г) Нуреддин

За калгой в крымской патриархальной иерархии следовал второй наследник, нуреддин-султан; обычно это был брат хана. Буквально этот титул переводится как «Свет веры», но такое его значение было совершенно случайным и на самом деле никаких ассоциаций с проблемами веры не вызывало. Это имя, нуреддин, носил аталык-воспитатель Мехмед-Гирея II (1577—1584), впервые учредившего этот титул¹. Нуреддин мог стать ханом (или исполняющим обязанности хана) в случае одновременной смерти государя и его калги: совпадение редкое, но случавшееся, что придавало этому статусу реальный вес.

Основной его обязанностью было руководство локальными и малыми столичными судебными учреждениями ханства, а также контроль за их деятельностью. Не менее важным считалось его шефство над командным корпусом державы, он занимался продвижением высшего и старшего офицерства по службе, а также руководил походным штабом ханского войска. Но он и сам командовал корпусом в 40 000 сабель. В мирное же время нуреддин исполнял обязанности верховного главы полиции ханства и ханских телохранителей. Привлекали его и к почётным функциям посредника в самых сложных тяжбах беев и знатных мурз, кроме того он являлся непременным членом ханского дивана. Иногда, в особо важных случаях, нуреддин выезжал за рубеж в качестве чрезвычайного посла хана.

Нуреддин, как и калга, имел свой собственный «малый двор» и свою постоянную официальную резиденцию. Ею являлся дворец Качи-Сарай близ села Улаклы в долине Альмы (в XVIII в. нуреддин нередко проживал в столице ханства или в своей новой резиденции на р. Булганак); второй дворец находился в Сюйрени (Tott, 1785. T. I. P. 125). Как и калга, нуреддин имел своего дефтердара (казначея) и кадия (судью), но не имел дивана. Уже поэтому он не обладал правом на суд; единственное исключение — ситуация, когда в отсутствие хана и калги нуреддин становился во главе войска, в таком случае его кадий выполнял обязанности войскового судьи. Как и калга, он имел право издавать указы-ярлыки, скреплённые собственной тугрой (подписью, исполненной в форме монограммы-шифра).

Титул нуреддина имел реальный политический вес; его носители в некоторых правах были уравнены с калгой и даже правящим ханом. Так, они могли обмениваться послами и слать грамоты зарубежным правителям, а также принимать от них особые подарки. Приведу в качестве иллюстрации отрывок из описания традиционного крымского протокола, сделанного двумя московскими дипломатами XVII в., В. Тяпкиным и Н. Зотовым: «И мая в 7 день приехал к нам на стан пристав наш, бей разменной, велел нам ехать на отпуск (т. е. на прощальную аудиенцию. — В.В.) к Калге и Нурадыну салтанам. И того ж числа с ним беем приехав в село Акмечеть, были на отпуску у Калги Тохтамыш-Гирея салтана, в саду, в шатре. А у Нурадина Саадет-Гирея салтана в селе Булганаке, в хоромах. Вшед перед них, кланялись им таким же подобием, как и Ханову Величеству, без всякого принуждения. А они, Калга и Нурадын салтаны, спрашивали нас о здоровье, и на куране, при нас, по мусульманскому своему закону, шертовали (здесь: «клялись». — В.В.) и целуючи куран говорили те же речи, что и Ханово Величество... и о послах своих говорили, чтоб Великий Государь велел послам их свои Государевы очи видеть и грамоты их салтанские у послов их изволил милостиво принять сам, так как и они салтаны у нас его Государские грамоты принимали сами» (Тяпкин, Зотов, 1850. С. 271).

Жалованье, получаемое нуреддином из Турции, равнялось всего 5 вьюкам акчэ, это была втрое меньшая сумма, чем у хана. Правда, и расходы у нуреддина были меньше, ведь хан оплачивал из своего жалованья содержание всех чиновников ханства, в том числе и нуреддиновских. Кроме того, второму наследнику причитались городские сборы с Судака и Старого Крыма.

Примечания

1. История возникновения титула-должности нуреддина довольно характерна для крымских обычаев и нравов той давней эпохи. Он ведёт своё происхождение из Ногайской Орды, где первоначально означал главу западной части её кочевий. В Крыму же он получил иное значение, имеющее свою историю. Воссев на престол, Мехмед II назначил калгой своего брата Адиля. Вскоре Адиль-Гирей возглавил поход на Персию, где был взят в плен и казнён. Узнав об этом, хан решил сделать калгой своего любимого младшего сына Саадета. Но это противоречило бы закону, так как ещё имелся более взрослый сын Алп-Гирей, на утверждении которого в качестве калги настаивала и Порта (по другим источникам, Алп был не сыном, а братом хана). Хану пришлось подчиниться обстоятельствам, но чтобы утешить младшего из братьев, он, как утверждают, ввёл почётный титул нуреддина, объявив Саадета вторым наследником бахчисарайского престола и отдав ему в кормление Кефе (Hammer-Purgstall, 1856. S. 58—59). Позднее доходы нуреддинов несколько сократились, так как Кефе у них отобрали, оставив лишь два дворца близ Бахчисарая.