Тамара Кафтанова. Крым глазами Третьяковых. Первое путешествие по югу России. Август — сентябрь 1870 г.

Кафтанова Тамара Исааковна (р. 1949) (Москва)
Искусствовед. Заведующая отделом рукописей Государственной Третьяковской галереи. Круг исследовательских интересов: история создания Третьяковской галереи, жизнеописание П.М. Третьякова, галерея в годы Великой Отечественной войны. Соавтор примечаний к книгам: «В доме Третьяковых» В.П. Зилоти (М., 1993) и «Павел Михайлович Третьяков в жизни и искусстве» А.П. Боткиной (М., 1995). В «Крымском альбоме» публикуется впервые.

Для Павла Михайловича и Веры Николаевны Третьяковых¹ 1870 год стал радостным. В марте у 37-летнего московского коллекционера и фабриканта появилась на свет третья дочь, Люба², а через полгода осуществилась их давняя мечта — первая поездка по России. Оставив под надежным присмотром четырехлетнюю Верочку, почти трехлетнюю Сашеньку³ и малышку Любимочку, они отправились по Волге в Крым.

В путешествиях Третьяков «никогда не скучал, мог интересоваться всем, что только попадалось на глаза. Кроме живописи любил он природу. Гулять по городу и окрестностям ему неизвестным — составляло одно из величайших наслаждений». Так Павла Михайловича характеризовала в особой тетради для детей Вера Николаевна⁴. Она искренне разделяла это увлечение супруга.

Происходившая из большой семьи предпринимателей Мамонтовых, широко образованная, к тому же одаренная пианистка-любительница, Вера Николаевна не раз бывала за границей. «Мы намеревались познакомиться немного с Россией и хорошенько осмотреть Крым, который давно хотелось увидать и сравнить с Италией, которую мы довольно хорошо осмотрели»⁵, — писала она. В новом путешествии любознательной чете Третьяковых было с чем сравнить Русскую Тавриду...

Конечно же, предполагаемая поездка на юг России обсуждалась и в кругу друзей. Известно, что в 1870 году у Третьяковых гостил с семьей саратовский купец, старинный приятель и компаньон в делах Тимофей Ефимович Жегин⁶. Как память об этом сохранилась фотография с лаконичной надписью на обороте: «Екатерина Францевна Жегина, Москва, 20 февраля 1870 года»⁷. Может быть уже тогда, получив ответное приглашение побывать в Саратове, Третьяковы окончательно решились на большую поездку по России.

В.Н. Третьякова. На обороте фотографии рукой Веры Николаевны: «5 февраля 1869 г.». Отдел рукописей Гос. Третьяковской галереи. Публикуется впервые

П.М. Третьяков. Фотография Сокольникова на Большой Лубянке в доме кн. Голицына в Москве. Фотоотпечаток с автографом П. Третьякова («Милой Любочке. 1871») воспроизводится впервые. Отдел рукописей Гос. Третьяковской галереи

Уже летом, когда Вера Николаевна перестала кормить дочь грудью, в письме от 24 июня 1970 года она сообщила в Саратов Е.Ф. Жегиной: «Наконец-то сбывается моя мечта — быть у Вас и в Крыму!»⁸. Через двадцать дней, 14 июля 1870 года Третьяковы получили письмо от Т.Е. Жегина, который по роду занятий часто бывал в Москве: «Многоуважаемые Павел Михайлович и Вера Николаевна! Примите от князя Серебряного искреннюю благодарность за любезность и ласковый приём. Князь Серебряный застал дома больных: Ольгу, Машеньку и старуху-мать, но после расспросов и почему мои птенцы расклеились — первое, что я передал им, что Вы будете у нас в августе, они видимо повеселели и теперь можно сказать почти молодцами — Вы лекарство, живительный бальзам моей семье»⁹. Буквально в день отъезда пунктуальный П.М. Третьяков уведомлял художника А.И. Мещерского: «Милостивый государь, Арсений Иванович! <...> я сегодня уезжаю в Нижний <Новгород>, а оттуда — в Крым. В конце сентября я надеюсь быть в Петербурге»¹⁰. Письмо датировано 16 августа. В тот же день Третьяковы отправились на ежегодную торговую Макарьевскую Нижегородскую ярмарку.

...В отделе рукописей Государственной Третьяковской галереи в личном фонде П.М. Третьякова хранятся две тетради жены знаменитого коллекционера. Одна тетрадь тоненькая, почти карманного формата¹¹. Сшитая нитками с неровными, словно обрезанными вручную, краями плотной бумаги. Заголовок сделан чернилами — «Дорожные записки путешествия моего с мужем по Волге». Записи велись карандашом (чернильные — редки), быстрым размашистым почерком. Плохо читаемые слова, помарки — всё это позволяет предположить, что дневник писался наскоро, в редкие минуты отдыха, при постоянных разъездах и занятости. Первая запись начинается датой посадки в поезд в Москве — 16 августа. Последняя, 27 августа, удостоверяет прощание Третьяковых с семейством Жегиных, на окраине Саратова. В дневнике несколько раз упоминаются их планы дальнейшего путешествия в Крым.

Вторая тетрадь — в синем коленкоровом переплете¹². Записи также сделаны карандашом, реже чернилами, на 47 листах. Заголовок — «Путевые заметки Веры Николаевны Третьяковой» — помещён в рисованную чернильную рамку из картушей. В этой тетради почти слово в слово повторяется запись событий первых дней путешествия. Следом идет несколько чистых листов. Возможно, Вера Николаевна собиралась переписать сюда набело содержание первой книжечки. В следующих листах аккуратный почерк забыт, он вновь стал, как и в первой, энергично быстрым, иногда с пропусками и недописанными словами, плохо читаемым. По некоторым записям можно понять, что тетрадь путешествия велась на основе только личных, совершенно субъективных впечатлений. Заметки внутренне доверительны, сделаны без желания что-либо приукрасить, «похвалиться» перед возможным будущим читателем.

Титульный лист путевого дневника в синем коленкоровом переплете. Отдел рукописей Гос. Третьяковской галереи. Публикуется впервые

В Нижний Новгород они прибыли в день именин Веры Николаевны — 17 августа. В дневнике было отмечено: «наша лавка находится на лучшей улице ярмарки»¹³. Дальше пароходом по Волге, мимо Васильсурска, Козьмодемьянска, Казани, Богородска, Симбирска, Жигулёвских гор, Самары. В Саратове состоялась долгожданная встреча с семьей Жегиных. Впечатления от поездки переполняли Веру Николаевну: «Сегодня 22 число — день моей свадьбы, и только за обедом вспомнили об этом»¹⁴.

Из Саратова их дорога должна была направиться в Астрахань, Петровск, Баку, Тифлис, Ставрополь, Новочеркасск, Таганрог, Керчь. Первоначально Третьяковы хотели посетить не только Крым, но и Кавказ. Однако Вера Николаевна неожиданно заболела. Павел Михайлович, пожалев жену, изменил маршрут. 27 августа супруги, попрощавшись с Жегиными, выехали в Борисоглебск, а далее, по железной дороге, через Грязи, Воронеж, Мценск, Елец, Орёл, Курск, Харьков прибыли в Таганрог.

Начавшееся путешествие по Азовскому и Черному морям вызвало массу новых эмоций. Красота побережья, упоминания о древней крепости, архитектурных постройках соседствуют с записями о пассажирах, наблюдениями об их характерах, поведении, манерах. Третьяковых поразило многоголосое население Южной России, заселявшее Причерноморье: русские, греки, турки, жиды, армяне. Этнографическая яркость типов, живописные одежды, оживлённый гомон толпы — всё производит на Веру Николаевну завораживающее впечатление. Позднее, с учетом увиденного, в дневнике появятся записи об укладе жизни татар, их восточной красоте, напоминавшей итальянцев, которыми она с удовольствием любовалась.

Общительная живая Вера Николаевна с большим интересом вступала в беседы с попутчиками. В Керчи из разговора с путешественниками-англичанами узнала, что они едут на Кавказ, в Кутаиси. Она сразу старается создать у иностранцев положительные эмоции о России. С такой же простотой и теплом, расположенностью к людям она заговаривала с людьми разных сословий в течение всего путешествия: чего стоит разговор о детях с аккуратной старушкой, которая готовила им кофе. Таковы же записи о гребцах, мулле, караимском просветителе Аврааме Фирковиче¹⁵.

Неожиданно первым гидом по Крыму оказался начальник штаба Одесского военного округа, генерал от инфантерии А.Д. Горемыкин¹⁶; с палубы корабля «Коцебу» он указывал на достопримечательности, мимо которых они проплывали.

Воодушевленные рассказами генерала, Третьяковы вступили на благословенную крымскую землю. Керчь, Феодосия, Ялта, Севастополь, Балаклава, Байдарские ворота, Ялта и ее окрестности, Алушта, Симферополь, Бахчисарай, Чуфут-Кале, Севастополь, Одесса — вот маршрут их первого путешествия по югу России. Синева морских пейзажей с причудливо выступающими утесами и дикими скалами, густые леса, изумрудная зелень лугов, уютные дворцы, цветущие парки русской аристократии, по которым можно свободно гулять и чувствовать себя как дома, водопады, развалины генуэзской крепости, древний пещерный город караимов, «глухое» татарское жилье, роскошные сады, дворец Гиреев, Инкерман, где по преданию служил в маленьком храме сосланный Папа Римский Климент¹⁷, а также морская свежесть и пьянящий запах экзотических трав — это сказочное многообразие Южного берега Крыма окончательно покорило Третьяковых. В дневнике Веры Николаевны интересны образные, литературно яркие записи о многом увиденном. Восхищение перерастало в гордость от сознания, что этот заповедный край — Россия! Характерны строки о виде на Ялту с моря: «...нет, за границу больше не поеду — это выше всего того, что мы видели за границей и грешно всякому, кто только имеет средства не быть у себя в России в таком земном раю, как Крым».

Разрушенный Севастополь, ок. 1856 г. Фрагмент фотопанорамы Леон-Эжена Мехедена, отпечатанной на альбуминной бумаге, — одна из первых фотографий города. Музей Армии (Париж)

В тексте с подкупающей теплотой описывается Севастополь, который к 1870 году ещё не успел залечить раны, нанесённые Крымской войной. Особого внимания заслуживают записи, посвященные тяжелому для молодой женщины подъему на Малахов курган пешком, хотя в путеводителе «предлагалось к нему подъехать»¹⁸. Плаванье в лодке по морю на воинское Братское кладбище. Камни, ямы, валуны, остатки укреплений и, кстати, ядовитые змеи — всё это могло быть опасным для дамы, путешествовавшей по Крыму в длинном, не очень приспособленном для подобных прогулок платье. Но об этом ни слова, только запись о поклоне перед братской могилой, и страшное число погибших при героической защите города и захороненных на этом кладбище — 100000 человек. Как женщина и молодая мать она, конечно, могла особенно остро переживать трагические цифры потерь. Это скрытое, но глубокое чувство патриотизма тоже точная, психологически глубокая характеристика восприятия Верой Николаевной окружающей жизни. Примечательно, что практически везде первыми памятниками, куда направлялись Третьяковы, приехавшие на отдых в Крым, оказывались места бывших боёв. Поэтому их совместные пешие походы на артиллерийские бастионы защитников Севастополя воспринимаются как своеобразное благодарное паломничество к местам русской боевой славы. Важно и замечание о том, что П.М. Третьяков, «вооруженный воспоминаниями о военных действиях», мог обходиться без гида. Следует вспомнить, что он был награжден Московским Городским обществом памятной бронзовой медалью за пожертвования «в память минувшей войны 1853—1856 годов»¹⁹.

В Севастополе Третьяковы расположились в гостинице Н.И. Ветцеля. Интересно, знали ли они, что до войны этот дом принадлежал знаменитому флотоводцу: как сообщалось в «Путеводителе по Крыму для путешественников», здесь жил «один из славных защитников Севастополя, П.С. Нахимов»²⁰.

Путешествие сочеталось с рядом важных, нужных встреч. В Феодосии Третьяковы посетили И.К. Айвазовского²¹. Там же встретились с московским фабрикантом, Василием Никитичем Рукавишниковым²². Он принимал их на даче²³, где с конца 1860-х годов летом жила вся его семья. Встреча ожидалась еще и потому, что с ними должна была приехать Евдокия, родная сестра Веры Николаевны²⁴. За девушкой ухаживал сын Рукавишникова Константин²⁵. Обед закончился приглашением приезжать еще, не забывая «Дуню». (Известно, что 12 апреля 1871 года Константин Васильевич Рукавишников сочетался браком с Евдокией Николаевной Мамонтовой и, таким образом, породнился с семьей знаменитого московского коллекционера²⁶.)

Свидетельство о награждении П.М. Третьякова. 1858 г. Отдел рукописей Гос. Третьяковской галереи. Публикуется впервые

В дневнике почти нет отрицательных или, особенно с учетом интимности записей, резко критических отзывов о встреченных в путешествии людях. Любопытны оценки, данные случайному попутчику, известному купцу, меценату К.Т. Солдатенкову²⁷ и его спутникам. Характерно упоминание о возмущении купца тем, что лошади, обещанные ему, были выданы какому-то подскакавшему к почтовой станции генералу. Ранее бессловесное купечество к 1870 году уже чувствовало свои силу, значимость и не соглашалось быть людьми «второго сорта». Вера Николаевна отмечает массу небольших, мелких, бытовых подробностей, вплоть до мешающих спать кусачих насекомых. Интересны замечания путешественницы о характере сервировки обеденного стола или чистоты комнаты в домике у Байдарских ворот, в которых сразу видна женщина — хозяйка собственного дома.

Важно, что в ряде случаев текст по-новому открывает облик, характер, жизнь, взгляды не только её самой, но и Павла Михайловича. Известно, что распорядок дня знаменитого коллекционера был всегда плотно расписан. Время для занятий собирательством выкраивалось из немногих часов отдыха. Письма художников к П.М. Третьякову раскрывают многообразие хозяйственных, бытовых, денежных просьб, с которыми к нему обращались живописцы. Надо понимать, что неизменная внимательность Третьякова к нуждам знакомых ему художников требовала усилий, времени, хлопот. Поэтому дни и недели отдыха, временного отхода от фабричных и торговых дел были для него подарком судьбы, а в этом путешествии — тем более ценным, что супруги могли без помех побыть вдвоём. Но и в отдыхе Павел Михайлович оставался верен себе: пытливый, любознательный человек, он посещал все музеи, которые мог найти в Крыму. Интересно, что почувствовав недомогание в Ялте, он продолжал намеченный маршрут — тягостный объезд горы Чатыр-Даг по пути в Симферополь. Третьяков часто вставал на рассвете и уходил бродить один, наслаждаясь первозданной красотой пейзажей Южной России.

Дача Рукавишниковых в Феодосии. 1870-е. Фото из собрания Е.Ф. Гиппиус (правнучки К.В. Рукавишникова). Публикуется впервые

Вера Николаевна неоднократно записывает, что муж часто улыбается, готов от души посмеяться над каким-нибудь смешным случаем, явно доволен путешествием: «ехали мы с Пашей с необыкновенным настроением и с весёлыми физиономиями». Осматривая уютные крымские дачи, они часто «шалили», «пели песни», вспоминали своих «деточек». Эти простые подробности показывают, что и для Третьякова подобный отдых был важен, ценен, по-человечески приятен.

Видно, что в насыщенном, но давно желанном путешествии все радует любящую жену. «Паша, мой Пашутка, Павлушечька, мой муженёк» — не сразу можно поверить, что именно этими домашними, ласковыми словами кто-то может называть знакомого по портретам всегда сосредоточенного человека. Это счастье было дано ей — Вере Николаевне Третьяковой, спутнице живого, веселого человека. Читая дневниковые записи, можно понять истоки длинной и дружной семейной жизни супругов. В дневнике присутствует ощущение гармонии и необыкновенное чувство уверенности, стремительный задор молодости.

Записи поражают хорошим русским языком, светлым восприятием, легкостью и быстротой рассказа. Перед глазами читателя возникает яркий и живой образ Крыма, увиденного счастливой молодой женщиной более, чем 130 лет тому назад. Записи путешествия заканчиваются описанием бури и вновь возобновившейся морской болезни Веры Николаевны и её попутчиц на борту парохода «Митридат».

К.В. Рукавишников. Фото М. Панова (Москва). Около 1871 г. Фото из собрания Е.Ф. Гиппиус Публикуется впервые

После Одессы был Киев. Возможно, около 20-х чисел сентября Третьяковы вернулись в родную Москву. Среди накопившейся корреспонденции их поджидало письмо от художника Александра Риццони: «Дорогой друг, Павел Михайлович. Пишу к Вам на удачу, ибо не знаю вернулись ли Вы из Крыма. Сестра моя писала к Вере Николаевне уже с неделю тому назад. Что Вы поделываете, удачно ли совершили путешествие, довольны ли остались? Солдатенков также был в Крыму, от него получил письмо дней десять тому назад»²⁸. В следующем письме к Третьякову от 12 октября 1870 года Риццони разделяет восторг Павла Михайловича: «Очень, очень рад что Вы так удачно совершили Вашу поездку по Южному берегу. Солдатенков тоже в восторге от этого путешествия»²⁹.

В детском альбоме для старшей дочери Веры, по возвращении из крымского путешествия, Вера Николаевна записала: «Когда ты будешь взрослая, или замужем, непременно исполни нашу просьбу к тебе — познакомиться с Крымом хорошенько и особенно осмотреть Севастополь, Бахчисарай и Ялту с её окрестностями»³⁰. После поездки на юг России в 1870 году Крым для Третьяковых стал тем местом, в котором им было хорошо, интересно и душевно легко. Они будут возвращаться сюда ещё не один раз...

В отделе рукописей Государственной Третьяковской галереи сохранился не только путевой дневник 1870 года. До наших дней дошли и заметки Веры Николаевны о крымских путешествиях четы Третьяковых, датированные 1872, 1875 и 1879 годами. Так же как и тексты записок первого путешествия на юг, они никогда не публиковались. Но это уже темы для новых выпусков «Крымского альбома»...

Примечания

1. Третьяковы: Павел Михайлович (1832—1898), купец, коммерции советник, потомств. Почетный гражданин, глава торг. фирмы «П. и С. братья Третьяковы и В. Коншин», директор правления Товарищества Ново-Костромской льняной мануфактуры в Костроме, меценат, коллекционер рус. искусства, создатель Третьяковской галереи. Вера Николаевна (урожд. Мамонтова, 1844—1899), попечительница Пятницкого женского городского начального училища, входила в попечит. комитет Арнольдовского училища для глухонемых детей.

2. Третьякова Любовь Павловна (1870—1928). В 1-м браке Гриценко, во втором — Бакст.

3. Третьяковы: Вера Павловна (в замуж. Зилота, 1866—1940), в 1912—1917 гг. член Совета «Городской художественной галереи П. и С.М. Третьяковых», автор книги воспоминаний «В доме Третьяковых"; Александра Павловна (в замужестве Боткина, 1867—1959), в 1899—1912 гг. член Совета «Городской художественной галереи П.М. и С.М. Третьяковых», член Ученого совета Гос. Третьяковской галереи, автор книги «Павел Михайлович Третьяков в жизни и искусстве».

4. Цит. по: Боткина А.П. Павел Михайлович Третьяков в жизни и искусстве. М., 1995. С. 92.

5. Там же. С. 89.

6. Жегин Тимофей Ефимович (1821 или 1824—1873), купец, обществ. деятель; с П.М. Третьяковым познак. в 1852 г. В 1870 г. к Третьяковым приезжал с женой, Екатериной Францевной (урожд. Шехтель,?-1896) и дочерью Ольгой (в замуж. Поповой, 1852-?).

7. Фотография Е.Ф. Жегиной хранится в частном собрании праправнучки П.М. Третьякова — Е.С. Хохловой.

8. Отдел рукописей Гос. Третьяковской галереи (далее — ОР ГТГ). Ф. 1. Ед. хр. 4645.

9. Дочери: Ольга (см. прим. 6), Мария (в замуж. Леднева, 1855—?). Старуха-мать, возможно, шуточное о Е.Ф. Жегиной. ОР ГТГ. Ф. 1. Ед. хр. 1422.

10. Мещерский Арсений Иванович (1834—1902), художник, пейзажист. ОР ГТГ. Ф. 1. Ед. хр. 4751. Л 101.

11. ОР ГТГ. Ф. 1. Ед. хр. 5282.

12. ОР ГТГ. Ф. 1. Ед. хр. 5284.

13. ОР ГТГ. Ф. 1. Ед. хр. 5282. Л. 2 об.

14. ОР ГТГ. Ф. 1. Ед. хр. 5282. Л. 13. Речь идет о пятилетии супружества Третьяковых.

15. Фиркович Авраам Самуилович (1786—1874), выдающийся ученый, археолог, собиратель древних рукописей и книг, проповедник, путешественник. Велик его вклад в изучение и сохранение истории и культуры караимского народа.

16. Горемыкин Александр Дмитриевич (1832—1904), генерал. Начальником штаба Одесского воен. округа стал в 1869 г.

17. Климент (?—101), апостол от 70-ти, папа Римский, священномученик, сподвижник ап. Петра. За проповеди веры Христовой был сослан императором Трояном в Херсонес на работы в каменоломнях Инкермана, где продолжал проповедовать имя Христа, за что был утоплен в Черном море.

18. В «Путеводителе по Крыму» М. Сосногоровой (Одесса, 1874) предлагалось подъехать к оборонительным батареям: «Поезжайте к Малахову кургану, столь известному в истории Крымской войны» (С. 218).

19. Свидетельство от 23 июня 1858 г. — ОР ГТГ. Ф. 1. Ед. хр. 4814. Л. 1.

20. Сосногорова М. Путеводитель по Крыму для путешественников. Одесса, 1874. С. 216.

21. П.М. Третьяков, познакомившись с И.К. Айвазовским (1817—1900) в сер. 1860-х, ценил «волшебную воду» художника. Как степень значимости «бесподобного дара» мариниста, можно считать и приобретенный Третьяковым у Айвазовского в 1875 г. портрет художника (1841, ГТГ) работы А.В. Тыранова (по сведениям Н.Л. Приймак).

22. Рукавишников Василий Никитич (1811—1883), купец 1-й гильдии, сначала владелец горнопромышленного дела в Новочеркасске, затем горных заводов в Пермской губ., золотопромышленник, почет. гражданин Мензелинска (Уфимская губ.), получил дворянство. Прадед писателя Владимира Набокова. С сер. 1850-х жил в Москве.

23. В конце 1860-х В.Н. Рукавишников, по утверждению Е.Ф. Гиппиус, купил дачу в Феодосии недалеко от дома И.К. Айвазовского. Впоследствии не один раз бывали здесь и Третьяковы. Дача не сохранилась, ныне на ее бывш. территории — Военный санаторий. См.: Крымский альбом 1999. М.; Феодосия, 2000. С. 54—65.

24. Мамонтова Евдокия Николаевна (в замуж. Рукавишникова, 1849/50—1921) устроила и содержала в Москве благотворительную «Образцовую хирургическую лечебницу E.Н. Рукавишниковой», построила маяк на мысе св. Ильи в Феодосии.

25. Рукавишников Константин Васильевич (1848—1915), выпускник Моск. университета. В 1870-х заведовал магазинной частью правления Моск.-Курской жел. дороги; член совета Моск. Купеческого банка в 1889—1893 и с 1897; член совета Моск. Учетного банка с 1902. В 1893—1897 — Моск. городской голова. Тайный советник, почетный попечитель Моск. Рукавишниковского приюта.

26. Брак был расторгнут в августе 1909 г.

27. Солдатенков Козьма Терентьевич (1818—1901), купец по торговле хлопком и шерстью, коммерции советник. Директор Кренгольмской, «Эмиль Циндель», Даниловской бумажно-ситценабивных мануфактур. В 1855—1858 старшина Московского биржевого комитета. В период Крымской войны — член комитета для принятия от купечества пожертвований на воен. компанию. Попечитель «Богадельни коммерции советника К.Т. Солдатенкова» и др. обществ. и учеб. организаций. С 1856 — издатель совр. русской и мировой литературы. Собиратель редких книг, картин и скульптуры. После П.М. Третьякова имел лучшую коллекцию произведений рус. искусства, которую вместе с библиотекой завещал Московскому Румянцевскому музею. Владелец имения Кунцево под Москвой.

28. Письмо художника Александра Антоновича Риццони (1836—1902) от 3 окт. 1870 г. Помимо Солдатенкова упомянута сестра — Мария Антоновна Риццони. Цит. по кн.: Письма художников П.М. Третьякову, 1870—1879. М., 1968. С. 27—28.

29. Там же. С. 29.

30. ОР ГТГ. Ф. 1. Ед. хр. 5286. Л. 18.