Акванавты и подводный дом

Романтическое имя Ихтиандр не исчезло из Ласпи с окончанием съемок. Летом 1967 года на Ласпинском берегу можно было созерцать многолюдный экспедиционный лагерь донецкого подводного клуба «Ихтиандр», проводившего серию масштабных подводных экспериментов вокруг созданного руками энтузиастов подводного дома «Ихтиандр-67».

Перспективы использования энергетических, минеральных и биологических ресурсов морей и океанов, эксплуатация подводных технических устройств, аварийно-спасательные работы невозможны без пребывания человека на глубине. Середина двадцатого века выявила проблемы классической технологии выполнения подводных работ водолазным методом с поверхности моря. Эффективность таких спусков при увеличении их глубины резко снижается за счет того, что длительность периода декомпрессии становится значительно больше, чем время работы на грунте. Прогрессивная технология подводных работ состоит в том, что они выполняются после предварительного насыщения организма газовой средой при повышенном давлении, основную часть которой составляют инертные газы (азот, гелий). При этом желательно проводить декомпрессию однократно, после полного цикла подводных работ длительностью до десятков суток. Именно такая технология в корабельном варианте использовалась при работах на «Курске». Водолазы, выполняющие работы методом «насыщенных» погружений, получили определение «акванавт».

Собственно, и идея строительства подводных домов возникла как один из этапов освоения новой практики, как попытка создания жилища для акванавтов, по возможности приближенного к месту их деятельности на период проведения работ. Предполагалось, что возможность длительного пребывания под водой поспособствует более эффективному решению научных и практических задач. Заниматься подобными конструкциями начали практически одновременно в разных странах — США, Великобритании, Франции, Польше, Кубе, Болгарии и др.

Примечателен тот факт, что в нашем отечестве первые подобные разработки были начаты и осуществлены отнюдь не государственными структурами, а группой энтузиастов донецкого любительского клуба «Ихтиандр»¹ под председательством А. Хаеса. Научно-техническим обеспечением работ занимался инженер Ю.Н. Киклевич. Реализация проектов осуществлялась экспедиционным методом в отпускной период за счет личных средств многочисленных, от 70 до 150 членов, экспедиций. Техническую, организационную, научную помощь оказывали Минуглепрома Украины, предприятия и отраслевые институты Донецка, научно-методическую — специалисты ряда ведущих организаций Санкт-Петербурга и Москвы. Работа клуба пользовалась вниманием десятков изданий, и практическая помощь представителей прессы также была заметна.

Подводный дом «Ихтиандр-68». Рисунок А.В. Иванова

Первый подводный дом был построен и испытан дончанами годом раньше в районе мыса Тарханкут. Это была небольшая конструкция, рассчитанная на пребывание двух человек на глубине около 11 метров сроком до пяти суток. Ласпинский «Ихтиандр-67» был сооружением значительно более крупным и сложным в инженерном плане. Это было металлическое сооружение из трех кубических отсеков, соединенных между собой как лучи мерседесовской звезды. В отсеках располагались жилые отсеки для пяти акванавтов, помещения для их бытовых и технических нужд; естественно, предусматривалась возможность выхода под воду для работ и возвращения в подводное жилище. С берегом подводный дом соединялся пуповиной кабелей и воздушных шлангов, на автономное существование он рассчитан не был. Раскрашенное в черно-белую шашицу сооружение было с помощью балласта притоплено и удерживалось якорной системой на глубине 15 метров. Всего в подводном доме два экипажа из пяти человек прожили по семь дней. Во втором экипаже появились первые в мире акванавтки: М. Барац и Г. Гусева. Не всё было гладко. Очередной шторм сорвал подводное жилище с якорной системы и выбросил на поверхность вместе с обитателями; к счастью, обошлось без пострадавших.

Эксперимент 1967 года был самым масштабным и по объему исследований, и по программе испытаний. Изучалось состояние организма при длительном насыщенном погружении на глубину 12 метров, отрабатывались системы жизнеобеспечения при повышенном давлении воздуха, совершенствовалось обеспечение медицинской и технической безопасности погружений и всплытий акванавтов, испытывались средства связи. А через год, в «Ихтиандре-68», под водой началось бурение скважин. По результатам экспериментов на «Ихтиандре-68» защитили ряд диссертаций. Эксперимент так увлек участников, что многие оставили основную работу и всецело отдались подводным исследованиям — созданию легководолазного скафандра для многочасового пребывания в подводной среде, испытанию рационов и т. п.

В своих воспоминаниях участники работ программы «Ихтиандр» единодушно свидетельствуют, что клуб был аполитичным объединением. Была романтическая идея освоения океана. Возможность самоутверждения, самореализации. Поддерживались прозрачные денежные отношения: взносы, гонорары за книги и выступления шли в общественный «котел». Однако компетентные органы постоянно подозревали объединение в крамоле. Вяло протекал типичный советский конфликт: образованная часть общества стремилась к свободному развитию, а устоявшаяся политическая и экономическая система уже была не способна принять никаких инициатив со стороны.

После нескольких лет успешной работы общественный статус себя исчерпал. Ихтиандровцы искали возможности перехода на профессиональный уровень. Встречались с президентом АН Украины Б.Е. Патоном, на Президиуме АН он отметил, что общественная лаборатория сделала больше, чем иные институты. В 1968 году Б.Е. Патон собирался посетить экспедицию из санатория ЦК «Тессели» с группой влиятельных сопляжников, где они отдыхали. Был готов весь сценарий встречи, предложения для принятия решения. Но СССР ввел войска в Чехословакию, и Патона как члена ЦК КПУ срочно вызвали в Киев. Было еще три попытки, но также неудачные.

Судя по публикациям, подводный дом «Ихтиандр-67» так и остался в море, у ласпинских берегов. Возможно, нынешним ныряльщикам приходилось видеть его остатки, автор не видел. Недавно в прессу просочилась информация об амбициозных планах строительства «подводного отеля» у берегов Арабских Эмиратов. Представляется, что сорок лет назад задачи экспериментов были более значимыми, чем праздное времяпрепровождение с элементами «экстрима».

Работы с подводными домами и другими комплексами для длительного пребывания человека под водой были продолжены на государственном уровне. К середине 70-х годов было признано, что идея подводного дома особых перспектив не имеет, и весь мир пошел по пути развития мобильных водолазных барокомплексов, размещенных на судах. Именно так сейчас выполняются глубоководные работы. Естественно, наиболее значительных, выдающихся результатов достигли военные, освоившие методы длительных работ на глубинах свыше 100 метров. Акватория в районе мысов Айя и Сарыч стала испытательным полигоном новой техники.

Особенно оригинален был осуществленный проект под зловещим номером «666» — комбинация подводного дома и подводной лодки. Носовой торпедный отсек старой боевой лодки проекта 613 был заменен водолазным комплексом, в сущности, барокамерой из нескольких помещений, рассчитанной на проживание четырех акванавтов под давлением в атмосфере, насыщенной инертным газом. Жить в ней было довольно тяжело и неуютно, но можно. В отличие от подводного дома, комплекс обрел свободу перемещения. Не меняя режима жизни акванавтов, корабль мог сменить позицию, вернуться в базу и, пополнив запасы, вновь уйти выполнять задачу.

После предварительных испытаний, в июле 1971 года подводную лабораторию подготовили к серьезному эксперименту — учениям. Подводная лодка, имея на борту команду акванавтов — капитана 3 ранга В. Вишнякова, врача-физиолога Г. Соколова, мичманов Г. Пелых и Г. Гондза, вышла в район Ласпинской бухты и легла на грунт на глубине 100 метров. На этой глубине акванавты покинули свое подводное обиталище и начали работы, предусмотренные программой, как научной (наблюдения физиологического характера), так и практической. Выполнялся ряд стандартных задач по оказанию помощи потерпевшей аварию субмарине, велись гидрологические наблюдения.

Подводная лодка лежала на дне в воде необыкновенной чистоты и прозрачности, для помощи акванавтам в ориентации были включены все возможные огни, и получилось почти феерическое зрелище: стальное чудовище с горящими глазами, доступное для созерцания лишь немногим. Эксперимент длился 35 суток и был признан успешным, главной проблемой был холод, выгонявший перемерзших водолазов из моря через 15—17 минут. Год спустя учения повторили, уже с использованием более совершенного водолазного снаряжения и специальных костюмов с электрическим и водяным обогревом, время работ достигло 2—2,5 часа.

Результаты работ были настолько впечатляющими, что их решились осветить в открытой прессе, впрочем, не слишком афишируя военные задачи экспериментов. В высшей степени «обтекаемая» фраза корреспондента «Правды» В. Черткова о том, что отечественные акванавты работали «...каждый день, по нескольку часов, на глубине, обозначенной трехзначным числом», для специалистов стоила дорогого. Это была заявка на приоритет почти космического уровня. Однако и это был лишь промежуточный успех.

Спасательное судно «Коммуна» и глубоководный аппарат «Поиск» в бухте Ласпи. 1975 г.

Возможность показать все преимущества отработанной системы представилась в 1974 году. На 120-метровой глубине затонул ВПК «Отважный», но водолазные работы пришлось вести по старинке с поверхности: старенькая лодка № 666 пребывала в очередном ремонте, который уже не мог существенно продлить ее долгую боевую жизнь. Назрела необходимость воплотить в металл новый усовершенствованный корабль аналогичного назначения, что и было осуществлено в начале 80-х годов в проекте № 555.

В 1985 году уже новая субмарина направилась к мысу Сарыч на точку с 300-метровой отметкой. На этой немыслимой глубине, в жутковатой пропитанной сероводородом тьме, прорезаемой только лучом водолазного фонаря, акванавты покидали лодку и работали до двух с лишним часов. Через семь суток лодка вернулась в базу, шестерка акванавтов смогла покинуть свое обиталище лишь еще через двенадцать суток, по завершении декомпрессии.

Большие глубины уже удел подводных аппаратов. Большинство из них, поступивших за тридцать лет на вооружение флота или в эксплуатацию гражданскими ведомствами, испытывались в здешних водах. Осенью 1975 года в районе мысов Айя — Сарыч с борта судна-носителя «Коммуна» был спущен на воду подводный аппарат «Поиск-2», впервые в отечественной практике штурмовавший 2-километро-вый подводный рубеж. Любопытна фотография, запечатлевшая на фоне ласпинского берега судно-ветеран «Коммуна»², построенное еще в 1912 году для оказания помощи подводным лодкам российского Императорского флота, и «Поиск-2» — чудо техники 70-х годов. Кроме «Поиска», в описываемом районе испытывался первый отечественный батискаф АС-6, способный работать на глубинах до 6 километров, научно-исследовательские подводные аппараты-лаборатории «Бентос» и «Бентос-2».

Подводная лаборатория «Бентос-2» на испытаниях в бухте Ласпи

Указанные достижения имели место в период, нынче снисходительно именуемый «эпохой застоя». К сожалению, с наступлением нового «мышления» почти все отечественные приоритеты в деле освоения глубин были растеряны, и на мертвый металл «Курска» ступила нога импортного специалиста.

Примечания

1. Позже клуб преобразовали в Общественную лабораторию подводных исследований. Руководил лабораторией Ю. Барац.

2. Кстати, «Коммуна» в строю по сию пору. Старый корабль дожил до дня, когда на нем вновь был поднят Андреевский флаг, только один из всего громадного флота Российской империи. Ныне ему за девяносто, более того, в своем классе на Черном море он единственный!