Поле битвы сегодня

Попасть на Украину становится постепенно все проще, но Крым остается чем-то вроде тлеющего уголька потенциальной горячей точки, поскольку большинство жителей считают себя русскими, а не украинцами. Более того, в Севастополе дислоцируется вооруженный ядерными ракетами Черноморский флот — особо спорный момент в отношениях Украины и России. Западным туристам как будто бы не запрещают появляться в окрестностях Севастополя, но требуется разрешение военных, получить которое почти невозможно. В центре поля былой битвы под Инкерманом дислоцируется ракетная батарея береговой обороны, а на дне Каменоломного оврага построен артиллерийский склад. Бродить в тамошних местах с неустановленными целями никому не рекомендуется.

Если все вышеназванные трудности удастся преодолеть, поле Инкерманского сражения окажется перед вами — наименее заезженное в Европе, крайне редко посещаемое туристами и сохранившее многое из той старинной атмосферы, живущей здесь более полутора столетий. После установления режима прекращения огня в сентябре 1855 г. британцы потратили немало времени на создание мемориалов памяти погибших солдат своей страны. Крупный памятник возник между Внутренним кряжем и Снарядной горкой, а кладбище на месте лагеря 4-й дивизии на холме Кэткарта, куда отнесли большинство павших офицеров, было радикальным образом приведено в порядок.

Современный фотоснимок, сделанный с вершины северо-восточного склона Свято-Климентовской балки. Литерой «A» обозначен Инкерманский клык, вид которого позволяет составить представление о том, с какими трудностями и ограничениями маневра столкнулись очутившиеся на нем французы. Хорошо оценим и уровень крутизны склона, по которому атаковали русские, а слева на фотографии видны густые заросли кустов и невысоких деревьев — в 1854 г. такая растительность, должно быть, покрывала все поле сражения или большую его часть. Буквой «B» помечена груда камней, насыпанная на месте братской могилы, но чьей — британской или русской — сказать точно теперь невозможно. (М. Мориарти)

Однако никакие памятники не сохранились, ибо подверглись уничтожению в хрущевскую эру, хотя в настоящее время существует мемориал, построенный в 1993 г. на холме Кэткарта. Только одну из братских могил представляется возможным заметить, так сказать, невооруженным глазом — она примерно посреди Свято-Климентовской балки на северном склоне и являет собой груду камней, окруженных современными православными крестами. Весьма прискорбен тот факт, что захоронение подверглось интенсивным раскопкам, а кости разбросаны — дело рук «гробокопателей», алчущих привлекательных для коллекционеров военных предметов времен Второй мировой.

И в самом деле, следы Второй мировой войны обнаружить, конечно же, куда проще, чем тех битв, что кипели тут в 1854 г. Металлических свидетельств ее, как, например, гильз от винтовок Мосина, полно всюду на поверхности. Пули Минье, картечные шарики и ядра на дорогах не валяются, хотя и их, наверное, можно найти, но только лишь, безусловно, с помощью металлоискателя. Аналогичным образом исчезли все земляные укрепления. Остатки позиции защищенной мешками с песком батареи, похоже, пали жертвой буйной растительности на вершине Китспура, хотя, если судить по фотографиям с воздуха, очертания почтового тракта не изменились, как и тропы, проходившей через Каменоломный овраг.

Еще один снимок из Свято-Климентовской балки. С позиции фотографа нам открывается тот же самый вид, который представал перед британцами из района защищенной мешками с песком батареи, когда впереди возникли русские колонны. И вновь нельзя не обратить внимания на одинаково обременительные для обеих противоборствующих сторон заросли, ограничивавшие свободу действий частей и отдельных солдат. (М. Мориарти)

На поле вообще очень мало строений. Некоторые дачи, правда, продвинулись прямо до места расположения лагеря 2-й дивизии, и радиовещательные мачты выросли на Снарядной горке, но в остальном данный ареал остается фактически нетронутым. Более того, сложно оценить разницу в степени зеленого покрытия территории сегодня и в 1854 г. Во многих местах специально высаживались молодые пихты, но недоброй памяти дикорастущий низкорослый дуб сохранился, и если в 1854 г. рощи его столь же щедро покрывали ареал, как теперь, нечего удивляться тому, как войска следовали друг мимо друга в полном неведении относительно присутствия рядом противника, особенно если добавить ко всему клубы тумана и пороховой дым.

Коль скоро упорному и изобретательному любителю погулять по полям сражений удалось приехать в Севастополь и избежать задержания за наличие при нем карты, компаса и бинокля, он может вознаградить себя прогулкой от гавани по Килен-балке к флангу поля боя, взобраться на Западный выступ и на Снарядную горку. Оттуда хорошо видна зона, простреливаемая русской артиллерией, а быстрый спуск в Каменоломный овраг и восхождение по склону Переднего кряжа лишний раз позволят представить себе, сколь малы размеры данного участка и как нетрудно человеку пересечь его. Оттуда можно либо нырнуть в пихтовую рощу и попытаться выискать там позицию защищенной мешками с песком батареи или пробежаться Свято-Климентовской балкой к берегам Черной речки. Если вы окажетесь там, то сразу же попадете из XIX в XX столетие, ибо индустриальный пейзаж портовой зоны ни с чем не спутать — там и доедаемые ржавчиной корабли, катера, краны и даже никому более не нужная подлодка, построенная во времена холодной войны! Однако обернитесь и посмотрите назад, на сбегающие вниз крутые склоны высот — Китспура и Инкерманского клыка, — и попытайтесь представить себе, с какой оторопью взирали на них солдаты корпуса Павлова.

Инкерман не есть место живописное, и покой не правит бал там, как на прочих подобных ему полях. Однако для меня его атмосфера и угрожающая тревога почти осязаемы. Если вдруг из кустов выскочит вынужденный скитаться без пристанища дух воина, на чем свет стоит проклинающего промокшие патроны своей винтовки, или бездыханный «московит» пробежит мимо меня по Каменоломному оврагу, топая по земле тяжеленными сапожищами, я нимало не удивлюсь.