в) Калга

Первым по значению сановником был официально объявляемый со времён Менгли-Гирея наследник хана — калга, или Калга-султан. По своей этимологии это слово, скорее всего, идет от арабского термина калифэ (наместник или, точнее, преемник); но возможно его происхождение и от турецкого kalgai («он останется»). В практике некоторых других европейских стран статусу калги отдалённо соответствовало положение вице-короля, да и то лить в сфере исполняемых обязанностей, а не наследования. Главным правом и обязанностью калги было в случае внезапной смерти правившего хана исполнять его обязанности до назначения (избрания) нового государя. Впервые статус калги был присвоен наследнику Менгли-Гирея в 1475 г. (Matuz, 1976. S. 5).

В Крыму, по идее, кто не был какое-то время калгой, тот не имел права становиться ханом. Калгой чаще всего становился один из братьев или султанов (сыновей) хана. Но такое назначение происходило не автоматически, не по старшинству или прочим признакам. Как утверждает один из источников, калгой мог стать ханский сын: «из самых способных к делу... Но [лишь] с согласия знатнейших татар сами ханы избирают постоянного наследника и облекают его властью» (Броневский, 1867. С. 353).

Калга обладал известными внешнеполитическими прерогативами, имел право на переписку и обмен собственными послами с зарубежными правителями. Высокий статус носителей этого титула признавали и правители Порты, славшие грамоты об утверждении очередного принца-султана в этом звании, именуя его при этом «Наследник великих султанов, слава почтенных хаканов», то есть государей (Смирнов, 1889. С. 351). При этом новый калга получал от султана шубу и 2000 цехинов¹.

Фактически он являлся командующим основной воинской силой ханства, отвечая кроме того за состояние оборонного дела государства в целом. Постоянная резиденция калги располагалась в Акмесджите², здесь же находилась его администрация, весьма напоминавшая ханскую, но меньшего размера. Дворец калги звался по имени славнейшей из крымских рек Салгыр-Сарай, но иногда и резиденцию и весь город называли Калга-Сарай (Matuz, 1976. S. 5). Очевидно, лишь после того, как в 1508 г. зодчий Абд ар-Рахман-бей Али-оглу строит здесь белоснежную соборную мечеть Кебир-Джами, город приобретает новое имя Ак-Мечеть, или Акмесджит. Эта датировка и авторство архитектора приняты по надписи-тарихе на закладной доске, укреплённой на портале этой мечети, расположенной на старой Госпитальной улице, дом 4 (позднее переименована в ул. Курчатова)³. Уже при первых ханах династии Гиреев Акмесджит стал достаточно крупным городом, доминируя над 360 селениями калгалыка (Челеби, 1999. С. 68).

Во время военных походов калга командовал 60-тысячным корпусом, а в мирную пору контролировал деятельность беев и мурз, в том числе и политическую. Вполне возможно, что этим обстоятельством определялось и местоположение его резиденции между столицей и Карасубазаром. Это был некий рубеж между Бахчисараем и бейской оппозицией на берегах Карасу, на страже которого постоянно находился главнокомандующий с войском. Там ему было самое место, так как в качестве законного наследника он был заинтересован в защите интересов правящего хана на этом важном направлении (Лашков, 1890 «а». С. 44).

Послание калги Тохтамыш-Гирея королю Дании Кристиану V в 1682 г. с сообщением о начавшемся вооружённом конфликте с Москвой. Государственный архив Дании

Калга обладал судебной властью в калгалыке (своём уделе), хотя и не располагал правом выносить смертные приговоры. Калга имел свой диван и своего визиря. В калгинский диван могли обращаться дворяне с территории его удела, если их не удовлетворял приговор местного суда кадиев. Этот диван мог решать и особо важные уголовные дела. Земельный удел принца крови, который он получал, вступая в должность, был весьма значителен. Калгалык включал в себя коронные земли, расположенные в верховьях Альмы, вплоть до Чатырдага, а также на северном склоне этой горы. В частности, в калгалык входили сёла Биюк-Янкой, Кучук-Янкой, Тавель и Аян. Кроме того, калга владел всей округой деревни Камтун-Кара, Зуйским кыдалыком, а также половиной обширного имения Мамай-Еры в Дип-Керченском кадылыке Кефинского каймаканства.

Однако основной свой доход калга получал не с указанных земель, и не от турецкого султана, высылавшего ему жалованье (точнее, эти выплаты отчислялись из таможенных сборов Кефе), в среднем равное 10 юкам акчэ (Смирнов, 1887. С. 322—323). Ему шёл соляной сбор с Кефинских соляных озёр, а также он наследовал всем бездетным беям и мурзам калгалыка. Ему полагался и харадж — подушная подать со «своих» немусульман и городские сборы Карасубазара и Ак-месджита. На круг выходило что-то около половины годового дохода правящего хана или 500 кошельков золота. Кроме того, ему традиционно причиталась савча (десятая часть воинской добычи), а также доля в «дачах» и поминках Москвы и Польши, как и часть трибутарных сумм (налогов с недвижимого имущества) от господарей Молдавии и Валахии (Haxthausen, 1847. S. 420—421).

Калгалык являлся государственной собственностью и в качестве такового не мог передаваться по наследству. И если калга жаловал какой-то участок калгалыка своему приближённому, то лишь по праву иктаа-истиглоль (во временное пользование), а в случае длительного владения этим участком временный его хозяин должен был даже продлевать поземельный ярлык у всех новых калг.

Крестьяне же калгалыка жили на правах ханских крестьян и были обязаны вносить натуральную десятину и все остальные подати — но не хану, а калге.

Примечания

1. Цехин (от итал. zeccino из zecca — монетный двор) золотая монета, начала чеканиться в Венеции (1285), затем в Османской империи и других европейских государствах (середина XVI в.), была равноценна дукату или 3,5 г золота.

2. Ныне этого великолепного дворца не существует. Он высился близ мощного источника у подножья Петровских скал, в районе нынешней симферопольской гостиницы «Москва», как сказано у автора XIX в., «...в прекрасной местности, на берегу Салгира, окружённый садами, напротив фонтана, из которого и теперь почти весь Симферополь берёт воду. Кругом этого фонтана и ряда роскошнейших вековых деревьев, по берегу реки, от дворца и садов Калги-султана теперь не сохранилось никаких других остатков или развалин» (Сосногорова, 1880. С. 20).

3. В ходе реставрационных работ 1990-х гг. была обнаружена более старая доска, на которой значилась дата освящения Кебир-Джами — 1502 г. (по европейскому летоисчислению), но не было указано имя архитектора. Ш.У. Халилов, руководивший реставрацией мечети, полагает, что доска 1508 г. принадлежала какому-то иному храму и была перенесена сюда позднее (Вербицкая Г. Прими, Родина, детей своих! // Крымские Известия. 18.05.1994. С. 1). Мечеть многократно перестраивалась, в том числе в 1740 г., после разгрома 1737 г., о чём говорит тарих: «Эту мечеть соорудил первоначально Абдурахман-агъа, потом сожгли её нечестивые богоотступники, затем построил её Максуд-агъа-ибн-Хусейн из его сыновей (т. е. потомков. — В.В.) в 1153 году» (Никольский, 1923. С. 9). До настоящего времени сохранились находившиеся во дворе мечети здания старинных текие и медресе.