Глава 4. Присоединение к России

1. Братья-враги

Сахиб-Гирей II был избран при поддержке обоих могущественных племен, которые на протяжении нескольких веков делали историю Крыма, — мансур и ширин. Своим калгой хан назначил младшего брата Шахин-Гирея. Сам Сахиб был человек безвольный, трусливый, но честолюбивый. Это продукт позднего османизма с крымско-татарским привкусом. Современники вспоминали, что он общался с людьми не по-турецки, не по-персидски, не по-татарски и не по-черкесски, а на какой-то немыслимой смеси языков. Это эсперанто, усвоенное в Османской империи, делало хана человеком даже в чем-то забавным. Никаких иных талантов у него не имелось.

Казалось, русская партия в Крыму пришла к власти. Но дела обстояли сложнее. Сахиб и его брат рассчитывали вести такой же паразитический образ жизни, как во времена османов: получать подарки из Москвы и, может быть, отправляться в набеги на османов. Однако Российская империя была устроена совсем иначе. Тягловый люд жил трудом, а не грабежом. Узаконенный разбой противоречил всем правовым и нравственным нормам, принятым в стране. Этот нюанс первым понял Шахин-Гирей и следующие несколько лет носился с идеей модернизации Крымского ханства. Прежде всего Шахин намеревался создать регулярную армию. Но эта идея пугала Петербург еще больше, чем разбой.

Тогда Сахиб-Гирей II в раздражении начал требовать вывода московских гарнизонов из крепостей в Крыму. Разумеется, ему ответили отказом.

Калга Шахин-Гирей лично отправился послом в Петербург и пытался продемонстрировать независимость с помощью нюансов дипломатического этикета. Он требовал, чтобы граф Никита Панин, ведавший иностранными делами при Екатерине, первым нанес визит. На аудиенции у императрицы калга не хотел снять шапку.

При российском дворе встретили с пониманием все эти замашки, необходимые для утверждения собственного статуса перед иностранцами и для престижа в глазах своих людей. Их сочли обычными для восточного человека. Шахин был обласкан и отпущен домой, но все его просьбы, касающиеся послевоенного устройства Крыма, проигнорировали. Калга был восхищен европейским лоском двора и утвердился в мысли провести модернизацию в Крыму.

Зато Сахиб заигрался в независимость, отказывался принять подарки императрицы Екатерины — саблю и перо, не хотел поцеловать ее грамоту и говорил, что крымцы — «люди вольные».

Против брата тотчас начал интриги Шахин-Гирей. Он вступил в контакт с русскими и стал добиваться отставки Сахиба, с тем чтобы самому занять ханский трон. В Петербурге отнеслись к просьбе холодно, ибо не хотели раньше времени дестабилизировать обстановку. Шахин отказался от должности калги, уехал в Полтаву, где получил имение и 1000 рублей пенсии. Первая попытка захватить власть завершилась для него неудачей.

Но Сахиб-Гирей II ненадолго задержался на крымском престоле. Опасность пришла со стороны Высокой Порты. Неожиданно на полуострове высадился экс-хан Даулат-Гирей IV, которого поддерживали османы. Прежде всего он взбунтовал малых ногаев и черкесов, набрал дружину, заручился их поддержкой и лишь тогда явился в Крым.

Даулат сумел привлечь нескольких влиятельных мурз, те выступили за его возвращение на престол. Заговор оказался настолько серьезен, что Сахиб-Гирей II бежал из страны и вскоре объявился на берегах Босфора. Интересно, что перед этим он получил из Стамбула знаки ханской власти, так что Высокая Порта соблюла приличия: она поддержала Сахиба, но сами татары выбрали Даулата. Итак, Крым получил антироссийски настроенного хана, который, однако, первое время соблюдал внешнеполитические приличия и пытался сохранить мир.

2. Неопределенность

Внешнее спокойствие Даулата не означало того, что он прекратит интриги. Хан ненавидел русских и пытался освободиться от их опеки. Он предпочитал зависимость от османов, хотя те по-прежнему презирали татар, считая их нищими жадными тварями. «А татары известно какой народ, — с брезгливой иронией пишет о них один османский мемуарист, — за трубку табаку они готовы пять часов карабкаться по горам».

Даулат пытался склонить османское правительство к тому, чтобы оно вновь приняло Крым в свое подданство. Господство гяуров из России воспринималось как катастрофа.

Но разбитые и обескровленные османы не собирались нарушать условия Кючук-Кайнарджийского трактата. Конечно, в их планы не входил вечный мир с русскими, но для новой войны требовалось собраться с силами. Даулату отказали. Он пытался заискивать перед Петербургом, ему не верили. К тому же на хана постоянно строчил доносы Шахин-Гирей. Этот беспокойный человек авантюрного склада пытался сыграть свою игру, сносился с малыми ногаями и привлек часть их на свою сторону. Это была так называемая Едичкульская орда. Узнав об этом, Даулат-Гирей послал одного из татарских принцев с войском, дабы усмирить орду и выбить у Шахина почву из-под ног. Карательную экспедицию ждал успех — Едичкульскую орду разгромили. Но стратегически это была неудача. При русском дворе возросло недоверие к хану, а среди крымцев началась неурядица. Образовались партии: «османская» и «русская». Не было только крымской.

Даулат-Гирей нервничал, заставлял подданных повторно присягать себе, никому не верил и наконец собрался бежать. Его ближайшие советники обнаружили, что хан снарядил корабль, и едва успели воспрепятствовать бегству. Даулат превратился почти что в пленника. Ситуация вышла у него из-под контроля.

Русские действовали так, как всегда действует сильный против слабого: дестабилизировали ситуацию в Крыму, а потом обвиняли самих крымцев в неспособности справиться с обстоятельствами. И — предлагали нового крымского хана, испеченного в русской печке. Кандидатом России оставался Шахин-Гирей.

Но заметим, что сами крымцы не были невинными жертвами. Россия просто воспользовалась случаем для того, чтобы раз и навсегда ликвидировать для себя угрозу с юга. В этом — разница с политикой других великих держав в аналогичных ситуациях. Например, индусы не угрожали Англии и Франции в эпоху колониальных захватов, а все племена индейцев Великих равнин не представляли серьезной угрозы даже для одного североамериканского штата. Уясним это и пойдем дальше. Поэтому действия русского правительства можно понять и оправдать, но их нельзя ставить на одну доску с экспансионистской политикой западных держав. Таков результат беспристрастного анализа фактов. Впрочем, к аргументам из России сегодня мало кто прислушивается.

* * *

Шахин-Гирей рвался к власти, и русские ему помогли. При поддержке из Петербурга он явился на Кубань, в Малую Ногайскую Орду. Малые ногаи были возмущены недавними экзекуциями татарских карателей, перешли на сторону Шахина и провозгласили его ханом, зная, что это избрание одобряет Россия. Только город Темрюк отказался признать «сокола» ханом. Шахин-Гирей предпринял безуспешный штурм, понес потери, отступил, но затем, видимо, пригрозил русским вмешательством. После этого Темрюк сдался без боя.

Даулат-Гирей попробовал собрать войска, но его никто не слушал. Кое-кто из зажиточных татар пришел под его бунчук, но чернь полностью игнорировала призывы вооружиться. Татары устали от войны и совершенно не уважали слабого хана.

Даулат просил помощи у Высокой Порты. Ему отказали. Тогда он попытался вступить в переговоры с русскими, но князь Александр Прозоровский, который командовал войсками в Тавриде, продемонстрировал холодное презрение. Он именовал хана «ваша светлость», как титулованного князька, и в своих письмах взывал к «крымскому обществу», игнорируя Даулат-Гирея. Вскоре Прозоровский заболел и на некоторое время оставил командование, но вместо него пришел еще более решительный генерал — Александр Суворов.

Наконец хан Даулат-Гирей узнал, что русские войска стягиваются в Крым и намерены поддержать Шахина. Готовился переворот. Сторонники хана выступили против русских, но Суворов собрал войска и быстро рассеял толпы противника. Вскоре после этого Суворова отпустили на лечение, а потом призвали вновь и назначили руководить обороной Кубани. Казалось, в Крыму воцарился мир.

Несчастный Даулат-Гирей снарядил корабль и в апреле 1777 года отбыл в Турцию. Его сменил Шахин-Гирей (1777—1783) — последний хан Крыма.

3. Последний хан

Сохранился довольно известный портрет Шахин-Гирея. Перед нами полноватое лицо с румяными щеками и аккуратными пушистыми усами, которые висят двумя кистями. На подбородке — красивая ямочка. Под небольшими умными прищуренными глазами — мешки. Лицо совершенно русское, что неудивительно. Татары несколько веков грабили русские окраины, уводили славянский полон. Неудивительно, что со временем монгольские черты растворялись в славянских. Но эти люди, родственные русским по крови, принадлежали к иной системной целостности, к мусульманскому миру и ненавидели русских даже сильнее, чем те, в ком не текло ни капли русской крови.

«Независимое» Крымское ханство включало собственно Крым, Малую Ногайскую Орду на Кубани и Буджак с Едисаном. После изгнания Даулата эта территория сократилась. Османы выгнали ханских наместников из Буджака и Едисана. Русские отнеслись с пониманием к этому шагу, ибо в этих краях оставались османские крепости, такие как Очаков. Обе орды вошли в состав Османской империи. Кубань, Крымский полуостров и Северная Таврия остались под управлением Шахина.

Шахин-Гирей оказался политиком, склонным к реформам. Он постоянно клянчил у русских деньги, а своих подданных задумал поразить роскошью. В Бахчисарае хан решил построить новый дворец, а возле него — крепость, вооруженную современными пушками. Всё это — на русские деньги. Кроме того, в голове Шахина возник план модернизации, который включал создание новой армии европейского образца. Было бы странно, если бы русские оплатили все эти прожекты. Средства пришлось изыскивать самому.

Шахин быстро вызвал недовольство среди татар. Его европейские привычки пришлись не по вкусу духовенству, которое называло хана «свиньей и собакой», крымским мурзам и темной массе народа. Мурзы были недовольны, конечно, кадровой политикой хана, который опирался на племена Малой Ногайской Орды, то есть нарушал весь порядок этого архаического общества, где отношения регламентировались честью рода. Но дело было не только в этом. Хан обложил своих подданных непомерными налогами. Например, с каждого убитого барана соплеменники должны были отдавать десятую часть. Значительный объем налогов он вообще перевел на откуп. То есть деловые люди вносили в ханскую казну определенную сумму в виде налога, а затем собирали деньги с людей, компенсируя свои расходы и получая прибыль.

Цены в ханстве стремительно выросли. Если раньше четверть хлеба стоила рубль, то теперь — полтора. Шахину требовались деньги на дворцы, крепости и реформы.

Открытый бунт против хана-«сокола» вспыхнул в октябре 1777 года. Шахин успел за это время собрать насильственным путем несколько полков нового строя и устроил им смотр. Войско взбунтовалось прямо на плацу, хан с конвоем едва успел ускакать и попросил у русских роту гренадер с пушками, чтобы рассеять мятежников. Последние отправились к Перекопу, творя грабежи и бесчинства. В горах Крымского Тавра стали собираться шайки скотоводов, которые присоединились к восстанию. Оно распространилось по всему Степному Крыму. Русские отряды, расположенные на полуострове, сражались с врагом и несли потери. Татары, плохо вооруженные и неорганизованные, тоже гибли во множестве, но яростно и бесстрашно атаковали русских. Шахин-Гирей рассылал манифесты, в которых уверял, что простит мятежников и отменит насильственные рекрутские наборы в полки нового строя, но озлобленный народ ненавидел жадного хана и продолжал драться. Вся степь перешла в руки мятежников. Русские держались только в городах и крепостях, но там чувствовали себя вполне надежно: слабо вооруженный неприятель не мог ворваться в эти твердыни.

О предводителях восстания ничего не известно, но это были, конечно, племенные старейшины. Одним из них являлся некто Джелаль-бей, которого считали агентом Высокой Порты. Османы подготовили восьмитысячный десант для вторжения в Крым. На самом полуострове всё ярче полыхал огонь мятежа. Нашелся и знатный вождь: на полуостров прибыл один из прежних ханов, Селим-Гирей III.

К этому времени в Крым на короткое время вернулся Прозоровский. Он сумел подавить бунт, а Селим-Гирея татары прогнали сами.

В 1778 году начальником войск на Кубани и в Крыму назначили Александра Суворова, который, как мы видели, уже имел опыт командования войсками в Тавриде.

Александр Васильевич быстро убедился, что Шахин — полное ничтожество, и поссорился с ним. Русский генерал представил в Петербург предложение выселить с полуострова всех христиан — прежде всего армян и греков — чтобы спасти их от резни. Последовало высочайшее согласие, и Суворов начал переселение. Шахин был взбешен — у него из-под носа уводили богатых и спокойных гяуров, с которых можно было взимать неподъемные налоги. Но хана уже никто не слушал. В течение лета 1778 года 30 000 армян и греков выселили из Крыма. Кроме того, русские предотвратили попытку османов высадить десант на побережье. Такая высадка могла бы спровоцировать войну, но турецкая эскадра, поплавав у берегов полуострова, убралась восвояси. Власть русских упрочилась.

Но не власть Шахин-Гирея, который, однако, этого не понимал. Хан вернулся к непопулярной политике реформ. Эту политику довольно едко оценил Суворов в одном из писем Румянцеву: «Светлейший хан, сколько ни гневен... более жалок по бедности его!» Русские просто ждали удобного случая для того, чтобы покончить с ханством, от которого было больше вреда, чем пользы.

Шахин носился с прожектами преобразований. Отчаявшись создать регулярную армию из татар, он попытался навербовать иностранный полк из немцев и поляков, но в нем не хотели служить. Единственным здравомыслящим поступком хана стала попытка монетной реформы. Прежние государи отдали чеканку монет на откуп евреям, и те быстро загубили промысел: крымская монета была плоха, сомнительна и разве что служила средством утверждения ханского авторитета в самом Крыму. Чеканка монеты — один из признаков независимости и самостоятельности страны. Но монетная реформа не сопровождалась системными преобразованиями в других областях, а значит — погоды не делала.

Тем временем русские стали выводить из Крыма свои войска, оставив лишь гарнизоны в ключевых крепостях (1779). Они демонстрировали пацифизм и отсутствие замыслов о присоединении Крыма. Это был довольно тонкий ход, и некоторых иностранных дипломатов удалось убедить в миролюбии русского правительства.

Шахин умолял Суворова оставить ему архитекторов, мастеровых, медиков и военный оркестр. Суворов во всех просьбах отказал и вывел войска. Хан остался один на один со своими проблемами.

Шахин был непопулярен, считался алчным и был для татар чужим. Он по-прежнему вводил при своем маленьком дворе европейские обычаи и, вероятно, воображал себя Петром Великим для Крыма.

4. Переворот

Уже в 1780 году против хана восстали ногаи. Восстание удалось подавить, но часть бунтовщиков ушла к османам. В самом Крыму созрел заговор, в котором приняли участие вожди племен.

В 1781 году заговорщики отправили делегацию в Петербург с просьбой отставить бездарного и ненавистного хана. Правительство Екатерины отказало в просьбе. К тому времени фаворитом и фактическим главой правительства императрицы был знаменитый Потемкин. Он живо интересовался делами Крыма и, по-видимому, выступал за присоединение полуострова к России. В итоге крымским просителям отказали, а Шахин остался ханом. Это спровоцировало конфликт.

Крамольники договорились убить хана и напали на его дворец в Бахчисарае (май 1782 года). Перепуганный Шахин бросил против повстанцев гвардию, однако та перешла на сторону восставших. Незадачливый государь бежал под защиту русских в Еникале, а оттуда в Керчь.

Во главе инсургентов встал шестидесятилетний Багатур-Гирей — сераскер Едичкульской орды и старший брат Шахин-Гирея. Он кочевал вместе с ордой на Кубани, но тотчас прибыл в Крым, обосновался в Бахчисарае и стал энергично нападать на русские гарнизоны, перебив 900 солдат-«московов». Эти подвиги дали Багатуру право на престол. Старик провозгласил себя ханом.

В гражданскую войну вяло и как всегда бестолково вмешались османы. Они инспирировали восстание в Кафе и возвели на крымский трон своего ставленника. Авантюриста звали Махмуд, он был одним из бесчисленных принцев Гиреев и сераскером Едисанской орды. Понятно, что разделение на два лагеря не пошло на пользу повстанцам.

Русские стянули войска и в сентябре 1782 года приступили к подавлению мятежа. Первый корпус, действовавший собственно в Крыму, возглавил генерал Антон Бальмен. Второй корпус, оперировавший на Кубани против Малой Ногайской Орды, подчинялся Александру Суворову. Русские генералы действовали блестяще. Авангард первого корпуса занял Перекоп и Карасу-Базар, а в сражении под Чонгаром разогнал толпы крымцев. Суворов проделал аналогичную операцию с малыми ногаями. К ноябрю восстание было подавлено. Багатур-Гирей и его соратники оказались в плену. В Кафе была схвачена османская креатура — «хан» Махмуд-Гирей. Шахин вернулся в Бахчисарай на русских штыках. И тут последний крымский хан проявил себя во всём блеске. Начались казни. Шахин первым делом убил Махмуд-Гирея, хотел уничтожить и своего старшего брата Багатура, но того спасли русские, вывезли в Херсон и держали там под арестом. Родовую знать и простых кочевников хан тем более не жалел: кровавые экзекуции следовали одна за другой, что лишь усилило ненависть к ставленнику русских.

В феврале 1783 года в Петербурге приняли окончательное решение. Крым как вассальное государство оставался бы врагом России и постоянным источником проблем. Поэтому ханство упразднили, а его территорию включили в состав империи. Крым стал частью Большой Новороссии. Собственно, вся эта область когда-то, в лучшие для татар времена, и была Крымским ханством.

Судьба Шахин-Гирея оказалась трагична. Он долго не хотел выезжать из Крыма, затем всё-таки выехал и поселился по приказу императрицы Екатерины в Калуге. Современная исследовательница османской истории Кэролайн Финкель утверждает, что хана арестовали и держали несколько лет в тюрьме, но это обычная небрежность западного историка по отношению к русским. Экс-хан просто находился в ссылке и вел жизнь провинциального помещика. В Калужской губернии Шахин заскучал и наделал долгов, ибо постоянно нуждался в деньгах. Впрочем, последнее неудивительно. В эпоху Екатерины все вельможи жили не по средствам, это считалось шиком. Под конец жизни все ее креатуры — потемкины, безбородки и прочие счастливцы, попавшие, как тогда говорили, «в случай», оказывались нищими должниками.

Наконец Шахин-Гирей попросил разрешения отбыть в Турцию. Екатерина позволила, и экс-хан закручинился еще больше. Вероятно, он хотел просто обратить на себя внимание русского двора, но оказался никому не нужен. Впрочем, если бы выезд не разрешили, то русское правительство еще долго обвиняли бы в деспотизме, так что любой поступок Екатерины был бы истолкован не в ее пользу.

Османы в свою очередь позволили Шахину въехать в их пределы, и бывший хан навсегда покинул Россию в 1787 году. Турки, впрочем, встретили его неприветливо и отправили на Родос, куда ссылали всех неудобных ханов. На острове тоска Шахин-Гирея усилилась, он искал встреч с иностранцами и вызвал подозрения в шпионаже. Падишах Абдул-Хамид приказал казнить бывшего крымского хана. Шахин безуспешно пытался скрыться во французском консульстве, но был арестован и казнен в том же 1787 году. К тому времени османы вновь ожесточенно сражались с русскими из-за Крыма.

5. Ханы без ханства

В год смерти Шахин-Гирея османы снова напали на русских. Планы Высокой Порты были амбициозны: предполагалось вернуть Крым и захватить Астрахань. Удивителен не сам размах, а то, насколько все эти замыслы оторваны от реальности.

Для русских эта война не была блистательна. Они отразили османский десант, а потом долго и с большими потерями осаждали неприятельские города «на пятачке» между Дунаем и Южным Бугом. Война продолжалась четыре года, а боевые действия сосредоточились в Едисане и Буджаке вокруг крепостей Очаков и Измаил. Вновь прославился Суворов, который взял неприступный Измаил штурмом, хотя и с большими потерями. Впрочем, если верить официальному донесению, османский гарнизон вообще был весь вырезан или попал в плен. Победа была внушительная.

На море османов разбил адмирал Федор Ушаков в блистательной битве при Калиакрии. В общем, хотя и без прежнего размаха, русские раз за разом жестоко били турок. Союзниками Екатерины II стали австрийцы, которые пытались в свою очередь занять Белград, Боснию и Молдавию.

Рассчитывая вернуть Крым, османы назначили ханом Шахбаз-Гирея (1787—1789) — третьего сына бывшего крымского государя Арслана. Фактически Шахбаз правил только в Буджаке и Едисане, так что титул оказался пустым звуком. Так Неаполитанские короли именовали себя в Средние века государями Иерусалима, а герцоги Анжуйские наследовали титул императоров Восточного Рима.

К тому же Шахбаз считался не крымским, а только кубанским ханом. Действительно, османы пытались взбунтовать прикубанских черкесов и ногаев, действуя из крепости Анапа, в которой находился турецкий гарнизон. Но из этого ничего не вышло — в свое время Суворов прекрасно укрепил кубанскую линию обороны, и врага отбили.

Сам Шахбаз зарекомендовал себя храбрым воином, сражался с австрийцами и выбил их из Ясс, но затем оставил город под натиском русских. За это его отправили в отставку, и через несколько лет хан умер. Османы считали его честным, но неспособным. Хан был непопулярен в орде и не мог наладить дисциплину. К нему в войско приходили молдаване — татары связывали их и говорили, что это полон. Шахбаз видел обман, требовал отпустить людей, ругался с подчиненными и в итоге утратил всякий авторитет.

После отставки Шахбаза новым ханом провозгласили Бахты-Гирея (1789—1792). Это был сын хана-гомосексуалиста Крым-Гирея. Но все назначения выглядели жалко и не могли повлиять на ход событий, который складывался не в пользу османов и крымцев.

Чтобы понять отсталость и архаичность крымских орд, достаточно посмотреть вокруг. В 1789 году началась Французская революция. В 1792-м французы свергли короля и провозгласили республику. За Атлантическим океаном еще раньше, за шесть лет до революции во Франции, возникли Соединенные Штаты Америки. Масонские лозунги свободы, равенства и братства завоевывали мир. Вырабатывались совершенно новые принципы и технологии управления планетой. На смену консервативным обществам и множеству региональных монархий приходил новый глобальный мир колониальных империй, который просуществует двести лет и будет сменен либеральным мировым правительством. Насколько же отсталым и странным на этом фоне выглядит институт кубанских ханов...

Бахты привел 5000 сабель и попытался спасти осажденный русскими Очаков. Разумеется, сделать это не удалось, войско «кубанского хана» рассеяли, и он подвизался возле османских пашей, клянча подарки и мечтая о лучшем будущем. Ненадолго крымцам улыбнулась удача: умер австрийский император Иосиф. Его преемник Леопольд тотчас вывел все войска из османских провинций и заключил мир. Однако русские продолжали сражаться с турками в одиночку. Османы натравили на Россию шведов и пообещали новым союзникам субсидии, но денег не было. Русские воевали против шведов вяло и безуспешно, но силы противников всё равно оказались несопоставимы, и шведы были счастливы, когда удалось заключить мир на основе статус-кво.

В 1792 году турки наконец признали поражение, отказались от Крыма и Кубани. Они уступили русским орду Едисан, где вскоре на месте небольшого поселения Хаджибей возник красивый и многолюдный русский город Одесса. В соответствии с изменившейся ситуацией османы сочли неприличным, что Бахты-Гирей называется кубанским ханом. Его лишили титула и сослали на Крит. На этом историю Крымского ханства можно считать законченной.

Последняя территория, когда-то находившаяся в совместном владении Османской империи и Крыма, — Буджак с Аккерманом. Россия захватила ее в 1812 году по итогам очередной войны с турками. Буджак вошел в состав Бессарабской губернии, а городу Аккерману вернули старое название — Белгород, под которым он был известен в Древней Руси. Сейчас Буджак — часть Одесской области.