2.7.3. Международные аспекты в деятельности крымскотатарского движения

Апелляция к мировому общественному мнению, регулярные и обширные контакты с различными международными организациями — одна из характерных черт крымскотатарского национального движения. Сложившаяся еще на заре борьбы за возвращение в Крым, она продолжает оставаться одним из важнейших направлений деятельности лидеров крымских татар.

В докладе М. Джемилева на I Курултае крымскотатарского народа прозвучала благодарность зарубежным органам печати, радиостанциям «Свобода», «Голос Америки», «Немецкая волна», «Би-Би-Си», «Радио Канады», правозащитным организациям «Международная амнистия», «Фридом Хауз», «Центр борьбы за демократию в СССР» и другим. Особо докладчик поблагодарил национальные силы и партии Турции, которые, по его мнению, никогда не забывали о борющемся за свои права крымскотатарском народе¹.

После создания Меджлиса крымскотатарского народа международная активность крымскотатарских лидеров еще более возросла, приобретая новые формы.

Можно выделить три основные линии деятельности Меджлиса в сфере международных отношений.

Первая — стремление к тесным и разносторонним контактам с непризнанными государствами (не всеми подряд, а тщательно подобранными), образовавшимися как на развалинах СССР, так и за его пределами.

В качестве примера можно сослаться на регулярные связи с дудаевской Чечней. Характерно что еще до начала военной операции федеральных войск, 9 декабря 1994 г., последовало заявление Президиума Меджлиса по поводу ситуации в Чечне, где высказывалась озабоченность нагнетанием обстановки вокруг этой республики и заявлялось о поддержке режима Дудаева². Заявление Меджлиса последовало и после вступления российских войск на территорию Чечни (принято 29 декабря 1994 г.)³. В прессу просочились сведения об отправке в Чечню крымскотатарских добровольцев⁴. И хотя этим занимался не Меджлис, а ОКНД, но М. Джемилев высказался по этому поводу недвусмысленно: «Отговаривать добровольцев от этого поступка у Меджлиса не было морального права!»⁵.

О том, что чеченские лидеры рассматривались руководителями Меджлиса как естественные союзники, свидетельствует заявление М. Джемилева, сделанное по поводу событий в Дагестане (январь 1996 г.), в котором, в частности было сказано: «Мы не считаем действия чеченских братьев бандитизмом. Это — адекватная реакция на терроризм России»⁶.

Такая позиция хорошо корреспондируется с практическими действиями крымских татар, принимавших участие в событиях 23 — 25 июня 1995 г., когда они неоднократно брали в заложники работников МВД Украины, в том числе и начальника Феодосийского ГОВД⁷.

Показателем готовности Меджлиса продолжать сотрудничество с чеченским режимом является и участие делегации Меджлиса во главе с М. Джемилевым в инаугурации президента Чечни А. Масхадова в феврале 1997 г.

Помимо тесных контактов с Чечней, лидеров крымских татар заставляет пристально следить за событиями, происходящими на Кавказе, и то обстоятельство, что Меджлис является официальным посредником в спорах между государственными образованиями, входящими в Конфедерацию горских народов Кавказа⁸.

Кроме кавказского (восточного) направления, Меджлисом отрабатывается и юго-западное. Так, в начале 1993 г. М. Джемилев совместно с руководителем Гагаузской республики С. Топалом нанесли визит в Турецкую республику Северного Кипра. После оккупации турецкими войсками северной части Республики Кипр (78% населения острова — этнические греки, 18% — турки) в 1975 г. здесь было провозглашено так называемое «Турецкое федеративное государство Кипр». В 1983 г. оккупированная турецкими войсками территория острова (40% его площади) получила название «Турецкая республика Северный Кипр» (ТРСК). Крымскотатарская и гагаузская делегации были приняты президентом Северного Кипра Райфом Денкташем и другими высшими должностными лицами этого непризнанного государства⁹.

Международное признание продолжает оставаться одной из важнейших задач Меджлиса. Примечательно, что его представители активно знакомятся с «опытом» в этой области других непризнанных де-юре правительств. Такой обмен опытом происходит и в рамках Организации непредставленных наций и народов (ОННН), куда Меджлис входит как представительный орган крымских татар.

Вторая линия международной активности Меджлиса направлена на установление прочных контактов с Турецкой республикой. Еще в 1993 г. посол Турции в Украине Аджар Ирмен заявил следующее: «Вопрос о том, насколько хорошими будут отношения Турции с Украиной, непосредственно связан с Крымом. Крымские татары могли бы быть связующим звеном для укрепления этих взаимоотношений»¹⁰. А вот цитата из Доклада о внутренней и внешней политике, сделанного президентом Турецкой республики С. Демирелем на открытии очередной сессии Великого Национального Собрания (парламента) Турции в сентябре 1994 г.: «Отныне крымскотатарский вопрос, не давая повода для беспокойства ни одной из сопредельных стран, занял место в повестке дня Турции»¹¹.

Следует отметить, что представителей Меджлиса крымскотатарского народа в Турции принимают на самом высшем уровне, как официальных должностных лиц. Имел место даже случай, когда М. Джемилев (а не глава администрации или другое официальное лицо) вел переговоры о заключении побратимских отношений между Бахчисараем и турецким городом Чаталджа, а также совместно с Министром здравоохранения Украины подписал протокол о строительстве в Крыму турецкой фабрики по производству медикаментов¹². В ходе визита М. Джемилева в Турцию в мае 1996 г. состоялись его официальные встречи с Президентом Турции С. Демирелем, председателем парламента и премьер-министром. Во время переговоров премьер-министр Турции М. Йылмаз подтвердил, что отношение Турции к Украине во многом будет зависеть от решения крымскотатарской проблемы.

Турция оказывает довольно весомую материально-финансовую и политическую поддержку возвращению крымских татар. Проявляется это и в создании совместных украинско-турецких предприятий (украинская сторона зачастую представлена в них крымскими татарами), и в создании учебных заведений при активном участии турецкой стороны (договоренности о направлении Меджлисом студентов в вузы и стажеров в научно-исследовательские учреждения имеются также с Северным Кипром и Азербайджаном), в широко разрекламированной программе строительства за турецкий счет 1000 домов для репатриантов и во многом другом¹³.

Третья линия заключается в поддержании регулярных контактов с различными международными организациями. Практически ни одна зарубежная делегация, посетившая Крым, не избежала контактов с Меджлисом, в то время, как контакты с официальными крымскими властями у таких делегаций могли отсутствовать. В свою очередь, лидеров национального движения М. Джемилева, Р. Чубарова, Н. Бекирова за пределами Крыма порой знают лучше, чем руководителей автономии.

Данная линия направлена в том числе и на решение задачи возвращения и обустройства крымских татар. Есть определенные успехи: разработана специальная программа ООН по реинтеграции крымских татар и этнических меньшинств в Крыму. В качестве инвесторов в ней задействованы Нидерланды, Италия, Швейцария, Финляндия, Канада, Норвегия, Турция и др. страны¹⁴.

Внешнеполитическая деятельность Меджлиса крымскотатарского народа проводится целенаправленно и четко следует курсу, сформулированному Курултаем в 1991 г. После гибели Ю.Б. Османова в 1993 г. Меджлис обеспечил себе практически полную монополию в осуществлении международных контактов от имени крымских татар.

Следует отметить, что международная активность Меджлиса не только независима от деятельности в этой сфере официального крымского руководства, но и самостоятельна по отношению к международным контактам Украины.

Примечания

1. Губогло М.Е., Червонная С.М. Указ. соч. — Т. II. — С. 265.

2. Голос Крыма. — 1994. — № 49.

3. Авдет. — 1995. — № 1.

4. Авдет. — 1994. — № 23—24.

5. Там же.

6. Авдет. — 1996. — № 1.

7. Зеркало недели, — 22 июня 1995 г.

8. Таврические ведомости. — 1993. — № 16.

9. Там же.

10. Там же.

11. Голос Крыма. — 1994. — № 37.

12. Таврические ведомости. — 1993. — № 16.

13. Голос Крыма. — 1994. — № 37; Авдет. — 1994. — № 21.

14. Цит. по: Арекет. — 18 марта 1994 г.