X. Важнейшие наряды подвод от населения Таврической губернии. Устройство колодцев на пути движения транспортов. Перевозка провианта и пр.

Остановимся на некоторых отдельных нарядах подвод, чтобы яснее представить сложность этой операции и трудность ее исполнения.

Уже в декабре 1854 г., вследствие распутицы, подвоз хлеба к армии совершенно приостановился, и власти были озабочены доставкой хлеба и сносились со всеми местами и лицами, которые могли оказать содействие в подвозе войскам из Екатеринославской губернии в Геническ довольствия, приготовленного обывателями Таганрога, Мариуполя, Ростова, свыше 40000 четвертей. Кроме того нужно было перевезти и керченский запас, полученный взаймы от Донского войска, с перевозом на буйволовых (имевшихся у болгар близ Керчи), верблюжьих (в Феодосийском уезде) и конных подводах. В то же время надо было принять меры к перевозке 30000 четвертей запасов из Перекопа. Для обеих этих операций нужно было по 10000 подвод, всего 20000.

Граф Адлерберг, бывший раньше таганрогским градоначальником, обращался за содействием даже к мариупольским грекам, которые были освобождены от всяких повинностей, ввиду «неоднократно уже доказанного ими примерного усердия и готовности верноподданических стараний их для пользы русского правительства»¹. Крымские же обыватели, особенно Симферопольского уезда, наиболее разоренного, перевезти эту массу припасов не могли. Между тем в начале марта 1855 г. заготовленные в больших размерах в Белгородском, Новомосковском, Павлоградском и Бердянском уездах овес (67904 четверти), ячмень (15634 четверти), мука (41500 четвертей) и крупа (3890 четвертей) доставлялись в Геническ, замененный потом Ярошиком (по тракту от Мелитополя на Чонгар), а отсюда в д. Бакшай. В это же время, в мае 1855 г., на пристани в д. Китень находился большой запас провианта для Черноморского флота, за которым было отправлено более 700 подвод; но они вернулись, узнав из ложных слухов о занятии неприятелем Азовского моря. Подводы возвращены были опять, но произошла задержка, а в это время большая часть провианта на берегу Китенской пристани была сожжена неприятелем, высадившим уже десант в Керчи и бомбардировавшим эту пристань несколько дней. Уцелело только 2000 четвертей с небольшим, которые успели отвести от берега². А сколько в это время нужно было подвод и на другие надобности!..

В декабре 1854 г., вследствие непрестанных требований подвод как для перевозки больных, так и для других надобностей по военному времени, был учрежден в Симферополе особый временный комитет подводной повинности — под председательством симферопольского коменданта полковника Щербачева из управляющего палатой государственных имуществ, директора госпиталей, симферопольского уездного предводителя дворянства и городского головы. На обязанность комитета было возложено всеми мерами стараться изыскивать сродства к удовлетворению со всех сторон поступивших требований относительно наряда и распределения подвод.

Северные уезды губернии, на основании высочайшего указа от 26 сентября 1854 г., вместе с Херсонской и Екатеринославской губерниями, подчинены были главнокомандующему, и там было 20000 подвод для перевозки провианта для Крымской армии; восточная часть Феодосийского уезда находилась также в ведении военной власти (генерал-адъютанта Хомутова). Подводною повинностью колонистов и меннонитов заведовал особый чиновник, командированный комитетом об иностранных колонистах южного края России.

Для перевозки больных и вещей по домам, назначенным под госпитали в Симферополе, назначалось ежедневно по 60 подвод. Симферополь, страшно обремененный постоем, провозом тяжестей и другими повинностями, почти один нес повинность поставки подвод для перевозки раненых до 1 февраля 1855 г. В конце 1854 г. для перевозки больных из Симферополя требовалось 40 подвод от помещиков Симферопольского уезда, но их не доставляли, а между тем ежедневно требовалось 60 подвод взамен поставлявшихся от государственных крестьян. Но южная часть уезда была разорена, и помещики в поставке подвод для проходящих войск не участвовали; поставлялись они горожанам и и государственными крестьянами. Теперь было возложено и на помещиков северной части Симферопольского уезда, Евпаторийского, Перекопского и Феодосийского уездов доставлять ежемесячно подводы по очереди. На это предводитель дворянства Евпаторийского уезда писал губернатору, что при возмущении татар в этом уезде большая часть дворянских экономий потерпела расстройство и разорение, имения были разграблены татарами, и рабочий скот отнят, а также лошади и верблюды, вместе с тем те экономии, которые менее пострадали, и без того обременены подводною повинностью, многие даже не сделали посевов, большая часть имений мурз, бежавших в Евпаторию, вовсе не существуют, и просил облегчения евпаторийских дворян в поставке подвод в Симферополь. Предводитель Симферопольского уезда, от которого требовалось 40 подвод (с 1 февраля еще 40), тоже сначала уклонился от поставки лошадей. В комитет о подводной повинности он прислал список экономий, но им самим предложения не сделал, и дворяне не выставляли подвод. Сделано подтверждение ему и евпаторийскому предводителю, объяснения которого признаны «малозначащими».

В пример было поставлено им усердие г. Симферополя, который поставлял ранее 10 подвод ежедневно для перевозки раненых, 8 для возки этапа, доставлял подводы для перевозки провианта, наряжал водовозов для доставки воды в госпитали, а теперь (с середины января 1855 г.) поставлял кроме этих еще 10 подвод ежедневно. Но ввиду бедственного положения имений Евпаторийского уезда, в котором люди разбрелись, экономии были уничтожены, скот пропал, поставка подвод с этого уезда была отменена.

11 февраля губернатор писал губернскому предводителю дворянства: «вынужден буду о нежелании господ дворян принять участие в положении раненых воинов довести до сведения высшего начальства. При этом долгом считаю присовокупить, что после всех пожертвований, сделанных государственными крестьянами, и при том крайне бедственном положении, до которого они дошли от усиленной подводной повинности, нет уже никакой возможности требовать еще от них наряда подвод для симферопольского военного госпиталя и его отделений». Подводы от дворян Симферопольского уезда стали выставляться, но меньше, чем было нужно, но и те самовольно уезжали, а из других до 20 февраля подвод вовсе не было. Были случаи воровства волов в Симферополе. Кроме того и скота было мало, потому что проходящие войска много его уводили, а татары от страха весь свой распродали. В некоторых экономиях скот болел ящуром. Поэтому случалось, что подводы вместо двух недель задерживались на 4 и более. До 25 февраля от Симферопольского уезда выставлено было 34 подводы, до 9 марта еще 17.

Затем стали понемногу, вследствие бездеятельности становых приставов и нежелания со стороны помещиков, выставляться подводы и от других уездов, кроме Перекопского. Управляющий имением Сахновской Мяновский так нагло лгал в своем объяснении, что с него взяли подписку поставить 5 подвод. Подвод было так недостаточно, что губернатор писал князю Меншикову о необходимости приобретать их наймом.

Помещики предпочитали жертвовать деньги вместо поставки подвод, некоторые уклонялись от нее под разными предлогами. Очередь соблюдалась плохо, некоторые подводы Симферопольского уезда самовольно уходили раньше времени, а другие задерживались в Симферополе, так как не было из Перекопского, Феодосийского и Евпаторийского уездов до апреля месяца. К тому же в конторе госпиталя был беспорядок: подводы одной смены отпускались иногда до прибытия второй.

Светлым исключением в отбывании помещиками Симферопольского уезда подводной повинности была Саблынская экономия госпожи Давыдовой, обнаружившая образцовую исполнительность и в этом отношении. Несмотря на то, что находившаяся в Саблах слабосильная команда (более 300 человек) требовала много подвод, несмотря на то, что в этой экономии в начале 1855 г. свирепствовали эпидемические болезни людей и скота, выставлено было ею в Симферополь 20 подвод, которые вместо 15 дней задержаны были здесь на целый месяц. И при всякой надобности к ней же обращались за подводами, так что она несла двойную повинность. Экономии же Ершова, Браилки, Кс. Ревелиоти, Взметнева, Корбе и других помещиков не давали ни одной подводы. Интересно, что отказался поставить 5 подвод помещик Феодосийского уезда, имения Насыпкой, полковник Хрущов, объясняя это опасностью положения его деревень (в мае 1855 г.) ввиду возможной высадки неприятеля и необходимости его крестьянам уходить, а также материальными потерями и разорением крестьян. Правда, Керчь в это время была занята неприятелем, 500 крестьян бежали из своих селений, а многие многоземельные помещики, не имевшие крестьян, от подводной повинности были избавлены. Хрущова, кажется, приструнили, и две подводы были высланы им в Симферополь. Феодосийский предводитель дворянства ходатайствовал о замене подводной повинности денежною, но князь Горчаков отказал. С апреля 1855 г., по случаю весенних работ, Феодосийский, Перекопский и Евпаторийский уезды были освобождены на время от поставки подвод. Но вообще подвод было мало; например, в госпитале № 14 в Симферополе вместо положенных 18 подвод в январе—феврале 1856 г. было всего 2. Из Перекопского уезда подводы доставлялись особенно неисправно, потому что население было занято перевозкой провианта для армии (14000 человек)³.

Поставка подвод с содержанием людей и волов на казенный счет продолжалась до половины августа. Магометанские дворяне Евпаторийского уезда не выставили ни одной подводы. Вообще подводы поставлялись неисправно до конца сентября, и губернатор вновь обращался по этому поводу к губернскому предводителю дворянства. Директор госпиталей Остроградский жаловался в главный штаб. Наконец, в сентябре был составлен список дворян с распределением сроков выставки подвод. Это следовало сделать годом раньше. И все-таки и после этого перекопские и феодосийские помещики выставляли подводы неисправно.

Симферополь, с началом более правильной доставки помещиками подвод для перевозки больных, перестал выставлять их в июне 1855 г., наряжая все-таки каждый день от 15 до 20 подвод для проходящих войск.

С конца декабря 1854 г. началось движение в Крым транспортов с полушубками, приготовленными для войск, сначала из Херсонской губернии, а затем из Москвы, Воронежа, Казани, — всего до 120000 полушубков. Привозили их в Симферополь; за доставку же в Севастополь фурщики требовали по 1 р. с пуда, и приходилось давать, а затем они отказались совсем везти их в Севастополь, хотя обязались доставить их туда. Вообще извозчики часто ни за какую плату не соглашались ехать в Севастополь. Эти полушубки были сложены в Симферополе, в галерее торговых рядов. Понятно, какие затруднения встречали эти транспорты в пути на почтовых станциях, за недостатком лошадей. А тут двигались войска, шли транспорты с ядрами, порохом, боевыми снарядами, которые необходимо было доставлять в Севастополь и за самую высокую плату (по 1 р. 40 к. за пуд за весь путь и более). Давались подводы, конные или воловьи, но вообще доставка их шла туго, — и у губернатора не было средств ускорить ее. По губернии двигалось огромное множество транспортов и большей частью, как писал граф Адлерберг Анненкову, в конце января 1855 г., без предварительного уведомления губернатора, который узнавал о проходе некоторых транспортов только вследствие словесных жалоб извозчиков, следовавших без удовлетворения их условленной платой⁴.

Дороги были плохи и в других губерниях — Екатеринославской, Харьковской, Полтавской, — а в Таврической, и Крыму в особенности, дошли до ужасного состояния. Недостаток подвод в Тавриде от падежа скота вследствие изнурения от усиленной подводной повинности дошел до крайности. Не на чем было отправлять из Симферополя в другие города даже выздоровевших солдат.

4 июня доставлены были в Карасубазар из Арабатского укрепления бомбы, ядра и картечи и 60 ящиков ружей, назначенные для Севастополя, и все эти предметы оставались здесь до 20 июля за неимением средств к дальнейшей их перевозке. Часть отправлена в Севастополь 20 июля, а остальные только 2 августа...

А в Севастополе в это время был такой недостаток в артиллерийских материалах, и такая была в них экстренная надобность, что еще в начале апреля 1855 г. предположено было отправлять их на почтовых тройках с нарочным офицером. Патронная бумага, древесный уголь, ружья, пульные формы доставлялись из Херсона на срочных подводах. Транспорты с порохом, пушечным и мушкетным, и разными артиллерийскими принадлежностями, амуницией, ружьями, инженерными и шанцевыми инструментами шли из разных мест России, западной, южной, северной и центральной, в большом количестве⁵.

Но самой трудной и сложной операцией была перевозка в Крым (Симферополь и Севастополь с окрестностями) 960000 четвертей провианта из Перекопа и Геническа, следовавшего из Екатеринославской, Воронежской, Харьковской и Курской губерний. Операция эта должна была начаться в мае 1855 г. и продолжаться до 1 ноября. Произведен был усиленный наряд подвод от всех сословий губернии. Исполнение операции возложено на управляющего палатой государственных имуществ. Генерал-губернатор Анненков просил содействия графа Адлерберга в этом в высшей степени важном деле, зная «отличную распорядительность» его и «долгим опытом приобретенное знание края», «по особому доверию». Требовалось 14000 подвод, нужно было прикупить 2000 пар волов, в пособие обывателям крымского полуострова; следовало составить уравнительную раскладку, при участии предводителей дворянства и смотрителя немецких колоний.

В мае месяце более ⅔ бывшего в Крыму количества скота уже не существовало. От податных сословий северных уездов Таврической губернии предполагалось нарядить 12000 подвод, от обывателей Крыма 2000 с наделением их купленными волами от казны. Генерал-губернатор Анненков дал следующие руководящие соображения. На каждые две подводы общество должно было дать погонщика, на каждые 10 подвод пару запасных волов и на каждые 60 подвод запасную повозку. Подводы должны были двигаться из обоих пунктов эшелонами из 500 подвод; обратное движение должно было идти другими путями. На обоих путях учреждалось 28 этапов, а доверенный чиновник с общественными старшинами и их помощниками должны были смотреть за порядком. В Перекопе и Геническе должно было находиться по одному главному чиновнику и его помощнику, которые должны были производить уплаты погонщикам с отчетностью по шнуровым книгам. Нужно было отводить пастбищные места для ночлегов и попасов и вырыть колодцы на счет земских сборов. Расплата должна была производиться наличными. На пищу и обувь каждому погонщику давалось 20 к. в день, 6 р. в месяц. За каждую подводу и запасную пару волов полагалось 12 р. на все семь месяцев. На смазку колес 1 р. 75 к. в месяц за каждую подводу, кроме запасных. За починку 2 р. за подводу за все время. За каждого павшего вола следовало выдавать другого или 30 р. серебром на покупку. Расходов требовалось:

Главный успех всех действий зависел от своевременного отпуска денег и от строгого наблюдения, чтобы они своевременно же и непременно доходили в руки обывателей.

Управляющий палатой государственных имуществ Брадке, по соглашению с губернатором и предводителем дворянства, сделал уравнительное распределение подвод по сословиям, на обязанности которых должна была лежать эта перевозка. По последней ревизии народонаселения в 3-х северных уездах было:

Брадке полагал сделать поставку по простому механическому расчету, по 1 подводе с 10 душ (без запасных) или по 6½ четвертей провианта с души, или же, что было бы более целесообразно, принять во внимание не одинаковое состояние податного звания людей разных ведомств и распределить их так: к 1 разряду отнести иностранных поселенцев, пользующихся льготами; к 2-му мещан, к 3-му государственных и владельческих крестьян. По этому распределению приходилось поставить с каждого двора (4 ревизские души): 1) от государственных крестьян с покупными 2000 пар волов, полагая с 3-х дворов с небольшим одну подводу — 10000 пар с телегами и запасных 800 пар, для перевозки 685000 четвертей; 2) от иностранцев по 1 подводе с 1¾ двора — 2500 пар с телегами и 250 запасных для перевозки 171250 четвертей; 3) от помещичьих крестьян с 3-х дворов 1 подводу — 1500 пар и запасных 150 — для перевозки 102750 четвертей; 4) от мещан 1 подводу с 2-х дворов — 500 пар с телегами и 50 запасных для перевозки 342500 четвертей. Всего 14500 подвод и 1250 запасных для перевозки 993250 четвертей. Излишек считался про запас. Каждой подводе по этому расчету приходилось перевезти 68½ четвертей при постоянном движении с грузом.

Брадке обращал внимание на то, что колонисты, меннониты и часть государственных крестьян и ногайцев не имеют воловьих подвод, а держат лошадей, и полагал предложить обществам самим распределить в этих случаях эту повинность, и конные подводы могли бы перевезти назначенное им количество провианта в 3—4 месяца вместо 6—7.

Все предложения Брадке были одобрены князем Горчаковым, и он освобожден был от присутствия в палате на время этой операции.

Кроме того наряжались подводы на доставку закупленных припасов (сухарей, ячменя, овса, муки и крупы в складочные пункты за плату (по 1½ коп. с версты от четверти) от Бердянского и Мелитопольского уездов. Днепровский был истощен и освобожден от этой повинности. Владельцы незаселенных мест (Мелитопольского уезда), не имея возможности нанять погонщиков, просили позволить им перевезти их долю в два или три раза на нанятых подводах, что и облегчило бы их и обеспечило верную доставку, и все это бесплатно. Кроме того уступали правительству 208000 пудов сена. За все это была объявлена благодарность. Алешковские мещане, не занимавшиеся скотоводством и не имевшие волов и лошадей, просили заменить им подводную повинность денежною; но им предложили нанимать подводы. И помещикам нелегко было отбывать эту повинность, так как приходилось (например, Васильевской экономии генеральши Поповой) перевозить пленных, доставлять подводы проезжающим по делам службы и пр. В распределении подвод были столкновения (в Мелитопольском уезде) между предводителями дворянства и исправниками.

Такова была кабинетная, бумажная программа этой операции. Но жизнь говорила другое.

Потомственный почетный гражданин Амедей Филибер, как «старинный в здешнем крае хозяин, движимый усердием к пользе общей», в письме к генералу-губернатору Анненкову от 24 апреля указывал, что нагружать на подводы можно, как обыкновенно делается, по 7—8 пудов, и потому подвод понадобится всего 8500 и 2750 погонцев, что в самое горячее рабочее время очень важно. Он писал, что если бы прямо назначили плату no 1 р. 50 к. до Симферополя и по 2 р. до Севастополя, с предоставлением бесплатно пастбищ и водопоев, то и владельцы 84000 десятин в Мелитопольском уезде и государственные крестьяне охотно взялись бы за эту доставку. Далее, в виду тяжелого положения края и населения, можно было бы, писал он, воспользоваться огромным количеством подвод, которые прибудут в Крым в мае месяце с провиантом «верховых» губерний, в надежде взять из Крыма соль, ввиду новой осадки соли. Анненков вполне одобрил эту мысль, тем более, что князь Горчаков, по личному ходатайству Брадке, принимал в уважение, что удаление обывателей от жилищ в течение семи месяцев для перевозки продуктов могло совершенно разорить их домашнее хозяйство, и предписал не приводить в исполнение вышеописанного проекта, но иметь ввиду, чтобы постоянно было в готовности в селениях достаточное количество подвод для поднятия из Перекопа и Геническа припасов по мере подвоза их, о чем уведомить и генерал-интенданта Затлера, с сохранением прежней платы по 2 р. 55 к. до Симферополя. В Мелитополе, под председательством губернского предводителя дворянства, составлена была уравнительная раскладка подвод следующим образом:

В марте 1855 г. была образована комиссия для приведения в известность примерного количества сенокосных мест и сена по пути следования транспортов. Имея ввиду тракты, по которым должны следовать постоянные транспорты с казенным провиантом, Брадке 30 марта представил губернатору примерные маршруты, с указанием, где нужно отделить 5-верстное пространство на пути следования транспортов для пастбищных мест, а также определил места для вырытия колодцев. Ввиду огромной массы подвод, свыше 14000, нельзя было ограничиться одним трактом, и потому были намечены им два пути от Перекопа и Геническа на Симферополь, Бахчисарай и Севастополь.

Для обеспечения рабочего скота имелось ввиду запас сухого фуража на 460000 пудов заготовить в тех местах, где не встретится в нем надобности интендантству и войскам, главным образом по направлению к Сивашу.

Численность государственных крестьян в Крыму по последней ревизии была по округам: в Симферопольском 39413 душ, Феодосийском 26242 души, Перекопском 25576 душ и Евпаторийском 20122 души, из которых вышло в Евпаторию 10850 душ и осталось 9272 души. Считая двор из 4-х рабочих душ, определялось дворов: в Симферопольском округе 9850, Феодосийском 6550, Перекопском 6344, Евпаторийском 2318 дворов. Из этого числа Брадке считал возможным определить к сенокошению усиленным нарядом по округам: в Симферопольском 3000 душ, Феодосийском — 1500, Перекопском — 2000 и Евпаторийском — 1000, всего 7500 душ.

Для обсуждения этого вопроса был собран комитет из вице-губернатора, уездных предводителей дворянств и смотрителя крымских колоний. Все члены его нашли предположения Брадке вполне основательными.

Колодцев на пути транспортов не хватало от Берислава до Симферополя на протяжении 195 верст. От Днепра до Салгира в Сарабузе рек на этом пространстве вовсе нет, а колодцев, при несметном количестве обозов, транспортов и проходящих войск, было крайне недостаточно. Во многих местах вода была солоновата, и при проходе войск сладкая вода подвозилась в бочках. Необходимо было увеличить число колодцев, а существовавшие очистить. Особенно крайний недостаток колодцев ощущался в Трех-Абламе, Айбаре и Дюрмене Перекопского уезда. Через уездные комитеты по заготовлению сена⁷ помещики и землевладельцы, через имения которых протекали коммуникационные пути, были приглашены очистить засорившиеся старые колодцы и вырыть, где их было мало, новые, на свои или казенные средства. При глубине колодцев в 20 и более сажен вырыть их в скором времени было невозможно, и каждый стоил бы до 300 р. Поэтому рылись они в неглубоких местах, именно в Ишуньской волости 30 колодцев, во Владиславской 20, Бурлак-Таминской 30, и очищались старые. Во всех водопойных местах устраивались корыта длиною в 3 сажени. От Каховки до Перекопа также очищались и исправлялись старые колодцы с устройством корыт. По большому тракту не было возможности устроить водопои по чрезвычайной глубине колодцев, почему транспорты и не направлялись по этому пути. Для надзора за колодцами были назначены солдаты крымско-татарского дивизиона, а потом казачьи команды, которые должны были следить за целостью колодцев и корыт и сохранять сенокосы и хлеба от потрав. Но состояние колодцев по Перекопско-Симферопольскому тракту было все-таки неудовлетворительно: их было мало, они были засорены, не было блоков и пр.; в ведомостях число очищенных и вырытых колодцев не всегда указывалось правильно.

Недостаток и крайняя неисправность колодцев вызывали то, что транспорты прокладывали себе произвольные пути, большими массами врезывались в сенокосные места и производили потравы. Особенно часто это происходило между Симферополем и Севастополем, и вот отчего. Казенный провиант и фураж шел только до Симферополя, почему и не было распоряжения о нарезке 3-верстного пространства для пастбищ на дальнейшем пути. Но транспорты из других губерний и подвижные магазины шли далее. От этого произошло большое затруднение. Вода добывалась не посредством колес или насосов, а так: к длинной веревке привязывали лошадь, к другому концу ведро, и верховой, ездя взад и вперед, вытаскивал ведра малыми ведрами. Нужен был целый день, чтобы напоить 200 голов рогатого скота.

По очень неопределенному донесению перекопского исправника в конце июня, крайний недостаток в водопое имел место в Аргине, Бозгозе, Паша-Чокмаке, Агьяре, Ташлы-Даире, Джангара-Кемельчи, Мангыте и Дюрмене. Запрещено было отводить воду в верховьях р. Салгира в сторону, для поливки садов, огородов и табачных плантаций. Зима 1854—1855 гг. была не богата снегом, а лето 1855 г. было очень сухое, воды в горных ключах было мало, и в Салгире было мало воды. Вследствие поступивших жалоб, чиновнику Завадовскому было поручено проверить действие земской полиции относительно мер, принятых в противодействие отвода воды из Салгира. Завадовский доносил о принятых мерах, но заявлял, что это поставит в бедственное положение население и жителей Симферополя от недостатка и вздорожания огородных овощей, которые в огромном количестве понадобятся и для войск.

В начале июня 1855 г. князь Горчаков приказал почистить колодцы в Трех-Абламе (8), Армянске (30), устроить от 30 до 40 новых на станции Чонгарской, при станции Бакшай 3, в Ташлы-Даир 1 — везде с механизмами для подъема воды; затем настаивал на необходимости вырыть колодцы и в других местах, очистить старые, завести бадьи, веревки, механизмы для добывания воды. Брадке, на которого возложена была обязанность устройства водопоев еще в марте, теперь отказывался от надзора за колодцами, не вырыв колодцев даже в тех местах, на которые заблаговременно было предложено обратить особое внимание. Дело возложено было на палату государственных имуществ. Брадке, председатель ее, был сконфужен.

Затем устройство колодцев поручено было инженер-полковнику Конради, а в помощь ему даны архитектор Соханский и инженер-прапорщик Позен.

Осмотрев пути транспортов, Конради донес, что везде колодцы вырыты палатой государственных имуществ в достаточном числе, кроме д.д. Джангара-Кемельчи, Шибань и Ташлы-Даир ввиду крайне твердослойного скалистого грунта. В первых двух местах требовалось два месяца работы опытных мастеров, а в третьем пункте можно было обойтись без колодцев, так как они имелись вблизи. Ощущался недостаток не в воде, а в средствах поднимания ее на значительную высоту и в короткое время; необходимо было устройство механических воротов и особых бассейнов при колодцах. Так как колодцы вырыты были палатой в низменных местах, то необходимо было выложить их камнем или обделать деревом и возвысить их над поверхностью земли, чтобы проточные воды не могли заливать их. Нужно было исправить фонтан в урочище Тобе-Чокрак, совершенно испорченный проходившими войсками, провести воду в д. Лез, где расположен был штаб Евпаторийского отряда. Солдаты причиняли у колодцев много вреда: рубили канаты, бросали бадьи в колодцы, забирали приготовленный материал (например, в Богозе). Повреждали колодцы и крестьяне. Татарский надзор был недействителен, их прогоняли. Какие-то злоумышленники (не татары ли?) систематически повреждали колодцы в д. Япунджа. Главнокомандующий согласился на установление платы частным владельцам за водопой, повреждение машин, бассейнов и колодцев. В начале 1856 г. были назначены к колодцам особые сторожа.

Конради работал до конца 1855 г., а некоторые работы были отложены до весны. Сначала работа закипела, работали днем и ночью, а затем дело шло вяло. На работы Конради было отпущено 18270 р., затем он запросил еще свыше 13000, положительных сведений и отчетов в расходе сумм не давал или неточные, разноречивые. Губернатор Адлерберг обвинил его «в непростительной медленности по устройству колодцев и явном уклонении от положительного ответа, когда колодцы будут окончены и что сделано». Проверить отчеты Конради по сметам и составить сметы на окончание работ граф Адлерберг поручил 29 декабря капитану Байеру, чиновнику особых поручений Пулакасу и чиновнику палаты государственных имуществ, «с соблюдением самой строжайшей истины». Конради был отстранен от работ, которые поручены Байеру. Он долго уклонялся, равно как и подполковник Матвеев, но должен был взяться за освидетельствование работ Конради, а на окончание колодцев требовал (в марте 1856 г.) 17485 р. Конради представил свой отчет только в конце января 1856 г. и в особом рапорте объяснял причины медленности работы главным образом недостатком рабочих.

В конце марта 1856 г. нужно было снова приводить в порядок новопостроенные колодцы, стоившие огромной суммы денег, в виду предстоящего прохода войск из Крыма. Для осмотра их отправлен был Конради. Найдены испорченными вороты, барабаны, бадьи, в одном месте был перепилен вал. Все было приведено в порядок и сдано под ответственность местных сельских властей.

Новый губернатор Жуковский предложил ограничиться изготовленными колодцами и новых не копать, а на окончание невыполненных расчетов испросил 6151 р. Колодцы, частью неоконченные, были сданы в распоряжение палаты государственных имуществ, так как от принятия их отказывались и помещики и крестьяне.

Проходящие команды и транспорты по-прежнему терпели недостаток в воде, особенно в Евпаторийском уезде. Исправить колодцы не было средств и умения; механизмы, придуманные Конради для извлечения воды из глубоких колодцев, оказались бесполезными; вода вытаскивалась по-прежнему при помощи лошадиных приводов.

Вообще устройство колодцев велось беспорядочно, и это запутанное дело, стоившее казне 24421 р., кое-как было окончено в сентябре 1857 г.⁸.

Между тем, с мая месяца 1855 г. началось следование транспортов, перевозивших 960000 четвертей провианта. Приняты были деятельные меры к исправлению натуральною повинностью мостов, гатей и переправ. Для транспортов по пути были отведены пастбищные места, с платой за попас по ¼ к. с вола и лошади, за ночлег по ½ к. и за сутки по 1 к. серебром; затем эти цены были увеличены, но не дороже 2½ к. за ночлег в северных уездах. Водопои устраивались и отводились бесплатно. Исправление мостов, гатей и переправ было поручено Конради. Анненков предвидел, что нужно было бы устроить по пути склады зерна (овса и ячменя), которое продавалось бы по умеренной цене, согласно существовавшим таксам, но это сочтено было излишним.

5 мая началось движение подвод Воронежской губернии (21000 подвод) отрядами, около 1000 подвод в каждом, на Геническ. Воронежский гражданский губернатор князь Долгорукий сам сопровождал транспорты, а также помещик Землянского уезда генерал-майор Лачинов. При третьем транспорте, выступившем в августе, состояли два дворянина, начальник и помощник. 5 мая двинулись транспорты и из Харьковской губернии, а 9 из г. Белгорода Курской губернии — 18 транспортов на Перекоп.

В Симферополе, Перекопе, Карасубазаре, Ярошике, Бахчисарае и Биюк-Онларе были устроены помосты для склада сухарей и крупы; также в Керчи, Арабате, Порпаче, Каланчаке, Бакшае и Аэрчи. В виду небезопасности м. Геническа складочные провиантские магазины переведены были отсюда в с. Ярошик, где были заготовлены подкладины для бунтов, рогожи и брезенты для покрытия припасов.

В Симферополь прибывало около 52000 четвертей сухарей. Но помещения для склада их не было. Отведено было место близ казенного магазина⁹.

В конце 1855 г. киевскому провиантскому комиссионерству приказано было заготовить 250000 четвертей муки и 30000 крупы для продовольствия армии и доставить в Каховку и Аэрчи, а отсюда в Трех-Аблам и Симферополь уравнительным нарядом подвод от дворян, колонистов и поселян. Предполагалось выставить 70000 подвод для перевозки 280000 четвертей в Симферополь в январскую треть 1856 г., но граф Строганов указал, что это будет грозить разорением и голодом населению, в виду отсутствия подножного корма при дальности расстояния, близости времени посевов и пр. Генерал-интендант Затлер настаивал на выставке подвод, так как для войск в Бахчисарае, на позициях и в Симферополе требовалось в месяц 100000 пудов. Он требовал нарядить 1400 колонистских подвод, 1000 от духовенства татарского и 600 от меннонитов. Он указывал при этом, что колонисты продают сено, взятое в северных уездах для войск на пути, бьют конвойных казаков и возвращаются в колонии; то же делают и государственные крестьяне. Приходилось исполнить эту повинность. Как ни обременен был край повинностями, но сохранение армии было еще важнее.

В феврале 1856 г. были назначены для перевозки провианта из Мелитопольского уезда в Крым от помещичьих крестьян Мелитопольского уезда 521 подвода (выслано 343) и под перевозку топлива в Генический отряд 146. В марте вновь назначены 413. От помещичьих крестьян Бердянского уезда назначены 250 подвод (выслано 238, из них негодными оказались 29).

Из Днепровского уезда требовалось поставить 650 подвод (выслано 504). По распоряжению главного интендантства, перевозка производилась не из Каховки и Аэрчи, а из Мелитополя и Перекопа. В марте был новый наряд, но шел неудовлетворительно, отчасти потому, что помещики не выставляли достаточного количества подвод, а частью вследствие неисправности интендантства. Между прочим, подводы Днепровского уезда два раза порожняком возвращались, за неимением заготовленного в Перекопе провианта, в страшную грязь, когда делали по три версты в день. К тому же провиантские комиссии и евреи-подрядчики крайне затягивали расчеты¹⁰.

10000 четвертей сухарей, пожертвованных государственными крестьянами Мелитопольского уезда, принимались в мелитопольский провиантский магазин, а оттуда перевозились на обывательских подводах в Перекоп¹¹.

Для полноты картины остановимся еще на главнейших нарядах подвод от населения Таврической губернии.

В 1855 г. сооружалось шоссе между Симферополем и Севастополем.

В июне—июле 1855 г. началось устройство электромагнитного телеграфа от Николаева до Симферополя. Наряжались подводы за плату для развозки столбов.

Летом и осенью 1856 г. направлялись к Перекопу две гренадерские дивизии с артиллерией, подвижным госпиталем, стрелковым батальоном, где должны были расположиться на квартирах. Нужно было заготовить обывательские подводы, топливо и квартиры на марше. Затем вошли в Таврическую губернию запасные гренадерские полки из Красного и Царского Села, маршевый батальон гренадерского корпуса из Варшавы и др. 3 гренадерская дивизия в сентябре направилась к Евпатории. Сопровождать эти войска назначен был чиновник особых поручений Завадовский, который и в этом деле оказался на высоте и получил благодарность от начальников обеих гренадерских дивизий. Донося о проходе войск главнокомандующему, Адлерберг, между прочим, писал: «Чиновник Завадовский постоянно был командируем мною для провода войск, проходивших через Таврическую губернию, и все возлагавшиеся на него по этой части поручения выполнял с постоянным усердием и успехом, и несмотря на все необычайные затруднения и истощения средств Таврической губернии по настоящему исключительному ее положению, не только не доходило до меня ни одной жалобы или претензии на недостаток каких-либо потребностей при проходе столь значительного числа войск, но напротив того, я получал неоднократно от главных начальников проходящих частей засвидетельствование чувств благодарности за принятые по пути следования меры для устранения всяких препятствий и особенное внимание к войскам по Таврической губернии и усердии командируемых для сего чиновников». Представляя к наградам чиновника Завадовского и других лиц в конце сентября 1855 г., губернатор присовокуплял, что «поощрение достойных чиновников в настоящее время собственно по Таврической губернии наградами вне общих положений указано справедливостью при соображении их усиленных трудов, имеющих связь с ходом военных обстоятельств, а с другой стороны в вознаграждение трудного их положения при всех лишениях и чрезмерных издержках, коим они по настоящим обстоятельствам подвержены».

В д. Айбар было заготовлено 50000 пудов александровского каменного угля для обеспечения войск Евпаторийского отряда, и перевезено в д. Курулу и Аиш. Из Перекопа туда же перевезено 60000 пудов. В Перекопе находилось 150000 пудов¹².

Запасы сена, сухарей серьезно истощились к январю 1856 г., а круп в некоторых местах не было вовсе. Между тем, палата государственных имуществ поставлена была в крайнее затруднение по доставке подвод. Волость, выставлявшая 800 подвод, теперь могла выставить только 150—160 подвод. Армии нужны были припасы, и нужно было отвратить недостаток в них, «хотя бы для этого пришлось выгнать последнюю подводу», как писал Затлер управляющему палатой.

Перевозка 12000 четвертей сухарей из д. Бакшай, Перекопского уезда в Симферополь возложена была на колонистов, болгар и помещичьих крестьян, отчасти на государственных крестьян, с платой по 14 к. с версты за подводу, поднимавшую 4 четверти муки или крупы и 5 четвертей сухарей или фуража, считая 6 к. за перевозку и 8 на сено и продовольствие обывателей. Приняты были энергичные меры к исполнению этой операции, но в середине февраля Затлер сообщил губернатору, что перевозка сухарей из Бакшая в Симферополь отклонена, и поэтому в наряде подвод для этой перевозки надобности не предстоит¹³.

В конце сентября 1856 г. происходили торги на перевозку муки, крупы, сухарей и овса в Карасубазар из складов в Джамбуйлуке, Ишуни, Тагаймине и Симферополе; в Севастополь из Айбар, Тагаймина, Бахчисарая и Симферополя; в Балаклаву из Симферополя; в Евпаторию из Трех-Аблама, Тагаймина, Симферополя; в Перекоп из Ишуня, в Ялту из Алушты и Симферополя; в Алешки из Каховки; в Знаменку из Мелитополя; в Андреевку оттуда же, в Феодосию из Джамбуйлука и Симферополя. в Орехов из Аэрчи и Мелитополя и морем из Ростова в Таганрог, Керчь и Еникале. Цены были предложены интендантством невероятно высокие, а ранее торги не были произведены «по неизвестности расположения и количества войск». Общая сумма расхода назначалась 52793 р. 97½ к. Губернатор, по соглашению с палатой государственных имуществ, нашел возможным произвести эту операцию через государственных крестьян по уменьшенным ценам с общей сложностью в 47927 р. 15 к., а когда эта цена была предъявлена подрядчикам, то они согласились еще уменьшить эту сумму до 45295 р. 91 к., а потом цены были еще понижены. Вообще провиантская комиссия назначала очень высокие цены, которые губернатор не утверждал. На некоторых пунктах цены палаты государственных имуществ были ниже, и перевозка провианта производилась крестьянами. Но мука находилась в таких худых кулях, что без значительной потери не могла быть доставлена на место. К тому же смотрители магазинов задерживали плату под разными предлогами¹⁴.

В августе 1856 г. назначено было перевезти к 15 сентября из Мелитополя к Бердянску 40000 четвертей муки и 4500 четвертей круп; из Симферополя к Арабату 15000 четвертей муки и 1701 четверть круп. Нужно было поставить на первом пути 9000 подвод, на втором 3500, разделенных на две смены. Плата назначена по ⅙ к. с пуда за версту (или по 6 к. с версты за подводу, поднимающую 35 пудов), не стесняя обывателей в количестве груза. Это были излишние провиантские запасы, которые перевозили на Кавказ. Граф Строганов предполагал выставить из Симферопольского, Перекопского и Феодосийского уездов 2500 подвод в 4 оборота. В Мелитополе достаточно было подвод Мелитопольского, Бердянского и Днепровского уездов для подъема всего количества в один раз. Так как полевые работы были окончены, и жители получили вспомоществование скотом, то эта повинность не представлялась тяжелой. Обозы шли партиями в 500—1000 подвод.

Как раз в середине августа доставка хлеба из Симферополя в Арабат была отменена, потому что карасубазарский купец Селинов взялся поставить такое же количество провианта в Ростов.

В Мелитополе было всего до 80000 четвертей хлеба; но нужно было пересортировать его и выбрать вполне годных 40000. По скудности урожая собирать в поле было нечего, осенние работы еще не начинались, и Мелитопольский округ выставил от государственных крестьян без затруднения 4000 подвод. Остальные выставил Бердянский. Пастбища и водопои от Мелитополя до Бердянска были в удовлетворительном состоянии. Молочанские колонисты подрядились перевезти за один раз 3000 четвертей.

Комиссариатская комиссия делала большие затруднения подводчикам при отправке и получении провианта.

По распоряжению военного министерства, до 110000 четвертей муки, в этом числе 41000 из Николаева, остальные из Таврической губернии, предположено было перевезти на Кавказ, но отменено за недоброкачественностью материала. Отправлено было очень мало. Кроме этого оставалось в Крыму еще 200000 четвертей провианта. Весь этот провиант, оставшийся в Крыму после ухода войск, военное министерство распорядилось передать купцу Фронштейну для продажи по вольной цене и раздачи через него 20000 четвертей помещичьим крестьянам, 20000 государственным и 10000 мещанам по уменьшенной цене. Правильная рассортировка материалов возложена была на губернатора, которому она причинила много хлопот и неприятностей¹⁵.

Как трудно было доставать во время войны в Крыму рабочих и подводы и какие от этого происходили потери, видно, например, из следующих фактов.

Еще в 1852 г. построено было в Ялте 30 волнорезов для предполагавшегося там мола, из которых спущено было в море 13, а 17 остались на берегу моря. В начале военных действий работы были прекращены. В разное время морскими волнами спущенные в море волнорезы были выброшены на берег на пространство двух верст, и неприятель смело мог забрать этот лес (до 300 сосновых брусьев). В начале 1855 г. об этом донесено было главнокомандующему и губернатору. Князь Меншиков просил убрать означенный лес подальше от берега, к которому приставали уже тогда неприятельские суда. Большая часть брусьев была соединена железными винтами; при волнорезах были якори и цепи. В Ялте вовсе не было подвод, а рабочих было не более 10 человек. Убрать эти брусья нельзя было, а сооружение их стоило казне значительные суммы: из татарского сбора было израсходовано 9625 р. 7½ к. (из предположенного общего расхода в 53000 р.). Инженер Шишко, проводивший горные дороги в Крыму, предложил этот лес продать с торгов, так как устройство плавучего мола в Ялте не удовлетворяло вообще своему назначению. Продажа была разрешена, но цепи и якори велено сохранить. Шишко предлагал продать и якори и цепи, потому что для уборки их нужно было 70 пароволовых подвод с значительным количеством рабочих и погонщиков. При продаже оказалось налицо: целых волнорезов 16 (187 бревен), в воде 4 (11 бревен), отдельных бревен 54. Назначена была цена по 30 к. за бревно. Но на торги никто не явился, потому что не было подвод и рабочих. В апреле 1855 г. губернатор предположил употребить этот материал на постройку госпитальных бараков в Симферополе, но желающих перевезти его не было. Палата государственных имуществ не нашла возможным нарядить для этого подводы, потому что все они были заняты подвозом дров и сена для войск и другими надобностями. Только в январе 1856 г. произведен был новый аукцион. Давали за все 476 р. 36 к. В виду незначительности цены и изменившихся военных обстоятельств, губернатор, по соглашению с главнокомандующим, приказал повременить продажей. В октябре 1856 г. некоторые бревна оказались подгнившими, другие разбитыми. Наконец в июле 1857 г. этот материал был продан за 43 р. 25 к.¹⁶

За недостатком рабочих рук приостановлено было подрядчиком Санютиным и сооружение фонтана на базарной площади в Симферополе, начатое в 1853 г. Оно было восстановлено только в 1856 г.

Рассмотрим и другие повинности, которые население губернии несло в эпоху войны.

В конце января 1855 г. был устроен вагенбург вблизи Симферополя, у д. Боксай.

В мае 1855 г. строился мост через р. Бельбек, между д.д. Каралез и Заланкой, с нарядом обывательских подвод. В июне устраивались водопроводные канавы на протяжении 6 верст в имении Аверкиева по дороге из Симферополя на южный берег, а также плотина в имении действительного статского советника Перовского Кильбурун, где вода из р. Салгира размывала дорогу. Исправлялась дорога, и строился мост в 3 верстах от Симферополя по перекопской дороге. Осенью 1855 г. исправлялась дорога от Севастополя до Перекопа; ремонтировалась чонгарская дамба. Зимой 1856 г. дорога от Симферополя к северу до «первого Салгира» была крайне испорчена; транспорты с больными останавливались за городом и не могли следовать далее. Однажды в феврале 1856 г. больные были отвезены обратно в госпиталь. Приходилось ездить не по дорогам, а стороной, по целинной земле (лугу) помещика Бурачкова, для чего были построены мосты.

В конце 1855 г. главнокомандующий признал необходимым устроить отдельный вагенбург при путях, идущих к Перекопу и на Чонгарский мост, между д. Бакшай и Отарчик Перекопского уезда. И на эту работу потребовался наряд людей.

Для защиты Херсона от неприятельского нападения со стороны Днепра устраивались в начале 1856 г. батареи, между прочим, на левом берегу его, у с. Голая Пристань. Сделано было распоряжение о доставлении из казенных лесов в это место хворосту и другого лесного материала, а также рабочих людей из государственных и помещичьих крестьян, в случае надобности. Землю на батареи, построенные между речками Конкою и Чайкою, возили крестьяне Голой Пристани на своих дубах, по 5 р. в сутки (всего следовало им 925 р.). При устройстве батареи № 2 были заграждены бичевник левого рукава Днепра, т. е. Конки, и дорога между берегом реки и домами, что преграждало движение транспортов. В конце 1856 г. признано возможным срыть эту батарею, для чего предположен наряд крестьян с подводами. Но батарея оставалась неразобранною до конца июля 1857 г., оставались пороховой погреб, 700 сажен плетня из шелюги и 600 штук туров плетеных, которые окружной начальник предлагал продать, чтобы они не сгнили.

Через Днепр у Корсунского монастыря была устроена инженер-генералом Бухмейером дамба.

Примечания

1. Греки изготовили 150 подвод, но поздно, к 15 апреля, и дело обошлось без них.

2. Дело о перевозке провианта для войск. Св. 245, № 8.

3. Св. 189, № 4. Дело об открытии временного комитета о подводной повинности для перевозки по госпиталям раненых и больных нижних чинов. — Св. 189, № 5. Дело об учреждении в г. Симферополе временного комитета о подводной повинности.

4. Св. 267, № 3.

5. Дело о следовании в Таврическую губернию транспортов с полушубками для войск, порохом, ядрами и пр. Св. 263, № 10. На 334 л.

6. Дело, по предложению генерал-адъютанта Анненкова, о перевозке в Крым 960000 четвертей провианта из Перекопа и Геническа. Св. 189, № 27.

7. Об этом ниже.

8. Дело об устройстве водопоев и колодцев. Св. 196, № 28—1; Св. 198, № 61.

9. Дело, по предложению генерал-губернатора Анненкова 2-го, о следовании из губерний Воронежской, Курской и Харьковской в Перекоп и Геническ 70000 подвод с продовольственными припасами. Св. 191, № 49 и 50.

10. Дело о заготовлении и перевозке в Берислав и Аэрчи 250000 четвертей муки и 30000 четвертей крупы. Св. 191, № 107.

11. Св. 190, № 21.

12. О следовании в Таврическую губернию 2-х гренадерских дивизий с их артиллериею. Св. 268, № 57.

13. Дело о перевозке из разных пунктов до 63000 четвертей провианта и фуража для войск. Св. 192, № 112.

14. О торгах на перевозке в разные тракты Таврической губернии провианта. Св. 198, № 69.

15. Дело о наряде подвод для перевозки провианта, заготовленного интендантством из Мелитополя в Бердянск. Св. 193, № 179; Св. 191, № 44, 48.

16. Св. 194, № 2.