Крымская наступательная операция (8 апреля — 12 мая 1944 г.)

В начале февраля 1944 г. советские войска закончили ликвидацию последнего на левом берегу Днепра вражеского плацдарма. На очереди была ликвидация крымской группировки врага.

К этому времени резко ухудшились внутреннее положение Румынии, ее взаимоотношения с Германией. В ходе Уманско-Ботошанской операции советские войска в конце марта 1944 г. пересекли государственную границу и к середине апреля углубились на территорию Румынии на 100 км, освободив 10 тыс. кв. км, на которой проживало 400 тыс. человек. 2 апреля Советское правительство заявило, что оно не преследует цели приобретения части румынской территории или изменения существующего строя. Оно предложило Румынии условия перемирия для выхода из войны. В то же время прогрессивные силы внутри страны подали в правительство декларацию, в которой требовали выхода из войны и заключения мира с государствами антигитлеровской коалиции. Но правительство Антонеску, боясь ответственности за преступления, решило продолжать войну на стороне Германии.

Ставка Верховного Главнокомандования решила главный удар нанести войсками 4-го Украинского фронта с севера от Перекопа и Сиваша и вспомогательный — войсками Отдельной Приморской армии из района Керчи в общем направлении на Симферополь, Севастополь.

Черноморскому флоту было приказано блокировать Крымский полуостров с моря.

К этому времени 17-я немецкая армия имела 5 немецких и 7 румынских дивизий, отдельные стрелковые полки «Крым» и «Бергман», 13 отдельных охранных батальонов, 12 саперных батальонов. Она имела большое артиллерийское усиление: 191-ю и 279-ю бригады штурмовых орудий, 9-ю зенитно-артиллерийскую дивизию, 60-й артиллерийский полк, три полка (704, 766, 938-й) береговой обороны, десять артдивизионов большой мощности¹. 4-й немецкий воздушный флот и румынские ВВС имели на аэродромах Крыма от 150 до 300 самолетов².

Основные силы 17-й немецкой армии — 49-й горнострелковый корпус (50, 111, 336-я пехотные дивизии, 279-я бригада штурмовых орудий), 3-й румынский кавалерийский корпус (9-я кавалерийская, 10-я и 19-я пехотные дивизии) оборонялись в северной части Крыма. На Керченском полуострове находился 5-й армейский корпус (73, 98-я пехотные дивизии, 191-я бригада штурмовых орудий), 6-я кавалерийская и 3-я горнострелковая дивизия румын. Побережье от Феодосии до Севастополя прикрывал 1-й румынский горнострелковый корпус (1, 2-я пехотные дивизии). Западное побережье контролировали два полка 9-й румынской горнострелковой дивизии. На 1-й румынский корпус возлагалась борьба с партизанами.

Используя опыт обороны на Таманском полуострове, противник оборудовал сильнейшие оборонительные рубежи: на севере — три полосы обороны, на Керченском полуострове — четыре. От Саки через Сарабуз и Карасубазар до Феодосии готовился тыловой оборонительный рубеж.

Немецкие солдаты и офицеры понимали безнадежность своего положения, но не были еще морально сломлены. Перебежавший в начале апреля под Керчью ефрейтор 73-й пд Хельфрид Мерзингер заявил, что немецкий солдат еще не готов прекратить борьбу. «Русские листовки немецкие солдаты читают, но скажу прямо — ураганный огонь русской артиллерии действует гораздо убедительнее, чем эти листовки»³.

Таблица 6. Соотношение сил сторон к началу операции^*

^* История второй мировой войны, 1939—1945. Т. 8. С. 104—105.

Предстояла упорная борьба. Поэтому было решено создать значительное превосходство в силах. На Перекопском перешейке стала действовать 2-я гвардейская армия генерала Г.Ф. Захарова (13-й гвардейский, 54-й и 55-й корпуса — всего 9 стрелковых дивизий) и на Сиваше — 51-я армия генерала Я.Г. Крейзера (1-й гвардейский, 10-й и 63-й корпуса — всего 10 стрелковых дивизий) и части усиления.

51-я армия, наносившая главный удар, была усилена двумя артиллерийскими дивизиями, двумя танковыми, двумя минометными, двумя зенитно-артиллерийскими и десятью артиллерийскими полками, четырьмя инженерно-саперными бригадами. Армия в 91 тыс. человек имела на вооружении 68 463 винтовок и автоматов, 3752 пулемета, 1428 орудий, 1059 минометов, 1072 зенитных орудия и 49 танков⁴.

Для обеспечения быстрого прорыва обороны противника на избранных участках наступления было создано четырех-пятикратное превосходство в живой силе и огневых средствах.

Время начала Крымской операции переносилось несколько раз по причине необходимости завершения ликвидации никопольской группировки противника, неполной готовности переправ через Сиваш, из-за состояния дорог. Наконец, решили начать операцию, после того как войска 3-го Украинского фронта выйдут в район Одессы. Имелось в виду усиление отрицательного психологического воздействия на противника, чувства изоляции и обреченности.

На Керченском направлении наступление должно было начаться на два-три дня позже наступления войск 4-го Украинского фронта.

Войска 4-го Украинского фронта наносили главный удар с Сиваша, откуда противник его не ожидал, так как пути подвоза здесь были значительно сложнее, чем на Перекопе. Основную роль по прорыву обороны должен был сыграть 1-й гвардейский корпус, которым командовал генерал-лейтенант И.И. Миссан. Одновременно войска 2-й гвардейской армии прорывали оборону на Перекопе. На совещании перед операцией генерал армии Ф.И. Толбухин сказал: «Генералу Енеке потребуется какое-то время, чтобы верно сориентироваться в происходящих событиях. Вероятно, он разберется в обстановке только к концу первого дня наступления, когда самые важные задачи прорыва уже будут решены в пользу советских войск, а благоприятный момент для контрдействий окажется упущенным»⁵.

Выдающийся полководец Ф.И. Толбухин перед операцией беседовал с каждым командиром полка, добиваясь подробного знания задачи, степени обеспеченности войск всем необходимым.

Особенность построения войск 51-й армии состояла в том, что вторые эшелоны стрелковых корпусов могли быть введены в бой на двух смежных направлениях в зависимости от обозначившегося успеха.

Накануне наступления почти все соединения провели разведку боем, которая подтвердила группировку противника.

8 апреля 1944 г. в 10 час. 30 мин. после мощной артиллерийской подготовки, продолжавшейся 2,5 часа, войска 2-й гвардейской и 51-й армий перешли в наступление. Наибольшего успеха в первый день добилась 267-я стрелковая дивизия полковника А.И. Толстова из 63-го корпуса генерала П.К. Кошевого. Для развития наметившегося здесь успеха командующий фронтом приказал ввести в бой 417-ю стрелковую дивизию генерала Ф.М. Бобракова и 32-ю танковую бригаду. В то же время 2-й батальон 848-го стрелкового полка 267-й дивизии по личному указанию Ф.И. Толбухина вброд форсировал Айгульское озеро и атаковал противника во фланг. Ночью на этот плацдарм прорвался еще один батальон под командованием майора М. Куленко⁶.

Многоопытный, искушенный в наступлении и обороне противник не ожидал быстрого переноса главного удара из полосы 1-го гвардейского корпуса в полосу 63-го стрелкового корпуса, не ожидал обходов и охватов в стесненном районе межозерных дефиле. Но советские войска использовали мелководные озера для просачивания через вражескую оборону. Отразив контрудары, войска корпуса 9 апреля продвинулись от 4 до 7 км. Командующий фронтом усилил 63-й корпус 77-й дивизией из резерва армии и артдивизией прорыва из резерва фронта, а также нацелил на это направление авиацию 8-й воздушной армии генерала Т.Т. Хрюкина. В течение 10 апреля войска корпуса выбили противника из межозерного дефиле и создали условия для ввода в прорыв 19-го танкового корпуса.

Рано утром 11 апреля танковый корпус генерал-лейтенанта И.Д. Васильева с рубежа южнее Томашевка тремя колоннами вошел в прорыв и через три часа с ходу вступил в бой с гарнизоном, оборонявшим город Джанкой. Противник был разбит и к 18 часам отошел к югу. Этим наметился глубокий охват Перекопско-Ишуньской группировки противника.

К этому времени и войска 2-й гвардейской армии, наступавшие на Перекопском перешейке, также добились значительного успеха. В первый день наступления 3-я гвардейская стрелковая дивизия генерала К.А. Цаликова и 126-я стрелковая дивизия генерала А.И. Казарцева овладели Армянском. К исходу второго дня 2-я гвардейская армия прорвала первую оборонительную полосу и противник поспешно отошел на Ишуньские позиции.

Успеху советских войск на Перекопском перешейке способствовала высадка десанта через Перекопский залив — батальона 1271-го стрелкового полка 387-й дивизии под командованием капитана Ф.Д. Диброва. В батальоне числилось 512 человек и имелось хорошее вооружение: 166 автоматов, 45 пулеметов, два 45-мм орудия, шесть 82-мм минометов, гранаты. 10 апреля в 5 часов утра батальон скрытно высадился с саперных лодок и начал наступать. Вскоре противник направил против десанта 13 танков и усиленную роту автоматчиков. В жарком бою противник потерял 3 танка и до 40 человек убитыми (потери батальона: 4 убитых, 11 раненых, одно орудие и три миномета). Противник начал отходить. Преследуя его, батальон захватил батарею минометов и пленных. За этот отважный бой все солдаты и офицеры батальона были награждены орденами и медалями, а капитану Ф.Д. Диброву присвоено звание Героя Советского Союза.

За 34 часа упорных боев войска 2-й гвардейской армии прорвали Перекопские позиции. В этом сказалось не только морально-политическое состояние наших войск и перевес в силах, но и возросшее боевое мастерство командного и рядового состава, рост технического оснащения и материального обеспечения армии. Было достигнуто почти полное подавление вражеской артиллерии и огневых средств. Этим и объясняется сравнительно быстрый взлом вражеской обороны.

На стыке двух армий наступала 347-я Мелитопольская Краснознаменная стрелковая дивизия генерал-майора А.Х. Юхимчука, который в 1941 г. со своим полком оборонял здесь Крым. Чтобы сократить время движения от своей траншеи до вражеских позиций, прорыли в сторону противника ходы сообщений — «усы». В атаку шли за разрывами своих снарядов и без традиционного «ура», которое противник принимал за сигнал к открытию огня. Группы стрелков в первой траншее не задерживались и продолжали движение в глубь вражеской обороны.

Командующий артиллерией 2-й гвардейской армии генерал-лейтенант И. Стрельбицкий отмечает решающую роль артиллерии особой и большой мощности при прорыве сильных укреплений. Малокалиберная артиллерия и легкие минометы не израсходовали и половины запасов. Винтовочные патроны расходовались теперь в десять раз меньше. Вот как резко изменилось по сравнению с 1941 г. соотношение огня в общевойсковом бою. Ближний огневой бой и рукопашные схватки становились редкостью. Прорыв вражеской обороны был осуществлен с небольшими сравнительно потерями.

К исходу 10 апреля войска 2-й гвардейской армии были задержаны противником на Ишуньских позициях. Решительное продвижение 51-й армии, а также обход вражеских позиций с флангов способствовали успеху прорыва 2-й гвардейской армии. 87-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием полковника К.Я. Тымчика частью сил перешла вброд Каркинитский залив, и 126-я стрелковая дивизия генерала А.И. Казарцева частью сил перешла вброд озеро Старое и в 6 часов 12 апреля ударила в тыл врага. Воспользовавшись замешательством в стане врага, остальные соединения армии атаковали противника с фронта и опрокинули его. Ввиду возможного окружения противник оборонять третью позицию (по р. Чатырлык) уже не смог и поспешно стал отходить. Советские войска быстрее и искуснее прорвали оборону на Перекопе, чем противник это сделал осенью 1941 г.

Началось преследование врага, в котором большую роль сыграла созданная по приказу Ф.И. Толбухина фронтовая подвижная группа: 19-й танковый корпус, 279-я стрелковая дивизия, посаженная на автомашины, и 21-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада. Темп наступления войск 51-й армии был в среднем 22 км в сутки (в отдельные дни до 35 км). Но и противник, имея много транспорта, отходил быстро⁷.

Подвижная группа фронта, которой командовал заместитель командующего 51-й армией генерал-майор В.Н. Разуваев, 12 апреля подошла к Симферополю, по с ходу сломить сопротивление сильного гарнизона не удалось. Проведя ночью перегруппировку сил, а также пополнившись подошедшими частями, подвижная группа утром 13 апреля начала атаку на город. Через пять часов, к 11 часам дня, столица Крыма Симферополь был полностью освобожден. При этом было пленено до 1 тыс. человек. В то же время боковой подвижной отряд от 63-го стрелкового корпуса под командованием подполковника М.И. Сухорукова выдвинулся к районному центру Зуя, чтобы преградить дорогу войскам, отходившим с Керченского полуострова, и вынудить их свернуть на узкую и неудобную приморскую дорогу. В Зуе произошел жаркий бой — артиллерия вела огонь на картечь, схватки переходили врукопашную. Было уничтожено более 300 фашистов и пленено почти 800 человек. Противник, бросив машины, орудия и несколько танков, стал отходить через горы к морю⁸.

Командующий Отдельной Приморской армией генерал армии А.И. Еременко, готовя наступление, решил прорвать оборону противника в центре, обходя при этом сильно укрепленный узел Булганак с севера и юга. Было решено также обойти город Керчь и сильно укрепленное побережье Азовского моря. Войска имели группы разграждения, закрепления местности, сопровождения артиллерии^*. В армии, корпусах и дивизиях на случай преследования отходящего противника были созданы подвижные группы. Главной заботой командования было не допустить скрытного отхода противника.

Успешные действия войск 4-го Украинского фронта поставили под угрозу окружения всю керченскую группировку противника. Командование 17-й немецкой армии приняло решение на отвод своих сил с Керченского полуострова. Разведка 10 апреля обнаружила приготовление противника к отходу. В связи с этим генерал А.И. Еременко приказал в 21 час. 30 мин. начать артиллерийскую и авиационную подготовку и в 22 часа передовыми отрядами атаковать передний край. Атака увенчалась успехом, в 2 часа главные силы армии перешли в наступление и к 4 часам 11 апреля овладели первой позицией вражеской обороны⁹. Казавшаяся неприступной оборона врага была прорвана. Подвижные группы корпусов были введены в прорыв, чтобы не позволить противнику закрепиться на промежуточных позициях.

Левофланговый 16-й стрелковый корпус генерала К.И. Провалова стал обтекать город Керчь и на северной его окраине окружил до 2000 солдат и офицеров. Введенная в прорыв 255-я бригада морской пехоты полковника И.А. Власова совершила еще более глубокий обход и вышла к южным скатам горы Митридат. По словам командира корпуса, этот маневр завершил дело. К 6 часам утра 11 апреля Керчь была освобождена¹⁰.

11 апреля по всему Крыму передовые отряды всех армий и корпусов, посаженные на автомашины, танки, орудия, преследовали поспешно отходившего противника. Как только появлялась возможность, они обгоняли отступающие вражеские войска, захватывали пленных, вооружение, технику.

Попытка противника задержать наступление Отдельной Приморской армии на Ак-Манайских позициях не имела успеха. Части 11-го гвардейского стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор С.Е. Рождественский, опередив отступающего противника, быстро овладели этим рубежом, захватив более 100 орудий. Используя этот успех, 3-й горнострелковый корпус, которым до 17 апреля командовал генерал Н.А. Шварев (пока генерал А.А. Лучинский был на излечении), без задержки продвинулся до станции Владиславовна¹¹.

Перед корпусами были поставлены новые задачи по освобождению центральной и южной частей Крыма: 11-й гвардейский корпус продолжал преследовать противника в направлении Карасубазар — Симферополь; 3-й горнострелковый — через горы на Севастополь; 16-й стрелковый — вдоль южного берега Крыма. Генерал К.И. Провалов вспоминает, что представитель Ставки ВГК К.Е. Ворошилов поставил 16-му корпусу задачу: «...во что бы то ни стало сохранить крымские здравницы»¹².

Командиры корпусов умело вели наступление на разобщенных направлениях. 16-й стрелковый корпус сумел выйти на пути отхода противника у Феодосии, Судака, Ялты. За обход Ялты через гору Ай-Петри командиру 227-й стрелковой дивизии полков-нику Г.Н. Преображенскому было присвоено звание Героя Советского Союза.

Отступая, немецкое командование оставляло румынские части в качестве отрядов прикрытия. Румынские пленные офицеры показали: «Вначале мы отступали вместе с немцами, по когда советские войска настигли наши колонны и, как говорится, вцепились в паши воротники, немцы быстро сели в автомашины. Часть румынских солдат и офицеров пытались тоже сесть в машины, по немцы открыли по ним огонь. Но все равно это не спасло их. Через день мы их также встретили на сборном пункте военнопленных»¹³.

13 апреля были освобождены Евпатория и Феодосия. В Карасубазаре соединились войска 51-й и Приморской армий, образовав общий фронт. 14 апреля были освобождены Бахчисарай, Судак и Алушта.

Противник, оставив заслоны, подготовил механизированные средства и отвел значительные силы. Преследовавшим его войскам не удалось в предгорье обойти и уничтожить его крупные группировки. В районе Бахчисарая соединились войска 2-й гвардейской и 51-й армий, произошло некоторое перемешивание войск. В результате снизился темп преследования противника. Это позволило ему «отскочить» к Севастополю и запять там оборону. 15 апреля советские войска вышли к внешнему оборонительному обводу Севастополя. Здесь противник занял мощный оборонительный район, рассчитывая на продолжительное его удержание.

Гитлер объявил Севастополь «городом-крепостью». Но никто не желал оборонять эту крепость до последнего солдата. Немцы отходили к Севастополю, чтобы успеть первыми эвакуироваться. Румыны не хотели умирать ради спасения немецких полков и предпочитали сдаваться в плен. Любопытны некоторые решения гитлеровского командования.

9 апреля командующий немецко-румынскими силами в. Крыму генерал Енеке просит полномочий на подготовку к отходу в севастопольский укрепленный район, чтобы «избежать уничтожения всей армии», т. е. просит свободы действий. Несмотря на поддержку этой просьбы командующим группой армий «А» Шернером, Гитлер такого согласия не дал.

10 апреля Енеке доложил, что с его разрешения 5-й армейский корпус отойдет на Ак-Манайские позиции, 19-я румынская дивизия — с Чонгарского полуострова, а 49-й корпус будет удерживать позиции до вечера 12 апреля.

11 апреля Енеке доложил о прорыве северного фронта и о том, что он отдал приказ об отступлении армии в быстром темпе к Севастополю. Это вызвало резкое недовольство начальника генерального штаба и самого Гитлера. Командир 49-го корпуса генерал Конрад был уволен и затем отдан под суд (командиром корпуса с 6 мая стал генерал Хартман). Никто не знал, является ли отступление к Севастополю началом эвакуации.

12 апреля — приказ Гитлера «удерживать Севастополь длительное время и не эвакуировать оттуда боевых частей». В этот день в Крыму побывал Шернер и согласился с опасениями, что «русские со своими танками окажутся в Севастополе раньше нас».

13 апреля основная задача 5-го армейского корпуса — как можно скорее прибыть в Севастополь, для чего повернуть на юг на прибрежное шоссе. 14 апреля передовые части армейских корпусов «добрались» до Севастополя и заняли оборонительные позиции¹⁴.

Попытки советских войск захватить Севастополь с ходу и тем сорвать начавшуюся эвакуацию не удались. 17 апреля 63-й корпус генерала П.К. Кошевого вышел на рубеж Черная речка. 18 апреля войска Приморской армии и 77-я Симферопольская дивизия 51-й армии овладели Балаклавой и Кадыковкой, а 267-я дивизия и части 19-го танкового корпуса подошли к последнему мощному оборонительному рубежу — Сапун-горе. К этому времени во всех соединениях ощущался недостаток боеприпасов, а авиация оказалась без горючего. Бывший начальник штаба фронта Маршал Советского Союза С.С. Бирюзов писал, что затруднение с горючим явилось результатом того, что при подготовке к операции «Ставка значительно сократила паши заявки, считая их завышенными»¹⁵. Предстояло подготовить штурм укрепленного Севастополя.

Советским командованием было решено подвести боеприпасы (1,5 боекомплекта), подтянуть в район Балаклавы 19-й танковый корпус и тяжелую артиллерию, перейти в наступление 23 апреля с тем, чтобы ударом от Балаклавы отрезать Севастополь от бухт, расположенных к юго-западу, в то же время 2-й гвардейской армией прорваться по Инкерманской долине к Северной бухте и взять ее под огонь орудий прямой паводки. Удары авиации сосредоточить по причалам порта и транспортам в море¹⁶.

К этому времени произошли организационные изменения. Отдельная Приморская армия была включена в состав войск 4-го Украинского фронта. Она стала именоваться просто Приморской армией, и в командование ею вступил генерал-лейтенант К.С. Мельник. Убыли из Крыма управление 4-й воздушной армии К.А. Вершинина, 55-я гвардейская и 20-я горнострелковая дивизии, а также 20-й стрелковый корпус, находившийся на Таманском полуострове в резерве¹⁷.

Готовясь к штурму Севастополя, 18 апреля командующий фронтом издал приказ с призывом к последнему усилию:

«Товарищи бойцы и офицеры 4-го Украинского фронта! Под Вашим ударом в течение 3 дней рухнула "неприступная" немецкая оборона на всю глубину Перекопских, Ишуньских, Сивашских и Ак-Манайских позиций.

На шестой день Вами занята столица Крыма — Симферополь и одни из основных портов — Феодосия и Евпатория...

Таблица 7. Соотношение сил сторон к началу штурма Севастополя (на 1 мая 1944 г.)

Сегодня части армий вышли к последнему рубежу севастопольской обороны противника на реке Черная и хребту Сапун-гора, что в 5—7 км от Севастополя.

Необходим последний организованный решительный штурм, чтобы утопить противника в море и захватить его технику, к этому Вас и призываю...»¹⁸.

Наступление 23 апреля показало, что при отличной работе артиллерии и авиации разрушить оборонительные сооружения не удалось, хотя пехота на отдельных направлениях продвинулась на 2—3 км и заняла передние траншеи противника. По данным разведки, на плацдарме противник еще имел 72 700 солдат и офицеров, 1345 артиллерийских орудий, 430 минометов, 2355 пулеметов и 50 танков¹⁹.

После продолжительных обсуждений обстановки в районе Севастополя во всех командных инстанциях пришли к выводу: чтобы покончить с остатками врага в Крыму в кратчайшие сроки, необходим общий штурм севастопольского укрепленного района всеми войсками фронта с активным использованием авиации, флота и партизан²⁰.

Итак, общий штурм севастопольского укрепленного района! Несмотря на неоднократные напоминания Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина о необходимости закончить ликвидацию крымской группировки врага в ближайшие дни, подготовка штурма еще не была закончена, она требовала времени на пополнение и перегруппировку сил, подвоз боеприпасов и горючего, разрушение наиболее опасных объектов вражеской обороны, формирование штурмовых групп и их тренировку. Было решено наступление начать 5 мая.

16 апреля командование немецкой 17-й армии доносило, что отход удалось завершить, не допустив в Севастополь преследующего противника. Енеке считал это подвигом, несмотря на то что осталась только треть орудий и четверть противотанковых средств. Боевой дух румын упал, и их нельзя было использовать для обороны. С состоявших на довольствии 9 апреля 235 тыс. человек численность их войск к 18 апреля сократилась до 124 тыс.

человек. Это говорит о потерях, хотя часть была эвакуирована (без разрешения Гитлера)²¹.

12 апреля генерал Шернер сообщил в Бухарест, что приказал «обеспечить благополучную эвакуацию румын из Крыма». 14—18 апреля Шернер докладывал в генштаб, что для удержания севастопольского района необходимо доставить шесть дивизий и ежедневно подавать по 600 т довольствия. Поскольку это сделать невозможно, поэтому предлагал эвакуировать Севастополь. Гитлер стоял за длительное удержание Севастополя путем усиления района тяжелым оружием.

22 апреля командование 17-й армии совместно с морским комендантом Крыма разработали план эвакуации («Леопард») морским и воздушным путем, рассчитанный на 14 дней.

21 апреля Турция прекратила поставки хромовой руды в Германию и «примкнула» к антифашистской коалиции.

25 апреля Гитлер решил удерживать Севастополь еще некоторое время. Чтобы поднять настроение солдат и офицеров, в Крыму были установлены двойные денежные оклады, отличившимся в боях обещаны земельные наделы.

30 апреля отстранен от командования 17-й армией генерал Э. Енеке. Командование принял генерал К. Альмендингер²².

Но теперь обстановку в Крыму определяло советское, а не германское командование. Всю последнюю декаду апреля и начало мая по дорогам к Севастополю тянулись пушки, обозы с боеприпасами. На аэродромы подвозили горючее и бомбы. В дивизиях формировались штурмовые группы, ядро которых составляли коммунисты и комсомольцы, группы разграждений и даже группы преодоления противотанковых рвов. Во всех полках и батальонах проходили тренировки на местности, схожей с вражескими позициями и их укреплениями.

С 29 апреля артиллерия и авиация начали систематически разрушать укрепления противника. Авиация фронта, флота и приданная Ставкой авиация дальнего действия до 5 мая совершили 8200 самолето-вылетов²³.

В боях за Севастополь эскадрилья капитана П.М. Комозина уничтожила 63 вражеских самолета. Комозин лично и в группе сбил 19 самолетов противника и был награжден второй медалью «Золотая Звезда». Успешно действовал 3-й истребительный авиакорпус под командованием генерала Е.Я. Савицкого. Сам он несколько раз вылетал на разведку на трофейном истребителе Ме-109. За умелое командование авиакорпусом и лично сбитые 22 самолета противника ему вторично было присвоено звание Героя Советского Союза. Отважный воздушный боец В.Д. Лавриненков также был удостоен второй медали «Золотая Звезда». В крымском небе в ту весну было совершено много геройских подвигов.

По замыслу командующего фронтом главный удар наносили на левом фланге силами Приморской армии и 63-го корпуса 51-й армии на участке Сапун-гора—Карань, чтобы выйти к морю (причалам) западнее Севастополя. Но чтобы ввести противника в заблуждение, сковать его силы, 5 мая войска 2-й гвардейской армии при мощной поддержке 8-й воздушной армии атаковали врага с севера. Противник перебросил на это направление часть своего резерва. 6 мая частью сил перешла в наступление 51-я армия, и в 10 час. 30 мин. 7 мая нанесла главный удар Приморская армия.

Ф.И. Толбухин вспоминал, что враг ожидал наступления вдоль Балаклавского шоссе. Это был единственно возможный путь, и здесь он поставил почти всю свою артиллерию. «Пройти в другом месте надежды у нас не было; тогда мы вынуждены были предпринять демонстративное наступление на участке Мекензиевы горы с запада на восток. Трое суток демонстративно наступала 2-я гвардейская армия, конница, трое суток наша авиация делала по 3000 самолето-вылетов по этим горам.

Я помню, как мы ожидали, когда же наконец противник начнет оттягивать с балаклавского направления свои части. И вот рано утром на третий день было установлено, что часть артиллерии потянулась к Мекензиевым горам, а в 7 часов четвертого дня мы и нанесли главный удар южнее Сапун-горы»²⁴.

О штурме Севастополя имеется большая историческая и художественная литература, сооружена прекрасная диорама на Сапун-горе.

На внешнем обводе обороны общей длиной до 29 км гитлеровцы смогли сосредоточить большие силы и средства, создать их высокую плотность: до 2 тыс. человек и 65 орудий и минометов на 1 км фронта. На крутых каменных скатах этой горы противник соорудил четыре яруса траншей, 36 дотов и 27 дзотов. Штурм Сапун-горы и освобождение Севастополя — одна из блестящих страниц летописи Великой Отечественной войны²⁵.

7 мая в 10 час. 30 мин. началась атака Сапун-горы. Она продолжалась девять часов. На главном направлении действовал 63-й корпус П.К. Кошевого (77, 267, 417-я стрелковые дивизии) и 11-й гвардейский корпус С.Е. Рождественского (32-я гвардейская, 318, 414-я стрелковые дивизии, 83-я и 255-я бригады морской пехоты). Только в 19 час. 30 мин. на гребне горы укрепились 77-я стрелковая дивизия полковника А.П. Родионова из 63 корпуса и 32-я гвардейская стрелковая дивизия полковника Н.К. Закуренкова из 11-го гвардейского корпуса Приморской армии. С овладением этой ключевой позиции войска получили возможность развивать удар непосредственно на Севастополь. В течение ночи сюда был выдвинут 10-й стрелковый корпус 51-й армии, которым командовал К.П. Неверов.

8 мая — во второй день штурма — значительных успехов достигла 2-я гвардейская армия. Войска 13-го гвардейского и 55-го стрелкового корпусов выбили противника с Мекензиевых гор и к вечеру достигли Северной бухты. Остатки 50-й немецкой пехотной и 2-й румынской горнострелковой дивизий были отрезаны от главных сил и прижаты к морю. В этот же день войска 51-й и Приморской армий прорвали главную полосу обороны противника и вышли к внутреннему обводу обороны города²⁶.

В ночь на 9 мая наступление продолжалось, чтобы противник не имел времени перегруппироваться и привести свои части в порядок. Его вели от каждой дивизии один стрелковый полк. К утру войска 2-й гвардейской армии вышли к Северной бухте на всем ее протяжении. Ее артиллерия прямой наводкой простреливала бухты Северная, Южная и Стрелецкая. В то же время соединения 55-го стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор П.Е. Ловягин, вышли на Корабельную сторону и к Южной бухте.

По решению командующего фронтом 9 мая в 8 часов возобновилась общая атака. Войска 51-й армии после полудня ворвались в город с юго-востока. Войска 11-го гвардейского корпуса вошли в город с юга. 24-я гвардейская стрелковая дивизия полковника Г.Я. Колесникова форсировала Северную бухту. К исходу 9 мая героический Севастополь был полностью освобожден. Москва салютовала в честь этой победы двадцатью четырьмя залпами из 324 орудий.

Командир 54-го стрелкового корпуса 2-й гвардейской армии генерал Т.К. Коломиец, который командовал 25-й Чапаевской дивизией во время обороны Севастополя, стал первым комендантом освобожденного Севастополя.

Эта блестящая во многих отношениях операция Советских Вооруженных Сил потребовала большого морального и физического напряжения. После штурма Севастополя солдаты лежали там, где подкосил их сои: возле камня, в придорожной канаве, в пыли на дороге. Сон был, как обморок, и только оружие в руках говорило об их готовности снова ринуться на врага.

Приморская армия вместе с выдвинутым на это направление 19-м танковым корпусом в это время наступала в направлении на мыс Херсонес, откуда противник продолжал эвакуацию. Туда же был повернут и 10-й стрелковый корпус 51-й армии²⁷.

Командовавший теперь всеми вражескими войсками на Херсонесском полуострове генерал Бемэ поставил на прямую наводку зенитную, противотанковую и полевую артиллерию и тем надеялся удержать плацдарм до завершения эвакуации. Оставшиеся тапки также зарыли в землю. Установили минные поля, проволочные заграждения, огнеметы и все другое, что можно было приспособить для обороны.

В течение 10 и 11 мая войска Приморской армии, 19-го танкового и 10-го стрелкового корпусов готовились к решительному штурму последнего оборонительного вала, прикрывавшего мыс Херсонес. Артиллеристы выдвигали вперед орудия, чтобы прямой наводкой разрушать вражеские укрепления; инженерные войска готовили район атаки; разведчики вели активный поиск. Захваченные пленные показали, что в ночь на 12 мая к Херсонесу подойдут многочисленные суда, чтобы сиять оставшиеся войска. Общий отход для посадки войск на суда назначен на 4 часа утра.

Командующий фронтом Ф.И. Толбухин приказал в 3 часа атаковать противника, не допустить эвакуации, истребить или пленить остатки вражеских войск²⁸. Ровно в 3 часа 12 мая тысяча орудий и минометов Приморской армии и 10-го стрелкового корпуса 51-й армии открыли огонь по вражеской обороне и скоплению войск. Еще под покровом темноты штурмовые отряды начали атаку и пробили узкие коридоры во вражеской обороне. За ними начали штурм передовые полки. К 7 часам утра побережье бухт Стрелецкая, Круглая, Омега, Камышовая было очищено от врага; наши войска достигли перешейка мыса Херсонес (между бухтой Казачьей и морем). На этом клочке крымской земли противник скопил орудия, тапки, людей. Но уже не было силы, которая могла бы остановить советских воинов. К 10 часам 12 мая части Приморской армии и 19-го танкового корпуса прорвались на мыс Херсонес. В то же время Черноморский флот и авиация не пускали вражеские суда к берегу, потопив некоторые из них на глазах метавшегося по берегу фашистского воинства. Видя безвыходность положения, свыше 21 тыс. солдат и офицеров (в том числе более 100 старших) сдались в плен. На аэродроме был пленен и сам генерал Бемэ.

Что же происходило в это время на море? Командующий 17-й немецкой армией Альмендингер просил направить в Севастополь морские и воздушные транспортные средства, чтобы эвакуировать «непригодных к бою румын» и доставить пополнение и боеприпасы. После 8 апреля немцы смогли перебросить в Севастополь два маршевых батальона (1300 человек), 15 противотанковых и 14 других орудий²⁹. Вечером 8 мая в ответ на доклад Шернера, что на эвакуацию Севастополя при нормальном ее ходе потребуется восемь дней, Гитлер дал согласие на эвакуацию. Через сутки генералу Альмендингеру на просьбу оставить на Херсонесе старшим командира 49-го корпуса Хартмана было приказано «оправдать доверие фюрера»³⁰. 8 мая последние 13 истребителей перелетели с Херсонеса в Румынию. Из Румынии к Севастополю были посланы все транспортные и военные суда — около ста единиц. Намерения гитлеровского командования в ночь на 11 мая вывести всех «в один прием» не оправдались³¹. Остатки гитлеровских войск в течение последнего дня воевали без тяжелого оружия и почти без боеприпасов, понеся большие потери.

С 8 апреля по 13 мая Черноморский флот проводил операцию по нарушению морских сообщений противника. Для этого использовали подводные лодки, бомбардировочную и минно-торпедную авиацию и на ближних коммуникациях — штурмовую авиацию и торпедные катера. Ввиду невозможности создать истребительное прикрытие из-за отдаленности наших аэродромов от коммуникаций действия крупных надводных кораблей не предусматривались. Однако в ходе операции, когда враг, потеряв аэродромы, не имел авиации, целесообразно было использовать для блокады Севастополя эскадренные миноносцы и крейсера. Из книги А. Хильгрубера «Эвакуация Крыма в 1944 г.» видно, что к 5 мая в районе Севастополя у противника оставались только истребители, прикрывавшие эвакуацию. С 9 мая советская артиллерия начала обстреливать последний вражеский аэродром на мысе Херсонес и в крымском небе прекратили действовать вражеские самолеты.

Для уничтожения судов, выходивших из Севастополя, использовались две бригады торпедных катеров. Дальше в море действовала бригада (7—9 единиц) подводных лодок. Авиация флота наносила удары на всем протяжении коммуникаций от портов Крыма до румынских портов Сулина и Констанца, она была основной ударной силой. В боевых действиях принимали участие около 400 самолетов (в том числе 12 торпедоносцев, 45 бомбардировщиков, 66 штурмовиков и 289 истребителей)³². Порты от Ак-Мечети до Феодосии были постоянными объектами их атак. На первом этапе, пока противник сохранял аэродромы и сильную группу авиации, ВВС флота систематически атаковали вражеские суда в море. На втором этапе, когда противник отошел к Севастополю, они совместно с торпедными катерами и артиллерией пытались установить тесную блокаду Севастопольской бухты, а затем мыса Херсонес.

Торпедные катера выходили в море в темное время суток. Из-за удаленности мест базирования они большую часть времени тратили на переходы и в районе действия оставались лишь несколько часов. Подводные лодки проводили поиск противника, используя разведывательные данные и результаты ударов авиации и торпедных катеров. Однако подводных лодок и катеров было мало, чтобы преградить поток различных судов. Поэтому редко удавалось уничтожить конвой полностью.

11 апреля 34 самолета-штурмовика под прикрытием 48 истребителей нанесли несколько последовательных ударов по скоплению плавучих средств противника в порту Феодосия, совершив 218 самолето-вылетов. Были потоплены тральщик, две десантные баржи, три катера и другие плавсредства, сорвана попытка эвакуации морем. 13 апреля 80 штурмовиков 11-й штурмовой авиационной дивизии под командованием полковника Д.И. Манжосова в сопровождении 42 истребителей совершили массированный налет на скопление транспортных средств с немецкими войсками, готовившимися к выходу из порта Судак. В результате удара были потоплены три самоходные десантные баржи с немецкими войсками и пять барж повреждены. На причалах царила паника и неразбериха, приказания офицеров, касающиеся дальнейшей погрузки войск, не выполнялись. Погрузка прекратилась, солдаты отказывались следовать на суда и бежали по направлению к Алуште³³. Высокого процента попадания по судам в море достигали штурмовики, применяя неожиданно для противника топмачтовый способ бомбометания, т. е. бомбометания с бреющего полета. К концу апреля некоторое количество штурмовой и истребительной авиации флота было перебазировано на аэродром Саки (район Евпатории), что улучшило условия борьбы за господство в воздухе в районе Севастополя и дало возможность штурмовикам наносить удары по одиночным судам в море. Военно-воздушные силы флота за время операции на коммуникациях (с 8 мая) совершили 4506 самолето-вылетов, потопили 68 различных судов³⁴. В воздушных боях и от огня зенитной артиллерии они потеряли 47 самолетов. Противник за это время потерял около 80 самолетов³⁵.

Активно действовали торпедные катера, применявшие торпеды и реактивные снаряды. Их возможности после перебазирования в Ялту и Евпаторию возросли. Небольшими группами катера выходили ночью в заданный район моря, производили поиск судов противника или ложились в дрейф, ожидая прохождения вражеских конвоев. Так, группа в составе четырех торпедных катеров под командованием капитана 3-го ранга А.П. Тууля обнаружила большой конвой из 30 судов и охранявших их боевых кораблей; в результате смелой атаки были потоплены четыре самоходных баржи с войсками и один катер охранения. В трех случаях (5, 7 и 11 мая) торпедным катерам удалось прорваться через сильное охранение конвоев и атаковать транспортные суда. При этом оказались эффективными реактивные снаряды. После первых залпов противник обычно стремительно выходил из боя.

Успешно действовали подводные лодки, которые за операцию совершили 20 походов, выпустили по противнику 55 торпед и 28 снарядов, потопили 12 транспортных судов и несколько кораблей повредили.

По каждому конвою от Румынии до Крыма наносили удары разные роды сил каждый в своем районе. В результате решительных действий советской авиации, торпедных катеров и подводных лодок было потоплено 102 различных судна противника и повреждено более 60. Из каждых десяти вражеских кораблей и судов, принимавших участие в эвакуации, девять судов были потоплены или получили тяжелые повреждения³⁶.

Уместно привести некоторые сведения о том, как немецкое командование оценивало эвакуацию войск из Крыма. Генерал К. Типпельскирх пишет: «Остатки трех немецких дивизий и большое число разрозненных групп немецких и румынских солдат бежали к Херсонскому мысу, подступы к которому они обороняли с отчаянностью обреченных... Зажатые на узком клочке земли, подавленные непрерывными воздушными налетами и измотанные атаками намного превосходящих сил противника, немецкие войска, потерявшие всякую надежду вырваться из этого ада, не выдержали»³⁷. В документе румынского главного морского штаба говорится, что за время эвакуации из Крыма было потоплено 43% тоннажа находившихся в Черном море немецких, румынских и венгерских судов. Примерно столько же судов получили повреждения³⁸. Немецкий адмирал Ф. Руге с горечью признавал: «Всего неприятнее для малых кораблей оказалась русская авиация, особенно при эвакуации Крыма...»³⁹.

Начальник штаба германско-румынского флота на Черном море Конради так описывает последние дни эвакуации Севастополя: «Большое скопление людей на тесном пространстве м. Херсонес и наплыв новых войсковых частей все больше затрудняли погрузку на суда. В ночь на 11 мая на причалах началась паника. Места на судах брались с боя. Суда вынуждены были отваливать, не закончив погрузки, так как в противном случае они могли затонуть»⁴⁰.

В ночь на 10 мая к Севастополю подошел последний вражеский конвой в составе дизель-электроходов «Тотила», «Тея» и нескольких десантных барж. Приняв по 5—6 тыс. человек, суда с рассветом вышли в Констанцу. Однако «Тотила» был потоплен авиацией недалеко от мыса Херсонес, «Тея» же с сильным охранением полным ходом уходила на юго-запад. Через каждые 20 минут кораблям, ее охранявшим, приходилось открывать огонь по атаковавшим советским самолетам. В конце концов они израсходовали весь боезапас. Около полудня торпеда, сброшенная с самолета, попала в транспорт и он затонул, унося на дно моря около 5 тыс. человек. Утром 12 мая выгорело и затонуло большое судно «Романия»⁴¹.

Западногерманский историк А. Хильгрубер в специальном исследовании «Эвакуация Крыма в 1944 г.» приводит интересные сведения о трагедии 17-й армии в Крыму. Днем 8 мая германское командование поняло, что «конец Крыма близок». Командование группой армий «Южная Украина» передало, что если вернуть Сапунские высоты невозможно, то надо задержаться на херсонесском рубеже, чтобы не допустить раздробление остатков армии. Гитлер смирился с неотвратимостью гибели 17-й армии и твердил о необходимости дольше сковывать советские войска в Крыму.

9 мая командование 17-й армии просило направить «этой ночью в Севастополь» все имеющиеся суда, чтобы в ночь на 11 мая эвакуировать до 35 тыс. человек. Генералу Альмендингеру идут телеграммы, чтобы армия «вновь обрела боевой дух».

В ночь с 10 на 11 мая командующий 17-й армией Альмендингер со своим штабом, а также командир 5-го корпуса на торпедных катерах ушли из Крыма. Командование в Херсонесе принял командир 49-го горного корпуса генерал Хартман.

Весь день 11 мая, несмотря на понесенные потери, на полуострове оставалось еще 20 тыс. человек. «Никакого руководства больше не было, действовал только стадный инстинкт», — пишет А. Хильгрубер. Прибывающие суда «берутся штурмом». В морс находилось около 60 различных кораблей и судов, но подойти к берегу и принять эвакуированных могла лишь часть их. Были потоплены транспорты «Романия», «Данибиус», «Хельга», «Гейзерих», танкер «Фридерике» («Фируц») и др.

Хильгрубер замечает, что удар «советских эсминцев ночью или утром по стоящим у причалов или отошедшим от них судам явился бы повой катастрофой». Но и без того возможность по-грузки была исчерпана. Морской комендант Крыма контр-адмирал Шульц в 1 час. 33 мин. 12 мая послал телеграмму с просьбой «повернуть обратно (в Румынию. — А.Б.) все конвои и организовать аварийно-спасательную службу на море». В 2 час. 30 мин. от причалов Херсонеса отошли последние суда. Утром 12 мая основные силы армии во главе с командиром 73-й пехотной дивизии генералом Бёме сложили оружие⁴².

Таким образом, в условиях стремительного наступления советских войск и активных действий Черноморского флота противнику не удалось осуществить планомерную эвакуацию. Эвакуация проводилась поспешно, в панике. Обстановка складывалась так, что в последние дни многие суда вследствие противодействия наших военно-морских сил и авиации не могли подойти к причалам и возвращались в Констанцу порожняком. Более 100 тыс. вражеских солдат и офицеров погибли или были пленены. В Крыму осталось все оружие и техника⁴³.

Большие потери при эвакуации, и в частности на ее последнем этапе, произвели тяжелое впечатление на немецко-фашистские войска. Вину за катастрофу в Крыму командование сухопутными войсками возложило на флот, а морское командование, в свою очередь, доказывало, что флоту были поставлены невыполнимые задачи. Командующий группой армий «Южная Украина» генерал Шернер обвинил командование флотом на Черном море в бездеятельности и трусости. 13 мая 1944 г. в журнале боевых действий группы армий «Южная Украина» Шернер зафиксировал, что «он лично убежден в том, что флот оказался не в состоянии организовать вывоз последних войск; многие суда проявили полную неспособность к действиям, многие вернулись порожняком», и требовал, чтобы прокурор расследовал вопрос об эвакуации Крыма. Адмирал К. Дениц не согласился с этим и наградил орденами высших офицеров флота. Оп считал, что в тех условиях военно-морские силы на Черном море не могли сделать большего⁴⁴. Объективно это очень высокая оценка боевой деятельности советских войск в Крыму и Черноморского флота.

Трудно было врагу проникнуть в Крым, захватить его территорию, одолеть защитников Севастополя, вести борьбу с партизанами, по еще труднее оказалось выбраться из Крыма. Только пленные составили 61 587 солдат и офицеров⁴⁵. По данным штаба 17-й немецкой армии, с 3 по 13 мая при эвакуации из Крыма было потеряно 37 тыс. немецких и около 5 тыс. румынских солдат и офицеров⁴⁶.

Крымская операция свидетельствовала о возросшей мощи Красной Армии и флота, высоком боевом мастерстве личного состава, профессиональной зрелости командиров всех рангов. Операция по разгрому крымской группировки врага была осуществлена в течение 35 дней, из них штурм севастопольского укрепленного района (города и укрепленного плацдарма на мысе Херсонес) занял семь дней. Операция проводилась в высоких темпах: прорыв обороны на северных перешейках 5—10 км, а под Севастополем 3—5 км в сутки. Среднесуточный темп преследования составлял 20 и более километров в сутки.

Обращает на себя внимание управление войсками. Никто не сковывал инициативу подчиненных. Заметно выросла роль командиров корпусов и их штабов как организаторов общевойскового боя. Дивизии, израсходовавшие в бою свои ресурсы, вовремя заменялись дивизиями из второго эшелона. То же делали командующие армиями по отношению к корпусам. Улучшилось материально-техническое обеспечение войск в ходе операции, войска не испытывали недостатка боеприпасов, горючего и других видов снабжения.

Изучение Крымской наступательной операции 1944 г. показывает, насколько изменилась Красная Армия по сравнению с весной 1942 г. по вооружению, материально-техническому оснащению, организационной структуре войск и управлению ими в операции.

Быстрый разгром немецких и румынских войск в Крыму стал возможным благодаря исключительно высокому боевому духу советских бойцов и командиров, их все возраставшему наступательному порыву. Пять раз салютовала Москва воинам армии и флота, освободившим Крым от немецко-фашистских захватчиков. 200 соединениям и частям были присвоены почетные наименования: «Перекопские» — 10, «Сивашские» — 17, «Керченские» — 18, «Феодосийские» — 9, «Евпаторийские» — 4, «Симферопольские» — 11, «Севастопольские» — 118, «Ялтинские» — 3, «Крымские» — 10. Тысячи участников операции награждены орденами и медалями Советского Союза, 238 стали Героями Советского Союза, 56 соединений и частей армии и флота награждены высокими правительственными наградами (орденом Красного Знамени — 41, орденом Суворова — 10, орденом Красной Звезды — 5).

Крымская наступательная операция 1944 г. является одной из самых успешных, искусных по воинскому мастерству и блестящих по самоотверженности и героизму бойцов и командиров.

Примечания

*. В феврале—марте 1943 г. в Красной Армии были сформированы бригады разграждения.

1. ЦАМО. Ф. 244. Оп. 3000. Д. 807. Л. 151.

2. Грылев А.Н. Указ. соч. С. 220.

3. ЦМВС. Ф. 204. Оп. 473. Д. 37547/5. Л. 27.

4. ЦАМО. Ф. 407. Оп. 9837. Д. 535. Л. 17, 18.

5. Кошевой П.К. В годы военные. С. 182.

6. Там же. С. 188.

7. ЦАМО. Ф. 244. Оп. 3000. Д. 807. Л. 41.

8. ЦАМО. Ф. 407. Оп. 9887. Д. 803. Л. 87.

9. ЦАМО. Ф. 288. Оп. 9921. Д. 142. Л. 40—41.

10. Провалов К.И. Указ. соч. С. 317.

11. Еременко А.И. Указ. соч. С. 193.

12. Провалов К.И. Указ. соч. С. 322.

13. Воен.-ист. журн. 1959. № 5. С. 24.

14. Hillgruber A. Op. cit. S. 37—39; Журнал боевых действий 5-го ак. Запись за 12—14.4 1944 г.

15. Воен.-ист. журн. 1959. № 5. С. 24.

16. Василевский А.М. Указ. соч. С. 425.

17. А.И. Еременко был назначен командующим 2-м Прибалтийским фронтом.

18. Воен.-ист. журн. 1969. С. 80.

19. Там же. 1971. № 6. С. 67.

20. ЦАМО. Ф. 244. Оп. 3000. Д. 807. Л. 111.

21. Hillgruber A. Op. cit. S. 40.

22. Ibid. S. 55—57.

23. ЦАМО. Ф. 407. Оп. 9844. Д. 43. Л. 273.

24. Воен.-ист. журн. 1980. № 10. С. 51.

25. По некоторым данным, было шесть линий траншей. См.: ЦАМО. Ф. 244. Оп. 71463. Д. 6. С. 129.

26. ЦАМО. Ф. 244. Оп. 3000. Д. 807. Л. 137.

27. Там же. Л. 145.

28. Грылев А.Н. Указ. соч. С. 252.

29. Hillgruber A. Op. cit. S. 59, 60.

30. Ibid. S. 67.

31. Ibid. S. 69.

32. История Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941—1945. Т. 4. С. 452.

33. Там же. С. 453.

34. ЦВМА. Ф. 10. Д. 12830. Л. 132.

35. ИМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны. Инв. 13883. С. 116—139.

36. ИМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны. Инв. 13893. С. 158—161.

37. Типпельскирх Х. История второй мировой войны. М., 1956. С. 361.

38. ЦВМА. Ф. 20. Д. 35909. Л. 13.

39. Руге Ф. Война на море, 1939—1945. М., 1957. С. 289.

40. Konradi H.D. Kriegsmarine und der letzte Kampf um Sewastopol in Mai 1944 // Wehrwissenschaftliche Rundschau. 1961. S. 314.

41. ЦВМА. Ф. 20. Д. 18279. Л. 370—375; Д. 32887. Л. 107—111.

42. Hillgruber A. Op. cit. S. 69—76.

43. История Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941—1945. Т. 4. С. 94.

44. Журнал боевых действий группы армий «Южная Украина». Запись за 13 мая 1944 г.

45. Сообщение Советского информбюро. Т. 6. С. 242.

46. Вторая мировая война, 1939—1945. М., 1958. С. 567.