полку. Участник Бредовского похода. В начале 1920 г. прижатый к польской границе, перешел в армию УНР — командир Донского полка в украинской армии. В ноябре 1920 г. в отряде Яковлева в Польше. В эмиграции в Польше, с августа 1921 г. издатель газеты «Голос казачества» в Варшаве; затем в Чехословакии, издатель и редактор «Казачьего голоса», «Вольного казачества», секретарь «Казачьего пути» и «Пути казачества». Умер 11 июля 1930 г. в Литомышле (Чехословакия).

5. Бобошко Лев Александрович, р. 1 января 1883 г. Из дворян Херсонской губ. Киевский кадетский корпус, Николаевское кавалерийское училище (1902), академия Генштаба (1907). Полковник л.-гв. Уланского Ее Величества полка. В ноябре 1918 г. в русских добровольческих отрядах на Украине. В Северо-Западной армии; с мая 1919 г. в 3-м батальоне Ливенского отряда, в июле 1919 г. командир роты 3-го полка (в списках армии с 10 июля 1919 г.), к 6 августа 1919 г. в 3-м стрелковом полку 5-й (Ливенской) дивизии, с начала октября, в декабре 1919 г. командир 19-го пехотного Полтавского полка, с 30 ноября 1919 г. врид начальника 5-й дивизии, с января 1920 г. командир 2-й бригады 3-й дивизии. С лета 1920 г. начальник 1-й стрелковой дивизии 3-й Русской Армии в Польше. Генерал-майор (с 22 января 1920 г.). В эмиграции в Германии, Греции и США. Делегат Зарубежного съезда 1926 г. Умер 25 октября 1968 г. в Нью-Йорке.

6. Граф фон дер Пален Алексей-Фридрих-Леонид Петрович, р. 22 марта 1874 г. Санкт-Петербургский университет (1895), Николаевское кавалерийское училище (1897). Полковник, старший офицер л.-гв. Конного полка, командир стрелкового полка 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. Летом 1917 г. руководитель офицерской организации в Петрограде. В Северо-Западной армии с января 1919 г.; в начале 1919 г. командир батальона Островского полка, в мае 1919 г. начальник боевого участка, с 30 мая 1919 г. генерал-майор, командир 1-го стрелкового корпуса; с 22 января 1920 г. председатель ликвидационной комиссии Северо-Западной армии, затем начальник 2-й стрелковой дивизии в 3-й Русской Армии в Польше. Генерал-лейтенант (с 12 октября 1919 г.). В эмиграции в Латвии. Умер 6 июля 1938 г. в Вайтенфельде.

7. Трусов Валериан Александрович, р. 30 сентября 1879 г. в Рязанской губ. Из дворян той же губ. Нижегородский (Ярославский?) кадетский корпус (1897), Тверское кавалерийское училище (1899), Офицерская кавалерийская школа (1910). Офицер 2-го драгунского полка, 28 августа 1912 г. переведен в гвардию. Полковник, помощник командира стрелкового полка 17-й кавалерийской дивизии, командир Горджинского конного пограничного полка, помощник командира полка Офицерской кавалерийской школы. Георгиевский кавалер. В Северо-Западной армии с начала июня 1919 г. в распоряжении начальника 1-й дивизии; с 20 августа 1919 г. и в декабре 1919 г. в 7-м пехотном Уральском полку, до декабря 1919 г. командир полка, затем командир 1-й бригады 2-й пехотной дивизии. В августе — сентябре 1920 г. командир Сводной кавалерийской дивизии, осенью 1920 г. начальник 1-й казачьей дивизии в 3-й Русской Армии в Польше. Генерал-майор (с 22 января 1920 г.). В эмиграции в Польше, к 1939 г. начальник отдела РОВС в Варшаве. Участник монархического движения. Умер 24 декабря 1957 г. в США.

8. Де Маньян Сергей Сергеевич. Подполковник. В Северо-Западной армии в конном полку Булаховича, в декабре 1919 г. при Нарвском сборном этапе, осенью 1920 г. командир бригады в казачьей дивизии 3-й Русской Армии в Польше. Полковник. В эмиграции в США. Умер 13 августа 1969 г. в Глен-Кове (США).