Керкинитида и ее округа

Одно из ранних упоминаний (ок. 500 г. до н. э.) Керкинитиды содержится в «Землеописании» Гекатея Милетского, считавшего ее городом скифским. В Присяге херсонеситов город назван в числе их владений.

Раскопки памятника, начавшиеся в 90-е гг. XIX в., выявили местоположение древнего города. Строительство грязелечебницы у г. Евпатории в 1916 г. грозило разрушить памятник. Результатом обращения М.И. Ростовцева и П.С. Уваровой к императору Николаю II стало назначение Б.Ф. Фармаковского руководителем раскопок¹. Фактически же археологические исследования до 1918 г. производились Л.А. Моисеевым. Эпизодические работы первой половины XX в. открыли новые комплексы, но материалы, позволяющие судить о времени основания города, получены только экспедицией 1952 г., а с 1985 г. началось планомерное изучение памятника.

Истории Керкинитиды и публикации материалов ее раскопок посвящены многочисленные работы, к числу наиболее полно освещающих периодизацию строительной деятельности керкинитов и события, которые выпали на их долю, относятся исследования последних десятилетий XX в., принадлежащие руководителю экспедиции тех лет В.А. Кутайсову². Изложение взглядов крымского археолога и его коллег, участвовавших в раскопках, является самостоятельным сюжетом, обращение к которому значительно увеличило бы размеры данного раздела. Поэтому остановим внимание на взглядах историков только относительно взаимоотношений двух центров: Херсонеса и Керкинитиды.

Многолетними, систематическими археологическими исследованиями установлено, что поселение возникло в 40—30-х гг. VI в. до н. э. При третьем поколении первопереселенцев — в 70—60-х гг. следующего столетия — возводятся оборонительные стены и заложена регулярная планировка городских кварталов. На площади, которая была окружена оборонительными стенами, размещалось 160—170 городских усадеб. Гражданский коллектив предположительно определен в 320—340 человек³. Вдоль морского побережья рядом с Керкинитидой лежали плодородные земли, на которых располагались наделы ее граждан. Они имели небольшие размеры (до 5,0 га), обрабатывались семьями их владельцев.

В конце V в. до н. э. Керкинитида в течение кратковременного периода платила дань скифам, о чем имеется упоминание в дошедшем до наших дней письме одного из ее жителей⁴.

Другим поселением, входившим в состав территории Херсонесского полиса, был порт Калос Лимена, возникновение которого датируется началом IV в. до н. э. Небольшой центр (площадь его ок. 4 га) с конца третьей четверти IV в. до н. э. стал одним из главных опорных пунктов Херсонесского полиса в процессе освоения побережья Тарханкутского полуострова (до второй половины II в. до н. э.)⁵. Ко второй половине IV в. до н. э. в Северо-Западном Крыму существовало еще одно крупное поселение Чайка (названо по имени расположенного рядом с памятником современного санатория)⁶.

Процесс становления территориальных границ Херсонесского полиса происходил в конфликтной ситуации, более того, как полагают некоторые исследователи, сопровождался военными действиями между херсонеситами и ольвиополитамим, так как для V в. до н. э. в Северо-Западном Крыму было сильно влияние Ольвии. Следует отметить, что в письменных источниках эти события не нашли отражения и «реконструируются» на основании слоев разрушений на поселениях Северо-Западного Крыма. Именно поэтому интерпретация отразившихся в культурном слое экстраординарных реалий жизни вызывает дискуссию. Археологический источник не «называет» события; на основании его «показаний» можно лишь судить о результатах: пожаре, набеге неприятеля, землетрясении (в том случае, если выявлены слои разрушения), но датировать их с точностью до десятилетия пока еще не представляется возможным.

Попытаемся сопоставить мнения исследователей Херсонеса относительно его взаимоотношений с Ольвией и Керкинитидой, которые предшествовали включению Керкинитиды в состав Херсонесского государства.

Одна из попыток восстановления событий принадлежит С.Ю. Сапрыкину. Он полагает, что к столкновению их с Пантикапеем привело стремления граждан Феодосии сохранить автономию. В этом ее поддержали Гераклея Понтийская и херсонеситы. Один из крупнейших центров Северного Причерноморья Ольвия сохраняла нейтралитет. В благодарность за это правители Боспора одобрили вторжение ольвиополитов в пределы хоры Феодосии. Поражение граждан Феодосии, согласно его мнению, стало начальной фазой складывания территориальных границ участвовавших в конфликте сторон. Городище Чайка превратилось в пограничное для ольвиополитов и керкинитов⁷.

Следующий сюжет, касающийся взаимоотношений Ольвии, Херсонеса и Керкинитиды — это так называемая херсонесско-Ольвийская война, ставшая отражением противоречий в процессе освоения земель. Сторонники мнения о вмешательстве Ольвии в события, происходившее в Северо-Западном Крыму, исходят из близости монетного чекана Ольвии и Керкинитиды, отмеченной В.А. Анохиным⁸. На основании наблюдений В.А. Анохина и выявленных на некоторых поселениях слоев разрушения был сформулирован вывод об активной деятельности ольвиополитов в освоении земель в окрестностях Керкинитиды в начале IV в. до н. э., что и вызвало конфронтацию Херсонесского и Ольвийского государств. Появление именно в это время ряда поселений, среди которых к наиболее изученным относятся поселения Чайка, Панское-1⁹ и вошедший в последующем в состав херсонесских владений Калос Лимена, объяснялось экспансией ольвиополитов. Но война завершилась их поражением. Итогом победы херсонеситов стало расширению границ (при этом поселение Панское-1, ранее находившееся под юрисдикцией Ольвии, было включено в состав его владений)¹⁰. Данная точка зрения в последующем нашла, как сторонников, так и критиков.

Увлеченность «открытием» новой страницы в истории межполисных взаимоотношений привела к тому, что и ее создатели и историки, склонные признать правомерной подобную реконструкцию событий в Северо-Западном регионе¹¹, не обратили внимание на факты культурных и экономических связей Ольвии и Херсонеса на протяжении всего эллинистического периода, приводимые Е.И. Леви¹².

Противоречия, которые возникают, если сопоставить характер существовавших между двумя центрами взаимоотношений и тезис о войне между ними, отметил М.И. Золотарев¹³. Продолжением поиска аргументов, критика гипотезы конфронтации ольвиополитов и херсонеситов стала статья Е.Я. Рогова, считавшего, что при использовании археологических материалов, положенных в основание гипотезы, была проявлена некорректность¹⁴.

На событиях в Северо-Западной Таврике останавливает внимание В.М. Зубарь, склонный поддержать точку зрения М.И. Золотарева.

Исследователь, как и некоторые сторонники «загадочной войны», обращается к нумизматическим материалам. Еще в середине XX столетия А.Н. Зографу удалось выявить, что для эмиссии, осуществленной около середины IV в. до н. э. в Херсонесе и Керкинитиде, характерна типологическая близость¹⁵. На основании этого факта были сделаны противоречивые выводы: 1. Эмиссия является свидетельством совместной победы Херсонеса и Керкинитиды над скифами (мнение А.Н. Зографа, с которым согласились некоторые исследователи¹⁶, первоначально к их числу относился А.Н. Щеглов)¹⁷. 2. Эмиссия знаменует победу Херсонеса и Керкинитиды над Ольвией¹⁸. 3. Этот выпуск Керкинитиды является свидетельством ее антихерсонесской политики и стремления к независимости¹⁹.

До некоторой степени позиции, близкой к первым двум выводам, придерживался Е.Я. Рогов, полагавший, что типологически близкие серии Керкинитиды и Херсонеса являются свидетельством заключения между ними союзных отношений²⁰.

Развивая данный сюжет, В.М. Зубарь, объединил в единую цепь ряд событий: письмо жителя Керкинитиды Апатурия о «дани» скифам, масштабное строительство фортификационных сооружений, осуществленное керкинитами около середины IV в. до н. э., слои разрушения на ряде поселений Северо-Западной Таврики, и пришел к выводу о помощи Херсонеса в отражении варварской опасности, завершением которой стало оформление союзных отношений. А конечным итогом явилось включение Керкинитиды в состав Херсонеса — результат активизации колонизационной политики полиса²¹.

Сплошное межевание земель на Гераклейском полуострове усилило экономический потенциал Херсонеса. Тавры были полностью вытеснены с включенной в состав полиса территории, для защиты которой создавались укрепленные поселения. Они возникли и в Северо-Западной Таврике. Вполне вероятно, что, пытаясь обезопасить себя от скифов, граждане Керкинитиды предпочли быть не просто союзниками более сильного государства, а войти в его состав. Археологическими раскопками следов пожаров и разрушений в Керкинитиде для периода освоения Херсонесом земель в этом регионе не выявлено. Это может служить основанием для предположения, что изменение статуса поселения произошло мирным путем. Керкинитида превратилась в опорный пункт дальнейшей колонизации степных и лесостепных районов Северо-Западной Таврики. Так развивавшийся более быстрыми темпами Херсонесский полис «поглотил» Керкинитиду, тем самым, превратившись в одно из крупнейших государств региона.

В связи с изложением истории Калос Лимена В.Б. Уженцев затронул вопрос о «неизвестной войне» между ольвиополитами и херсонеситами, отметив, что археологический материал свидетельствует о стабильности экономических связей между двумя центрами в течение IV в. до н. э. — это противоречит тезису о военных столкновениях²². Исследователь отмечал также, что данный сюжет подробно рассмотрен в диссертации С.Б. Ланцова²³.

Процветание Северо-Западного региона оказалось недолгим. В 70-е гг. III в. до н. э., по мнению С.П. Полина, с которым солидарен В.Б. Уженцев, началось глобальное потепление²⁴, сказавшееся на экономике поселений, на этот же период приходится возрастание военной активности скифов. В первой трети III в. до н. э. они разгромили усадьбы херсонеситов около Калос Лимена и в других районах Северо-Западного Крыма. Обострение скифо-херсонесских отношений заставило усилить защиту Керкинитиды. В конце III в. до н. э. оборонительные стены были отремонтированы и усилены возведением новых куртин. Но это не спасло город от варваров. Во второй половине II в. до н. э., в результате усилившегося давления скифов на хору Херсонеса, начинается процесс миграции из периферии государства под защиту его стен. Жители Керкинитиды вынуждены были покинуть город. Около 40-х гг. II в. до н. э. скифы захватили мыс, где она располагалась. Для упоминавшийся выше Прекрасной Гавани также начался новый период — скифский (вторая половина II в. до н. э. — начало II в. н. э.)²⁵.

Примечания

1. Истории раскопок Керкинитиды, кроме многочисленных статей В.А. Кутайсова, освещена в монографии: Кутайсов В.А. Античный город Керкинитида VI—II вв. до н. э. Киев, 1990. Ему же принадлежит обращение к исторической географии района в целом, см.: Кутайсов В.А. Историческая география Северо-Западного Крыма // ВДИ. 2002. № 1. С. 40—50.

2. См. работы В.А. Кутайсова: Жилой комплекс IV—II вв. до н. э. в Керкинитиде Археология. 1986. Вып. 56. С. 61—72; Керкинитида. Симферополь, 1992 (науч.-попул. изд.); Раскопки Керкинитиды в 1990 г. // МАИЭТ. 1993. Вып. 3. С. 4—8; Фортификация Херсонесской периферии // Фортификация в древности и средневековье: Тез. докл. СПб., 1995. С. 52—53; Аграрная история Керкинитиды // Херсонес в античном мире. Историко-археологический аспект: Тез докл. Севастополь, 1997. С. 71—76; Некоторые проблемы становления и развития Херсонесского государства // Stratum plus. 1999. № 3; Хора Керкинитиды // VI чтения памяти профессора В.Д. Блаватского. К 100-летию со дня рождения. М., 1999. С. 67—68; Аграрная история Керкинитиды // ХСб. 1999. Вып. 10. С. 83—93; Палеоэкономическая модель развития хоры классического полиса Северного Причерноморья: На примере Керкинитиды // ПИФК. 2001. Вып. 10. С. 134—143; Культ Геракла в Керкинитиде и Северо-Западном Крыму // Взаимоотношения религиозных конфессий в многонациональном регионе. Севастополь, 2001. С. 10—14; Проблемы аграрной истории Северного Причерноморья // ПИФК. 2002. Вып. 12. С. 291—307; Монетное обращение Керкинитиды V—III вв. до н. э. // МАИЭТ. 2002. Вып. 9. С. С. 385—398; Соляной промысел в Северо-Западном Крыму // Сугдея, Сурож, Солдайя в истории и культуре Руси-Украины: Материалы конф., 16—22 сентября 2002 г. Киев; Судак, 2002. С. 152—154); Керкинитида и Херсонес в IV—II вв. до н. э. // ВДИ. 2003. № 2. В.А. Кутайсов ввел в научный оборот целый ряд находок из раскопок Керкинитиды, останавливая внимание при этом на отдельных сюжетах экономики города.

3. Об этом см.: Кутайсов В.А. Античный город Керкинитида... С. 143—145. Нельзя не обратить внимание на повтор тезиса об отдельном этапе становления полиса для античных центров Северного Причерноморья, который прозвучал в одном из разделом коллективной монографии, где В.М. Зубарь касается истории Керкинитиды. Вольно или невольно, но тем самым он еще раз подтверждает наличие такового и в истории Херсонеса. Если сопоставить эти положения, то можно сделать вывод о том, что историю Херсонесского полиса все же следует начинать не с VI в. до н. э., или же более четко оговорить черты «полиса периода становления» и государства, завершившего таковой.

4. Находка письма некоего Апатура, в котором говорится о дани скифам, имеет большое значение из-за состояния источниковой базы (публикацию документа см.: Соломоник Э.И. Два античных письма из Крыма // ВДИ. 1987. № 3. С. 114—131).

5. Итогом исследований памятника экипом Западно-Крымской экспедиции, руководимой В.А. Кутайсовым, стала монография В.Б. Уженцева, в которой отмечены основные этапы истории Калос Лимена. Ранний — это небольшого размера ионийское поселение (или укрепление), возможно, принадлежащее Ольвии (см: Уженцев В.Б. Эллины и варвары Прекрасной Гавани. Симферополь, 2006).

6. Обращение к карте, приведенной В.Б. Уженцевым, позволяет говорить о наличии в регионе многочисленных памятников.

7. Saprykin S. Heraklea Pontica and Tauric Chersonesus before roman dominanation, VI—I centuries B.C. Amsterdam, 1997. P. 122—123.

8. Анохин В.А. Монеты античных государств Северо-Западного Причерноморья. Киев, 1989. С. 81, также см.: Он же. Монетное дело и денежное обращение Керкинитиды: По материалам раскопок 1980—1982 гг. // Античные древности Северного Причерноморья. Киев, 1988. С. 133—148. К числу более поздних относятся статьи: Кутайсов В.А. Монетное обращение Керкинитиды V—III вв. до н. э. // МАИЭТ. 2002. Вып. 9. С. С. 385—398; Столба В.Ф. Еще раз о керкинитидских монетах IV—III вв. до н. э. // Древнее Причерноморье: Тез. докл. Одесса, 1989. С. 50; Он же. Монетная чеканка Керкинитиды и некоторые вопросы херсонесско-керкинитидских отношений в IV—III вв. до н. э. // Древнее Причерноморье. Одесса, 1990.

9. Слои пожара, которые сторонники тезиса о войне между херсонеситами и ольвиополитами, считают ее отражением, были обнаружены на поселении Панское 1 (см.: Виноградов Ю.Г., Щеглов А.Н. Образование территориального Херсонесского государства // Эллинизм: Экономика, политика, культура. М., 1990. С. 314). К находкам комплекса в последующем неоднократно обращались как сторонники гипотезы о конфронтации двух государств, так и их оппоненты.

10. Щеглов А.Н. Ольвия и Херсонес: Новые проблемы и аспекты проблемы // Проблемы исследования Ольвии: Тез. докл. Парутино, 1985. С. 84—86; Он же. Процесс и характер территориальной экспансии Херсонеса в IV в. до н. э. // Античная гражданская община: Проблемы социально-экономического развития и идеологии. Л., 1986. С. 152—176; Он же. О времени и обстоятельствах возникновения Калос Лимена // Проблемы археологии Северного Причерноморья: Тез. докл. Херсон, 1990. Ч. 2. С. 59—60; также см.: Sčeglov A.N. Un établissement Rural en Crimée: Panskoje (foullesole 1969—1985) // Dacia. NS. 1987. N. 13. P. 239—273.

11. См.: Виноградов Ю.Г. Ольвиполиты в Северо-Западной Таврике // Древнее Причерноморье: Чтения памяти П.О. Карышковского. Одесса, 1989. С. 17—19 (Расширенный текст доклада: Ольвиполиты в Северо-Западной Таврике // Древнее Причерноморье // Сб. статей памяти П.О. Карышковского. Одесса, 1990. С. 51—64); Он же. Понт Эвксинский как политическое, экономическое и культурное единство и эпиграфика // Античные полисы и местное население Причерноморья. Севастополь, 1995. С. 5—56; Столба В.Ф. Монетная чеканка Керкинитиды... С. 154—155).

12. Леви Е.И. Новая Ольвийская надпись из раскопок 1951 г. // ВДИ. 1953. № 1. С. 177—183; Пальцева Л.А. Херсонес Таврический в V—I вв. до н. э.: Автореф. дис. ...канд. ист. наук. Л., 1980. С. 8; Русяева А.С. Экономические и культурные связи Ольвии и Херсонеса // Археологія. 1983. Вып. 44. С. 7—13 (на укр. яз.); Виноградов Ю.Г. Политическая история Ольвийского полиса, VII—I вв. до н. э.: Историко-этнографическое исследование. М., 1989. С. 17, 183—186.

13. Золотарев М.И. Взаимоотношения Ольвии и Херсонеса в V—II вв. до н. э. по нумизматическим данным // Древнее Причерноморье: Тез. докл. 1989. С. 30—31; Он же. Была ли херсонесско-ольвийская война в середине IV в. до н. э.? // Боспорский феномен: Погребальные памятники и святилища: Материалы междун. конф. СПб., 2002. Ч. 2. С. 68—70. Межполисным взаимоотношениям в классический и эллинистический периоды посвящены статьи М.И. Золотарева: Новые материалы о взаимоотношениях Ольвии и Западного Крыма в VI—V вв. до н. э. // ВДИ. 1986. № 2. С. 88—93; Межполисные взаимоотношения в Северном Причерноморье в конце IV в. до н. э.: Херсонес, Боспор и Ольвия // Археологія. 1991. № 4. С. 28—34 (на укр. яз.); Межполисные взаимоотношения в Северном Причерноморье в конце V — первой половине IV в. до н. э.: Херсонес, Боспор и Ольвия // Межполисные взаимоотношения в Причерноморье в доримскую эпоху: Экономика, политика, культура. Севастополь, 1992. С. 13—19; Взаимоотношения Ольвии и Херсонеса в V—II вв. до н. э. по материалам херсонесских керамических клейм из Ольвии // Северо-Западный Крым в античную эпоху. Киев, 1994. С. 123—137.

14. Рогов Е.Я. Некоторые особенности становления и развития Херсонесского государства // Stratum plus. 1999. № 3. С. 116—144.

15. Зограф А.Н. Античные монеты // МИА. 1951. № 16. С. 161.

16. Отметим только некоторые работы: Гилевич А.М. Кучук-Мойнакский клад херсонесских монет IV—III вв. до н. э. // НЭ. 1970. Т. 8. С. 3—16; Сапрыкин С.Ю. К типологии двух групп монет Херсонеса // СА. 1980. № 3. С. 43—57; Он же. Гераклея Понтийская и Херсонес Таврический. С. 97.

17. Щеглов А.Н. Северо-Западный Крым в античную эпоху. Л., 1978. С. 120.

18. Следует напомнить работы тех, кто придерживался гипотезы о херсонесско-ольвийской войне, например: Виноградов Ю.Г., Щеглов А.Н. Образование территориального Херсонесского государства. С. 322; Столба В.Ф. Монетная чеканка Керкинитиды... С. 134.

19. Анохин В.А. Монеты античных государств... С. 84—85; Кутайсов В.А. Античный город Керкинитида... С. 155; Он же. Керкинитида. Симферополь, 1992. С. 159.

20. Рогов Е.Я. Некоторые особенности... С. 138—139.

21. Аргументация подробно изложена в: Зубарь В.М. Херсонес Таврический и население Таврики в античную эпоху, Киев, 2004. С. 22—35. Этот текст фактически без изменений включен в главу 2 коллективной монографии: Зубарь В.М., Буйских А.В., Кравченко Э.А., Марченко Л.В., Русяева А.С. Херсонес Таврический в третьей четверти VI — середине I в. до н. э.: Очерки истории и культуры. Киев, 2005.

22. Уженцев В.Б. Эллины и варвары... С. 111.

23. Ланцов С.Б. Западный Крым в составе Херсонесского государства: Автореф. дис. ...канд. ист. наук. Киев, 1991; также см.: Ланцов С.Б. Отдельные вопросы истории Херсонесской хоры (по данным лапидарной эпиграфики) // Актуальные проблемы историко-археологических исследований: Тез. докл. 6-й респ. конф. молодых археологов. Киев, 1987. С. 93—95; Он же. О максимальных размерах Херсонесского государства, IV в. до н. э. // Исторические чтения памяти М.П. Грязнова: Тез. докл. Омск, 1987. С. 149—151.

24. Уженцев В.Б. Эллины и варвары... С. 115, 117. Концепции С.В. Полина представлена ниже.

25. Уженцев В.Б. Эллины и варвары... С. 136.