А.В. Мальгин, Л.П. Кравцова. «Культура Крыма при Врангеле»

Период гражданской войны был одним из трагических периодов для отечественной культуры. Произошло крушение культурных устоев общества, что всегда связано с невосполнимыми потерями. Однако действие революционных событий не было одинаковым не только для разных социальных слоев русского общества, но и для разных территорий бывшей империи. Если для культуры столиц — Петрограда и Москвы годы революции и гражданской войны явились годами упадка, то, скажем, юг страны в этот же период пережил небывалый, хотя и кратковременный, культурный расцвет. Расцвет, конечно, сильно окрашенный в тона социального катаклизма, но совершенно очевидный, что было вызвано грандиозным перемещением культурных сил, вызванных революцией, из традиционных городских центров в новые, прежде всего на юг и восток, где сторона, отстаивавшая традиционный государственный порядок, пыталась наладить нормальную общественную жизнь. В период правления П.Н. Врангеля Крым оказался единственной территорией в европейской России, где существовала устойчивая антибольшевистская власть. Никогда, ни до, ни после этого Крым не переживал такого наплыва элитарной публики, который случился в 1918-1920 гг., короткий же период врангелевского режима совершенно справедливо может быть назван временем наивысшего культурного расцвета Крыма. Этот вывод может, конечно, войти в противоречие с тем, как это время оценивали люди, пережившие его. В большинстве мемуаров, посвященных ему, написано много о чрезвычайно больших трудностях, с которыми пришлось столкнуться интеллигенции в белом Крыму, и всё же это был момент высочайшей концентрации духовной энергии.

Различные аспекты культурной ситуации в Крыму в годы гражданской войны и культурная политика самого Врангеля не раз становились предметом описания, главным образом современниками и участниками этих событий. Сравнительно недавно переиздана небольшая, но весьма информативная работа В.И. Вернадского «О научной работе в Крыму в 1917—1921 годах» (1921 г.)¹, большой интерес представляет статья его коллеги С.П. Гальцова, изданная в Берлине², интереснейшая информация приведена в воспоминаниях Г.В. Вернадского, М. Волошина, И. Эренбурга, Э. Миндлина, В. Оболенского и др³. Значительный материал содержится в периодике того времени, рассеянной по многим библиотечным и музейным собраниям, бесценные свидетельства хранятся в архивах различных научных и культурных учреждений Крыма, прежде всего в Крымском республиканском краеведческом музее. Однако общая картина жизни и деятельности русской интеллигенции в Крыму при Врангеле пока ещё не нарисована, несмотря на ряд публикаций⁴. Попытаемся здесь дать обзор культурной ситуации в Крыму в период деятельности администрации Врангеля.

К этому времени Крым был известен как крупнейший российский курорт, место отдыха аристократии, буржуазии и интеллигенции, однако в смысле наличия культурных институций Крым немногим отличался от других провинциальных регионов империи. Революция до неузнаваемости изменила и интенсифицировала культурную жизнь полуострова. Это касается буквально всех сторон этой жизни.

Врангель и интеллигенция

Интеллигенция в широком смысле этого слова, включая представителей среднего и высшего звена бюрократии, играла довольно значительную роль в политической жизни Крыма во время всего периода гражданской войны, что объясняется, прежде всего, высокой концентрацией этого слоя в Крыму, вызванного беженством из центральной России. При этом настроения интеллигенции колебались от поддержки большевиков до резкого неприятия любых форм социализма и даже политического либерализма. Однако политически организованная интеллигенция — сотрудники городских и земских самоуправлений, работники в сфере кооперации, профсоюзные деятели и т.д. — придерживалась в основном либерально-социалистических взглядов, которые можно охарактеризовать как находившиеся «правее» социалистов и «левее» кадетов. Общим моментом в мировоззрении этого слоя было весьма критическое отношение к любой власти, которая устанавливалась на Крымском полуострове в период военных действий, как к большевистской, так и к «правой». Поскольку он в значительной степени определял вообще умонастроения интеллигенции, весьма естественно, что режиму Врангеля предстояли довольно непростые отношения с интеллигенцией, тем более что новый Главнокомандующий прокламировал свою власть как более правую даже по сравнению с деникинской. Первые шаги новой власти были восприняты значительной частью интеллигенции как откровенно реакционные, да по существу и были такими. Как известно, с самого начала своего правления Врангель принялся жестко наводить порядок в Крыму методами военной диктатуры. «Симферополь почти каждый день бывает свидетелем ужасного зрелища публичных казней»⁵, отмечалось в журнале заседания городской думы. После двух первых публичных казней дума обратилась к новой власти с ходатайством об их прекращении, а 7 апреля постановила обратиться к правительству об отмене смертной казни. 14 апреля в газете «Крымский вестник» была опубликована информация, что симферопольский городской голова С.А. Усов встречался лично с Кутеповым и от имени управы ходатайствовал о прекращении публичных казней. Кутепов пообещал, что казни будут совершаться только в исключительных случаях. Несколькими днями раньше по этому же поводу голова встречался с Врангелем в Севастополе. Главнокомандующий не только не пообещал удовлетворить просьбу симферопольцев, но и сказал: «Я не задумаюсь увеличить число повешенных еще одним, хотя бы этим лицом оказались вы»⁶. Неслучайно, что для многих представителей либерально-социалистической интеллигенции период Врангеля остался временем общественного упадка и реакции: «С приходом Врангеля, — писал в 1921 г. некто В. Шнеур, — попали в бесправное положение не только татары и пролетариат, а и вся интеллигенция, занимавшая ответственные должности при советской власти... Все более или менее видные работники в земском и городском самоуправлении и кооперативах были взяты под надзор и подверглись арестам. Преследовалось всё, что имело печать малейшего демократизма... Правительство Врангеля считалось с рабочими как с реальной силой несравненно больше, чем с интеллигенцией, в которой оно ни пользы, ни угрозы для себя не видело»⁷. Тем не менее достаточно скоро Врангель предпринял определённые шаги по сбалансированию своей политики. Репрессии носили кратковременный характер и были вызваны угрозой, которая сложилась в начале 1920 г. на фронте (2 мая Врангель отменил публичные казни). В дальнейшем правительство Врангеля предприняло целый ряд шагов по сближению с интеллигенцией, что было органической частью его «левой политики правыми руками». Врангелю в целом удалось найти общий язык с земством и городскими самоуправлениями, во всяком случае они не проявляли непримиримой оппозиционности, подобной той, которая проявлялась по отношению к режиму А.И. Деникина. Весьма показательны следующие цифры: если за период с ноября 1917 г. до марта 1920 г. в Крыму было зарегистрировано свыше 500 профессиональных союзов, национальных, литературных, спортивных и других обществ, то за период с апреля до ноября 1920 г. при Врангеле было зарегистрировано еще более 100 подобных обществ⁸. В них объединялись инженеры, артисты, учителя, ветеринары, владельцы гостиниц, извозчики, строители, работники банков, хлеборобы, огородники и др.

В Крыму, где проживали представители более 70 этносов, развитию их культур способствовали созданные в этот период национально-культурные общества. В частности, распространение грамотности и знания украинской культуры стало целью созданных обществ «Кримська освига» и «Украинская хата»⁹. В мае 1920 г. Симферопольский окружной суд зарегистрировал устав культурно-просветительного общества крымчаков, ставившего своей целью изучение древнееврейского языка, организацию концертов, спектаклей, оказание помощи малоимущим при поступлении в высшие учебные заведения¹⁰. Для «получения образовательных и разумных развлечений» создается культурно-просветительный кружок татарской молодежи¹¹. Учреждаются Симферопольское грузинское общество, Бессарабское землячество, Таврический союз немцев-колонистов, Крымское латышское общество. Эллинский культурно-просветительный кружок Керчи заявил о желании организовывать семейные лекции, устраивать танцевальные и литературные вечера, экскурсии¹². В деятельности врангелевского правительства вопросы, связанные с жизнью и настроениями интеллигенции, представляющей разные народы Крыма, играли весьма не последнюю роль, свидетельством чему стали крупные достижения в местной культурной жизни.

Высшая школа

В 1918 г. стараниями местного земства и при поддержке Крымского краевого правительства сначала в Ливадии, а затем в Симферополе был открыт Таврический университет (первоначально как филиал Университета Св. Владимира в Киеве). Это было первое в России высшее учебное заведение, учрежденное земским самоуправлением, но в 1919 г. деникинская власть признала его самостоятельным, государственным (двенадцатым) университетом России. Он открылся в составе пяти факультетов — историко-филологического, физико-математического, медицинского, юридического и агрономического¹³, затем открылись педагогический факультет, отделения экономики и восточных языков. Как отмечалось в одном из отчётов: «Университет соорганизовался скорее и лучше, чем можно было ожидать. Благодаря ненормальным занятиям в других российских университетах, в Таврический университет стали стекаться студенты из других мест, что еще больше содействовало росту университета». Даже неполный перечень состава профессоров и приват-доцентов даёт представление о том, что в Крыму собрался цвет тогдашней русской науки. Здесь преподавали: математики — М.А. Тихомандритский, Н.М. Крылов (будущий академик АН СССР); биологи — В.И. Палладии, Н.И. Кузнецов, С.И. Метальников (известный своими работами по иммунологии), А.Г. Гурвич (открыватель т.н. митогенетического излучения организмов); геологи — В.А. Обручев, Н.И. Андрусов; экономист П.П. Гензель; филологи — А.П. Кадлубовский, В.А. Розов, Н.К. Гудзий; историки Г.В. Вернадский, Б.Д. Греков (будущий советский академик); философы С.Н. Булгаков, П.И. Новгородцев, Л. Шестов, Г. Савицкий и другие известные либо в прошлом, либо ставшие знаменитыми впоследствии ученые¹⁴. В 1920 г. университет возглавил, сменив умершего первого ректора медика Р.И. Гельвига, академик В.И. Вернадский.

Средства на содержание университета, хотя и в далеко не необходимом объёме, выделяли все крымские небольшевистские правительства. Эта практика продолжилась и при правительстве Врангеля. Имеющиеся архивные материалы свидетельствуют о том, что Врангель уделял значительное внимание университету. Так, 7 апреля, почти сразу после вступления в должность, главнокомандующий посетил университет и присутствовал на заседании его Совета. С образованием медицинского факультета приказом главкома все студенты-медики были отозваны с фронта для завершения обучения¹⁵. Контакты между руководством университета и врангелевской администрацией носили регулярный характер; последняя докладная записка Вернадского на имя Врангеля о положении дел в университете относится к 24 октября 1920 г.

Кроме Таврического университета во врангелевском Крыму существовали и другие высшие учебные заведения. В 1920 г. благодаря стараниям профессора Киевского университета Довнар-Запольского в Керчи открылся Боспорский университет. В отличие от Таврического, он не имел правительственной поддержки и существовал на частные пожертвования. В 1920 г. в Севастополе начались занятия в эвакуированном с Северного Кавказа Юридическом института, который затем приобрёл статус юридического факультета Таврического университета. Почти во всех городах полуострова работали «народные университеты» — свободные высшие курсы для желающих повысить свой образовательный уровень, где лекции читали вузовские преподаватели. Профессорами Таврического университета В.М. Гордоном, Б.Д. Грековым, Б.В. Поповым, А.А. Раевским, С.Е. Сабининым, И.П. Четвериковым и приват-доцентом В.И. Серебровским в первых числах октября был основан Симферопольский кружок лекторов, создатели которого поставили перед собой задачу «организации дела широкого распространения научных знаний». Для достижения поставленной цели предполагалось открытие высших общеобразовательных курсов, чтение лекций, издание брошюр, оказание юридической помощи населению¹⁶. Ялтинский «народный университет» делал упор на проведение образовательных экскурсий.

Высшие учебные заведения стали центрами научной жизни Крыма, однако они были не единственной формой объединения научной интеллигенции.

Научные учреждения и общества

До революции 1917 г. в Крыму имелось несколько известных научных учреждений: Никитский ботанический сад, Салгирская плодоводственная станция (единственное учреждение этого рода в России), Биологическая станция Академии наук в Севастополе, Романовский институт физических методов лечения, Карадагская биологическая станция, Феодосийское опытное лесничество, ряд метеорологических станций, Симеизская обсерватория (филиал Пулковской обсерватории). Широкой известностью пользовались Керченский, Феодосийский музеи, музеи Севастополя. Работали такие известные научные общества, как Крымское общество естествоиспытателей и любителей природы, Таврическая ученая архивная комиссия. С началом гражданской войны все они оказались в чрезвычайно сложном положении. Прекратилось поступление средств, нередко учреждения науки и культуры переживали ситуации всевозможных реквизиций, становились жертвами грабежа и разгрома.

Тем не менее деятельность большинства этих учреждений не прекратилась, а кое-где даже приобрела еще большую интенсивность. Для объединения усилий деятелей науки в 1917 г. силами земства и научной общественности была организована Таврическая научная ассоциация (председатель проф. Н.И. Кузнецов), объединившая все научные учреждения и общества губернии, число которых к тому времени достигло 48. Ассоциация занималась разнообразными вопросами помощи оказавшимся в Крыму ученым, сохранением имеющегося научного наследия и решением других задач, в частности, ассоциации удалось в 1918 г. создать на месте бывших императорских охотничьих угодий первый заповедник в Крыму. Некоторые учреждения выпускали сборники своих трудов. Летом 1920 г. при Крымском обществе естествоиспытателей и любителей природы (председатель С.А. Мокржецкий) создалась особая комиссия по изучению естественных производительных сил Крыма, которая управлялась особым автономным Советом¹⁷ под председательством академика Вернадского. Задачей комиссии была, по существу, инвентаризация наличных природных ресурсов полуострова, на которые могло рассчитывать правительство Врангеля. Комиссия подготовила объемный труд о природных богатствах Крыма (названный современниками настоящей энциклопедией), к сожалению утраченный.

Не менее интенсивную деятельность вела Таврическая ученая архивная комиссия (ТУАК), основанная в 1887 г. Революционные события оказали на жизнь этого губернского учреждения катализирующее воздействие. В отчете за 1917 г. ее председатель А.И. Маркевич объяснил этот странный на первый взгляд эффект следующим образом: «Несмотря на ужасные обстоятельства времени, — писал председатель, — ни в одном году за время существования комиссии не было такого количества заседаний, как в истекшем году. Это вызывалось, с одной стороны, весьма значительным количеством сообщений, полученных для помещения в «Известиях» комиссии, и важностью вопросов, связанных с самим существованием её, требовавших наискорейшего обсуждения, а с другой стороны — общим желанием членов комиссии почаще собираться, чтобы в живом общении и обмене мыслей, связанных с чтением докладов, посвященных далекому прошлому Тавриды и России вообще, находить некоторое успокоение, давать уставшим и больным нервам необходимый отдых и, переносясь в прошлое, хотя бы на время забывать настоящее». За время гражданской войны благодаря трудам её председателя Маркевича удалось выпустить три объёмистых тома трудов комиссии, в издании которых отметились несколько впоследствии весьма известных историков: Г.В. Вернадский, Б.Д. Греков, А.Л. Бертье-Делагард и др. О напряженности деятельности комиссии свидетельствуют многочисленные протоколы её заседаний, которые хранятся в архиве Крымского республиканского краеведческого музея и были недавно исследованы и опубликованы С.Б. Филимоновым¹⁸. С началом гражданской войны на комиссию легла еще одна обязанность — бороться за сохранение памятников, музеев и архивных собраний. Председатель и члены комиссии неоднократно обращались к Врангелю для решения насущных вопросов сохранения культурных объектов, таких, как учреждённый в 1919 г. Крымский архив и Ялтинский музей. В 1920 г. в атмосфере относительной стабилизации политической ситуации при режиме Врангеля возникло еще несколько научных объединений (например, религиозно-философские общества в Симферополе и Ялте), которые сыграли важную роль в развитии научных коммуникаций¹⁹.

Осенью 1920 г. научная общественность планировала созвать большой съезд ученых Таврии, который, в частности, должен был обратиться с воззванием к ученым всего мира. Как сообщала одна из газет того времени: «В воззвании будет обращено внимание на катастрофическое положение русской культуры, давшей миру величайших представителей во многих областях науки и искусства, ныне погибающих в огне гражданской войны, вызванной и раздуваемой большевиками. С другой стороны, будет указано на необходимость поддержки тех немногих светильников культуры, которые теплятся на юге России и нуждаются в братской помощи цивилизованного мира»²⁰. Это собрание состоялось буквально накануне захвата Крыма красными войсками и стало, по существу, последним делом научной общественности Крыма.

Музеи, памятники, архивы

Революция и гражданская война поставили под угрозу судьбу богатых музейных и архивных собраний Крыма, имущество императорских и великокняжеских дворцов. Разрушению стали подвергаться памятники в честь тех исторических деятелей, которые теперь ассоциировались с «проклятым прошлым». История крымской интеллигенции периода гражданской войны, — это в первую очередь история попыток спасения культурного наследия²¹. Под давлением общественности все правительства, сменившие друг друга в Крыму в период гражданской войны — и красные, и белые, так или иначе предпринимали меры по спасению памятников культуры, музейных и архивных собраний. Количество музеев во время гражданской войны даже выросло, так как в условиях национализации это был единственный способ сохранения ценного имущества (музеями стали: дом А.П. Чехова в Ялте, Бахчисарайский дворец, возник Ялтинский музей), а музейные собрания расширились за счет реквизированных или переданных в дар хозяевами частных коллекций (в частности, Ялтинский музей пополнился уникальной коллекцией расписной античной керамики великого князя A.M. Романова). Правда, значительное количество предметов было продано за рубеж, как, например, коллекция нумизмата и археолога А.Л. Бертье-Делагарда, приобретённая Британским музеем. В 1919 г. был создан Крымский центральный архив, что дало возможность сохранить весьма ценные архивные документы (в частности, архив С.П. Попова — секретаря Г.А. Потёмкина, спасённый Г.В. Вернадским). Его основателями стали ученые тогда только что созданного Таврического университета профессор Б.Д. Греков и Г.В. Вернадский. Они собирали уцелевшие от гражданской войны, бесконечной смены властей и разрухи документы. Вернадский на свои личные деньги выкупал у торговок «на вес» бесценные документы: на базаре их использовали в качестве оберточной бумаги и кульков для семечек. В 1921 г. В.И. Вернадский писал: «...все крупные архивы учреждений — общественных и государственных — Крыма спасены в этом новом архиве»²².

Правительство Врангеля по мере сил занималось и проблемами сохранения культурного наследия, воспроизводя практику прежних имперских властей. Так, приказом от 30 сентября 1920 г. при Гражданском управлении была организована государственная Археологическая комиссия, в ведении которой находились Херсонесская дирекция музеев и раскопок Тавриды, Керченская дирекция музеев, Генуэзский замок в Судаке, Генуэзская крепость и Археологический музей в Феодосии, Ханский дворец в Бахчисарае, музей и памятники Обороны в Севастополе. Еще в апреле 1920 г. Врангель приказал всем воинским частям и учреждениям сдать в специально учрежденную комиссию для сбора военно-исторических материалов все имеющие военно-историческое значение материалы и предметы, относящиеся к «освободительной от большевиков войне», и делать это постоянно²³.

Средства массовой информации

Неопубликованная и, к сожалению, безвозвратно утраченная библиография Е.Е. Гобштейна «Печать в Крыму в годы революции» включала около 350 наименований периодических изданий на семи языках²⁴. Библиография В.Г. и А.Г. Зарубиных, несколько неполная, сообщает о 127 наименований газет и журналов выпускавшихся в Крыму в 1917-1920 гг.²⁵ Большинство изданий выходило кратковременно и нерегулярно, однако было немало и таких, которые вели свою историю с дореволюционных времён и издавались ежедневно. В 1920 г. в каждом городе Крыма выходило 2-3 газеты. Тиражи были сравнительно невелики — наибольшие доходили до 12 тыс. экз.

Врангель и его правительство пытались осуществлять целенаправленную политику в отношении печати и пропаганды в целом, что было частью врангелевских реформ. Сутью этой политики был отказ от официальных изданий правительства и переход к финансовой поддержке «дружественных» периодических изданий и вообще определённая либерализация отношения к прессе²⁶. Отдел печати при Гражданском управлении возглавляли заметные личности, сначала Н.Д. Немирович-Данченко, затем Г.В. Вернадский. Пресса была важной стороной жизни врангелевского Крыма, и ситуация в ней неоднократно становилась предметом внимания современников и самого Врангеля²⁷. «Я не раз, — указывал в своих воспоминаниях Врангель, — обращал внимание А.В. Кривошеина на необходимость упорядочения печатного дела. Кривошеин и сам это сознавал. Он придавал печати исключительное значение, намечал проведение в этой области целого ряда мер, предполагая предварительно собрать съезд деятелей печати»²⁸, который, добавим, так и не состоялся ввиду осложнения положения на фронте.

В целом печать при Врангеле отличалась известной долей свободы, что не исключало иногда применение жестких цензурных мер, как против газет «левой», так и «крайне правой» ориентации. Под цензурные репрессии, в частности, попала в марте 1920 г. редактируемая А. Аверченко газета «Юг», которая была закрыта, но вскоре возобновилась под другим названием. Вообще же, к 1920 г. в Крыму оказались довольно значительные журналистские силы и известные издатели, например Б. Суворин, издававший в Симферополе газету «Вечернее время». Наиболее крупным изданием была ежедневная «Великая Россия» в которой сотрудничали: Н.Н. Львов, П.Б. Струве, Н.Н. Чебышев, В.В. Шульгин и др.

Книгоиздательство и литература

Обилие газет, однако, не решало проблемы удовлетворения потребительского спроса на информацию. Особенно это касалось книг. «Нет никаких книг, нет букварей и других учебников для детей, нет книг, дающих практические наставления земледельцу, ремесленнику, рабочему, кооператору, нет книг чистого знания, утоляющих извечную жажду человека познавать мир и самого себя. Книжные лавки пусты. Типографии работают вяло. В бумаге — великий недостаток. Настал книжный голод»²⁹, — отмечала симферопольская газета в конце 1919 г. Но вскоре ситуация изменилась. В 1920 г. только «Русским книгоиздательством в Крыму» было выпущено книг общим тиражом 200 тыс. экземпляров, в том числе 150 тыс. учебников. Несмотря на это, однако, справиться с «книжным голодом» не удалось до самого исхода Врангеля из Крыма, хотя правительство предпринимало и чрезвычайные меры. Так, 3 сентября 1920 г., выслушав начальника Гражданского управления, правительство постановило воспретить вывоз книг из пределов территории Юга России за границу, отпустить из общих средств государственного казначейства в распоряжение начальника Гражданского управления 10 млн рублей на покупку учебных книг на местном рынке³⁰.

Наряду с учебниками и необходимой технической литературой, несмотря на все сложности, в продукции местных издательств находилось место и для современной литературы, представители которой наводнили Крым в это время, — С. Сергеев-Ценский, И.А. Бунин, С. Елпатьевский, Вл. Мякотин, В.В. Вересаев, М.А. Волошин, Д.И. Стахеев, Е. Чириков, А. Аверченко, И. Сургучёв, И. Шмелёв, В. Дорошевич и др. ³¹ Поскольку печатать более значительные произведения было затруднительно, большую популярность приобрели устные выступления писателей и поэтов перед публикой. Такие выступления живо обсуждались прессой. Положение пишущей братии было довольно сложным и рисовалось ее представителям в апокалипсических тонах. М.А. Волошин, чтобы иметь заработок, рисовал, П.С. Соловьева вынуждена была вышивать шапочки, продажей которых и поддерживала существование. И.Г. Эренбург был безработным и питался «акридами и диким мёдом»³². Жизнь литераторов была очень сложной, причем не только из-за лишений, но и порой из-за преследования властей. В 1920 г. О.Э. Мандельштам несколько дней пробыл под арестом по подозрению в «большевизме»³³.

Убежавшие к «нереидам на Черное море» литераторы занимали большей частью излюбленную российской интеллигенцией во все времена позицию «над схваткой», опоэтизированную позднее Волошиным — «молюсь за тех и за других» писал в это время поэт, но общее настроение вернее было бы передать словами: «ругая и тех и других». Центром литературной жизни Крыма в период Врангеля можно назвать Феодосию, где работал Феодосийский литературно-артистический кружок (ФЛАК). Хроника его вечеров нашла отражение в местной газете «Крымская мысль»³⁴. Завсегдатаями ФЛАКа в 1920 г. был даже выпущен литературный сборник, увы, до нас не дошедший. Впрочем, русская литература в это время обогатилась несколькими великолепными произведениями, как поэтического творчества, так и прозы, в том числе поэтическими произведениями Мандельштама и Волошина, романами Вересаева, Шмёлева и др. В крымских газетах начал публиковать свои стихи Набоков, в севастопольском журнале состоялся литературный дебют Б. Поплавского, начали путь в литературу Г. Шенгели и И. Сельвинский.

Театр. Музыка. Кино

Наибольший процент среди деятелей культуры и искусства составляли актеры разнообразных театральных трупп. Театральная жизнь в Крыму била ключом. До сих пор удивляет то, как провинциальная сцена не рухнула от такого количества театральных знаменитостей. Здесь играли: Мозжухин, Раневская, Десницкая, Борисов, Плевицкая и др. По городам Крыма гастролировал Шаляпин. В Севастополе Аверченко и М. Субботин открыли Дом артиста, занимавшийся организацией представлений и оказывавший помощь беглым знаменитостям.

Председатель Российской государственной археологической комиссии JI.A. Моисеев, художник Ю.И. Шпажинский, музыкант Г.О. Самсон-Гиммельшерн, инженер-технолог граф В.И. О'Рурк и мировой судья М.Н. Доленго-Грабовский 31 марта 1920 г. стали учредителями Крымского филармонического общества в Севастополе, целью которого было «содействие исполнению музыкального и драматического искусств в Крыму, популяризации серьезной музыки и развитию музыкально-художественного вкуса»³⁵.

Период гражданской войны стал также заметной вехой в развитии отечественного кинематографа. Именно в это время зарождается явление, получившее впоследствии наименование «советского Голливуда», — Ялтинская киностудия. Она начиналась как съемочное ателье, основанное в 1917 г. знаменитым кинопродюсером А.А. Ханжонковым, который поселился в Ялте, купил здесь землю и оборудовал летнюю съёмочную площадку своей московской кинофабрики. Однако в силу обстоятельств Ялта вскоре становится основным местом русского кинопроизводства. Здесь работал целый ряд известных русских кинорежиссеров, в том числе создатель объёмной мультипликации В.А. Старевич. За 1917-1919 гг. это ателье выпустило в свет 83 художественных картины, не считая снятых по заказу различных частных лиц и фирм. При Врангеле кинематограф продолжал свое существование, о чем свидетельствует, в частности, значительное количество кинохроники, съёмкой которой занималось также ателье Ханжонкова.

Изобразительное искусство

Крым всегда привлекал людей искусства, что объясняется сходством его местностей с пейзажами Франции, Италии и Швейцарии. В южнобережных особняках за время, прошедшее с момента присоединения Крыма к России, скопилось изрядное количество произведений искусства. Революция 1917 г. разом поставила вопрос о спасении этих сокровищ и о выживании людей, имеющих отношение к их созданию. «Роль капитана на тонущем корабле взял на себя Сергей Маковский, художественный критик «Мира искусства», редактор и издатель журнала «Аполлон», — вспоминала О.Г. Морозова-Сомова. — Он спасал брошенные во дворцах и виллах ценности, пытался организовать южную Академию художеств, устраивал лекции, концерты»³⁶. Маковскому принадлежала также идея создания большой выставки «Искусство в Крыму», которая функционировала с перерывами в разных местах Ялты с 1918 по 1920 г. включительно и фактически играла роль главного события художественной жизни белого Крыма. Первая выставка открылась в 1918 г. Наряду с классическими произведениями западного и восточного искусства были представлены произведения современных художников. Они проходили весьма строгий отбор со стороны жюри, в состав которого вошли: И.Я. Билибин, Л.M. Браиловский, С.А. Сорин, С.Ю. Судейкин, Н.Д. Мелиотти, М.П. Латри и другие известные в России художники, оказавшиеся в это время в Крыму. Кроме самих участников жюри, здесь были представлены М. Волошин, К. Богаевский, Н.Е. Рождественская, В.Я. Суренянц и ряд местных мастеров. В 1919 г. Маковский организовал новую выставку, с теми же участниками, а в 1920 — еще одну. В письме к писательнице Чириковой Билибин настоятельно советовал ей посмотреть эту «интересную даже для столиц выставку»³⁷. В 1920 г. почти все участники этих вернисажей эмигрировали вместе с врангелевскими войсками.

Философия

Переживаемые страной события не могли не породить попыток философского осмысления происходящего представителями крымских изгнанников, а общий характер событий неизбежно окрашивал эти попытки в религиозные тона. «В Крыму был расцвет умственной и религиозной жизни» — писал Г. Вернадский, который накануне перехода на службу в правительственные структуры врангелевского Крыма активно сотрудничал с кадетской газетой «Таврический голос» и в своих статьях сформулировал некоторые тезисы евразийского учения. Одна из его статей была посвящена колонизационному движению русского народа и называлась «Против солнца», впоследствии это стало одним из ключевых «мыслеобразов» евразийства³⁸. В многочисленных публичных выступлениях своими рецептами спасения России делились многие известные люди от М. Волошина до В.М. Пуришкевича.

Эти авторы остались в рамках культурного «неонационализма», однако другие представители «крымских изгнанников» пошли дальше в религиозно-мистическом осмыслении происходившего. Как явствует, в частности, из воспоминаний митрополита Вениамина (Федченкова)³⁹, атмосфера в Крыму временами достигала высших степеней религиозно-мистической экзальтации, что иногда было причиной недоразумений с властями. Врангель, который вообще уделял большое внимание вопросам сохранения и возрождения церкви, неодобрительно отнесся к проповедям о. И. Востокова, как сеющим «гражданскую рознь»⁴⁰. Апофеозом попыток возрождения православной духовности в Крыму стали «Дни покаяния» в сентябре 1920 г., организованные Высшим церковным управлением.

С.Н. Булгаков, выдающийся мыслитель, в 1918 г. принял священство и с этого времени практически безвыездно жил в Крыму, близ Ялты, а также в Симферополе, где ему была предоставлена кафедра в Таврическом университете и возможность проводить службы в одном из храмов. Булгаков принимал активное участие в работе возникших в 1919 г. Религиозно-философского общества и Общества философии, истории и социологии при Таврическом университете. В местной прессе появлялась информация о прочитанных им докладах, которые представляли собой, скорее всего, фрагменты его большой работы, которую он писал в годы крымского «сидения», — «У стен Херсонеса». Это обширное произведение является впечатляющим образцом отечественной культурфилософии, вышедшим «из глубины» бездны социального переворота и одним из наиболее ярких свидетельств осмысления трагедии России и её интеллигенции. Это произведение не публиковалось при жизни Булгакова, поскольку в нем отразился (признаваемый им самим) «католический соблазн», постигший этого выдающегося православного мыслителя.

Жизнь и быт интеллигенции

Как отмечал В.И. Вернадский: «...жизнь в Крыму была много легче, чем в средней России. Юг уменьшал муки холода, запас хлеба и вообще продовольствия был значителен. Голод стал чувствоваться... только в 1921 году»⁴¹. И все же интеллигентные обитатели Юга терпели ужасающие лишения, рассказами о которых пестрят любые воспоминания. Вызваны были они прежде всего безработицей, которая стала уделом большинства «лиц интеллигентных профессий». Школьные и университетские преподаватели получали мизерное содержание, однако большинство не имело и этого. Особенно сложно пришлось приезжему контингенту, не имевшему в Крыму собственного жилья. В результате жизнь семейств представителей интеллигенции постоянно балансировала на грани голода. К этому следует добавить постоянную нехватку топлива, что особенно чувствовалось в зимний сезон. Однако еще большими, чем материальные, представителей интеллигенции преследовали моральные лишения. Это было связано с резким падением престижа умственного труда и творчества и с существенным снижением статуса этого общественного слоя. Зарплата рядового наборщика типографии часто превышала зарплату редактора. Необходимость добывать себе хлеб не привычной деятельностью, а тяжелым физическим трудом чрезвычайно неблагоприятно сказывалась на психическом облике многих интеллигентных людей, однако зачастую стимулировала их активность. В немалой степени именно стремление «остаться на плаву», сохранить привычный духовный мир вопреки «стечению обстоятельств» объясняет тот уровень творческой активности, который, несомненно, чувствуется на белом Юге во время гражданской войны.

В психологии интеллигенции происходила в это время переоценка ценностей. От более или менее массовой поддержки революционных изменений интеллигенция переходит к осуждению революции, однако «позитивные» идеалы в этом смысле обретают все же единицы, большинство остаётся в состоянии разочарованности, неопределенности и душевного хаоса. Говорить о том, что интеллигенция Крыма в большинстве поддерживала «белое движение», не приходится, в лучшем случае эта поддержка была пассивной, большинство же надеялось остаться вне схватки, что было одним из факторов поражения «белого Юга». Об этом, в частности, говорит обилие социалистической и леволиберальной прессы в «белом Крыму», которая всегда находила благодарную аудиторию.

Политика правительства Врангеля по отношению к интеллигенции свидетельствует, что от хаоса во взаимоотношениях общественности и государства власть в 1920 г. переходит к политике широкой общественной консолидации, в результате которой вырисовывается довольно впечатляющая картина культурной деятельности в Крыму при Врангеля, которая свидетельствует об огромном потенциале отечественной культуры.

Примечания

1. См.: Вернадский В.И. О научной работе в Крыму в 1917-1921 годах // Наука и ее работники. Пг., 1921. № 4. С. 3-12; В.И. Вернадский и Крым. Люди, места, события. Киев, 2004. С. 245-254.

2. Гальцов П.С. Русская наука и ученые в Крыму (1917-1920 гг.) // Новая русская книга. Берлин, 1922. № 1. С. 27-31; Непомнящий А. Арсений Маркевич. Страницы истории крымского краеведения. Симферополь, 2005. С. 120-129.

3. Вернадский Г.В. Крым // Новый журнал. 1971. № 105; Вернадский Г.В. Крым // Крымский архив. 1994. № 1. С. 29-41; Оболенский В. Крым при Врангеле // Революция и Гражданская война в описаниях белогвардейцев. М., 1991. С. 367-399; Эренбург И. Люди, годы, жизнь. Воспоминания. Т. 1. М., 1990; Миндлин Э. Необыкновенные собеседники // Волошин М.А. Стихотворения. Статьи. Воспоминания современников. M., 1991.

4. См., напр.: Мальгин А.В. Расцвет на крови // Брега Тавриды. 1996. № 1(24). С. 183-189; Еремеева А.Н. Художественная жизнь юга России в условиях гражданского противостояния (1917-1920 гг.): содержание и тенденции развития. M., 1999. Автореф. дис. ... докт. историч. наук; Прохорчик М.В. Политика генерала Врангеля в области просвещения и культуры // V Таврические научные чтения. Симферополь, 2005. С. 102-105; и др.

5. Государственный архив в Автономной Республике Крым (ГААРК). Ф. 63. Оп. 2. Д. 943. Л. 4-5.

6. Врангель П.Н. Воспоминания. M., 1992. Ч. 2. С. 65.

7. Шнеур В. Путеводитель по Крыму. Б.м., 1924. С. 99-101.

8. Подсчитано по: ГААРК. Ф. 376. Оп. 4. Д. 891-1541.

9. Там же. Д. 1527. Л. 2-5; Д. 1528. Л. 3-5.

10. Там же. Д. 1531. Л. 4-5.

11. Там же. Д. 1526. Л. 4.

12. Там же. Д. 1531. Л. 1-5.

13. История Таврического университета. К., 2003. С. 27-34; См. также: Лавров В., Ишин А. Летопись создания Таврического университета: 1916-1921 // Крымский архив. 2003. №9. С. 98-138.

14. Известия Таврического Университета. Кн. 2. Симферополь, 1920. С. 17-18.

15. Вернадский В.И. О научной работе в Крыму в 1917-1920 годах. С. 301.

16. ГААРК. Ф. 376. Оп. 4. Д. 1503. Л. 4.

17. Гальцов С.П. Указ. соч. С. 121.

18. Филимонов СБ. Хранители исторической памяти Крыма. О наследии Таврической ученой архивной комиссии и Таврического общества истории, археологии и этнографии (1887-1931 гг.). Симферополь, 2004. С. 11.

19. Филимонов С.Б. Религиозно-философские общества в Крыму: новые материалы о С.Н. Булгакове // Ученые записки ТНУ им. Вернадского. Серия: Философия, социология. Симферополь, 2002. Т. 15 (54); Он же. К истории общества философии, истории и социологии при Таврическом университете // Историческое наследие Крыма. 2005. № 9. С. 189-191.

20. Филимонов С.Б. Газета «Крымский вестник» периода Гражданской войны — ценный малоизвестный источник по истории отечественной интеллигенции, науки и культуры // Историческое наследие Крыма. 2005. № 9. С. 187.

21. Андросов С.А. Судьба культурного наследия Крыма на изломе исторической эпохи (1917-1920 гг.) // Историческое наследие Крыма. № 3-4. 2004. С. 126-138.

22. Цит. по: С.Б. Филимонов. Б.Д. Греков — профессор Таврического университета // Москва — Крым. Вып. 3. М., 2001. С. 166.

23. Прохорчик М.В. Указ. соч. С. 104.

24. Гобштейн Е.Е. Библиография библиографических указателей литературы о Крыме. Симферополь, 1930. С. 7.

25. Зарубин В.Г., Зарубин А.Г. Периодические издания Крыма (март 1917 — ноябрь 1920) // Клио. СПб., 2000. № 1(10). С. 54-64.

26. Белоглазое Р.Н. О периодических изданиях Таврической губернии в правление генерала Врангеля // Революция и Гражданская война 1917-1920: Новое осмысление. Материалы конференции. Симферополь, 1995. С. 8-10.

27. См.: Валентинов А.А. Крымская эпопея // Революция и Гражданская война в описаниях белогвардейцев. М., 1991. С. 337-339; Оболенский В. Крым при Врангеле // Там же. С. 384-386.

28. Врангель П.Н. Воспоминания. Южный фронт (ноябрь 1916 — ноябрь 1920 гг.). Ч. 2. М., 1992. С. 353.

29. Крымский кооператор. 1919. 24 декабря.

30. Цит по: Прохорчик М.В. Указ. соч. С. 103.

31. Интересный опыт создания библиографического справочника произведений известных писателей, опубликованных в Крыму в 1917-1920 гг., предпринят совсем недавно. См.: «...Изгнанники, скитальцы и поэты!»: Библиографический справочник / Под ред. В.П. Казарина, JI.H. Дроздовой. Симферополь, 2004. В него вошли публикации И.С. Шмелёва, В.Д. Набокова, В.В. Набокова, А.Т. Аверченко, многие из которых никогда не значились ни в одной библиографии этих авторов.

32. Цит по: Филимонов С.Б. Газета «Крымский вестник»... С. 187.

33. Зарубин В.Г. Об аресте Мандельштама в Крыму (1920 г.) // Крымский контекст. 1996. № 4.

34. Об этом см.: Купченко В. Странствие Максимилиана Волошина. СПб., 1996. С. 289-290.

35. ГААРК. Ф. 376. Оп. 4. Д. 1508. Л. 2.

36. Филатова Г.Г. Ялтинские выставки 1918 и 1919 годов (комментарий к каталогу) // Культура Крыма на рубеже веков (XIX—XX вв.). Материалы республиканской научной конференции 27-29 апреля 1993 г. Симферополь, 1993. С. 47-49.

37. Цит по: Мальгин А.В. Расцвет на крови // Брега Тавриды. 1996. № 1 (24). С. 189.

38. Филимонов С. Б. Неизвестные крымские статьи профессора Г.В. Вернадского // Историческое наследие Крыма. 2004. № 8. С. 170-182.

39. Вениамин. На рубеже двух эпох. М., 1994.

40. Врангель П.Н. Указ. соч. С. 353.

41. В.И. Вернадский и Крым... С. 254.