1. Конец изгнания

Третья нить, извивы которой вплетаются в «крымский узел» — проблема крымских татар. Если спор Украины и России вокруг Черноморского Флота — это своего рода «активный фон», на котором разворачивалась драматическая борьба Крыма за региональную самостоятельность, то крымскотатарский вопрос оказался мощным внутренним фактором, который так же серьезно воздействовал на ход и исход этой борьбы.

Исторический аспект крымскотатарской проблемы¹

Крымские татары — этнос, который формировался в Крыму на протяжении нескольких сотен лет с того момента, когда территория Крыма в XIII в. оказалась «накрытой» волной так называемого монголо-татарского завоевания. В этногенезе крымских татар приняли участие уцелевшие в результате этого завоевания и ассимилированные представители крымских этнических групп, а также родственные «татарам» тюрки-кочевники, жившие в причерноморских степях до прихода завоевателей. В XIII—XIV вв. среди тюркского населения степного Крыма распространился ислам суннитского толка. В начале XV в результате распада «Золотой Орды» на территории Крымского Юрта возникло раннесредневековое государство — Крымское ханство, потерявшее политическую независимость после 1475 года и попавшее в вассальную зависимость от Османской империи.

В XIV—XV вв. крымский хан по выражению восточных летописей был «ятаганом султана». Ханство вело кровопролитные войны со своими христианскими соседями — Речью Посполитой и Россией, крымская конница участвовала также в походах турок против западноевропейских государств. Несколько столетий почти непрерывных войн, в которых успех первоначально сопутствовал кочевникам (в 1571 году войска Девлет-Гирея разрушили Москву), привели к торжеству их северных противников. В XVIII веке русские войска неоднократно вторгались на крымский полуостров, нанося поражения иррегулярным войскам крымских ханов и их турецким союзникам.

В 1774 году в результате победы над Османской империей Россия установила протекторат над Крымским ханством, прекратив его вассальную зависимость от Турции. Период формальной независимости Ханства длился до 1783 года, когда Крым был присоединен к России.

Присоединение Крыма привело к нескольким волнам эмиграции татар в Турцию. По различным данным, с конца XVIII по вторую половину XIX вв. выселилось от 150 тыс. до полумиллиона татар (включая тех, кто проживал в Северной Таврии). В итоге, к 1917 году крымские татары составляли не более 25% от всего населения Крыма. Их социальное и экономическое положение было довольно тяжелым: большинство сельского населения страдало от малоземелья, было лишено необходимой медицинской помощи и почти неграмотно.

Зарождение крымскотатарского национального движения можно отнести к межреволюционному периоду 1907—17 годов. Именно тогда возникли группы интеллигентов, мечтавших о национальном возрождении и представлявших его по-разному: от введения автономии для татар, до установления на полуострове их полной этнической гегемонии и образовании на территории Крыма самостоятельного государства. После Февральской революции был образован специальный орган национального самоуправления — Мусульманский исполнительный комитет, а после октябрьского переворота созван первый национальный съезд — Курултай, образовавший правительство национального самоуправления, которое совместно с другими общественными организациями полуострова пыталось организовать антибольшевистское движение. Эта попытка потерпела поражение, и в дальнейшем, за исключением короткого периода немецкой оккупации в 1918 году, крымско-татарское движение не играло сколько-нибудь существенной роли в событиях на полуострове. Белая администрация генерала Деникина, а затем генерала Врангеля негативно относилась к деятельности татарских организаций, национальный парламент и его органы были распущены в 1919 году, что способствовало росту симпатий татарского населения к большевикам.

После захвата Крыма красными в 1920 году, центральные власти, желая привлечь на свою сторону татарское население и продемонстрировать отказ от «колониального наследия прошлого», пошли на создание в Крыму автономной республики, в которой татарское население получало более широкие возможности для участия в государственном управлении, чем ранее (татарам гарантировалось полное равноправие в том, что касалось общественной деятельности, татарский язык наряду с русским стал государственным в автономии и т. д.). Хотя нет никаких оснований трактовать крымскую автономию как крымскотатарскую, политика «коренизации» в 20-е годы давала лояльным советской власти татарам дополнительные преимущества в занятии административных постов и т. д., что придало крымской автономии известный «татарский колорит». В то же время мероприятия власти в области аграрных отношений, преследование «буржуазной интеллигенции» и особенно наступление в 30-х годах на мусульманскую религию питали чувства отчужденности татарских масс от официальной власти. Это сыграло свою роль в период второй мировой войны, когда Крым в течение 2,5 лет находился под оккупацией немецко-фашистскими войсками.

Германское оккупационное командование попыталось использовать возникшее татарское национальное движение в своих интересах. Оно инициировало создание т. н. мусульманских комитетов и татарских военных формирований (по разным данным, в них приняло участие от 10 до 50 тыс. крымских татар), используя их прежде всего для борьбы с партизанами, подавления антифашистского сопротивления. В то же время много крымских татар участвовало в движении сопротивления, а также воевало в составе регулярных советских частей. Тем не менее, в высшем советском военном руководстве одержало верх представление о том, что в своей массе татары являются «предателями», враждебно настроенными по отношению к советскому государству. Это представление оказалось решающим в дальнейшей судьбе крымскотатарского народа. 18 мая 1944 года по постановлению Государственного комитета обороны «за пособничество оккупантам» 187.859 крымских татар были депортированы преимущественно в Узбекистан (всего из Крыма весной 1944 года было принудительно переселено 194.303 лиц крымскотатарской национальности). Вскоре «крымский контингент спецпоселенцев» пополнился выселенными в июне 1944 года с полуострова болгарами (12.420), греками (15.040) и армянами (9.620).² Следует сказать, что еще в 1941 году из Крыма были выселены около 50 тыс. немцев.

Выселение не обошлось без жертв. За первые годы высылки с 1945 по 1950 год, по данным органов НКВД, умерло 32.107 чел. спецпереселенцев из Крыма, в это же время родилось 13.823 чел. По другим данным из тех же источников, только за 1944—48 годы убыль составила 44.887 чел., в то время как естественный прирост — только 6.564 чел.).³

После смерти И. Сталина, в отличие от депортированных тогда же чеченцев, ингушей и калмыков, крымским татарам было отказано в праве вернуться на родину, это стало причиной возникновения национального движения за возвращение. В 60-е — нач. 80-х годов его активисты Ю. Османов, М. Джемилев, Р. Джемилев и др. неоднократно арестовывались, против других применялись административные репрессии. Тогда же о борьбе крымских татар стало известно на Западе — в Европе, США и Турции, где она находила неизменную поддержку.

Настоящий всплеск активности движения был связан с политикой «перестройки», которую стало осуществлять советское руководство во второй половине 80-х годов.

Перестройка и начало возвращения

По данным переписи 1989 года, на территории СССР насчитывалось 271.715 крымских татар.⁴ Из них абсолютное большинство проживали в Узбекистане, некоторое количество — в Краснодарском Крае РСФСР, Запорожской области Украины. В Крым смогло вернуться не многим более 5 тыс. чел. С началом перестройки в 1985 году репрессии против активистов движения прекратились. Из заключения были освобождены многие его лидеры, в том числе М. Джемилев и Ю. Османов. Снова, как и после смерти Сталина, перед крымскими татарами забрезжила надежда на возвращение. На этот раз она была вполне осуществима, поскольку власти были готовы к уступкам.

Весной 1987 года крымскотатарское движение было достаточно аморфным, его представляли различные «инициативные группы», активисты которых сформировали в это время так называемую Центральную Инициативную Группу (ЦИГ), главную роль в создании которой играл М. Джемилев. Эта группа стала ядром сформировавшейся позже Организации крымскотатарского национального движения (ОКНД). Часть групп, например т. н. Ферганская долинная группа Ю. Османова не вошла в ЦИГ, став основой формирования Национального движения Крымских татар (НДКТ). Летом ЦИГ провела в Москве серию митингов и встреч с представителями зарождавшегося оппозиционного движения и должностными лицами ЦК КПСС.

В июле решением Политбюро ЦК КПСС была создана государственная комиссия под руководством Председателя Президиума ВС СССР А. Громыко для рассмотрения крымскотатарского вопроса. Вскоре от имени комиссии было подготовлено Сообщение ТАСС, в котором обосновывалась невозможность и нецелесообразность возвращения татар в Крым. Между тем, ситуация стремительно менялась. Проблема ранее депортированных этнических групп снова становилась в повестку дня. Сигналом к этому послужили события в Фергане, связанные с турками-месхетинцами, выселенными с Кавказа. Вспышка этнического конфликта говорила о том, что никакой интеграции переселенцев в местный социум не произошло и нужно ожидать новых массовых беспорядков на этой почве. Движение за возвращение среди депортированных, в том числе и крымских татар, приобрело массовый характер.

В результате акций, организованных национальными организациями крымских татар, а также кампаний их поддержки в СССР и за рубежом, власти Союза были поставлены перед лицом необходимости решать проблему крымских татар. 14 ноября ВС СССР принял Декларацию «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению и обеспечении их прав». Спустя две недели 28 ноября 1989 года ВС СССР одобрил выводы и предложения парламентской комиссии (председатель Г. Янаев) по проблеме крымских татар, в которых предлагалось: осуществить пересмотр дел, возбужденных против крымских татар за участие в национальном движении; считать законным правом крымскотатарского народа возвращение в Крым и последовательно решать эту задачу путем: а)организованного, б)группового, в)индивидуального возвращения...; восстановить Крымскую АССР в составе Украинской ССР, воссоздав автономию Крыма, как многонационального образования и т. д.

Во исполнение решений ВС СССР была создана государственная комиссия по проблеме крымских татар (председатель В. Догуджиев), которой была разработана комплексная программа и первоочередные меры по их организованному возвращению в Крым. Программа предусматривала организованное переселение крымских татар на полуостров в течение 1990—2000 годов (в основном оно должно было осуществиться в 1991—96 годах). Финансирование программы предполагало целевые выделения из фондов Узбекской, Таджикской ССР, РСФСР и Украинской ССР. Предполагалось также обеспечить развитие духовной культуры, возрождение языка, наладить подготовку специалистов и т. д.

В Крыму осуществлением программы занимался созданный при Крымском областном исполкоме Комитет по делам депортированных народов (рук. Ю. Османов, впоследствии Л. Безазиев). В 1989—91 годах власти СССР и Крыма приняли ряд важных решений, регулирующих процесс возвращения. Однако почти сразу же организованный процесс переселения столкнулся с весьма существенными трудностями, которые обуславливались многими факторами: сроки организованного переселения не соответствовали желанию многих крымских татар вернуться как можно быстрее, тем более, что в республиках Средней Азии появились тенденции к «выталкиванию» крымских татар; репатрианты и организаторы переселения в основном расходились в вопросе выбора мест расселения, так как территория прежнего проживания крымских татар (горная зона и Южный берег) являлась густонаселенной, а степные районы Крыма в меньшей мере привлекали крымских татар для нового обустройства; депортированные граждане оказались перед проблемой трудоустройства в условиях достаточно жесткой конкуренции на рынке труда. Многие переселенцы испытывали большие материальные затруднения, лишившись тех условий жизни, которые были у них в местах прежнего проживания. Нормальному процессу возвращения препятствовала бюрократическая волокита, трудности с пропиской, предоставлением участков, кредитов под строительство и т. д. Наконец, следует отметить общее ухудшение экономической ситуации в стране и рост цен в конце 80 — начале 90-х годов.⁵

Все это явилось источником недоверия и непонимания между представителями государственных органов с одной стороны и возвращающимися гражданами — с другой, сделало процесс возвращения во многом стихийным, неуправляемым, породило значительную социальную напряженность.

Динамику переселения крымских татар в 1988—91 годах иллюстрируют следующие данные: в 1979 г. в Крыму проживало 5422 крымских татар, в 1988 — 17500, в 1989 — 38365, в 1990 г. — 83 116. К августу 1991 года численность крымских татар на полуострове достигла 142200.

Это намного превышало темпы, заложенные в программе. «Взрывной» характер переселения привел к массовому самозахвату татарами земельных участков под строительство, а самозахваты спровоцировали столкновения репатриантов с органами правопорядка, а порой и с местным населением. Наиболее крупными были инциденты в селах Молодежном и Нижние Орешники близ Симферополя, с. Садовом Нижнегорского района, в селах Запрудное и Краснокаменка Ялтинского горсовета и в совхозе «Ливадия» там же, в Ялте.

ОКНД быстро включилась в организацию самостроев и в борьбу с властями. Организация обвинила Обком КПУ и облисполком в сознательном препятствовании татарам в возвращении и выделении им участков, в раздаче с этой целью земли под дачные участки местному населению и в привлечении в Крым славянских переселенцев (называлась цифра 10 тыс. чел. в 1990 году) с предоставлением им жилья.

По данным Комитета по делам депортированных народов, крымскими татарами к июлю 1991 года явочным порядком было занято 9645 участков, из них 7265 через некоторое время были узаконены. Самозахваты в меньших масштабах продолжались и в последующие годы.

«Нетерпением» назвали в своей книге М. Губогло и С. Червонная тактику крымскотатарского движения на этом этапе. «Нет сдержанности, конец долготерпению» — таковы, по их мнению, были тактические установки движения. Эти же авторы отмечают наметившуюся ставку на взаимную эскалацию нетерпимости, которая была взята с обеих сторон — как со стороны крымских властей и некоторых общественных организаций, так и со стороны руководителей ОКНД.

Такая же тенденция была характерна и для следующего этапа движения, отличительной особенностью которого является то, что центр напряженности постепенно переносился из бытовой сферы в сферу политическую. Это было связано с выдвижением на первый план требований «восстановления национальной государственности крымских татар».

Курултай: курс на этническое государство

Государственные власти с одной стороны и лидеры движения крымских татар — с другой, не только по-разному видели процесс возвращения крымских татар на полуостров, но и совершенно по-разному представляли себе проблему восстановления гражданских прав представителей этого народа, его место в политической структуре Крыма, роль репатриантов и их организаций в развитии полуострова.

С самого начала движения одним из его главных требований наряду с возвращением и обустройством крымских татар стало требование обеспечить им право на самоопределение, которое трактовалось лидерами движения как право на восстановление национальной государственности крымскотатарского народа на всей территории Крыма. И ОКНД и НДКТ, как указывают исследователи, первоначально рассматривали Крымскую АССР 1921—44 годов как национально-территориальное автономное государственное образование крымских татар как единственного коренного народа Крыма.⁶ Крымские власти, в свою очередь, небезосновательно трактовали Крымскую АССР как региональную автономию всего населения Крыма, обусловленную традиционной многонациональностью этого региона, и обеспечивавшую равные гарантии развития всем этническим общинам полуострова. В то же время, представители крымской администрации далеко не всегда учитывали то тяжелое положение, в котором находились репатрианты, и не могло оперативно реагировать на возникавшие проблемы и острые ситуации.

ОКНД приняла решение о бойкоте референдума 20 января 1991 года о воссоздании Крымской АССР, мотивировав это тем, что нетатарское большинство полуострова, в отличие от крымских татар, не имеет права на собственную государственную автономию. С 1990 года ОКНД взяла курс на организацию в Крыму национального съезда (Курултая), который мыслился как первый шаг к воссозданию национальной государственности.

Съезд состоялся 26—30 июня 1991 года в Симферополе. В его организации самое деятельное участие приняла тогдашняя крымская администрация в надежде наладить с татарским движением конструктивный диалог, однако с самого начала съезд отмежевался от сотрудничества с властями. Курултай заложил идеологическую основу современного крымскотатарского движения, сохраняющую свое значение по сей день. Основным документом, принятым на Курултае, была так называемая «Декларация о национальном суверенитете крымскотатарского народа».⁷ Пункт 1 Декларации гласил: «Крым является национальной территорией крымскотатарского народа, на которой только он обладает правом на самоопределение, так как оно изложено в международных правовых актах, признанных международным сообществом. Политическое, экономическое, духовное и культурное возрождение крымскотатарского народа возможно только в его суверенном национальном государстве. К этой цели будет стремиться крымскотатарский народ, используя все средства, предусмотренные международным правом»; пункт 4 Декларации провозгласил землю и природные ресурсы Крыма «основой национального богатства крымскотатарского народа».⁸ Делегаты Курултая высказались резко против признания восстановленной на референдуме 20 января 1991 года Крымской АССР, ее государственных органов: «Крымская АССР, восстанавливаемая не как национально-территориальное образование, рассматривается как попытка юридического закрепления результатов депортации... и не признается Курултаем в таком виде».⁹ «В случае противодействия государственных органов, — говорилось в Декларации, — или каких-либо иных сторон достижению целей, провозглашенных Курултаем, Курултай оставляет за собой право объявить крымскотатарский народ, народом, борющимся за свое национальное освобождение».¹⁰

Курултай провозгласил образование Меджлиса как «высшего полномочного представительного органа крымскотатарского народа».¹¹ При этом лидеры движения неоднократно подчеркивали, что Меджлис не является обычной общественной организацией. Они рассматривали его как своего рода орган альтернативной государственной власти. Председателем этого органа стал М. Джемилев.

Наиболее детально контуры Крыма как национального государства крымских татар обрисованы в проекте «Конституции Крымской республики», выработанной Меджлисом крымских татар в декабре 1991 года.¹² Основная идея, заложенная в этом проекте, заключалась в том, чтобы согласовать главные принципы, выработанные Курултаем, с демографической и политической реальностью сегодняшнего дня полуострова. Перед создателями проекта стояла весьма сложная, если вообще выполнимая, задача — последовательно провести принцип исключительности права на самоопределение крымских татар так, чтобы он не вошел в противоречие с гражданскими правами остальных крымчан, конституционно закрепив различие прав «коренной» и «некоренной» части крымского населения. Преамбула Конституции, предложенной Меджлисом, различает в «народе Крыма» коренное население — крымских татар, крымчаков и караимов — и «граждан других национальностей, для которых в силу исторических обстоятельств Крым стал Родиной».¹³ Это же различие сохраняется в основном определении Крымской республики как «суверенного демократического правового государства, объединившего в ходе исторического развития крымскотатарский народ, караимов и крымчаков, составляющих коренное население республики, а также граждан других национальностей, проживающих на ее территории».¹⁴ По мысли создателей проекта эти две части населения изначально обладают разным объемом гражданских и политических прав. Различие в правовом положении двух частей населения Крыма состоит, согласно проекту, в праве на самоопределение, которым обладает одна и не обладает другая часть «народа Крыма», хотя обе эти части, как указывалось в ст. 3 того же проекта признаются «носителями суверенитета и единственным источником государственной власти на всей территории республики».¹⁵

На практике реализация права на самоопределение сводилась к системе конституционных преимуществ, которые, по мысли создателей проекта, должны получить представители «коренного народа». Так, ст. 4, провозглашавшая равноправие национальных групп, только коренному населению республики гарантировала «возможности и средства для его всестороннего развития». Коренное население, в отличие от некоренного, наделялось правом выражать свою волю и интересы не только через официальные органы власти, но и через специальный представительный орган — Курултай.¹⁶ Ст. 17 обеспечивала «гражданам крымскотатарской национальности и иным лицам, депортированным из Крыма, а также их потомкам, приоритетное право на получение земельных участков для строительства жилья, объектов социальной инфраструктуры, общественных, культурных и культовых зданий, хозяйственной деятельности».¹⁷

Аналогичный подход сохраняется и при описании системы государственной власти. Согласно ст. 93, представители коренного населения участвуют в выборах Верховного Совета не только по территориальным избирательным округам.¹⁸ Ст. 109 проекта наделяет Курултай исключительным правом избрания вице-президента республики, который в обязательном порядке является представителем «коренного» населения¹⁹ и т. д. и т. п.

Решения и документы, принятые Курултаем и Меджлисом крымских татар в 1991, году вошли в резкое противоречие с концептуальными подходами к государственному устройству и будущему Крыма, которые выдвигались Верховным Советом Крымской АССР и общественными организациями полуострова. Последние большей частью исходили из принципов формального равноправия всех граждан республики, однако, во многом не учитывали того тяжелого положения, в котором оказался депортированный крымскотатарский народ. На фоне трудностей возвращения татар в Крым взаимное непонимание между национальным движением и республиканскими властями продолжало углубляться.

Решения Курултая 26—30 июля 1991 года вызвали негативную реакцию органов государственной власти Крымской АССР²⁰ и многих общественных организаций. Отклик Меджлиса на принятые ВС Крыма документы был еще более резким. Опубликованное этим органом 10 августа обращение носило симптоматичное название «Против разгула шовинизма в Крыму».²¹

Еще более обострились отношения между крымскотатарским движением и крымскими властями после событий 19—22 августа 1991 года в Москве, когда Украина обрела де-факто государственную независимость.

На фоне скрытой конфронтации нельзя не отметить попыток наладить нормальный диалог между сторонами: в январе 1992 года члены Меджлиса встречались с председателем ВС Крыма Н. Багровым, встреча председателя Меджлиса и спикера крымского парламента состоялась также 1 апреля. Однако они не привели к каким-либо заметным результатам в сближении позиций.

Взаимное отчуждение между крымскими татарами и рядом общественных организаций полуострова усугублялось позицией, занятой Меджлисом в споре о «статусе Крыма». Являясь противником территориальной (и по существу интернациональной) автономии полуострова, Меджлис заявил о себе как о союзнике официального Киева в борьбе с ней (несмотря на то, что первоначально отношения между Киевом и татарами складывались непросто; в марте 1992 года во время организованной Меджлисом акции «Киев-92» произошли даже столкновения с милицией). Национал-демократические и националистические организации Украины выразили в свою очередь абсолютную поддержку Меджлиса. Национал-радикалы в ВС Украины неоднократно выступали с проектами официального признания Меджлиса, увязывая их с требованием уничтожения или ограничения крымской автономии. Наиболее обстоятельно концепцию этих политических сил выразил лидер Народного Руха Украины В. Чорновил. Суть предложений Руха и других организаций данной ориентации заключалась в преобразовании Крыма из территориальной в национальную крымскотатарскую автономию.²² Для этого предполагалось «способствовать росту политического влияния Меджлиса, становлению его в качестве подлинного и единственного представительного органа крымских татар, поощрять возвращение татарских семей из республик бывшего СССР и Турции и этим постепенно изменять в процентном отношении этническую ситуацию в Крыму в пользу крымских татар и т. д.»²³ Все это заставляло видеть в татарах своего рода «пятую колонну» Киева в Крыму и не добавляло позитива во внутрикрымские взаимоотношения.

Очередной виток напряженности совпал с событиями мая 1992 года. В соответствии со своей позицией, национальные организации крымских татар выступили против Конституции Крыма 6 мая 1992 года и Акта о государственной самостоятельности Республики Крым. Подлинный же кризис во взаимоотношениях властей полуострова и национального движения разразился в октябре 1992 года.

1 октября 1992 года произошли столкновения правоохранительных органов с крымскими татарами в с. Красный Рай близ Алушты, где за несколько месяцев до этого крымскими татарами был осуществлен захват земли совхоза. В результате столкновений 26 участников беспорядков — татар были арестованы. 5 октября начались акции протеста против их задержания. Было блокировано движение на нескольких магистралях вокруг Симферополя, началось пикетирование здания прокуратуры Крыма. 6 октября толпа крымских татар совершила нападение на здание ВС Крыма, в результате которого имелись пострадавшие. Возникла угроза массовых беспорядков в других местах полуострова.

Собравшаяся 8 октября сессия ВС Крыма дала весьма резкую оценку происшедшему, объявив действия Меджлиса антиконституционными и несущими угрозу общественной безопасности. Были возбуждены уголовные дела против участников столкновений (хотя впоследствии ни одно из них не попало в судебные инстанции, а ранее задержанные татары отпущены). Общественное мнение Крыма было шокировано событиями и настроено резко против осуществленных крымскими татарами действий. В условиях, когда соотношение сил складывалось далеко не в пользу Меджлиса и ОКНД, последние были поставлены перед необходимостью определенного изменения своей тактики.

Примечания

1. По истории крымских татар и крымско-татарской проблеме существует обширная литература из которой отметим: Габриелян О.,Ефимов С. и др. Крымские репатрианты: депортация, возвращение и обустройство. Симферополь, 1998 (далее — Крымские репатрианты); Елагин В. Националистические иллюзии крымских татар в революционные годы, Забвению не подлежит (сб. ст.), Казань, 1992, с. 74—118; Зарубин А.,Зарубин В. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму. Симферополь, 1997; Крымскотатарское национальное движение в 1917—21 гг. сб. док-тов, сост А. Зарубин, Вопросы развития Крыма № 3, 1996; Губогло М. Червонная С. Крымскотатарское национальное движение, М., 1992, тт. 1—2.

2. Крымские репатрианты.

3. Земсков В. Спецпоселенцы из Крыма (1944—1956 гг.), Крымский Музей, № 1, 1994, с. 74—75; Непредвзятый подход показывает, что цифру в 46% погибших в местах высылки, которую выдвигают представители национального движения, следует признать вымышленной.

4. Активисты крымскотатарского движения оспаривали эту цифру, утверждая, что крымских татар в действительности значительно больше. Тем не менее, каких-либо убедительных подтверждений последних данных не приводится.

5. Более подробно об этом См.: Крымские репатрианты...

6. Губогло М., Червонная С. Крымскотатарское национальное движение, т. 1, с. 171.

7. Там же, т. 2, с. 109—111.

8. Там же, с. 110—111.

9. Там же.

10. Там же, с. 111.

11. Там же, с. 111.

12. Там же, с. 144—172.

13. Там же, с. 144.

14. Там же, с. 145.

15. Там же.

16. Там же.

17. Там же, с. 150.

18. Там же, с. 162.

19. Там же, с. 166.

20. Речь идет о постановлении ВС КрАССР «О съезде (Курултае) представителей крымских татар от 29 июля 1991 г.».

21. Губогло М., Червонная С., Указ. Соч., т. 2, с 129—132.

22. Независимая Газета, 28 августа 1994.

23. Там же.