Комментарии

1. Молитва Гахана. Из книги с. крыма «Легенды Крыма».

Древняя легенда содержит отголоски исторических событий, сохранившихся в памяти народа. Время действия — период заката власти хазар в Крыму (XI в.) Место действия — Солхат) (ныне Старый Крым) и его окрестности.

Верхушка хазар в VIII в. приняла караимское вероисповедание. Позже учение более широко распространилось среди тюркских племен Хазарского каганата.

Гахан — патриарх, духовный глава в иерархии караизма. В основе вероучения — почитание единственной священной книги — Ветхого Завета. С религией пришли и библейские имена, которые стали давать, наряду с тюркскими. Отсюда и имя Гахана — Шамуэль (Самуил).

Упоминание в легенде титулов Хана (Кагана) и Гахана, возможно, является отзвуком характерного для хазарского государства и для раннего периода существования караимского княжества наличия двух властей — светской и духовной. Гахан первоначально олицетворял духовную власть и не вмешивался в остальные дела. В дальнейшем у крымских караимов и светская, и духовная власть оказались сосредоточены в руках Гахана. Длительное время во главе караимов были представители династии Узунов.

2. Гора-Колыбель. Бешик-Тав. Из архива С.И. Кушуль, коллекция Б.Я. Кокеная, со слов Т.С. Бабовича.

Фантастическому сюжету о колыбели, перенесенной божественной силой в недра горы, сопутствуют реально существовавшие события и персонажи, известные и по другим источникам. События легенды охватывают период с XI по XIII век.

Детская колыбель занимала особое место в домашней обстановке караев. Народные поверья наделили ее божественными качествами, окружили ореолом суеверных запретов. Так, деревянные части колыбели нельзя было соединять железными гвоздями, бедой грозило раскачивание пустой люльки и т. д. Родовые колыбели переходили из поколения в поколение. Хорошим предзнаменованием для ребенка считалось использование колыбели его отца, деда, прадеда...

Масличная (или Елеонская) гора, названная в легенде, упоминается в Библии. Эта гора расположена к востоку от Иерусалима и связана с земной жизнью Иисуса Христа; отсюда он вознесся на небо. В другом варианте легенды вместо Масличной упомянута гора Хорив.

3. Дорога, по которой прошел каменный дождь. Таш йавган йол. Из архива С.И. Кушуль, коллекция В.Я. Кокеная, со слов Т.С. Бабовича.

Действие легенды происходит в Кырк-Ере (округе Кирков) в период завоевания Крыма тюркскими племенами половцев (кипчаков, команов).

Мы уже отмечали, что «каменный дождь», обрушившийся на головы врага, возможно, память обвала, вызванного землетрясением.

Наряду с изложенным в легенде, известно и другое объяснение истоков караимской фамилии Комен. Согласно ему фамилия происходит от названия тюркского племени, как и ряд других караимских фамилий, например, Кирк, Узун, Найман, Чуюн...

4. Чудесный конь. Из архива С.И. Кушуль, коллекция Б.Я. Кокеная, со слов С. Харченко.

События легенды переносят нас во времена правления князя Витовта в Литву, в Тракай, куда часть крымских караимов попала в XIV в. Караимы составляли личную гвардию князя, охраняли границы государства, занимались земледелием, имели льготы и привилегии. Караимы обрели в Литве вторую родину. Высоко чтили Ватат-бия, как они называли Витовта. По словам проф. С. Шапшала, «караимы всегда питали священное уважение к его имени, после которого прибавляли в своих книгах по восточному обычаю известное благоговейное выражение: «да будет с ним мир». Как видно из легенды, особыми качествами караи наделяли даже коня князя.

Близкая версия сказания известна в записи проф. С. Шапшала, который, кстати, обратил внимание на сходство сюжета легенды с одной из сказок казанских татар и отметил, что сюжет, очевидно, восходит ко временам, когда далекие предки караимов и казанских татар (хазары и булгары) жили по соседству в Поволжье.

5. Аланкасар. Из караимско-русско-польского словаря (1974).

Действие легенды относится также ко времени правления князя Витовта. Она, как и предыдущая, известна в нескольких очень похожих вариантах.

Особо следует остановиться на караимском названии легенды. Дело в том, что Аланкасар, в буквальном переводе — «великан». Исследователь лексики караимского перевода Библии, проф. В. Гордлевский усматривал в этом слове отголосок известий об аланах, а проф. С. Шапшал — еще и о хазарах. В работе Г. Потанина о средневековом европейском эпосе (1899) указано, что «алано-хазарами» назывались в Поволжье великаны из чудских могил. Наряду с другими фактами, это дало основание С. Шапшалу проследить генетические связи караимов, их языка и фольклора с хазарами Поволжья.

6. Ага опрокинулся. Ага думпа. Из архива С.И. Кушуль, коллекция Б.Я. Кокеная, в его же записи.

Предание караимов г. Кафы (Феодосии). События восходят к последнему периоду существования Крымского ханства (XVIII в.). Известно много различных вариантов предания. Один из первых переводов на русский язык приведен И, Синани в книге «История возникновения и развития караимизма» (Симферополь, 1888).

Праздник под названием «Ага думпа» и поныне 1 марта ежегодно отмечают караимы Феодосии. В этот день они готовят ступеч, оригинальное праздничное блюдо. Его создали караимки Феодосии в память об избавлении от козней паши. Ступеч в виде скрученных сладких нитей (они напоминают тонкую пряжу), готовят из жареной пшеничной муки и сладкого сиропа с лимонным соком.

7. Применил установление корана. Из архива С.И. Кушуль, коллекция Б.Я. Кокеная, со слов Т.С. Шапшала.

Описываемые события происходят в XVIII в. в местности Салачик (Староселье) на пути между Бахчисараем и Кырк-Ером. В устной традиции известно несколько подобных сюжетов, когда священнослужитель побеждает в споре и, благодаря мудрости и находчивости, выходит из неловкого положения или избегает опасности.

8. Алтын-апай. Как пчелы Кырк-Ер спасли. Записал С.М. Шапшал в 1961 г.

Действие происходит в период, предшествовавший присоединению Крыма к России. Известна и героическая песня — дэстан на этот сюжет. Ниже приводим отрывок из нее в переводе проф. С. Шапшала:

Алтын-апай, ты, старушка!
Ранен твой сын Бабакай!
Рана от стрелы не заленится,
Не залечится — он скончается.
Что плачешь ты, старушка,
Разве воскреснет Бабакай?
Не говори что умер сын твой.
Ведь мы живы, душа-матушка!
Опрокинулся, полился,
Неприятеля обжег.
А взбесились же и пчелы
И прогнали всех неверных.

Жители крепости использовали для защиты от врага, наряду с камнями, также и кости животных. Их обычно не выбрасывали, а выкладывали на стенах, чтобы во время осады ими, как и камнями, отбиваться от врагов.

9. Тетушка Гулюш. Гулюш-тота. Из архива С.И. Кушуль, записал Б.Я. Кокенай со слов сына М.И. Синани (1931).

Период действия — тот же, что и в предыдущем предании — XVIII в. Относится к числу наиболее распространенных народных произведений. В Крыму и поныне живут потомки героини сказания. В прошлом на караимском языке предание существовало и в поэтической форме. Уже в наше время Д. Лопатто написала по его мотивам поэму «Гулюш-тота» («Поцелуй»), распространенную в списках в караимских семьях. Поэма опубликована в сборнике «Родовое гнездо караимов...» (Москва, 1994). Ниже приводим отрывки из нее:

На веки вечные, как мудрости пример,
Храните в памяти спасение Кырк-Ер,
Да не забудут сердце и уста
Преданье об уме Гулюш-Тота...

Близок враг — и нет спасенья
Джуфт-Кале объят смятеньем.
Все ворота на засовах,
Темноту пугают совы...

В ужасе отцы и деды:
Нет м призрака победы.
Все в тревоге, бледны лица
Нету даже сил молиться...

Лишь Гулюш-Тота не плачет:
«Нет надежды ль на удачу?
Против недруга мы сможем
Силы хитростью умножить.
Чтоб спасти и жизнь, и честь
У народа выход есть!»...

Словно алчные гиены
Там, за стенами сеймены.
Речь чужую ухо ловит.
Горожане наготове
Нету слез и страха нет.
Близок — роковой момент!..

Только пушки развернулись.
Как ворота распахнулись.
Не мерещится ли это?
Вышли старцы, Разодета
Впереди Гулюш-Тота.
Улыбаются уста.

Хлебом-солью привечает
Неприятеля. С речами,
Сладкими, как майский мед,
За столы бродяг ведет,
Предвкушая славный ужин
Враг почти обезоружен.

Как давно они не ели.
Как им битвы надоели.
Ноздри ловят ароматы:
Будоражит запах мяты,
Манит белая халва.
И шербет, и баклава...

Пили-ели, ели-пили,
Угощение хвалили
Благодарствуя за ласку.
И рассталися по-братски,
На дорогу запаслись
И... скатились камнем вниз.

На веки вечные, как мудрости пример,
Храните в памяти спасение Кырк-Ер.
Недаром изречение гласит:
«Целуй, когда не можешь укусить».

Забегая вперед, отметим, что перу поэтессы Д. Лопатто, принадлежат и произведения по мотивам преданий «Встреча» и «Неудача (Аргамак)».

На примере Алтын-апай и Гулюш-тота видно, что женщины играли заметную роль не только в повседневной жизни, но и в критические периоды истории караев.

10. Привратник дядя Юсуф. Капуджи Юсуф-ака. Из архива С.И. Кушуль, записал Б.Я. Кокенай (1918) со слов Э. Кефели, которая лично знала Юсуфа-ака.

В Крыму с именем разбойника Алима, действовавшего в середине прошлого века, связано немало легенд и преданий. Приведенные в настоящем сборнике — караимского происхождения. Публикуемое предание — не единственное упоминание Алима и дочери Бабовича. Согласно одной из легенд, Алим, увидев красавицу-караимку, полюбил ее. Часто приезжал он к имению Бабовича вблизи Карасубазара (Белогорска), чтобы издалека полюбоваться его дочерью. Но, понимая, что различия в социальном положении и вероисповедании не оставляют никаких надежд, благородный разбойник не стал далее тревожить девушку и постарался се забыть.

11. Встреча. Из архива С.И. Кушуль, коллекция Б.Я: Кокеная, записал Т.С. Бабович.

В предании описан характерный эпизод из серии рассказов об Алиме. Согласно другим сказаниям, сохранившимся в памяти караев, Алим не обижал обделенных судьбой и не трогал люден, даже весьма состоятельных, но справедливых и помогавших бедным. Молва гласит, что он никогда не грабил не только Бабовича, но и богатых братьев Крым из Феодосии, дружил с И. Айвазовским, у которого бывал дома в гостях, и с князем Л. Голицыным. В одном из повествовании рассказывается даже, что князь спас Алима от преследовавшей полиции, спрятав его в своих винных подвалах и поменявшись одеждой с разбойником. Согласно легенде Алим и Голицын отличались могучим телосложением и были похожи фигурами.

12. Неудача. Аргамак. Из архива С.И. Кушуль, коллекция Б.Я. Кокеная, со слов Т.С. Бабовича.

Также из серии произведений об Алиме. Роль лошади в жизни караимов была очень велика, о чем свидетельствуют, помимо прочего, десятки пословиц и поговорок. В их числе, например, такие: «Хорошая лошадь — караиму сила», «Без коня — как без рук», «Нет коня в конюшне, нет силы в буран» и другие. Отсюда, возможно, широкое распространение и известность этого предания. Оно бытует в нескольких близких вариантах. Д. Лопатто предложила поэтическую версию этого поэтического сказания («Аргамак»), Ниже приведены его фрагменты в обработке Е.С. Ножко.

Но теперь, как наважденье,
На него нашло затменье:
И во сне и даже днем
Бредит он чужим конем —
Он готов на преступленье
И решает сам с собой:
«Иноходец будет мой!»

Раз Алим среди дорог
Долго всадника стерег.
И когда его дождался,
То всерьез предостерег:
«Знаешь, что Хаджи-Агу
Я всем сердцем уважаю.
Но терпеть уж не могу,
Напрямик предупреждаю
Сына славного Аги —
Скакуна побереги.
Не сердитесь на меня,
Нет мне жизни без коня»...

Ночь приходит с нею тьма.
В доме страх и кутерьма:
Сам Бабович, сын и слуги,
Вся домашняя дворня
Совещаются в испуге,
Как им уберечь коня...

И красавца скакуна
В каменный подвал спустили.
Там средь солнечного дня
Мрачно, как в сырой могиле.
Дом охраной окружили,
Двери заперли замком
И гулять коня водили
Ночью на часок тайком.

Конь не ест не пьет, хиреет.
Всяк несчастного жалеет.
И не выдержал джигит —
За коня душа болит.
Встретил он однажды снова
Бабовича молодого,
Вихрем к сыну подскочил,
В этот раз не огорчил:

«Это трудно для меня,
Но клянусь не брать коня.
Только дай ему свободу.
Конь и молод, и горяч,
Ты в тюрьму его не прячь
Из ручья пускай пьет воду.
Как бывало до сих пор,
Выпускай в степной простор,
Пусть летит в пути, как птица —
Мучать лошадь не годится!
Разве можно ветер гор
Спрятать в крепость на запор?
И поверь словам джигита,
Что дорога вам с конем
Будь то ночью или днем
Станет впредь опять открыта!»
И исчез как появился,
Как сквозь землю провалился.