Отношение к вере у эллинов

Граждане полисов были убеждены в том, что божества поощряют справедливость, карают нечестивые поступки и отступления от принятых установлений, поэтому под защиту почитаемых в том или ином государстве богов и богинь ставились государственные законы, принимаемые на народных собраниях декреты и псефизмы, мирные договора.

Пример такого отношения к культу сдержат начальные строки Присяги херсонеситов¹, текст которой завершается повторным обращением к олимпийцам и Деве: они являлись гарантами соблюдения того, что было перечислено в ней; от них последует страшнейшая кара за отступление, нарушение слов клятвы:

Зевс, Гея, Гелиос, Дева, божества олимпийские!
Пребывающему во всем этом да будет благо мне самому
и потомству и тому, что мне принадлежит,
не пребывающему же да будет злое и мне
самому и потомству и тому, что мне принадлежит,
и пусть ни земля, ни море не приносит мне плода,
пусть женщины не разрешаются от бремени благополучно.

В.В. Латышев, рассматривая вопрос об отношении к вере в античное время, писал: «Нравственный характер религии являлся для государства важным средством обеспечения уважения к гражданским установлениям. Но ...государство не касалось религиозных верований и убеждений отдельных лиц до тех пор, пока они исполняли все свои обязанности по отношению к культу. ...Государственные законы повсюду имеют в виду лишь внешнюю, обрядовую сторону религии, предоставляя внутреннюю сознанию и совести каждого гражданина. ...Кроме общественных культов, формально признанных государством, повсюду были еще частные культы»².

Культ — cultus (от латинского «colere» — возделывать почитать) — это совокупность обрядов, связанных с поклонением какому-либо божеству или герою, с целью снискать его расположение. У каждого из полисов существовала собственная иерархия божеств, основанная на характерном в целом для общества благочестии. Наряду с поклонением двенадцати олимпийцам (общеэллинская традиция), большую роль играли местные, вернее, другие божества. При этом в состав общего для всей гражданской общины пантеона, если судить по наличию храмов, использованию имени и изображений божеств в общегосударственной символике, могли входить не все олимпийцы. Обращение к истории Афин свидетельствует о том, что здесь не отец богов и людей Зевс, а его дочь — многомудрая Афина — стояла на первом месте. Но в то же время в одной из элегий Солона говорится: «Нет, никогда, никогда не погибнет наш город родной / Волею Зевса и всех вечных, блаженных богов: / То ведь Паллада—Афина, заступница крепкая наша, / Бога великого дочь, длань простерла над ним» (Солон. Наставления афинянам, 1—4)³.

Упоминание всех «вечных, блаженных богов» — свидетельство их почитания в Афинском полисе, хотя и не всем, в том числе и Олимпийцам, здесь были возведены храмы.

В собственной семье граждане могли поклоняться любому божеству — это частное дело каждого из членов общины. Законы, регулирующие вопросы веры, для античной эпохи не известны, поскольку государство (вся община) не вмешивалось в порядок отправления культа, в то, кому и как справлялись обряды, кому и какие жертвы приносили граждане в частной жизни. Однако действия, несовместимые с почитанием богов (кража в храме, публичное осквернение символов божества, отрицание его существования и так далее), входившие в понятие асебии (безбожие) являлись наказуемы.

Историки Эллады сохранили свидетельства о некоторых процессах, связанных с асебией. В качестве примера можно привести судебное дело против Анаксагора (ок. 500—428 гг. до н. э.), философа из Клазомен (Малая Азия), друга первого стратега Афинского полиса Перикла. Анаксагор считал, что первоначально существовали только частицы, находившиеся в бесформенном состоянии. Затем возникло движение, породившее их соединение друг с другом. Это движение, а не боги, сотворило мир. Для взглядов философа присуще отрицание божественной сущности Солнца и Луны — они, как и метеориты, согласно его представлениям, являются обычными раскаленными телами. Обвиненный в асебии, Анаксагор был приговорен к смертной казни, только заступничество Перикла спасло его; но он вынужден был покинуть Афины, удалившись в небольшой город Лампсак.

К более позднему времени — к периоду Пелопоннесской войны — относится процесс против Алкивиада (ок. 450—404 гг. до н. э.). Дело в том, что накануне отплытия афинской эскадры в Сицилию (416/415 г. до н. э.) какой-то злоумышленник опрокинул гермы. Подозрение пало на возглавлявшего морскую экспедицию Алкивиада (ок. 450—404 гг. до н. э.). Так как флот уже отошел от берега, вдогонку за ним был послан корабль с тем, чтобы доставить Алкивиада на суд. Зная, чем грозит обвинение в асебии, он бежал к противнику Афин — в Спарту.

Обвиненный в поклонении «новым божествам» и отрицании «старых», вынужден был выпить чашу с ядом Сократ (470—399 гг. до н. э.). Правда, это было не единственным преступлением, в котором обвиняли философа, учившего молодежь самопознанию⁴.

Итак, до тех пор, пока соблюдались традиции и не оскорблялись божества, вопросы веры являлись частным делом гражданина, поэтому в своих домах они могли устанавливать алтари и тем богам, которые не входили в состав общегосударственного для данного полиса пантеона.

В каких случаях при анализе верований граждан античности можно полагать, что та или иная богиня, тот или иной бог входили в общегосударственный пантеон? Во-первых, если ему (или ей) был возведен храм от лица общины; во-вторых, если их изображения использовались в символике государства — на монетах, например; если они упоминаются в государственных документах. Эти критерии используются, как правило, и при реконструкции пантеона Херсонесского полиса.

A priori можно сделать заключение, что все олимпийцы, и те, кто согласно традиции, входил в их большую «семью», «участвовали» в жизни херсонеситов, однако не все они упоминаются в источниках, которые отражают религиозные представления членов общины. Реконструкция структуры государственного пантеона или же выявление культов, характерных только для внутриполисных сообществ (в том числе и семьи, то есть культов, которые названы В.В. Латышевым «частными»), происходило и происходит по мере обнаружения соответствующих источников: надписей различного вида (декретов и посвящений, процарапанных на сосудах имен божеств), терракотовых статуэток, скульптурных изображений и так далее. И список их постоянно пополняется, начиная с первых лет раскопок в Херсонесе.

В первой строке уникального эпиграфического памятник — Присяге херсонеситов названа триада хорошо известных в эллинском мире богов, но на четвертом месте стоит Дева. С происхождением ее культа связана дискуссия об особенностях государственного пантеона Херсонесского полиса, поэтому и настоящий раздел имеет некоторые особенности: в основном здесь представлены мнения исследователей относительно культа Девы, а сведения об остальных приведены на основании дошедших до наших дней памятников. В большинстве случаев при констатации факта почитания того или иного божества не приводятся все свидетельства источников, которые это подтверждают⁵.

Прочтем еще раз начальные строки Присяги херсонеситов:

«Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девой,
богами и богинями олимпийскими,
героями, владеющими городом, территорией
и укрепленными пунктами херсонесцев».

Из олимпийцев только Зевс и Гера названы в Присяге поименно⁶. В их число не входил Гелиос (сын титана Гипериона), который упомянут в Присяге. Но ни в одном из вариантов мифов среди них не было богини Девы (Парфенос). Но имя родившейся на о. Делосе дочери громовержца Зевса и Лето (родители Лето титаны Кой и Феба) Артемиды, покровительницы охоты и живой природы, употреблялось с эпиклезой Парфенос.

Особенности идеологических представлений херсонеситов, следовательно, требуют обращения прежде всего к следующим аспектам:

1. Богиня Дева в Херсонесе — эпиклеза Артемиды, или иное божество?

2. Общеполисные и «частные» культы.

3. Место и значение культа Геракла в Херсонесе

4. Иерархия культов.

Примечания

1. Еще раз хотелось бы отметить уникальность памятника, который В.В. Латышев сравнивал с конституцией Афинского полиса, отмечая, что он по содержанию превосходит ее. Сохранившаяся часть текста присяги афинян гласит: «Я не посрамлю священного оружия и не покину товарища, с которым буду идти в строю, но буду защищать и храмы и святыни — один и вместе со многими. Отечество оставлю после себя не умаленным, а большим и лучшим, чем сам его унаследовал. И я буду слушаться властей, постоянно существующих, и повиноваться установленным законам, а также и тем новым, которые установит согласно народ. И если кто-нибудь будет отменять законы или не повиноваться им, я не допущу этого, но буду защищать их и один и вместе со всеми. И я буду чтить отеческие святыни. А свидетели того да будут Аглава, Эниалий-Арес, Зевс, Фалло, Авксо, Гегемона» (Полидевк/Поллукс, VIII, 105; Стобей. Антология / Florilegium, LXIII, 48; цит. по: Аристотель. Политика. Афинская полития. М., 1997. Приложение XIX. С. 404). Клятва произносилась эфебами, когда их заносили в списки демов, что означало переход в категорию граждан. Данный источник послужил основанием для заключения В.В. Латышева о том, что Присяга херсонеситов — это, в сущности, клятва эфебов.

Аглава — дочь мифического царя Аттики Кекропа; Фалло, Авксо, Гегемона — хариты (грации), дарующие плодородие.

2. Латышев В.В. Очерк греческих древностей: Богослужебные и сценические древности. СПб., 1997. С. 15—16. В последнее время относительно сочетания «частные культы» отмечено, что использование его должно носить лишь условный характер, как обозначение культов, которые отправлялись отдельными сообществами, в том числе и семьей. В частности, уточняя понятие «частные культы», В.М. Зубарь отмечает, что оно возможно лишь при учете «характера сакральных действий» (см.: Зубарь В.М. Религиозные представления // Зубарь В.М., Буйских А.В., Кравченко Э.А. и др. Херсонес Таврический в третьей четверти VI — середине I в. до н. э.: Очерки истории и культуры. Киев, 2005. С. 346). Замечание вполне справедливое. Со ссылкой на редакционное введение (его автор Э.И. Соломоник) в публикации «Граффити античного Херсонеса»(Киев, 1978. С. 7) исследователь отмечает, что «приношение даров и посвящений было наиболее характерной чертой не официальных культов, а сакральных действий, отправляемых в частном порядке» (Там же). Это замечание предостерегает тех исследователей, которые на основании массовых находок с граффити-посвящениями склонны делать вывод о значимости культа того или иного божества в жизни населения полиса в целом. В частности, такая тенденция наблюдается в монографии: Бондаренко М.Г. Пантеон Херсонеса Таврического. М., 2003. В настоящем разделе при изложении взглядов историков Херсонеса, понятие «частные культы» используется согласно «классификации», которая существует в их трудах.

3. Источник приведен по изданию: Аристотель. Политика. Афинская политая. М., 1997. С. 363.

4. В некоторых произведениях выдающегося комедиографа античности Аристофана (ок. 445 — ок. 386 гг. до н. э.) присутствуют замечания в отношении поведения богов. Отражением является и поговорка «Афине молись, но и сам шевелись». Но это вряд ли следует рассматривать как «проявление безбожия».

5. Они собраны в недавно опубликованной книге (см.: Бондаренко М.Г. Пантеон Херсонеса...). Многие положения монографии вызывают критику, о чем ниже пойдет речь. Вместе с тем следует отметить, что автор проделал значительную работу, создав компендиум-справочник о существующих ко времени издания книги публикациях, которые посвящены верованиям херсонеситов. Правда, при этом он фактически не обращается к значительному их кругу — материалам раскопок некрополя.

6. В число двенадцати олимпийцев входили: Зевс, Посейдон, Аид, Гера, Деметра, Гестия — Крониды; Афина, Афродита, Аполлон, Артемида, Гефест, Apec — дети Зевса.