2-й бастіонъ и рогатка

2-й бастіонъ, который французы называли Petit Redan, былъ расположенъ на низкомъ скалистомъ плато между Киленъ-балкою и Ушаковой, сильно командуемомъ со стороны непріятеля. Вначалѣ это было слабое укрѣпленіе, насыпанное изъ приносной земли. Съ горжи бастіонъ замыкался каменной стѣной. При развитіи нашихъ укрѣпленій, въ зависимости отъ успѣховъ осады, бастіонъ былъ усиленъ батареей Геннериха и второю оборонительною линіею, шедшей отъ сѣверной оконечности Малахова кургана къ Ушаковой балкѣ. Вначалѣ осадныя батареи были на далекомъ разстояніи отъ 2-го бастіона, вслѣдствіе чего положеніе защитниковъ его было сносное, а съ возведеніемъ въ февралѣ и мартѣ Селенгинскаго и Волынскаго редутовъ и Камчатскаго люнета сдѣлалось совсѣмъ хорошимъ, такъ какъ названныя укрѣпленія притянули на себя здѣсь все вниманіе непріятеля и какъ бы стали для насъ заслономъ.

Но съ 26-го мая, послѣ паденія этихъ контръ-апрошей, положеніе защитниковъ бастіона стало невыносимымъ. Онъ обстрѣливался перекрестнымъ огнемъ съ осадныхъ батарей, занимавшихъ почти ¼ круга, начиная отъ бывшаго Камчатскаго люнета и кончая батареей на мѣстѣ Забалканской.

Первый разгромъ пришлось бастіону выдержать въ 4 бомбардированіе, 5-го іюня, и отстоять себя на слѣдующій день. На него были двинуты французскія дивизіи Майрана (бригада Фальи) на лѣвой фасъ и исходящій уголъ и Брюне (бригада Кера) на правый фасъ. Но владимірцы съ суздальцами отбили поочередно обѣ дивизіи, сначала Майрана, а потомъ Брюне, причемъ оба эти генерала были убиты. Нашими пѣхотными частями командовалъ на этомъ участкѣ полковникъ Дараганъ.

Пораженію непріятеля способствовали наши пароходы, стоявшіе противъ устья Киленъ-бухты: «Владиміръ», «Громоносецъ», «Херсонесъ», «Крымъ» «Бессарабія» и «Одесса».

Послѣ штурма 6-го іюня начались тяжелые дни для 2 бастіона. Сообщенія его съ городомъ сдѣлались такъ опасны, что убитыхъ и раненыхъ выносили отсюда только ночью. Солдаты прозвали бастіонъ «толчеей» и «ступкой».

Особенно-же сильныя поврежденія бастіонъ потерпѣлъ въ 5-е и 6-е бомбардированіе.

Съ 5-го по 9-е Августа по немъ сосредоточенно дѣйствовали 70 орудій. Всѣ траверсы были почти срыты, блиндажи разбиты, пороховые погреба разрушены. Къ 24-му августа французы своими подступами были въ 22 саж. отъ бастіона. Одинъ изъ участниковъ обороны свидѣтельствуетъ, что штурмъ этого укрѣпленія былъ бы отрадою сравнительно съ пыткою бомбардированія: тогда былъ бы выходъ — или отраженіе штурма, какъ 6-го іюня, или взрывъ бастіона на воздухъ въ трудную минуту. Именно на 2-мъ бастіонѣ можно было видѣть все величіе русской натуры въ ея вѣрныхъ сынахъ: послѣ безсонной и трудовой ночи, съ тяжкими въ теченіе ея работами въ скалистомъ грунтѣ, солдатъ съ разсвѣтомъ бралъ ружье и ждалъ штурма въ теченіе цѣлаго дня, стоя на банкетѣ и прикрывая голову мѣшкомъ. Онъ занимался охотою по людямъ, если и не весело, то безъ жалобъ.

Кто шелъ на 2-й бастіонъ, тотъ не надѣялся вернуться. Въ одинъ изъ тяжелыхъ для бастіона дней, 14-го Августа, князь Горчаковъ посѣтилъ укрѣпленіе. Гарнизономъ тутъ были закаленные въ бою остатки храбрыхъ полковъ 8-й дивизіи. — «Много ли васъ здѣсь на бастіонѣ?» — спросилъ князь. Одинъ изъ ближе стоявшихъ егерей на минуту призадумался, а затѣмъ спокойно отвѣтилъ: — «дня на три хватитъ, Ваше Сіятельство!» Что-бы понять глубину трагизма отвѣта, надо знать, что на бастіонѣ въ эту минуту отъ Забалканскаго, Полтавскаго и Кременчугскаго полковъ оставалось всего 2317 человѣкъ.

Въ 6-е бомбардированіе непріятель билъ по 2-му бастіону изъ 90 орудій. Наибольшей опасности подвергались пороховые и бомбовые погреба. На сохраненіе ихъ отъ взрыва обращалось особенное вниманіе, и потому здѣсь гибло болѣе всего людей, трудившихся надъ засыпаніемъ углубленій отъ безпрестанно падавшихъ бомбъ.

Осыпаемый градомъ пуль и картечи, бастіонъ представлялъ адское мѣсиво изъ тѣлъ павшихъ.

Въ теченіе 12 часовъ 200 человѣкъ бывали убиты и ранены. Невозможность общенія съ городомъ лишали бастіонъ снарядовъ, пороха, воды, лѣса, фашинъ и т. п.

25-го августа съ бастіона, возстановленнаго кое-какъ за ночь, могли сдѣлать лишь нѣсколько выстрѣловъ. Засыпанный снарядами съ французскихъ батарей, онъ смолкъ и представлялъ собою сплошную развалину. Пожаръ слѣдовалъ за пожаромъ, пороховые погреба были въ ежеминутной опасности взлетѣть на воздухъ.

27-го августа на штурмъ бастіона французы отрядили 7400 человѣкъ. Движеніе ихъ было рѣшительно и увѣнчалось появленіемъ на бастіонѣ совершенно неожиданно. 550 человѣкъ Олонецкаго полка, застигнутые врасплохъ, были окружены, но пробились и стали отступать. Капитанъ Лебедевъ воодушевилъ ихъ и повернулъ на непріятеля. Прибѣжалъ батальонъ Бѣлозерскаго полка съ маіоромъ Ярошевичемъ, явился въ подмогу съ Кременчугскимъ полкомъ и генералъ Сабашинскій. — «За мной, ребята»! — кричалъ Сабашинскій, помахивая косты-лемъ, — «вонъ проклятыхъ съ бастіона»! Больной ногами Сабашинскій носилъ спальные сапоги и опирался на костыль, который былъ единственнымъ его оружіемъ, а сабли генералъ и изъ ноженъ не вынималъ, хотя неоднократно участвовалъ въ жаркихъ схваткахъ.

Французы не выдержали штыкового натиска, бросились назадъ въ свои траншеи, оставя убитыхъ и раненыхъ. Сабашинскій разставилъ въ шесть шеренгъ людей за валами и открылъ жестокій огонь по бѣглецамъ. Сосѣднія съ бастіономъ батареи и пароходы «Владиміръ», «Херсонесъ» и «Одесса» прибавляли еще и свои снаряды. Еще нѣсколько разъ французы бросались на штурмъ, но успѣха не имѣли; ихъ поражали жестоко. Тогда изъ за бывшаго Камчатскаго люнета вынеслись двѣ французскія батареи и подскакавъ на 100 саж. къ бастіону, открыли огонь картечью. Въ самое короткое время онѣ потерпѣли пораженіе и оставили на мѣстѣ 4 орудія.

Около 2 часовъ пополудни свѣжая колонна французовъ еще разъ бросилась на штурмъ. Ни картечь, ни пули не могли остановить ихъ стремительнаго движенія. Они вскочили на брустверъ и даже водрузили свое знамя. Сабашинскій былъ въ первыхъ рядахъ защитниковъ. Зуавскій офицеръ выстрѣлилъ въ него изъ пистолета почти въ упоръ, промахнулся и хотѣлъ камнемъ бить генерала, но пули нашихъ солдатъ пронизали его. — «На валы!» — кричалъ Сабашинскій, — и его люди сомкнулись въ схваткѣ, разя французовъ чѣмъ только было.

можно. Особенно губительно было для нихъ дѣйствіе ручныхъ гранатъ.

Потеря французовъ была тяжкая. Здѣсь они потеряли трехъ генераловъ. Весь ровъ былъ заваленъ ихъ тѣлами. — «Съ тѣхъ поръ, какъ живу, не видывалъ ничего подобнаго», — говорилъ Сабашинскій, а храбрецъ Боске изъ траншеи наблюдалъ за усиліями французовъ и сознавалъ, что нѣтъ средствъ одолѣть русскихъ подъ опытною командою Сабашинскаго. У французовъ были здѣсь взяты въ плѣнъ нѣсколько офицеровъ и 150 солдатъ.

Связующимъ звеномъ между 2-мъ бастіономъ и Малаховымъ курганомъ была куртина, по срединѣ которой былъ загражденный рогатками выходъ, чрезъ который выходили наши батальоны для борьбы впереди оборонительной линіи. Здѣсь въ злосчастную ночь подъ 24-е октября собрался отрядъ Соймонова и двинулся чрезъ Киленъ-балку. У рогатки расположена батарея Красовскаго.

Впереди замѣтны еще слѣды заплывшихъ волчьихъ ямъ.

6-го іюня французы съ генераломъ Брюне быстро появились въ 100 саж. передъ куртиной. Ихъ встрѣтили дружный огонь и залпы картечью. Потери французовъ были тяжкія, но они все-таки перешли ровъ и начали приставлять лѣстницы. Суздальцы, якутцы и селенгинцы отразили атаку съ большимъ для непріятеля урономъ. Между прочими былъ убитъ генералъ Брюне.

Во время штурма 27-го августа французы первоначально успѣли прорваться и захватить даже вторую линію обороны, но прискакавшая сюда изъ Аполлоновой балки 5-я легкая батарея 11-й артиллерійской бригады осыпала французовъ картечью, а направленная Хрулевымъ пѣхота окончательно выбила ихъ штыками.